Мир неземных удовольствий

— Тогда я говорил о потенциальной опасности. А сегодня узнал, что позавчера убили Савинкова.

Дашка замерла. Кому нужна была смерть пенсионера? Его убрали, как свидетеля? Позавчера! Артем заранее сообщил ей, что в этот день их «рандеву» отменяется: ему предстоит встреча с важным клиентом. Но ей так не хотелось верить, что убийство Савинкова — дело рук Стрельца.

— Ты что-то хочешь сказать?

— В последнее время мы часто виделись со Стрельцом. Но насчет этого дня он заранее предупредил, что не сможет.

— Ах, вот даже как! Надеюсь, тебе не нужны ещё какие-нибудь аргументы, что тебе лучше держаться от него подальше?

— Хорошо, я поняла. Но, может быть, ты расскажешь мне, что у тебя нового? Врач рассказал что-то интересное? Это я имею право знать? Дашка изо всех сил старалась не показать, как она расстроена.

— Имеешь, конечно. Я встречался с ним вчера. Он сделал неожиданное признание. Оказывается, он безумно любил мадам Сосновскую.

— Да ну? — Дашка даже всплеснула руками.

— Из некоторых его слов я заключил, что он не был молчаливым обожателем. У них был серьезный роман. Так что теперь он в глубокой печали. Но, может я и циник, мне его скорбь почему-то показалась неубедительной. Хотя он, по-моему, основательно подготовился. Я ещё подумал вчера, что можно было лет десять в театр не ходить. Если бы актер был талантливей.

— Ты много от него хочешь. Не всем по плечу блистать в нескольких профессиях. А в своей он, я уверена, неплох.

— Слушай дальше, это ещё не самое-самое. Я съездил к следователю. Он был в прекрасном настроении и рассказал мне много интересного. Оказывается, из нотариальной конторы района, где была прописана Сосновская, сообщили, что у мадам объявился ещё один претендент на наследство, а точнее не претендент, а наследник. Стрелец, кажется, в пролете, что резко меняет картину.

— А кто, кто наследник, и чем это подкреплено?

— Держись за стул! Это доктор.

— Я почему-то как раз подумала об этом. Но кем он ей доводился родственником? Ты говорил, что Стрелец её единственный родственник. Мужем? Исключено: милиция давно уже нашла бы его по штампу в её паспорте. Значит, не официальный муж.

— Совершенно верно, гражданский. Но предъявил составленное и заверенное по всем правилам завещание. Все её недвижимое имущество достается ему.

— Вот это да! Ты, наверно, попытаешься ещё раз с ним встретиться?

— Попробую, хотя он вряд ли согласится. Кстати, он живет в большой двухкомнатной квартире неподалеку отсюда. Как же называется эта улица?

На лице Вадима появилось сосредоточенное выражение человека, безрезультатно пытающегося вспомнить какое-то название. Дашка понимала его. Очень редко, но такое случалось и с ней. Слово вертится в голове, не давая выхватить себя из памяти. Вадим подумал-подумал и не выдержал. Достал блокнот, раскрыл его и радостно воскликнул: «Ну, конечно, Глебовская!» Дашка тоже впервые за весь вечер почувствовала если не радость, то что-то похожее. Хорошо, что у Вадима такой понятный почерк. Писал бы он как курица лапой, Дашке ни за что не удалось прочитать за несколько секунд написанные под словами улица Глебовская цифры — номер дома и квартиры. Вдруг пригодится? Хотя это, конечно, пришло ей в голову от отчаяния и обиды. Так, детская шалость. Уж лучше постараться, чтобы Вадим снова согласился с ней сотрудничать.

— Но это ещё не все. Доктор делает вид, что понятия не имеет, что за делишки были у мадам. Он, дескать, невинен, как младенец, и свято верит в то, что она занималась только делами брачной конторы. К примеру, если ему покажут изъятые кассеты, скажут, откуда они, и спросят, что он об этом знает, доктор будет вопить: «Как вы смеете?» Только если дело об убийстве дойдет до того, что он превратится в подозреваемого, то, возможно, вызовут девушек, и устроят очные ставки. Но мне кажется, вряд ли. Наверно, все будет выглядеть так, как будто Александр Данилович вообще никогда не имел никакого отношения к столь прибыльному бизнесу.

— Да, он умеет держаться в тени. Но его роль в бизнесе на самом деле незначительна, — сказала Дашка. — Он занимался своим делом. Не сутенер же. Так что скрывает он это лишь потому, что бережет репутацию.

— Естественно. Но знаешь, после разговора с ним мне как-то не по себе. А ведь мне доводилось беседовать со многими неприятными людьми. Если бы Овчатов был постройнее, я ей богу подумал бы, что это он, нацепил парик, чтобы подставить Стрельца. Рост у него, кстати, подходящий. Ну, хватит о докторе. С ним вроде пока все ясно. Одна версия отпала.

— Какая?

— Ирина, мама того мальчика. Во время убийства она находилась с ребенком у детского психоаналитика. Это я узнал совершено точно. Они и сейчас там бывают, а начали лечение два месяца назад.

— А как ты думаешь, где во время убийства находился муж Светы?

— Это я знаю точно, мой коллега писал в разделе светской хроники, что оркестр, в котором он играет, вскоре возвращается из турне. У него железное алиби.

Попрощавшись с Вадимом и ещё раз пообещав больше не вмешиваться в расследование, Дашка направилась домой. Уже подъезжая к своей станции метро, она вспомнила, что не купила батарейки для будильника. И еще: разговор с Вадимом был так насыщен деталями и разными предположениями, что журналист не рассказал ей, как произошло убийство Савинкова, а она не спросила. Хотя, пока что это к лучшему. Не слишком ли много для одного дня? Услышать, что она снова остается одна и непонятно, как она теперь сможет помочь Илье. Узнать, что человек, с которым у неё был роман, очень вероятно, хладнокровный убийца. Хотя она и считала, что встречается с ним только, чтобы узнать что-то, что может спасти её друга, Стрелец все же чем-то ей нравился. А может, она его жалела, как чахлое дерево вблизи крупной автомагистрали? Неужели его странные фразы, его внезапная жестокость — все это было не напускное, а самое что ни на есть настоящее? Значит, все-таки он?

Утром Дашка выпустила Тутти на улицу. Он вполне мог погулять в одиночестве, а она вчера так долго не могла заснуть. Закрыв за псом дверь, Дашка снова закуталась в теплое одеяло. И уже почти задремала, когда в дверь позвонили. Глянув в глазок, она с удивлением увидела Стрельца. Дашка сразу окончательно проснулась и лихорадочно думала, как теперь лучше поступить. Что она дома, он уже знает. О её знакомстве с Вадимом Стрельцу вряд ли известно. Чего же ей бояться? Он ведь не сумасшедший, чтобы в час, когда столько народу собирается на работу… Действительно, часы показывали восемь утра. Дашка накинула халат и взялась за ручку двери.

— Привет, Дашенька, — нежно сказал Стрелец, глядя в её глаза. — Куда ж ты пропала? Не звонишь, и застать тебя невозможно. Заставляешь ревновать.

— Да в институте с дипломом не все гладко. Вообще-то я сейчас буду снова собираться к руководительнице. Вчера сидела допоздна, и сегодня проспала. Хорошо, что ты меня разбудил.

Как только Дашка закрыла за Стрельцом дверь, ей стало не по себе от его глумливой улыбки, от наглых глаз, смотревших на неё сверху вниз, от всей его постепенно надвигавшейся фигуры. Дашка ещё надеялась, что удастся побыстрее выпроводить гостя.

— Значит, хорошо, что разбудил? Ну, тогда с тебя причитается! — сказал он, крепко прижимая её к себе и целуя в шею.

— Извини, Артемка, мне, правда, некогда, — Дашка попыталась высвободиться. — Между прочим, откуда ты узнал, где я живу?

— Какая разница? Знаешь, странно, что ты не приглашала меня к себе. Квартирка у тебя вроде вполне на уровне, — сказал Стрелец небрежно, оглядев прихожую. — Посмотрим твою комнатку?

Дашке этого совсем не хотелось. Ее мутило от его прикосновений, даже от его голоса.

— Может, выпьем по чашечке кофе? Я знаю новый рецепт. Я ведь даже не успела выпить кофе, засну ещё по дороге — Дашке казалось, что её голос прозвучал вполне естественно.

— Лучше после. Я сам сварю, — его улыбка сияла уже совсем по-особенному.

— У меня не убрано, — было последнее, что успела сказать Дашка, прежде чем Стрелец ловко втолкнул её в комнату.

Он оглядывался, словно ища потайные двери, занавешенные портьерами, или что-нибудь вроде коллекции холодного оружия на стене.

— Подожди минутку, — скороговоркой сказала Дашка и рванула к двери, но не успела.

Стрелец отшвырнул её с такой силой, что не упади Дашка на диван, потеря сознания ей была бы гарантирована. Она истошно завизжала. Стрелец мгновенно, как вампир в фильме, оказался рядом и крепко зажал ей рот рукой. Дашка хотела его укусить, но это было гораздо сложнее, чем ей всегда казалось. А прохладное лезвие, щекочущее горло в районе яремной впадины, сковало на какое-то время не только её движения. Казалось, что мысли тоже застыли. Теперь Стрелец был уверен, что вчерашнее решение «прийти в гости» было правильным. Она точно знает что-то, что может оказаться интересным для него. Иначе с чего бы ей так удирать? Другая была бы в восторге от такого сюрприза.

— Ну-с? Поговорим? — деловито осведомился Стрелец, силясь заглянуть Дашке в глаза. — Конечно, если обещаешь не орать. Если да, то кивни, только осторожно. Лезвие очень острое. Так, хорошо.

— Артем, что с тобой? — сдавленно спросила Дашка, когда он убрал руку.

— Не надо этих несчастных испуганных возгласов насчет меня. Лучше расскажи, чем это занимаешься ты в свободное от учебы время.

Дашка молчала.

— А-а, ты же сегодня не успела выпить ни одной чашечки кофе, девочка моя! Вот, наверно, мозги и не соображают. И реакция плоховата, да? Ну, может, это вместо кофе сойдет?

Он несколько раз ударил Дашку по лицу. В голове у неё зашумело, во рту появился железистый привкус.

— Не надо закатывать глазки, мисс. У меня левая рука не такая сильная, как правая. Разве ею толком ударишь? Но если я переложу в неё ножик, ничего не изменится, уж поверь. Так что лучше не надо. Рассказывай.

Это было первое его слово, сказанное ледяным тоном. И прозвучало оно, как приказ. До этого Стрелец больше походил на эффектного молодого актера, который репетирует отрицательную роль.

— Что тебе нужно? — спросила Дашка, с трудом узнавая свой голос.

— Все! Можешь начать с нашего как бы случайного знакомства.

Дашка глубоко вздохнула и, понимая, что выбора нет, начала.

— Мне нужно было понаблюдать за тобой и составить о тебе какое-то мнение. Это все.

— Все? Задание выполнено успешно? Мой психологический портрет, надеюсь, удался? И кому это было нужно? — Стрелец снова пришел в свое агрессивно-ироничное настроение.

— Одному частному детективу.

— Да? Ты написала в отчете или, как это там у вас делается, передала ему на словах, что я абсолютно точно не способен на убийство обожаемой тети?

У Дашки мелькнула мысль, что если у неё есть хоть какой-то шанс перехватить инициативу, то нужно пытаться именно сейчас. Психологический портрет человека, насмешливо глядящего в её глаза, она действительно для себя давно уже составила. Стрелец отличался наглостью, был остер на язык. Но не умел держать удар. Его можно было поставить в тупик неожиданным поведением. Тогда она терялся, и это было сразу заметно по его взгляду, начинавшему быстро и, похоже, без всякой цели блуждать по сторонам.

— А ты был способен?

— Ты с ума сошла! Так я тебе и сказал. Откуда я знаю, может, у вас, частников-детективов, квартиры все набиты подслушивающей аппаратурой. Может, перед тем, как открыть мне дверь, ты включила диктофон.

— У тебя мания преследования, — Дашка осторожно попыталась улыбнуться, но почувствовала боль.

«Губа с краю разбита, — подумала она и разозлилась на себя, — нашла о чем сейчас думать, идиотка!».

— Мои мании тебя пусть не волнуют, — сквозь зубы процедил Стрелец.

— А твои слова насчет какой-то аппаратуры… Ты сам подумай. Если бы она у меня была, то уже хватало улик, чтобы посадить тебя. Представляю, как ты стирал бы тут свои отпечатки со всего чего только можно и искал какую-то аппаратуру. Тебе суток не хватило бы! Жаль, что ничего такого у меня нет. Так что если хочешь рассказать о тете или о её соседе, давай.

В Дашке вдруг проснулся какой-то азарт, почти заглушивший страх. Ничего подобного она ещё не испытывала в своей жизни. Почему-то упорно казалось, что жуткая ситуация вот-вот изменится. Взгляд Стрельца совершил несколько беспомощных скачков по углам комнаты. Дашка поклялась себе, как только кошмар закончится, заняться каким-нибудь единоборством. Если бы она сделала это раньше, ей хватило бы того, что её мучитель начал пялить глаза по сторонам.

— Что-то ты разговорилась, мать! Причем все как-то не в тему, — заявил Стрелец чуть более вяло, чем раньше. — А может на самом деле поведать тебе свою страшную историю? — неожиданно спросил он, поднимая одну бровь. Раньше Дашка находила, что это ему очень идет. — Потом ты мне кое-что расскажешь, и попрощаемся. Гуд бай, май лав, гуд бай, как говорится.

— И что же за история? — спросила Дашка, старательно пропуская мимо ушей последнюю фразу.

— Да про твоего знакомого. Помнишь дедулю по фамилии Савинков? Он с меня денег требовал. У него, видишь ли, к тетке какие-то претензии были, и он решил перенести их на меня. Неудачно. Не люблю, когда на меня давят. Почти так же сильно, как, если за мной шпионят. Кстати, он, кажется, наговорил тебе много интересного? Все это тоже передала своему знакомому? Не молчи. Пошутили — и хватит. Жду.

— Я уже рассказала тебе все. Если тебя интересуют мелкие детали, я пыталась узнать у Савинкова, что ему известно о вашем семействе. Он, насколько я поняла, почти все время сидел дома. И к тому же показался мне очень любопытным.

— Это его и сгубило, — усмехнулся Стрелец. — Дальше.

— Что дальше? Хочешь, чтобы я дословно передала разговор?

— Не груби.

— И не думала. Просто ты, по-моему, мечешься в поисках чего-то. А я совсем не тот человек, который может тебе помочь.

— Может, ты знаешь, кто тот человек?

— Если бы ты сказал, что ищешь…

— Больше ничего не хочешь? Ну, что замолчала-то? — голос Стрельца на этот раз прозвучал достаточно громко. В нем послышались интонации человека, у которого вот-вот сдадут нервы.

Стрелец кусал губы, глядя на Дашку и что-то прикидывая.

Итак, разговор окончательно зашел в тупик. Откровения остались позади, словесные атаки себя исчерпали. Если сейчас не ухватиться за последний шанс, Дашкин диалог со Стрельцом может оборваться в любую минуту. Как представлять не хотелось.

— А ты не хочешь пообщаться с тетиным наследником?

— Что? Что ты сказала? — снова почти закричал Стрелец, осекся и заговорил тише. — Ну, ты крутая! Я ведь чуть не поверил, что кроме той ерунды ты ничего не знаешь.

— Не ерунда кое-чего стоит.

Он взглянул на Дашку с изумлением.

— Думаешь, в твоем положении можно торговаться?

«До известной степени, — подумала Дашка. — Ты вон даже сразу как-то успокоился. Глазки не бегают, и нож держишь аккуратней».

— Слушаю. Я тут, правда, поистратился…

— Убери нож. И отодвинься подальше. Меня от тебя трясет.

— Нет проблем. Но сначала имя. Сама понимаешь.

Дашка назвала имя. Ей тут же досталось то, о чем так мечтал его обладатель: взглянуть на лицо Стрельца, когда ему станет известно, что тайный любовник и наследник его тетушки — доктор Александр Данилович.

Вскоре Стрелец пришел в себя. Вынул крепкую веревку и принялся связывать Дашке руки и ноги.

— Отпусти! — закричала она.

— Не ори! Мне некогда уговаривать тебя вести себя хорошо. Так что не вынуждай. Проверю — вернусь. Надеюсь, ты не соврала.

Он на всякий случай перерезал телефонный провод, ещё раз окинул комнату взглядом. Нет ли на видном месте радиотелефона или ноутбука? Потом соорудил кляп из Дашкиного шелкового шарфика, переброшенного через спинку стула…

«Вроде все, — сказал себе Стрелец, прихватив Дашкины ключи. — Нужно скорее узнать адрес господина доктора. Черт, как я не догадался прихватить с собой ключики на брелке с сердечком? Ну, ладно, дома заодно и адрес посмотрю». Стрелец даже не заметил, что дверь квартиры снаружи не захлопнешь. Она какое-то время была прикрыта, но от ветра постепенно начала открываться.

Дашка с замиранием сердца слушала этот тоненький скрип. Прошло несколько минут, и под дверью раздался звонкий лай Тутти. Псу, естественно, никто не открыл. Тутти удивленно гавкнул ещё несколько раз, понюхал дверь, толкнул её лапой. В квартире он сразу ринулся в комнату, увидел связанную Дашку и тихо заскулил, тычась носом в её колени. Она кивала в сторону коридора, пыталась сказать «Тутти, позови кого-нибудь». Получились какие-то совершенно невнятные звуки. Дашка не выдержала и разрыдалась. Ее плечи вздрагивали, слезы сделали все вокруг расплывчатым, и она не сразу заметила, что Тутти исчез. Сначала Дашка услышала его громкий лай с подвыванием на лестничной клетке. Результат не заставил долго себя ждать. Дашка боялась только одного — что именно в этот день её соседки не окажется дома. Сколько раз эта скандальная дама неопределенного возраста возмущенно выговаривала ей: «Не надо заводить собак, если не умеете их воспитывать!» И все это из-за того, что Тутти немного полаял под дверью, потому что Дашка не открыла ему сразу — принимала душ. Соседкины волосы какого-то мышиного цвета во время таких бесед воинственно торчали во все стороны, а глаза метали молнии. Дашка тоже в долгу не оставалась. Но как ей хотелось увидеть соседку сейчас! В коридоре раздался возмущенный возглас: «Ну, что? Опять бросили свое сокровище?! Дверь трудно открыть? Он же уже завывать начинает! От голода, наверно?! Имейте совесть, в конце концов!..» Потом послышался стук и опять скрип двери. Это Тутти прыгнул и открыл её. Громко лая, он выразительно показывал бородатой мордой внутрь квартиры. Соседка произнесла уже тихо и испуганно: «Эй! Есть тут кто?» Было слышно, как она осторожно прошла в прихожую. Тутти бежал впереди, озабоченно сопя. Вбежал в комнату и стал прыгать вокруг хозяйки. Соседка, вскрикнув, бросилась к Дашке. Длинными наманикюренными ногтями ловко развязала девушке руки. Дашка освободилась от кляпа, пыталась стереть с лица следы недавних слез. Но безрезультатно. Устав терпеливо ждать, к ней бросился радостный Тутти. И плотину прорвал новый поток.

— Дашенька, что случилось? — ошарашено тараторила соседка. — Врача не нужно вызвать? Может, в милицию позвонить? Вас обокрали?

— Не надо никому звонить, Лена. Спасибо Вам. Если можно, я зайду минут через пять. Немножко приду в себя.

— Заходите, конечно, — закивала та.

Дашка стала быстро собираться. Деньги, запасные ключи, паспорт, косметичка, листок с адресом Вадима. Он дал ей его «на всякий случай». Да уж, этот случай явно входит в их число. Может быть, позвонить Вадиму прямо сейчас? Откуда? Этот чокнутый перерезал телефонный провод. Не от Лены же вести такие разговоры.

— Ну, как? Слегка успокоились? — спросила соседка сочувственно. — Чего только в жизни не бывает!

— Это точно, — отозвалась Дашка и вздохнула. — Лена, если Вы мне откажете, я не знаю, что делать. Понимаете, я поссорилась со своим приятелем. В общем, это он меня привязал. Боюсь, что у него не все дома. Вы не могли бы взять Тутти на пару дней?

Дашка умоляюще посмотрела на соседку. После сегодняшнего она поняла, что та только с виду склочница.

— А Вы думаете, я справлюсь? — Лена в свою очередь вздохнула. Вообще-то у меня была собака…

— Конечно, справитесь! Тутти очень послушный. Корм я оставлю. Вы так меня выручите.

Дашка отвела к соседке удивленно молчавшего пса, прихватив почти полный пакет корма и поводок. В пакет она засунула половину своих денег. Попрощавшись с соседкой и с грустью глянув на Тутти, Дашка вышла из дома и направилась к автобусной остановке.

Что же теперь делать? Она ведь подставила человека, которого даже не знает. То, что Вадим считает его сволочью, его дело. Дашка хорошо помнила адрес врача, но не идти же туда. Если бы она могла предупредить его по телефону! Но сейчас ещё достаточно раннее время, он наверняка на работе. Его рабочий телефон ей пока что вряд ли удастся узнать. Дашка решила, что пока она доберется до Вадима, и все ему расскажет. Журналист знает телефоны врача. Стрелец вряд ли будет устраивать разборки в женской клинике. Подумав о разборках, Дашка почувствовала, что её снова охватывает дрожь. Нет, так не пойдет, нужно собраться! Итак, до прихода домой этому Александру Даниловичу вряд ли что-то угрожает. Но предупредить его нужно ещё на работе. Только бы Вадим пришел домой пораньше!

Дашка довольно быстро добралась до дома журналиста. По дороге она все пыталась вспомнить, говорил ли он ей когда-то, кто с ним живет. А то откроет Дашке дверь его мамочка, а ещё лучше его подружка (или жена). Как она отнесется к тому, что странная девушка с разбитой губой спрашивает Вадима по срочному делу? Добравшись, Дашка позвонила в дверь. Никто не ответил. Она осталась ждать. Ждать пришлось не очень долго. В начале Вадим глазам своим не поверил. Ведь они виделись с Дашей вчера, он сказал ей все, что собирался… Подойдя ближе, он разглядел тщательно замазанный синяк.

— Привет! Кроме этого, ты в порядке?

Дашка кивнула.

— Заходи, там все расскажешь.

Как только Дашка начала свой рассказ, на неё обрушился праведный гнев Вадима.

— Я же тебя просил. Я предупреждал!

— Знаю! Просто это было рано утром, я ещё как следует не проснулась. Сейчас не это главное.

— Почему ты не сообщила в милицию? Пусть теперь этот маньяк спокойно разгуливает на свободе? А я думал, что вам в институте говорили о том, что в таких случаях требуется медицинская экспертиза, и для неё установлены определенные сроки. Если ты явишься через недельку и покажешь почти заживший синяк, это будет не совсем то.

Видя, что в её глазах блеснули слезы, а губы дрожат, Вадим почувствовал себя безжалостным монстром, мучающим несмышленого ребенка. Он погладил Дашкину руку, подошел к бару и смешал какой-то коктейль. Когда Вадим вернулся, Дашка уже успокоилась. За нынешний день она научилась делать это на удивление быстро.

Она кратко передала разговор со Стрельцом, стараясь быстрее добраться до того, что её больше всего волновало.

— Так он фактически признался в убийстве Савинкова?

— Да. Но сейчас главное другое.

Узнав, в чем дело, Вадим поспешил успокоить Дашку.

— Сегодня какое число? Двенадцатое, если не ошибаюсь? Клиника работает в две смены. Сегодня четное, значит, Овчатов — во вторую, до восьми вечера. Я на днях постарался все это хорошо запомнить. Боялся перепутать. Вдруг сорвалась бы аудиенция! Так что не волнуйся, он на работе. Сейчас позвоню ему.

Вадим ушел звонить. Дашка с замиранием сердца ждала.

— Ну, что?

— Поговорил. Он, правда, очень возмущался, что я опять лезу в его личные дела. Но я ему все передал. Можешь успокоить свою совесть. Он человек взрослый, в его осторожности сомневаться не приходится. Так что все нормально.

Стрелец по телефону узнал адрес, по которому прописан Александр Данилович Овчатов. Затем позвонил в регистратуру клиники, спросил, когда сегодня принимает доктор Овчатов. Ха, добрый доктор! Все складывалось удачно. Стрелец бросил в карман куртки ключи на брелке в виде сердца. И, конечно, захватил с собой свое недавнее приобретение. Пистолет с глушителем он купил после того, как в квартире провели обыск. Стрелец представил себе, как устроит в квартире доктора засаду. Нужно скорее осмотреть её и все как следует прикинуть. Хорошо, что он пытался узнать адрес теткиного хахаля через её знакомых. А ведь хотел уже наведаться к нотариусу! Хорош бы он был сейчас. Ясно, что там получили определенные указания. Стрелец вспомнил, как он в один из первых дней после убийства тетки пришел в нотариальную контору.

— Ну, и когда же я смогу распоряжаться своим наследством? — наивно поинтересовался он у нотариуса — седовласого немолодого человечка в черном костюме-тройке.

— Когда истечет полугодовой срок, юноша. Пока что Вы один заявили о своих правах. Могут объявиться и другие наследники.

Тогда Стрелец не предал этому значения. Какие ещё другие? Потом у него возникла идея ещё раз навестить седого нотариуса. Неужели он не поделится сведениями? За сотню басов? Хорошо, что он этого не сделал.

Интересно, легко определить, что могло связывать Савинкова, Овчатова и Дашку? Если очень постараться можно, но не легко. Все сто раз успеет запутаться. От каждого потянутся ниточки. И сплетутся они в такой узор, за которым никто не разглядит Артема Стрельца. Выглядит отлично, если бы ещё все так и вышло! Самый опасный из трех «моментов», конечно, Овчатов. Мотив классический. Здесь без твердого алиби не обойдешься. Придется постараться. Кроме пистолета, Стрелец захватил теткины черные перчатки из эластичного материала. Они пришлись ему как раз в пору. У тетки была такая здоровая лапа! У самого Стрельца раньше имелись почти такие же перчатки. Он уничтожил их вместе с другими предметами своей коллекции незадолго до обыска. Тоже глупость. Разве молодому человеку запрещено иметь у себя все это? Коллекцию пушистых птичьих перышек, шелковый шнур и так далее. Часть этой коллекции состояла из предметов, оставшихся от съемок. Другой частью были его личные приобретения. Перчатки использовались в его дебютном фильме. По сценарию некая загадочная дама просит, чтобы кол-бой (мальчик по вызову) в качестве прелюдии к сексу изобразил грабителя. Подумаешь, перчатки. Да и все остальное, что он уничтожил, тоже не было эксклюзивом. «Ладно, вперед!» — скомандовал себе Стрелец.

Добираться снова пришлось общественным транспортом. За последние несколько дней это так надоело. А в начале было ничего. Для разнообразия. Столько девушек совсем близко! И сразу видно, какие ножки у каждой. Любопытная деталь: по завещанию его новенькая «Мазда» тоже достается этому мужчине с мягкими манерами? Выйдя из автобуса, Стрелец поглубже надвинул капюшон. Предстояло разобраться с незнакомыми замками. Подойдя к двери нужного подъезда (этот дом нашелся сразу), Артем понял, что упустил из виду очень важную вещь. Вот что значит почти не ходить в гости. Ни у Куликовой, ни у Дашки в доме не было ни кодового замка, ни домофона. Здесь пожалуйста. Надо же, о том, что не стоит ехать на машине, он подумал сразу. Столько желающих запомнить или даже записать номер! А вот насчет премудростей входа не вспомнил. У него самого нормальный домофон, что вполне естественно для хорошего дома. Какая разница, что там есть у кого-то еще. Впрочем, этот дом тоже неплохой. Да, совсем он забыл, что его тетушка никогда не разменивалась по мелочам. Стрелец стал изучать кодовый замок. В отличие от большинства людей в подобной ситуации, ему оставалось надеяться только на чужую бесшабашность. Попутчики были совсем ни к чему. Надежда оправдалась. Внизу кто-то любезно приписал две мелких цифры. Стрелец нажал их, боясь, что это чья-то злая шутка. Но замок открылся.

К квартире он подходил с некоторым трепетом. Правда, немного успокоило то, что дверь второй квартиры в этой части лестничной клетки была довольно далеко. В её глазок вряд ли можно рассмотреть, кто пришел в соседнюю квартиру. Пока оставалось волноваться об одном: не сменил ли дамский угодничек замки? Еще по дороге сюда Стрелец со страхом признавался себе, что на его месте сделал бы это в первую очередь. Он снова боялся совершенно напрасно. Если бы Артем лучше знал Александра Даниловича, он был бы избавлен от тяжких сомнений. Тот всегда подолгу собирался что-то сделать, и частенько на этом все и заканчивалось. Портрет Ольги Геннадиевны, кстати, по-прежнему украшал его квартиру.

Стрелец на мгновенье остановился на пороге, потом решительно шагнул внутрь. Ничего похожего на сигнализацию не наблюдалось. Стрелец предполагал это заранее. Тетка, наверно, иногда приходила первой. Вдруг что-то не сработало бы, приехал наряд, потребовал паспорт. Разбирайся тогда. Нет, при такой секретности это было маловероятно. Времени до прихода хозяина оставалось более чем достаточно. Стрелец с непонятным ему самому чувством начал разглядывать теткино «гнездышко». Обилие ваз, статуэточек — да, это все в тетином вкусе. Книги по медицине, астрологии, психологии, и почему-то книги, касающиеся воспитания. «Интересно, — подумал Стрелец, рассматривая шикарный спальный гарнитур, — сколько это стоит?» И одернул себя. Нужно же готовиться. Хорошо все-таки, что ему попались ключи. Конечно, можно было бы подкараулить доктора и в подъезде, и ещё где-нибудь. Но тогда все зависело бы от слепой воли случая. Мало ли что. А так будет время разобраться с текущими делами. Пока обнаружат тело. Кстати, узнать бы, нашли ли старикана. Едва ли. До лета далеко, а он был такой тщедушный… Стрельца вдруг охватила брезгливость. Ему представилось, что будет вскоре с красивой дорогой квартирой. Нет, он её себе ни за что не оставит! Может, удастся расплатиться ею с теми ребятами?

Отодвинув в сторону мысли о будущем, Стрелец стал выбирать себе подходящее укрытие. Все должно выглядеть, как ограбление по наводке. Кстати, вместо того, чтобы рассматривать книги, надо было разбросать их, а ещё лучше — оторвать корешки. Кроме того, нужно как следует нарушить идеальный порядок, с каким убрана постель. Ладно, это успеется. Потом. Стрелец выбрал место, с которого отлично был виден коридор, а его самого закрывало кресло огромного размера.

Часы летели незаметно. На улице уже было темно. Где-то рядом громко заработал телевизор. Стрелец никак не мог решить: подождать ещё или уйти. Задержался ли где-то хозяин квартиры или вообще не придет сегодня? Обстоятельства бывают разные. Молоденькая любовница, дружеские посиделки, да что угодно. Или это не случайность? Неужели Дашка сумела вырваться? Стрелец гадал ещё полчаса. Очень хотелось прилечь на широкую, удобную постель. От неудобной позы так затекла спина. Но останавливало то, что он понятия не имел, могут ли остаться на серебристом покрывале какие-то ворсинки от его одежды… Наконец Стрелец вышел из квартиры, быстро закрыв замки.

Александр Данилович, разумеется, не поехал домой. Вообще ему нужно было улизнуть оттуда пораньше. Тогда ему не смогли бы вручить повестку, где сообщалось, что ему надлежит явиться туда-то и во столько-то как свидетелю по делу об убийстве. Но он не думал, что это произойдет так быстро. Ошибся: в девять утра в его дверь позвонила какая-то немолодая дама в старомодной шляпке, вручила бумажку, он расписался, подумав: «Началось. Закрутилось».

Кто ему мешает пожить какое-то время с родителями и Тишкой? Как раз подошла очередная неделя, на которую бывшая половина прислала сына погостить у него. На этот раз он решил отправить Тишку к дедушке с бабушкой. Теперь он тоже побудет там. Мальчик будет так рад! Нет худа без добра. Если бы не этот журналистишка, Овчатов мог и не вспомнить о том, что у «этой коровы» были ключи. Она никогда ими не пользовалась. Александру Даниловичу даже казалось, что она говорила, что ключи куда-то потерялись. Или он сам сейчас пытается себя в этом убедить? Иногда случалось, что ему неоспоримо доказывали: он представил что-то совсем не так, как оно происходило. Приходилось признать. Может, ключи никуда и не терялись, и племяш их где-то нашел. Не важно. Через некоторое время все встанет на свои места. Например, не застав его дома, Стрелец придет к нему в клинику. Там он никак не сможет зайти далеко. Если действительно нашел ключи, то может заявиться к нему домой. Это очень на него похоже. Нужно сегодня же позвонить соседям. Сказать, что ему пришлось временно переселиться к родителям и попросить присмотреть за квартирой. Один раз такое было, когда заболел Тишка. Так что соседи знают, что Александр Данилович в долгу не останется. Бутылочки хорошего коньяка, пожалуй, будет достаточно.

Было часов двенадцать вечера, когда Стрелец вышел из метро «Водный стадион», неподалеку от которого жила Дашка. Дашина соседка, придя с работы, погуляла с Тутти и была очень рада, что он даже не делал попытки к бегству. Только грустно смотрел ей в глаза. Когда они вернулись домой, Тутти был премирован вкусной сарделькой. За суматошный день Лена успела забыть о корме, который оставила Дашка. Конечно, на такой нервной работе (Лена работала в химчистке) можно что угодно забыть. Все шесть часов кряду: почему осталось вот это пятно? Почему изменился цвет? Почему вещь так села? Вы же проверяли пуговицы, а они все деформировались! Собака явно считала, что ужин ещё не закончен и выжидательно смотрела в сторону хозяйкиной соседки. Та, вздохнув, поставила в раковину пустую тарелку, и вспомнила о корме для Тутти. Достала увесистый розовый пакет и собралась насыпать мясные шарики в миску. И тут в пакете обнаружилась купюра. «Надо же, какая деликатная девочка», — подумала соседка и продолжала размышлять о Дашке. Может и зря она возмущалась каждый раз из-за собаки? И что же это за молодые люди такие пошли, которые могут так поступить с девушкой? Как будто отвечая на её мысли, на лестничной клетке послышался стук. Выглянув в глазок, Лена увидела парня, который яростно колотил ногой в дверь Дашиной квартиры. Она быстро распахнула дверь.

— Что Вы делаете? — возмутилась женщина, не замечая, что все ещё прижимает к груди пакет.

Стрелец уже с трудом понимал, что происходит вокруг. Для него день оказался чересчур тяжелым. Слишком много испытаний, сплошные обломы и никакого вознаграждения. Чертов доктор исчез неизвестно куда. Дашка каким-то образом умудрилась освободиться. Она и предупредила старину Александра Даниловича. Больше некому. А что это за пакет у этой мымры? И тут его как молния озарила странная догадка. Дашке было известно, кто теткин наследник, а он, родной племянник, тщетно бился над тем, чтобы это узнать. Так, может быть, в этом пакете лежат те самые кассеты, которые ему нужны? Тутти прибежал с кухни и громко залаял на Дашкиного мучителя. Соседка, схватив пса за ошейник, закрыла его в ванной. Не хватало еще, чтобы чужая собака кого-нибудь покусала.

— Что Вы себе позволяете? — продолжала она возмущаться. — В этой квартире никого нет. А в других, между прочим, живут пожилые люди, которые давно легли спать. Нечего молотить в дверь!

Не успела она договорить гневную тираду, как Стрелец грубо втолкнул её в квартиру. Лена вскрикнула и побежала. Пакет с кормом она продолжала крепко держать в руках, что окончательно укрепило Стрельца в его подозрениях. Лена хотела громко закричать, переполошить весь дом, но ей не хватало воздуха. Ноги сами понесли её на лоджию. Дальше, как можно дальше от этого сумасшедшего! Стрелец догнал её, когда она забилась в угол лоджии и старалась набрать в легкие побольше воздуха, хоть немного восстановить сбившееся дыхание и крикнуть… Но спазм, сдавивший её горло, не проходил. Лена крепко вцепилась длинными ногтями в руку Стрельца. Перчатка (перчатки он надел, подходя к Дашкиной квартире) не защитила его от боли. Стрелец выругался и тут же, не обращая внимания на боль, сгреб в охапку продолжавшую отчаянно царапаться и кусаться женщину. Только старался отворачивать лицо. Наконец ему удалось перебросить легкое тело своей противницы через железные перила. «Высоко, ей уже ничего не светит», подумал Стрелец, на ходу схватив пакет и выбежав из квартиры. В ушах звенело от страшного крика.

Ему почти сразу показалось, что его постигла очередная неудача. Конечно, пакет был большой, кассеты могли оказаться спрятанными в середине. Если корм мелкий, это можно сделать очень ловко, почти незаметно. «Но все же, это как-то слишком однородно», — нервничал Стрелец. Только приближающийся вой сирены заставил его быстро раствориться в темноте, а не начать рассматривать свой трофей под одним из фонарей во дворе. Всю дорогу Стрелец шарил в пакете рукой. Дома высыпал все его содержимое на стол. И до последнего момента не верил, что ошибся. Купюра с портретом Вашингтона была в пакете единственным предметом, не имеющим прямого отношения к корму для собак.

Стрелец курил сигареты одну за другой. Внимательный осмотр перчаток позволял надеяться, что никаких следов, доказывающих, что соседка боролась именно с ним, обнаружить не удастся. А если найдутся следы обуви, он скажет, что не застал дома свою знакомую, и её соседка пригласила его подождать её у себя. Пусть докажут, что было не так! Почему бы этой кошелке не пококетничать с обаятельным парнем? Да, он курил у неё на лоджии. А потом было уже поздно, знакомая так и не появилась, и он ушел. Но это крайний случай. Только бы Дашка не появилась на днях дома. Хотя это тоже вряд ли. Она у кого-нибудь из друзей, живущих далеко. Возможно, даже в другом городе. А эта дура какова! Прижимала к себе пакет с кормом так, как будто там крупная сумма денег. Или что-то не менее ценное…

В это время Дашка сидела на кухне у Вадима. В тостере готовились бутерброды с грибами, сыром и зеленью. Кофеварка издавала тонкий протяжный свист. Почти семейная атмосфера нарушалась только тем, что за столом велась беседа на криминальную тему. И касалась она не сводки происшествий.

— Вчера ты ничего не рассказал мне о том, что случилось с Ириной. Почему она так скрывала, где была в тот вечер?

— Не хотел тебя пугать.

— Может, сейчас рискнешь. Меня стало труднее напугать, — немного грустно усмехнулась Дашка.

— Если бы я был так в этом уверен, — вздохнул журналист. — Видишь ли, у Ирины есть давняя подруга. А мадам Сосновская была не единственной предприимчивой особой с извращенной фантазией.

— Какая связь?

— Не спеши. Все по порядку. Итак, у подруги есть дочь — чуть постарше Ириного сына. Точнее, была дочь. Понимаешь, Даша, фильмы Сосновской с участием детей, конечно, ужасная мерзость. Все эти гадости могут травмировать неокрепшую психику ребенка. А каково родителям? Знать, что, может быть, в этот момент этим любуется какой-то извращенец. Но потребители такой продукции все-таки не жаждут жестокости. А ведь есть и другие… Я слышал, что есть города, в которых похищение детей поставлено чуть ли не поток. И никто их больше никогда не видел. Даже тел не находили. Зато за границей начали время всплывать порнофильмы с участием детей, которых в финале зверски убивали.

Даша застыла, забыв о своем обещании выслушать спокойно.

— Господи… — только и смогла она вымолвить.

— Два года назад, когда Ирина подруга отдыхала с дочкой на море, девочку похитили. Прямо с пляжа. Кто-то видел, как её усаживали в иномарку. И с тех пор о ней ничего неизвестно. Местная милиция настаивала, что девочка утонула, хотя тела никто не обнаружил. Ира очень переживала, изо всех сил старалась помочь. Нашла какого-то частного детектива, но он, поняв, что это за дело, растворился в воздухе. А потом подруге по почте прислали страшные снимки. Не знаю, как это пережила мать, если Ира долго не могла прийти в себя. Теперь, я думаю, ты понимаешь, почему она так вела себя… Она годы не могла отойти от шока, так боялась за своего ребенка, и когда случилась эта история со скрытой видеосъемкой…

Некоторое время они сидели в полном молчании, и наконец Дашка решила сказать то, что её давно мучило.

— Вадим, я хотела сообщить, что не могу бросить все это. Если ты не хочешь, чтобы мы помогали друг другу, я продолжу одна. Конечно, опыта у меня нет, я наделала ошибок, но я умею приспосабливаться. Все учту и не сдамся. Пусть это звучит высокопарно, но это так. Я даже маэстро высокой моды сумела провести три года тому назад.

Дашка внезапно расплылась в улыбке и тут же болезненно поморщилась. Так широко улыбаться было пока рановато. Вадим с иронией слушал. Когда Дашка дошла до слов о кутюрье, он не выдержал и тоже заулыбался.

— Это как же ты его провела?

Дашка в двух словах рассказала. Конечно, все происходило не совсем так, но уже слегка успокоилась и опять не могла удержаться от прикрас.

— Об этом можно было бы написать интересную заметку, — произнес Вадим со вздохом.

— Предлагаешь творческое сотрудничество? И на что оно будет распространяться? — живо отреагировала Дашка.

— Как и раньше, если хочешь. Но, знаешь, я все-таки не верю, что ты хочешь сделать это только из любви к будущей профессии.

— Вообще-то ты прав. До защиты осталось уже не так много времени. А в моей дипломной работе… Ну, ты понимаешь, как говорится, конь не валялся.

— И она ещё говорит о дипломной о работе, — Вадим сокрушенно покачал головой. — Это все равно, что, вися над пропастью, сожалеть, что утром у тебя уплыл кофе. Но я давно понял, что тебя бесполезно просить не лезть куда не надо. А сегодня понял, что будем мы заниматься расследованием вместе или порознь, я чувствую ответственность за тебя. Так что, раскрой свою тайну, зачем все это тебе, и продолжим.

— Ну, спасибо. Я тронута. И, между прочим, тоже чувствую ответственность за некоторых своих друзей. Например, за фотографа Илью Суходолова. Надеюсь, ты не забыл, кто это? Я после каждой нашей беседы радовалась, что ты не считаешь его главным подозреваемым. Что ты молчишь? Приходи в себя.

Вадим старался.

— Только не надо задавать мне вопросы: а уверена ли я, что это не он и так далее.

— Я так и знал! Значит, у Вас такая дружба, ради которой ты рискуешь жизнью?

— А ты, кажется, ревнуешь? — лукаво спросила Дашка, повернувшись к Вадиму так, чтобы не было видно разбитой губы.

Они проговорили почти до утра. Дашка наконец рассказала Вадиму о том, как побывала в квартире Ильи в день убийства Сосновской, и видела, какой там царил разгром. В доме напротив в нескольких окнах уже зажегся свет. Кому-то пора было собираться на работу. Вадим заставил Дашку прилечь хотя бы на часок.

— Куда годятся такие вот заспанные детективы? Все, никаких разговоров. Не спорь. Завтра, то есть сегодня вечером мы ещё раз все обсудим.

Дашка почти мгновенно провалилась в полный каких-то неясных фигур и событий сон. И во сне она продолжала убеждать Вадима, что Стрелец не убивал свою тетку. Иначе обязательно сказал бы об этом Дашке. Ведь он спокойно заявил, что убил Савинкова. А ведь тот вряд ли был так ненавистен ему, как та, что столько лет мешала ему жить так, как хочется. В прежних разговорах с Дашей Стрелец несколько раз небрежно говорил о том, как жестко тетя ограничивала его расходы. Вот у других молодых людей, если родственники сумели хорошо устроиться, то не знают, чем и порадовать своих ненаглядных. А ведь он, Артем, всегда помогал ей во всем! (Дашка знала от Ильи Суходолова, в каких делах Стрелец помогал тете с особым старанием). Поскольку он уже не видел ничего опасного в том, чтобы признаться в другом убийстве, неужели умолчал бы о самом главном, ради чего затевал бы все? На его истеричную натуру это было совсем не похоже. Он не упустил бы случая покрасоваться (прежде всего перед собой). И потом, разве он пошел бы на такое без должной подготовки? Одно дело, когда нужно делать что-то срочно. Темная история же с завещанием застала его врасплох, и это может указывать на то, что Стрелец не предполагал, что жизнь мадам Сосновской вскоре оборвется. Дашка предлагала как можно быстрее заняться бывшими конкурентами мадам. На этом сон прервался.

Утром, когда Вадим ушел, она набрала телефон своей соседки Лены, чтобы узнать, как поживает Тутти. Никто не подходил. Дашка перезвонила. Результат был тот же. Дашка сверилась с бумажкой, где был записан Ленин телефон. Все правильно. Она начала волноваться. В это время Лена всегда бывала дома. Даже если она сегодня работает в первую смену, химчистка все равно открывается в десять, а сейчас только половина девятого. Дашка подумала, что её пес сбежал во время прогулки, и соседка пытается найти его. Вот так! Теперь придется заниматься не поиском убийцы мадам Сосновской, а поиском собственной собаки. Дашка быстро привела себя в порядок — то есть несколько раз провела щеткой по волосам и замазала синяк. Как же, пройдет он через неделю! Сегодня он, например, гораздо заметней, чем вчера. И такой изумительный нежно-лиловый цвет. Как Дашка была права, считая, что эта гамма ей не к лицу!

Она быстро добралась до «Водного стадиона», села на автобус и скоро уже очутилась возле двери Лениной квартиры. Дверь была опечатана. Дашка медленно вышла из подъезда. «Спокойно», — сказала она себе.

Это был один из самых тихих часов в жизни микрорайона. Большинство жителей уже находилось на работе, дети в школе, мамы с малышами ещё не выходили на прогулку. Словно вымерший двор. У кого же спросить, что произошло? За то время, что Дашка прожила в этом доме, познакомилась она в основном с владельцами собак. Подумав, она решила подняться к Розе. Роза была самой молодой пенсионеркой в их доме, как сама часто повторяла. Поэтому она вполне может оказаться на месте. Так и вышло. Зазвенели ключи, а из-за двери Дашка услышала лай двух собак — красавицы-овчарки Багиры и… своего Тутти. Открывшая дверь Роза всплеснула руками.

— Сообразила? Ну, молодец! Я так и думала, ты догадаешься, что я твоего мальчика решила пока взять. Ой, Тутти, не прыгай так! Ну, все, хорошая была у Даши кожаная куртка.

— Я ничего не понимаю, Роза Антоновна, — тихо сказала Даша.

У обычно жизнерадостной и бойкой дамы был бледный испуганный вид. Веселые слова только подчеркивали это.

— Ты ничего не знаешь?

Даша недоуменно пожала плечами.

— С твоей соседкой случилось несчастье. Этой ночью кто-то столкнул её с балкона. Да ты проходи, посиди у меня немного. Я с нашими питомцами погуляла, сын в школе…

Даша согласилась. Конечно, она знала, в каких случаях опечатывают дверь, и боялась услышать именно то, что услышала. Такое быстрое развитие кровавых событий не укладывалось в голове. Хотелось остаться в одиночестве и попытаться все обдумать. Но сначала нужно было как можно больше узнать. А Роза Антоновна, похоже, очень не хотела, чтобы Дашка сейчас умчалась восвояси — её переполняли чувства и предположения одно фантастичнее другого. Потом Дашке пришлось тщательно просеивать все Розины слова через сито собственной логики.

— Вчера, в первом часу слышу я страшный крик. Такой крик, что даже сейчас, как вспомню, мороз по коже идет. Муж, конечно, тоже проснулся. Слышим, сирена воет, двери хлопают везде. Мы быстренько оделись, выходим. Баба Саша из квартиры напротив говорит, что Ленка с двенадцатого с балкона выпрыгнула. Я ей: «Да ты что, баб Саш, Ленка, конечно, баба взбалмошная. Уже сороковник, а все одна. Но чтоб она руки на себя наложила? Ни за что не поверю!» А ты веришь? Потом в её квартире твой питомец нашелся. Главный из опергруппы сразу стал допытываться, чья собачка. Я говорю, девушки из соседней квартиры. Он спрашивает, где ты. А я: понятия не имею, но пса пока возьму к себе. А главный сказал, чтобы ты позвонила по телефону, который он оставил, как вернешься.

— Вы думаете, Лену вытолкнули с лоджии? — спросила Даша.

— Конечно! Вот только кто? Никто никого не видел. Сегодня утром я заметила, соседний дом весь обошли. Все правильно: может, кто-то на балкон выходил в это время. Хотя все равно вряд ли что можно было разглядеть. Слишком темно. Это днем видно, что за еда у них на столе стоит.

Роза задумалась, а потом спросила, как Тутти попал к Лене.

— Она, по-моему, собак не любила?

— Да мне очень срочно нужно было уезжать, она согласилась взять его ненадолго, — просто ответила Даша, подумав, что её визит затянулся. Давайте телефон главного.

Через час Даша была в местном отделении милиции в кабинете следователя, которому досталось дело об убийстве Елены Павловны Маховой. Она рассказывала о своем бывшем приятеле Артеме Стрельце и немного о том, как прошла их последняя встреча. У следователя был скучающий вид. Наверно, подумал, что девица решила приобщиться к героическим будням милиции. Сейчас среди молодежи так много чрезмерно впечатлительных! Но постепенно он немного оживился, стал все с большим интересом поглядывать на Дашку. Даже немного любопытно. Такая складная деваха… Кто её разберет? Может, хочет отомстить дружку, с которым что-то там не заладилось?

— Почему же Вы не сообщили, что случилось, когда вырвались на свободу?

— Связываться не хотелось. К счастью, никакого серьезного вреда он мне не причинил.

— Но все же, Вы так испугались, что решили скрыться?

— Конечно, я была в шоке и не могла там оставаться. Я вообще предпочла бы забыть все это, если бы не Лена, — ответила Дашка и осторожно спросила. — Как Вы считаете, её убили?

— Пока ничего не могу сказать. А Вы думаете, что это Ваш знакомый Стрелец её убил?

— Это не исключено. Я никогда не видела его таким, как вчера.

— А раньше он всегда был спокойным, без всяких садистских замашек? Вы ничего не сочиняете? — в голосе следователя звучала откровенная насмешка.

Теперь уже заскучала Дашка. Разглядывала календарь на стене кабинета и думала, как бы поскорее уйти. Ее быстро отпустили. Как только за ней закрылась дверь кабинета, следователь недовольно поморщился и подумал: «Еще одна насмотрелась по телевизору всякой ерунды. Здесь все тянет на суицид. Можно закрывать дело».

Дашке снова нужно было думать, куда пристроить Тутти. Забрав его из дома, Дашка мысленно перебрала все возможные варианты. И поняла, что придется везти собаку к родителям. Этого совсем не хотелось, прежде всего, потому, что она знала: не удастся избежать подробных расспросов, где она пропадает. Придется выкручиваться. Мама будет упрекать за редкие звонки… Но другого выхода не было. Дашка поймала машину с непривередливым дядькой, который не побоялся взять «даму с собачкой», хотя у последней были не совсем чистые лапы. Увидев Дашку и Тутти, мама сразу заохала и запричитала.

— Бедный песик, у него же вся шерсть свалялась! Ну, разве можно так? Сейчас я тебя расчешу, мой маленький!

Она уже взяла в руки расческу, но тут её взгляд опять остановился на Дашке. Мама разглядывала её долго и тревожно.

— Ты что — совсем ничего не ешь? Чем ты питаешься? Совсем исхудала! Щеки ввалились!

Дашка слышала это во время каждой встречи с мамой и давно уже привыкла, что эти слова будут произнесены независимо от того, сколько она весит. Семейная традиция…

— Да что ты, мам, все на месте: и щеки, и другие не менее важные части тела, — улыбнулась она в ответ.

Мама суетилась на кухне, не переставая сетовать, что дочь не предупредила заранее, что приедет в гости. Если бы позвонила чуть пораньше, её ждал праздничный обед. «Надо же подкармливать ребенка, вернее, двух!» сказала она, ставя перед Тутти нарезанное свежее мясо. Дашка в это время пыталась понять по маминым глазам, не заметила ли она чего-то необычного на её лице. Впалые щеки, разумеется, не считаются. Нет, наверно, не заметила. Значит, не зря Дашка потратилась на такой дорогой маскирующий карандаш.

— Да, чуть не забыла, — сказала мама, накрывая на стол, — тебя тут разыскивал какой-то мальчик.

— Мальчик? — переспросила Дашка.

Она уже стала забывать, что для мамы все её знакомые — мальчики и девочки. Не важно, двадцать им лет или тридцать пять.

— Ну, молодой человек. Незнакомый. Я же всех твоих друзей знаю. Этот голос я раньше не слышала. Сказал, что никак не может тебя разыскать.

— Когда он звонил?

— Сегодня утром. Знаешь, очень интеллигентный юноша. И голос такой приятный. Ты мне о нем рассказывала?

— Нет, как-нибудь потом расскажу, — сказала Дашка, трогая рукой лоб.

Ей показалось, что подскочила температура. Стрелец её усиленно ищет! А чего она хотела? Пусть поищет! Родители ни за что не откроют дверь незнакомцу, это точно. А насчет того, что Дашка прячется у журналиста, Стрелец не догадается.

«Где теперь караулить доктора? — размышлял Стрелец. — Наверно, придется проследить за ним от его хваленой клиники. А там видно будет. Еще нужно добраться до Дашки. С ней можно не очень спешить. Ее мамаша, по-моему, не знает, где она. Ясно, что она сильно испугалась, и подалась в бега. Значит, сначала Овчатов».

Следить за Александром Даниловичем оказалось удовольствием ниже среднего и даже более неприятно, чем предполагал Стрелец. В метро доктор то и дело начинал бегать по платформе. Все время озирался по сторонам, и Стрельцу приходилось прятаться за чьей-нибудь широкой спиной. Еще до того, как выйти на охоту, племянник Сосновской вспомнил, что врач как-то обмолвился, что ему, видно, не суждено водить машину. Поздно научился, и одна авария следует за другой. Хорошо еще, что все не очень серьезные. Стрелец тогда и не собирался прятать презрительную усмешку. Сейчас, наблюдая за мечущимся Овчатовым, он раздраженно подумал: «У тебя, по-моему, вся жизнь — сплошная авария». Хотя, может, и лучше, что этот старый козел не может справиться с рулем? А то пришлось бы одалживать у кого-то тачку. Да и возможная встреча с ГИБДД совсем ни к чему.

И все-таки Стрелец умудрился проследить Овчатова до подъезда. Войдя туда вскоре после него, успел засечь, на какой этаж поднялся лифт. Дома нашел на диске точный адрес. Похоже, это была квартира родителей доктора. На следующий день Стрелец «познакомился» с родителями Овчатова и Тишкой. Пожилая пара под ручку отправилась куда-то мальчишкой лет пяти. Но вот самого доктора почему-то не было видно. Стрелец засомневался, не перепутал ли график работы Овчатова, и не ушел ли тот из дома утром, к началу первой смены? Позвонив из автомата на работу Александра Даниловича, он узнал, что доктор с сегодняшнего дня в отпуске. Его не будет ещё две недели! Значит, вчера он улаживал там свои дела, чтобы спокойно залечь на дно. Как же его выманить? Пришедшее решение было несложным, хотя и не очень надежным. Стрелец быстро подошел к счетчику электричества, щелкнул рычажками и затаился. Но он снова недооценил противника.

Оба выжидали. Стоя на лестнице, Стрелец проклинал все на свете. Прислушивался к каждому шороху. По лестнице промчался, перепрыгивая через три ступеньки, какой-то мальчишка лет семи. И даже не заметил незнакомца, резво шагнувшего за колонну. Через пару минут несколькими этажами выше что-то долго грузили в лифт. Стрелец слушал оживленную перебранку, гадая, не затеял ли кто-то переезд или дело ограничится одним лишь шкафом или диваном. Вскоре лифт все-таки уехал, оживление ещё раз проявилось на первом этаже, и снова наступила тишина. Стрелец чувствовал, что нервы у него натянуты до предела. Он начал слышать такие тихие звуки, о существовании которых раньше даже не подозревал. Вернее, не задумывался. С подоконника вспорхнул голубь, на улице швырнули что-то стеклянное об асфальт. Все эти звуки не были настоящими сигналами об опасности, но заставляли то и дело вздрагивать и злили страшно. Стрелец мрачно усмехнулся, вспомнив, что рассказывал ему один приятель — страстный любитель кошек (у него дома их жило шесть). «У кошки настолько острый слух, что она, сидя этаже на шестом, легко узнает хозяина, идущего по улице, по урчанию в желудке». Стрелец тогда на эти бредни только пожал плечами. Теперь он посочувствовал бы кошкам, если бы был способен.

У доктора место ожидания было более комфортабельным — низкий диван, разложенный так, что места в комнате практически не оставалось. Когда в середине выпуска новостей погас экран телевизора, Овчатов вышел в коридор и осторожно посмотрел в глазок, но ничего интересного там не увидел. Лестничная клетка была совершенно пуста и, казалось, не таила в себе никакой опасности. Но Овчатов ни на секунду не поверил, что просто вылетели пробки. И ждал, когда придет кто-то из соседей и выяснит, что случилось. Скорее всего, окажется, что ничего. Просто кто-то «мило пошутил», подумают все. Александр Данилович один будет знать, что некто, спугнутый соседями, только что исчез в неизвестном направлении. Одно было плохо: сегодня ему нужно было идти к следователю. Где же хоть кто-нибудь из этих остолопов-соседей? Когда не надо, они только и делают, что шляются туда-сюда, а тут… Александр Данилович в тяжком раздумье открыл дверцу огромного двухкамерного холодильника, который недавно подарил родителям. Он был уверен, что с содержимым любовно выбранного им гиганта ничего не случится. Но обнаружилось, что в коробке с тортом-мороженым вместо красивых завитушек находится странная бесформенная масса, на поверхности которой грустно плавают кусочки шоколада с орехами. В этот миг его посетила идея позвонить следователю. Овчатов нашел повестку, набрал телефонный номер и представился. «Я не могу приехать. Собрался навестить родителей. По-моему, за мной как раз тогда и начали следить — ещё по дороге сюда. Почему я так думаю? Как только я оборачивался, какой-то человек сразу прятался за других. Вряд ли показалось. Зрение у меня отличное. А сейчас ни с того ни с сего отключили свет. На моей памяти такое здесь случалось от силы раза два. Можете считать меня мнительным, но я рисковать жизнью не стану. Сами подъедете? Прекрасно», — Овчатов начал диктовать адрес.

Стрельцу до чертиков надоело подпрыгивать от каждого шелеста. К тому же прошло не так уж мало времени. В любой момент могли вернуться остальные обитатели квартиры. Пора было признать свое фиаско и ретироваться пока не поздно. Что он и сделал, предварительно аккуратно вернув переключатели на счетчике в исходное положение. Зачем он это сделал, Стрелец, пожалуй, не смог бы внятно объяснить. В том, что Овчатов вряд ли стоит возле дверного глазка как приклеенный, юноша не сомневался. Доктор не казался ему любителем больших физических нагрузок. Глазок расположен высоко, значит, удобно устроившись на стуле, в него не посмотришь.

Стрелец был прав. Александр Данилович больше не следил за происходящим на лестничной клетке. С тех пор, как к нему обещал подъехать следователь, он снова и снова прокручивал в мыслях все, что должен был сказать ему. Вспоминал, какие места его речи не понравились нахальному журналисту, судя по его глазам. Прикидывал, как бы поаккуратней обойти их. В дверь позвонили. Овчатов выглянул в глазок и увидел там незнакомого приземистого мужчину в плаще. Доктор приоткрыл дверь, не снимая цепочки, внимательно изучил удостоверение и впустил гостя.

— Следователь межрайонной прокуратуры Заумов Евгений Николаевич, — представился тот. — Свет у Вас уже включили, по-моему. Наверно, детишки балуются. Мы с моим сотрудником все здесь осмотрели на всякий случай. Так что пока можете смело выходить.

Александр Данилович так увлекся своими расчетами, что совсем забыл оставить что-нибудь включенным — для контроля. Новость оказалась настолько внезапной, что на осунувшемся и даже слегка посеревшем за последние дни лице доктора отразилось изумление. Он даже почти не обратил внимания на иронию этого рыжего коротышки.

— Да, может быть, — сказал он, взяв себя в руки, — но знаете, я как раз на днях читал, как одного коммерсанта именно таким образом выманил из квартиры киллер. А другой киллер вмонтировал взрывное устройство прямо в счетчик.

— Вы опасаетесь, так как стоимость имущества, которое указано в завещании, очень солидная?

Овчатов молчал, разглядывая следователя. Высокий с залысинами лоб, остатки волос рыжеватого цвета, по виду такие нежные — прямо лебяжий пух. Профессионально-пристальный взгляд желто-карих глаз. Овчатов смотрел следователю в глаза, и тот активно ему не нравился. Эти маленькие глаза, рубашка странного канареечного цвета. Противный тип. Рассказывать ему о том, как познакомился и в каких отношениях находился с Ольгой Геннадиевной Сосновской, было тяжелее, чем проныре из бульварной газетенки. И ещё хуже становилось от сознания того, что этого собеседника нельзя в любой момент выгнать. Но Овчатов очень трогательно поведал о нежном чувстве, связывавшем его с Ольгой Геннадиевной. При этом его все время мучило опасение, что вернутся родители с Тишкой. Они понятия не имели обо всей истории с Сосновской. Верили, что денег, зарабатываемых в клинике, хватило на роскошную квартиру. Александр Данилович даже привез родителей к себе в гости, когда Сосновская отправилась в двухнедельный круиз. Родители с восторгом осматривали его новое жилище, хотя и мало что понимали в импортных обоях, дорогой плитке и натяжных потолках. Но все это великолепие внушало надежды. До того родители часто вздыхали о не сложившейся личной жизни единственного сына, но давно уже прекратили редкие осторожные разговоры на эту тему. Попросту махнули рукой. По мнению Александра Даниловича, им совсем ни к чему было знать, что личная жизнь у него все-таки была.

Следователь продолжал методично расспрашивать Овчатова.

— Когда Вы в последний раз видели Сосновскую?

— За три дня до того, как это случилось. Во вторник, нет, кажется, в понедельник, — сбившись, он занервничал ещё сильнее, заерзал на стуле, неизвестно почему злясь на следователя.

Тот заметил волнение Овчатова и подумал: «Что-то Вы путаетесь, уважаемый, все подробности уже подзабыли. А завещание отнести к нотариусу, конечно, не забыли».

— От кого Вам стало известно о её гибели?

— Когда Оля так и не приехала в тот день, когда мы договорились встретиться, я позвонил в офис её брачной конторы. Секретарша сказала мне, что случилось накануне вечером.

— Понятно. А что Вы делали накануне вечером — с 18 до 20?

Как ни готовился Овчатов к этому вопросу, он все равно вздрогнул, услышав его.

— Э… Я искал некоторые электроприборы для кухни.

— Ездили по магазинам?

— Нет, я листал каталоги. Дома. Хотел сделать Оле сюрприз.

Придумывать что-то, впутывать других людей он не решился. Сразу подумал, что это слишком опасно.

— Еще вопрос: почему Вас не было на похоронах?

Овчатов долго не отвечал, стараясь, чтобы его молчание выглядело максимально скорбным. Решив, что уже хватит, произнес: «Я не хотел видеть Оленьку мертвой. Я слишком любил её и хотел запомнить такой, какой видел в последний раз».

Следователь почему-то вздохнул и перешел на другую тему.

— Вы были знакомы с её племянником — Артемом Стрельцом?

— Лично — нет, но она часто рассказывала мне о нем.

— И какие у него были, по Вашему мнению, отношения с Сосновской?

— Да как Вам сказать… возможно, это прозвучит резко, — Овчатов задумчиво потер переносицу своего орлиного носа, — но, судя по рассказам Оли, он очень избалованный, своенравный парень, а Оля была тоже с характером. Случались столкновения. Она очень переживала, считала, что не имеет права обижаться на него: сама воспитала таким. Сама Оля не могла родить, хотя очень хотела ребенка. Вот и носилась со своим Артемкой… Но это когда он был маленьким. А дальше его запросы все время росли, он привык ни в чем не знать отказа…

— Понятно. Конфликт зашел так далеко, что Сосновская решила оставить его без всего.

— Как в старинных романах — лишить наследства.

«Большая двухкомнатная квартира в Москве тоже не каждому молодому охламону достается, между прочим», — злобно подумал Овчатов. Он имел ввиду ту квартиру, где Стрелец со своей тетей жил все эти годы. Когда за следователем закрылась дверь, доктор уж было собрался вздохнуть с облегчением, но не вышло. Что-то опять получилось не так. Или снова виновата его мнительность?

«Какой-то весь дерганный этот доктор. Может, он уже себя самого бояться начал? — думал следователь по дороге обратно в следственное управление. — Может, это он заставил дамочку написать завещание, а потом на тот свет её отправил? Вообще-то похоже».

Придя домой, Стрелец в изнеможении повалился на кровать. Его одолевали тяжкие думы. Времени до конца отсрочки оставалось всего ничего. Человека, который дал бы нужную сумму в обмен на квартиру, которая может достаться ему ещё нескоро (или не достаться вообще) он так и не нашел. Мерещились жуткие, переполненные уголовниками всех мастей камеры в СИЗО, коварные следователи, бездарные адвокаты, жестокие судьи и крах всей его, Артема Стрельца, молодой, цветущей жизни. И тут он разрыдался. Не почувствовал, как к горлу подкатывает комок, не прослезился, а именно разрыдался — в голос, со всхлипываниями и завываниями. В последний раз такое случалось с ним в самом начале учебы в институте. Тогда желчная пожилая преподша, взглянув на его работу, отчеканила: «Вы здесь получаете высшее образование и надо хоть немного уметь держать в руках карандаш».

Измученный ожиданием и страхом, он внезапно для самого себя решил воспользоваться рецептом Славика. Правда, придется отдать все, что осталось от найденной у Савинкова суммы. Стрелец проверил, помнит ли всю систему сигналов: объявлений, условных ответов по телефону, продуманный способ оплаты — и приступил к делу. Когда Славик рассказывал об этом, казалось, что запутанная система напоминает другую, из старого фильма. В этой части кинокартины рассказывалось об обмене квартиры. Не вполне легальная деятельность посредников якобы привела к образованию символов. Сколько пуговок на кофточке? А рукав длинный? Условные знаки, о которых Стрельцу рассказал Славик, были ничуть не лучше. Возня с ними длилась два дня. Но это было ещё не все. Услуга успела подорожать — Славик называл меньшую цифру. Пришлось изыскивать последние возможности. Кроме пистолета в тайнике Стрельца лежала небольшая стопка фотографий их теткиного архива. Их тоже можно было попытаться продать заинтересованным людям. Вместе со сведениями о тех, кто на них изображен.

За это время Стрелец успел ещё раз побывать в квартире Овчатова. Теперь он был уже твердо уверен, что ни с кем не столкнется. А вот дела здесь у него имелись.

Стрелец захватил с собой две пары перчаток. Переступив порог уже знакомой ему квартиры, надел одни из них, и принялся воплощать свой замысел. Мысль «помочь» следствию в раскрытии тетушкиного убийства не покидала его с тех пор, как он в последний раз посетил пенсионера. Когда новоиспеченный убийца немного пришел в себя, то помимо жажды ласк его посетило сожаление. Сожаление, что он не оставил сумочку на месте. Тогда, думал он, проблем у него было бы меньше. Следствию все сразу стало бы ясно: старичок пристукнул тетушку, воспользовавшись удачным моментом, и свистнул сумочку с деньгами. Тем более, наверно, все так и было. И зачем он уволок этот несчастный кусок крокодиловой кожи? Мог бы оставить на месте часть денег, этого было бы достаточно. Дело об убийстве гражданки Сосновской благополучно перекочевало бы в архив. Но поразмыслив обо всем этом более спокойно, Стрелец пришел к выводу, что все сделал правильно. Во-первых, сумочка была единственным предметом в квартире, на котором могли остаться его пальчики. Во-вторых, больно уж дотошный попался следователь. Мог узнать, сколько примерно денег должно было находиться у тетки в тот вечер. А уйти от Савинкова с пустыми руками, было бы слишком. Да и не так-то просто просчитать все в том состоянии, в котором был Стрелец. Из всего этого вытекало, что неплохо бы подыскать кого-то другого на роль убийцы и сделать так, чтобы улики указывали на него. Поступить так с тем, кто уже ничего не сможет сказать в свое оправдание, казалось так просто.

Стрелец не спеша открывал ящики платяного шкафа и комода. Он не знал, что именно ищет, но твердо знал, что не пропустит то, что нужно. Хорошо еще, что в прошлый раз он так ничего здесь и не тронул: не разбросал книги, не высыпал из дорогих импортных баночек крупы. Теперь все это было совсем ни к чему. Наконец в одном из последних оставшихся ящиков Стрелец обнаружил кое-что интересное. Под аккуратной стопкой дорогих носовых платков лежал неприметный блокнотик в кожаном переплете. Еще не открыв его, Стрелец догадался, что это тайный дневник доктора Овчатова. Кому как не ему, племяннику своей тетки было знать, как несладко с ней приходилось? А если ты вынужден все это сносить, то, говорят, дневник — хорошее средство, чтобы не сдвинуться. Так что все правильно. «Ну-с, полюбопытствуем!» — сказал себе Стрелец.

Отсутствие какого-либо предисловия наводило на мысль, что перед ним один из томов огромной монографии. Видимо, когда очередной блокнотик заканчивался, Овчатов его выбрасывал и принимался за следующий.

«Бедная тетя! — сокрушенно подумал Стрелец. — Она покупала его щенку путевки в Диснейленд, а этот старый козел ещё возмущался!»

«Да, тетя, вот как оно бывает. Вообще-то я с тобой согласен. За те бабки, что ты ему сыпала, можно было и с пятипудовым букетом спеть и на столе канкан станцевать, — Стрелец усмехнулся, представив себе такую картину, но тут же одернул себя. — Надо посмотреть дальше. Что это я увлекся рассуждениями на праздные темы?»

Дальше все шло в том же духе, и племянник Сосновской уже начал с досадой позевывать. «Все равно доктор молодец, что накарябал все это, утешал себя Стрелец. — И молодец, что не додумался уничтожить зеркало своей нежной любви».

И тут он добрался до последних записей. Почему-то он совершенно не рассчитывал найти что-то интересное в них. Оказывается, эскулап был полностью уверен, что дневничок не найдут! Иначе изменил бы стиль письма. Ведь одно дело ругаться со своей супругой (это у всех бывает), а проклинать её после её трагической гибели — это совсем другое…

Злобно-горестные восклицания занимали несколько страниц. Стрелец впервые подумал, что, может, и на самом деле все это устроил доктор, но что-то вышло не так. Уж Стрелец-то знал, как это иногда случается. Странно, почему-то ему трудно было представить, что тетку убил Овчатов. Конечно, не потому что он был хорошего мнения о докторе. Раньше он относился к нему с легким презрением, теперь — ненавидел. Но представить его с молотком в руке что-то мешало. Вот чокнутый старикашка — другое дело.

День у Овчатова не заладился с самого утра. Сломалась новая дорогая электробритва. Потом позвонил приятель — хозяин клиники — и по-дружески попросил подежурить в субботу. «Третья суббота подряд!» — проворчал Александр Данилович, возводя глаза к потолку. Потом он глянул на часы и понял, что уже сильно опаздывает. Быстро собрался и выскочил из квартиры. На лестничной клетке доктор успел увидеть странную фигуру и на короткое мгновение его глаза встретились с глазами киллера. В этих круглых серых глазах на выкате за сосредоточенностью проглядывала такая безысходная тоска… «Он, похоже, импотент без надежды на выздоровление. Значит, я не жилец», — было последнее, что успел подумать Овчатов.

Стрелец узнал, что заказ выполнен и не ощутил никакой радости. Теперь предстояло сделать следующие шаги — заключить грабительский договор, отдать не меньше половины своего наследства. Тогда «крутые» от него отстанут. Отмазаться от других проблем, имея деньги, тоже можно. Когда все утрясется, он куда-нибудь уедет. И воплотит свою давнюю мечту — построить на берегу моря роскошный особняк по собственному проекту. Все будет нормально.

Дашка оставила Тутти у мамы, торжественно пообещала нормально питаться и звонить каждый день. А сама направилась к Вадиму Панину. Был уже вечер, и скоро он должен был появиться.

Дашка начала вставлять ключ в замочную скважину. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге возник хозяин квартиры.

— Ты уже пришел? — удивилась Дашка.

— К счастью, ты тоже, — сказал Вадим, помогая Дашке снять куртку. Между прочим, мы договорились, что ты никуда не пойдешь. Какие новости?

— Вадим, по-моему, у тебя никогда не было собаки, — печально сказала Дашка.

— Не было. Только волнистый попугайчик, но это ещё в школьные годы. Но не уводи разговор в сторону.

Устроившись на кухне с чашкой чая, Дашка рассказала все по порядку. Дослушав, шокированный Вадим спросил:

— Слушай, если считать, что это снова Стрелец, получается, что или он очень удачливый убийца или у нас можно задушить человека, практически не оставив следов?

— Это не так. Обе его жертвы — люди одинокие и с трудным характером. Когда к ним изредка забредали гости, встреча часто сопровождалась руганью или даже криками. Ты же наверняка слышал о случаях в неблагополучных семьях. В нашем эгоистичном обществе на неё постепенно перестают обращать внимание. Раз вызовут милицию, когда глава семейства колотит жену, второй раз… А потом все. Неинтересно, да и страшно. Вдруг он переключится с супруги на соседа. И люди привыкают многого не замечать.

— Великолепно, значит, ему за это ничего не будет?

— Думаю, что будет, хотя он наверняка считает иначе. Есть ведь новейшие методы экспертизы. Знаешь, мне очень хотелось как-то намекнуть следователю об убийстве Савинкова, но это было невозможно. Он и так смотрел на меня достаточно косо. Принял меня то ли за брошенную в положении невесту Стрельца, то ли я даже не знаю за кого. Вообще, хватит уже об этом!

Вадим неожиданно рассмеялся, прикрыв рот ладонью.

— Тебе смешно, а я видела, как он уставился на мою фигуру! — возмутилась Дашка.

— Может, он уставился совсем по другому поводу?

Дашка сурово насупила брови и отправилась смотреть телевизор. Увы, по всем программам шли сериалы, которые она никогда не смотрела. Дашка решительно придвинула к себе пачку с ксерокопиями статей о международном уголовном праве, но вскоре сон стал настойчиво стучаться в её сознание, а таких гостей она почти никогда не прогоняла. Следующие дни Дашка провела у Панина, перелистывая старые журналы. Несколько раз порывалась заняться дипломом, но тщетно. Мысли неумолимо возвращались к Илье, ждущему от неё вестей в Сергиевом Посаде, и к Стрельцу, который наверняка мечтал её убить.

В один из ближайших вечеров Дашка блуждала по телевизионным каналам в поисках мало-мальски интересного фильма. Вадим должен был появиться не раньше, чем через час. Но вдруг раздался нетерпеливый звонок. По блеску в глазах Вадима легко было догадаться, что у него потрясающие новости.

— Дашка! Твоему другу Илье можно возвращаться! Похоже, стало ясно, кто убил Сосновскую. Это не Стрелец. Это доктор, как я и думал!

— Подожди, Вадим, не так быстро, — попросила Дашка. — Давай все по порядку. Что случилось?

— У Овчатова произвели обыск и нашли дневник, полностью развеявший миф о его безумной любви к мадам. Он её ненавидел! Впрочем, я в этом не сомневался. А ещё у него нашли тонкие хлопчатобумажные перчатки. Вот почему на молотке были только отпечатки пальцев рабочих.

— Доктора отправили в КПЗ?

— Нет, его отправили в другое место. Вчера его убили. Следователь уверен, что это работа профессионального киллера. Несколько выстрелов из «ТТ» китайского производства с глушителем. Пистолет нашли рядом с трупом.

— Да, я почему-то ждала чего-то такого, — медленно произнесла Дашка. Теперь всех все устраивает. Ты сам-то веришь, что он действительно убил мадам Сосновскую?

— Как тебе сказать. А ты — нет? Может, ты думала бы иначе, если бы хоть раз пообщалась с очаровательным доктором, — Вадим задумался. — Хотя если ты боишься, что мы с тобой на этом успокоимся и все бросим, то ошибаешься, он осторожно прикоснулся к Дашкиному плечу. — Ты решила превратиться из Лисы Патрикеевны в Дон-Кихота?

— Нет, — сухо ответила Дашка. — Я только хочу знать правду. Меня не тянет смотреть этот дурацкий спектакль.

— Понятно. Вообще-то я с тобой согласен. Придумаем что-нибудь. Правда и ничего кроме правды! Иначе тебе действительно может грозить опасность. Глупо успокаиваться, ты права. Да и потом, я просто не хочу говорить тебе раньше времени, а так я уже какое-то время слежу за одним человеком. Больше ничего не скажу, кроме того, что у меня есть идея.

Сколько не пыталась Дашка хоть немного узнать, что это за идея, Вадим был неумолим. Его лицо оставалось непроницаемым. Вскоре они с Дашкой расстались, пожелав друг другу спокойной ночи. Весь следующий день Дашка непрерывно размышляла над сложившейся ситуацией. Не хватало какой-то маленькой детали, но без неё картина происходящего неумолимо разваливалась на фрагменты, лишенные смысла. Что теперь можно предпринять? Дашке нельзя домой, да и вообще опасно разгуливать по городу. Некто убирает тех, кто фигурирует в деле — одного за одним. А она теперь тоже кое-что знает, хотя не все и доказать подлинность своих сведений не сможет… Вадим уже готов опустить руки. Зачем ему рисковать своей жизнью? Материала у него теперь хватит не на одну статью. Он сделал вид, что не сдался, только потому, что она, Дашка, ему нравится. Дни летели незаметно.

«Возможно, это вовсе не Стрелец подослал киллера к доктору? — думала Дашка иногда. — Ведь сыр-бор не обязательно из-за наследства. Доктор, наверно, был единственным человеком, посвященным во все замыслы мадам Сосновской. То, что он злобно отзывался о ней в своем дневнике, вовсе этого не исключает. Он мог попытаться возродить её дело, хорошо знал и команду, и все механизмы воздействия на нее».

Сегодня Дашка так устала от всех этих построений, что решила, чтобы отвлечься, приготовить какое-нибудь шикарное блюдо. Когда она выходила из магазина, нагруженная покупками, ей вспомнилось, что она уже давно не готовила ничего кроме яичницы и магазинных пельменей. А чуть раньше почти каждый день училась стряпать что-нибудь новенькое.

— Ой, а что это так вкусно пахнет? — с порога спросил Вадим, но Дашка не успела зачитать меню, как он уже переключился на другую тему. — Могу тебя обрадовать. У меня есть кое-какие серьезные планы буквально на сегодняшний вечер. Честно говоря, я надеялся, что ты поможешь мне провернуть одну сложную операцию.

— Какую? — спросила Дашка на всякий случай без особого энтузиазма.

Из духовки доносился запах подрумянившейся рыбы, но она не спешила взглянуть на свое творение. Несмотря на равнодушный тон вопроса, Дашка сначала хотела услышать, о какой операции идет речь.

— Нужно заняться версией конкурентов Сосновской.

— Конечно! — Дашка мгновенно воспрянула духом. — Но как? Как ты себе это представляешь? Предлагаешь мне сходить на просмотр и пролезть в какой-нибудь загородный коттедж, где будут проходить съемки?

— Интересная идея. Но я сделал лучше. Хозяин конкурировавшей с Сосновской «фирмы» — некто господин Полетаев. Я уже говорил, эта «фирма» была не единственным конкурентом мадам, но все же основным. В виду пересечения сфер деятельности. Так вот, мне удалось подключиться к его мобильнику. Сегодня я услышал очень интересный разговор.

— Ты шутишь? — изумилась Дашка. — Сейчас же есть всякие методы защиты. Он что такой бедный, этот хозяин «фирмы»?

Дашка быстро накрыла на стол, и они принялись уплетать слегка подгоревшую рыбу.

— Я думаю, он очень даже небедный. Просто давно уже привык говорить сплошными шифрами. Ты (сам знаешь кто) приходи сам знаешь куда. Но куда мне удалось выяснить несколько раньше. А вот кто туда придет, мы попробуем подсмотреть. Согласна?

— Конечно, согласна. Я с детства люблю подсматривать секретные встречи.

— Но постарайся не строить заоблачных иллюзий. Мы можем прокатиться совершенно зря. Можем просидеть там неизвестно сколько…

— Ты же не в театр меня приглашаешь, — сказала Дашка чуть-чуть насмешливо.

— В театр мы тоже обязательно сходим, если ты не против, — он церемонно чмокнул Дашкину ручку.

— А как ты узнал, где будет происходить встреча? — она не хотела сбиваться на игривый тон.

— Мне рассказала одна девчонка из их «фирмы». У них всегда есть такое место для экстренных встреч. Где-нибудь в тихом микрорайоне. Примерно раз в месяц они меняют дислокацию.

— Смелая девчонка! — заметила Дашка.

В принципе, она мало рисковала. Там хватает таких, как она, и каждая знает об этом месте. А так как я заплатил ей за интервью, то она мне его почти назвала. В общем, по её намекам я понял, что это неподалеку от одного огромного парка, рядом с кинотеатром. Если я все правильно расшифровал, то мы будем ждать там, где надо. Что это за штука, знаешь?

— Ух ты! Это настоящий направленный микрофон? — спросила Дашка, разглядывая предмет, напоминавший миниатюрную спутниковую антенну.

— Зачем же нам игрушечный?

— Надо же, я только по телевизору видела, — в Дашкином голосе звучал тихий восторг. — Но ты лучше расскажи, какой был голос у того, кто звонил этому Полетаеву?

— Да никакой. Он сказал-то пару слов: это я и да, буду.

— Но все-таки это был он?

Вадим сосредоточенно наморщил лоб.

— Да, пожалуй, — сказал он наконец. — Хотя если у дамы глубокое контральто, и она старалась говорить на нижних нотах… Понимаешь, эти слова были сказаны тихо, особенно на фоне приказного тона Полетаева. Но что не девичий голосок, точно.

Даша и Вадим уселись в его «восьмерку» и отправились в сторону лесопарковой зоны.

Остановились на тихой улочке, по которой машины проезжали не очень часто. С наблюдательным пунктом им повезло. Впереди стояла машина, бывшая когда-то маршрутным такси. Теперь от неё остался только искореженный и слегка обгоревший корпус. Вполне подходящий щит для влюбленной парочки. Примерно через полчаса напротив арки в девятиэтажном доме, стоящем по другую сторону дороги, притормозила темно-синяя «Тайота». За тонированным стеклом ничего не удавалось разглядеть. Оставалось терпеливо ждать. Минуты тянулись невероятно медленно.

— По-моему, кто-то идет к ним, — сказал Вадим. — Тихо, не оборачивайся, — быстро добавил он растерявшейся от неожиданности Дашке. — Сейчас я обниму тебя, не вздрагивай.

Дашка тоже обвила рукой шею Вадима и вглядывалась теперь в темноту поверх его плеча. Она сразу узнала движущийся в их сторону темный силуэт.

— Это Стрелец! — выдохнула она.

— Может, тебе показалось? — шепотом спросил Вадим. — Просто ты его ужасно боишься. Ладно, сейчас послушаем.

Дашка знала, что ошибиться не могла, хотя в первый раз видела, как Стрелец идет такой быстрой нервной походкой. Она привыкла не ходит, а дефилирует. Сейчас у него были движения опасающегося трепки подростка, но все равно это был он. Направленный микрофон пока издавал только чье-то нетерпеливое покашливание.

— Вроде он, кидала! — произнес наконец чей-то надтреснутый голос.

Послышался звук открываемой двери, Стрелец опустился на сиденье. Обладатель надтреснутого голоса без всяких подобий приветствия начал:

— Видно, тебя ещё не учили уму-разуму? Лавэ заграбастал, клялся, что все будет, как надо. А девка даже побазарить с нами не захотела.

— Как? Вы ей сказали насчет фотографий? — Стрелец старался говорить спокойным бодрым тоном.

— Сказали, сказали, — передразнил его собеседник. — Но такого уговора не было. Ты-то наплел, что там все схвачено. Будь на твоем месте кто другой, я бы не стал миндальничать. Ясно? Так что, забери свои фотки и иди сам договаривайся с мамзелью, — говоривший чем-то зашелестел.

— Ну, видел, какая краля? — сказал тот же голос уже в другую сторону, видимо, кому-то на заднем сиденье. — Хороша?

Было слышно, как осторожно Стрелец закрыл за собой дверцу машины. Вскоре он прошел мимо «восьмерки» журналиста. На этот раз шагал Стрелец решительно. В голове даже не промелькнула мысль, что зря он не вытащил из тайника свой пистолет. Было бы чем припугнуть красотку. Что она дамочка с характером, ему прекрасно известно. Хотя ладно, неужели он не справится с хромой бабой? Ему сейчас совсем ни к чему, чтобы его задержали с оружием.

— Как думаешь, уломает он ее? — спросил бывший собеседник Стрельца все того же загадочного молчуна.

Господин Полетаев беседовал с Аликом. В его «фирме» Алик занимал не последнее место. На нем лежала ответственная обязанность подбора актеров. Полетаев давно обратил внимание на эту должность, встречающуюся в титрах любого голливудского фильма. Алик — ушлый тип, считающий себя большим знатоком женщин, идеально на неё подходил. Тем более что ему не составляло труда оценить сексуальность и фотогеничность человека любого пола и возраста. Как раз сегодня он вернулся из очередной командировки, и Полетаев ещё не успел показать ему полученные от Стрельца фотографии девушек-ампутанток.

— Не уломает — ему же хуже, — философски ответил Алик. — А девчонка, в натуре, класс. Я её раньше видел. Кто-то кассетку из-за бугра привез.

— А, это я тоже видел.

— А вот как она прогуливается по Арбату, вряд ли.

— Чего плетешь, при чем тут Арбат? Или ты уже вмазать успел? — мрачно поинтересовался господин Полетаев.

— Нет, что ты, — поспешно заверил Алик. — Это я к тому, что за чудеса наука творит. Сам же видел её на фотке и в фильме. А тогда она шла, как манекенщица. Догоняешь? Я, как её увидел, ничего не понял. Лицо знакомое, но никак не могу вспомнить, где видел. И тут вспомнил. Сначала не поверил. Мало ли похожих? Пошел за ней. Она не спеша так прогуливается, у матрешек всяких останавливается, а я все никак не пойму — она или нет. Тут она в мою сторону обернулась, и сразу понял — та самая. Я даже на паузу на видаке нажимал, такое у неё лицо красивое, и она стояла ко мне, как на стоп-кадре. Тот же ракурс. Вот, думаю, чудеса! Раньше разве такое могло быть? Конечно, на ней были такие широченные брюки…

— Нужно скорее звонить Свете! — завопила Дашка, ещё не дослушав оригинальную «элегию». — У тебя есть с собой её телефон? Вадим, не сиди как истукан! Стрелец мог поехать к ней. Мы должны его опередить!

Опомнившись, Вадим ответил:

— Я не взял записную книжку, поехали к ней домой. Сейчас только позвоню следователю. Его номер я помню.

«Восьмерка» тихо отъехала от покореженной маршрутки и вскоре понеслась в сторону Жулебино.

Света закурила — в первый раз за месяц. Поглядывала в окно. Темно-синий квадрат с разноцветными крапинками освещенных окон. Даже очертания домов почти не просматриваются. Ее муж ещё не вернулся домой, и больше всего она сейчас боялась, что он столкнется в подъезде со Стрельцом. В том, что тот появится, она не сомневалась.

Как всегда в тягучие тяжелые минуты, ей вспомнился яркий летний полдень, симпатичное уличное кафе, восторженный взгляд молодого человека за соседним столиком. Она старалась не смотреть в его сторону. Это повторялось не раз — заинтересованный взгляд, открытая улыбка, пока она сидела, и костыли были надежно спрятаны за высокой спинкой стула. Дальнейшие события тоже разворачивались однообразно. До боли однообразно. А в тот день, почти год назад, ей показалось, что когда она встанет из-за покрытого длинной скатертью столика, и её печальная тайна откроется, незнакомец не отведет в конфузливом испуге глаза, и его улыбка не померкнет. И именно поэтому она так боялась подняться. Но сказка ещё только начиналась. Один день этой сказки стоил всех пустых горьких дней недавнего прошлого, когда она до боли в глазах набирала на стареньком компьютеры чьи-то рефераты и старалась не сдаваться…

Света боялась поверить в свое счастье, и оно действительно кончилось так же внезапно, как и началось. Мадам Сосновская появилась, как кошмарный сон, который уже успел забыться… Ей было чем шантажировать свою бывшую «приму», и она принялась за дело. Свете ничего не оставалось, кроме как согласиться сняться в очередном творении мадам. «Теперь уж точно в самый последний раз», — твердила она, хотя знала, что Света ей не верит. Просто это была любимая игра мадам, и она никогда не нарушала её правил. От знакомой Света знала о принципиально новых импортных протезах. Но стоили они очень недешево. Свой гонорар Света потратила на эту новинку. И (о чудо!) — почувствовала себя почти такой же, как раньше. Но у неё хватило сил не показать новый облик даже мужу… Что-то подсказывало ей, что этого делать нельзя. Всего два раза она не удержалась и отправилась без костылей на прогулку. Бродила по Арбату, подходила к расставленным вдоль мостовой картинам, к лоткам с сувенирами. Ей казалось, что ещё немного, и она взмоет в небо. Во время одной из таких прогулок её и заметил Алик.

Вскоре мадам задумала новый шедевр, и снова ей была нужна её несравненная «звездочка». Света решила, что решительный момент настал. Если мадам не отстанет от нее, тогда… Света сказала себе, что должна сделать это если не ради себя, то ради своего ребенка. Как раз на днях она узнала, что беременна.

Света и сама не смогла бы точно сказать, когда и откуда взялся у неё такой странный план. Наверно, он возник, когда она во время съемок последнего фильма взглянула в ухмыляющееся лицо племянника мадам. Да, он явно не без удовольствия сжимал её горло. Больше Света не могла изображать кипение страсти. Лицо не слушалось: губы не приоткрывались, обнажая влажный язык, а были крепко стиснуты. Напрасно мадам командным тоном приказывала немедленно исправиться.

Стащить куртку обкуренного Стрельца было несложно. Светлый парик был куплен на ближайшем вещевом рынке. Достать дешевый пистолет оказалось ненамного сложнее. Правда, её честно предупредили, что он может безотказно выстрелить всего пять-шесть раз, но она не сомневалась, что этого будет достаточно. Еще щедрый на советы продавец доверительно сообщил, что при стрельбе в упор глушитель, в принципе, не нужен. Тело жертвы с успехом выполнит его роль. Света не обратила внимания на его разглагольствования и купила пистолет с глушителем. Скоро подвернулся удобный случай… Мадам вызвала её к себе в квартиру, где шел ремонт. Света пришла туда в своем маскарадном костюме. На вопрос «кто там» сказала, что это она, и, затаив дыхание, ждала, подтвердится ли её расчет.

— Светочка, что же это? Вот это да, ты просто мисс Вселенная. Никто ни за что не догадался бы! — проговорила мадам, немного оправившись от шока. Я, конечно, слышала, есть такие штучки, но они же стоят кучу денег. Признайся, лапочка, откуда у тебя столько? Ладно, можешь не говорить, полное лицо мадам светилось чем-то похожим на радость за свою «подопечную». — А ты ещё упираешься, все строишь из себя неизвестно что. Рафинированная интеллигенция, куда деваться! А муж-то, наверно, рад, что у него жена красавица с длинными стройными ножками?

— Очень рад, — тихо ответила Света.

— Я так и думала! — Сосновская громко расхохоталась.

В пустой квартире, где, казалось бы, каждый звук должен был звучать громко и отчетливо, смех мадам прозвучал так глухо. Просто у неё был такой тембр. Иногда казалось, что она говорит из подземелья или из-под бочки.

— Вот только постриглась ты зря, — сказала Сосновская, вдруг нахмурившись. — Отстричь такие локоны, я бы просто не смогла! Хотя в этом тоже что-то есть. Унисекс. Да, это может получиться интересное кино, — её выщипанные брови перестали хмуриться. — Сначала покажем тебя в совершенно невинной обстановке, вот так же одетой, как пацан — в джинсах и куртке. А дальше начнется настоящее кино.

Что мадам подразумевала под этим, догадаться несложно.

— Значит, муж счастлив. Хочешь, чтобы и дальше было так? — спросила она после недолгой паузы.

Света молчала. Она с ужасом сознавала, что все её надежды в очередной раз оказались напрасными. Мадам ни за что не отпустит её по-хорошему. Оставался последний аргумент. Свете было тяжело говорить мадам о своем положении и почти не верилось, что это может что-то изменить. Но она решила идти до конца.

— Я больше не смогу сниматься, Ольга Геннадиевна. У меня будет ребенок.

— Да-а? — протянула мадам с таким невыразимым умилением, что у Светы внутри что-то оборвалось. — Так это же просто шик! На каком ты сейчас месяце? Обязательно снимем тебя ближе к концу срока. Сейчас как раз мода на беременных. А беременная ампуташка, да ещё такая хорошенькая — это настоящий клад! Тебе тоже неплохо перепадет. Будет на что не только памперсы купить…

Этого Света вынести не могла. Она даже забыла о пистолете в кармане куртки. Схватила с пола увесистый молоток и изо всех сил ударила мадам. Удар пришелся в висок, и та как подкошенная рухнула на пол лицом вниз. Света, сама не понимая, что делает, опустила молоток на её голову ещё несколько раз. На полу, по новенькому дубовому паркету, начало медленно растекаться темно-красное пятно. Света, застыв как изваяние, смотрела на эту картину непонимающими глазами. Опомнилась, когда на улице громко завыла чья-то автомобильная сигнализация.

От Сосновской Света направилась в квартиру Ильи. Только сняла с себя парик и набросила поверх куртки Стрельца большой шерстяной платок. Теперь в ней трудно было узнать ту, которой открыла дверь мадам Сосновская. Пока во время их встречи в кафе он отходил к стойке, оставив свою сумку-визитку на столике, Света быстро сделала слепки с его ключей. С ключами от коттеджа Сосновской она раньше поступила точно так же.

Ильи дома не оказалось. Света ожидала, что так получится: она была уверена, что человек, ведущий богемный образ жизни, появляется дома в более поздний час. Но главная её надежда не оправдалась: в его квартире она не нашла того, что искала. Ни кассет, ни фотографий. Света подумала, что или Илья носит их при себе, или они надежно спрятаны, может, даже здесь. Но что толку? Ей опасно было здесь оставаться, и Света бросилась прочь из квартиры, на ходу выхватив кассету из автоответчика.

Оставалась ещё одна надежда. Коттедж. Илья мог успеть отдать материалы раньше. Света открыла огромные висячие замки. Где-то раздался злобный лай. Хорошо еще, что коттедж Сосновской стоял на приличном расстоянии от деревни. Света оказалась внутри. Зашла в комнату, служившую кабинетом мадам. Перетряхнула все, что лежало в дубовом письменном столе и в высоком, до потолка, книжном шкафу. Как ни странно, Света не ощущала никакой усталости, только с каждой минутой в её душе разрасталось отчаяние…

Она не знала, что у мадам назначена на вечер ещё одна встреча. Спешное бегство Ильи сильно запутало следствие, но Свету это совсем не радовало. Она так хотела, чтобы весь этот кошмар — фильмы Сосновской, шантаж, постоянный страх и визит в квартиру мадам — остались позади. Она никогда ничего так не хотела! Но время шло, Света уже начинала понимать горькую истину — избежать наказания вряд ли удастся. А если удастся — то, скорее всего, пострадает такой же несчастный…

Когда ей позвонил Полетаев и предложил сняться в его картине, Света даже не удивилась. Как она могла надеяться, что вылезла из этой грязи, когда рядом с ней разгуливает племянничек покойной мадам?! Смешно было думать, что он не продаст её таким же, как его тетушка, торговцам телами. Значит, никакого выхода у неё нет. Она не сможет жить без Евгения. И посмотреть ему в глаза, когда он все узнает, тоже не сможет. Света достала из шкафа «ТТ» с навинченным глушителем. Выслеживать Стрельца она не собиралась. Он сам быстро отыщет ее: его тетушка знала все адреса. Света понимала, что встреться они где-то еще, он легко с ней справится. Это здесь, в уютной маленькой квартирке, утопающей в цветах, он может расслабиться. Чего ему бояться беззащитной женщины, которая ходит на костылях? Света спрятала в карман свободного домашнего балахона пистолет.

Раздался звонок в дверь. Когда Света услышала его резкий звук, ей показалось, что её ударили хлыстом. В глазок улыбалось знакомое лицо. Правда, улыбка на этот раз была вымученно-злобной. Лестничная клетка была ярко освещена, и при желании заметить это было несложно. Света открыла замок.

— Светик, давно не виделись! Все хорошеешь? Не бойся, я не глазливый, тараторил Стрелец, и глаза его нервно бегали. — Позволишь пройти? Муж на концерте?

— Свет, ты зря так разговаривала с этим человеком, — сказал он, присаживаясь на диванчик на кухне и закидывая ногу на ногу. — Но ещё не поздно все исправить, — добавил он поспешно. — Ты в отличной форме, и заплатят они тебе в несколько раз больше, чем моя жадина-тетка. Ну, что ты ломаешься? Каждый зарабатывает деньги, как может. Раз ты ступила на эту тропу и так удачно, уйти можешь, либо потеряв презентабельность, либо… сама знаешь. Зачем тебе это? А твой муж-музыкант ничего не узнает. Если только не купит, будучи на гастролях, кассетку. Но он же у тебя такой правильный, я не сомневаюсь.

— Подлая ты тварь, — отчетливо сказала Света, прервав поток его увещеваний. — Ты можешь понять, что я беременна и во все это дерьмо больше не полезу ни за что?!

— Ой, Светик, поздравляю, — Стрелец попытался обнять её, делая вид, что не слышал последних слов. — А случайно не от меня? — видя, как Света отпрянула от него, словно её ударило электрическим током, он пересел на стул в противоположном конце кухни. — Знаешь, мне недавно сразу две девки заявляли, что залетели от меня. Я послал их куда подальше. Пусть докажут! А вот ты — другое дело. Хотя что я говорю, вы же все пили эти дурацкие таблетки. Так что мне не оставили никакого шанса стать счастливым отцом, он комично вздохнул. — А знаешь, какой славненький был бы у нас ребеночек? Я бы навещал его в тайне от твоего муженька, помогал бы, чем мог… Конечно, меня огорчало бы, что чадо живет в такой скорлупке, — он обвел рукой вокруг.

Света сидела на стуле у окна. Красавчик с блуждающим взором находился метрах в пяти от нее. Она не сумела вытащить «ТТ» незаметно, и Стрелец не умер с улыбкой соблазнителя на лице. Его обезобразила печать дикого животного страха. Свете казалось, что сейчас он заверещит на весь дом, как свинья которую режет неумелый мясник, но Стрелец успел только вскрикнуть не очень громко. В определенные моменты он кричал гораздо громче.

Учась в школе, Света неплохо стреляла, хотя и не занималась ни в какой спортивной секции. Все свои карманные деньги оставляла в тире. Это была не такая уж плохая школа, хотя в ней не учили стрелять быстро, стрелять по движущейся мишени, быстро выхватывать оружие и так далее. Но все же пулевое отверстие красовалось теперь почти посередине лба незваного гостя. Хлопок прозвучал совсем тихо — даже тише, чем пробка вылетает из бутылки шампанского… Последнего отпрыска семьи Сосновских-Стрельцов тоже подвела излишняя самонадеянность.

Света в последний раз посмотрела на своего бывшего любовника, которого никогда не выбрала бы себе сама. На своего мучителя, который принял эстафету и готов был походя ломать судьбы. Открыла окно, не обращая внимания на посыпавшееся со стуком и звоном на пол цветочные горшки, с трудом взобралась на подоконник. В дверь позвонили. Она в ужасе обернулась. Звонок верещал все настойчивей. Света сделала решительное движение и почувствовала то, что большинство людей чувствует во сне — безумное ощущение полета. Это длилось всего миг.

Она ещё жила, когда к ней подбежал следователь.

— Меня… никто больше… не… не заставит, — были последние слова бывшей «звездочки» мадам Сосновской.

Дашка и Панин довольно долго беседовали со следователем. Дашка сказала, что у Светы может быть где-то спрятана куртка Стрельца с блестящими фигурами, какая-то обувь мужского типа и, возможно, светлый парик. Наконец они с Паниным оказались на ночной улице.

— Я еду домой, — тихо сказала Дашка. — Не провожай меня.

— Почему?

— Мне надо побыть одной. Мы могли её спасти. А тебе, наверно, пора заняться статьей.

— Я понимаю, что ты в шоке, и поэтому не обижаюсь. Ты, между прочим, скоро сможешь отправлять своему другу весточку, что ему пора возвращаться. Кстати, познакомь нас как-нибудь. Мне ужасно хочется посмотреть на типа, ради которого…

Во время обыска, проведенного в квартире Светиного мужа, действительно нашли куртку с переливающейся аппликацией и парик цвета «платиновый блондин». Постепенно все окончательно прояснилось. Вадим усиленно занимался серией статей и даже не звонил своей «боевой соратнице». Дашка отправила Илье послание, и вскоре он был уже в Москве. Его потрепанная «БээМВэшка» притормозила рядом с Дашкой неподалеку от метро «Проспект мира», где они часто встречались. Дашка никогда не понимала, как можно лететь по центральным улицам с такой скоростью.

— А с чего это ты вдруг прикрепил сюда иконку? — проговорила Дашка, перекрикивая вой ветра, гулявшего по салону.

— Что ты, Дарья! Разве ты не знаешь, в машине обязательно нужна икона, и вообще машину надо освящать?

Дашка не верила, что все это говорит её давний приятель Илья Суходолов. Он, конечно, всегда был скромным юношей, но она не замечала в нем такой религиозности.

— Где же ты был все это время, дружок?

— В мужском монастыре.

— А! Все ясно. Тогда ты сможешь смиренно принять то, что твое реноме фотохудожника безвозвратно погибло, — Дашка внимательно наблюдала за его реакцией.

— Да зачем мне такое реноме? Я бы и сам не стал больше целыми сутками фотографировать красивых девочек-мальчиков. Независимо от того, голые они или нет, обнимаются или… Сколько можно? У меня появились идеи совсем другого плана. Приедем к тебе — покажу.

Дашка и оглянуться не успела, как машина остановилась возле её подъезда.

— Ну, рассказывай, как ты, Дарья? — беззаботно поинтересовался Илья, удобно устроившись в глубоком кожаном кресле в Дашкиной комнате.

— Нормально. То есть, все в шоколаде. Скоро защита диплома, — скромно ответила Дашка. — Между прочим, вся твоя аппаратура у меня. Я её прихватила тогда на всякий случай.

Последних слов Илья не услышал. Он уже бросился к своим любимым «друзьям». Все проверив и полюбовавшись ими, он снова обратил свой взор к Дашке:

— Спасибо. Но знаешь, хорошо, что я ещё не успел побывать дома, а то что со мной было бы!

Теперь его взгляд впервые с момента встречи с Дашкой сосредоточился на ней.

— Ты вроде в хорошей форме. Не поправилась. Стрижка модная. Молодец! — сказал он тоном, каким учителя хвалят за отлично выученный урок.

Дашка почему-то почувствовала себя взрослой и искушенной особой рядом с наивным ребенком.

— А что ты хотел мне показать? — спросила она Илью.

Он достал из сумки фотоальбом большого формата. Там были колокола, маковки церквей, и все это в самых неожиданных ракурсах.

— Очень красиво, — сказала Дашка, возвращая снимки. — А я тоже хочу показать тебе фотографии. Недавно была свидетельницей у подруги на свадьбе.

Дашка с гордостью открыла новенький альбом. Она была уверена, что получилась на снимках прекрасно.

— В целом неплохо, — сказал Илья. На этот раз в его голосе звучало высокомерие знатока. — Я, по-моему, знаю, этого фотографа из Дворца бракосочетаний. Все хорошо сделал, только вот цветовая гамма… Знаешь, Дарья, когда будешь выходить замуж, лучше позови меня.

— Чем тебе не нравится? — Дашка слегка обиделась.

— Да мне нравится. Только если бы у тебя лицо вдруг сделалось такого цвета, то тебя сразу увезли на «Скорой».