Миссия

13

Великий и могучий Домициан не покарал меня за грубость. Даже не разозлился. Просто покивал каким-то своим мыслям и сказал, что императору уместнее взять на себя эту ношу, чем строптивцу, на чьих землях мертвецы работают. И откуда узнал-то? Хотя, о чём это я. Он же «богоподобный».

Прямо сказал, что не прав был, предлагая мне стать новым мессией:

- Да, действительно. Ты слишком своевольный, можешь сделать что-то несогласованное. Да и люди тебя побаиваются. Не подходишь ты для этого, - я удивился было такой рассудительности, как в следующий момент он восхитил меня своей логикой: - Зато годишься на роль моего, мессии, врага!

Я честно говоря покаялся, что нагрубил ему. Зачем так круто-то? Вот так, враг целой империи?

- Нет, легионы на тебя я двигать не буду. Не жди. Это будет личное противостояние, мой личный подвиг во имя народа Рима. Ну, что ж! На том и порешим. Иди, готовься. Не раньше чем через два года я приду к тебе.

- А почему не прямо сейчас? - а что? Мне терять уже нечего. Могу позволить себе ехидство.

- Не время. Сейчас это будет сражение императора и подданного. Мой культ ещё не распространился. А потом это будет битва спасителя против воплощения зла.

- Ты и меня будешь так ославлять?

- Не сразу, но да. Буду. Сначала посею идею о том, что есть некто, желающий погубить души всего мира, и скоро он придёт. А потом объявлю, что это ты.

Я всё ждал, когда он скажет, что это розыгрыш, что он так шутит, что это несерьёзно. Ничего подобного! Никаких признаков!

- Зачем ты мне тогда это рассказываешь? - удивился я.

- Я знаю, что ты не хочешь ничего знать о жизни в Риме. Можешь и не заметить. А так, будешь мне противостоять, придумывать хитрости. Люди будут это видеть.

Я даже не нашёлся, что ему сказать. Это настолько глупо, что даже гениально. Вот так взял, и создал себе на ровном месте врага из того, кого называл другом. Он, наверное, представляет себе будущее как в том государстве, где я жил до этого. Там существовала «официальная» оппозиция, единогласно голосующая за любое людоедство, против которого они орали на камеры. Была и настоящая, но у неё не было представительства во власти по причине смерти или уголовного преследования.

Похоже, сейчас «самодержец» мне предлагает выбрать, какой оппозицией я буду. Иначе не вижу смысла обрисовывать мне планы на будущее. Про мою изолированность - нелепость. Отец или брат такое заставили бы меня выслушать.

В теории, он потянет, сможет вывезти подобный сценарий, только вот два года - это же плюсом к тем двум, которые я уже провёл с пользой. Я за это время объединил в систему знания из колдовских и религиозных книг прошлого мира с познаниями о божественном присутствии в этом. Благо, опыта у меня накопилось немало за время нашего путешествия.

С идейной точки зрения, Домициан выбрал правильную цель. Я как нельзя лучше подхожу на роль того, на кого легче всего натравить всех без исключения. Так сказать, будут дружить против меня ко всеобщей выгоде. Пограбить меня все хотят, но поодиночке и без разрешения императора не решаются. А тут пожалуйста, одобрение получено.

Честно говоря, хотел пырнуть его кинжалом Морса, но вижу, что он только делает вид, что расслаблен. Заряжен как пружина, ждёт, что я покажу ему свой козырь.

Не всегда, но можно заметить по состоянию Сферы подготовку к активации Дара. Есть признаки, что Домициан готовится к телепортации как он умеет. Так что ни кинжалом его не ткну, не браслетом жизнь не вытяну. Если бы мы прямо напротив друг друга сидели, был бы шанс. А через стол - вряд ли.

- Какая тварь сейчас говорит губами моего друга Домициана? - решил я попробовать последний софистический прём, который пришёл мне в голову. Не уверен, что Домициан смог бы придумать сценарий "прикормленной оппозиции". Отец его - легко, а вот он слишком порядочный в силу воспитания вне дворца. А вот боги в моей голове наверняка пошарились, знают о таком варианте.

- Ты о чём, Апиций? Потерял разум от счастья, когда узнал, что я посчитал тебя достойным противостоять мне? - вот же! Да он в это верит! Ладно, подыграю:

- Я размышлял над твоим Даром мыслить быстро и эффективно. У меня две версии: либо ты впускаешь в себя существо из божественного мира в этот момент... Разное, оттого и перемены настроения у тебя неодинаковые. Либо тварь уже и так часть тебя, ты просто открываешь ей доступ к большему числу измерений и она думает быстрее.

- Думаешь, мой отец засунул мне в голову что-то, чтобы свести с ума? Это забавная теория, - Домициан даже не улыбнулся, раздумывал. - Неужели ты уже начал отрабатывать методы противостояния мне? Интересный ход. Пока не знаю, что тебе возразить. Но и не уверен, надо ли? Я, наоборот, поддержу этот слух в народе, только поверну его так, что мне доступна божья благодать. Да. Точно! Так и поступлю.

- Ты болен! Психопат! - я не удержался. Это прям шизофрения же в чистом виде! Я почти уверен, что очень близок к правде в своих догадках. У него в башке творится что-то невообразимое, каша какая-то варится.

- У тебя есть три дня. Покинь Рим не позднее этого срока, - Домициан хищно оскалился, а я, глядя на него вдруг стал спокойным. А ведь и в самом деле, есть в нём что-то женственное!

- Пока ты не трогаешь мою семью, я не трону твою, - сказал я уже спокойно. Его не пробрала моя угроза, что я посчитал ещё одним признаком одержимости. Домициан свою семью любил, а тот, кто передо мной, реагирует на опасность для них слишком сдержанно. - Раз ты мне дал три дня, я дам тебе три месяца спокойной жизни.

И я постарался тоже улыбнуться хищно, но, судя по нему, не вышло. Он отзеркалил мою улыбку. Вот что у него не отнять, так это умения страшно лыбиться. Жуть.

- Ещё увидимся, болезный.

Я поспешил покинуть помещение. За эти три дня мне нужно многое успеть. Первым порывом было найти Марка Кокцея Нерву, Тита Флавия Норбана и Тита Петрония Секунда. Нет, говорить я с ними не собирался. Просто хотел посмотреть, как они выглядят. На всякий случай. Все эти трое причастны к смерти Домициана в моей прошлой реальности, так что полезное знакомство. Но нельзя показывать этого Домициану, а то устранит раньше времени. Просто посмотрю, что за люди, какие у них Дары, сколько Сфер. В том-то мире этого фактора не было. И лучше не лично, а с чьей-то помощью.

И уже выходя из Дворца Флавиев сообразил, насколько глупая затея: они, возможно, ещё дети. Домициану суждено погибнуть через полтора десятилетия! Нерва-то точно уже взрослый, он, вроде, даже постарше Домициана, а вот про тех двоих я ничего кроме имени и не знаю. Один из них преторианцами командовал, а кем был второй, я вообще не в курсе.

Откуда сведения? А я времени даром не терял. Не только расслабленно на море пялился. Теперь я умею вынимать сведения из своей памяти. Это неприятно, головными болями сопровождается, но всё-таки возможно. Биографию Домициана я, оказывается, знал плохо.

Впрочем, это не имеет значения. Если попаданец сказал, что она больше не актуальна, значит так и будет.

Когда Домициан придумывал эту дичь, он был в трансе. Наверняка боги подсказали. Вроде бы его покровительница Минерва, насколько я помню.

Выбрали самого отстранённого от политики человека, но обладающего достаточной личной силой. Мол, я не смогу найти поддержки, а потому со мной будет легко справиться.

«Не стану двигать на тебя легионы», - смешная шутка. Я и так догадывался, что ватага из полутысячи разбойников, которая пыталась проникнуть на мои земли, не сама собой организовалась. Даже если это был не представитель Флавиев, всё равно о результатах им доложили.

Я даже допросить никого не смог, от них просто ничего не осталось. Если кто-то и сбежал, пойди, найди их. Тогда я обрадовался, что неплохо укрепил стену, но теперь-то каюсь. Стоило бы вопросы задать. Не тогда ли ещё это мероприятие было задумано? Да, вероятнее это был Тит, тогдашний император, а не нынешний, но всё-таки, цели-то я не знаю. Банальное ограбление или всё-таки проверка возможностей?

И тем не менее, для Домициана верно второе. Не станет двигать ко мне легионы потому, что ему не простят таких потерь, когда цели не очевидны. Нет никакого бунта, восстания. Даже сепаратизма и того нет - у меня есть некоторая автономия, но согласованная с прежним императором и Сенатом. Она не бесплатная, я тяну восстановление последствий извержения, избавил бюджет от огромных трат. Это будет сдерживающим фактором, ведь в противном случае им придётся самим оплачивать этот праздник. А пока люди копаются в пепле за мой счёт.

Даже в чём-то понимаю, почему боги такой выбор сделали. Они же тоже шарятся в моей памяти, то есть знают как должна выглядеть история империи в ближайшие годы. Забавно, но именно это я и собираюсь использовать.

Только когда я входил в домус Габиев, думая, какими словами буду объяснять домашним, отцу, брату, Бэль, что меня, и, возможно, их тоже будет преследовать весь Рим, понял, что произошло!

Это действительно не было волей Домициана. Таким образом боги поставили меня в безвыходную ситуацию. Они недовольны моей пассивностью. Ведь оказанное мне, пришельцу, чужаку в этом мире, покровительство было авансом. А раз я бездействую...

Что ж, я понял ваш намёк!

***

Взгляд на Домициана со стороны

Спустя ровно три месяца после того как Домициан назначил Апиция своим врагом, гонец принёс ему письмо. Короткое, но такое раздражающее:

«Если власть тебе нужна, чтобы потешить эго или это просто работа, то ты никогда ею не насытишься. Сожрёт она тебя, Домициан. От твоей личности и так мало осталось.

Не знаю, дошли ли до тебя сведения, но я решил лишить тебя возможности выполнить обещание. Я о Петре. Я сам уже там побывал.

Напоминаю, чтобы ты не лез к родне. Если ты не понял, на всякий случай подскажу, что это я тебе угрожаю. На всякий случай.»

Домициан рассердился. Сожрёт? Его, богоравного? Но потом быстро взял себя в руки, когда сообразил, что Апиций устроил ему проверку. Он написал «если», но Домициан всё равно принял это на свой счёт. Значит, он всё-таки правит не во славу богов, не ради народа Рима. Не потому, что уверен, что был бы более надёжным императором, чем его отец и брат.

Он всегда рассуждал в категории «достойный». Считал себя более достойным для занятия поста. Но как определял это? Умнее? Сильнее? Это письмо - удар в пах.

Когда немного успокоился, вспомнил, что есть ещё текст, написанный в узнаваемой манере Апиция - он разделяет слова короткими пропусками и ставит значки для отделения одной мысли от другой, а так же знаки эмоций и вопросительности. Как он сказал, до такого ещё полторы тысячи лет не додумаются из-за того, что пергамент экономят.

Глаза ещё раз пробежались по тексту, теперь уже сосредотачиваясь на второй части. Не сразу сообразил, о чём речь. Люди, присматривающие за Врагом, исправно докладывают, что Апиций у себя на Мёртвом Побережье. Какая Петра? До неё плыть два месяца!

- Кто принёс письмо? - заорал Домициан на секретаря.

- Которое именно, о, великий, - совершенно спокойно спросил тот, зная, что это просто такая манера общения у его хозяина.

- Это! - император ткнул письмо прямо в нос недоумку.

- Гнилью пахнет... Помню его. Странный человек с пустыми глазами. Но тут написано, что это от Марка Габия Апиция, а ты приказал...

- Помню я, что приказал! - рявкнул император. - Гнилью, говоришь... И ничего не сказал?

- Нет, доминус. Ничего.

- Значит, искать его бесполезно. Кто у нас легат-пропретор в Сирии? (exp.: в общем случае легат - это посол. Просто особенность Древнеримской дипломатии такова, что посол идёт с легионом в качестве аргумента)

- Луций Цезоний Коммод... Но ты отправил туда Тита Атилия Руфа заменить его. Мне неизвестно, достиг ли он цели.

- А велико ли сейчас население Антиохии (exp.: там резиденция римского наместника провинции Сирия)? Сколько там легионов?

- Мне нужно уточнить эти сведения, доминус.

- Уточни. И вот что. Принеси мне сырой глины. Что уставился на меня, болван? Глины, из которой лепят амфоры!

- Много ли надо господину? - раб-секретарь быстро взял себя в руки.

- Три... нет, четыре комка размером с ладонь. И поторапливайся!

- Как прикажешь, доминус. А что с...

- Потом! Всё потом! Эти поручения важнее всего!

Понятно, что письмо написано заранее. Так же очевидно, почему человек с пустыми глазами пах гнилью. Давно, наверное, вышел. Но пока нет никаких идей, что делать. Остаётся только жадать следующего хода Апиция. Да и с Петрой, возможно, это обман. Тактическая уловка, чтобы Домициана отвлечь от главной цели. Но какой?!

Первые известия пришли спустя примерно месяц.

На месте Петры сейчас нет ничего, просто груда валунов: в первую очередь нападение было направлено на сам город, на скалы и на все пещеры в округе.

Апиций (по имени его не называют, но у Домициана есть письмо, подтверждающее личность) пришёл один к старейшинам поселения под видом бродячего пророка и предупредил, что через три дня Петра будет разрушена именем богоравного Домициана. Людям ничто не угрожает, так что они спокойно могут взять имущество и покинуть город.

Прикрылся именем римского императора!

Когда Домициан читал доклад, он едва не порвал свиток, не дочитав его. Настолько был возмущён.

Некоторые поверили и вывезли имущество, но были и те, кто остался. Мол, Домициан далеко, что он нам сделает?

Спустя означенный срок земля пришла в движение, и начали осыпаться горы.

Император опять отвлёкся от чтения, чтобы выпить вина. Этот подлец не только прикрылся его именем, но и сымитировал его дар!

Глаза пробежались по тексту. Нет. Дар Домициана хоть и силён, но не настолько! А у Апиция вообще нет намёка на способность манипулировать землёй. Как он это сделал? Разрушил скальный город! То, что сделал это не сразу, можно объяснить только тем, что дал ещё один шанс оставшимся людям покинуть обречённое поселение. Правда, теперь уже о спокойной эвакуации речи не было, имущество спасти не удалось.

Но самое удивительное, что он посмел прийти к людям повторно и опять от имени Домициана запретил восстанавливать поселение. И вообще жить в окрестности пятнадцати километров от него (exp.: десть римских миль = 10 000 двойных шагов)

То, что попытки отстроиться будут - несомненно, ведь Петра не сама по себе возникла, а на караванном пути. Вообще, все значимые поселения в тех краях - это пристанища торговцев.

Император расхаживал по кабинету, даже опрокинул статую Гипноса, привезённую из Греции. Как не прискорбно, но римские ремесленники пока ещё не достигли такого мастерства в изготовлении скульптур. Возможно, дело в том, что в Риме - это ремесло, а в Греции - искусство?

Такие мысли немного отвлекли Домициана от проблемы, которую, как он полагал, создал себе сам.

Что делать? Он отправил глиняную табличку с письмом и в Антиохию, и даже самому Апицию. Но странным образом та мгновенно вернулась обратно. Он определённо не смог бы её прочитать за столь короткий срок. Сам ли Маркус это сделал или боги не пожелали, чтобы тот узнал о намерениях Домициана - неведомо.

Да и о каком перемирии может идти речь? Все эти месяцы специальные люди подготавливали почву для нападения на Мёртвое Побережье... Тоже вот, название приклеилось: сначала так назвали потому, что Везувий превратил все города того региона в братскую могилу, но потом Апиций превратил берег в Сады Мидаса. А Домициан постарался, чтобы распространились слухи о том, что ублюдок Габий надругался над погибшими, лишил их тела заслуженного покоя. И название вернулось, не без помощи верных «болтунов».

Нет, для примирения все мосты разрушены. Осталась только победа!

Ради этого можно и нарушить слово, прибегнуть к помощи легионов. Такого опасного мерзавца нужно остановить!

А через неделю случилась новая напасть: в среде мессиан ходит новая книга, озаглавленная «Откровение». Помимо всего прочего, там содержатся намёки, что Домициан - антимессия, лжец, присланный сатаной во искушение добропорядочной паствы.

И опять понятно, откуда ноги растут: упоминал Апиций несколько моментов из этой книги, но в этот раз всё подано как надо: у коней правильный цвет, как раз соответствует волшебным коням самого Домициана. И привязал их к вполне реальным событиям, не так давно произошедшим.

Пока что удаётся сопротивляться этим слухам, но что будет, когда люди узнают о том, что творится в Иудее и Сирии от имени императора Рима?

А дальше новости начали приходить одна за другой.

Апиций не пошёл в Антиохию, а отправился в Пальмиру! И опять проделал то же самое, что в Петре, но на это раз стало понятно, как он разрушил скальный город. Домициан и советники решили, что это был призыв тех червей, которых он победил в Сирийской пустыне. Свиток-то остался у Апиция. Но нет, в этот раз появилось целое облако тварей, похожих на саранчу. Они вроде как имеют сферы, но совершенно невозможно, чтобы человек такие присвоил себе. Каждая меньше маслины.

Эти мелкие чудовища разрушали камень, обрушая здания.

Точнее, только одно: храм Баала. Его жрецы и почитатели безуспешно лупили молниями по зубастой мелочи, но так ничего и не смогли противопоставить многочисленному рою. Молнии поражали саранчу сотнями, но их-то десятки тысяч, если не сотни.

Домициан мог даже сказать, когда это произошло: в тот день он почувствовал, что пространство напряглось, слегка искривилось, а в храме Августа, том, что в будущем назовут Пантеоном, происходило что-то пугающее. Звуки раздавались такие, будто стая гиен рвала антилопу. И всё это сопровождалось разрядами молний.

Память у императора прекрасная, он помнил, что за саранчой должен быть голод, согласно книге «Откровений».

И он наступил! Ох, не зря призыв - это запретная область. Море кишит существами, топящими корабли. Точнее, оно кишит ими только там, где расположились главные пути подвоза зерна в Рим.

Первыми оборвались пути из Сирии, конечно же, потом из Алжира и Египта. Александрия вообще оказалась отрезанной от мира - там нападение произошло на порт, потому сообщение о том, что Александрийская библиотека сожжена полностью, пришло с запозданием. Остались житницы Сицилии и Алжира, но это только часть того, что потреблял Рим ранее. Геркулес уже отправил часть флота искать обходные пути: например, из Карфагена фрукты до сих везут, нет проблем на маршруте. Но фруктами зерно не заменить.

Сам же префект флота отправился зачищать море от монстров. Он получил несколько ценных уроков от Апиция. Как минимум тот научил его и других тетрархов не бояться морских чудовищ, а это уже половина победы. То, чего нет у других моряков. В качестве награды Геркулесу позволено самостоятельно распорядиться Сферами, для чего с ним отправился Авл Корнелий Цельс, личный целитель Веспасиана, а потом Тита. Ему Домициан не слишком доверяет, так что пусть отправляется подальше.

Вообще, целители птицы гордые, их даже пнуть-то как следует нельзя, чтобы полетели в указанном направление. Только на корм реагируют. То есть на золотые монеты. Но Авл поиграл желваками и согласился. Ему, как и Геркулесу, предложено взять любые трофеи, какие найдёт. А целители много какую дрянь из монстров используют. В основном, отравы, но есть и концентраты жизненной силы, помогающие в лечении.

Император до последнего надеялся, что Апиций поступит логично: где саранча, там и голод - то есть в Сирийской пустыне, - но тот направил свой гнев на великий Город на семи холмах!

Тем не менее, связь эту уловили те, кто должен был принять Домициана как мессию. Как не понять, ведь в книге же всё так и написано! Вон лжемессия на красном коне, а вот голод.

В связи с этим попытки объяснить настоящую, но изрядно урезанную причину проблем, не увенчались успехом.

Три бунта пришлось подавить силовым путём, то, как ни странно, сыграло на руку императору: уменьшив количество едоков, запасов зерна в расчёте на одного жителя прибавилось.

Не думайте, что Домициан не пытался ускорить нападение на самим же им выбранного врага, только вот беда - его компас, подарок богов, больше не находит Маркуса Габия Апиция!

Артефакт исправен, проверить-то легко. Кроме Маркуса, любую другую цель он находит. Кстати, так он узнал, кто изображает его в поместье - его бывший раб, знающий множество языков. Мерзкий оборотень! Не стесняется для того чтобы разыграть представление, любезничать со своей сестрой! Мерзость! (exp.: заметим, что реальный Домициан открыто сожительствовал с племянницей, дочерью брата)

Ещё была мысль, что Апиций тоже познал тайну пространства, но нет, Домициан прикинул по карте: все события укладываются в одну линию по времени, если бы Апиций перемещается, скажем на скакуне, или верблюде. Нет никаких скачков и непоследовательности.

Значит, остаётся только одно объяснение: боги на стороне врага Домициана! Скормил Юпитеру Баала, и тот теперь его поддерживает. А Домициан ещё думал, зачем тот в Пальмиру отправился.

И это даже не самое отвратительное. Гораздо больше императора смущало то, что он далеко не всем поступкам Макуса может найти объяснения. Не, допустим, в Пальмире есть храм Баала. А что ему сделала Петра? Что он вообще про неё знает, ведь он там даже не был никогда, и насколько проверили специальные люди, род Габиев не имеет никаких конфликтов ни с кем, имеющим хоть какое-то отношение к этому городу.

Или Александрия. Зачем жечь Библиотеку? Ещё понял бы если бы Апиций попытался украсть книги, но жечь?

И вообще, зачем ему вообще задерживаться в этом городе?

Впрочем, ответ на это вопрос он получил спустя пять дней. К нему обратились с жалобой от имени верховного жреца Египта (exp.: хем-нетер-тепи, «первый слуга бога»). Некий колдун, чья «личность скрыта в синем тумане», идёт вдоль Нила и разрушает святилища Бэса и его супруги.

Этот «колдун» говорит на латыни и греческом, так что египтяне сделали вывод, что он римлянин. Ну, а синий туман Апиция в Александрии видели, легко связали с ним.

Жрец просит императора унять гнев, и отозвать своего слугу, ведь в задержке поставок зерна египтяне не виноваты. Как только проблема с монстрами будет решена, они с радостью продолжат торговлю.

Бэса Домициан не знал, пришлось расспрашивать в жреческой коллегии. Оказалось, что это изначально не один бог, а много мелких (и по функциям, и по размеру) божков, постепенно слившихся в один образ, но лишь формально, по сути они до сих пор так и изображаются как карлики, сопровождающие других богов или богинь. Собственно как-то так им и поклоняются, как второстепенным существам, имеющих одно на всех имя-титул. Они покровители домашнего очага, борцы со злом, покровители семьи и защитники детей... и всё такое прочее.

Абсолютно непонятно, почему Маркус на него нацелился, когда имеется такой большой выбор. Вероятно, он послабее других, раз полное слияние не случилось, он так и остался множеством сущностей, но даже так египетские боги не настолько слабы, как забытые древние из Междуречья.

Только узнавая подробности, Домициан начал понимать, чем обусловлен выбор: бесов изображают на домашней утвари, чаще всего на кроватях. А ещё, когда богиня-мать в гневе, только карлик-бес может её успокоить и тогда она спит крепким и здоровым сном.

Домициан специально переспросил, есть ли у египтян бог сна. Оказалось, что нет. Один из элементов души, называемый Ба, способен путешествовать в сновидениях и перемещаться между миром живых и мёртвых. Изначально он имелся только у богов, но сейчас считается, что он есть у всех людей. Это воплощение чувств и эмоций, и перед судом Осириса предстаёт именно Ба.

«То, что Апиций называл душой», - подумал Домициан, услышав толкование. Всё-таки римляне под душой подразумевают нечто иное: единого мнения нет, философы спорят, но так сказать среднее по больнице, по их представлениям таково, что человек состоит из трёх частей: тела, души и призрака. Именно призрак попадает в загробный мир, а душа воспаряет в небеса. Это что-то вроде жизненных сил, то, что оживляет тело, при этом и наделяя разумом, но она не является тонким слепком человека. Апиций же всегда говорил неверно, смешивая понятия призрака и души. А вот призрак у египтян тоже имелся - Шуит. Но и Ка очень похоже.

Домициан не стал вникать в эту сложную тему, их целых девять, и, похоже, римские жрецы не очень хорошо разбираются в том, что за что отвечает: постоянно пересекаются описания, нет чёткого разделения.

Главное, что стало понятно, что ничего не понятно, и придётся делать то, что так не хотелось: беседовать с покровительницей Минервой.

Это не так просто, как может показаться. Когда-то Маркус Габий хорошо это описал: как будто на голову надели бронзовый колокол и постучали по нему. Несколько часов придётся отлёживаться, а потом ещё страдать какое-то время. Даже шёпот богов способен разорвать смертного на части, потому не каждый может говорить с ними. Домициану, обладателю полной Сферы, или его отцу, имеющему их пять - можно пережить такую «беседу».

С тяжёлым сердцем Домициан обратился с мольбой к Минерве, прося у неё помощи. И она явилась на зов любимого из смертных.

- Домициан, возлюбленное дитя моё! Юпитер разоружил меня, и я не смогу тебя защитить. Но это не значит, что не смогу помочь.

- Благодарю тебя, о, мудрейшая! - с трудом терпя звон в голове, поклонился Домициан, уже стоящий на коленях перед статуей.

- Протяни компас. Я знаю, он у тебя.

Конечно же, смертный послушался. Статуя вытянула палец и коснулась артефакта, что после случая с Астартой вообще не казалось удивительным.

- Теперь ты сможешь найти твоего врага, - прозвенело в голове. - Но я должна тебя предупредить: не относись к нему как к человеку! Он многое сделал для богов Рима, и старшие боги ему покровительствуют. Но я не могу смотреть без содрогания на то, что он творит в Египте. Сейчас Лары рода Габиев уже настолько сильны, что даже с моей помощью тебе будет трудно пробиться на его землю. Постарайся настигнуть его вне его родовых земель.

- Побережье? Или домус в Риме? - с трудом сохраняя себя в сознании, вопросил смертный, догадавшись, что дело в египетских Бэсах.

- Лары везде, где Габии установят святилище. Так что воздержись от необдуманных поступков. Я дам тебе совет. Когда встретишь...

Эта фраза уже была пределом сил Домициана, и он потерял сознание от перенапряжения. Всё-таки он не медиум. Каждый раз, общаясь с богами, он чувствует сопротивление, что им тяжело пробиваться через невидимую защиту его Сферы.

Правда, он не так уж и много общался с богами, но бывало, ибо достоин как первый из людей.