Миссия соблазнить

Глава 29

Свидание. У меня, мать вашу, свидание. Нет. Разумеется, я на них довольно часто ходила. Но это были несерьёзные свидания. Пришли в ресторан, похихикали, время провели и попрощались. В общем, ни о чем. Я никогда не заморачивалась. Для меня они были в порядке вещей. И вот сейчас, посмотрите, я Ульяна Фролова, готова дать заднюю. Придумать отмазку и не прийти.

Весь день я места себе не находила. А все Синицын, гад! Со вчерашнего вечера я его не видела. Он ушёл рано утром, когда я ещё спала, затем я и сама уехала на съемку. Собственно, поэтому пересечься в течении дня у нас не было возможности.

Дима мне только прислал смс с напоминанием о нашем свидании и скинул адрес.

Господи!

Сколько раз я ещё повторю это слово?!

Если бы ещё месяц назад мне кто-нибудь сказал, что я пойду на свидание с Димкой Синицыным, то я бы его покалечила. Кто ж на больную рану соль сыплет-то?!

Но жизнь непредсказуемая штука. Мы соседи, друзья и любовники. Черт! Я люблю эту жизнь!

Время подходило к пяти. Я ехала в такси вся при параде. В новом платье, которое приобрела сегодня в шоу-руме (ещё и скидку выклянчила), с профессиональным макияжем и прекрасными локонами, что ложились на плечи голливудской волной.

Поэтому когда машина остановилась напротив старого дряхлого дома, я сперва даже не поняла, что мы приехали. Затем подумала, мол, водитель адресом ошибся, но нет. Все было верно. А уж когда с моей стороны дверь открылась, и я лицезрела самого Синицу и его любезно протянутую руку, то сомнений и вовсе не осталось.

— Привет, — поздоровался, быстро пробежался по мне глазами и произнёс, — прекрасно выглядишь, но придётся немного преобразится.

Ч-чего?

Синицын мне подмигнул, помог вылезти из такси и пошел разбираться с водителем. Я в свою очередь хмуро осматривалась.

Приехали, блин.

И это он называет свиданием?!

Непонятный закоулок, старые дома, сбитая брусчатка и одинокий мигающий фонарь. Сыро, уныло и грязно. Если уж это для него «свидание», страшно даже представить куда он свою невесту женится поведёт. В подвал? К крысам?!

Зябко передернув плечами, сложила руки на груди. Ну и холодина.

Может, ну его это свидание в баню?! Домой под одеяло. И тепло, и уютно…

— Готова? — положил руку мне на талию Дима, ведя вперёд.

— А ты уверен, что нам сюда?

— Конечно! Я уже обо всем договорился!

— Договорился? — пискнула на грани

истерики.

Мы подошли к этому полуразрушенному дому, который лично у меня не вызывал доверия. Того гляди и рухнет.

— Да. Будет круто, поверь!

— Синицын, ты если что-то употребляешь, то, пожалуйста, без меня. Я туда, — махнула брезгливо головой, — не пойду.

— Фролова, — закатил глаза. — Я спортсмен, — тоже мне оправдание. — Даже если бы я хотел что-то принять, то не смог бы. Нас проверяют постоянно. За кого ты меня принимаешь?

— Вообще или прямо сейчас? — решила уточнить. Сами посудите, пригласил на свидание, а в итоге привел даму в дебри какие-то.

— Идём. Будет весело! Или ты испугалась? — ухмыльнулся.

Змей! Знает же, что я постоянно на провокации ведусь.

Улька Фролова ничего не боится! Меня саму боятся надо!

Зыркнув на него, задрала свой подбородок и пошагала вперед. Шагала недолго. Поскользнулась и чуть лоб свой красивый не расшибла. Благо Дима вовремя поймал.

— Тебя понести или сама дойдёшь?

— Сама, — насупилась, но все же взяла его под локоть. Так, исключительно для опоры.

Зайдя внутрь, мы поднялись по ветхой деревянной лестнице наверх и, пройдя по узкому коридору, зашли в комнату.

Старый диван, перекошенная картина с обнаженной женщиной (сразу видно, что извращенец какой-то живёт. Если конечно, здесь вообще можно жить), два кресла и разожженный камин.

— В этой квартире раньше жил художник, а сейчас собираемся мы с ребятами.

— Зачем? — не поняла я.

— Увидишь, — многообещающе улыбнулся и протянул мне пакет. — Переодевайся.

Да он шутит?!

Нет. Судя по решительному блеску в глазах, не шутит.

Заглянув в пакет, скривилась.

Ну и мрак!

Что за лохмотья?!

И я сейчас должна из своего шикарного платья переодеться в этот мешок?!

— Знаешь, это больше похоже на издевательства, а не свидание.

— Помнишь, что я говорил про хорошее поведение? — криво улыбнулся.

Шантажист!

И, тем не менее, взяв пакет, вытащила оттуда странный черный комбинезон, балаклаву на пол лица и берцы. Хм, по боевому однако.

Не скрывая своего огорчения, стянула платье и напялила этот кошмар, стянула волосы в низкий хвост, надела балаклаву и берцы. Дима был одет аналогично мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Честно говоря, даже интересно, что же такого он придумал.

Достав из ещё одного пакета черную дутую куртку, помог мне ее надеть.

— Погнали!

Дима буквально светился. Его бы энтузиазм да в другое русло.

Мы вышли из комнаты, снова пошли к лестнице, спустились, после чего снова прошли по коридору и вышли во внутренний двор дома.

— Аккуратней ступай. Здесь может быть много стекла, — включив фонарик и взяв меня за руку, изрек Дима. Надо же, какой важный!

Любопытство росло во мне с каждой секундой.

Что это? Квест? Какой-то ночной пейнтбол?

Мы прошли ещё несколько метров, а затем остановились напротив стены. Надеюсь, нам не придётся сейчас с разбегу в неё бежать, чтобы потом Хогвартс какой не увидеть.

— И что? — осторожно поинтересовалась, несмело оборачиваясь по сторонам.

— Секунду…

Дима отпустил мою руку, но я тотчас же за нее схватилась.

— Не бросай меня! — выкрикнула.

— Уля, я тут. Никуда не собираюсь, — в его голосе послышался легкий смех. — Иди сюда, — притянул ближе к себе. — Доверься мне, — прошептал прямо в губы.

— Тоже самое сказал Анастейше Стилл Кристиан Грей, а потом отхлестал её плетью по заднице.

— Но ей же в итоге понравилось?

Ответить мне не дали, ведь за этими словами последовал долгий томный поцелуй, который разом стер все мои сомнения. Вот сразу бы так.

Отстранившись, Синица отошёл и приказал мне стоять и не двигаться. Со стороны послышался подозрительный шорох, после чего по бокам загорелись большие фонари.

Мы стояли напротив кирпичной стены, а на земле в ряд выстроились баллончики с краской и различные трафареты.

Граффити?!

— Мы будем заниматься вандализмом? — усмехнулась.

— Можно сказать и так.

Дима достал из кармана респираторы, перчатки и протянул мне.

Я никогда не увлекалась этой культурой. Граффити, скейтеры, различные рейв тусовки были не в моем вкусе, но я не прочь попробовать. Осознание того, что мы будем делать нечто незаконное подстегнуло мой азарт.

Надо же! Димка Синицын разрисовывает стены по ночам! Кто бы мог подумать!

С рисованием у меня было туго. Это мягко говоря. Мы с ним не поладили с самого детства. Мой максимум — подрисовать Гоголю рожки (и то за свое «творчество» получила нагоняй от родителей). Собственно, с тех пор рисованием я больше не увлекалась.

Трафареты, как оказалось, были для меня. Синицыну, кто бы сомневался в мистере умелые ручки, они не требовались. Он рисовал уверенно, подсказывал мне и даже рисовал моей рукой. Мы рисовали надпись «crazy». Точно про нас сегодня.

— Этим ты занимался в своём городе?

— Отчасти, — предельно честно ответил. — Но граффити нельзя назвать чем-то плохим. Были вещи куда хуже. Граффити меньшее из всех зол.

— Что же тогда было самым жёстким?

— Драки. Я дрался очень много. Не умел сдерживать себя, постоянно провоцировал людей на конфликт. Я уже об этом говорил.

Мне даже даже сложно представить вечно холодного и сдержанного Синицына в ярости. Одно время я думала, что этот парень вообще робот, который не способен чувствовать.

Рисование нас затянуло, и мы даже не заметили, как пролетело несколько часов.

Сделав последний штрих, мы отошли.

Яркие буквы, блики. Цвета смешивались, переходили в другие. Удивительно.

Сделав несколько фото на память (и, конечно, для инстаграмма), мы начали собираться. Покидала я это место с долей грусти. Изначально я не хотела сюда идти, а сейчас не хотелось отсюда уходить. Уверена, что каждый раз проезжая это место, буду вспоминать этот вечер.

— Чего грустим? — спросил Синицын, когда мы уже переодевались.

— Не знаю. Здесь круто. Чувствуешь себя свободной, будто весь мир стоит на паузе. Нет обыденной суеты, проблем.

— Я же говорил, что ты не пожалеешь.

— Да, а я ещё я была очень хорошей девочкой, — с совсем не тонким намёком проворковала.

Домой ехала в предвкушении. Ночь обещала быть долгой и страстной. По крайней мере я на это надеялась. Ну, а кто бы на моем месте нет?

Синицын же только кидал мне свои загадочные улыбочки.

Домчали мы быстро. Сегодня я даже была не против такой езды. Представьте себе, даже с нашим сторожевым псом не погрызлась. Чего с неё со старой взять-то?!

Зайдя в лифт, нажала на кнопку и приперла в самом прямом смысле Синицына к стенке.

Я же не железная, в конце концов!

Столько дней! Это как показать ребенку игрушку, а потом сказать ждать до Нового Года.

— Уля, — выдохнул мне в губы, смыкая руки на талии.

— Ммм? — поцеловала его.

Уф, какой сладкий!

— Секс в общедоступном месте запрещен законом.

— Дима, ну вечно ты обламываешь весь кайф.

— О, я восполню. Не сомневайся, — дразняще проведя рукой по бедру, шепнул.

Что ж, после таких обещаний моё либидо, кажется, упало в обморок от счастья. Ладно. Можно и подождать.

Лифт щелкнул, и нам все же пришлось выйти.

Сюрпризы на сегодня, очевидно, не закончились. Возле двери Синица попросил меня закрыть глаза, после недолгих уговоров (моя цена проста: один поцелуй), я все же их закрыла.

Подхватив на руки, Дима понёс меня в квартиру, раздел (жаль, что не полностью) и даже разул, а потом вновь подхватил на руки и понёс.

Вот привыкну же, потом буду требовать с него свидания. Друзья же так делают, верно?! Ну даже если и нет, то у нас «особая» дружба.

Поставив меня на ноги, Синицын произнес:

— Открывай.

Распахнув веки, со свистом втянула в себя воздух.

Мать моя женщина!

Свечи, лепестки роз и ужин на двоих.

— Прошу.

Как только мы разместились, Синицын открыл бутылку вина и разлил по бокалам.

— Спасибо, — пригубив, поблагодарила его. Накрыла его руку своей и легонько сжала. — Знаешь, — усмехнулась, — не очень-то по дружески. Но к черту эти условности!

Синицын меня не поддержал.

Откашлялся, забрал свою руку и отпил вино.

Вероятно, девушка поумней заметила бы подвох уже тут, но я была слишком увлечена этим вечером. Этой маленькой персональной сказкой.

Разговор шел легко и непринужденно. Впрочем, как и целый вечер. Вкусный ужин, красивый мужчина, вино… О чем еще можно мечтать?

— Потанцуем? — В какой-то момент предложил Синица, а я с радостью согласилась.

Подключив телефон к стереосистеме, Дима включил песню на телефон. Взмахнув волосами, поднялась, с игривой улыбкой подошла вплотную и положила руки ему на плечи. Медленно покачиваясь под мелодию, мы дарили друг другу нежные улыбки.

— Это удивительный вечер, Дим. Правда. Спасибо тебе за это, — прижав голову к его груди, прошептала.

Как громко стучит его сердце.

Тук-тук. Тук-тук.

— Таких вечеров может быть больше, — чуть погодя, сказал он.

— Будем каждый вечер заниматься вандализмом? — подняв голову и заглядывая в эти уже родные мне глаза, пошутила.

— Нет, — убрал ласково локон с моего лица, — мы просто будем вместе.

Больше игривости в его голосе не прослеживалось.

— Дим…

— Ульяна, посмотри, этот вечер прекрасен. Мы живем вместе, знаем друг друга в быту, прекрасно ладим. Ты удивительная девушка. Ты мне очень нравишься. Чего ты боишься?

— Я… — в горле внезапно пересохло.

Резко отстранившись, взяла со стола бокал и залпом его осушила. — Я не знаю. Это просто…

— Не для тебя, — кивнул он. — Я это уже слышал, и меня не убедило. По-моему, ты боишься влюбиться.

— Пфф! Да я постоянно влюбляюсь!

— Нет, — упрямо качнул головой. — Тебе хочется так думать. На самом деле ты заведомо выбираешь тех, с кем в перспективе ничего не будешь иметь.

— Мы друзья, Дима, зачем все менять?

— Ульяна, очнись! — сорвался он. — Мы спим вместе. Мы никогда не были друзьями и не будем.

— Но почему?

— Потому что я не собираюсь быть тебе другом. Я хочу быть всем. Я не хочу тебя ни с кем делить, не хочу постоянно переживать, что ты можешь в любой момент соскочить. Эти свободные «отношения» не для меня, черт возьми!

— Но ты говорил…

— А что я ещё мог сказать? — фыркнул, запуская пальцы в волосы. — Я хотел показать тебе другую сторону отношений. Что это не только условности, что это круто разделить с кем-то свое горе, просто говорить, проводить время вместе. Мне хотелось, чтобы ты посмотрела на все с другой стороны, но, видимо, я слишком много прошу, — сухо закончил.

— Зачем тебе все это? — в глазах неприятно защипало. Слезы с каждой секундой становилось все труднее сдерживать.

— А разве не понятно? — развел он руками. — Я влюблен в тебя. Я узнал тебя как человека, и влюбился. Я видел тебя ненакрашенную, видел злую, смешную. Ты запала мне в душу. Я знаю, что ты любишь есть на завтрак, а что терпеть не можешь. Знаю, что при всем своем характере, ты верный друг и горой стоишь за свою семью. Вот только ты сама хочешь казаться хуже, чем есть на самом деле.

Черт!

Это невозможно!

Одна слеза. Вторая, и вот я уже реву.

Приложив ладони к щекам отвернулась.

Не хочу этого слышать! Не хочу.

— Я увидел в тебе человека близкого мне по духу. Который меня понимает, хоть ты и скрываешься за маской гламурной стервы. Хватит играть. Я наигрался в эти игры и больше не намерен. Ты должна сделать свой выбор. Я дал тебе время, показал все в другом свете, но ты слишком упряма. Ты хочешь верить только в то, что привыкла. Признайся.

— Признаться в чем? — повернулась к нему лицом. — В чем я тебе должна признаться?

— Я знаю, что и ты ко мне тоже что-то чувствуешь. Хватит этих друзей.

— Да, чувствую. Доволен? — пальцами провела под глазами, наверняка оставляя страшные следы от туши. — Только это ничего не меняет. Я была честна с тобой. Я ушла из одного дома, где мне все говорили, что мне нужно делать, а теперь ты предлагаешь снова вернуться под надзор? Я хотела для себя другой жизни! — истерично выплюнула.

Наступило гробовое молчание. Всё резкое слова повисли между нами. Вот они, ваши гребаные отношения. Они даже не начались, а от них уже проблемы и боль.

— Проблема в том, что ты сама не знаешь, чего хочешь. Я заберу свои вещи на днях.

Это были последние его слова. Затем он ушёл. Развернулся и ушёл. Хотелось выть волком, рыдать навзрыд, послать весь мир к чертям и одновременно не хотелось ничего. Дима Синицын уничтожил Ульяну Фролову.

Кто я? Что теперь? И почему так чертовски больно и так много в мыслях этого «а могло быть иначе…».