Мне бы в небо 2

Глава 10

Разговор с третьим у нас получился весьма занимательный. Хотя как такового разговора практически не было. Лишь в самом начале, было что-то конструктивное, а затем началась какая-то непонятная чушь. В основном говорил только Колян, а именно так попросил называть себя третий. И говорил он об очень странных вещах, весьма отдалённых от темы вселенцев, самолётов и всего связанного со мной.

А перед началом разговора наорал на Максима и выгнал его в коридор. Причину такого недовольства со стороны третьего я так и не узнал. Он просто сказал, что Максим — тупорылый имбецил, который не понимает, что ему говорят. За этот проступок Колян обещал сослать Максима на Крайний Север искать вселенцев в вечной мерзлоте.

А потом пришла Лизка и принесла сразу три бутылки коньяка, что мне сразу это не понравилось. И мои опасения оказались ненапрасными.

— Наливай Серёга, выпьем за знакомство. А то у меня руки хреново работают. Если сам наливаю, половину расплёскиваю. В такие моменты сам себя придушить готов. Про сигареты ещё не передумал? Может, всё же закуришь? Ну и зря.

Я понял, что отказаться от выпивки, как от сигарет у меня не получится. Если курить третий мог и в одного, то вот выпивать уже не станет, когда для этого у него имеется собутыльник.

Выпив по первой рюмке третий тут же налил по второй.

— Ты как Серёга, хочешь в небо? Хочешь вновь сесть за штурвал чего-нибудь покрупнее Ан-2? Можешь не отвечать, прекрасно знаю что хочешь. Эти четыре архаровца, что считают себя лучшими конструкторами в стране, после каждого твоего приезда в четвёртый оплот составляют такие характеристики, что любо-дорого читать. И всегда эти характеристики у них получаются разными. Словно каждый раз они общаются с новым человеком. Как такое получается, ума не приложу... Но одна деталь всегда остаётся неизменной, они всегда пишут о том, что ты влюблён в небо и самолёты. Впрочем, не они одни так говорят. И сейчас нам очень пригодится твоя любовь. Но сперва мы должны убедиться в твоих профессиональных навыках. Послезавтра отправляешься на военный аэродром и там показываешь своё мастерство. Оценивать тебя будут очень серьёзные специалисты. Если сможешь доказать им, что не зря всю прошлую жизнь провёл в небе, то получишь лично от меня небольшой бонус. Что за бонус узнаешь только после успешной проверки. Могу лишь тебя заверить, что на данный момент я могу практически всё.

— В таком случае, почему только послезавтра? Можно и завтра, — тут же сказал я, ухватившись за эту возможность. Действительно, мне очень хотелось сесть за штурвал большого самолёта. Там чувствуешь себя совершенно иначе, нежели в кабине небольшого Ан-2. Это практически то же самое, что сравнивать езду на легковушке и камазе. Вроде у обоих одна и та же функция — перевозить людей и грузы, но ощущения абсолютно иные.

— Потому что завтра ты будешь не в состоянии. День тебе, чтобы прийти в норму и затем сразу в небо. Время у нас ещё имеется.

Последнюю фразу третьего я не понял, времени до чего? Но переспрашивать его не стал. А не в состоянии я был из-за нашего знакомства. Не помню даже как мы распрощались с Коляном и что было после этого. Проснулся я в отвратительном состоянии в совершенно незнакомом месте, от позывов переполненного мочевого пузыря. Слава богу, что Максим был рядом и быстро сориентировал меня, указав на нужную дверь, а потом ещё рассказал мне, что вчера произошло. Хотя там и рассказывать-то было нечего. Нажрались мы с третьим до поросячьего визга. Благо Лизка, которую на самом деле звали Эллеонора, прекрасно знала своего руководителя и позаботилась заранее о месте, где нам разместиться.

Для подобных случаев прямо в этом здании были подготовлены несколько квартир, одну из которых мы с Максимом и заняли. Но надолго мы в ней не задержались. Сегодня ещё предстоял перелёт в Мелитополь. Проверять меня будут на базе 7-й военно-транспортной авиационной дивизии. Где базировался 25-й гвардейский московский авиационно-транспортный полк. На той самой базе, с которой и начались все мои проблемы в прошлой жизни. Но сперва необходимо было зайти к третьему. Не знаю зачем, но он ещё перед началом нашего застолья отдал такой приказ Максиму, когда тот водил его в туалет.

Заодно я узнал, за что третий так взбеленился на Рогова. Оказалось, тот обратился к Коляну, как к женщине.

— Ну а как ещё? Это же женщина. Она ещё попросила меня помочь штаны снять, ну у меня и вырвалось. Что нехорошо это, неправильно. Таисия Владимировна — женщина, а я мужчина и должен вот такое делать. А он, как давай меня костерить. Давай придумывать, как будет меня наказывать. Ну а конечный результат ты и сам видел.

Получается, что Максим нарушил одно из основных правил конторы. Это мне показалось довольно забавным, а вот Рогов не разделил моего веселья, начав дуться.

— Да ладно тебе. Не боись, не дам я страшному Таисию Алексеевичу отправить тебя на Крайний Север. Да и он наверняка после вчерашнего мало что помнит. Я-то половину не помню, а чего уж говорить о пожилой женщине больной синдромом дауна. Но мужик, конечно, попал. Не завидую я ему.

— Это да, — согласился со мной Максим.

Дальше за нами пришёл человек от третьего, зачем я понадобился ему было непонятно.

— Чего-то я вчера слишком сильно расслабился, — простонал третий, развалившись в своём кресле, словно в кровати. — Даже не помню, когда в последний раз так дерьмово себя чувствовал. И что самое главное, вчера даже забыл поговорить с тобой о вещах, для которых, собственно говоря, и пригласил. Возьми на столе верхнюю папку.

Я сделал, как мне сказал третий. Открыв папку сразу увидел фотографию самолёта, который в прошлой жизни мне доводилось видеть пару раз вживую. Боинг Е −4В, или самолёт судного дня, как его принято называть. Воздушный командный пункт для высшего руководства государства, на случай ядерной войны. Не знал, что Америка уже имела подобные самолёты. Вроде у нас они появятся уже после распада СССР.

— Судя по твоему выражению, ты знаешь, что это за самолёт?

— Знаю. Но не думал, что США смогли так рано его собрать и ввести в эксплуатацию.

— А они ещё и не ввели, это опытный образец. По нашим данным, чтобы ввести его в эксплуатацию понадобится ещё минимум два, а то и три года. Но помимо этого самолёта у наших «заокеанских партнёров» имеются и другие разработки, которые могут очень сильно изменить расстановку сил на мировой арене. И не в нашу пользу, как ты понимаешь. К сожалению, данных по этим разработкам у нас практически нет. Но мы точно знаем, что это малозаметные стратегические бомбардировщики.

Для чего мне вся эта информация я совершенно не понимал. Максимум, что я знаю о самолётах судного дня, что они должны быть готовы подняться в воздух в течение нескольких минут. На них установленна куча оборудования, для управления государством и войсками прямо из самолёта. И что они могут находиться в воздухе чуть ли не неделю, при условии дозаправки. А про стратегические бомбардировщики я и вовсе ничего не знал. После того как все связи с армией были разорваны, я как-то совершенно не интересовался военной авиацией.

После лицезрения фотографии самолёта судного дня, мне сраз стало понятно, для каких целей была создана наша академия. Стране нужны пилоты, для управления летающими командными пунктами и новыми стратегическими бомбардировщиками, которых ещё даже нет. Вот только почему для этих целей решили взять новичков? Почему не использовать уже опытных пилотов?

— Отчасти твои догадки верны. Но только отчасти. Академия была создана при прямом участии нашей организации. Помимо самолётов, названных тобой, будет ещё несколько очень интересных моделей. Сейчас тебе знать о них ещё рано. Достаточно и того, что я рассказал сейчас. Лиза! Притащи мне таблетку, голова раскалывается, даже думать больно! — заорал третий, так что у меня в ушах начало звенеть.

Пока ждали Лизу. у меня было немного времени подумать над услышанным. Ещё несколько интересных моделей. Но сколько я не думал, так ничего и не смог сообразить и понять, что это за модели такие. Поэтому оставалось только надеяться, что третий расскажет мне об этом.

— Наши специалисты пришли к выводу, что проще будет обучить с нуля, чем переучивать уже готовых пилотов. К тому же для экипажа новых самолётов требования по состоянию здоровья и психики гораздо более высокие. Отбор в академию в основном производился по физическим данным. Ну и конечно, же психологической устойчивости. Пилот самолёта, вылет, которого может развязать мировую войну, должен иметь не стальные, а алмазные нервы и уметь принимать решения самостоятельно, а порой и идти против приказов. Впрочем, ещё на отборе вы могли убедиться, что психологическая составляющая очень важна для курсантов академии.

Конечно, могли убедиться. У некоторых ребят до сих пор глаз дёргается, стоит вспомнить, через что нам пришлось пройти.

— Как думаешь, для чего я рассказал тебе об этом?

Я лишь пожал плечами. Мне действительно было непонятно для чего.

— Покажи, что хорошо умеешь управляться с большими самолётами и ты станешь одним из испытателей наших новинок. К слову, большая часть из них сейчас уже находится на стадии производства опытного образца. И производятся они на этом предприятии. А один самолёт и вовсе уже прошёл всё необходимые испытания. Его уже сейчас можно вводить в эксплуатацию, но пока нет подходящего экипажа.

В принципе ничего удивительного нет, огромные ангары подразумевают строительство в них чего-то очень большого и названные третьим самолёты отлично для этого подходили. А вот то, что меня решили сделать испытателем новейших самолётов, было очень и очень странно. Что я вселенец они узнали совсем недавно и уже приняли подобное решение. Причём даже не спросили меня. Хочу я участвовать в этом или нет.

А если бы спросили, что я ответил? Даже сам не знаю. С одной стороны, это отличная возможность стать первым пилотом новых моделей. А с другой это большая ответственность и ещё большая опасность. Лётчик-испытатель очень опасная профессия. Самое страшное, когда ошибки конструкторов и проектировщиков обнаруживаются в небе. Порой бывает так, что пилот не успевает даже катапультироваться. Правда, я сомневаюсь, что подобное может случиться со столь крупными самолётами. Если только он решит упасть сразу же после взлёта.

— Как я уже говорил, даже если, ты не сможешь пройти это испытание, мы поможем исправить ошибку из твоей прошлой жизни. А теперь иди, машина за вами уже подъехала. Там же познакомишься с куратором, который занимается твоей проблемой. Стой! Совсем забыл сказать. Тебе передавала привет Алина Климова. И ещё она говорила, чтобы ты вспомнил слова, которые она сказала перед вашим расставанием.

А вот это было совсем неожиданно. Алина передала мне привет через третьего. Выходит, что она знала о нашей встрече, тогда почему сама не приехала, лично поздороваться?

— Иди уже, — произнёс третий и я удивился, что до сих пор сижу у него в кабинете. Привет от Алины выбил меня из колеи, заставив зависнуть.

— Впервые слышу, чтобы вселенцу ещё даже не вступившему в организацию предлагали нечто подобное, — начал говорить Максим, пока мы пробирались через хитросплетения коридоров к выходу из здания. Эллеонора, как всегда, летела впереди нас, распугивая всех встречных. У неё то же имелось какое-то срочное поручение от третьего.

— На месте вас введут в курс дела и предоставят всё необходимое. Машина уже ждёт, поспешите, — отчеканила Эллеонора и не попрощавшись выскочила на улицу, даже не одевшись.

Когда мы вышли, перед входом в здание стояла чёрная волга, а ещё одна только отъехала. Должно быть, в ней сейчас находилась Элеонора.

Чем ближе мы подходили к машине, тем более невероятным мне казалось то, что я сейчас видел. А когда Максим открыл дверь, раздался до боли знакомый голос, который я в последний раз слышал в восемьдесят восьмом, когда устраивался в Аэрофлот.

— Рогов на переднее сидение, Фомин со мной.

Говорил не кто иной, как Спицын Дмитрий Алексеевич. Тот самый добрый фей, который всегда помогал мне в прошлой жизни. Я всегда ловил себя на вопросе, почему подполковник так поступает? И кажется, теперь у меня был ответ. Всё больше странностей из прошлой жизни сейчас уже не казались мне странностями.

— Спицын...

— Дмитрий Алексеевич, — перебил я подполковника, но он совершенно не удивился. Да и чему тут удивляться его имя неоднократно фигурировало в моих воспоминаниях, что записывали Куперманы. — Подполковник, командир 25-го гвардейского московского авиационно-транспортного полка. Мой бывший командир, практически второй отец, который сделал для Митрофанова Даниила очень многое.

— Пока ещё ничего не сделал. Да и командиром полка, я стану не раньше, чем в восьмидесятом. А в остальном ты прав. Меня поставили курировать правильный ход событий для Митрофанова Даниила. Ну а пока я проверю твои лётные навыки и приму решение, подходишь ты для поставленных задач или нет. Ехать нам минут сорок и если имеются какие вопросы, то можешь их смело задавать. Если информация не секретная, то с радостью расскажу всё, что знаю.

А я даже и не знал, что спросить. В голове в очередной раз была настоящая каша. Отчего-то подобное состояние случается со мной всегда, когда я встречаю кого-нибудь из прошлой жизни. Словно воспоминания Митрофанова Даниила поднимают бунт и начинают перемешиваться с воспоминаниями Фомина Сергея прошлого и меня настоящего. В подобные моменты нереально трудно думать. Благо это состояние длится совсем недолго и уже минут через пять я начал задавать свои вопросы.

В плане предстоящего задания Спицын оказался гораздо более осведомленным, чем третий. Впрочем, как и в том, что из себя представляли новейшие самолёты, на которые меня хотели посадить в качестве испытателя. Но больше всего я интересовался предстоящей проверкой.

Сперва мне предстояло совершить несколько кругов над аэродромом в Мелитополе на 76, дабы показать, что я реально умею управлять этим самолётом. Естественно, он будет пустым. После этого будет следующий этап, на этот раз самолёт будет с грузом, который необходимо доставить по заданному маршруту. Будет ещё и третий этап, но что он из себя представляет, сейчас мне рассказывать не стали. Сперва необходимо было пройти два первых этапа.

Но с этим проблем никаких не должно возникнуть. Если ты когда-нибудь управлял самолётом, то уже не забудешь этого никогда. В чём я и убедился, когда оказался за штурвалом Ан-2. Об этом мы разговаривали, пока ехали до аэродрома. А уже в самолёте Дмитрий Алексеевич устроил мне устный экзамен по управлению 76.

Сам он был отличным пилотом и неоднократно проводил показательные полёты для новичков, когда я служил в полку. Да и сейчас он будет моим вторым номером. А остальные члены экипажа будут предоставлены руководством полка. Пока ещё Дмитрий Алексеевич не был введён в командный состав.

С устным экзаменом я справился на отлично. Вспомнил абсолютно всё, что знал, когда летал на 76.

В расположение полка мы прибыли во второй половине дня. Нам с Максимом предоставили квартиру в Авиагородке, построенном при военном аэродроме, а Дмитрий Алексеевич отправился подготавливать завтрашние вылеты. Необходимо было утрясти всё с руководством полка.

Я прекрасно знал эти места и поэтому не стал отсиживаться в квартире, а пошёл прогуляться. Хоть Максим и пытался уговорить меня остаться дома. На улице было довольно холодно, но это меня точно не могло остановить. Ностальгия — вещь очень сильная. Порой так и тянет побывать в местах, с которыми связано много хороших воспоминаний. А в том городке подобных воспоминаний у меня было предостаточно. Именно здесь я встретил Катю. Здесь мы сыграли свадьбу. И здесь же родился мой первенец.

Самое плохое в ностальгии, что зачастую она порождает тоску. Вот и сейчас, по возвращении в квартиру меня охватила тоска, которую развеять сможет только небо.