Множественные умы Билли Миллигана

Послесловие

Начиная с первого выхода этой книги я получал письма от читателей со всех концов страны, в которых они спрашивали, что происходило с Билли Миллиганом после того, как судья Флауэрс отклонил его прошение о переводе в Афины.

Если вкратце, произошло следующее.

В своих записках, адресованных мне, Аллен описал Государственную клинику для психически больных преступников в Лиме как «комнату ужасов»… Позднее он отозвался о Дейтонском центре судебной медицины как о «сверхчистой тюрьме-питомнике». Заведующий клиникой в Дейтоне Аллен Вогель симпатизировал Миллигану и понимал его потребности, но ему постоянно препятствовали сотрудники отдела безопасности. В частности, когда Вогель разрешил Миллигану рисовать красками и Томми и Аллен заказали необходимый материал, отдел безопасности клиники отменил распоряжение Вогеля на том основании, что льняное масло, используемое в красках, может представлять опасность. И принадлежности для рисования были изъяты из клиники.

В еще более подавленном настроении Аллен настоял на том, чтобы Мэри, его подруга и постоянный посетитель, возвратилась в школу, закончила ее и начала собственную жизнь: «Не могу держать ее в тюрьме вместе со мной».

Через несколько недель после того, как Мэри уехала из Дейтона, в жизни Миллигана появилась другая девушка. Танда, жительница Дейтона, которая регулярно навещала своего брата, заметила Миллигана в комнате для посещений. Ее брат познакомил их. Вскоре она стала делать для Миллигана некоторые вещи, которые раньше делала Мэри: печатала для него, приносила еду, покупала одежду.

22 июля 1981 года Танда позвонила мне и сказала, что ее беспокоит Билли. Он не менял одежду, не брился, не ел, уходил от всех внешних контактов. Чувствовалось, что он утрачивает интерес к жизни.

Когда я пришел к нему в клинику, Томми сказал, что Артур, потерявший надежду на излечение, решил покончить с собой. Я стал доказывать ему, что должна быть альтернатива самоубийству — перевод из Дейтона. Мне было известно, что доктор Джудит Бокс, психиатр, которая давала показания от его имени на последнем слушании, недавно была назначена директором медицинской части в только что открывшемся в Коламбусе Региональном отделении судебной медицины.

Сначала Томми отказался даже думать о переводе из одной клиники строгого режима в другую. Это отделение было частью Центральной психиатрической клиники штата Огайо, где Миллиган провел три месяца еще в пятнадцатилетнем возрасте. Томми настаивал, что если невозможно вернуться в Афины к доктору Дэвиду Колу, то лучше умереть. Я обратил внимание Томми на то, что доктор Бокс, которая уже лечила пациентов с диагнозом «множественная личность», лично знала доктора Кола и, более того, проявила интерес к делу Билли, действительно может помочь ему. Наконец Томми согласился на перевод.

Департамент по проблемам психического здоровья, прокурор и судья согласились, что, раз это будет внутренним переводом из одной клиники максимально строгого режима в другую такую же, судебного слушания не требуется. Но колеса бюрократии крутились медленно. Однажды, перед самым переводом, мне позвонил другой пациент, который сказал, что Миллиган, опасаясь, что может кого-нибудь задеть и тем самым поставить под угрозу перевод в Коламбус, заявил о желании побыть в изоляторе. Четверо охранников привели его в изолятор, связали руки и ноги и стали его избивать.

Когда в следующий раз, 27 августа, я увидел Аллена, его левая рука, вся покрытая синяками, распухла, а кисть потеряла подвижность. Левая нога была забинтована. 22 сентября 1981 года он был переведен в Региональное отделение судебной медицины — в коляске.

Вскоре после его перевода Департамент по проблемам психического здоровья предъявил Билли Миллигану иск на пятьдесят тысяч долларов за его принудительную госпитализацию и лечение в Афинах, Лиме и Дейтоне. Адвокаты Билли подали встречный иск на уплату за фрески, которые он нарисовал на стенах клиники в Лиме, и на возмещение ущерба в результате побоев и противозаконных действий. Встречный иск был отклонен. Иск штата до сих пор не рассматривался.

Танда, желая быть ближе к Билли, нашла работу в Коламбусе и переехала туда вместе с его сестрой Кэти. Она сказала, что любит его и хочет часто навещать.

Доктор Бокс приступила к интенсивной терапии, которая раньше успешно применялась при лечении множественных личностей в Афинском центре психического здоровья. Она работала с Дэвидом, Рейдженом, Артуром, Алленом, Кевином и наконец смогла добраться до Учителя. Каждый раз, когда я приходил, Аллен или Томми говорили мне, что я только что пропустил Учителя. Наконец я дал им указание передать Учителю при его следующем появлении, что я жду его звонка.

Примерно через неделю Учитель позвонил:

— Здравствуйте. Мне передали, что вы хотите поговорить со мной.

С тех пор как мы вместе работали с ним над книгой в Лиме, это был первый раз, когда я говорил с Учителем. Мы долго беседовали, и он смог заполнить многие пробелы, о которых другие ничего не знали.

Однажды Учитель позвонил и сказал:

— Я должен кому-то рассказать. Я влюблен в Танду, и она влюблена в меня. Мы хотим пожениться.

Свадьбу назначили на 15 декабря, чтобы могла присутствовать доктор Бокс, которая собиралась уехать на месяц к себе домой, в Австралию.

Как часть плана лечения, доктор Бокс перевела Миллигана на новое отделение вместе с тремя другими пациентами, предварительный диагноз которых был «множественная личность». Поскольку множественные личности требовали особого лечения и внимания, она чувствовала, что лучше держать их вместе. Доктор Бокс не была готова к критике политиков Коламбуса, последовавшей за две недели до дня выборов.

«Коламбус диспэч» сообщила 17 октября 1981 года, что представитель штата Дон Гилмор, республиканец от Коламбуса, утверждает, будто Билли Миллиган получает привилегированное лечение в клинике Коламбуса, включая «разрешение Миллигану выбирать пациентов, с которыми он будет на отделении». Хотя администрация клиники отрицала, что Миллиган получает привилегированное лечение, Гилмор продолжал свои обвинения.

19 ноября газета «Коламбус ситизен джорнал» сообщила:

Танда в течение нескольких недель пыталась найти священника или судью для совершения церемонии. Наконец она нашла молодого священника-методиста, руководителя городской ночлежки, который согласился их поженить. Гэри Уитте надеялся остаться неизвестным, боясь, что известность повредит его работе в приюте. Однако журналист «Коламбус диспэч» узнал и нашел его. «Моя личная философия, — сказал ему молодой священник, — заключается в том, что я всегда на стороне побежденного. Я совершил церемонию, так как никто другой не сделал бы этого».

Бракосочетание состоялось 22 декабря 1981 года. Присутствовали только священник, сотрудник суда по делам наследства, который принес разрешение на брак, и ваш покорный слуга. Доктор Бокс уже уехала в Австралию. Учитель (это был именно он) надел кольцо на палец Танды и поцеловал ее. Поскольку в Огайо не предусмотрены свидания супругов, они не имели возможности побыть наедине до тех пор, пока Миллигана не переведут в клинику с минимально строгим режимом или в клинику психически больных, осужденных по гражданскому делу.

После бракосочетания Танду ждали десятки репортеров, фотографов, телеоператоров. Она сказала им, что познакомилась с большинством личностей Билли и они приняли ее. И что настанет день, когда они заживут нормальной жизнью.

Вскоре после этого Учитель и Танда стали замечать зловещие перемены. Учителю перестали давать все лекарства. Охранники завели привычку обыскивать его комнату и его самого перед каждым визитом и после визита. Обыскали даже Танду, пришедшую на свидание. Супруги Миллиган сочли это унизительным и поняли, что это намеренное оскорбление.

Когда доктор Бокс возвратилась из Австралии, она узнала, что Департамент по проблемам психического здоровья отказывается возобновить ее контракт.

— Меня просто выжили, — сказала она мне.

17 января 1982 года «Коламбус диспэч» опубликовала очередную статью:

Учитель распался.

Новый психиатр Миллигана, доктор Джон Дейвис, в недавнем прошлом служивший на флоте, был настроен скептически, когда принял Миллигана, но потом заинтересовался его анамнезом. Он добился доверия большинства личностей и смог с ними работать.

12 февраля Кэти обнаружила, что вся одежда и веши ее невестки отсутствуют, а машина Билла исчезла. Танда оставила для Билли записку, в которой говорилось, что она сняла все его деньги с их общего счета в банке, но что когда-нибудь она отдаст их ему. Кроме того, в записке было сказано, что она сознает, как плохо поступает, уходя тайком и ночью, но что у нее нет сил выдерживать давление со всех сторон.

— Я был влюблен и слишком доверчив, — сказал мне Аллен. — Сначала я почувствовал себя несчастным, и мне было очень грустно. Но потом я сказал себе, что должен пережить это и забыть. Нельзя судить по ней обо всех женщинах, так же как нельзя судить обо всех мужчинах по папе Челу.

Доктор Дейвис был поражен тем, как его пациент воспринял известие. Хотя его личности чувствовали себя униженными и преданными, они отнеслись к этому спокойно.

26 марта 1982 года было проведено судебное слушание под председательством судьи Флауэрса на предмет определения, опасен ли Миллиган для себя и окружающих или теперь его можно перевести в клинику с минимально строгим режимом, такую как Афинский центр психического здоровья. Показания психиатров и психологов были противоречивыми.

Позиция прокуратуры была ясно высказана в интервью помощника окружного прокурора округа Франклин Томаса Д. Била репортеру «Коламбус ситизен джорнал», которое было опубликовано 14 января: «Я отчасти надеюсь, что имеется [доказательство того, что Миллиган вспыльчив], поэтому у нас прибавляется оснований держать его в учреждении с максимально строгим режимом».

На слушании доктор Майджо Закман, директор медицинской части Центральной психиатрической клиники штата Огайо, заявил, что он и еще два психиатра наблюдали Миллигана в течение двух часов перед слушанием и не заметили никаких личностей. Он сказал, что Миллиган вообще не болен психически, но является необщительной личностью.

Дело приняло неожиданный и угрожающий оборот. Если Департамент по проблемам психического здоровья сможет убедить судью Флауэрса, что Миллиган психически здоров, его могут выписать из клиники. В этом случае за него немедленно ухватится Комиссия по условно-досрочному освобождению и отправит в тюрьму как нарушившего условие освобождения.

Но доктор Дейвис засвидетельствовал: «В настоящий момент он находится на первоначальном уровне… Он расщеплен. Я могу назвать личность, сидящую перед вами, и это не Билли». Дейвис объяснил судье Флауэрсу, почему Коламбус — не место для Миллигана: учреждения с максимально строгим режимом препятствуют лечению пациентов с диагнозом «множественная личность». Если Миллиган останется в Коламбусе, лечение ни к чему не приведет.

Доктор Гарри Эйзель, медицинский психолог, показал, что он провел тест «Рука» на нескольких агрессивных личностях Миллигана, чтобы определить, могут ли они быть опасными. Тест «Рука» — серия фотографий руки в разных положениях, по которым пациент делает свои заключения, — является методом оценки способности человека к насильственным действиям. Эйзель показал, что ни одна из проверенных им личностей (позднее я узнал, что это были Филип, Кевин и Рейджен) не являлась опасной в более или менее значительной степени.

Хотя социальный работник, свидетель со стороны обвинения, показал, что Миллиган угрожал ему и его семье, при перекрестном допросе он признался, что психически больные пациенты часто угрожают ему, но такие угрозы никогда не осуществляются.

Доктор Кол заявил, что согласен принять Миллигана на лечение и будет соблюдать ограничения, наложенные судом.

8 апреля 1982 года судья Джей Флауэрс обязал Департамент по проблемам психического здоровья перевести Билли Миллигана обратно в Афинский центр психического здоровья. Пациент может рисовать и заниматься резьбой по дереву, но не разрешается отпускать его одного за пределы отделения. Прежде чем разрешить Миллигану покинуть территорию клиники, следует известить суд. «Люди говорят, что он заслуживает, чтобы ему дати еще один шанс, — сказал судья Флауэрс — Давайте дадим ему этот шанс».

15 апреля 1982 года, в 11 часов утра, после двух с половиной лет пребывания в трех клиниках Огайо с максимально строгим режимом, Билли Миллиган возвратился в Афины.

Я регулярно посещаю его, беседую с Томми или с Алленом. Они сказали, что долгое время между «людьми» не было «общего сознания». Аллен слышит в голове голоса с британским и югославским акцентами, но ни он, ни Томми не могут говорить ни с ними, ни друг с другом. Внутри нет связи. Теряется много времени. На данный момент Учитель еще не вернулся.

Томми пишет пейзажи, Денни — натюрморты, Аллен рисует портреты и пишет о пережитом в Лиме, Дейтоне и Коламбусе и о том, как его люди справились с этим и выжили.

Доктор Дэвид Кол приступил к трудной задаче — исправить вред, нанесенный за два с половиной года, и собрать воедино все кусочки. Никто не знает, сколько времени потребуется на это.

Возвращение Билли Миллигана в Афины вновь всколыхнуло Коламбус, и это расстроило его. Но он был рад, когда увидел университетскую газету «Курьер», которая еще 12 апреля опубликовала редакторскую статью, предвидя скорый перевод Билли: