Мишель и китайская ваза

3

— Мишель, к тебе пришли, — объявила она. — Он говорит, что это очень важно…

— Это я, Дюкофр! — жизнерадостно представился не видимый посетитель.

Мишель и Даниель удивленно переглянулись. Что от них нужно старьевщику? Тем более в понедельник, когда Блошиный рынок открыт?

— Хорошо, Онорина, пусть войдет…

Онорина пропустила торговца в комнату; он по-прежнему был в серой блузе и в морской фуражке, а под мышкой держал сверток. Ребят позабавил взгляд знатока, которым он окинул обстановку гостиной.

После обмена любезностями возникла неловкая пауза: Мишель ждал объяснений. Казалось, гость не знает, с чего начать, и тянет время.

Э-э-э… я пришел по поводу той вазы, которую вы вчера купили, — выдавил он наконец.

И что?

Вышла ошибка! Это, впрочем, я сам виноват, и…

Дюкофру становилось все труднее и труднее объяснять свою «ошибку», но кузены не собирались ему помогать.

— Ну вот… эта ваза, которую я вам продал, попала ко мне не через специальную службу, как остальные. Я купил ее вместе с мебелью, понимаете?

Мишель и Даниель не понимали.

Эта ваза была отложена для одного клиента. А я забыл! У меня это вылетело из головы! Вы понимаете?

Так-так… — равнодушно протянул Мишель.

Так что я хотел бы забрать эту вазу, перекупить ее у вас. Обещание есть обещание, не правда ли?.. Вот и все!

Слова торговца, а главное — его явное смущение показались молодым людям подозрительными. Закончив свою сбивчивую речь, Дюкофр ждал ответа.

Мишель бросил на Даниеля вопросительный взгляд. Он тоже находил этот визит странным. Вообще торговец был им несимпатичен: его странная одежда, манера смотреть мимо собеседника, — все это производило отталкивающее впечатление.

Перекупить? — проговорил наконец Мишель. — Но вы уже опоздали!

Опоздал? — пробормотал Дюкофр, машинально посмотрев на часы.

Этот нелепый жест не ускользнул от ребят и заставил их улыбнуться.

— Вы знаете… я вам… нет, мой клиент предлагает хорошие деньги! Он сказал, что вы можете рассчитывать… на десять франков!

Мишель подумал, что для вещи, купленной за пять франков, цена неплохая. Но дело становилось все более и более загадочным.

— К несчастью, мсье Дюкофр, — вежливо сказал Мишель, — я уже отдал вазу тому, кому она предназначалась!

На красном лице торговца отразились противоречивые чувства.

— Отдали? Вазу? Как некстати! Я вам даю за нее… двадцать франков… прямо сейчас. Слово Дюкофра, я предлагаю выгодную сделку!.. Ну ладно, чтобы с этим покончить и не тратить понапрасну ни вашего времени, ни моего, — вот тридцать франков!..

Гость достал из кармана пухлый бумажник, отсчитал три купюры и, улыбаясь, протянул их Мишелю. Даниель стоял немного в стороне, и ему были видны капельки пота, выступившие на лбу Дюкофра.

Мишель опустил голову и огорченно развел руками, чем здорово позабавил Даниеля — сыграно было мастерски.

Сожалею, мсье Дюкофр, — сказал он, — но повторяю — у меня уже нет этой вазы, и, следовательно, я не могу вам ее отдать!

Я принес две другие, — настаивал торговец. — Они тоже очень красивые и, знаете ли, подлинные.

Последнее слово вызвало взрыв смеха. Дело в том, что со вчерашнего дня ребята произносили его столько раз, что оно стало нарицательным. Разглагольствуя таким образом, Дюкофр извлек из своего пакета две вазы и поставил их на стол, подсунув под одну из них тридцать франков.

— Две первоклассные вазы вместо одной! — сказал он, удовлетворенно потирая руки. — Даже не сомневайтесь!

Мишель начал выходить из себя. Что еще надо было сказать этому упрямцу, чтобы он ушел и забрал свои «первоклассные» вазы? Неужели на него не действуют никакие аргументы?..

— Я не сомневаюсь, я вам отказываю! — сказал он как можно суше. — У меня больше нет этой вазы, и я не могу вам ее вернуть, какие бы деньги вы мне не предлагали! Извините, но у нас с кузеном срочное дело.

Дюкофр открыл было рот, но слова застряли у него в горле; бедняга побледнел. Красные прожилки на лице стали фиолетовыми на фоне бледной кожи. Торговец достал из кармана большой носовой платок, промокнул лоб и, немного успокоившись, кивнул головой.

— Надеюсь, что вы об этом не пожалеете, мои юные друзья, — медленно проговорил Дюкофр. — Послушайте, я был… я уверен, что мой клиент согласился бы и на пятьдесят франков…

Гость украдкой наблюдал, какой эффект произведет его последняя попытка; по правде сказать, он сам с удивлением слушал, как предлагает десятикратную цену за эту вазу, но молодые люди не отреагировали.

— Сожалею, мсье Дюкофр, — заключил Мишель, — но я повторяю: у меня нет вазы! Продолжать торговлю совершенно бесполезно!

Дюкофр с сожалением упаковал принесенные вазы, бормоча что-то невнятное. Он вдруг очень заторопился и, надев фуражку, быстро попрощался и удалился своей неуклюжей походкой.

Мишель и Даниель проводили его до дверей и некоторое время молча смотрели друг на друга.

Ну, что скажешь? — спросил Мишель чуть погодя.

Скажу, что ты прав: мы действительно заключили выгодную сделку! Чтобы Дюкофр притащился сюда ради такой «мелочевки», как ваза, да еще в день работы Блошиного рынка? На это должна быть очень веская причина!

Мишель задумался. Визит Дюкофра, его неловкая настойчивость, непомерная цена, которую он предлагал за вазу, — все это казалось таинственным и странным, но фактов явно не хватало.

Знаешь, Даниель, тут, по-моему, одно из двух: или Дюкофр знал о ценности вазы и отдал нам ее задаром по ошибке, или же он узнал об этом после нашего ухода… Не забывай, ведь Дюкофр — специалист по мебели, он сам сказал. Он может и не разбираться в вазах, особенно в китайских!

Кто-то ему подсказал… — согласился Даниель. — Но это мог быть только тот китаец!

В том-то и дело! Зачем китайцу посвящать Дюкофра в свою тайну? Ведь торговец мог перекупить вазу для себя, если речь действительно идет о стоящей сделке!

Серьезность последнего довода заставила мальчиков задуматься.

— Видимо, у китайца были веские основания не приходить сюда самому!

На улице Ив и Мари-Франс гонялись друг за другом на роликах. Когда рассерженный Дюкофр, ворча что-то себе под нос, выскочил на улицу, Мари-Франс по инерции наткнулась на торговца и смогла удержаться на ногах, только вцепившись в его блузу.

Дюкофр долго не мог успокоиться, крича что-то о плохом воспитании «современных детей», — и это несмотря на все извинения Мари-Франс.

Через несколько метров Дюкофр свернул за угол, а близнецы ради развлечения последовали за ним. Но, едва докатившись до утла улицы, они замерли с открытыми ртами… и тут же спрятались! Торговец подошел к темноволосому человеку, который, похоже, его ждал; близнецы были уверены: это тот самый азиат — ценитель ваз.

Двойняшки повернули обратно, но у соседней виллы их ждала еще одна неприятность. На дорогу внезапно выбежала маленькая беленькая девочка, и близнецам лишь в последний момент удалось избежать столкновения.

— Сюзанна, откуда ты взялась? Еще чуть-чуть — и мы бы тебя сбили! Надо быть повнимательнее, малышка!

Мари-Франс не считала себя намного старше Сюзанны — ведь разница между ними составляла всего два года. Просто Сюзанна была такой крохотной, со светлыми кудряшками, бледным личиком и такими огромными, всегда немного удивленными голубыми глазами, что всем хотелось ее защитить.

Здравствуйте, — вежливо сказала Сюзанна, порозовев от смущения. — Можно мне с вами поиграть?

Конечно! — обрадовалась Мари-Франс, моментально забыв, что она собиралась предупредить Мишеля о китайце. — Я могу тебе дать ролики, хочешь?

Очень!

Ив равнодушно отнесся к этой «девчачьей возне»; он продолжал кататься вдоль тротуара, тоже совершенно забыв о причине своего поспешного возвращения.

Наконец-то мы можем идти! — сказал Даниель, еще раз взглянув на вазу. — Здесь наше сокровище в безопасности. Но кто бы мог подумать, что эта уродская рыба может так заинтересовать нашего дорогого Дюкофра…

Надо было сразу его выставить за дверь.

Ну ладно, пошли…

Как только Даниель это сказал, у входной двери снова раздался звонок.

О-ля-ля! — пробормотал Даниель. — Что же это такое в конце концов?

Спорим, это Дюкофр? Он чертовски упрям. Сейчас поступит новое предложение!

Мишель поспешил в холл, чтобы опередить Онорину.

— Онорина, это ко мне! — крикнул он.

К нему присоединился хмурый Даниель. Выражение его лица не обещало ничего хорошего.

— Сейчас повеселимся! — прошептал Мишель. — Я его выставлю.

При этом он резко рванул дверь на себя и загородил дверной проем. Даниель дополнил «баррикаду», встав плечо к плечу со своим кузеном.

Но тут ребята замерли на месте, увидев перед собой двух дам с чемоданами в руках. Те тоже несколько растерялись от столь странного приема.

Незнакомки стояли перед ребятами на крыльце в полном недоумении; те тоже были крайне смущены. Воцарилось неловкое молчание, которое ни одни, ни другие не решались нарушить в течение нескольких долгих минут.

— Это есть я, Кристина! — сказала наконец та, что помоложе. — Кристина Перрини!

Раскатистое «р» и певучий итальянский акцент девушки окончательно смутили Даниеля.

Кристина! — воскликнул он. — Ну конечно, я должен был вас узнать! Но…

Не удивляйтесь! Я никогда не бываю аналогичная… нет, похожая на фотографии!

— Так вы Кристина! — в свою очередь воскликнул Мишель. — Входите же скорей, прошу вас!

Онорина, выглянувшая из кухни во время этой сцены, моментально удалилась, как только увидела, что вся компания входит в дом.

В гостиной мальчики наконец-то догадались позаботиться о гостьях: они избавили их от чемоданов и усадили в кресла.

Кристина выглядела старше своих четырнадцати лет, У нее были черные волосы, очень нежный овал лица и огромные темные глаза, искрившиеся жизнерадостностью и любопытством.

— Я не представила вам синьору Росси, она согласилась проводить меня сюда. Это большая удача!

Синьора Росси прервала Кристину потоком объяснений а итальянском языке, причем говорила с такой скоростью, то Даниель не понял ни единого слова. Дело в том, что в коллеже Мишель выбрал вторым иностранным языком немецкий, а Даниель — итальянский. Кристина Перрини была его подругой по переписке, которую мадам Терэ пригласила провести некоторое время в их семье. Кристину ждали к концу недели, вот почему мальчики так удивились.

Мадам Росси говорила очень быстро и непонятно. Даниель изо всех сил старался поддержать беседу, но вежливый комплимент по поводу его познаний в итальянском вряд ли был заслуженным; что же касается Кристины, то она с трудом сдерживала приступы смеха.

— Как я есть довольна видеть Париджио! — воскликнула она. — В такси все было магнифико, великолепно!

Вы приехали на такси?

Не знала, как приехать по-другому!

А знаете, Кристина, мама очень удивится, — сказал Мишель. — Мы вас ждали не раньше конца недели!

На красивом лице девушки отразилось такое беспокойство, что Мишель пожалел о своих словах. У юной итальянки было потрясающе подвижное и выразительное лицо!

— Но… вы не получать письмо… я отправила, чтобы сказать… что я должна быть в Париджио на три дня раньше?.. Простите… Вы не понять, что я сказала?

— Кристина говорит, что она написала письмо и предупредила, что приедет на три дня раньше, чем предполагалось! — перевел Даниель — наконец-то он оказался на высоте!

Разговор продолжался в том же духе еще некоторое время, периодически прерываясь смехом Кристины. Мишель и Даниель находили девушку очень непосредственной и симпатичной.

Наконец синьора Росси сказала, что ей пора ехать: ее миссия была закончена. Ребята проводили женщину до ограды, а Даниель поймал такси.

Затем Мишель показал Кристине ее комнату, чтобы она могла немного отдохнуть и переодеться.

Какой красивый дом! Могу я посмотриеть?! — воскликнула Кристина.

Конечно! — откликнулся Даниель. — Мишель, покажем Кристине наши владения?

Мальчики дали Кристине возможность оценить дом по достоинству; она пришла в полный восторг от современного интерьера, оформленного с прекрасным вкусом.

Они проходили через холл, когда распахнулась входная дверь и в комнату ворвались близнецы; им ничего не оставалось, как катиться дальше, чтобы не врезаться в старших. Кристина поймала Мари-Франс, которая уже начала терять равновесие. Раскрасневшиеся, смущенные присутствием незнакомки, близнецы жались в сторонке.

Но этто дже ураган! — воскликнула девушка. — Этто ваши кузены, Даниель?

Точно! — рассмеялся тот.

Какие чудесные бамбини!

Хотя познания близнецов в итальянском языке ограничивались несколькими словами, случайно услышанными по радио, где постоянно крутили итальянские песни, слово «бамбини» они поняли и надулись.

Недовольная физиономия Ива ясно говорила о нанесенном оскорблении.

— Ну, не обижайтесь! Кристина не собиралась над вами подшучивать, она просто хотела сказать, что вы очень милы, вот и все!

После этого объяснения младшие постепенно развеселились — они не умели долго сердиться. Однако Мари-Франс всячески пыталась поговорить со своим братом наедине.

Мишель, мне надо кое-что тебе сказать! — прошептала она.

Только не сейчас, — ответил брат. — Это не совсем удобно — ведь у нас гостья!

На лице Мари-Франс отразилось недовольство, тут же растаявшее под действием радостной улыбки Кристины.

Мари-Франс вежливо пожала протянутую руку, а Кристина поцеловала девочку в лоб.

— Ты мне покаджешь дом, да? — сказала она со своим чудесным певучим акцентом.

— Да, с удовольствием, — тут же откликнулась Мариранс, увлекая за собой остальных.

Оказавшись в комнате Мишеля, Кристина обратила внимание на вазу с китайской рыбой.

— Какая красивая вещь! Беллиссима! — воскликнула она. — Этто чудесная ваза! А какую из нее моджно сделать лампу!

Мы уже об этом думали, — ответил Мишель. Надо было видеть изумление Даниеля!

Лампу? — пробормотал он. — Но как?

Надо приспособить патрон и купить абажур. Но я ума не приложу, кто бы мог сделать патрон!

А я знаю! — воскликнула Мари-Франс. — Виктор, брат маленькой Сюзанны, они живут рядом. Виктор калека.

И правда! — вступил в беседу Ив. — Виктор всегда сидит в своей инвалидной коляске. Но он все умеет! У него маленькая мастерская и станочек. Он чинит электрические щетки, замки, кукол, а однажды отрегулировал мои ролики.

Мишель смотрел на младших с улыбкой.

— Прекрасно! Раз это ваша идея — вот вам задание: надо отнести эту вазу к Виктору. Поняли? Пусть он приспособит к основанию вазы электрический патрон с проводом, выключателем и штепселем, разумеется! Но только не разбейте, хорошо?

— Мы очень постараемся, — заверил Ив.

Мишель снова упаковал драгоценную вазу, и близнецы ушли, гордясь, что им поручили столь важное дело.

— Прелестные! — воскликнула Кристина. — Ваши брат и сестра аналогичные… О! Нет, походжие!.. Ну, одинаковые!

Близнецы отошли еще не настолько далеко, чтобы не услышать слов девушки; они весело переглянулись.

А она ничего, эта Кристина! — пришла к выводу Мари-Франс.

Угу! — согласился Ив.