Младший научный сотрудник-3

Глава 27

Наумыч и все-все-все

И следом у меня случилась третья серия в пыточной лаборатории. Когда потуги исследователей окончательно сошли на нет, старший, тот самый носатый и усатый армянин, долго рассматривал снимки, распечатки и бумажные ленты с самописцев. А я смирно сидел в углу и глядел в окно — там носилась стая ворон вперед-назад и вверх-вниз. Совсем, как моя жизнь, с тоской подумал я, то туда, то сюда без видимого результата…

— Ээээ, — наконец-то огласил итоги своего рассмотрения начальник (между делом выяснилось, что зовут его Ашот Тигранович), — Петр эээ Петрович, вот что я тебе скажу…

И тут он вместо высказываний взял и умолк на добрую минуту. Мхатовская пауза, мысленно показал я ему большой палец, высокий класс!

— В диапазоне инфразвука у тебя немного негладкая кривая селективности, — сказал он что-то умное, — зато на мегагерцовое излучение реакция некоторых органов вполне прогнозируема… — ну и ещё много таких же умных слов.

— Ашот Тигранович, — попросил я, — а можно оглашение результатов отложить на завтра, а то я и так тут целый день у вас просидел.

— Можно, — быстро согласился он, — давай пропуск, я его подпишу.

Он подмахнул бумажку, а когда я уже собрался уходить, вдруг взял меня под руку и вышел в коридор вместе со мной.

— Ты вот что, Петя… — начал он, пока я смотрел на него непонимающим взглядом, — ты мою дочку можешь посмотреть?

— А что с ней? — спросил я.

— ДЦП, — ответил он, — в начальной стадии.

— Попробовать можно, — вздохнул я, — но только если вы меня не обманываете и стадия действительно начальная.

— Завтра вечером можно?

— Давайте в течение завтрашнего дня согласуем время, — предложил я, — все равно же я в этой клинике весь день буду болтаться.

И он согласился, а я наконец покинул стены этого учреждения… на часах было начало седьмого вечера, и я вспомнил, что мы договаривались же с Ниной на предмет ВДНХ… кажется на семь часов. В гостиницу я решил не заходить и сразу побрел к ближайшему метро — это был Университет, глубокая и красивая станция на красной ветке. Идти пришлось напрямки, срезая угол вдоль главного здания МГУ. До чего же здоровенная дура, думал я, огибая сталинские скульптуры, символизирующие тягу молодежи к науке. Девушка с раскрытой книгой ну очень страшная, подумал я между делом.

А вот и ВДНХ, бывшая ВСХВ (Всероссийская сельскохозяйственная выставка), а вон и знаменитые «Рабочий с колхозницей» работы Веры Мухиной. Мы договаривались встретить с Ниной где-нибудь возле касс, которые слева от главного входа. Не прошло и десяти минут, как она появилась откуда-то сбоку.

— О, привет, — сказал я ей, — ты тут давно что ли гуляешь?

— Нет, — ответила она, — всего полчасика — посмотрела, что вокруг расположено. Ну что, идем на выставку?

Я купил два билетика, и пока мы шли к фонтану Дружбы народов, поделился с ней последними новостями.

— А ты знаешь, что Наумыч с Олей в Москве?

— Честно говорят, нет — а что они тут делают?

— Устраиваются на работу в ту самую клинику, куда и меня определили.

— Вот это новость… — наконец удивилась Нина, — мало нам было их общества в Нижнереченске, так они и сюда притащились…

— Судьба играет человеком, — извлек я из памяти пыльную истину.

— Ага, а человек играет на трубе, — добавила она.

— Это если повезет, — поправил ее я, — то на трубе, а так-то запросто и в ящик может сыграть. Куда идем — на карусели или сразу в кафешку?

— Я вообще-то на павильон «Космос» хотела посмотреть, — призналась она.

— Какие вопросы, пошли в «Космос», — согласился я, — кстати, мне между делом шепнули, что в нашей клинике и космонавтов обследуют. Только в другом корпусе. Обещали показать кого-нибудь, если хорошо вести себя буду.

— Я бы тоже посмотрела, — с надеждой сообщила она, — на Быковского какого-нибудь или на Леонова.

— На Леонова это вряд ли, как мне сказали, они оба уже давно не летают и обследоваться им незачем. А вот мы и пришли…

Ракета «Восток» и самолет Як-42 стояли на своих местах, на входе была небольшая очередь, а внутри довольно пустынно и мрачно.

— Какое тут все старое и пыльное, — высказала после небольшой паузы Нина, — и маленькое все. Как они в этом шарике умещались-то? — спросила она, показывая на посадочную капсюлу Востока.

— Так в космонавты только маленьких людей и берут, — ответил я, — знаешь, какой рост был у Гагарина?

— Не знаю, — призналась Нина, — какой?

— Метр 57, — сказал я, — и вес 65 кило. Специально таких небольших набирали, чтобы перегруза не случилось.

— А в Восходе вообще по три человека в этот шарик запихивали,- продолжила она, — Восход это же тот же Восток, да?

— Да, сложновато им там приходилось, — согласился я. — Жалко, что до Луны мы так и не добрались.

— Да что там делать на этой Луне, — не согласилась Нина, — воздуха нет, воды нет, температура днем +150, ночью −150.

— Согласен, — вздохнул я, — только для престижа.

Мы обогнули очередной космический артефакт и носом к носу столкнулись с Семеном Наумычем, без Оли, который тоже обозревал эту выставку.

— Мы с вами сегодня, как нитка с иголкой, — сказал я ему, — в одних и тех же местах появляемся.

А Нина повторила поведение Олечки — потупила очи долу и закрыла рот на замок. Наумыч чуть было не поперхнулся, когда нас вдвоем увидел, но быстро совладал с собой, ну еще бы, бюрократическое мастерство не пропьешь.

— Привет, — бросил он Нине, а дальше общался исключительно со мной, — тоже интересуешься космическими исследованиями?

— Ээээ, — не сразу сообразил я, — не так, чтобы сильно — просто гуляли тут мимо да и зашли.

— Так каким образом ты в этой клинике оказался, я не понял? — продолжил допрос он.

— Увы и ах, Семен Наумыч, — выкрутился я, — но не могу я разглашать этот пункт, бумагу соответствующую подписал.

— Ну-ну, — Наумыч разговаривал со мной, но смотрел при этом почему-то строго на Нину, — систему допусков я уважаю…

— А вы как в Москве оказались? — перехватил инициативу я.

Но ничего он ответить не успел, потому что из-за другого соседнего артефакта выдвинулся товарищ стандартной-престандартной внешности и обратился прямо ко мне:

— Петр эээ… Петрович?

— Так точно, — машинально ответил я.

— Вам необходимо проехать со мной.

— Куда? — так же на автомате вырвалось у меня.

— По дороге объясню, — ответил он.

— Я тут не один вообще-то, — начал качать права я, — а с девушкой. Приехали мы вместе, должны и уехать тоже вместе.

Наумыч во время нашего разговора только хлопал глазами и разевал рот, ну и ладно. А стандартно-вежливый товарищ согласился подбросить Нину до того места, куда ей надо. На этом и порешили.

— Очень жаль, — сказал я напоследок бывшему начальнику, — что поговорить не удалось. Встретимся в другой раз, — и даже руку ему пожал.

А мы сели в черную Волгу с двумя нулями в номере прямо вот неподалеку от павильона Космос — видно было, что это транспорт, у кого надо транспорт, он и по ВДНХ свободно разгуливать мог. Выехали через ворота неподалеку от Ботанического сада и через усадьбу Останкино и Останкинский же пруд свернули на академика Королева.

— А куда мы хоть примерно едем? — спросила Нина, — если не секрет?

— Мы на Кутузовский проспект едем, — все так же вежливо откликнулся товарищ из органов, — а вы не знаю куда.

— Тогда меня в районе Маяковской высадите пожалуйста, — попросила она, — все равно же по Садовому поедете…

Шесть-семь-восемь, мы нашли лося

Ким направлял свой автомат прямо мне в брюхо и скалил свои кривые зубы при этом.

— Ты же нас искать пошел, верно? — задал он вопрос на чистом русском языке. — Ну вот считай, что нашел.

— Слушай, брателло, — сказал я ему, — я к тебе со всей душой отнесся, накормил, напоил, оружием в пузо не тыкал — а ты ко мне как? Нехорошо это.

— Рот закрой, — посоветовал он мне, — руки держи на виду и встань лицом к той стенке, — он показал к какой.

Последним снизу появился наш капитан с поднятыми заранее руками.

— Ну вот все и в сборе, — еще раз ухмыльнулся кореец, — надо бы вас было положить на корме вместе с остальной командой, но пока рано. Пошли по очереди сюда, — и он распахнул дверь какой-то каморки, откуда сильно тащило какой-то химией.

— А ты выходи оттуда, — крикнул он внутрь, и из этой двери появилась сначала испачканная физиономия Людочки, а потом вся она.

На нас она смотрела с каким-то непонятным испугом и сразу отшатнулась в сторону от двери, пропуская всех нас.

— Они тебя не обижали? — спросил я у нее, но ничего она ответить не успела, потому что Ким гаркнул:

— Тихо там, а по пуле получите.

Так мы поменялись местами, и дверь за нами захлопнулась, оставив нас в полной темноте. Помещение было небольшим, на ощупь я определил, что тут по бокам стояли какие-то ящики. А центр пустовал. Мы втроем уселись на эти ящики, и первым разговор начал Сергей.

— Что-то я совсем запутался во всем этом… — так он начал. — На кой всю команду было убивать? И кто ее убил — этот вот Ким что ли? И при чем тут американцы?

— У меня те же вопросы, — после небольшой паузы ответил ему Ираклий, — а ответов ни одного. Может ты что-нибудь умное скажешь? — обратился он ко мне.

— Может и скажу, — ответил я, — единственное, что мне в голову приходит, так это то, что десантник этот корейский перевозил что-нибудь запрещенное к перевозке. А потом что-то пошло не так и все дальнейшие события это чистой воды импровизация… включая странных американцев.

— А команду, значит, твой Ким отравил? — спросил Серега.

— Больше вроде некому, — вздохнул я, — мы все в трюме сидели, американцы еще не прибыли… не, есть вероятность несчастного случая, конечно, но я бы на нее денег не поставил, даже ломаной копейки.

— Стой, — притормозил меня Ираклий, — а зачем они тогда нас забрали с этого острова, корейцы эти гребаные? Ну и перевозили бы это запрещенное дальше, если у них такая задача была…

— У меня одна мысль по этому поводу… — подумав, отвечал я.

— У меня тоже, — признался Сергей. — Но ты первый начал, ты первым и говори.

— Пожалуйста, — пожал плечами я, — корейцам нужно было что-то, принадлежащее пассажирам нашего несчастливого АН-24. Или кто-то из них… а ты что надумал?

— То же в общем и целом, — сообщил Сергей, — и плюсом к тому есть совсем уже сложный вариант, что корейцам кто-то заплатил, чтобы нас забрали.

— Хм… — чуть не поперхнулся Ираклий, — какие-то вы совсем уж сложные истории сочиняете, из бульварной литературы. По-моему все должно быть проще…

Договорить о том, как именно упростить ситуацию, он не успел, потому что со страшным скрежетом открылась наша дверь, и Ким, нарисовавшийся в проеме, громко скомандовал:

— Балашов — на выход!

Я и вышел на божий свет, щурясь и моргая на него.

— Руки на виду держи, — предупредил Ким, — и пошел вперед вон до того трапа.

— Слушай, брателло, -попытался я завязать с ним диалог, — а ты кто такой вообще? И что тебе надо?

— Щас все узнаешь, — пообещал он мне, и наш диалог увял, даже не начавшись.

Я между делом заметил, что двигатели опять не работают, а корабль медленно и печально покачивается на волнах Тихого океана… значит мы в дрейфе лежим — или что-то на мостике стряслось, или эта троица наконец взяла верх. Ким завел меня в очередную каюту, где я еще ни разу не был, один из американцев, Джон кажется, сидел тут на койке и курил что-то очень вонючее.

— Рассказывай, — сразу же с порога приказал он мне на английском.

— Чего рассказывать? — не понял я.

— Все с самого начала, с вашего аэропорта, как уж его… с Елизова. И с боинга с номером 007.

Я без спроса уселся на другую койку, положил ногу на ногу и нагло попросил закурить — Джон удивился, но пачку Лаки-Страйк протянул. А я прикурил и начал с вопроса:

— А ты кто такой, Джон? Что так хорошо знаешь о моих делах?

— Я из ЦРУ, — просто взял и вывалил он мне такую информацию. — Отдел специальных операций оперативного директората. Еще будут вопросы?

— Тогда про боинг-007 ты и сам должен все знать лучше меня, — угрюмо констатировал я такой факт.

— Отдельных деталей не знаю, — признался он.

— Тогда лучше задавай вопросы, а то я могу рассказывать о своих похождениях и час, и полтора… — ответил я.

— ОК, ты меня убедил, буду задавать вопросы. Первый — куда делся Макдональд?

— Когда я улетал из Елизова…

— Куда ты оттуда улетал? — перебил он меня, — в Магадан?

— Нет, — ответил я, — нас почему-то в Ключи сначала перебросили… это где полигон…

— Знаю, — оборвал он меня, — и что было, когда ты улетал?

— Жив-здоров был ваш Макдональд в это время, только очень злой и взвинченный. Хотел связаться с вашим консулом, а какие там консулы на Камчатке? Никаких.

— Про второй боинг ты что знаешь? — перешел он к новой теме.

— Знаю, что был такой — один в один, как 007, только немного другой раскраски. Летели они почти рядом, разошлись в стороны где-то недалеко от Елизова. Его сбили? — задал я такой вопрос, не ожидая честного ответа, но он вдруг последовал.

— Да, над Сахалином, — сказал Джон, но продолжил о другом. — О чем ты беседовал с командиром 007?

— Об апостоле Петре, — вырвалось у меня само собой.

— Чего? — сильно удивился Джон, — при чем тут Библия?

— Просто я ему сказал, что меня Петром зовут, а он в ответ заявил, что не хочет встречаться с апостолом Петром раньше положенного времени, — пояснил я, — а дальше было некоторое развитие этой темы…

— Ясно… а еще о чем?

— Ну он про себя рассказал, где родился, на чем летал, я про себя — ничего особенно интересного.

— Теперь расскажи, как ты оказался на острове, — задал он следующий вопрос.

— Обычно, — пожал плечами я, — отказали моторы на нашем самолете, мы и спланировали на воду возле этого острова.

А потом я подумал и тоже решил поспрашивать этого перца — чего это только он вопросы задает.

— А что случилось с командой этого корабля, Джон? Не в курсе случайно?

— Случайно в курсе, — спокойно ответил он, — но сказать не могу.

— Тогда скажи хотя бы, что понадобилось отделу спецопераций в этом забытом богом захолустье?

— Тоже не скажу, — помотал головой он.

— И что мы дальше делать будем? — задал я главный вопрос.

— По-разному… я, например, буду выполнять свое задание, — со снисходительной усмешкой ответил он, — а ты будешь кормить рыб на дне Охотского моря.

И он поднял свой Вальтер на уровень моей груди. Вот и все, Петя, сказало мне мое внутреннее я, заканчивается твой земной путь, а дальше только апостол Петр, о котором ты столько наболтал уже. А вот хрен бы вам всем, разозлился я на это второе я и на весь остальной мир вдобавок, а не кормление рыб у апостола. И включил на всю катушку свою внутреннюю волновую пушку…

Когда я выбрался окольными путями к родной ходовой рубке, там был сильный шум и гам, все, казалось, говорили на повышенных тонах и одновременно.

— Петя, — обрадовался помощник Василий, — а мы вас всех потеряли уже.

— А я нашелся, — мрачно ответил я, — чего это вы так кричите-то?

— Так сам посмотри — с двух сторон к нам корабли идут, — и он показал двумя руками в две разные стороны.

И я посмотрел сначала налево, а потом направо — с одной стороны к нам приближалась невероятных размеров дура с косым трамплином на носу… авианосец, всплыло у меня из памяти название дуры. А с другой стороны примерно на том же расстоянии в полкилометра высился явно советский военный корабль с многочисленными антеннами и пусковыми установками на борту. Большой противолодочный, подсказало мне второе я.

— И чего, это все за нами? — спросил я у помощника.

— Очень похоже, что за нами, — радостно ответил он, — да, а где Ираклий с Сергеем?

— Сидят под замком на шлюпочной палубе, — ответил я. — А Люда у вас?

— Да, уже час, как вернулась… только молчит все время… — и он показал в угол, она действительно сидела там на каких-то перилах и смотрела на галдящих чаек за бортом…

Конец третьей части.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/291422

Четвертая стартует в течение недели