Мистер Фермер. Между Адом и Раем!

Глава 41

Как на представлении в театре, я наблюдал за разворачивающейся подо мной сечей. Мои творения, без особого труда уничтожая мертвецов, уверенно ступали по телам врагов и шли вперед. Следя за флангами и контролируя перемещение магических силуэтов личей по стене, через Облачко и Аорру усиливал защиту наших позиций. Словно артиллерию, я наводил магов на вырывающиеся из руин полчища нежити. Маги и стрелки били по навесной атаке; наносимый урон был виден невооруженным глазом. Ветер, земля, пламя, лед и молния, вперемешку с болтами и стрелами, летели в толпы ревущих, жаждущих боя мертвецов.

Бой складывался в нашу пользу. Не было ощущения страха. В враге сегодняшнем я не видел даже доли той мощи и величия, о которых мне говорили. Просто нежить — полчища слабых шипящих трупов и несколько более значимых фигур… вот всё, что осталось от темного войска, ведомого одним из четырех Князей тьмы. Слишком просто, слишком легко, а ведь я еще даже ничего толком не сделал. Держа в голове мысль о том, как свалить Войну, решаю чуть ускорить темпы нашего наступления. Поднявшись, выбираю место, где скопление трупов больше всего. Там, в пятидесяти метрах, они прямо лезут друг на друга, стремясь первыми упасть на клинки моих созданий.

Отслеживая количество затрачиваемой маны, очерчиваю периметр шириной двадцать и длиной десять метров. Затем, направляя энергию в глубь примерно на двадцать метров, сжимаю огромный кусок земли в одну прочную толстую пластину. Орды нежити тут же валятся прямиком в яму; напор на наш центр ослабевает. Бойцы добавляют шаг, чувствуя ослабление, начинают толкать и скидывать находящихся в промежутке между строем и ямой мертвецов.

— Заря! — едва я произнес имя дриады, как тут же в прыжке над мерцающими в небе пиками показалась саламандра. Уворачиваясь от ледяной пики, огненной струей она окатывает яму. Пламя встречается со льдом; король скелетов на страже как может пытается защитить те сотни мертвецов, попавших в ловушку. Одни трупы продолжали падать, другие, взбираясь один на другого и вонзая клинки и обломанные кости в песчаную стену, пытались выбраться. Падая и вздымаясь, они мешали друг другу; всё большей и большей вонючей кучей скапливались в одной большой могиле, до которой моему строю оставалось меньше десятка метров. Чёрт, я ведь хотел ускорить продвижение своих сил, а не замедлить их.

— Заря, мы ждём…

Помня, что скелет — это работа Зуриэль, готовлюсь в случае необходимости накрыть покойников ещё одной такой же плитой. Это их не убьет, но мои бойцы хотя бы продолжат свой путь.

В этот раз вместо Саламандры явился сам Цветок. Воспарив на красных огненных крыльях, она взметнулась над барьером, хлыстом пламени рассекла и перенаправила несколько ледяных глыб, кинутых в неё; после чего из руки, как из огнемета, выпустила в яму струю жидкого пламени. Я видел, как при соприкосновении с её огнём тают кости. Существа, созданные из покойников, даже будучи нечестью, мертвецами, кричат от боли. Пламя Божественного Цветка Последней Зари оплавляло не только плоть, но и саму душу. Несколько секунд в «адской духовке» — и вместо врага остаётся лишь большое пепелище. Я растворяю созданный ранее пласт земли; даётся мне это сложнее, но задержки для моих бойцов по времени минимальны. Почва, выталкивая прах, преображается, принимает свой прежний вид, вновь прочнеет, после чего мои создания проходят дальше. Появление Зари собирает на дриаде всё внимание атакующих культистов и личей. Отбив несколько заклинаний, цветок вновь исчезает под защитными барьерами. Темп нашего наступления увеличивается, личи ослабевают, а мои маги полны сил и всё больше времени уделяют контратакам. Перенаправив «артиллерию» подальше от прошедших вперёд войск, подтягиваю пехотные резервы и усиливаю растягивающийся в форме клина центр. Мне нужно знать, что с Войной. Я должен видеть его, а потому необходимо занять руины стены с последующим видом на весь эльфийский город. Для нас сейчас это крайне важно.

— Нашли его? — спрашиваю у Облачко.

— Нашли. Пытался сбежать, чем вынудил ваших существ вступить в бой, — отвечает Облачко. — Он очень силён, не ровня им, ещё и приспешниками себя окружил.

Сука… спрятался в тылу, вытянул на себя мои резервы и пытается сбежать? Серьёзно? Неужели он был кем-то наподобие приманки или проводил разведку боя, после которой собирался сбежать в пустыню? Плохо, очень плохо. Если всё так, то у Абу-Хайра мне придётся иметь дело сразу с тремя владыками тьмы.

— Облачко, закинь к врагу в тыл Легион и Четырёхрукого, пусть выиграют время, а наши воздушные силы их прикроют. Главное — не дать Войне сбежать!

— А как же вы? — спрашивает суккуб.

— Не беспокойся, Люси и Эглер позаботятся обо мне. К тому же твой барьер ещё полон маны. Исполняй приказ.

— Слушаюсь! Чёрные крылья, каждое не менее двух метров длиной, оставляя в воздухе перья, поднялись над моей головой. Сделав круг над пьедесталом, Облачко красуется, демонстрируя всем свою изящность, великолепие и грацию. После чего, выхватывая моих существ, темным размытым силуэтом устремляется ввысь. Суккуб прекрасна, красива, полна сил, а тьма внутри неё, как личная женская красота — ослепляет.

Исход битвы предопределился уже в начале сражения. Терять моих дорогих приспешников сейчас, когда остаётся только подняться и взять победу голыми руками — расточительно. Давай, Матвейка, шевели извилинами, думай о том, как используя свои силы расчистить путь вперёд, как убрать с дороги глупую нежить, как организовать проход… Думай, блин, думай же… А, похер, нет времени выдумывать велосипед!

Встав с трона, ударом ноги в землю посылаю магический импульс. Полосой длиной в двести метров земля под ногами нежити начинает проваливаться, осыпаться и топить, замедляя под собой и сковывая передвижение. Реагируя на это, король скелетов насылает на почву заклятье холода. Всё крепнет, тьма внутри его плетений отталкивает мои силы и где-то даже пугающе начинает их пожирать. Пока Зуриэль вместе с парой крылатых бойцов искала подступы к главному личу, тот продолжал вставлять мне палки в колеса, и в помощь ему из-за стены шли они… Здоровенные гиганты, мертвые, слоноподобные воины с огромными дубинами в качестве оружия.

Существам моим оставалось меньше ста метров до стены, и появление гигантов нисколько их не смутило. Даже те, кто стоял позади них — живые солдаты, добивающие чудом уцелевшую нежить, — не дрогнули. Эти волосатые мамонты… Насколько сильна их ментальная защита? Сравнится ли она с их физической силой или станет ахиллесовой пятой? Главной проблемой, мешавшей это проверить, оставалось расстояние. Отсюда, с моего пьедестала, я не мог дотянуться до них, не мог дотронуться, не мог напрямую влить свою силу, пытаясь ощутить сопротивление души. Эти огромные чудовища, машины, что, ступая, давят своих же без какой-либо жалости, вызывали трепет. Я захотел их в свою коллекцию слуг не меньше, чем ту сраную пушку, о которой мечтаю с прибытия в этот грёбаный мир.

— Император! — в один голос воскликнули Эглер и Люси, когда я с пьедестала прыгнул вниз на землю. Высота десять метров; простой человек мог бы разбиться, переломать кости, а особо невезучие так и вовсе погибли бы. Но не я. Моё тело усилено, защищено зачарованной бронёй и десятками артефактных колец; мне даже серьги пытались засунуть в уши… С трудом удалось уговорить зацепить их за одежду. Я стал сверхчеловеком, и подобное не могло мне навредить. Спустя мгновение рядом со мной спикировали на землю дроу и белая лиса.

— Император, подождите, куда же вы… — Вслед за мной среди расступающихся бредёт двойка. — Господин, остановитесь, там опасно, там…

— Мне нужны они. — Подойдя поближе, пальцем указываю на приближающегося к нам гиганта. Двое других к счастью остались с королём скелетов. Существу, напоминающему двуногого мамонта, ещё метров двадцать до первых рядов. Вот-вот он поднимет над головами свою дубину и нанесёт первый удар, что наверняка вызовет множество ненужных жертв.

Маги, наблюдавшие за гигантом, точно в бочину кладут несколько заклинаний огня и молнии. Огромная туша, гремя костями, едва поколебалась, подняв мохнатую заросшую поседевшей шерстью руку и прикрывшись от стрелявших так, словно школьник прикрывается от брошенного в него снежка. Магия кусками отрывала плоть, но костям и суставам, пропитанным тёмной магией, абсолютно плевать на шкуру, мясо и мышцы — ведь не они приводили живого мертвеца в движение. Тёмная, сложная магия, появившаяся от смерти бога, от скверны, поразившей небеса и отравляющей душу ненавистью, оказалась единственным и по-настоящему могущественным даром, что мир этот получил от Астаопы.

Очередной шаг гиганта отражается подрагиванием земли. Он уже поднял своё оружие и сместил центр тяжести. Хорошо, я тоже успел подготовиться. Моя магия, проникая глубоко под землю, схлопывает пласт мягкого грунта; ледяная корка, поддерживавшая землю в пригодном для передвижения виде, трескается. Здоровяк заваливается, обеими ногами по пояс проваливается в землю, расплющивая тяжёлой дубиной несколько десятков зомби. Тварь рычит, перебирая ногами, пытается выбраться, но земля под ней лишь ещё сильнее проваливается. Оружие, руки — и так до тех пор, пока не остаётся одна голова. Лавиной песка сковываю тело несчастного, обездвиживаю его и направляю первые шеренги в обход рычащего ублюдка. Бивни его, торчащие из массивной челюсти, так и норовят кого-нибудь зацепить. В образовавшуюся брешь, подползая и перепрыгивая, начинают просачиваться мертвецы. Именно для того, чтобы подобные не разрушили строй, рядом со мной находились Эглер и Люси. Два сверхчеловека, сильных и быстрых, орудуют клинками и моментально разбираются с возникшей проблемой, перескочив через голову мамонта, помогают моим существам восстановить строй и продолжить своё наступление.

Гигант ревёт, кажется, он зовёт на помощь. Но двое других здоровяков, похожих на этого ублюдка, топчутся на месте. Телами своими они вместе с другими личами пытаются прикрыть Короля скелетов и отбивают его у почти завершившей свою работу Зуриэль. Замедлив время, я пробую силу его бивней. Выставив руку, принимаю тяжёлый удар на покрытый позолотой браслет; воздух вибрирует от силы удара. Могучий бивень дал трещину, на моей броне не осталось ни следа. Отлично! Придаю времени привычный ход; в несколько быстрых движений, переставляя ноги, прыгая и спасая своих существ от огромных клацающих зубов, становлюсь впритирку к гиганту. Расположившись у виска, рукой касаюсь лба мамонта. Хоть тот и в земле, хоть торчит лишь одна его волосатая голова, но лоб его мне по плечи, а поднятая длинная грива так и вовсе на уровне со мной.

Внутри его сознания царила ночь. Только голод, только холод, неутолимая жажда крови и больше ничего… Такие твари могут стать лишь Слугами, и создание подобных — в основном задача Облачка, коей, к слову, я на поле боя не наблюдал. Мне требовалось действовать как на тренировках и в других прошлых попытках с пленным личом. Для начала, если не удавалось найти общий язык и установить контакт — физический или ментальный — требовалось влить внутрь немного своей серой маны. Это требовало предельной концентрации, ибо любое живое существо со слабым источником могло в мгновение разорваться. Затем, добившись смятения, следовало начать сжимать или разгонять тьму, гонять её внутри существа так же, как некогда внутри сферы гоняла тьму моё Облачко.Перемещение сырой энергии, переливание её из души в душу — очень нудный и опасный процесс, а я торопился…

Спешка, переживание за своих подопечных и достаточно неприятное ментальное поведение тёмной энергии внутри мамонта сделали своё дело. Голова здоровяка лопнула, как гнилая ягода, взорвавшаяся изнутри. Кровь твари залила всё вокруг и тут же начала расщепляться. Не получилось, но у меня ещё было как минимум две попытки. Глядя на размахивающихся здоровяков, посылаю Люси и Эглера в бой, а сам, уверенным шагом, ступая по головам поверженных врагов, иду вперёд. Сколько их там было? Семьдесят тысяч? Как по мне, за стену вышло в лучшем случае двадцать, значит, сражения за территорию и зачистка региона затянутся надолго. Стоя позади линий авангарда, уверенно рубящих и крошащих врагов направо и налево, внезапно стал свидетелем и участником крайне неприятного события. Атакуя из нагромождённой, утыканной стрелами и болтами кучи трупов, троих из существ, созданных мной, насаживает на огромную фиолетовую лапу, напоминающую хвост какого-то насекомого. Затаившаяся тварь в миг подрывается, разбрасывает скелеты и мощным щелчком своих жвал перекусывает голову бойца вместе с выставленным щитом, поднятым в защитной стойке копьём и шлемом. Все левые лапы твари опалены либо обрублены, скорее всего магией. Толкаясь и опираясь лишь на правые лапы, существо, стремясь разрушить строй, заваливается вперёд, расталкивает бойцов, образуя дыру, в которую тут же начинают заползать мертвецы. Подобрав с тела покойника копьё, вливаю в старое, гнилое и ржавое оружие свою ману, слегка преобразую его, превращаю в новенькое и красивое, а после прицельным броском направляю твари прямо в глаз.

Фиолетовый скорпион несколько раз клацнул здоровенными клешнями, издал писк и пропустил ещё с десяток колющих ударов слева и справа от себя, после чего обессиленно рухнул на брюхо. Строй вновь восстанавливался; существа закрыли брешь, в этом очередной раз помогли работающие впереди Эглер и Люси. Слишком быстрые для мертвецов, слишком сильные для людей, эти двое где-то своей сверхсилой, где-то магией играючи справлялись с столь простым соперником, постепенно образуя под собой гору трупов.

Последние два десятка метров до руин стены мы проходим практически без боя. Там, на белых камнях — выгоревших и обугленных остатках корней божественного древа — нас встречает Зуриэль, а рядом с ней два трупа мамонтов и обезглавленный король скелетов. Блин… может, это тонкий намёк на то, что я никогда не сделаю большую пушку и не получу желаемого?

Стена, из камня которой она построена, отлично подходит для создания дороги. Топнув ногой, создаю идеально ровный подъём в горку. Небольшой уклон — кажется, что под ногами не руины стен, а созданная в моём мире идеально выложенная дорожная плитка, из которой местами виднеются искорёженные лица. Приглядываясь, везде и повсюду, в каждой второй плитке вижу какие-то силуэты — намёки о том, что здесь произошло. Моя больная фантазия создала не просто удобный проход; она создала целый мемориальный комплекс с сотнями и тысячами лиц, чей ужас и боль, причинённые Войной, запечатлелись на выложенных под нашими ногами плитах.

Как и ожидалось, в городе мы столкнулись с очередным сюрпризом. Полчища нежити прятались в руинах, углях и под землёй. Они атаковали отовсюду: сбрасываясь с огромных корневищ, падали сверху, выбирались из гор пепла, атаковали из земли, не говоря уже о ожидаемых атаках из руин уничтоженных домов. Когда мы оказались внутри города, он удивил своими просторами. Без живых нам никак не обойтись. В небе, осыпая головы моих бойцов черными перьями, показалась Облачко.

— Господин, мы загнали его в угол, не дали сбежать, он ваш! — говорит суккубша, а после, во всеуслышание, поднимая мораль, кричит: — Вражеский генерал окружён, победа уже близка!

Слова её — услада для трепещущих сердец наших солдат. Разделяясь на команды и группы, каждая со своим командиром — умелым и мастеровитым воином, бойцы берутся за освобождение улиц, ведущих к трём уцелевшим Древесным гигантам. Я же, в свою очередь, вместе с суккубом, присоединившейся ко мне Зуриэль, Облачком и Зарей, направляюсь в противоположную сторону, следом за Войной.

К несчастью, сученыш успел далеко убежать — за пределы города, за реку и озеро. Весь путь за ним был усыпан трупами нежити и наших бойцов, обращённых мной в гарпий. Скольких он успел убить? Думаю, не меньше четырёх десятков. Такова была цена за мою ошибку — за то, что я не предвидел попытки этого существа кинуться наутёк. На что я надеялся? На честь, доблесть? На то, что один из четырёх братьев демонов внезапно обретёт рыцарские качества? Идиот! Ты изначально должен был ожидать всего, и этот просчёт обошёлся дорого.

Война был окружён. В спине его торчали около десятка болтов. Левая рука отсутствовала по локоть; в пробитой двумя болтами правой он уверенно держал здоровенный двуручный меч. Шлем Войны также отсутствовал. Расписанное десятками шрамов лицо с мощными скулами прикрывали длинные черные волосы. Глаза его были выбиты, одно ухо откушено, другое отрезано; старые зубы где-то были расколоты, где-то напрочь отсутствовали. Оболочка его стара, сам он ранен, но при этом не утратил духа, не сдался и был готов продолжить свой бой. Зачем? Почему? Как он появился на этот свет? Из ненависти? Из веры людей в то, что всё можно решить лишь силой? Либо же из искусственных семян, брошенных на эту землю кузнецом? Озадаченный этим вопросом, внезапно с улыбкой на лице Войны понял: ответ на него мне ничего не даст. Существо впереди должно быть поглощено!

— Земля, залитая кровью, и небо, объятое черными тучами. Здесь поле боя; всё служит мне и всё подвластно одному — Войне! — Говоря о себе в третьем лице и не торопясь атаковать, существо чего-то ждало. Воины, как и Война, привыкли действовать и будут говорить, обещать, тянуть время лишь для извлечения личной выгоды. Что-то здесь не так. Не так давно, поднявшись на стену, он всем своим видом показывал желание сражаться. Затем внезапно резко изменил своё решение. Бросил на произвол судьбы войско личей, сильнейших мамонтов и короля скелетов; даже не попытался сразиться с нами в полную силу. Вместо боя он утянул нас за собой куда-то в сторону — и вот… мы окружили его.

— Проблемы были с ним? — спрашиваю у Четырёхрукого, и тот показывает всего одну уцелевшую лапу. Похоже, были.

— Наткнулись на засаду. — Вместо демона отвечает Легион.

Ожидаемо, но кажется, и это ещё не всё. Внезапно что-то позади со звоном разбилось, щелкнуло — это был антителепортационный барьер. Аорра столкнулась с кем-то в городе, и теперь… Сукин сын, он отвлекал нас! Война пошатнулся, качнув корпусом, вознёс над головой ослабевшую руку и свой здоровенный клинок. Рванул вперёд.

Под лязганье металла и звуки столкновения Войны с существами приходит сообщение от Слуг. Несколько существ, культистов, под прикрытием личей, вместе с кем-то, кто по силе был равен Аорре, пробились через ослабевший барьер и вырвались из города. Скорее всего, осознав, что никак не смогут остановить нас и все погибнут, враг изменил тактику. Главной задачей своей избрал передачу посланий, информации о нашей силе, численности, возможностях и составе армии. Сученыш вновь оставил меня в дураках.

— Поймать всех, никто не должен уйти! — отдал команду я. Война, в прыжке, пропуская удар мечом в бедро, бьёт Легиона ногой в голову. Тело молчаливого приспешника используется как ступень; Война отталкивается и кидается на нас. Целью его стал прибывший посланник, а с ним и я. Уверенный в себе демон, один из четырёх, в мгновение преодолевает десяток метров и сталкивается лбом к лбу с полными сил дриадами. За миг он преодолел добрые пятнадцать метров — похвально в его-то состоянии. Только лишь для того чтобы достать меня, ему понадобилось бы ещё как минимум шесть таких мгновений и полное отсутствие моих слуг на горизонте. Замашистым ударом своего огромного тесака Война намеревается располовинить быструю и верткую Зарю. Девушка, не уклоняясь и двигаясь в разы быстрее, сближается с демоном; мечом своим отделяет от тела врага последнюю конечность и, сама того не подозревая, играет Войне на руку. Этот ублюдок даже не пытался её разрубить! Война вместе с рукой швырнул в меня этот треклятый меч. Вот блин… Толкнув посланника в сторонку, слегка накреняюсь и уворачиваюсь; слышу, как лезвие глухо вонзается в камень позади. Этот демон не перестаёт меня удивлять. К слову, в ужасе и удивлении проворонили этот невероятно красивый бросок «телохранители». Доверяй я только им — хрен знает, что было бы. Может, броня выстояла бы, и я выжил бы, а может, как и рухнувший на колени Война, в очередной раз готовился бы отойти в мир иной.

— Я немедленно отправлюсь следом за сбежавшими. Если вы прикажете, мы с Аоррой…

— Нет. — Перебиваю я Ветерка. — Если в городе нашёлся кто-то равный по силе Аорре, то скорее всего момент упущен, и они уже далеко. К тому же нельзя исключать факта внезапности и ловушки. Отдадим Войне должное: этот ублюдок увёл нас далеко от города; при всём желании пока мы вернёмся, пока найдём телепортационный след — пройдёт слишком много времени.

Стоя на коленях, Война молчал, не придавая никаких значений моим словам, тяжело дышал. Он умирал, обливаясь кровью, с утыканной болтами спиной, оторванными руками, без глаз. Как истинный воин, как фигура на шахматной доске, он, пожертвовав собой, позволил союзнику, тому, кто всем рулит в этой партии, собрать важные сведения, понять мой стиль боя, возможности моих существ и тех, кого я привёл в здешние места. Это было не очень хитро, но мне интересно другое…

— Кто это был? Незнакомец, что с легкостью скрыл свою ауру, а после, с той же легкостью пробив барьер, скрылся от Аорры?

— Глупый человече… ты и вправду думаешь, что я…

— Да… да… — Закатив глаза и не желая тратить время по-просту, взглянул на Облачко, ладошкой пройдясь по горлу, отдал приказ.

— У тебя нет чести? Хочешь, чтобы это сделала женщина, суккуб? Я же Война, рыцарь смерти, так пусть убьёт меня воин, а не шлюха… — Горло распетушившегося молчуна перерезает коготь Облачка. Без жалости, без доли сомнений, едва ли не по самый хребет. Глядя, как жизнь утекает из оболочки мужчины, суккубша становится напротив Войны, ехидно скалится, а после, наклонившись, произносит:

— Я не только убила тебя… смотри, что я могу. — Рука её пробивает сталь, ребра, хватает за тёмное ядро и вырывает его из ещё живого тела Войны. Облизав его острым языком и дождавшись, когда мужчина окажется на грани, почти что мёртвым, клацнув острыми зубами, Облачко раскусывает ядро на пополам. Безрукое тело начинает биться в конвульсиях, сжиматься. Война что-то кричит, после мычит и стонет; это лишь раззадоривает Облачко и, пусть на мгновение, дарит мне чувство отмщения.

Это тебе за разорённый юг, сука…

Конец шестого тома.