Мистер Март

Глава 17

Мия

Я выхожу за дверь и делаю глубокий вдох свежего воздуха.

Не могу стереть из головы вид того, как он лежит, неподвижный и бледный, окружённый приборами и медицинскими работниками.

Страх, который я чувствовала, был настолько реальным и болезненным, что он до сих пор заставляет меня покрываться холодным потом всякий раз, когда я думаю о возможности потерять его.

Я люто ненавижу больницы, но нахожусь в одной из них уже два дня, потому что, как бы мне не нравилось здесь находиться, я никогда не оставлю Люка одного.

Замечаю небольшой сад со скамейкой и иду в этом направлении.

Люк спит, так что у меня, наверное, есть полчаса, прежде чем мне нужно будет возвращаться наверх.

Я достаю сотовый телефон, чтобы позвонить Эмили и узнать, как поживает Джо, но, когда смотрю на экран, то вижу, что она меня опережает.

Там куча фотографий того, с чем он играет, и краткое изложение всего, что он уже съел этим утром. Она даже сообщила мне время, когда он покакал.

Я смеюсь над тем, что она отчитывается обо всем. Когда сказала ей, что хочу знать все, я не ожидала, что она воспримет это настолько буквально.

Эмили является настоящей находкой.

Она настояла, чтобы я осталась здесь с Люком, пока она позаботится о моем сыне. Я бы поняла, если бы она сама захотела быть здесь, у его постели, но она заявила, что я — та, кто ему сейчас нужен.

Я никогда не думала, что кто-то действительно может быть рад нашим с Люком отношениям без лишних вопросов, но она была. На самом деле забудьте о «счастлива», Эмили просто в восторге и ни капельки не удивлена.

Вот, что мне нравится в сестре Люка, — она абсолютно беззаботная, не хочет и не нуждается в том, чтобы дважды подумать над чем-то подобным или рассматривать это как проблему.

Она просто счастлива, что мы счастливы. Конец истории.

Я вздыхаю, думая о том, что не все меня так принимают.

Я знаю, что мне понадобится более толстая кожа, потому что ничто и никто не помешает мне быть с Люком. Этот звонок, и он, лежащий в больнице, только укрепляют мое решение не расставаться с ним.

Солнце греет мое лицо, пока я сижу здесь, и возле моих ног приземляется маленькая птичка. Я наблюдаю, как она прыгает, прежде чем улететь.

Затем перевожу взгляд с неба, где наблюдаю за исчезающей птицей, и замечаю Калеба. Он стоит у дверей больницы и выглядит потерянным.

— Калеб! — окликаю его я.

Он оглядывается в поисках того, кто назвал его имя. Когда он узнает меня, на его лице появляется застенчивое выражение, как будто его ловят на том, чего ему делать не следует.

Калеб медленно подходит ко мне, и я пододвигаюсь, чтобы он мог сесть рядом со мной.

— Ты здесь, чтобы увидеть Люка?

— С ним все в порядке? — спрашивает он вместо ответа на мой вопрос.

— Будет в порядке.

Он кивает, но больше ничего не говорит.

Мы сидим молча, но в отличие от прошлого нашего разговора, я не нервничаю по этому поводу.

— Мия, — наконец говорит он. — Мне жаль, что все так вышло.

— Тебе не о чем сожалеть.

Он поворачивается так, что теперь смотрит прямо на меня, а не куда угодно ещё, как делал до этого момента.

— Я не мог понять, как два самых близких ему человека могли сойтись подобным образом, и это заняло у меня день или два, но думаю, что я, наконец, понял это… Это потому, что вы были двумя самыми близкими ему людьми.

Его слова вызвали у меня слезы на глазах.

— Я не могу не думать, что это именно то, чего хотел бы Трой. Я знаю, это звучит странно, но его здесь больше нет, и он бы хотел, чтобы ты была счастлива. Он так сильно любил тебя, Мия.

— Я тоже любила его. Я все ещё люблю его. Вот почему я чувствовала себя такой виноватой, — признаюсь я.

Он протягивает руку и успокаивающе сжимает мою.

— Он доверял Люку больше, чем кому-либо ещё в мире. Можешь вспомнить хотя бы одного человека, которого он бы предпочёл видеть в вашей с Джо жизни? Потому что я не могу.

— Нет, — отвечаю честно, потому что другого ответа не существует. Это было последнее желание Троя, чтобы Люк присматривал за нами. Он возложил на него бремя этой ответственности, потому что знал, что Люку это по плечу.

— Я не собираюсь лгать тебе, Мия, это больно. Мне все ещё немного больно, но я понимаю. Вы имеете право жить дальше, я не хочу наказывать вас за то, что вы живы. Это то, что моя мать сделала со всеми нами, и это неправильно.

Он прав. Это именно то, что Эверли сделала со мной, Люком и с ним самим тоже.

— Я больше не хочу чувствовать себя виноватой. Знаю, что Люк носит с собой груз вины каждый день, и я бы все отдала, чтобы забрать его у него. И это вина не только за эти чувства, но ещё и за то, что он не смог спасти Троя.

— Ты не можешь забрать этот груз, только он может отпустить это… Он — хороший человек, Мия. Люк — один из лучших парней, которых я когда-либо встречал, и он сделает для тебя все, что в его силах. Я вижу, как сильно он любит тебя и Джо. Он позаботится о вас обоих лучше, чем смог бы кто-либо другой.

— Спасибо. — Я с трудом сдерживаю набежавшие слезы. Меня переполняют эмоции из-за его честности.

Я не ожидала, что он воспримет это так хорошо и будет таким добрым.

Это лучшая реакция, что я могла от него ожидать. Он расстроен, но не ненавидит ни меня, ни Люка. Ему больно, но он готов проявить сострадание и пытается понять.

Калеб пожимает плечами.

— Трой никогда не обижался, и я стараюсь быть больше похожим на него.

Я знаю, что Трой очень бы гордился тем человеком, которым сегодня является Калеб.

— Значит, ты будешь продолжать приходить и проводить время со мной и Джо? — спрашиваю я, вытирая слезы в уголках глаз.

— Просто попробуй остановить меня. — Он ухмыляется.

Это все, чего я хочу. Я просто хочу, чтобы жизнь продолжалась.

Я просто хочу быть счастливой.

— Спасибо, что ты всегда был рядом со мной, даже когда я тебя отталкивала.

— Я понимаю… я выгляжу так же, как он… и знаю, как тебе было тяжело. — Он смотрит на меня с сочувствием и пониманием в его зелёных глазах.

— Ты знал, что именно поэтому я не могла смотреть на тебя? — спрашиваю я удивлённо. Я думала, что это секрет, который я тщательно хранила, но очевидно, что это мнение ошибочно.

Он грустно кивает, а затем улыбается мне.

— Как ты думаешь, почему я отрастил бороду и волосы, как у пещерного человека?

Не знаю почему, но это заставляет меня рассмеяться. Из меня просто вырывается безумный, почти истерический смех.

Он сделал себя похожим на Тарзана, просто чтобы облегчить мне жизнь.

Калеб смотрит на меня с улыбкой.

— Приятно видеть, как ты смеёшься, Мия. Даже, если этот смех меня немного пугает.

Чувство умиротворения охватывает меня в этот момент, когда я сижу здесь, смеюсь с братом своего погибшего мужа и смотрю на небо.

Я не знаю, во что верю: что есть что-то ещё после того, как ты умираешь, или что ты можешь наблюдать за теми, кого любишь. Но я не думаю, что имеет значение то, во что я больше верю. Я просто должна делать то, что лучше для нас с Джо, и постараться забыть обо всем остальном.

У нас с Троем была лучшая из возможных совместная жизнь, и теперь пришло время посмотреть, какая она будет у нас с Люком.

Я вхожу в маленькую больничную палату, после чего оказываюсь вынуждена дважды рассмотреть картину, которая меня встречает.

Я могу это выдумать, учитывая, что последние несколько дней мало сплю, но, когда я слышу, как Люк произносит моё имя, то понимаю, что это происходит на самом деле.

Роберт сидит рядом с кроватью Люка и осторожно смотрит на меня через всю комнату.

— Роберт? — удивлённо выпаливаю я.

— Привет, Мия.

Я смотрю на Люка, ожидая объяснений, но он только пожимает плечами.

Я понятия не имею, что Роберт здесь делает, а точнее то, как ему удалось убедить Люка позволить ему остаться, но думаю, что собираюсь это выяснить.

— Ты здесь, чтобы увидеть меня? — спрашиваю я в замешательстве, пока оба мужчины смотрят, как я вхожу в палату.

Роберт прочищает горло.

— Я пришёл посмотреть, как Люк, и мне также хотелось поговорить с тобой, да. — Он пожимает плечами. Я могу сказать, что он смущён и, возможно, немного нервничает. Я точно знаю, что так оно и есть.

— Иди сюда, Мия, — говорит Люк, и я несусь через комнату к нему.

Он улыбается и протягивает мне руку. Я с благодарностью хватаю её и сажусь как можно ближе к нему.

Я чувствую себя смешно. Он лежит раненый на больничной койке, а я все ещё жду от него, чтобы он позаботился обо мне. Несмотря на то, что сегодня здесь нет Эверли, я все ещё чувствую себя немного на взводе.

Я не знаю, пришёл ли Роберт сюда, чтобы кричать, осуждать или даже извиняться — все может пойти по любому из этих сценариев, поэтому стараюсь мысленно подготовить себя к любому из возможных исходов.

Я чувствую, как Люк сжимает мою руку и только тогда понимаю, что мои глаза крепко зажмурены.

— Все в порядке, дорогая, — шёпотом заверяет он. — Здесь только он.

Я могу сделать это. Это будет моя первая попытка сделать кожу более толстой. Я открываю глаза.

Роберт сидит напротив, но по другую сторону кровати Люка, и с грустью смотрит на меня.

— Прости за то, что случилось с Эверли, Мия.

Я пожимаю плечами.

— Ты не несёшь ответственности за её действия, — мягко говорю я ему.

— Нет, не несу, — соглашается он. — Но я несу ответственность за свои, и я не должен был допускать, чтобы все пошло так плохо. Я должен был сказать ей что-то давным-давно.

— Ты прав. Ты должен был это сделать, — почти рычит Люк рядом со мной.

Взгляд Роберта скользит от меня к Люку и обратно.

— Она провела Мию через ад. Я понимаю, что ей больно, но всем нам больно, Роб, и то, что она делала, неправильно. — Люк немного кашляет, и я с беспокойством тянусь к нему.

У него сломаны ребра, и ему не следует так перенапрягаться.

— Я в порядке, — говорит он в ответ на моё невысказанное беспокойство.

Роберт смотрит на него так, словно ему больно видеть слабость Люка.

— Ты прав. Это не нормально, и я прошу прощения у тебя, Мия, и у тебя тоже, Люк.

Люк сжимает мою руку и кивает.

— Спасибо. Я ценю, что ты пришёл сюда и сказал нам это, — говорю я.

Роберт одаривает меня лёгкой грустной улыбкой.

— Она уже не та женщина. Она изменилась, когда умер Трой, стала ужасной версией себя, и я не знаю, как с ней иметь дело.

— Почему бы тебе тогда не оставить её? — спрашивает Люк, его вопрос отражает мои мысли.

Эверли ужасна, и Роберт заслуживает её гнева не больше, чем я. Я не могу понять, почему он продолжает мириться с её капризами и оскорблениями.

Он качает головой.

— Я думал об этом, поверь мне… Но я не могу оставить её. Она уже не та женщина, на которой я был женат тридцать лет, но эта женщина все ещё где-то там, внутри. Должна быть. Я думаю, мне просто нужно держаться и ждать, когда она вернётся ко мне.

Я не знаю, восхищаться его преданностью жене или встряхнуть за то, что он чертовски глуп, но это его жизнь и его выбор. Я надеюсь, что он окажет мне такую же любезность в отношении моей жизни и моих решений.

— Но, независимо от статуса нашего брака, я все равно должен извиниться за ту боль, которую она причинила. Она не имела права осуждать никого из вас. Я знаю, что ты любила Троя, Мия. Но реальность такова, что он не вернётся. И последнее, чего бы он хотел — это, чтобы ты прекратила жить дальше.

— Я знаю. — Грустно улыбаюсь я.

Роберт снова неловко откашливается и поднимается на ноги.

— Ну, это все, что я хотел сказать. И я рад, что с тобой все в порядке, Люк, правда.

Я киваю ему, когда он идёт к двери.

Я могла бы просто отпустить его, не сказав больше ни слова, но, если я собираюсь попытаться выполнить то, чего хотел Трой, тогда мне придётся заговорить.

— Роберт? — зову я его прежде, чем он скроется за углом.

Он поворачивается назад.

— Вы с Эверли можете видеться с Джо так часто, как захотите, хорошо? Трой хотел бы, чтобы он знал вас… Просто предупреди меня перед приездом, и мы что-нибудь придумаем.

На этот раз он улыбается по-настоящему.

— Я хотел бы видеться с ним. И мы обязательно забронируем отель в будущем.

— Я думаю, это было бы лучше всего. — Мне удаётся улыбнуться.

Он исчезает в коридоре, и я прижимаюсь к Люку с облегчением от того, что все кончено и не привело ни к каким крикам или воплям.

— Это было не то, чего я ожидала, — шепчу я ему в рубашку.

— Ты в порядке? — усмехается он.

— Я в порядке. Измучена. Но рада. Я влюблена. — Я перечисляю все, что чувствую.

— Это был очень важный шаг с твоей стороны, Мия. Трой гордился бы тобой.

— Спасибо, — бормочу я. — Я просто надеюсь, что они дадут нам хотя бы пару месяцев передышки.

— Что же, завтра я выйду отсюда, так что, возможно, все на какое-то время придет в норму, прежде чем свекровь из ада снова удостоит нас своим присутствием.

— Я даже не знаю, что такое нормально в наше время, — говорю я с улыбкой.

В дверь стучат, и когда я поднимаю глаза, там стоит Калеб.

— Привет, — говорит Калеб Люку.

— Привет, чувак, — отвечает Люк с ноткой осторожности в голосе.

Это первые слова, которыми они обмениваются с тех пор, как все изменилось.

Я внимательно наблюдаю за выражением лица Калеба. Знаю, что он сказал мне, что хочет, чтобы мы были счастливы, но я пока не знаю, как он собирается вести себя с Люком.

Это сложная, щекотливая ситуация, в которой мы все оказались, и тот факт, что у Люка переломы и синяки, нисколько не помогает.

Молчание длится несколько долгих мгновений, прежде чем Калеб глубоко вздыхает и, наконец, говорит:

— Я чертовски рад, что с тобой все в порядке.

Я почти вижу, как груз спадает с плеч Люка.

Я так рада, что он все-таки решил приехать сюда.

Он пересекает комнату и оказывается на том месте, которое только что покинул его отец.

Слышу, как Люк что-то говорит Калебу, и его невнятный ответ, который я не улавливаю, прежде чем Люк заключает Калеба в одно из тех полунеловких мужских объятий с множеством похлопываний по спинам друг друга и мало настоящих объятий, но все равно это зрелище радует глаз.

Я выдыхаю, хотя и не осознаю, что задерживаю дыхание. Я бы ужасно себя чувствовала, если бы их отношения прервалась из-за чего-то подобного. У Калеба мало что осталось от его отношений в детстве. В его жизни нужны мы оба. И Люк, и я.

— Мне лучше идти, папа ждёт. Я просто не мог уйти, пока не убедился бы сам, что с тобой все в порядке.

— Ты пришёл с отцом? — спрашиваю я удивлённо. Он не сказал мне про это, когда мы разговаривали на улице.

Он кивает.

— Мы снова разговариваем… Проводим время вместе.

— Я рад за тебя, Калеб, — говорит Люк, и его слова звучат как слова гордого старшего брата.

Калеб шаркающей походной идёт к двери, неловко машет нам обоим рукой и исчезает.

Я улыбаюсь Люку, и его ответная улыбка ослепляет. Возможно, в конце концов все будет хорошо.