Млечный Путь № 3 2020

Ольга Бэйс
Исчезновение Таис Крамер

На первом же занятии в полицейской школе я узнала, что Программа Берты Морис (сокращенно - ПБМ) совершила революцию в практике расследований. Я это запомнила, но не представляла, что создатель такой важной программы - очень симпатичная женщина, молодая, не старше моей мамы.

На стажировку я попала именно в эту лабораторию. Нет, я не будущий Шерлок Холмс и даже не доктор Ватсон, я - полицейский спецкор, точнее, хочу им стать, для этого мне еще нужно обрести в дополнение к знаниям, полученным в университете, соответствующий опыт. Идея моей дипломной работы принадлежала главному редактору журнала "Криминалист" Эдварду Брайлю.

Но взять интервью у легенды математической криминалистики было не так-то просто, тем более для начинающей карьеру неопытной выпускницы столичного университета.

Я должна была явиться в лабораторию в понедельник в девять утра. Чтобы не проспать, я встала на пару часов раньше, чем обычно, да и спала ли я в эту ночь?

У заветной двери я появилась примерно за полчаса до того, как она должна была открыться.

За время ожидания я успела так накалить свои нервы, что к тому моменту, когда я увидела Берту, я уже не способна была ни волноваться, ни паниковать, ни предполагать худшее.

- Привет! - Берта протянула мне руку, и я положила на ее ладонь свои чуть дрожащие пальцы. И тут произошло чудо. Мы улыбнулись друг другу, и эта улыбка не только сняла мое напряжение, но и стала символом наших будущих дружеских отношений.

Возможно, я несколько романтизирую первые дни моей работы с Бертой, но так я помню.

- У меня сейчас нет секретаря, - сказала Берта, едва мы переступили порог ее кабинета, - Лин уехала к родителям, взяла отпуск. Ты можешь пока временно занять ее место.

Берта показала рукой на небольшой стол возле окна.

- Так что осматривайся и обживайся. И давай сразу договоримся: с утра мы пьем кофе, и ты задаешь свои вопросы, потом я работаю, а ты смотришь, не мешая и не комментируя. Записываешь все, что хочешь спросить, понимая, что время отвечать на твои вопросы будет позднее. Вот в конце рабочего дня будут именно кофе и вопросы. Договорились?

- Конечно, - с едва сдерживаемым восторгом согласилась я.

Разумеется, мы в дальнейшем не так строго придерживались тех правил, о которых шла речь сначала. Я старалась все соблюдать, но Берта сама постепенно стала нарушать свои же условия. Она могла задать какой-то вопрос, не деловой, просто о чем-то отвлеченном. И вдруг завязывалась увлекательная беседа, обмен мыслями, позднее случалось нам и поспорить, но это были именно те споры, в которых нередко рождалась пресловутая истина, относительная, естественно.

Интересная загадка появилась в первый же день моей практики. Рассказ я написала значительно позднее, наверное, многие уже знают кое-что об этой полуфантастической истории. Но, поскольку все происходило практически при моем участии, впрочем, весьма скромном, мне захотелось об этом написать.

Программа Берты играла в этом деле не первую скрипку, но она помогла сделать первый очень важный шаг. Кроме того, именно с этого эпизода началась моя работа в агентстве.

Когда Таис вошла в кабинет психоаналитика, ей показалось, что она вышла сцену, она даже слышала звуки, которые могли бы быть в этой фантастической ситуации, она уже не помнила реальных фактов своей прошлой жизни, она напряженно вслушивалась в будущее, не зная, что услышит: бурные овации восхищенной публики или презрительный свист возмущенной толпы. Но она понимала, что сейчас все, что должно случиться, произойдет и перестанет ее мучить, она уже не зависела ни от своих побед, ни от своих поражений, проклятая неопределенность потеряла над ней власть.

Тетрадь была нестандартной: то ли привезенной откуда-то, то ли очень старой, каких сейчас уже не купишь. Записи сделаны почерком хоть и разборчивым, но мелким, поэтому несколько раз приходилось прекращать чтение, чтобы дать глазам отдохнуть. Доктор встал, сделал несколько несложных упражнений, допил остывший кофе и продолжил читать:

"...Он появился впервые в моей жизни, когда мне было лет восемь. Мне тогда было очень плохо. У меня была настоящая беда. Первое недетское горе.

Мы жили в большом городе в многоэтажном доме на пятнадцатом этаже. Мама, папа, я и Мэлли. Мэлли - это моя старшая сестра, она училась тогда в девятом круге, а я в третьем. Я хотела стать исследователем хроноса, как папа, поэтому с мамой и старшей сестрой виделась только в нечастые дни, когда мы отвлекались от повседневной суеты и выбирались всей семьей куда-нибудь попутешествовать или поиграть.

Папа был моим наставником, учителем и другом. Хотя учащиеся второго и третьего круга все свои исследования проводили, как и положено, в лабораториях и библиотеках, папа дважды брал меня с собой в настоящую экспедицию. Он так гордился мною и так мне доверял. И вдруг его не стало. Он не вернулся. Такие неприятности в центре изучения хроноса случаются не часто, но разве могла меня тогда утешить статистика? Ведь для меня это было крушение, крушение моей судьбы, моей жизни, моего мира. Я не видела будущего в своем детском максимализме.

И вдруг я услышала голос. Да, всего лишь голос.

- Отца нет рядом, но разве это значит, что его вообще нет? - четко простучало в моем сознании.

- Но я не могу его увидеть, почувствовать, не могу поговорить, что дает мне сознание того, что он есть где-то?... - мысленно начала отвечать я невидимому собеседнику.

- Ты думаешь только о себе!

- Нет! Возможно, ему нужна моя помощь! А что я смогу сделать?

- Вспомни законы хроноса, которые тебе уже известны, и подумай, как много ты не знаешь...

- Что ты хочешь сказать?

- Если ты хочешь действовать, то думай о том, что ты можешь, а не о том, чего не можешь...

- Но я могу так мало!

- Но ты ведь еще ничего не сделала, а что говорит нам первый закон?

- Значит, я должна его найти!

- Уже лучше, но для этого тебе нужно организовать экспедицию.

- Да, но это сейчас невозможно!

- Это никогда не будет возможно, если ты будешь об этом рассуждать и не будешь ничего делать. Время сейчас не враг тебе, а союзник.

- Чтобы стать инициатором экспедиции, я должна сдать экзамен на вторую степень хронолога, но сначала я должна принять участие в экспедиции, как хронолог первого уровня...

- Все правильно, но разве это невозможно?

- Но это займет так много времени!

- Что такое "много времени"? Ты рассуждаешь так, будто тебя ничему не учили! Откуда у тебя такое примитивное понятие о времени?

Мне нечего было ответить. Мысли мои приняли совершенно другой оборот. Теперь у меня была цель. Да это была очень личная цель, но кто сказал, что это плохо?

В пятнадцать лет я сдала тесты на первую степень хронолога, и получила право на участие в серьезной экспедиции. Предметом исследования была далекая цивилизация, возникшая на одной из планет в системе звезды С-5 в структуре МП-28. Это была цивилизация трехмерного уровня хроноса. Развитие ее вдруг приняло скачкообразный характер, и поэтому произошел сбой в информационном потоке. Разобраться с этой ситуацией было само по себе интересно, но меня включили в состав экспедиции еще и потому, что именно из этого сектора хроноса не вернулся мой отец..."

Доктор Брокс машинально перелистывал страницы, исписанные ровным четким почерком. Кто она? Начинающая писательница или сумасшедшая? Но это не так важно на фоне других несомненных странностей. По документам, ей пятьдесят три года. Но ее организм, если не считать полученных травм, сохранился на удивление превосходно. Вообще, если говорить честно, на вид ей было не больше двадцати. Никаких признаков старения. Может, это не ее документы? Но, когда она пришла в сознание, она назвала себя именно так. Этому должно быть объяснение. Ее привезли ночью, вместе с другими пострадавшими. В конце концов, документы могли перепутать, имена могли совпасть... Теоретически могло быть и такое, во всяком случае, в это поверить значительно проще. Жаль, что не сохранилась фотография на удостоверении личности, а от водительских прав вообще почти ничего не осталось. А этот ее дневник совсем не пострадал... Чего только не напридумывают! Агент С-22! Почему не 008? Но если произошла путаница, то и дневник, судя по его содержанию, не принадлежит пострадавшей. Нужно все проверить, хотя это не так просто после бессонной ночи и трех операций.

Арни Брокс ненавидел машины вообще, и особенно автомобили. Он был хирург - травматолог. Двадцать лет он сталкивался с последствиями незримой, но жестокой войны между человеком и механизмами. Из года в год он видел смерть и страдания. Он так и не смог ни привыкнуть к этому, ни смириться.

Эта девушка была такой же пациенткой, как и все остальные, но почему-то мысли его постоянно возвращались к третьему блоку. Там сейчас и находилась Таис Крамер, так, по крайней мере, она себя назвала. Но документы, судя по всему, не ее... Девушка пострадала меньше других, ей не нужна была операция, но шок и небольшое сотрясение мозга все же требовали лечения. Сейчас она спала.

Дежурство доктора Брокса заканчивалось. Он слышал, что сменяющий его Яков Шерр уже пришел и развлекал в соседнем кабинете молоденьких сестричек свежим анекдотом. Можно отправляться домой, но его опять потянуло в третий блок. Он решил-таки заглянуть туда, перед уходом из клиники.

Таис спала спокойно, словно это был естественный сон уставшего человека. Дыхание ее было едва уловимым. Но доктора, тем не менее, что-то беспокоило. Он не мог объяснить свою странную подсознательную тревогу, но и не замечать ее тоже не мог. Что-то с этой пациенткой было не так. Он это чувствовал, но что?

Арни Брокс подошел ближе и стал внимательно рассматривать спящую девушку. Она была хорошенькой, но ровно настолько, насколько может казаться хорошенькой женщина в возрасте примерно двадцати лет мужчине, которому уже недалеко и до пятидесяти. У нее были темные вьющиеся волосы, подстриженные довольно коротко. Наверное, из-за того, что с ними было трудно справляться, так подумалось доктору. Смуглая кожа наводила на мысль о том, что глаза у нее, вероятно, карие. Но сейчас, когда девушка спала, Арни Брокс видел только ее длинные густые ресницы. Нос слегка короче, чем следовало бы, а губы чуть полнее, но это не портит общего впечатления. О том, что Таис едва не погибла, напоминала лишь ссадина на левой щеке, аккуратно смазанная йодом. Вдруг губы спящей вздрогнули, и она заговорила:

- Меня зовут Эли Горри, - четко произнесла девушка, после чего опять погрузилась в беспамятство.

- Ну вот, вроде все прояснилось, - облегченно вздохнул доктор Брокс, - но где же тогда Таис Крамер? И почему именно это имя называла Эли, когда ее спрашивали.

Эти вопросы не задержались в сознании Арни Брокса. Да и какой в них прок?

Скорее всего, завтра все прояснится.

Эли открыла глаза и огляделась. Она все помнила, все, что касалось причины ее присутствия в этой палате, но что было раньше? Как она оказалась в этом автомобиле? Она помнила, как сидела в баре и наблюдала за Тэдом, потом...

Она вдруг почувствовала, что ей абсолютно безразлично, с кем вышел из той грязной гостиницы ее бывший дружок. Слово "бывший" доставило ей немалое удовольствие, гораздо большее, чем то, что было между ними, когда...

Впрочем, те ощущения показались ей какими-то ненастоящими. Что? Какие такие сильные чувства заставляли ее бегать за этим ничтожеством, с упорством брошенной собаки, разыскивать его в злачных местах и дешевых отелях, где он веселился с себе подобными.

А разве она сама - другая? Что-то произошло, она понимала, случилось нечто настолько важное, что теперь она не сможет жить по-прежнему. Первое, что она сделает - это вернется домой и выпросит прощение у мамы.

- О! Да ты уже встала, - на пороге показался высокий худощавый человек в белом халате.

Эли понравился доктор Брокс, у него были добрые и умные глаза, которые своим взглядом словно согревали душу. Ей вдруг подумалось, что, наверное, хорошо иметь такого отца. Своего отца она не помнила, вернее сказать, не знала.

Сначала мать говорила, что он умер, но мир не без "добрых" людей и годам к четырнадцати девочка уже знала невеселую, но достаточно банальную историю своей матери. Госпожа Горри работала в школе и имела неосторожность влюбиться в отца одной из своих учениц, который, справедливости ради надо заметить, очень долго добивался взаимности молодой и симпатичной учительницы своей дочери. В результате Анжела потеряла работу и родила дочь.

Не то, чтобы Эли осуждала мать, но она стала ощущать какую-то свою ущербность и не могла ей этого простить.

Девочке едва исполнилось шестнадцать, когда она познакомилась с Тэдом. Она решила, что влюблена, а когда мать попробовала ее удержать от опрометчивого поступка, Эли ушла из дома.

- А когда мне можно будет поехать домой? - в голосе девушки ощущалось напряжение.

- Пожалуй, дня на три тебе лучше задержаться здесь. А домой позвони. Твои вещи, видимо, где-то затерялись. При тебе была сумочка, но в ней мы нашли только удостоверение некой Таис Крамер, ты с ней знакома? Фотография на документе так обгорела...

Брокс не стал рассказывать о дневнике и о том, что Эли называла себя именем Таис, когда пришла в себя в первый раз. Интуитивно он чувствовал, что все равно не получит ответы на свои вопросы.

- Нет, я не знаю этой женщины, но мне кажется, что я все же слышала ее имя. Она молода?

- Нет, ей по документам должно быть пятьдесят три.

Эли посмотрела на белый телефонный аппарат, единственный предмет на тумбочке рядом с ее кроватью. Ей стало не по себе. Вспомнит ли она номер? Да и не изменился ли он? Доктор каким-то десятым чувством понял, что его присутствие здесь сейчас уже нежелательно. Он кивнул, улыбнулся и, ничего не говоря, вышел в коридор.

Номер она вспомнила, но гудки уходили в никуда, как ей показалось, целую вечность. Затем она услышала голос матери.

- Алло, кто это? Говорите, я слушаю...

- Мама... Это я, Эли...

- Эли? Где ты, девочка?! Что ты молчишь? - голос мамы стал сиплым.

- Мама, прости меня!

- Господи! Да о чем ты?! Где ты?! Только не молчи!

- Я в больнице, не волнуйся, со мной все в порядке...

- Какая... Какая больница, где она находится?

- Ой! Я не спросила, меня только вчера привезли...

- Не волнуйся, моя девочка. У меня высветился номер телефона. Сейчас я все выясню и приеду к тебе, только не пропадай, умоляю тебя.

Арни Броксу не хотелось уходить домой, хотя ночь была трудной, глаза слипались, да и делать тут было просто нечего. День начался спокойно. Но ему было не по себе, когда он подошел к двери. Что-то заставило его вернуться в приемный покой.

Дежурная медсестра говорила по телефону, и ее слова сразу ворвались в сознание доктора, заставив поступать вопреки его привычкам, а, возможно, и здравому смыслу.

- Как вы сказали? Горри? Сейчас проверю, минуточку...

- Она сейчас в третьем блоке, вторая палата, - вмешался в разговор Брокс.

- Здесь доктор, дежуривший ночью, говорит, что она действительно сейчас находится у нас в третьем блоке во второй палате. Да, ее можно навестить, конечно... Одну минутку...

Сам не зная почему, Брокс дал понять сестричке, что хочет, чтобы она передала ему трубку.

- Здравствуйте, меня зовут Арни Брокс. С девочкой все в порядке, но дня три лучше бы ее понаблюдать. Не волнуйтесь, я вас тут встречу. - Зачем он это сказал?

Он узнал ее сразу, и не только потому, что между матерью и дочерью было определенное сходство. У него было стойкое чувство, что эта женщина уже была в его жизни, хотя это противоречило реальным воспоминаниям. У нее были огромные глаза медового цвета, доктору Броксу показалось, что в этих глазах тоже мелькнуло узнавание.

- Вы Арни Брокс? - Это был естественный вопрос, но она даже не стала дожидаться ответа. - Когда Эли можно будет забрать домой? Она действительно в порядке? Как это случилось?... - Вопросы сыпались, пока они шли по коридорам, и их поток иссяк только перед дверью палаты. Он, словно это происходило с ним самим, почувствовал, как волнение и страх сжали горло Анжелы Горри.

Ни Анжела, ни Эли не заметили, что рядом находится еще кто-то. Они видели только друг друга. Слова не складывались, но только потому, что в них не было никакой необходимости. Время не то остановилось, не то пошло вспять, с ним что-то происходило. Исчезало, растворялось в вечности прошлое, уходило вместе с прозрачными капельками, ползущими по смуглым щекам.

Анжела проснулась, хотя в комнате царил сумрак, а, значит, было еще очень рано. Однако что-то нарушило ее утренний сон. Она закрыла глаза и попыталась уснуть снова, странные мысли, вдруг выплывшие из ее смутных тревог, окончательно расправились с этой попыткой.

Вот уже месяц, как вернулась Эли. Можно было забыть и о ночных кошмарах, и о тоске, сжимавшей ее сердце постоянно и беспощадно, и о полицейском участке, куда Анжела привыкла заходить каждое утро, как на работу. Слава Богу! Ее девочка дома, жива и здорова. Правда из полиции приходили несколько раз по поводу предполагаемого угона машины, который могла совершить Эли в тот день, когда, страшно об этом думать, она едва не погибла в жуткой автомобильной аварии. С этой аварией до сих пор никак не могли разобраться. Особенно с машиной, в которой была Эли. По сведениям полиции, машина принадлежала некой Таис Крамер, которую так и не нашли. Как в этой машине оказалась Эли, никто, включая саму девушку, не мог понять. Поэтому начатое было расследование просто прекратили, во всяком случае, полиция оставила мать и дочь в покое.

Эли очень изменилась, она почти все время проводила дома, много читала, взялась за учебники, объяснив матери, что хочет экстерном окончить среднюю школу и поступить в университет. Анжела хотела помочь дочери, но вскоре поняла, что та и сама неплохо справляется.

Все хорошо, но откуда тогда это чувство тревоги, это ощущение опасности, этот страх, который будит ее среди ночи, или вот так, как сейчас, в тающем полумраке раннего утра. Она понимала, что происходящее в ее жизни таит в себе какую-то тайну, но какую? Еще этот доктор. Почему он уделяет им столько внимания? Приходит, подолгу разговаривает с Эли, помогает Анжеле готовить ужин... Его отношение... Он просто становится частью их маленькой семьи, и с этим невозможно бороться. Да и хочет ли Анжела противиться тому, что приходит вместе с Арни Броксом в ее судьбу?

Нет, уснуть теперь все равно не получится. Лучше встать и спокойно приготовить завтрак, а затем пойти на работу пешком, раз уж есть время. Подышать свежим утренним воздухом и успокоиться.

Мысли, мысли... Они стали какими-то странными, словно чужими. Особенно постоянная и назойливая: кто она, Таис Крамер?.Что произошло с ней? Где она сейчас? Как Эли оказалась в ее машине? Вообще в этом происшествии было много непонятного и даже более того, много просто неестественного. Техническая экспертиза установила, что столкновение произошло по вине машины, в которой и находилась Эли Горри. Пострадавших было много: на перекрестке столкнулись четыре машины и микроавтобус. Хорошо, что никто не погиб, люди получили травмы, некоторые весьма тяжелые, но все они, хоть и предполагалось длительное лечение, не привели к необратимым последствиям. Пострадавшие очень быстро поправлялись, но обстоятельств аварии не помнил никто! По какой-то немыслимой причине Анжела была уверена, что все это очень важно понять. Но как? С кем ей хотя бы обсудить то, что не дает покоя уже столько времени!

В сумке зазвонил телефон. Это был Арни.

- Что случилось? - голос в трубке пропитан тревогой.

- Ничего... - Анжела не знала даже, как реагировать. - Почему ты спрашиваешь?

- Ты обещала мне позвонить утром, у тебя ведь сегодня выходной, мы собирались...

- Господи! Ну, конечно же, прости, я сама не знаю, как могла забыть! - Где-то в глубине ее души словно щелкнул невидимый выключатель.

- С тобой все в порядке? Где ты? Я подъеду...

- Все уже в норме, я в квартале от дома возле супермаркета, я тебя подожду.

Тревога не отпускала ни мысли, ни чувства Брокса, он знал, что с Анжелой происходит нечто странное, и это "уже" зудело в его памяти как назойливый комар в июньскую ночь. Он перестал спрашивать себя, зачем он все больше и больше погружается в жизнь этой женщины. Был ли он влюблен? Ему казалось, что всерьез рассуждать об этом в его возрасте просто смешно. Он свое отлюбил. Это было так давно, что уже не причиняло боли, иногда казалось, что это было вообще не с ним, да и было ли? Анжела ничем не напоминала ему Зою. Да и что тут сравнивать. Зоя ушла не только из его жизни, но даже из памяти. Он уже очень смутно помнил высокую светловолосую женщину, с которой хотел когда-то жить вместе, которой вроде что-то говорил о любви, или не говорил? Да какая теперь разница? И какого черта вообще он думает об этом. С Анжелой они просто друзья, и, скорее всего, именно так оно и останется! Арни заставил себя думать о статье, которую уже пару месяцев писал и никак не мог закончить. Из журнала уже звонили пару раз. Неудобно, он ведь всегда был человеком слова. Сегодня вечером обязательно допишет, постарается...

- Что случилось, почему ты мне не позвонила? Что с тобой? Ты выглядишь усталой... - Он задавал вопросы, которые тут же забывал.

Анжела заговорила только тогда, когда они уже сели в машину.

- Все нормально, просто не выспалась, - рассеяно ответила она на все сразу.

- Почему ты не выспалась? - Это был его первый вполне осознанный вопрос.

Анжела неожиданно задумалась: действительно, почему? Почему ее сон был таким тревожным? Что разбудило ее в такую рань? Что не давало ей покоя в эту, да и не только в эту ночь?

- Понимаешь, я и сама не могу понять, почему все время думаю об этом...

- О чем?

- Об исчезновении... Этой женщины, Таис Крамер.

- Да, это очень странно, но полиция пока еще занимается ее поисками.

- Понимаешь, я не могу не думать о том, что это как-то связано с Эли.

- Я тебя понимаю, но что себя мучить? Этим занимаются те, кому положено...

- Тем, как ты говоришь, кому положено этим заниматься, по сути, не так уж важно решить эту проблему. Их лично это не касается, заявлений от родственников этой женщины, насколько я понимаю, не поступало. В полиции могут просто закрыть это все, как только позволят обстоятельства...

- Даже если и так, что мы можем сделать?

- Но ведь эта Таис где-то жила, где-то училась, где-то работала. Не может быть, чтобы от нее не осталось никаких следов.

- Полиция, видимо, все это уже выяснила...

- Но я тоже хочу это знать! Я - заинтересованное лицо! В машине этой женщины едва не погибла моя дочь!

- Понимаю твою тревогу, но не можем же мы начать свое расследование...

- Почему не можем?

- А как ты себе это представляешь?

- Не знаю... Пока не знаю, но я не могу об этом не думать!

Арни задумался. Он понимал тревогу Анжелы и даже разделял ее. Действительно остались вопросы, на которые могла бы ответить только Таис Крамер. А пока они не поймут, как Эли оказалась в этой машине, и что случилось, и что привело к таким последствиям, не может быть речи о спокойствии. Но где искать эту женщину? Неплохо бы получить хотя бы информацию, которой располагает полиция, но вряд ли там захотят откровенничать с ними. Впрочем...

- Послушай, у меня есть идея. Если ты не возражаешь против изменения наших планов, я хочу познакомить тебя с человеком, который вполне может нам помочь.

- Против изменения планов я не возражаю, а что это за человек?

- Он журналист, пишущий о криминальных расследованиях, причем во многих из них он принимал активное участие. Живет в Стренчфилде и дружит с комиссаром полиции этого города. Зовут его Майкл Кринс. Майк умеет добывать факты, это я точно знаю, и это именно то, что нам сейчас нужно.

- Да, нам действительно очень нужно его умение, но почему ты думаешь, что он будет нам помогать?

- Я надеюсь, что он нам поможет, поскольку однажды вернул его к жизни, и он обещал об этом не забывать... А еще потому, что он любит разгадывать разные загадки. Так как?

- Давай попробуем, все равно нужно что-то делать.

- Вот именно!

...Майк ответил так быстро, как будто ждал этого звонка.

- Здравствуйте Майк, это Арни Брокс вас беспокоит, надеюсь, вы не совсем еще меня забыли.

- Представляете, только собрался вам позвонить...

- Мне? А что случилось?

- Со мной - ничего.

- А с кем?

- Вы ведь кое-что знаете об этой аварии на двадцать втором шоссе, извините, док, профессия.

- Странно, но я вам звоню, похоже, по тому же поводу, не лучше ли нам продолжить разговор где-нибудь...

- Скажите, куда - и я приеду.

- Давайте у нас, - вмешалась в разговор Анжела.

- Как знаешь. Записывайте адрес, Майк.

Они расположились в уютной маленькой гостиной вокруг старомодного круглого стола, накрытого темно-розовой скатертью. Это было время между завтраком и обедом, поэтому на столе были только напитки и фрукты. Роль рассказчика взял на себя доктор Брокс.

Майк внимательно слушал и мысленно сопоставлял то, что слышал сейчас, с тем, что знал уже из газетных публикаций и некоторых других доступных ему источников информации. Странная история все больше увлекала. Когда Арни закончил свой рассказ, на несколько мгновений все замолчали, словно обдумывая ситуацию и готовясь к серьезным решениям. Первым заговорил Кринс.

- Да, любопытная загадка, я кое-что добавлю, но очень немного. Таис Крамер жила в Мервике. У нее остался вполне благополучный счет в банке. Кроме того, она владела достаточно дорогим особняком в районе Северной Набережной. Сейчас дом опечатан, и пока никто не пытался его посетить, насколько мне известно.

- Значит, она была весьма состоятельной женщиной, но, по-видимому, одинокой? - уточнил Брокс.

- Да, она никогда не была замужем, у нее нет детей, о других родственниках выяснить пока тоже ничего не удалось.

- Но ведь в ее документах должны быть указаны хотя бы родители? - заметила Анжела.

- В документах они есть, - коротко ответил Майк и задумался.

- Значит можно их найти или хотя бы информацию о них, - включилась в разговор Эли.

- Понятно, что в полиции об этом догадались, - улыбнулся Майк, - но дело в том, что, как оказалось, Таис Крамер родилась не здесь, она эмигрантка из России. Запрос в эту страну был сделан, но, насколько я знаю, там не обнаружили никаких следов семьи Крамер.

- Она приехала по поддельным документам?

- Это исключено. Но в России все так перепутано сейчас. Вы же знаете, что там происходит, хотя бы в общих чертах? Страна распалась на несколько государств, между которыми до сих пор не налажены нормальные отношения. Конечно, они могли бы провести расследование и найти интересующую нас информацию, но запрос не был официальным. Ведь Таис разыскивается не в связи с каким-то тяжким преступлением. В общем, не думаю, что в ближайшее время оттуда будут какие-нибудь новые факты. Эмигрировала Таис одна, пятнадцать лет назад. Приехала по приглашению литературной лиги.

- Значит, она действительно писательница? - оживился Арни.

- Можно сказать и так. Она написала довольно приличный роман, который и положил начало ее вполне обеспеченной жизни в нашей стране...

- Фантастический? - не удержался от вопроса доктор.

- Нет, - удивился Майк, - а почему, собственно? Вам что-то еще известно, док?

- Да... - начал было доктор, но тут же умолк.

Арни смутился, ведь тот дневник, или рукопись (слово дневник мысленно употребил он сам и совсем непонятно почему) он никому не показал, можно сказать, скрыл факт ее существования. Скрыл и от полиции, только сейчас он осознал, как это могут воспринять. Но нужно было исследовать всю информацию, поэтому он продолжил:

- Да, я не отдал в полицию один странный документ, боюсь, что это было ошибкой, но так вышло...

- Что за документ?

- Скорее всего, это рукопись ее нового романа, там совсем немного...

- И вы думаете, что она задумала нечто фантастическое?

- Да, вы бы тоже так подумали, если бы прочитали.

- Странно, ее первый роман был историческим. Критика отметила ее литературное мастерство и хорошее знание исторического материала. Какой смысл ей было менять жанр? Но творческие люди часто совершают непонятные поступки. Нужно будет все же передать эти бумаги в полицию, разумеется, сделав копию. Ведь, как я понимаю, мы собираемся и сами разобраться с этой загадкой?

- Собственно, поэтому я вам и позвонил, Майк. Мы не можем быть спокойны, пока не поймем, что случилось.

- И почему Эли оказалась в этой машине? - добавила Анжела.

- Я вас очень хорошо понимаю. Меня эта история заинтересовала. Это очень необычная ситуация. В ней все не так! Давайте разбираться.

- Эли, - Кринс повернулся в сторону девушки, - вы ответите на мои вопросы? Только откровенно?

- Конечно, задавайте ваши вопросы, я не собираюсь ничего скрывать, но, боюсь, это мало что может прояснить, поскольку главного я как раз не помню или не знаю.

- И все-таки давайте попробуем, с чего-то все равно нужно начать, - Майк улыбнулся, и это сняло напряжение, которое стихийно возникло после признания Арни. - Расскажите для начала все, что вы помните о том злополучном дне.

- Я попробую. - Эли посмотрела в сторону матери, этот взгляд выражал сразу все, и был понятен не только Анжеле. - Я ночевала в приюте для жертв насилия, накануне мы окончательно поссорились с Тэдом, он меня выгнал, а куда мне идти, я просто не могла решить. Утром я вернулась к его дому и долго ждала, пока он выйдет. Он вышел часов в одиннадцать и был не один. Я очень боялась, что он возьмет такси, и тогда я не смогу за ним проследить, поскольку у меня не было денег. Но они прошли всего два квартала и вошли в двери гостиницы "Пристань", видимо, его подруга снимала там номер. Думаю, что они пошли за ее вещами, но задержались... - Эли смутилась и замолчала.

- Вы зашли за ними в вестибюль гостиницы или наблюдали с улицы? - спросил Майк, чтобы помочь девушке преодолеть смущение и неприятные ощущения, связанные с этими воспоминаниями.

- Нет, я зашла в маленький бар на той же улице. Оттуда было очень удобно наблюдать за дверью. Бар только открылся, там никого еще не было. Мне было ужасно неудобно, я ведь не могла ничего заказать. Бармен смотрел на меня с подозрением и... В общем, мне пришлось сказать, что у меня здесь назначена встреча. Вряд ли он мне поверил, но оставил меня в покое, в это время в бар зашли несколько посетителей, это просто его отвлекло.

- И что же было дальше? - Майк задал этот вопрос, так как Эли опять замолчала и пауза явно затянулась.

- Дело в том... Не помню толком, что было дальше, знаю только, что почему-то выскочила на улицу, словно увидела что-то очень важное для себя, а потом очнулась уже в больнице.

- Как странно! Я говорил с полицейским инспектором, который ведет это дело. По фактам и выводам экспертов получается нечто непонятное. Такой характер аварии мог быть только в том случае, если бы автомобиль, который принадлежал Таис Крамер и в котором находилась Эли, появился на шоссе либо из-под земли, либо упал сверху, то есть, появился в некоторой точке мгновенно. Его нигде не видели до аварии, его не зафиксировала ни одна дорожная камера наблюдения.

- Такого не может быть, - раздраженно заметил Арни Брокс, - и это не единственная странность в этом диком происшествии. Как мог пропасть человек? Ну, допустим, иногда это все же случается, однако не при таких обстоятельствах! Была ли она вообще в тот роковой момент в своей машине?

- Могла быть. Отпечатки пальцев, волосы, след разлитого кофе и разбитая чашка, которая побывала в руках именно Таис Крамер, - ответил Кринс

- У полиции были образцы отпечатков ее пальцев? - удивился Арни Брокс

- Образцы были получены из министерства иностранных дел, тогда их еще брали у всех прибывающих в страну, но полиция осматривала и ее дом, так что...

- Но тогда, - заметила Анжела, думая, понятно, о своем, - о каком угоне могла идти речь?

- Теоретически можно себе представить пару эпизодов, связанных с угоном и не противоречащих собранным фактам и данным экспертов, но это слишком маловероятно, поэтому, насколько мне известно, эта версия уже не рассматривается, - торопливо объяснил Майк и продолжил, - следствие по этому делу сейчас ведет комиссар Катлер. Попробую с ним поговорить.

- Вы думаете, что он вам сообщит что-то такое, чего не было в газетах? - спросил доктор.

- Газеты уже потеряли интерес к этому происшествию, закон жанра, - невольно усмехнулся Майк, - а полиция продолжает работать. Наверняка, появилась новая информация.

- Вы правы, - поддержала журналиста Анжела, - постарайтесь выяснить все, что только можно, вы будете держать нас в курсе?

- Конечно. Ведь я понимаю, что для вас это не простой интерес.

Майкл не был лично знаком с комиссаром столичного полицейского управления Эриком Катлером. Когда он звонил ему, то был готов к тому, что комиссар не сразу согласится на встречу с провинциальным журналистом. Но Катлер пригласил Кринса в свой кабинет, едва выслушав его просьбу и не дослушав объяснения. Это было хорошим началом.

Кринс поднялся на седьмой этаж, выйдя из лифта, повернул направо и оказался перед солидной, обитой мягким темно-коричневым синтетическим материалом дверью с лаконичной табличкой "Комиссар".

Странно, но его охватило такое волнение, что пришлось с полминуты постоять, взявшись за ручку, чтобы успокоиться. Вот бы удивились те, кто знал Майкла. Он и сам не ожидал от себя такого.

- Можно? - спросил Кринс и, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет.

Комиссар стоял у окна. Он повернулся, очевидно, на звук голоса, дверь открылась беззвучно.

- Здравствуйте, господин Кринс, - с улыбкой поприветствовал он гостя, подкрепив свое приветствие крепким рукопожатием, - давайте пока расположимся здесь, - Катлер показал на небольшой чайный столик у окна, рядом с которым стояли два удобных кресла.

Кринс сел в кресло, но комиссар присоединился к нему не сразу. На столике появились две чашки кофе и коробка с бисквитами.

- Давайте немного разбавим наши проблемы приятным общением, - предложил Катлер.

- Спасибо, - отреагировал Майкл на все сразу.

- Я с удовольствием читаю ваши статьи, знаю немного и о ваших расследованиях, поэтому надеюсь, что наша совместная работа сдвинет с мертвой точки это странное дело. Одного полицейского рвения оказалось недостаточно для решения загадки: как происшествия на двадцать втором шоссе, так и исчезновения госпожи Крамер. Нужен какой-то иной подход. Надеюсь, что именно вы и способны его предложить. Ко мне материалы следствия доставили только вчера, так что выслушаю вас сначала, так будет лучше, пожалуй.

- Пока я знаю очень мало и пришел к вам за информацией, - честно признался Кринс.

- Это мне понятно, но не отменяет всего того, что я сказал. Спрашивайте, конечно, но я думаю, что многое вам известно, наверняка, даже то, чего пока не знаю я.

- Хорошо, давайте я сначала выложу свои факты, а уж потом и вопросы.

- Это было бы разумно.

- Доктор Брокс признался мне, что располагает уликой, которой он не придал значения, потому и не передал ее следователю. Он очень сожалеет, что так поступил, но без злого умысла.

- Что за улика?

- В личных вещах девушки, которая пострадала в той аварии, оказалась странная рукопись, как мы сейчас думаем, принадлежащая Таис Крамер. Она ведь писательница, так?

- Да, говорят, весьма талантливая, но рукопись была не в машине? Или как она оказалась среди вещей девушки? Как, кстати, ее имя?

- Зовут ее Эли Гори, и она была в машине пропавшей женщины. Там все не совсем понятно. Тяжелых травм в результате аварии у Эли не было, но она не может вспомнить, как оказалась в автомобиле. Это очень беспокоит, прежде всего, ее мать. В этой семье все складывалось не просто.

- Вот как. Так девочка была знакома с госпожой Крамер?

- В том-то и дело, что нет. Правда, Эли говорит, что имя она вроде слышала раньше. Но она не знает, и пока ей не удается вспомнить, при каких это было обстоятельствах.

- Увы, это ничего не проясняет, скорее уж наоборот.

- Об этой семье вам могут рассказать и материалы из служебного компьютера полицейского участка в южном округе, где пару лет занимались семьей Гори. Девочка не окончила школу, ушла из дома, жила с неким Тэдом Шеррисом. Сейчас Шеррис отбывает наказание за участие в попытке ограбления банка Стоунов. Эли очень изменилась после происшествия на шоссе. К счастью, она вернулась домой к матери, взялась за учебу, собирается в этом году окончить школьное образование и поступить в университет. У нее оказались весьма заметные способности к точным наукам, она вполне реально может получить муниципальную стипендию для одаренных студентов. Анжеле Гори, матери Эли надо бы радоваться, но ей страшно, она не понимает, что произошло. И пока она в этом не разберется, она не может жить спокойно, радуясь произошедшим переменам.

- Она обратилась за помощью к вам?

- Нет, ко мне обратился доктор Брокс. Анжела неожиданно вошла в жизнь старого холостяка, и, похоже, его это вполне устраивает.

- Теперь мне понятно, как вы оказались в этом расследовании, но только это. Так что вы надеялись узнать у меня?

- Насколько мне известно, в происшествии пострадало несколько машин. Наверняка полиция говорила с людьми, которые ехали в этих машинах?

- Конечно. К счастью, все они живы, а в настоящий момент и здоровы.

- Мне бы хотелось, если это возможно, посмотреть протоколы, а еще лучше получить возможность самому поговорить со всеми участниками этого происшествия.

- Поскольку имена свидетелей и пострадавших упоминались в прессе, и люди эти не скрываются, мне остается только дать вам список, копии протоколов вы тоже сможете получить, оставьте только адрес, по которому их прислать. Дело это загадочное, непонятное пока, но никакой секретности. Если я хочу, чтобы вы помогли нам, то просто обязан поделиться информацией. Надеюсь, вы будете держать меня в курсе своих успехов.

- Не сомневайтесь, комиссар, но сначала надо дойти до успехов. - Майк улыбнулся, но к словам своим он относился серьезно. Катлер это понял.

Бриджит зашла в свой загородный дом и в сердцах громко хлопнула дверью. Это черт знает что такое! В самый разгар самых удачных ее гастролей! Она была в полушаге от провала! Она, конечно, выкрутилась. Но каких сил это ей стоило!

Идиотка! Слюнтяйка! Истеричка! Романтическая психопатка! Она не находила достаточно точных и крепких слов, чтобы привести в норму свою вышедшую из-под контроля нервную систему. Глоток коньяка, душ, таблетка снотворного и крепкий сон часов на десять, - мысленно прописала себе Бриджит Брайн, одна из самых сияющих звезд на нынешнем небосводе шоу-бизнеса.

Таблетка подействовала не так быстро, как хотелось бы. Но напряжение, изводившее ее психику последние несколько часов, медленно и как бы неохотно стало разжимать свои цепкие когти.

События этого вечера словно в замедленном варианте прошли перед мысленным взором.

Все шло просто великолепно. Зал с прекрасной акустикой. Оформление делал художник, хорошо знавший не только свое дело, но и тех, для кого он готовил сцену. Выступать здесь было легко и приятно.

На рекламу они почти не тратили денег. В этом уже не было необходимости. Билеты были проданы все до единого, и задолго до начала гастролей.

Бриджит упорно и надо сказать достаточно быстро двигалась к вершине своей карьеры, к пику своей популярности, или как там еще говорят.

Природа щедро одарила молодую актрису. У нее был сильный голос, приятный и своеобразный тембр которого попадал точно в десятку современных веяний в популярной музыке. Яркая внешность в сочетании с безупречной фигурой привлекали к певице не только поклонников, но и модельеров. Костюмы, в которых она выступала, очень часто затмевали своей популярностью новинки престижных подиумов. В общем, слава, успех, деньги.

Бриджит Брайн была достаточно умна, чтобы понимать: пик успеха - это конечный отрезок времени. Все когда-нибудь кончается. Но деньги - вещь более постоянная. Она зарабатывала деньги и наслаждалась каждым мгновением своего триумфа.

В этот вечер все было как всегда: аплодисменты, цветы... Публика неистовствовала.

Все случилось вначале второго отделения...

Бриджит прекрасно знала, как нужно вести себя на сцене, когда выходишь к уже возбужденным зрителям в разгар программы. Она давно уже научилась смотреть в зал так, что буквально каждый зритель свято верил, будто она смотрит именно на него. При этом она, разумеется, не видела ни одного конкретного лица. Так было и в этот раз... до определенного момента.

Она исполняла один из самых забойных своих хитов. Хорошо отрепетированная танцевальная мелодия жила как бы своей самостоятельной жизнью. Исполняя ее, певица будто включала автопилот. Дежурная мимика, отточенная пластика. Душа актрисы, в принципе, не принимала в этом такого уж активного участия.

Взгляд скользил поверх зрителей, делая заученные остановки в нужных направлениях. И вдруг!..

Лицо, вырвалось из темноты и заставило посмотреть. Каких-то несколько мгновений Бриджит не видела ничего, кроме этих печальных глаз на бледном детском личике. Девочке было лет пятнадцать.

Что-то очень знакомое было в этих чертах, в грустной улыбке, едва мелькнувшей на губах. В затаенном свете недетского взгляда, ничуть не нарушавшего общей поразительной гармонии облика. Нестерпимо захотелось сию же секунду умчаться по зову этого взгляда... Куда?!

Каким усилием воли она заставила себя продолжать выступление и довести концерт до привычного финала!

Глаза актрисы были плотно закрыты. Она, наконец, уснула крепким исцеляющим сном.

Ей снился небольшой городок у моря, где прошло ее детство, где она была безмятежно счастлива, где ее любили не за то, что она знаменитость, не за ее яркость и даже не за ее талант. Любили просто так, потому что она - это она, и нет на свете другой такой, плохой или хорошей, не важно. Оказывается, приятно знать, что где-то тебя любят и ждут, не сверяясь ни с твоими успехами, ни с твоими поражениями.

Было раннее утро. Бриджит Брайн сняла телефонную трубку и, не спеша, как бы еще раздумывая, набрала номер своего продюсера.

- Кид, я хочу, чтобы ты устроил мне гастроли в Корнель.

- Ты что! Бриджит! Это же жуткая дыра! Там ничего не сорвешь. Правда, это у моря. Но если тебе хочется поплескаться в морской воде, можно найти варианты и поинтереснее.

- Я не хочу никаких других вариантов!

- Но почему?

- Кид, этот город... Ну, в общем, я там родилась.

Она не стала пользоваться своим телефоном. Зайдя в знакомое с детства маленькое придорожное кафе, попросила разрешения позвонить. Она очень волновалась. Непослушные пальцы с трудом набрали нужный номер.

- Здравствуй, Тедди... Я должна тебя увидеть... Даже если...

- Конечно, Брид, я ждал твоего звонка... Очень долго ждал.

- Я в кафе. Помнишь?

- Конечно, как я мог забыть? - В голосе Тэда сейчас было все: улыбка, понимание, нежность, надежда.

- Я жду тебя.

Когда она положила трубку, руки ее дрожали. Хорошо еще, что сейчас здесь почти никого не было. Единственный посетитель показался ей знакомым, но она не стала напрягать память, не важно.

Бриджит устроилась за столиком, отгороженным от остальной части помещения стойкой бара. Когда-то они прятались здесь от посторонних глаз и назойливого любопытства. Им верилось в уединенность этого маленького пространства.

Тэд зашел в кафе, кивнул приятелю, привычно поглощавшему свой завтрак, устроившись за первым от входа столиком, невнятно поздоровался с хозяином и уверенно направился туда, где его ждали.

- Здравствуй, - голос Тэда едва прорвался сквозь волнение, - ты давно приехала?

- Здравствуй, - стук собственного сердца заглушил ее дрогнувший голос, - только садись, пожалуйста, или ты спешишь?

- Господи! Что мы, как малолетки на первом свидании!

- Да, все оказалось не так просто. Время безжалостно.

- Бриджит, если бы ты знала, как я мечтал об этой встрече, как проклинал твою славу, как ревновал к твоим поклонникам!

- Я очень опоздала?

- Нет, конечно, нет! Я готов ждать тебя всю жизнь.

- Это слишком долго, - она грустно улыбнулась. - Мне нужно ехать, но я обязательно вернусь через неделю, если тебя устроит невеста без профессии и без работы, мне придется начать новую жизнь.

Когда едешь по прямой и длиной дороге, каждый поворот - это событие. Кажется, что первое же ответвление от этого скучного пути подарит какую-то потрясающую неожиданность, словно тебя ждет не банальное изменение маршрута, а, по крайней мере, самое удивительное событие в твоей судьбе.

Странные мысли иногда приходят в голову. Вот едет она в шикарной машине. Рядом мужчина, о котором можно только мечтать. На ее безымянном пальце дорогущее кольцо с настоящим бриллиантом. И направляются они не куда-нибудь, а к родителям ее будущего мужа! Вот так. Ну, и какие могут тут быть претензии к судьбе? Чего еще ждать от нее? Глупости все это. Детские и смешные мыслишки.

Их путешествие уже длилось часа полтора. Машина плавно скользила по выглаженному шоссе. Вид из окна практически не менялся. Время от времени то справа то слева мелькало некое ответвление от основной дороги, но Вики уже перестала обращать на это внимание.

Этот поворот она бы, наверное, даже не заметила, но...

- Дорогая, я знаю, что дорога уже утомила тебя. Однако есть моменты, которых, увы, не избежать. Я всего лишь имею в виду необходимость завернуть ненадолго на автозаправочную. Вот тут мы свернем направо. Там есть маленькое, но уютное кафе, где ты сможешь немного передохнуть и выпить чашечку кофе.

Вики вдруг охватило какое-то странное волнение. Впрочем, это не сложно объяснить. Уже почти два часа с ней ничего не происходило! А тут... Поворот, остановка, кафе!

- Конечно, дорогой, как скажешь.

Она произнесла необходимую фразу надлежащим тоном и с соответствующей улыбкой. Машина плавно повернула.

Снаружи кафе напоминало большой стакан. Название его не отличалось оригинальностью "У ФРЭНКА" Фрэнк, подумала Вики, это имя хозяина. Однако это имя расшевелило задворки ее собственной памяти. Чем-то одновременно и горьким и сладким веяло от этих смутных воспоминаний, которым она тут же запретила ее беспокоить.

Внутри было действительно очень уютно. Столиков было немного, точнее, ровно пять. Стандартный набор мебели подобран и расставлен таким образом, что невольно возникает ощущение, будто вы и в самом деле заглянули на несколько минут к хорошему и гостеприимному соседу, другу...

Сейчас здесь было пусто. Не видно было даже хозяина. Почему-то она была уверена, что посетителей обслуживал сам Фрэнк, ну, в крайнем случае, его жена... Нет, именно сам! Она устроилась за столиком у окна. Белоснежная скатерть, цветы в керамическом кувшинчике, иллюстрированный журнал.

В голове крутился калейдоскоп мыслей, смутных воспоминаний, прерываемых еще более смутными грезами. Девушка задумалась и естественно вздрогнула, услышав обращенные к ней слова, произнесенные удивительно знакомым голосом:

- Фрэнк Таммер приветствует вас, сударыня! Желаете что-нибудь заказать?.. Вики?! Вот так встреча! Ну ты!.. Нет слов!.. Твои родители получили богатое наследство? Или я не в курсе... Может, ты стала кинозвездой? Да ладно, все это не важно. Ужасно рад тебя видеть, ибо даже дорогостоящие шмотки вряд ли могут испортить твой неповторимый характер! - Как обычно, слушая Таммера, она не знала, обидеться или поблагодарить за комплимент. Остановилась на привычном варианте.

- Привет! На тебя, конечно, не влияет время, но хочу тебе заметить, что некоторые могли и повзрослеть. Я тоже рада тебя повидать. Так ты теперь здесь работаешь? Хозяин кафе, по-видимому, твой тезка.

- Ошибаешься, малышка. Я полноправный владелец всего этого.

- Вот как? Поистине, мир полон неожиданностей! Как же это случилось? Ты случаем не банк ограбил? Может, ты в розыске? Не хотелось бы в данных обстоятельствах оказаться замешанной в какой-нибудь скандал.

- Это о каких же обстоятельствах ты толкуешь? - Каким-то боковым чувством Вики осознала, что вопрос уже задан серьезно. Захотелось убежать. Но она быстро справилась с собой.

- Видишь ли, семья моего будущего мужа была бы шокирована, если бы я оказалась замешана в скандале.

- А, так этот напыщенный зануда - твой жених. Не бойся. Это милое местечко я получил в наследство от какого-то дальнего родственника.

- Представляю, как ты обрадовался!

- Ага! Сначала я так разозлился, что хотел даже попросту ликвидировать свою новую собственность...

- Это как?

- Поверь мне, существует масса способов. Подумав...

- Полезное занятие иногда...

- Так вот, подумав, решил его продать первому же попавшемуся покупателю. Не торгуясь, сколько даст. Но оказался здесь и почему-то передумал. Что-то удержало меня в этих координатах. Возможно, предчувствие того, что я встречу здесь тебя, и будет еще не поздно... Ведь место хозяйки этого уютного уголка свободно. Вики?

Она не заметила, как его руки оказались на ее плечах. Их взгляды встретились, может быть, впервые за долгие годы....

Ее руки дрожали, когда она торопливо стаскивала дорогое кольцо со своего безымянного пальца.

- Прости меня, я не должна была... Это была ошибка... Твоя ошибка тоже... Лучше ведь вовремя?.. Не сердись!..

Вики посмотрела сквозь пелену непрошеных слез в равнодушные глаза того, кому она едва не доверила свою судьбу. О, если бы не этот поворот!

А потом они с Фрэнком коротко обсудили свои ближайшие планы. А что собственно им было обсуждать? Ведь они знали свою судьбу давно, просто однажды разминулись на перекрестке, хорошо, что не навсегда.

Не зря говорят, что характер - это судьба.

Вот, к примеру, приехали вы в незнакомый город на пару недель. Дело у вас пустяковое. Почему бы не остановиться гостинице, как поступают все нормальные люди? Ничего особенного тогда с Эвелин, скорее всего, не случилось бы. Но она терпеть не могла провинциальные гостиницы, столичные, впрочем, тоже. А тут прямо на вокзале к ней подошла очень приятная молодая женщина и предложила просто сказочный вариант.

Необходимо заметить, что внутренний голос подсказывал ей: "есть шанс вляпаться в историю", но Эви, как обычно, приказала ему заткнуться. За этим странным предложением ей привиделась некая тайна, а там, где появлялась возможность сунуть нос в загадочные и таинственные дела, она уже не способна была обратить внимание на такие мелочи, как здравый смысл и осторожность.

Так Эвелин Гленн оказалась в небольшом, но очень уютном домике, окруженном хорошо ухоженным садом. Здесь было спокойно и комфортно. Впрочем, ей предстояло здесь прожить всего-то несколько дней.

Неделя прошла без происшествий. Да у Эви и времени не было на необдуманные поступки. Она возвращалась из городской суеты в это тихое место настолько поздно, что даже не включала телевизор. Легкий ужин, прохладный душ и крепкий здоровый сон в течение восьми часов - вот чем ограничивалось ее пребывание здесь.

Но наступил день, когда все дела были закончены, а уехать домой она могла только утренним поездом, значит завтра. Сегодня же ей предстояло придумать, как поступить со своим свободным временем. Что бы делал на ее месте нормальный человек? Думаю, вы легко найдете, как минимум, несколько ответов на этот вопрос. И Эвелин, кстати, тоже хотела погулять по городу, посидеть в каком-нибудь кафе, ну и так далее. Но, уже практически держась за ручку двери, Эви увидела лестницу, ведущую на чердак ее временного жилища.

Наверняка эта лестница была здесь и раньше, но она ее как-то не замечала, а тут...

Чердак как чердак. Пыль, паутина, хлам всякий. Сколько таких существует на белом свете. А вот это что-то интересненькое. Прямо под маленьким круглым окошком стоял большой старый ящик или сундук.

Замка на нем не было, и Эви решилась заглянуть внутрь. Крышка оказалась довольно тяжелой. Ничего интересного, на первый взгляд, в сундуке не было. Никаких писем, дневников или карт. Какие-то старые тряпки, ржавые железки непонятного назначения, пожелтевшая от времени, некогда, очевидно, белая скатерть. А это что? Парусиновый мешок, а в нем что-то мягкое. Похоже, что-то из одежды. Ух ты! В руках у Эвелин оказалось шикарное вечернее платье. Как только что сшитое! "Наверняка точнехонько по моей фигуре, подумала она. Что случится, если я его примерю? Ведь оно лежало здесь, в этом пыльном сундуке, а не висело, где положено. Значит, никто им особо не дорожит".

Аккуратно сложив платье, она стала спускаться вниз, собираясь устроить примерку в спальне, где было большое зеркало.

Эви была уже почти внизу, когда заметила, что все вокруг несколько изменилось. И самое главное: у нее, кажется, гости!

Откуда, любопытно узнать, взялась вся эта массивная старинная мебель? Да и пространства в доме словно стало больше.

Посредине комнаты стоял накрытый к ужину стол. Свет исходил от шести свечей в двух тяжелых подсвечниках. За столом сидели двое. Мужчину можно было бы назвать даже красивым, если бы не выражение его лица. Злоба, смешанная с презрением - вот как можно было назвать эту отвратительную гримасу. Женщина сидела так, что ее лица Эви не видела, но она показалась ей маленькой и хрупкой. Плечи незнакомки слегка вздрагивали. Похоже, она плакала. И тут в комнате зазвенел ее голос.

- Зачем ты женился на мне, если не любил? - теперь в голосе женщины звучали обида и негодование.

- Всем когда-нибудь надо жениться, а ты была бы не хуже других, если бы не ныла и знала свое место. А любовь - это выдумка идиотов, пишущих книжонки для глупых истеричек, в которую ты сама себя превращаешь, а мне казалось, что я женюсь на разумной женщине.

Что-то очень знакомое было и в рассуждениях, и в голосе этого грубияна, чтобы не сказать больше. Голоса супругов стали громче, а потом и вовсе перешли в крик. Мужчина вскочил со своего места. Он был возбужден и готов на любое свинство, как поняла Эви. Еще мгновение и его тяжелая рука метнется в сторону съежившейся фигурки его жены.

"Ну, уж этого я точно не допущу!" - Это была последняя мысль Эвелин перед тем, как она проснулась.

Она уснула в кресле перед телевизором и проспала так всю ночь. В голове ее засуетились смутные воспоминания, она посмотрела в угол, где располагалась лестница, ведущая на чердак. Вдруг Эви почувствовала, что-то шелковистое в своих руках,..

Это было красивое вечернее платье.

Когда Эвелин приехала домой, она сразу подошла к телефону. Там, куда она звонила, долго не брали трубку. Наконец ей ответили.

- Да, - знакомый голос со знакомыми интонациями, - это ты? Я не ждал тебя сегодня, но, разумеется, если ты приехала, я готов внести изменения в свои планы...

- Не стоит! - усмехнулась Эви. - Я только хотела тебе сказать, что, пожалуй, мы поспешили, я еще не готова к замужеству.

- Это в твоем-то возрасте?!

- Вот именно!

Она положила трубку и в этот день уже не подходила к телефону. Что-то произошло с ней. Что-то, чего она не могла сразу понять и оценить.

Но главное было в ее внезапно появившейся уверенности: в ее жизни произошел счастливый поворот.

Это была последняя командировка Билли. Вернувшись, он получит расчет и уедет из своего родного городка в Тоттридж, где его ждет лучшая девушка в мире. Приподнятое настроение не покидало его с утра. Все складывалось просто замечательно.

Билли сам не ожидал таких резких перемен в своем сознании. Встреча с Лиззи буквально перевернула все его представления о жизни и о собственном будущем. Он словно потерял интерес ко всему, что не было хоть как-то связано с любимой.

Дорога ныряла под колеса микроавтобуса, метр за метром. Билли редко смотрел по сторонам, да и зачем? И вдруг! Обычный рекламный щит. На этом шоссе рекламные картинки разрешалось располагать только в нескольких метрах от перекрестков. Картинка была неяркой, да и дорожная пыль не добавляет краскам свежести. Почему Билли вдруг стал читать этот нехитрый текст?

Реклама туристической фирмы предлагала морской круиз. Ничего особенного, но Билли почему-то остро почувствовал, как давняя детская, можно сказать, забытая мечта растревожила его воображение. Он пытался переключить свое внимание на новые мечты и планы, раньше для этого ему и усилия не нужны были, но тут как заклинило. Мысли возвращались к чертовой рекламе. Он не выдержал и позвонил Лиззи, задержавшись на несколько минут у заправки.

- Лиззи, я тут подумал, не поехать ли нам после свадьбы в круиз, мне на работе подарили чек, должно хватить. - Он выпалил это на одном дыхании и ждал ответа, ему показалось, вечность, хотя на самом деле, прошло несколько мгновений.

- Конечно! - услышал он радостный возглас своей невесты. - Я бы сама не решилась это предложить, но это моя мечта, я еще в детстве об этом мечтала!

Билли думал в этот момент лишь о том, что у счастья нет предела. Он благодарил судьбу и верил, что теперь, что бы ни случилось, его никогда не покинет удача.

Первой в списке пострадавших в злополучном ДТП была известная певица Бриджит Брайн. Майк позвонил ей и легко договорился о встрече. Госпожа Брайн чувствовала себя хорошо, но пока еще оставалась в своем загородном доме. В сети блуждали слухи, что она вообще собирается отказаться от концертной деятельности.

- Это правда? - поинтересовался Майк, едва они приступили к разговору. - Извините, что задаю столь личный вопрос, но мне пока непонятно, что в этом странном деле действительно важно. Я собираю информацию, хотя вы можете и не отвечать на все мои вопросы.

- Этот вопрос уже трудно отнести к слишком личным, - с улыбкой ответила актриса. - Если бы не авария, все бы уже знали, что я не буду больше петь на сцене, студийные контракты тоже постепенно сверну. Я выхожу замуж! Так бывает.

- Поздравляю и желаю вам счастья, - искренне произнес Майк.

- Спасибо.

- Мне не хочется возвращать вашу память к той аварии, но вы ведь слышали, что там не все понятно, пропала женщина.

- Да, конечно. Если я могу чем-то помочь, то помогу.

- Сейчас я хотел попросить вас рассказать, все, что вы помните о том дне, о том, что предшествовало аварии и что произошло? Как вам это запомнилось?

- Я постараюсь, но, видимо, хоть я и не сильно пострадала, с памятью моей не все понятно. В тот день я с десяти утра и до полудня была на репетиции. Потом пошла перекусить в кафе на улице Планка, это недалеко от нашей студии. Там я заказала обед. Мне позвонил Тэд, и мы договорились, что вечером я приеду в Кармель, но я не помню, зачем мне нужно было туда поехать именно в этот день. Я вообще больше ничего не помню.

- Тэд - это ваш будущий муж? - спросил Майк.

- Да, - подтвердила Бриджит. - Тэд Тэйлор.

- Как вы думаете, не согласится ли он поговорить со мной и ответить на пару вопросов?

- Давайте спросим его самого, - с улыбкой ответила госпожа Брайн и взяла свой телефон, протянув руку к небольшой полочке, на которой кроме аппарата, было только несколько журналов в яркой глянцевой обложке.

Тэд был готов примчаться сразу, но, в конце концов, мы договорились встретиться на следующий день в кабинете у комиссара Катлера, чтобы сразу оформить его показания, да и не повторять дважды одно и то же.

Кринс поблагодарил свидетельницу и получил приглашение на прием, посвященный помолвке популярной певицы со счастливчиком, имя которого пока было неизвестно огромному числу ее поклонников.

Разумеется, встреча с Тэдом Тэйлором в полицейском управлении была согласована с комиссаром.

Разговор оказался весьма полезным.

- Вы, наверное, уже знаете, что мы собираем факты, связанные с автомобильной аварией, - заговорил комиссар, - в этой аварии пострадала и ваша невеста.

- Слава богу, все обошлось, - слегка дрогнувшим голосом заметил Тэд, - но что я могу сказать, я ведь узнал обо всем только тогда, когда Бриджит позвонила мне из больницы.

- Если вам не трудно, расскажите просто, что происходило вокруг вас в тот день, обо всем, что вспомните. Извините, если наш вопрос..

- Нет-нет, я понял, - оборвал мои объяснения Тэйлор, - день действительно был суматошный. Я знал, что Брид уже выехала. Мое нетерпение и чувства станут понятнее, если я скажу, что к своему счастью мы шли долго и очень непросто. Сомнений у меня не было, я верил в правильность принятых нами решений, как и сейчас ничуть не сомневаюсь. Но, понимаете... Было предчувствие, тревога, которую я не мог объяснить тогда, да и сейчас ничего не понимаю.

- Попробуйте просто описать все, что удастся вспомнить, - попросил Майк.

- Хорошо. Как я уже упоминал, день был нервным, Бриджит позвонила рано, часов в шесть утра, сказала, что уже в машине, выезжает из гаража. Это не было для меня неожиданностью, мы же обо всем условились, но именно после этого разговора я почувствовал тревогу и не мог никак успокоиться. Через двадцать минут я не выдержал и позвонил ей сам. Она не ответила. Но это было понятно, она вела машину, видела, что это я, и перезвонила бы мне во время остановки. Однако я не дождался звонка даже тогда, когда, по всем расчетам, она должна была уже добраться до Кармеля. Я не успел ничего предпринять, потому что приехал инспектор. Он сказал, что Бриджит жива, в сознании, но сейчас спит. Он отвез меня в больницу на полицейской машине.

- Вы сказали, что день был суматошный, - медленно произнес Майк, глядя в глаза Тэда. - Это предполагает насыщенность событиями, но ваш рассказ противоречит вашей же оценке. Да и психологически получается несколько иная картина. Я к тому, что вы ждали и волновались, наверняка постоянно поглядывали на часы. Что-то еще было, так?

- В том-то и дело, что было! Но я не помню! То есть, сам факт существования чего-то важного, каких-то событий, вызвавших тревогу, моя память зафиксировала, но описать эти события я не в состоянии, словно тоже получила травму.

- Не могу сказать, что понимаю, но и не удивлен.

Майк действительно предвидел подобные сложности, но вряд ли мог объяснить происхождение своих предчувствий. Расследованием занималась полиция, но Майк был уверен, что причины аварии невозможно свести к простому нарушению правил

Что-то смутно напоминала ему вся эта ситуация, эти воспоминания имели отношения не к его личному опыту. Скорее, он что-то читал или слышал.

- Хорошо, - сказал он Тэду, - давайте договоримся так: если ваша память подкинет вам еще что-нибудь, вы мне позвоните, или комиссару Катлеру, вы же понимаете, что разобраться в этой загадке, может оказаться, важно для всех.

Разговор с молодоженами, которым пришлось из-за аварии на перекрестке отложить свадьбу, не внес существенной ясности в понимании происшествия, его причин и последствий, но Майк стал ощущать, что он бредет в своем расследовании вдоль правильного пути, ему не хватает какого-то маленького факта, чтобы этот путь привел его к истине. Рассказ Фрэнка тоже не содержал никаких новых фактов, но опять появилось чувство, что в памяти молодых людей есть нечто, чего они не могут не только понять, но и представить, остался только странный шлейф эмоций. И для описания своего состояния ни Фрэнк, ни Вики не могут подобрать подходящие слова.

Кринс понимал: остальные свидетели, скорее всего, не дополнят имеющиеся в распоряжении следствия факты ничем новым, но нужно выслушать всех, нужна некая полная картина.

Он подумал уже тогда: "Есть нечто общее у всех участников этой драмы, в характерах, или в судьбах, или во всем сразу".

Показания следующей свидетельницы вообще трудно было воспринимать всерьез. Майк и не стал бы. Но его расследование тоже не вписывалось в привычную практику.

Наверняка, девушка кое-что дофантазировала. Не для того, чтобы кого-то обмануть, просто так она сама думала, помнила и представляла.

Собственно, ее история Кринса не слишком интересовала или, точнее, интересовала только как часть какой-то пока смутно проявлявшейся общей картины происшествия. Люди, которых он уже выслушал, были чем-то неуловимо похожи, Майк не мог тогда еще ничего объяснить, слишком фантастическим это объяснение казалось ему.

Эвелин пострадала в аварии больше других, поэтому пока еще находилась в специальном санатории. Там и состоялась встреча и любопытный разговор. Кринса предупредили, чтобы он не слишком рассчитывал на воспоминания пациентки, по крайней мере, сейчас. У девушки было сотрясение мозга, иногда она путалась, пытаясь вспомнить даже очень простые и безобидные вещи. Но рассказ ее был вполне связным, ассоциации, конечно, могли вызвать сомнения, но это, скорее, было похоже на издержки богатого воображения девушки и ее склонности к некоторой драматизации своих впечатлений.

Ее история, тем не менее, привела Эвелин в странную компанию людей, пострадавших в дорожной аварии, у которой просто не было никаких оснований случиться. Виновницей происшествия могла быть пропавшая писательница. Но и это предполагалось скорее не на основании полученных фактов, а на основании невозможности получить ответы на некоторые важные вопросы. Майк чувствовал, что главная тайна, или разгадка главной тайны была связана с Таис Крамер. Но где она? Или где можно найти хотя бы одного свидетеля, который знал ее лично. И тут он вспомнил, что госпожа Крамер была лауреатом литературной премии. Стоит поговорить с людьми, причастными к этому событию.

Для начала Кринс позвонил комиссару и спросил, не знает ли тот кого-нибудь из литераторов или издателей. Катлер помог назначить встречу с Тэрри Грессом.

Господин Гресс пригласил Майка к себе. Жил известный писатель в коттедже, который мог бы показаться довольно скромным и даже заурядным.

Но это впечатление рассеялось, едва Майк переступил порог дома. Все пространство небольшого двухэтажного строения оттеняло и дополняло хозяина, словно служило инструментом его творчества. Очень трудно объяснить, за счет чего возникло это чувство. Конечно, в доме повсюду были полки с книгами, компьютер, большой письменный стол, на котором лежали картонные папки и аккуратно сложенные страницы с отпечатанными текстами. Но еще что-то неуловимое витало в атмосфере этого дома. Это было особое пространство, оно существовало только вокруг Гресса, Майк был уверен, что без своего хозяина и создателя все это развеется, может, и не в прах, но превратится во что-то иное, банальное и безликое.

Эти мысли не имели отношения к делу, ради которого Майк решился побеспокоить писателя. Комиссар сказал ему, что Терри Гресс был председателем фонда, отметившего несколько лет назад исторический роман Таис Крамер престижной литературной премией.

Естественно было предположить, что Гресс знал писательницу лично или хотя бы мог знать кого-то, кто был с ней знаком.

- Разумеется, прочитав замечательный роман госпожи Крамер, я захотел с ней познакомиться, - начал рассказывать Гресс, не дожидаясь вопросов гостя. - Я позвонил ей, и мы встретились, сначала в моем рабочем кабинете в издательстве. Но разговор наш тогда получился слишком официальным, не знаю, почему, но я не смог сказать то, что хотел. Поэтому через месяц, примерно, пригласил ее к себе в гости. Она удивилась и даже, как мне тогда показалось, слегка встревожилась. Но, пусть и не сразу, мне удалось приоткрыть внутренний мир этой женщины. И, поверьте мне, это стоило моих усилий. Удивительная женщина, огромный талант, язык не поворачивается... Но ведь надежда еще есть?

- Конечно, - ответил Майк.

На самом деле ему самому хотелось бы верить, что Таис Крамер жива и в безопасности, но загадки вокруг нее продолжали множиться, а следствие пока вполне можно было считать безрезультатным. Не было даже приличной версии, в которую можно было бы уложить все события.

- Рассказала ли она вам о себе хоть что-нибудь личное? - спросил Майк.

- Она избегала таких тем и ловко уводила нашу беседу в сторону, если я пытался задать опасный вопрос, - ответил Гресс.

- Как вы считаете, у нее были на то причины?

- Не обязательно. Это могло быть связано и с особенностями характера.

- Насколько я вас понял, вы считаете, именно так было в случае с госпожой Крамер? - уточнил Майк.

- Не могу в этом поклясться, - Терри усмехнулся, - но предполагаю, что прав.

- И все же? Неужели вам совсем ничего не удалось узнать о ее жизни?

- Почти ничего. Безусловно, ее можно назвать человеком замкнутым, но ее нелюдимость была чем-то обусловлена, я уверен в этом.

- Она чего-то боялась, - спросил или, скорее, предположил Майк.

- О, да, - как-то слишком уж эмоционально подтвердил Гресс. - Хотя, если вы спросите, по каким деталям я сделал такой вывод, мне будет трудно дать вам точный и логичный ответ. Мое впечатление не опирается на логику, вы меня понимаете?

- Да, я тоже это именно так ощущаю, - согласился Майк. Обычная формальная, математически строгая логика здесь не работала. Что же такое было в жизни этой женщины? Почему она исчезла? По своей ли воле? Она не оставила за собой никаких следов, кроме, пожалуй, художественных текстов, которые у нее неплохо получались. Она исчезла на пике своей если не славы, то уж точно популярности.

- Вы думаете, она исчезла по собственной воле? Правильно я вас понял? - уточнил Терри.

- Это мне кажется более вероятным, по крайней мере, более логичным.

- Что ж, я, пожалуй, мог бы склониться к версии похищения, но зачем? Какую цель мог преследовать похититель?

- Если учитывать все обстоятельства... - Кринс задумался, но тут же оборвал себя, - Нет, у меня нет разумной версии!

- Нужна информация. Невозможно что-то предполагать, когда нет фактов, а их нет.

- Нельзя сказать, что нет совсем, но их явно недостаточно, - подвел итог этого странного обмена мнениями Майк.

- И что вы собираетесь делать? - вопрос не был бессмысленным, но надеялся ли Терри на ответ, особенно в этот момент, когда явно возникло ощущение полного тупика?

- Вернусь-ка я к комиссару. У полиции сейчас больше возможностей, но они, похоже, потеряли цель, - Майк усмехнулся.

- Видите ли, Майк, у нас нет ни малейших оснований искать госпожу Крамер, - комиссар посмотрел на журналиста, едва ли не с обидой. - Нам не удалось обосновать в суде первой инстанции необходимость продолжать следственные действия. Ни одно из экспертных заключений не указывает на то, что авария произошла по вине этой женщины.

- Я не утверждаю, что ее надо искать, чтобы обвинить в нарушении правил, - возразил Кринс.

- А тогда зачем? Она совершеннолетняя и вполне может распоряжаться своей жизнью и судьбой. Заявлений от ее близких не поступало. Да и не нашли мы ни одного человека, которого можно было бы признать ее родственником. Машина ее была застрахована. Получить страховые выплаты никто не пытался. Никаких свидетельств того, что она серьезно пострадала в автокатастрофе, не было найдено. Пассажирка, находившаяся, как полагает следствие, в ее машине, тоже не получила серьезных травм. Как она оказалась в этой машине, девушка не помнит, но ничего криминального в этой истории так и не было выявлено. История, скорее, медицинская.

- Но человек не может исчезнуть просто так! А если у нее в результате сотрясения появились проблемы с памятью? Если ей нужна помощь?

- Мы проверили все государственные и общественные клиники подобного профиля. А частные клиники нам информацию не дадут. Да и, чтобы там находиться, необходимо платить. А счета госпожи Крамер в полном порядке, никто не снимал с них деньги и не пытался.

- Но чтобы оказаться в клинике, она должна была бы признать, что нездорова, как минимум.

- Люди с отклонениями такого рода часто не осознают своих проблем. Я понимаю, что осталось много вопросов, на которые мы так и не получили ответы, но ситуация настолько уникальная, что завела в тупик не только полицейское управление

- Неплохо бы получить консультацию нетрадиционного специалиста. Вы знаете что-нибудь об агентстве Берты Морис?

- Слышал, конечно, хотя не уверен, что у нас есть повод к ней обращаться, да и это частное агентство.

- Да, но именно они могли бы нам помочь. Они же занимаются поиском людей, и все, что им надо - это образцы речи: аудио записи или письма, любые тексты, написанные рукой пропавшего человека или напечатанные им самим на компьютере. А мы с вами ищем писательницу!

- Конечно, но они могут только найти ее следы в Интернете. Но если она в последнее время не выходила в сеть? А это вполне возможно. Иначе и полиция могла бы ее отследить. Программа госпожи Морис есть и у нас.

- Программа программой, но у Берты Морис есть уже опыт и свои приемы, она узкий специалист, если так можно сказать. Я бы мог попробовать сам с ней поговорить, но если бы у меня была поддержка вашего ведомства, мне было бы проще.

Майкл посмотрел на Эрика Катлера, рассчитывая, как минимум, на откровенный ответ.

- Ну, что ж, - несколько мгновений подумав, ответил комиссар, - вы вполне можете сослаться на меня, или вы хотели бы иметь какой-нибудь официальный документ.

- Нет, что вы! Я встречусь с ними как журналист, просто мне важно знать, что здесь меня поддерживают. Кстати, там, в этом агентстве, кажется, работает моя коллега, в качестве ассистента Берты Морис.

Прежде, чем позвонить и договориться о встрече, Майкл решил как можно больше узнать о своих будущих собеседниках, вернее, собеседницах. Прежде всего, о создательнице программы, позволяющей идентифицировать человека по особенностям его речи.

Берта родилась в России в семье музыкантов. Мать преподавала музыку в школе и подрабатывала в оркестре музыкального театра, играя на скрипке. Отец руководил этим оркестром, писал для него небольшие музыкальные композиции.

Девочке исполнилось два года, когда семья переехала в США. А через три года после этого Морисы переехали в Сент-Ривер.

Для родителей, видимо, явилось неожиданностью то, что в школе их дочь увлеклась математикой и естествознанием. К музыкальным занятиям Берта отнеслась равнодушно, но научилась играть на фортепьяно и немного на скрипке, по настоянию мамы. Впрочем, любовь к музыке она не утратила, но, скорее, в роли слушателя и почитателя талантов, в том числе, талантов близких ей людей.

Берта серьезно увлеклась программированием. Ее настоящим другом стал, в первую очередь, компьютер. В старших классах она увлеклась еще и физикой, а, точнее, квантовой механикой.

Окончив среднюю школу с отличными результатами по предметам естественного цикла, девушка получила стипендию на один год в столичном университете. Понимая, что родители не смогут помогать ей оплачивать учебу, Берта стала искать возможность заработка.

Поиски привели ее в лабораторию профессора Краузе. Это не было случайностью. О работах Краузе Берта знала достаточно много. Профессор однажды выступил с интереснейшей лекцией перед выпускниками школ. Среди них была и Берта.

Идеи, высказанные Краузе, захватили ее. Она прочитала все написанное профессором, что было возможно найти в сети и в печатных изданиях. Не все ей было понятно, не хватало знаний, но это только усиливало ее интерес.

Когда, просматривая сайты, предлагавшие вакансии для студентов, Берта увидела объявление о том, что профессор Краузе ищет лаборанта и помощника, она сочла это добрым знаком. И, видимо, в этом что-то было. Претендентов на эту должность оказалось человек пятнадцать. Среди них были две девушки с солидным опытом секретарской работы, свои услуги предложил аспирант-психолог, который представил кучу рекомендаций, легко общался на нескольких языках и вообще был уверен, что у него просто нет конкурентов. Но терпеливо поговорив со всеми, Краузе выбрал именно Берту, хотя она, покидая кабинет, в котором проходило собеседование, досадовала на себя, считая, что выглядела глупо. Зачем она сказала профессору, что ей нужен именно заработок? Да, она, конечно, объяснила, что увлечена его идеями, но на прямой вопрос ответила бесхитростно, ей действительно нужны были деньги, чтобы продолжить учебу в университете.

Но, так или иначе, Берта Морис ни разу не пожалела о своем решении. С самого первого дня все, что она делала, чему училась, что узнавала, - все укрепляло ее уверенность в том, что она оказалась именно там, где ей суждено найти свое призвание. Правда, она очень смутно представляла тогда, что именно станет ее профессией, но понимала, работа у доктора Краузе лишь первый шаг в ее судьбе.

Так, собственно, и получилось.

Все это Майкл узнал из небольшой заметки в журнале "Осколки". Издание не слишком респектабельное, но если отсеять все лишнее, вполне можно было принять к сведению информацию и такого источника. Тем более, он в это свято верил, будет возможность составить и собственное мнение.

О встрече договорились без проблем. По телефону с Майклом общалась не госпожа Морис, а ее ассистентка Сэмми Ринк. Она не особо вникала в суть описанной, довольно невнятно, Майклом проблемы, просто назначила встречу.

- Любопытная задача, - признала Берта, выслушав Майкла, - а, знаете, вы первый, кто обратился к нам по такому серьезному поводу, но, судя по всему, вы недостаточно точно понимаете, какие именно возможности есть у моей программы. Мне нужен образец текста, который принадлежит пропавшей женщине.

- Но это не проблема, она написала целый роман! - эмоционально воскликнул Кринс.

- У вас есть рукопись?

- У меня есть книга!

- Это слишком много, а, может быть, это совсем ничего. Она написала один роман?

- Да, но он оказался настолько удачным, что...

- Я знаю и даже читала эту книгу.

- Тогда что вас смущает?

Интуитивно Майк понимал, что хотела объяснить ему госпожа Морис, но надеялся, что можно как-то обойти имеющуюся проблему.

- Понимаете, - стала объяснять Берта, - хороший писатель-романист - это, своего рода, хороший актер. Актер, который не просто произносит заученный текст, а преображается в того, кого играет на сцене. Конечно, в каждую свою роль он вкладывает и черты собственной личности, но, если мы не знакомы с этим актером, то вряд ли сможем отделить его самого от его образа. Вы понимаете, о чем я говорю?

- Да, понимаю, что прошедший через редакторов и корректоров текст книги нам вообще не поможет, так?

- И это тоже, - согласилась Берта, - но труднее всего отделить автора текста от того, о ком этот автор хочет нам рассказать. Но все не так плохо, если в издательстве сохранились какие-нибудь письма госпожи Крамер.

- Я узнаю, наверное, что-то должно быть, - сказал Майк. - Так вы попробуете мне помочь?

- Конечно, мне самой интересно! Я уверена, что все у нас с вами получится, - улыбнулась Берта, - я буду с нетерпением ждать от вас новостей.

Майклу следовало условиться с профессором о встрече заранее, например, по телефону, но он рискнул явиться к доктору Краузе без предупреждения, и ему на сей раз повезло.

- Извините меня, что я вот так... - начал было объяснять Кринс, но профессор его прервал.

- Вы правильно сделали, да и комиссар мне звонил.

- Я надеюсь, что наш разговор не займет много времени. Вопрос, с которым я пришел к вам, конкретный. Нет ли у вас каких-нибудь писем от Таис Крамер или хотя бы записки? Годится даже расписка, если она составлена в свободной форме.

Краузе на мгновение задумался и вышел из кабинета. Через пару минут он вернулся. В руках у него был конверт.

- Это распечатка нашего последнего разговора, - объяснил Краузе, протягивая конверт Майклу. - Я сделал ее, чтобы отнести комиссару. Но решил немного подождать с обращением в полицию. Вы меня понимаете, надеюсь.

- Да, - подтвердил Майкл, хотя понимание в его мысли и чувства пробивалось с трудом, и процесс этот нельзя было назвать завершенным.

- Там письмо, которое вас, несомненно, заинтересует в первую очередь. И все же, прочитайте сначала запись нашего диалога. Надеюсь, вы сможете найти правильное решение. Когда вы ознакомитесь с этими документами, я прошу вас вновь встретиться со мной, даже в том случае, - доктор замолчал, пауза явно затягивалась, но Кринс терпеливо ждал, - даже в том случае, если произойдет что-то непредвиденное или с госпожой Крамер, или со мной.

Кринс подумал, что лучше всего ему поехать сейчас домой. Там он попробует свести вместе все факты: и те, которые он уже собрал, и те, что ему пока предстоит узнать и осмыслить.

Он чувствовал и понимал, что, наконец, получил не просто новые данные о произошедших странных событиях.

В этом нестандартном белом конверте, возможно, находится ключ к разгадке исчезновения Таис Крамер.

И теперь у него есть материал для программы Берты Морис. Разумеется, если письмо написала именно госпожа Крамер, и именно она переписывалась в сети с доктором Краузе.

Майкла не удивило, что женщина, которую он должен найти, обратилась за помощью именно к этому доктору, его успехи в лечении посттравматических проблем психики известны даже людям, очень далеким от психиатрии. За свою долгую жизнь, профессор Краузе не только заслужил признание и уважение коллег и пациентов, он стал символом своей профессии, эталоном специалиста и человека, избравшего нелегкое, но очень важное направление - помогать тем, кто вынужден жить с постоянной душевной болью, без надежды от нее избавиться. Но почему писательница, добившаяся несомненного успеха в своем творчестве, оказалась пациенткой психиатра? И не просто психиатра, а специалиста в довольно редкой области. Конечно, если она обращалась именно за врачебной помощью. Эта мысль внезапно остановила почти на физическом уровне возникшее у Майкла ощущение скорой развязки, развязки успешной и однозначной. Он понимал, что творчески одаренные люди после стрессов, связанных с работой над произведениями, которые потребовали от них такой затраты душевных сил, что они просто выпали из жизни собственной, часто не могут сразу вернуться в реальную жизнь без помощи специалиста, такого, например, как доктор Краузе. Но почему бы профессору, не рассказать все если уж не Кринсу, с которым он раньше не был знаком, то хотя бы комиссару полиции? Ведь он, судя по всему, именно так и хотел поступить. Почему, не обратившись в полицию, доктор счел возможным довериться ему, журналисту-расследователю?

Все эти мысли и возникающие вопросы, словно штормовой ветер, гнали Майка домой, ему показалось, что перемещение от кабинета профессора Краузе к собственному компьютеру произошло мгновенно. Да, он перестал ощущать течение времени, ах, как давно с ним такого не случалось. Это были нечастые и самые прекрасные мгновения его жизни. Он знал, что тайна вот-вот откроется. Что будет потом? В такие минуты он об этом не думал. Знал, что не всегда вскрытая с его помощью правда приносит ощущение покоя и удовлетворения. Правда нередко приносила с собой острую боль, и далеко не всегда эта боль доставалась тому, кто ее заслужил, но Майкл Кринс точно знал, что это не отменяет необходимости знать, как все было на самом деле. Или, по крайней мере, представлять, как это было, и уметь это доказать, причем не только правосудию, если это потребуется, но и самому себе, в первую очередь.

"Уважаемый господин профессор. Я надеюсь, что Вы прочитаете мое письмо, а, возможно, и ответите на него. Хотя я пойму, если вы не станете этого делать, поручив своему ассистенту объяснить нахальной иностранке, как попасть на прием к знаменитому Питеру Краузе. Конечно, я уже это выяснила и даже записалась, как положено. Но за целую неделю в моей жизни может произойти всякое. Поэтому я решила написать и Вам лично. Просто, чтобы нельзя было сказать, что я не сделала всего, что было в моих силах. Мне, конечно, нужна Ваша помощь. Профессиональная помощь. Но я не стану даже пытаться попасть к другому психиатру. Я знаю, что больше никто мне не поможет. Я знаю это абсолютно точно. Вы не обязаны мне верить, и вряд ли я смогу Вас удивить и заинтересовать. Что ж, полагаюсь на свою судьбу, которая до сих пор была ко мне благосклонна.

С глубоким почтением, Таис Крамер".

Таис Крамер

Хотя письмо было совсем коротким, всего в полстранички, Берта разглядывала его минут пять, а потом еще и прочитала вслух. Затем она просмотрела и распечатку диалога, который был не столь интересен, но, несомненно, свидетельствовал о том, что именно Таис отправила профессору Краузе это письмо. Еще из этого диалога стало понятно, что по какой-то причине госпожа Крамер передумала и отменила встречи: и предложенную Краузе в ответ на письмо, и свой визит, на который она была записана в обычном порядке.

- Видите ли, господин Кринс, - стала объяснять Берта, - я не уверена, что моя программа легко справится с этой задачей. Программа рассчитана на поиск людей обычных, мыслящих достаточно стереотипно и так же выражающих свои мысли. Есть классификация, необходимая при составлении подобных алгоритмов. В этом письме очень мало информации, которую я могла бы назвать лингвистически определяющей. С другой стороны, я почти уверена, что в потоке отобранных текстов мы столкнемся с письмами читателей и почитателей романа Таис Крамер, даже если отфильтруем литературных критиков и активных фанатов этой книги, но попробовать все равно стоит. И я даже рада, что у нас есть эта сложная задача.

- Ух, я уж боялся, что вы откажетесь мне помогать. - Майкл улыбнулся.

- Нет, ни в коем случае. - Берта решительно взяла белый конверт, словно боялась, что Майкл прямо сейчас откажется от ее услуг и заберет у нее эту интересную загадку.

- Тогда давайте попробуем запустить вашу программу, а там уже по обстоятельствам.

- Именно это я и хотела предложить, - наконец и Берта улыбнулась.

- Я сейчас введу данные и попробую найти интернет-ресурсы, которыми пользовалась та, кого мы ищем. Это первый шаг. Я думаю, что мы сможем посмотреть результат где-то, через полчаса.

- Хорошо, подождем это совсем недолго, - согласился Майк.

Берта колдовала у своего компьютера, а Майкл наблюдал, ему было приятно смотреть на ее профиль и руки, парившие над клавиатурой.

- Итак, мы уже знаем, что лингвопрототип Таис использовал самый популярный почтовый сервер. - сообщила через несколько минут Берта. - Это нам мало поможет, давайте введем статистические фильтры. Женщина, границы возраста, фамилия, имя, предполагаемый уровень образования, локация. Границы возможной вариативности. А вот это интересно.

- Что? - оживился Кринс.

- Программа предположила, что искомый образ оставил след в сетевом магазине "Сентриверкомп". Попробуем ввести некоторые уточнения, они ведь доставляют свои товары по адресам заказчиков, база данных не особо строго закодирована, да и зачем? Шпионы не пользуются такими ресурсами. Есть!

- И?

- Вот, номер телефона!

- Отлично, надо только позвонить.

- И что вы скажете? Не торопитесь, надо продумать все возможные варианты, очень важно не ошибиться, ведь мы не знаем, почему госпожа Крамер решила спрятаться. Я уже не говорю о том, что это могут быть и не ее параметры. Просто совпадения тоже не исключены.

- Я думаю, полиция может по этому номеру найти адрес.

- Это было бы неплохо, если этот телефон принадлежит тому, кто нам нужен.

Адрес по номеру телефона установить было не сложно. Квартира принадлежала бывшей оперной певице Марии Коурелли, давно уже оставившей сцену и почти постоянно живущей в небольшом коттедже на берегу Средиземного моря. Она сдавала свое жилье в Сент-Ривере уже лет десять разным людям на разных условиях, и никогда у нее не было проблем с арендаторами.

Договорами занималась адвокатская фирма "Мир".

Кринс заехал в полицейское управление, так как для получения сведений от адвокатов ему нужны были более солидные полномочия. Все оказалось не просто. Не может даже столичный комиссар дать такие полномочия, что называется, на пустом месте. Нужен был заявитель, по поручению которого ведутся поиски Таис Крамер, и этот заявитель должен обосновать свои действия. Если бы Таис разыскивал кто-то из близких ей людей, все решалось бы достаточно просто. Но Майкл помнил, что говорил по этому поводу комиссар. Госпожа Крамер была одинока. По крайней мере, в Сент-Ривере у нее не было ни родственников, ни друзей. Кроме секретариата литературной премии, которой была удостоена Таис Крамер, был только один человек, с которым она вела переписку и, возможно, собиралась встретиться.

Кроме того, профессор сам просил держать его в курсе. Разумеется, Майк сначала позвонил именно ему.

Питер Краузе не стал ничего обсуждать по телефону. Он сказал, что ждет Майкла у себя в кабинете.

Майкл очень надеялся, что доктор поможет ему понять, что произошло с Таис Крамер. Или хотя бы подаст какую-нибудь идею. По пути он зашел в полицейский участок, где ему дали координаты Коурелли, ее номер телефона, не без труда полученный комиссаром в адвокатской конторе "Мир". Ситуация была сложная, поскольку полиция, в данном случае, действовала без особых на то оснований. Мало того, госпожа Крамер могла подать жалобу на столичное полицейское управление в связи с вторжением следствия в ее частную жизнь. Она имела полное право не впускать в свое временное жилье кого бы то ни было, включая полицейского инспектора, тем более, журналиста. А уж отвечать на вопросы Кринса ее никто не мог заставить. Если бы Майкла спросили, зачем он продолжает это расследование, он не дал бы ясного и логичного ответа. Теперь уже было ясно, что писательница жива и здорова, что она, скорее всего, не имеет никакого отношения к аварии. Тот факт, что там, в одной из побитых машин оказались принадлежащие ей вещи, пока не нашел объяснения, но это уже забота не его.

Тем не менее, Майкл не стал сообщать о своих достижениях ни комиссару, ни доктору Броксу, ни Анжеле Горри. Он должен прежде встретиться с женщиной, которую искал и почти нашел, убедиться, что с ней все в порядке. Но и это еще не все. Он помнил, что начал действовать по личной просьбе Арни Брокса, а на главный вопрос доктора он так и не нашел ответа. Как Эли оказалась в машине писательницы? Что произошло с девочкой? Почему она не помнит событий, предшествующих аварии? Ее не сбила ни одна из машин, столкнувшихся на перекрестке. Она была в салоне одной из машин на пассажирском сидении, но кто был за рулем? Таис Крамер? Однако, судя по всему, она в это время уже скрывалась в квартире бывшей певицы и была далеко от двадцать второго шоссе. Кто же? Почему так странно вела себя госпожа Крамер?

- Что-то мы совсем запутались в этой, на первый взгляд вполне банальной житейской истории, - произнес Питер Краузе. - Я хочу предложить вам, вернее этой девочке, Эли, пройти через исследование на АПД Эмиля Гриффса, хотя если бы удалось уговорить эту писательницу, было бы больше толку.

- Я связался по телефону с хозяйкой квартиры, которую сейчас снимает Таис Крамер, она обещала попробовать уговорить свою квартирантку встретиться со мной. Шанс не стопроцентный, но он есть.

- Что ж, тогда я позвоню Эмилю, надеюсь, его тоже заинтересует наша загадка, будем на связи.

Эмиль Гриффс обрадовался, услышав голос профессора, поскольку именно сейчас сам собирался ему позвонить, но не знал, насколько это будет удобно и своевременно.

- Я буду очень рад встретиться с вами. И хорошо, что я смогу быть тоже полезен, как раз решал для себя эту этическую проблему.

- Отлично, - искренне воскликнул Краузе, если вы не против я приеду к вам завтра утром, но не один, как минимум, со мной будет некий Майкл Кринс, он журналист, хотя сейчас в роли частного детектива.

- Очень любопытно. Жду вас, Питер. До встречи.

В комнате было тепло, но не жарко. Неяркий свет создавал своеобразный уют. Пахло свежесваренным кофе, и почему-то казалось, что время в этом пространстве не подчиняется законам, господствующим за его пределами.

Пока Эмиль Гриффс возился с бисквитами, Майкл разглядывал его кабинет. Одна из стен этой комнаты представляла собой стеллаж, заполненный дисками в разноцветных футлярах. Было всего три цвета: желтый, фиолетовый и красный. В углу напротив большого зашторенного окна стоял прибор, внешне абсолютно похожий на обыкновенный компьютер, от которого его отличало только наличие тонкого обруча из странного мягкого материала. Обруч доктор закреплял на лбу пациента, когда вел свой необычный прием. В кабинете не было письменного стола. Между двумя удобными большими креслами, на одном из которых сейчас сидел Кринс, стоял журнальный столик. На полу лежал мягкий ковер, серебристо-лиловый цвет которого мог бы показаться необычным в каком-нибудь другом месте. Почти такого же цвета были шторы, закрывавшие окно, и дверь. Стены, то ли окрашенные, то ли покрытые обоями, казались серебристыми.

Поставив незатейливое угощение на столик, Гриффс сел в свободное кресло и приготовился слушать.

- Я понимаю, что вас трудно чем-нибудь удивить, - начал рассказывать Майк, - но я хочу, чтобы вы мне помогли понять, если это вообще возможно, что произошло несколько дней назад на двадцать втором шоссе в Сент-Ривере. Там на перекрестке было дорожное происшествие, которого не могло быть в принципе. Светофор был исправен, все водители соблюдали правила, то есть, ни одна из машин не ехала на красный свет и не превышала скорости, и это очень важно. Тем не менее, произошло столкновение четырех автомобилей, как запротоколировали приехавшие на вызов инспекторы дорожной полиции. Никто особо не пострадал, скорость была невелика, машины покорежены не слишком, люди не получили серьезных травм, хотя некоторым пришлось обращаться за медицинской помощью. Даже тот факт, что все свидетели описывали то, что видели, по-разному, никого не удивил. Обычная история. Машины эвакуировали в ближайший полицейский ангар. Странности появились тогда, когда выяснилось, что машин было пять. В пятой машине оказалась девочка семнадцати лет Эли Горри, у нее было сотрясение мозга, и ее отправили в больницу. В ее вещах обнаружена рукопись, которую на некоторое время задержал у себя доктор Арни Брокс. В этом не было ничего удивительного, пятая, неучтенная изначально машина принадлежала писательнице Таис Крамер. Но самой госпожи Крамер не было за рулем. Она вообще находилась, да и сейчас находится довольно далеко от места этого странного происшествия. Кто управлял загадочной машиной, неизвестно до сих пор. Мне пока не удалось уговорить госпожу Крамер встретиться со мной и ответить на некоторые вопросы, такое впечатление, что она-то как раз больше всех пострадала в аварии, к которой просто физически не могла иметь никакого отношения. Она утверждает, что у нее нет никакой машины и нет водительских прав, а это противоречит фактам. Фотография на удостоверении, найденном в машине сильно обгорела, что тоже объяснить непросто. Но имя не вызывает сомнений. Права выданы в Сент-Ривере. Машина куплена в Сент-Ривере и куплена именно писательницей Таис Крамер, как и квартира в Северном районе, существование которой женщина тоже отрицает. Можно было бы предположить, что мы имеем дело с двумя разными женщинами, но по какой-то странной причине у них очень много общего, вплоть до отпечатков пальцев.

- Да, удивительная история, - после некоторой паузы отреагировал Эмиль Гриффс, - но, насколько я понимаю, Девочка и ее мама не возражают против того, чтобы Эли прошла через АПД? Может, в результате мы что-нибудь поймем. Давайте назначим время. В идеале, надо бы пригласить сюда и Таис Крамер, но, насколько я понимаю, это сложно.

- И все же я попробую это организовать, - пообещал Кринс. - Я попросил помочь хозяйку квартиры, в которой сейчас живет госпожа Крамер. Ее зовут Мария Коурелли. Она очень сочувствует своей квартирантке, как выяснилось, она читала ее роман и даже перечитывала.

Таис задремала в кресле и не сразу сообразила, что звук, который отвлек ее от размышлений о странностях происходящих в ее жизни событий, исходил от уже несколько минут трезвонившего мобильника. Таис увидела, что это хозяйка, госпожа Коурелли, не ответить она не могла.

- Извините меня, дорогая, - зазвучал высокий звонкий голос, едва Таис нажала кнопку на своем аппарате, - не в моих привычках беспокоить тех, кто мне платит за то, чтобы я этого не делала. Но бывают обстоятельства... Впрочем, если вы не хотите или не можете сейчас общаться со мной, вам нужно только сказать, и я оставлю вас в покое.

- Нет, все в порядке, - поспешно возразила Таис, - я вас слушаю.

- Мне нужно с вами поговорить, и лучше не по телефону. Я могла бы подъехать к вам, или вы предпочитаете встретиться где-нибудь в городе? Кафе "Вечернее меню", например, это не далеко от вашего дома.

- Нет, лучше здесь, если вам удобно.

- Хорошо. Через час. Вас устроит это время?

- Да. Я буду вас ждать.

Майк очень волновался. Все пока шло гладко, но ситуация тревожила своей непредсказуемостью. Кринс понимал, что тревога: и его, и всех, кто был вольно или невольно вовлечен в тайну, смысл которой он сейчас пытается понять, порождается событиями, не зависящими от него, он чувствовал всю незначительность своего участия в этой драме. Он был лишь невольным исполнителем эпизодической роли. Развитие сюжета зависело не от него. Они продумали все до самых незначительных мелочей, но главная роль была у Марии Коурелли, справится ли она с ней?

В квартире Эмиля Гриффса собрались все участники расследования дорожной аварии на двадцать втором шоссе, а также те, кто оказались вовлеченными в эти странные события, по своей ли воле или по воле обстоятельств.

Все ждали исполнительницу главной роли, хотя далеко не все это понимали.

Когда Таис вошла в кабинет психоаналитика, ей показалось, что она вышла из-за кулис на сцену, она даже слышала те звуки, которые могли быть в этой фантастической ситуации, она уже не помнила реальных фактов своей прошлой жизни, она напряженно вслушивалась в будущее, не зная, что услышит: бурные овации восхищенной публики или презрительный свист возмущенной толпы. Но она понимала, что сейчас все, что должно случиться, произойдет и перестанет ее мучить, она уже не зависела ни от своих побед, ни от своих поражений, проклятая неопределенность потеряла над ней власть.

Таис пришла в себя и огляделась. Первое, что она увидела, был все еще светившийся экран АПД. Чьи-то теплые пальцы держали ее руку. А на душе было удивительно спокойно.

- Нам повезло, - произнесла Берта, когда мы пили свой утренний кофе. Было это уже после того, как от сложных психологических проблем мы смогли вернуться к своим обычным повседневным заботам, - не так много было от нас толку.

- Но это мы нашли Таис, - возразила я.

- Ее бы и без моей программы отыскали. Она ведь и не собиралась прятаться ни от кого, она от себя самой пыталась убежать, бесполезное занятие.

- А мы познакомились с такими интересными людьми, - заметила я.

- Вот я и говорю, повезло. Кстати, ты не хочешь остаться в моем агентстве на правах партнера и ассистента? Лин вышла замуж, и у нее теперь другие планы.

- Конечно, хочу, - радостно согласилась я.

Надо признать, что я ничуть не жалею о своем решении.

И еще, чуть не забыла, как установило следствие и показала экспертиза, именно автомобиль Таис действительно спровоцировал аварию, но за рулем был угонщик, в машине он прилично наследил. Двери в гараж госпожи Крамер были недостаточно надежно защищены, она это сама признала. Преступник пока где-то затаился, но комиссар не сомневается, что его можно будет найти по электронной картотеке. Вор сбежал, однако отпечатки пальцев оставил. Эли Горри так и не вспомнила, как она попала в машину, но полиция считает, что сможет установить истину и без ее показаний.