Мне бы в небо 2

Глава 9

Узнав, о чём я хочу поговорить, Владимир Алексеевич сказал, что в курсе происходящего и его человек уже занимается этим делом. Он велел мне не волноваться по этому поводу. Андрею помогут с мамой в любом случае, даже если его исключат из академии.

— Я уже говорил, что своих не бросаю. А все курсанты и сотрудники академии стали для меня своими, как только вас отобрали. А теперь быстро на аэродром, хватит уже задерживать самолёт. Скоро должен будет прилететь борт за отпускниками, поэтому бегом марш, — сказал мне Мохов и мне ничего не оставалось делать, кроме как выполнять приказ.

От здания администрации до аэропорта было минуты три бегом. Но сперва я заскочил в казарму и всё же собрал «дежурный чемоданчик». Сменное бельё, бритвенные принадлежности, учебник по аэродинамике, сам не знаю для чего, и конечно же — деньги. Пятьсот сорок рублей. По этим временам очень приличная сумма. Практически четыре среднестатистические зарплаты. И это я заработал за три с небольшим хвостиком месяца, учёбы в академии. В прошлой жизни мне подобное даже и не снилось. Да я даже не знаю, куда эти деньги тратить. Но это всё потом, сейчас бежать на аэродром.

По дороге я размышлял о словах Владимира Алексеевича. Он прекрасно осведомлён о том, что мама беременна, без проблем смог добыть номер рабочего телефона дядь Коли, знает всё про маму Андрея и я уверен, что знает всё про остальных ребят. Вплоть до того, когда мы впервые начали мастурбировать. Шучу. Я, конечно, знал, что нас не оставляют без присмотра, но чтобы вот так... Чтобы и наши родные всегда были в поле зрения людей Мохова... Это весьма настораживало и где-то даже пугало. Сделаем мы что-то неправильное и могут пострадать наши близкие.

При следующем полёте в четвёртый град попрошу Базонова связать меня с Семёном Васильевичем. Сейчас у меня была более чем веская причина попросить помощи. Нечего кому-то следить за мамой и дядь Колей.

Метров за десять до самолёта ко мне подбежал Гриша и забрал папку, переданную Владимиром Алексеевичем.

— Уже минут сорок ждём только тебя. Диспетчер даже начал волноваться и поторапливает нас, освободить взлётную полосу.

— Скоро должен прилететь самолёт за ребятами, я знаю, — перебил я Малютина. — А мне ты так и не скажешь, куда мы направляемся?

Лейтенант с улыбкой посмотрел на меня и я думал, что он сейчас язык покажет, но вместо этого Гриша просто махнул рукой, развернулся в сторону самолёта и бросил через плечо.

— Летим в Москву. Большего я сам не знаю. Мне приказано доставить тебя в целости и сохранности до Москвы и там передать с рук на руки одному человеку. А потом две недели сидеть в городе и ожидать твоего возвращения. Благо у меня в Москве полно друзей и родственники имеются. Поэтому не пропаду. Проведу новогодние праздники в столице. О чём ещё можно мечтать?

— Записываешь? — спросил я, мгновенно введя Малютина в замешательство.

— Чего записывать?

— О чём ещё можно мечтать. У меня список довольно длинный, вот я и спросил, записываешь или нет?

Порой я позволял себе разговаривать с Гришей, как с товарищем, а не командиром. Он совершенно не был против, и даже сам просил делать так почаще. А сейчас это позволило мне немного расслабиться. Волновался я сильнее, чем на экзаменах.

Для чего меня везут в Москву? Кому должен передать меня Гриша и что будет происходить там? В Москве по-любому находится головная контора, курирующая вселенцев. Уж не на встречу с руководством этой конторы меня везут?

Помню, Базонов говорил, что рано или поздно со мной захочет встретиться кто-нибудь из номеров. А как я понял номера в иерархии конторы занимали особенные места. Вроде и не начальство, но все их слушались. Вроде и обычные люди, но все их боялись. И таких вроде было ещё немало. Вот и я пока не знал, стоит мне их бояться, или как вообще к ним относиться?

И вот я зашёл в самолёт следом за лейтенантом. Помимо нас, здесь было ещё восемь человек, которых я прекрасно знал. Четвёртый оплот определённо решил немного развеяться. По крайней мере, некоторые его жители.

Сразу, как залез в самолёт, мне подмигнул Максим. А потом начали зазывать к себе конструктора. Причём все четверо были определённо навеселе. А ещё здесь находились Карл Гедеонович и Фаина Рашидовна. Они были закутаны в толстенные шубы, отчего выглядели ещё более комично, чем обычно.

Карл Гедеонович мог без проблем сыграть роль мехового колобка на детском утреннике. Круглый, покрытый густой шерстью и что-то напевает себе под нос. А вот Фаина Рашидовна отлично походила на роль лисы. Да и шуба у неё была весьма подходящая. Женщина тут же показала мне садиться рядом с ней, заставив мужа подвинуться. Извинившись перед мужиками, я так и сделал. До Москвы лететь примерно час и делать это в компании выпивших инженеров мне что-то не хотелось. А вот Куперманы были отличной компанией. С ними всегда было интересно поговорить абсолютно на любую тему.

К тому же Малютин отправился в кабину пилота, где уже сидел Базонов. А я и не знал, что Гриша тоже пилот. Он никогда не говорил об этом и даже никаких намёков не было. Удивительный день и наверняка он меня ещё удивит.

Примерно через час мы приземлились на небольшом аэродроме, где-то на окраине Москвы. Там нас уже ждали три машины, которые забрали всех, кроме Гриши. Передачи меня с рук на руки не состоялось. Малютин получил срочный приказ возвращаться в академию. Не знаю, что там произошло, Гришин отпуск накрылся медным тазом. Он передал папку с документами Базонову, а сам побежал в диспетчерскую. Что было с ним дальше, я не знаю. Мы расселись по машинам и нас повезли не известно куда. В этих места я раньше никогда не был, а если и был, то давно забыл.

Как же сильно отличалась Москва 2022 года и Москва 1978. Просто два разных города. Хоть мы и не заезжали в центр, но этого мне вполне хватило, чтобы охренеть от увиденного.

— Сильно отличается, от того города, что вы привыкли видеть? — спросил у меня Карл Гедеонович. И после того как я кивнул, рассмеялся. — Даже те, кто попадают к нам из сравнительно близкого будущего, удивляются тому, как сейчас выглядит столица. Даже не представляю, что будет с ней через сорок четыре года.

Немного рассказал о том, что будет и мой рассказ, как-то совсем не впечатлил Карлсона, а вот Фрекен Бок, наоборот, захотела увидеть ту Москву, о которой я рассказал. Особенно она заинтересовалась огромными торговыми центрами, в которых возможно было купить практически всё, за исключением квартиры. Хотя в этом я был не уверен, вполне возможно, что и квартиру то же.

Ехали мы ещё с полчаса, пока не оказались на территории, какого-то крупного предприятия. Пока ехали, я толком ничего не смог рассмотреть из-за высокого забора. И тянулся этот забор на несколько километров, что было очень необычно. Территория этого предприятия должна быть невероятно большой. Да тут поместится целая военная часть с полигоном и всей необходимой инфраструктурой.

Вот только въехали мы совершенно спокойно, миновав самый обычный шлагбаум, который при нашем приближении поднял сторож в овечьем тулупе и шарфе, намотанном вокруг лица так, что торчали одни глаза.

— Что это за место? — с интересом разглядывая постройки неизвестного предназначения, спросил я.

— Это место, куда Сергей приглашают далеко не всех сотрудников нашей организации. А внештатный консультант, должно быть, здесь вообще появился впервые, — многозначительно произнесла Фана Рашидовна и больше не сказала ни слова. Что называется, помогла так помогла. А вот её муж оказался более разговорчивым.

— Фая просто неудачно пошутила. С ней такое бывает, когда перенервничает. На самом деле мы сами впервые находимся на территории этого сборочного цеха. А вернее сказать, сборочных цехов. Если в четвёртом оплоте в основном занимаются производством малогабаритных изделий и подготовкой технической документации, то здесь уже совершенно другие мощности. Возможно собрать, хоть машину, хоть самолёт, хоть танк.

— И для чего же в таком случае нас сюда привезли?

— А вот об этом Сергей мы ничего тебе сказать не можем. Просто не располагаем данной информацией. Нас с Фаей прислали сюда для работы с некоторыми специалистами, которые, скажем так, не смогли справиться со стрессом и натворили бед. А вот для чего здесь все остальные мы не знаем. А нет, вру. Твой постоянный сопровождающий прибыл именно для твоего сопровождения. Ну а Владимир Дмитриевич, наверняка привёз несколько новейших образцов, разработанных у нас.

— Карлуша, прекращай уже. Ты слишком много говоришь, на старости лет совсем перестал язык за зубами держать. Есть много вещей, о которых Сергею знать не положено. Да и водителю нашему то же, скорее всего.

— Уже замолчал, рыба моя. К тому же мы приехали. Вон и встречающая делегация вышла.

А делегацией этой был отряд вооружённых мужиков, которые принялись досматривать нас. А потом ещё долго сверялись с документами, преданными им Базоновым. Проверка заняла минут двадцать. После чего нас под конвоем повели вглубь территории этого мегамасштабного предприятия, мимо огромного ангара, в котором можно было смело разместить тот же Ил-76.

На территории предприятия было довольно шумно. Впрочем, как и на любом другом большом производстве. Единственное, чего я здесь не видел, так это людей на улице. Похоже, что всё настолько строго, что рабочим запрещено покидать свои цеха в рабочее время.

Территория предприятия была огромной, но на удивление полностью очищенной от снега. Мы шли по голому асфальту, которым здесь было закатано всё пространство между цехами, а вполне возможно, и внутри цехов.

Возле самых больших цехов стояли подъёмные краны и некоторые из них работали прямо сейчас. Только я не мог разглядеть, что же такое они там поднимают. Для этого необходимо было, куда-нибудь подняться, а такой возможности у меня сейчас не было. Конвоиры хоть и шли совершенно расслабленно, делая вид, что им нет особого дела до нас, но всё же были настороже. Особенно внимательно они следили за мной и Максимом. А вот на конструкторов совершенно не обращали внимание. Эти товарищи, должно быть, появляются здесь довольно часто и уже успели всем надоесть.

Конвой довёл нас до четырёхэтажного здания, спрятавшегося за одним из самых больших ангаров и примыкающего к нему одним крылом. Здесь не было никаких кранов, да и не было слышно, чтобы велись какие-нибудь работы, что было довольно странно.

Войдя в здание, мы оказались в широком холле со множеством дверей. Возле каждой двери был свой пропускной пункт и дежурили минимум по три человека. Это то, что я видел отсюда.

— Добрый день, господа. Не будем тратить время зря. Каждый из вас знает, в какую дверь ему нужно пройти и что делать дальше. Поэтому прошу не толпиться и проходить. Фомин и Рогов следуют за мной, — произнесла женщина лет сорока, в строгом костюме, толстых квадратных очках и каким-то довольно сильным акцентом.

Русский язык определённо не был для этой женщины родным. Обычно такой акцент имеют либо американцы, изучающие русский довольно долго, либо русские минимум во втором поколении живущие за океаном.

— Передавайте привет своей начальнице, голубушка, — расплывшись в добродушной улыбке, произнёс Карл Гедеонович, отчего женщина едва не зарычала. Она лишь сжала зубы так, что проступили желваки. — Таисия Алексеевн — великолепный собеседник. Очень жаль, что нам уже так долго не удаётся пообщаться с ней.

— Я обязательно передам ему ваши слова, Карл Гедеонович, — выдавила из себя женщина, а потом обратилась к нам с Максимом. — Поторопимся у меня ещё масса других дел.

— Будь осторожен Сергей, третья весьма специфическая особа, даже в сравнении с нами, — шепнула мне на ухо Фаина Рашидовна и я очень удивился.

Похоже, что меня ведут на встречу с одним из таинственных номеров. И сразу с третьим, о котором я наслышан больше всего.

— Вот мы попали, — произнёс Максим и потянул меня следом за женщиной, которая даже не думала нас ждать. Она вошла в центральную дверь и никто даже не подумал проверять у неё документы. Впрочем, нас с Роговым то же не тронули. А вот у остальных состоялся ещё один досмотр с проверкой документов.

— Надо же было попасть сразу к третьему. Надеюсь, ты знаешь главное правило в общении с этой женщиной? — спросил меня Рогов, после того как мы миновали пропускной пункт.

— Не называть её женщиной, — сказал я и Максим быстро кивнул, и на этом наш разговор был окончен.

Наша провожатая всё же обернулась один раз и убедившись, что мы не отстали, продолжила движение. Судя по тому, как долго мы шли, здание не просто прилегает к ангару с одной стороны, но и продолжается в нём. Большая часть здания была скрыта. И мне было непонятно для чего.

По дороге нам несколько раз встречались группы людей, спешащие по каким-то делам. Все они были в белых халатах и при встрече с нами, сразу же переставали говорить. Видимо, это одна из мер предосторожности.

— Фомин и Рогов вы должны запомнить, что называть Таисия Алексеевича женщиной нельзя. Обращайтесь к нему, как к мужчине. Если вы будете соблюдать это простое правило, то не задержитесь здесь надолго. — сказав это, женщина постучала в дверь и не дождавшись ответа, просто распахнула её, предлагая нам войти. Сама она явно не собиралась этого делать.

Из-за двери в коридор вырвалось облако табачного дыма, и я невольно закашлялся. Нас, что привели на беседу с третьим в курилку? Только там может быть накурено так, что глаза режет.

Благо дверь наша провожатая закрывать не стала и дым постепенно начал выветриваться. И это радовало, как-то мне совершенно не хотелось постоянно кашлять. Внутри кабинета стоял массивный стол для совещаний в виде буквы Т. За столом стояли шикарные кожаные кресла. Во главе стола стояло практически такое же кресло, но раза в полтора больше и сейчас оно было повёрнуто к нам спинкой. Мне пришлось вновь начать кашлять, чтобы привлечь внимание третьего, которого мы ещё даже не видели.

— Проходи Данилл и присаживайся, закуришь? В прошлой жизни ты дымил как паровоз, — раздался хриплый голос, совершенно непохожий на женский.

— Спасибо, воздержусь. Не хочу портить тело, которое мне не принадлежит.

— Зря ты так. Это тело теперь полностью принадлежит тебе, и делать с ним ты можешь всё, что захочешь. Старому хозяину оно больше без надобности. Нет его. Может, навсегда исчез. А может, как ты перескочил в другую шкуру. Впрочем, дело твоё. Делай, как считаешь нужным. Я пригласил тебя не для того, чтобы учить, как жить. Если так посчитать, то ты года на два старше меня будешь.

В этот момент кресло повернулось, и я опешил от увиденного. Утонув в кресле, словно в огромной пуховой подушке, сидела миниатюрная женщина лет пятидесяти с лицом человека с синдромом дауна. Сперва показалось, что эта женщина просто любит злоупотребить спиртным, но это впечатление быстро исчезло, когда третий улыбнулся, сомнений никаких уже не осталось. Один из главных функционеров организации — даун.

Одета Таисия Алексеевна была практически в такой же костюм, как и её помощница. Разве, что груди не было совсем, да ещё имелся галстук. Короткая стрижка и полное отсутствие косметики. Складывалось впечатление, что эта женщина всячески старается быть похожей на мужчину, но отчего-то ей это не удаётся. Вот так сразу и не скажешь почему, одного взгляда достаточно, чтобы понять, что это женщина.

В наше время с этим проблем бы никаких не было. Пошёл к врачу, отвалил энную сумму и из тебя сделают хоть девочку, хоть мальчика, хоть поросёнка. Главное, чтобы финансов хватило. А вот сейчас с этим похоже были проблемы, или Таисия Алексеевна всё же была не настолько долбанутой? Хотя в этом я сильно сомневался.

— Удивлён? Видел бы ты, как я был удивлён, когда очнулся в теле шестилетней девочки. Представляешь, огромный детина под два метра ростом, весом за сто килограмм. Кандидат математических наук, преподаватель лучшего вуза в стране и тут на тебе — шестилетняя девочка, с синдромом Дауна. Не представляешь, как все удивились, когда первым словом Таисии стало — **здец! Теперь понятно, почему я ненавижу, когда ко мне обращаются, как к женщине? Десять лет терпел подобное, пока не вышел на организацию. Без меня они совсем хреново работали. Столько вселенцев прошляпили. Столько их за бугор утекло, что представить страшно. И чего ты, Серега-Даня стоишь? Присаживайся. Разговор нам с тобой предстоит долгий. Как оказалось, ты можешь быть очень полезным для нас. Впрочем, и мы для тебя будем не менее полезными. Исправить мы твой косяк, исправим. На этот счёт можешь не переживать. Здесь у нас всё схвачено, — третий замолчал, выбросив в переполненную пепельницу окурок и тут же достал новую сигарету. — Лизка, мать твою! Вытряхни пепельницу и организуй нам чего-нибудь выпить, вчерашний коньяк уже давно закончился. А ты парень, чего так уставился? — обратился третий к Максиму. — Шуруй сюда, поможешь мне подняться и отведёшь в уборную. Эти чёртовы ноги совсем не хотят меня слушаться. Да и развезло меня немного. Кто бы знал, как я уже намучился с этим долбанным телом?