Мир в красном. Книга вторая

Без тебя

КОЛТОН

- У нас есть информация, что Вы владеете оружием.

Офицер, который приложил меня ударом по затылку, теперь стоит передо мной, держа руки на поясе.

- От кого?

Меня трясет от ярости. Я задержан этими чертовыми арлингтонскими полицейскими, а в моей голове лишь мысли о том, что я должен встретиться с Сэди. Пытаясь разглядеть темный переулок за спиной копа, я близок к тому, чтобы врезать ему, если он не уберется с моего пути.

- Мы не вправе давать Вам подобную информацию, - отвечает полицейский, разглядывая меня с явным подозрением.

Вообще-то это он напал на меня, но всем своим видом показывал мне, что угроза - я. Мне нужно выпутаться из всего этого. Я должен найти Сэди.

- Отлично. Вы нашли мой сотовый, это явно не оружие. Я могу идти? Мне нужно работать.

Киваю в сторону клуба.

Он говорит, что-то в микрофон на плече и жестом останавливает меня. Вне себя от злости я прислоняюсь к патрульной машине, мой взгляд изучает переулок. Он пуст. Как будто Сэди просто испарилась.

Я потираю рукой подбородок. Каждая мышца пронизана напряжением. Она могла прийти сюда, чтобы встретиться со мной, но, увидев копов, не решилась зайти в клуб. Она сбежала, прежде чем они заметили ее. Нет. Все было не так. Я ищу зацепки, потому что боюсь допустить другие возможности.

По-прежнему нет никаких причин, которые помогли бы мне объяснить, зачем она танцевала с тем мудаком, который повел ее на улицу, туда, где меня ждали в засаде копы. Если бы я только знал ее лучше, если бы я мог доверять ей больше… все это выглядело как подстава.

Эти подозрения опаляют кожу и заставляют сердце биться чаще в волнительной горячке.

Я знал, что она докопается до правды. Но надеялся, что она придет ко мне, а не установит слежку, чтобы задержать меня в клубе.

Все это не имеет значения. Главное, что ее нет сейчас здесь. Она может быть где угодно, с другим парнем.

Она там, где кто-то преследует ее. Я не могу выкинуть это из головы, не могу позволить себе отпустить ее в этот гребаный мир, где за ней охотится какой-то маньяк.

Из рации на плече копа раздается какофония звуков. Я понимаю, что ему поручено собрать более подробную информацию. Он открывает заднюю дверь своей машины.

- Нам нужно, чтобы Вы поехали в участок и написали заявление.

Он, наконец-то, смог завладеть моим вниманием; я одергиваю руку, несмотря на легкую боль.

- Я могу написать это заявление прямо здесь, - говорю я.

Я знаю свои права. Я знаю, как это работает. Задержать меня по какому-то надуманному поводу, отвезти на допрос, и там они имеют право удерживать меня в течение 48 часов.

Джулиан прошел через это. А я избежал этого только потому, что к тому времени уже покинул город. Я называл его за это трусом, но это я был тем, кто сбежал. Он старался принять все, что с ним произошло, в то время как я попытался просто забыть. Теперь я думаю, что гнев и страх, ослепившие меня, не позволили мне понять, что трусом на самом деле был я.

Коп придвигается ближе, и это провоцирует мои воинственные инстинкты.

– Будет намного лучше, если Вы поедете с нами и напишите заявление в участке.

Звук захлопывающейся дверцы машины. До моего слуха доносится:

– Парни, я разберусь с этим.

Я узнал этот голос, даже прежде чем увидел детектива. Это тот самый коп, который приходил ко мне домой вместе с Сэди неделю назад. Чувствую надвигающуюся неизбежность, скользящую вдоль спины. Хотел бы я провести еще хоть несколько минут с моей богиней. Я должен был набраться мужества и признаться во всем самому. А теперь она узнает все так.

У меня есть куча поводов для сожаления, и еще одна маленькая неудача не должна сломить меня, но она поселилась внутри меня, словно маленький долбанный червь, который ни на минуту не оставляет меня в покое.

– Мистер Рид, как Вы? – спрашивает Детектив Куинн, демонстрируя мне свой значок.

- Я Вас помню, – говорю я. – Сегодня определенно не лучшая из моих ночей. – Я мотаю головой в сторону. - Ваши ребята знатно меня достали.

Его рот кривится в ухмылке.

– Извините ребят. Из-за этих событий с серийным убийцей все немного на взводе, – он кивает на мои перебинтованные костяшки пальцев. – Что случилось с Вашей рукой?

Я понимаю, что все это выглядит не очень хорошо.

– Ремонт в клубе, – быстро отвечаю я.

Куинн долго смотрит на меня, будто пытаясь что-то разгадать, затем произносит:

– Давайте прокатимся. По пути обсудим детали.

- Я могу уйти? – спрашиваю я, прекрасно зная, как он ответит на этот вопрос. - Или меня в чем-то обвиняют?

Его улыбка исчезает.

- Вы вольны уйти, но я настоятельно рекомендую Вам остаться и сотрудничать с нами.

Я ухмыляюсь. Проклятым копам вечно необходимо мое сотрудничество. Я достаточно изучил их. У нас было очень плодотворное сотрудничество во время расследования убийства Марни. Просто предоставь им все доказательства, и тогда они уже готовы сделать всю остальную работу.

Смирившись, я следую за ним в сторону его автомобиля; на меня обрушивается вся тяжесть ситуации.

Он открывает дверь машины с пассажирской стороны, мне не приходится задаваться вопросом, почему именно я был выбран из всего многообразия преступного мира. Я просто занимаю свое место и смотрю, как он обходит вокруг, чтобы сесть на водительское сиденье.

Время проходит в напряженном молчании, воздух в кабине сгущается, и Куинн поворачивает ручку радиоприемника, пробуя настроиться на какую-нибудь радиостанцию. Из магнитолы раздается трескучий шум, и он снижает громкость.

- В участке Вас ждет на допрос детектив, – его голос неожиданно разрывает пугающую тишину.

Я барабаню пальцами по колену, мне с трудом удается сдерживать себя, чтобы не схватиться за телефон.

– Полагаю, тот самый, что приходил сегодня в клуб разыскивать моего брата?

- Ага, именно он, – Куинн мельком разглядывает меня, затем снова переводит взгляд на дорогу. – Карсону было очень трудно в последнее время. Я нисколько не оправдываю его, лишь хочу, чтобы Вы знали это. Молодым детективам очень сложно работать под таким давлением. Обычно кажется, что они справляются со стрессом даже лучше, чем старые бойцы, но именно они склонны к переработке.

- Почему Вы предупреждаете меня, детектив? Мне есть, о чем волноваться?

- Нет, если Вы сами не чувствуете, что Вам есть, о чем беспокоиться.

Его неразборчивое бормотание ставит меня в тупик. Я хочу засунуть руку в карман, но останавливаю себя. Наверное, не лучшая идея - выбрасывать мотки веревки из окна полицейской машины. Мои мысли вновь возвращаются к Сэди.

- Где Ваш напарник? – спрашиваю я.

Куинн смотрит на меня, приподняв брови.

- Который из них? Ох, Вы, должно быть, имеете в виду Агента Бондс? – он ухмыляется. – Зацепила Вас? Да, это она умеет. Пробирается прямо под кожу.

Пальцы сами собой сжимаются в кулаки, и я старательно удерживаю руки, чтобы не сунуть по привычке их в карман. Или чтобы не наброситься на этого копа. Я не считаю себя жестоким человеком, но полиция Арлингтона явно испытывает мое терпение.

- Возможно, ей будет любопытно узнать, что Вы привезете меня в участок, – говорю я, не заботясь о том, что обнажаю перед ним свою ахиллесову пяту.

Я просто должен знать, что она в безопасности.

- Ведь именно она допрашивала меня первой, в конце концов. И она была больше заинтересована в разговоре со мной сегодня. Гораздо больше, чем Карсон. Может быть, Вам стоит позвонить ей. Она относится к тому людей, которые ненавидят, когда их держат в неведении.

Взгляд, который он бросает на меня, полон ярости.

– Держись подальше от нее. Ты меня понял?

Какое нервное напряжение. Похоже у нас с детективом Куинном общая ахиллесова пята.

Он тянется в карман куртки и достает телефон. Дотрагивается до экрана, затем произносит:

– Бондс, где ты?

Мое сердце стремительно забилось лишь от осознания того, что Сэди находится на том конце провода – живая, что он может говорить с ней. Осознание того, что с ней все в порядке, дало мне достаточно сил, чтобы пройти через все то дерьмо, которое меня ждет. Я выдыхаю сковывавшее меня напряжение. Впервые, с той секунды, как я покинул клуб, я способен трезво воспринимать ситуацию.

– Нет, все нормально, – говорит Куинн. - Оставайся там. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

В паузах я отчаянно пытался уловить хоть отзвук ее голоса. Тем временем Куинн произносит в телефон:

- Я хочу получить отчет уже завтра, сейчас это приоритетная задача. Никакой работы вне офиса. Просто тащи свою задницу в управление и составляй отчет.

Я стискиваю зубы, мне совсем не нравится, как Куинн разговаривает с Сэди, но, по крайней мере, у нас одни цели. Если это может удержать Сэди от опасности, тогда я прощаю ублюдка. Он заканчивает разговор как раз тогда, когда мы подъезжаем к зданию полиции. Детектив паркуется и смотрит на меня.

- Между нами, Колтон, все эти извращения, которые творятся в вашем клубе… Агент Бондс не такая. Вы меня слышите? – его зрачки расширяются, пока он излагает мне свою точку зрения. - Если я узнаю, что ты или твой брат трахаетесь с ней… - Он выходит из машины, оставляя невысказанной свою угрозу. – Просто придерживайтесь моих рекомендаций. Я полицейский только в рабочие часы. В остальное время - я готов разобраться с любым, кто ослушается меня.

Несмотря на то, что его угрозы обращены ко мне, я оценил ту страсть, с которой он защищает безопасность Сэди. Но есть и кое-что еще, то, что скрывается под его бравадой мачо. Это беспокойство.

Удерживая его взгляд, я отвечаю:

– Я не намерен вовлекать Сэди во что-либо, что способно причинить ей вред.

И для меня эти слова буквальны. Если ошибки моего прошлого способны причинить вред Сэди, то ей будет лучше держаться от меня подальше. Это очевидно. Куинн явно замечает мое фамильярное обращение к детективу Бондс.

Его глаза сужаются, он медленно изучает меня с головы до ног, затем кивает:

– Ловлю на слове.

Как только мы оказываемся внутри полицейского управления, меня проводят мимо холла, заполненного копами, к пустой комнате. Где в течение следующих тридцати минут, я нетерпеливо дожидаюсь появления Детектива Карсона.

Когда Карсон входит, мое терпение уже на пределе. Все эти тридцать минут я представлял себе, что может произойти с Сэди за это время, пока я не способен ей помочь. Если они хотели сломать меня, то они выбрали верную тактику. Забрав все средства коммуникации и оставив меня воображать все самое худшее. Сейчас я готов сказать этому мудаку все, что он хочет услышать, лишь бы эта ночь скорее закончилась.

- Встречаться дважды в один день - не самая хорошая примета, – говорит Карсон, усаживаясь за стол напротив меня.

Он ослабляет черный галстук типичным жестом из шоу про копов.

- Полагаю, если раньше Вы не знали, кто я, то сейчас у Вас, вероятно, есть соображения на этот счет.

– Вы - детектив, который преследует моего брата.

- Я не преследую Вашего брата. Я иду по следу трупов и резни, Колтон. Просто так случилось, что этот путь привел к Вашему брату. И к Вам, – добавляет он. – Довольно интересно. Я не сразу сопоставил факты, но Вы ведь тоже находились в Роаноке во время убийства Марни Холлоуэй.

Я открываю рот, чтобы поправить его, но он останавливает меня взмахом руки.

– К сожалению, Вы проживали там до начала расследования. Вы сбежали из города сразу после убийства. Одного из самых ужасных убийств, что я когда-либо видел.

Карсон открывает папку и раскладывает ее содержимое на столе. Жуткие картины проникают прямо в сердце, меня сковывает ужас.

Он сидит напротив, наблюдает, ждет мою реакцию. Или ее отсутствие. А мне интересно, что, если Куинн все же вызвал Сэди, вдруг она стоит по ту сторону зеркала и наблюдает за тем, что происходит в комнате, анализируя меня.

Помогает понять меня другим, расшифровывает каждое мое слово, каждое действие. С выражением крайнего отвращения, так портящим ее красивое лицо.

Мне не нужно смотреть на эти фотографии. Я знаю, что на них запечатлено. Я не забыл. Это преследует меня в кошмарах. Обнажённое тело Марни было связанно. Подвешено к потолку. Веревка затянута вокруг шеи. Ее душили так сильно, что глаза вылезли из орбит и истекли кровью. Но я перегнулся через стол и взял фото. Я знал, это именно то, чего хочет Карсон. Он хочет заставить меня пережить ее убийство с помощью этих фото.

Я как будто отключаюсь. Возвращаюсь снова в ее спальню, словно вновь воссоздаю тот момент. Мне не нужны фото с места преступления, чтобы вспомнить. Я переживаю все это вновь и вновь, каждую секунду своей жизни.

– Взгляните, Колтон. Можете мне сказать, кто это?

– Не играйте в эту чертову игру, - вымученно говорю я, заставляя себя оторвать взгляд от жутких фотографий и поднять глаза на него. - Я нахожусь здесь по собственному желанию. И так как я до сих пор не был задержан, это значит, что у Вас на меня ничего нет. Иначе я был бы уже в наручниках, и мне зачитали бы мои права. Я… какое слово Вам так нравится? Сотрудничаю. Так что я был бы признателен, если бы Вы закончили это дерьмо и сказали мне, наконец, что вам нужно.

Его рот искривляет понимающая улыбка.

– Хорошо. Задушенная жертва на фото…

- Марни, - поправляю я его.

Ненавижу это слово – она никогда не была жертвой.

- Марни, – говорит он, и с его лица сходит улыбка. – Ведь для Вас она была больше, чем просто девушкой Вашего брата?

- Так и есть.

- По сути, Вы и Ваш брат когда-то ввязались в спор из-за нее прямо в том клубе, где она работала, близ Роанока. Свидетели заявляют, что конфликт быстро перешел в драку.

Морща лоб, изучаю его. Какого черта, чего он хочет?

– Я был в нее влюблен, если это то, к чему Вы клоните.

Внешне он не реагирует на мои слова.

– Любовь заставляет нас делать ужасные вещи.

Это парень и понятия не имеет насколько.

– У Вашего брата есть алиби, – продолжает он.

- По некоторым причинам его алиби никогда не озвучивалось при его первоначальном допросе. Я получил извещение от его адвоката уже после того, как его освободили.

- Его подруга только что погибла. Уверен, что он был слегка не в себе.

Таким образом Джулиан давал мне достаточно времени, чтобы исчезнуть, и это не выглядело бы как побег. Он никогда не касался этого - мы ни разу не обсуждали то, что произошло тогда, - а я никогда и не спрашивал. И он никогда не спрашивал меня. Между нами словно было установлено молчаливое соглашение.

Карсон придвигается к столу, отодвигает фото сцен преступления и упирается локтями в стол.

- Может быть, но Вы знаете, что я нахожу это действительно странным. А также я нахожу странным то, что, когда женщина, которую Вы так любили, за которую практически готовы были драться со своим братом, вдруг умирает… Вы просто оставляете все так, как есть. Пуф! Я имею в виду, Вы даже не присутствовали на ее похоронах. Или Вы предпочли дать своему брату время погоревать в одиночестве? Человеческое поведение - удивительная вещь. Если бы мой профайлер была здесь, она, возможно, предположила бы, как можно трактовать Ваше поведение, но сейчас я не заинтересован в ее соображениях. - Он замолчал, ожидая увидеть мою реакцию. Я сосредоточился на дыхании, подавляя желание съездить кулаком по его морде. - Знаете, что мне нравится больше всего? Факты. Доказательства. Реальные, осязаемые вещи, которые можно потрогать руками.

Я встаю, мой стул со скрежетом отлетает в сторону.

– Думаю, мое сотрудничество на этом закончено. Я сам найду выход.

Прежде чем я успеваю сделать хоть шаг, он вскакивает и протягивает мне пакетик для улик, в котором я вижу скрученную веревку.

– Я никогда не указывал эту деталь в моих отчетах. - Он пихает мешочек мне в руки. – Там нет никого по ту сторону зеркала. Здесь только я и Вы. – Я жду, дыхание выравнивается, он готов снова говорить. - Есть одна вещь, которая связывает убийство в Роаноке и всю эту серию убийств здесь, Колтон. И это не мотив. Не виктимология. И даже не географический аспект. Это упущение. - Он отступает на шаг. – Иногда одна не выявленная поначалу деталь связывает воедино всю цепочку событий.

Я запихиваю руки в карманы и пытаюсь справиться с раздражением, которое во мне провоцируют его слова.

- Я полагаю, Вы собираетесь рассказать мне об этой веревке.

- Бинго. – Он подбрасывает мешочек для улик. – У каждого убийцы есть свой любимый метод убийства. Любимые инструменты. И это предпочтение на самом деле имеет первостепенное значение. Веревочник в Роаноке всегда использовал одну и ту же хлопковую веревку. Толстую, крепкую, прочную… такую нелегко найти. - Его тяжелый взгляд вновь остановился на мне. – За исключением последней жертвы. Марни. Она была связана и задушена джутовой веревкой.

Воздух покидает легкие. Свет в комнате становится нестерпимо ярким, от работы ламп в ушах зажужжало.

- Как Вы думаете, почему убийца вдруг изменил свои предпочтения? - спрашивает он, но не дожидается ответа. - Я не думаю, что они изменились. Нет. Понимаете, я считаю, что Ваш брат по-прежнему предпочитает хлопок. А что насчет Вас... Вы предпочитаете джут в своих шибари-сессиях. Верно? По крайней мере, это то, что мне удалось узнать.

Я сжимаю отрезок джутовой веревки в своём кармане, сердце грохочет в груди. Карсон не медлит.

- И сейчас, спустя два года, я снова нахожу на месте преступления веревку, где в качестве основного компонента используется что? Угадайте. У меня есть отчет, в котором говорится, что все веревки на последних сценах преступления были хлопковыми. Кроме одной. Первая жертва была связана джутом. Похоже, что в этом случае всё произошло с точностью наоборот, изменили порядок, чтобы восполнить этот пробел. Что думаете об этом?

- Пошел на хрен.

Слова вырываются из моего рта, оставляя горький привкус на языке. Карсон качает головой. Его улыбка становится шире.

- Человеческое поведение. Каждый реагирует на давление по-разному. Но улики никогда не лгут.

- Присаживайтесь, Колтон, - говорит он, указывая на стул. - Нам предстоит длинная ночь. Мы будем возвращаться к тому вечеру снова и снова, пока не проясним все факты.

Я могу выйти из комнаты прямо сейчас, потому что мне до сих пор не было предъявлено никаких обвинений. Но когда этому уже придет конец? Я устал, чертовски устал. И если это каким-то образом поможет ему получить информацию, необходимую для поимки преследователя Сэди, тогда я просто обязан это сделать.

Я беру стул и устраиваюсь поудобнее, предлагая детективу именно то, что он хочет.

- Теперь, - говорит он, усаживаясь на край стола, - что произошло между Вами и Джулианом? Что пошло не так?

Я не произношу ни слова. У него и так есть все ответы, которые ему нужны, он лишь ждет, когда будут готовы обвинения. Я убил Марни. Я запаниковал и использовал джут вместо хлопка. Это была моя ошибка, и это гвоздь в крышку моего гроба. Гроба, который дожидался меня в течение двух лет. Пора.

Когда я не отвечаю, Карсон тяжело вздыхает и произносит:

- Хорошо. Давайте попробуем по-другому. Что подтолкнуло Джулиана к решению убить свою подружку и повесить убийство на Вас?

Мой мир уходит из-под ног и начинает вращаться вокруг своей оси.