Модуль (неок.)

Глава 3

Система HD 2094581. Красный гигант. Орбита Ф-44- 32-АО

13 июля 44 года по м.в.

18.40

Пытаясь скоротать свободное время, Виктор Васильевич сидел в мягком кресле, перед погасшим экраном монитора и жевал холодный бутерброд. Все вокруг него было погружено в полумрак. Освещения - чисто символического - хватало ровно на столько, чтобы увидеть предметы в радиусе двух метров вокруг панели управления.

Сейчас он напоминал себе ту мышь, которая попав в хитроумную ловушку мечется из стороны в сторону, не в силах выбраться из западни. Он давно уже отбросил от себя ту мысль, что причиной отказа электронных систем является какое-то неизвестное ему природное явление. Когда радары его суденышка засекли приближающийся к планете космический корабль, Виктор Васильевич окончательно убедился в своих предположениях: пришельцы накрыли все электронные системы плазмойда колпаком, одним из тех, которые во время боя применяются военными крейсерами, лишая противника контактировать с кем-либо, а также не давая ему возможности маневрировать. Такие глушилки давно уже не использовались во флоте, поскольку считались ненадежными, но при этом очень дорогостоящими игрушками.

Можно ли полагать, что в систему Сорок четвертой вошло какое-то очень старое судно? Настолько старое, что давно уже должно было быть списанным в утиль. Принадлежать оно сегодня могло кому угодно. И успешным коммерсантам, вынужденным приобретать такого рода рухлядь для самообороны во время перевозки ценных грузов, и наемникам, и даже обыкновенным бандитам. Впрочем, последние чаще всего приобретали для себя быстроходные корветы, поскольку не имели возможности обслуживать столь громоздкие крейсера как тот, который Виктор Васильевич наблюдал на экране своего монитора.

Значит это все-таки наемники? А может быть, торговцы? В любом случае, появившаяся в этой звездной системе посудина уже поставила на грань провала операцию по нейтрализации одного из крупнейших преступников современности. Если, конечно, пришельцы не ставили своей целью именно это.

Безусловно, Виктор Васильевич предполагал, что кто-то из главарей наемников пришлет ради Крысы, в систему Сорок Четвертой своих подручных, но он и подумать не мог о том, что это был бы военный крейсер. Слишком велик был риск привлечения к себе внимания со стороны пограничных фортов и самого Департамента, слишком много трудов было вложено в это дело со стороны самого 'Братства', чтобы относиться ко всему этому с такой самонадеянностью. Куда проще было бы отправить к Сорок четвертой пассажирский лайнер, или грузовой корабль, чтобы забрать Сомова и его подельников с этой планеты.

Грузовик... Но почему нет, черт возьми? Виктор Васильевич почувствовал, как по его лбу стекает капля пота.

Матерь божья! Так ведь это же контрабандисты!

Если на борту этой ржавой посудины действительно находится запрещенный товар, то вполне естественно предположить, что пришельцы желают обезопасить доставку своего груза на Сорок четвертую. И то, что они лишили всякого рода контактов судно, представлявшееся им потенциально опасным - вполне естественно.

Бросив остатки бутерброда на тарелку, Виктор Васильевич встал с кресла и медленно начал ходить из стороны в сторону по помещению, потирая виски, думая о том, почему он упустил из виду такую вероятность. Все эти месяцы он думал о том что Крыса желает покинуть планету на каком-нибудь транспортнике. Но вышло так, что этот мерзавец вполне может попытаться улететь отсюда и на старом военном корабле.

Вот это промах! Вот это ошибка! Конечно же, совершать подобные просчеты ему, профессионалу, было непозволительно.

Слабая надежда на то, что Светлана каким-то образом расстроит планы Сомова и помешает тому сорвать большой куш, еще оставалась. Но что может сейчас эта девушка? Сколько ошибок она натворит, если станет действовать на свой страх и риск? Любое неправильное ее решение может привести к провалу всей операции, спланированной Депортаментом еще несколько лет назад. Впрочем, что уж и говорить, сейчас та операция, по чьему-то злому умыслу, или без него, находится на грани срыва.

Экран видеоплея, иссиня черный и пустой, засветился синим светом. Виктор Васильевич повернул к нему голову. Он, на подсознательном уровне ожидал чего-то подобного уже больше часа, а потому не очень удивился, когда на том экране, сквозь статические помехи начало проявляться лицо какого-то человека, небритого, неухоженного. На левой его щеке был заметен длинный шрам, что тянулся от глаза к нижней губе. Однако, нельзя сказать, чтобы шрам этого мужчину портил. Наверное, даже напротив, он являлся своеобразным дополнением к чертам его лица, казалось, делая их завершенными, может быть даже правильными. В нём и впрямь была некая если внешняя, то внутренняя сила, глубинная притягательность.

- Вас при... не пугайтесь... как вы..., - прозвучало из динамиков.

Вот такая вот абракадабра. В том то и заключался один из недостатков глушилки, из-за которых ее сняли с производства несколько десятилетий назад, - в отвратительной радиосвязи между носителем поражающего поля и объектом, которое то поле охватывает.

- Какого дъявола вам от меня нужно? - спросил Виктор Васильевич, чуть приблизившись к экрану видеоплея.- Я сейчас не могу связаться с городом. И вообще ни с кем! Это ваших рук дела? Кто вы такие?

- Вы сейчас... нами..., - негромко произнес в ответ ему небритый мужчина. - Вы станете нашим... тем... шие пару ...

Забавно. Если тот человек, который сейчас пытается что-то произнести, желает произвести на него впечатление, то ему это не удается.

- Я не понимаю о чем вы говорите. Мне нужно работать. Вы понимаете, что творите произвол?

- Вы приглашены... Будьте любезны, пристегните... Олей оп! - мужчина повернулся чуть в сторону и кому-то подмигнул. Вероятно это был своеобразный сигнал к действию, ибо спустя несколько секунд плазмойд сильно тряхнуло. Виктор Васильевич едва успел ухватиться за спинку стоявшего перед ним кресла, чтобы не упасть на пол. Громкое звучание, которое раздалось где-то над его головой, было крайне неприятным, хотя и непродолжительным. Что-то там, снаружи, вцепилось в обшивку плазмойда и заскрежетало по нему мощными когтями.

- Твари, - зло процедил сквозь зубы Виктор Васильевич, - Бандиты! Вы мне еще ответите за это!

Он замолчал, ощущая, как что-то сжимает его сердце и перебивает дыхание: 'Словно птица в клетке... Противно то как...'

Человек на экране монитора улыбнулся. Его улыбке позавидовала бы любая кинозвезда - ослепительной и ровным счетом ничего не выражающей. Такие улыбки бывают, наверное, только у людей которые лишены какого-либо чувства ответственности, готовых на любую подлость ради своей выгоды. Бывают они и у торговцев.

Мужчина весело подмигнул Виктору Васильевичу, потом, вдруг, хищно прищурился, произнес что-то неразборчивое и повернулся немного в сторону.

- Заканчивай, Артас, - сказал он кому-то.

В этот момент экран погас окончательно. Плазмойд встряхнуло снова и что-то, подобно огромному зверю заскрежетало где-то под ногами. Создавалось такое впечатление, что корабль схватили в огромные клещи и куда-то поволокли.

Виктор Васильевич бросил свой взор на трехмерное изображение своего судна, что высвечивалось на дисплее одного из мониторов и увидел странное на первый взгляд устройство, что обхватило плазмойд с боков. Больше всего оно напоминало огромного осьминога, обхватившего свою жертву своими щупальцами, но в отличие от него обладало всеми атрибутами летательного аппарата, одного из тех, какие используются в службе спасения. Когда-то Виктору Васильевичу уже доводилось видеть такие тягачи. Они неплохо показали себя мусорщиками, там где требовалось очистить космическое пространство ото всякого хлама. Их серийному производству в центральных мирах был положен конец относительно недавно, всего пару десятилетий назад из-за того, что прекратил свое существование концерн, производивший эти машины. И хотя, выпуск этих летательных аппаратов наладили производственные компании в разных уголках Конфедерации, давно уже они безнадежно устарели не выдержав конкуренции с более совершенными тягачами.

Хмыкнув, Виктор Васильевич достал из кармана сигарету и закурил. Он уселся в кресло, что стояло напротив панели управления и принялся стряхивать пепел в общую тарелку-пепельницу. На душе у него словно повис какой-то камень.

Если это и правда наемники, то они не должны узнать что он работает в Департаменте... Никогда и ни за что. Иначе жизнь его не будет стоить и ломанного гроша.

***

Планета Ф-44- 32-АО, Город.

13 июля 45 года по м.в.

18.50.

Она устала? Да, наверное. Может быть на нее подействовали так события последних нескольких часов, а может быть сказывалось нервное перенапряжение. То, что Сомов желает встретиться с ней сейчас, совершать героические поступки и вовсе не вдохновляло. Светлана посмотрела на свое отражение в зеркале и, оперившись руками на умывальную раковину, неподвижно застыла на месте. Грязные рыжие волосы, темные круги под глазами... Как же ты вымотала себя за последние месяцы, подруга! Тебе не мешало бы сейчас найти какого-нибудь самца и заняться с ним сексом. Только так, наверное, можно было бы скинуть с себя всю ту тяжесть, что накопилась в душе, что не лучшим образом действует на настроение, а временами и вовсе злит, вызывает ненависть в душе ко всему что ее окружает.

Еще год назад, до того как люди из Департамента в первый раз связались с ней и передали директиву из центра, она и подумать не могла, что когда-нибудь окажется на такой планете как Сорок четвертая. Она тогда вполне довольна была своей жизнью, жизнью наемницы, а руководство наемников всерьез подумывало о том чтобы повысить ее в офицерском звании. А потом, когда с ней связался куратор, все пошло наперекосяк! Частые перелеты с места на место, знакомство с высокопоставленными чиновниками, встреча с Крысой... Стараниями Виктора Васильевича, ей удалось внедриться в ближайшее его окружение и зарекомендовать себя как женщину со стальными нервами, способную выполнить любую черновую работу. Уже тогда Сомов присматривался к ней, старался полностью контролировать ее личную жизнь. Возможно, вовсе не такого человека как Светлана, желал он видеть посредником между собой и главарями Братства. Скорее всего, он ей просто не доверял, также как не доверял и прочим своим подручным. Но разве был у него какой-либо выбор? Департамент пресекал все его контакты с наемниками, не гнушаясь при этом ни подкупами, ни шантажом, ни убийствами. В конечном итоге, Крыса вынужден был смириться с тем, что дала ему судьба и девушка стала той единственной цепочкой, которая позволяла ему поддерживать контакт с руководством наемников.

Теперь же она стояла в уборной, смотрела в зеркало, пытаясь ответить на известные два вопроса: кто виноват и что делать? Через несколько минут ее повезут на встречу с Сомовым. А пока у нее есть возможность просто побыть в одиночестве. Впрочем, тут же, в квартире находятся и те двое, которые и не подозревают, может быть о той незавидной участи, которая им уготовлена. Они даже не могут себе представить, во что ввязались! Эти люди нужны Сомову только для того, чтобы отвлечь внимание персонала банка от терминала в тот момент, когда начнется перенос денежных средств из банка на фиктивные счета. Что им достанется в результате всего этого? На что они рассчитывают? Крыса обещал им предоставить временное убежище, обещал поспособствовать им избежать правосудия. Но может статься, что он всего лишь отдаст их на растерзание руководству гео-корпорации. А что с ними будет дальше? Да кому до того какое дело?

Когда кто-то постучал в дверь, девушка вздрогнула.

- Заканчивай там, - раздался из-за дверей голос Альфы. - Они уже приехали. Стоят у подъезда.

Светлана не ответила. Она включила кран, подставила под вхолодную струю воды свои ладони, начала смывать с пальцев бурую пыль. Потом ополоснула лицо.

- Короче, выходи, - пробурчал Альфа.

- Да, - сказала девушка. - Я слышу. Сейчас...

Она снова посмотрела на свое отражение в зеркале, попробовала улыбнуться. Улыбка получилась неестественной и какой-то глупой. Хмыкнув, Светлана выключила кран, вытерла свои руки о полотенце и прижала его к своему лицу. Только после этого она вышла из уборной.

- Что у нас там сейчас с погодой? - поинтересовалась она у Альфы. - Чистое синее небо и солнце?

- Погодка что надо, - усмехнувшись, ответил тот. - Вот что... Ты там давай, не дури... Мы все тут повязаны, слышишь?

- Не вопрос.

***

Планета Ф-44- 32-АО, Город. Северо-западный сектор.

То же время.

В комнате царило абсолютное молчание, нарушаемое лишь изредка тиканьем какого-то прибора, стоявшего у микроволновой печи. Эта тишина действовала Савешнику на нервы, но он старался не показывать своего раздражения, а только постукивал пальцами по поверхности стола. Он смотрел на старика, рассматривавшего найденный им предмет через микроскоп и старался ничем не мешать этому сухощавому человеку. От Ледянцова сейчас завесило многое. Если старик скажет что эта находка не имеет никакой научной ценности, то ему придется уйти восвояси не солоно хлебавши. Уйти куда? Кто еще в этом городе смог бы помочь ему разобраться в том что из себя представляет это нечто? Может быть, только в центральных мирах найдутся такие ученые лбы.

- Так вы говорите, что даже нашли это у самой поверхности? - спросил Ледянцов.

- Да, в неглубокой трещине, - отозвался Савешников. - Вероятно когда бурили скважины, пласт селинциума треснул и сместился в сторону, обнажив внутренние слои. Вот это лежало на глубине всего лишь нескольких метров от места бурения. Я удивлен что рабочие не обратили на это никакого внимания.

- Возможно, они воспринимали эти сигналы всего лишь как белые пятна... Можно подумать, что у них не было иной работы кроме того как заниматься этой штукой. Впрочем... Техника в те годы, когда в долине велись какие - либо работы, была очень несовершенна и многое мы просто упускали из виду.

- Так что же это такое?

- Хотел бы я знать, - пробормотал Ледянцов. - Я не знаю что это такое и не могу знать до тех пор пока не произведу био-химический анализ внутренней структуры. Если бы в моем распоряжении были более современные приборы, я бы уже через два часа ответил на ваш вопрос. А в этих условиях... Может быть через неделю, или две я смогу сказать...

- У меня нет такого времени! В ближайшие дни прилетит пассажирский лайнер. У меня уже есть билет на ближайший рейс.

- Вы надеетесь, что вас пропустят на борт через карантинную зону, если у вас обнаружат вот это?

- Меня уже пропустили, - с сомнением проговорил Савешников. - В город. Не думаю, что в другой карантинной зоне могут возникнуть какие-то проблемы.

- В город через контрольно-пропускные пункты проносят столько всякой радиоактивной дряни, что вот это едва ли кого-то там интересует. Не фонит и ладно. А вот через зону карантина на космодроме вас могут и не пропустить. Мало ли что вы желаете отсюда вынести? Там работают слишком правильные люди, которым за их правильность платят хорошие деньги. Если возникнут подозрения на то, что это окаменевшие остатки какого-то чужеродного организма, то вам придется остаться на этой планете еще по меньшей мере на две недели для разбирательства. Вы представляете себе, чем вам это грозит?

- Но ведь проникают же на эту планету наркотики! Я слышал, что у вас тут генно-модифицированные продукты и спиртные напитки продаются едва ли не в каждом магазине! Департамент смотрит на все это спустя рукава.

- В Департаменте сидят не глупые люди. Там понимают, что если в город перестанет проникать контрабандный товар, то на этой планете вспыхнет настоящий бунт. Тут сейчас перенаселение, а промышленные корпорации не поставляют на Сорок четвертую и того минимума, что нужен каждому из нас для выживания. Вы сами поймите... Тут теперь все зависит от свободных торговцев и контрабандистов. Живем за счет крупных и мелких заказов. Порой, чем то другим, кроме как продуктами с содержанием ГМО здешние работяги позволить себе питаться не могут. Те продукты дешевые и их достаточно много... Много, понимаете, молодой человек? Настолько много, что на 'Золотое сечение' и, к примеру, трансгенный картофель, поставляемый контрабандистами сюда, на задницу у вселенной, правительство смотрит спустя рукава. Им куда проще легализовать наркотики и ГМО, нежели пресечь их поставки в колонии. Вам и самому намного легче было бы сюда прилететь с новым, смертельно-опасным штаммом гриппа, нежели вылететь отсюда с этой ракушкой.

Савешников поднялся из кресла и подошел к окну. Там, метрах в двадцати от дома, кружились по кругу в незамысловатом танце какие-то бумажки, консервные банки и многое другое. Мощный ветер подхватывал всякий мусор, что находил где-либо и начинал его гонять по двору словно расшалившийся мальчишка.

Сейчас - вечер, темно-красный, совсем черный где-то на востоке небосвод, и многие из людей полагают - там, за где-то наверху живет всемогущий Бог, который опреде?ляет человеческие судьбы. Но стоит пройтись по улицам этого города и приходит осознание тог, что в этом месте нет никакого Бога. Только песчаная буря властвует здесь в эти часы, холодная и безразличная ко всему.

- Значит, в этой вещью меня отсюда не выпустят, - произнес он задумчиво. - Но может быть, мне могли бы помочь вырваться с этого куска камня контрабандисты?

- Почему бы и нет? Подозреваю, что за определенную плату это было бы возможно.

Савешников обернулся и посмотрел на Ледянцова чуть ли не с отчаянием.

- У меня сейчас проблемы именно с деньгами.

- Я знаю, - прищурившись ответил старик. - Вы не похожи на богатого человека. Полагаю, что у вас наличных то при себе сейчас немного. Впрочем, могу предложить вам один вариант. Он бы вас устроил как нельзя лучше. И я бы со всего этого нашел свою выгоду.

- Давайте я догадаюсь. Вы предлагаете какую-то сделку?

- Конечно! Я предлагаю равноправное партнерство. При моем соучастии вы сможете прославить свое имя. Не это ли стремление когда-то привело вас сюда?

- Звучит не плохо. Но ближе к делу. Чего вы хотите от меня в обмен на эту услугу?

- Оставьте свою находку у меня. Ненадолго. Может быть на пару дней. Позвольте мне поработать с этой штукой в лаборатории. А взамен я сведу вас с нужным человеком и вас пропустят через зону карантина на космодроме без пристального досмотра.

Савешников пристально посмотрел на старика. Бледное, с правильными чертами лицо, внимательный взгляд, седина на висках... Что-то нехорошее было у того сейчас в глазах. Но что именно. понять он пока не мог.

- Вам бы хватило этих нескольких дней чтобы понять что это такое? Разве вы не говорили, что вам и недели было бы мало?

- Вы не предоставляете мне выбора.

- Также как и вы мне. Но кто поручится за то, что отдав эту вещь вам, я смог бы возвратить ее обратно?

- Никто, - Ледянцов закинул ногу на ногу, улыбнулся и покачал головой. - Но я понял ваши опасения. Значит, мы вынуждены будем работать на основе взаимного доверия.

Вот такое услышать от старика Савешников оказался вовсе не готов. Что за нелепость? Может быть, старик все-таки говорит это с той искренностью, в которой всегда прячется двойное дно?

- Впрочем, что и греха таить... Есть в том моя корысть. Я намерен полететь с вами, молодой человек. Попробуйте на миг представить, что вам может дать сотрудничество! Деньги, славу, даже власть, может быть... Эта вещица может обеспечить безбедное существование и мне, и вам. Если, конечно, нам там, в Центре, удастся получить патент на право обладания этой находкой. При моих связях и знаниях, это не составит особого труда. Все-таки, мое имя что-то значит в научной среде даже сейчас. Так что же? Как вы смотрите на такое предложение?

- Заманчиво, черт возьми. Вы говорите о взаимном доверии. Говорить то о таком, конечно, легко, но сделать это намного труднее. Скажите мне, что могло бы послужить залогом такого доверия?

Ледянцов потрогал свой подбородок пальцами и окинул Савешникова холодным взглядом.

- Понимаете ли, мне сложно ответить на этот вопрос сейчас. Но попробую... Я уже стар. Мне уже совсем не долго осталось жить на этом свете. И я отнюдь не гонюсь за деньгами, или за славой. И тем более не нужна власть. Но я хочу убраться с этой планеты туда, где меня и мои научные труды могли бы оценить по достоинству. Я не хочу подохнуть на этой планете в безвестности. Сейчас, когда вы пришли ко мне вот с этим, у меня появился шанс вырваться отсюда. Я хочу доказать тем дуракам, которые сидят там, в Институте, что я чего-то стою!

Отчего-то Савешникову захотелось взять этого сухощавого низенького человечка за ворот рубашки, сильно встряхнуть его, может быть даже ударить по лицу. Ему было мерзко осознавать то, что этот старик намерен использовать его в своих интересах. Молодому человеку захотелось взять со стола свою находку и уйти прочь от этого эгоистичного мерзавца. Но куда уйти? Что делать потом? К кому обратиться за помощью? Вопросы следовали один за другим а ответов на них Савешников самостоятельно найти не мог.

- Зачем же тогда вам нужен буду я? - промолвил он. - Что помешает вам при первом же удобном случае избавиться от меня как от ненужного балласта?

- Я этого не сделаю. - сказал Ледянцов. В голосе его не было той нервозности, какая непременно появляется, когда ты затрагиваешь тему, которую твой собеседник не хочет обсуждать. Он говорил очень спокойно, может быть даже уверенно. - По многим причинам. Для начала, напомню вам, что у вас есть гражданство первой степени. От рождения, как я понимаю. Ваши родители были гражданами Конфедерации, в отличие от моих, которые всю свою жизнь проработали в одном из колониальных миров и не смогли передать мне гражданство по наследству. Благодаря этому, у вас есть те привилегии каких лишены здешние обыватели. К примеру, я горбатился в этой дыре и дышал радиоактивной пылью большую часть своей жизни, пытаясь приобрести гражданство второй степени. Зачем? Потому что надеялся, что у меня когда-нибудь появятся дети, у которых жизнь будет лучше чем у меня. Но детей у меня нет. И я понимаю, что не будет уже никогда. Нужно смотреть правде в глаза, за последние двадцать лет я не смог достичь ничего существенного. У меня сейчас нет ничего, чем я мог бы дорожить. Черт возьми, мне даже не позволят вести какие-либо исследования в Центральных мирах без вашей поддержки! Вы, Андрей, станете моей путеводной нитью к достойной жизни.

Нельзя не признать, что рассуждения этого старика были достаточно логичными и усомниться в его искренности сейчас Савешников не посмел.

- Это - серьезное дело, заслуживающее почтительного отношения. Тем не менее... Конечно же, вы очень здравомыслящий человек. Мне кажется, что с такими людьми как вы можно иметь дела. Но, не обессудьте. Равноправного партнерства у нас не будет. Я хочу чтобы вы уступили мне десять своих процентов.

Ледянцова передёрнуло. Он заёрзал на стуле и даже чуть отодвинул от себя микроскоп.

- Но тогда у меня будет всего лишь сорок!

- При этом, что все сливки достанутся вам. Ваше имя останется в науке как имя человека, сумевшего найти доказательства существования чужой жизни где-то на задворках вселенной. А мое имя в прессе звучать не будет. Знаете, я думаю, что по большому счёту мне это ни к чему. Я чернокопатель, а не известный исследователь, или ученый. Привлекать к себе внимание правоохранительных структур мне не резон.

- Я могу уступить вам пять процентов.

- Ну что вы, право слово... Сорок процентов, это будет огромная сумма! Если эта штука имеет какую-либо научную ценность, то мы оба окажемся миллионерами! Мы оба сорвем такой куш, какой не выпадает в жизни даже счастливчикам. А мы с вами, как я понимаю, отнюдь не можем себя назвать баловнями фортуны. Такой шанс выпадает только раз в жизни, Сергей Борисович! Вы сможете себе купить степень гражданства и закончите жизнь обеспеченным человеком!

- Ладно, черт с вами..., - сказал Ледянцов. - Неприятно, конечно, поступаться принципами хотя бы в мелочах. Но не станем мелочиться.

- Сразу бы так, - улыбнулся Савешников. Он подошел к столу, протянул старику свою руку и тот, чуть помедлив, вероятно все еще находясь в сомнениях, ее пожал. - Но все-таки объясните мне... Неужели вы бросите все это? Эту квартиру, этот город... Ради того чтобы что-то кому-то доказать? Ведь окажись эта вещь всего лишь куском камня, вы окажитесь без всего. Даже без средств к существованию!

- Я хочу всего лишь доказать тем баранам, которые меня отправили в эту дыру, что я чего-то стою. Ведь были же когда-то на этой планете моря! Значит и условия для развития жизни здесь были когда-то вполне сносные. А эта ракушка... Вы посмотрите, разве это может быть всего лишь камнем? Эти четкие линии, если не были созданы искусственным путем, то были произведены самой эволюцией! Если на этой планете действительно когда-то существовала такая вот форма жизни, то наверное должны остаться и прочие окаменелости. Могу предположить, что и россказни о каких-то пирамидах, это вовсе не вымысел... Может быть они и правда где-то есть. Ни капли сомнения нет - мы должны это сделать.

- Постойте... Вы не исключаете той возможности, что это могло быть кем-то создано? Вот это?

- Если ЭТО и было кем-то создано, то не людьми. Оно во многих отношениях подобно тем многочисленным окаменелостям что находят палеонтологи на Земле. Отличие, на первый взгляд, тут одно: слишком прочная внешняя оболочка. Ни одно известное мне существо, ни одна окаменелость не обладала таким прочным хитиновым покровом. Представьте себе, что эта хрень пролежала под землей миллиарды лет в неизменном состоянии. Или почти в неизменном... Не знаю как она выглядела в ту пору когда появилась на свет. И даже я не представляю себе тот материал, из которого состоит поверхностный слой. Может быть и есть здесь какие-то деформации, но на мой взгляд, они очень несущественные. Вот посмотрите, там даже видны какие-то узоры...

Савешников подвинул к себе микроскоп и вгляделся в 'ракушку'. О каких узорах говорит это старик? Обычный, судя по всему камень. Но камень ли это?

- Я такие видел когда в детстве по берегу реки ходил. Очень похоже на брахоиоподу.

- Это все-таки что-то куда более удивительное, - отозвался Ледянцов. - Я возьму пробы на анализ, посмотрю из чего состоит поверхностный слой. У меня складывается такое впечатление, что это нечто подобное титану. Чем бы это не было, нам еще предстоит с него поиметь кругленькую сумму.

- В вас, Сергей Борисович, сейчас говорит не ученый а коммерсант.

- Меня как и вас влекут не только научные изыскания.

- Да, я это заметил, - пробормотал Савешников. И снова посмотрел в микроскоп. Ему все еще не верилось в то, что эта невзрачная на вид вещица, так сильно напоминающая раковину, может и впрямь произвести фурор в научном сообществе. И в этот миг что-то недоброе прокралось в его душу и в его разум, скрыло под собой все его чувства и мысли. Ему захотелось отказаться от всех своих честолюбивых планов, убежать из этого дома, желательно так далеко как это возможно, и забиться в малозаметную щель. Настолько неправильным по своей незримой сути, неестественным было то, что разглядывал он сейчас в микроскоп.

- С вами все в порядке? - поинтересовался Ледянцов.

- Что? - пробормотал Савешников. - Со мной? Да... Все нормально.

Молодой человек отступил от стола к окну и потянул руку к карману, в котором лежала пачка сигарет. Он не понимал, что его испугало в этой безобидной на вид 'ракушке' и это в свою очередь порождало в душе его еще один страх - страх неизвестности.

- У вас вид человека который...

- Я же сказал, все в порядке, - проговорил Савешников. - Вы не против если я тут закурю?

Ледянцов безразлично махнул рукой и отвернулся. Мол, курите сколько желаете. В конечном итоге, почему бы и нет? Эта кухня не самое стерильное место во всем городе.

- Коли решены все второстепенные вопросы, обговорим условия нашего делового сотрудничества, Сергей Борисович? - сказал он, потом поднес к сигарете зажигалку и улыбнулся. - Прошу вс..

***

В том же месте, в то же время.

Это была бы настоящая кладезь биологического вещества, жизненно важного для Роя. Свыше пятнадцати тысяч носителей, значительная часть из которых превосходила по своим размерам модуля больше чем в тысячу раз! Самый большой из когда-либо созданных в Рое био-механизмов, мог бы показаться карликом по сравнению с этими огромными, неуклюжими тварями. Модуль ощущал их присутствие, чувствовал тепло распространяющееся от каждого из этих исполинов, ощущал тысячи энергетических сигналов, исходящих от их тел.

Вытянув из своей капсулы длинный щуп, по своему диаметру не превосходящий и сотой доли миллиметра, модуль принялся изучать окружающее пространство. Он скользнул щупом по поверхности стола, дотянулся им до пола, потом двинулся к ноге ближайшего к нему гиганта. Толстая подошва ботинка не стала для модуля препятствием. Невидимое для человеческого взора жало пронзило обувь, после чего безболезненно проникло под кожу человека. Щуп сразу же атаковали белые кровяные клетки. Они облепили его со всех сторон, но ничуть не могли помешать продвижению чужеродного организма вовнутрь человеческого тела.

Прежде модулю не доводилось изучать такие организмы, без всякого сомнения, разумные, но весьма примитивные по анатомическому строению. Впрочем, могут ли быть совершенными существа, состоящие по большей части из воды? А сколько в них содержится примитивных органических веществ? Аминокислоты, жиры, белки, углеводы... Все это, безусловно, могло бы представлять огромный интерес для модификаторов, которым нравилось экспериментировать с подобного рода химическими соединениями. Но где эти модификаторы сегодня? В этом мире, по всей видимости, не нашлось для них места. Все высшие преобразователи остались далеко в прошлом, также как и могущество самой империи. Может статься, что на данном временном отрезке он является единственным представителем Роя.

Полученные сведения о молекулярной структуре веществ модуль заносил в банк памяти, чтобы потом заняться их изучением. Но первые выводы о том, что из себя представляют органические ткани исследуемого им существа, он уже сделал. Эти колоссы по своей сути ничем не отличались от обыкновенных инсектитойдов. Схожий обмен веществ, такая же иммунная система, аналогичный кожный покров... Если бы подобный биологический материал находился в распоряжении Роя в те годы когда аниойды подняли восстание, то война пошла бы совершенно по другому сценарию, нежели это случилось на самом деле.

Несомненно, из подобной твари можно сделать замечательную боевую единицу. В таком огромном теле нашлось бы место сразу нескольким модуляторам, а может быть и высшему модификатору. Случись такое однажды, это был бы настоящий боевой комплекс, величайший из всех, когда-либо созданных инженерами Роя. Но время пощадило эти примитивные организмы и не позволило им узнать гнет империи, созданной Первозданными.

Втянув щуп в капсулу модуль на какое-то время приостановил все биологические процессы, протекающие в его теле за исключением тех, которые были жизненно-важными. Для себя такое состояние человек определяет как кому. Но био-механизм всего лишь перезагружал свои системы в соответствии с заданной программой, приводил себя в боевое состояние.

***

Планета Ф-44- 32-АО, Город.

13 июля 45 года по м.в.

19.00

Машина остановилась у небольшого кафе, на дверях которого висела вывеска 'Асперж морне'. Наверное, владелец этого ресторанчика был французом, а может быть, он просто использовал название понравившегося ему кулинарного рецепта для того чтобы привлечь внимание людей к этому заведению. Странно, что Светлана никогда не заглядывала на эту улицу, хотя, как ей казалось, она достаточно хорошо изучила город за время своего пребывания в нем.

Оглядевшись по сторонам девушка заметила на противоположной стороне улицы, в двадцати метрах от себя малоприметный 'Сейдан-тори' - машину, на которой ездили влиятельные люди города. Возле нее стоял, расправив широченные плечи, настоящий атлет. Рукава его комбинезона едва не лопались, распираемые крепкими мускулами, а шея его, издали, казалась бычьей. Руки у этого мужчины ни секунды не пребывали в покое: он то сжимал, то разжимал кулаки, при этом вращал кистями, напоминая тем самым подвешенную на ниточках тряпичную куклу. Она узнала этого человека - одного из телохранителей Сомова. Должно быть, он тоже узнал ее, поскольку рукой поманил к себе, потом приоткрыл заднюю дверь 'сейдана-тори', приглашая наемницу залезть в машину.

Константин Геннадьевич в машине, как она и ожидала, был один. Он сидел в отдельном кресле, заложив ногу за ногу - грузный человечек с добродушным, как могло бы кому-то показаться лицом. Чисто выбритый подбородок и виски изрядно тронуты сединой. Несмотря на блеклость начавшей редеть шевелюры, Светлана знала, что ему не было и сорока пяти лет. Некоторое время толстяк смотрел на девушку пристально, может быть даже задумчиво, словно пытаясь что-то понять и ответить на какой-то важный для себя вопрос. Так смотрят люди на те из вещей в магазинах которые желают купить. Но было во взоре его и что-то страшное, порождающее панику в душе.

- Итак, мы с вами снова встретились, Светлана Юрьевнa, - произнес Сомов. - Не так уж и часто встречаемся, к сожалению. Странно устроена человеческая жизнь. Помнится, в последний раз, когда я вас видел, вы держали в руках бокал с вином. Где же это было? Дай Бог памяти мне, грешному старику... Да, вспомнил! На одном из дипломатических приемов.

Он улыбнулся, потом чуть подался вперед.

- Вы совсем не изменились. Что в платье, что в этом грязном комбинезоне, вы выглядите потрясающе.

Наемница с сомнением покачала головой. Она не могла похвастаться броской внешностью, в чем убедилась уже достаточно давно, поскольку люди, с которыми она виделась раз, или два, редко узнавали ее в последующем. Светлана привыкла ощущать себя безликой, а сейчас одежда, покрытая бурой пылью, и вовсе не придавала ей своеобразия.

- Спасибо, Константин Геннадьевич. Вы мне льстите.

- Такова природа мужчин, моя дорогая. Такова природа. Льстить и говорить женщинам комплименты.

К чему все эти пустые слова? Считает ли Сомов ее полной дурой, или впрямь пытается с ней флиртовать, Светлана не понимала. Ей очень не нравилось игривое настроение этого человека. Кроме того, девушке была противна сама мысль фривольной, бессмысленной болтовне, которая могла ее утомить.

- Вы, наверное, уже догадываетесь о причине, по которой я вас пожелал увидеть? - спросил он.

- Не думаю, что ради того чтобы поговорить со мной о романтике.

- Ах да. Конечно. О романтике у нас еще будет возможность поговорить. А сейчас, как вы понимаете, у нас времени не так уж и много как мне бы хотелось. Провести вечер в обществе такого очаровательного создания как вы... Что может быть лучше?!

Рука Сомова потянулась к ее колену.

- Я бы многое отдал за это.

Девушка почувствовала сильное омерзение, но отстраняться от этого преисполненного похоти человека не стала. В висках громко застучало, она чувствовала, как ее начинает трясти от отвращения к этому жирному борову, сидевшему напротив нее.

Надо срочно повернуть разговор в нужное русло! Нужно вывести этого человека из состояния равновесия, сделать ход, которого он не ожидает...

- Складно вы говорите. Мы будем говорить о деле, Константин Геннадьевич? Или вы желаете меня трахнуть как одну из тех шлюх, услугами которых вы пользуетесь повседневно?

Лицо Сомова чуть покраснело. Видимо, такие слова он вовсе не ожидал услышать от Светланы. Похоже на то, что его упорядоченный внутренний мир всего лишь за несколько секунд распался на осколки. Слишком прямолинейно прозвучала эта фраза, слишком вызывающим был ее взгляд. Но, в конце концов, надо ли сейчас думать о соблюдении правил хорошего тона?

- Ну что вы, - проговорил он, хрипло. - Я вовсе не думал, что вы бы со мной легли в одну постель. Вы хоть и наемница со своими пауками в голове, но все ж не зарывайтесь, барышня, потом стыдно будет за такое обращение со стариками. Вы принадлежите к иной касте женщин, с которой я предпочитаю иметь романтические отношения.

- Скажу более. Мы принадлежим к разным мирам. Связывают нас только партнерские отношения. Впрочем, я не отрицаю, что мужчина вы занятный. Может быть, когда-нибудь. Но не со мной. - она поудобнее уселась в кресло, наблюдая с мстительной радостью за действием своих слов. Те из его подчиненных, которые смотрели вот так вот на 'Крысу', жестоко расплачивались за подобный сарказм. Но именно ей пока еще было позволительным, смотреть на него вот так вот: с прищуром, с небольшой долей иронии во взгляде, и в то же время чтобы он почувствовал, что она нуждается в нем. - Давайте лучше поговорим о деле. Вы намерены со мной что-то обсудить, или...?

- Или, - нахмурившись, проговорил Сомов. Да, видимо его сильно коробило подобное обращение. На секунду ей даже показалось, что он поддастся порыву и бросится на нее, но Константин Геннадьевич оставался сидеть на месте. - Я конечно понимаю, что вы бы сейчас с удовольствием попили кофе в каком-нибудь ресторане, как вы это делали час назад. Но есть время для развлечений, а есть для работы.

Он вытащил из кармана маленькую дискету и протянул ее Светлане.

- Поговорим серьёзно. Слушайте внимательно, что я вам скажу. Вот здесь хранится программа, на создание которой мои специалисты потратили нескольких лет. Она весьма дорогого стоит. Если бы в Департаменте узнали о том, что хранится на этой дискете, то на меня объявили бы настоящую охоту. Но я отдаю это вам. Не в качестве залога нашей дружбы, разумеется. Храните это как зеницу ока, моя дорогая.

Девушка с сомнением повертела дискету в своей руке. Уж не об этой ли вещице говорил ей Виктор Васильевич, подразумевая какое-то оборудование, необходимое Сомову для взлома банковской системы?

- Так это то, о чем вы мне когда-то говорили? Это какой-то вирус?

- Да, можно назвать это и вирусом. Этот носитель информации содержит в себе файлы, которые вызывают сбой в работе операционной системы того типа, что имеется в распоряжении у банковских служащих. Задача у вас очень простая. Через день вы вставите эту дискету в центральный компьютер-матрицу. Именно вы, Светлана Юрьевна. Так желаю не только я, но и ваше непосредственное руководство. Я не хочу, чтобы к этой вещи прикасался никто кроме вас. Ваша задача проследить за тем, чтобы на протяжении пяти минут к этой дискете никто не прикасался. Сделаете это ровно в три часа, пятнадцать минут. Мои люди, те которые будут в это время находиться на другом конце города, сделают все остальное. Понятно? И ничего лишнего. Сделаете все просто и чисто.

- Я вас поняла, Константин Геннадьевич.

- Давайте будем точны в формулировках. Еще раз, назовите мне время.

Светлана пожала плечами:

- Три пятнадцать. Я вставлю ее в центральный компьютер ровно в три пятнадцать.

- Если хоть на минуту опоздаете, то вся операция полетит к чертям собачьим! И тогда я лично у вас потребую ответа о причине, по которой перевод денег на фиктивные счета не произошел в конкретный срок. От того, каков будет ваш ответ, зависит ваша жизнь. Что греха таить, она в любом случае не будет стоить и ломанного гроша. Поскольку вы на камикадзе не похожи, то выполняйте мои указания, и все будет в порядке.

- Какая задача будет у ваших людей?

Константин Геннадьевич хмыкнул.

- Может быть будут набивать свои карманы наличными, а может быть будут плясать песни у костра... Меня это меньше всего беспокоит. Эти двое нужны мне только для отвлечения внимания от вас. После того как они нейтрализуют охрану, то считайте что они свое дело уже сделали. Пусть занимаются чем угодно, но чтобы сами и близко в этой дискете не подходили. Сколько кредитов они из банка унесут в своих карманах, мне не интересно.

- Как мы сможем обмануть систему безопасности внутри банка?

- Никак. Она будет работать. Но с задержкой на пять минут. Я об этом уже позаботился. Вам должно будет этого хватить, чтобы в назначенный час средства были переведены на фиктивные счета. Через десять минут после того как вы начнете действовать к банку подъедет полиция. Если вы не уложитесь в срок, то...

Он развел руками: вроде как, не заставляй озвучивать.

- Можете не продолжать. Как мы будем действовать после того как деньги будут переведены на фиктивные счета? Планы не изменились?

- Изменились. Вы уйдете на квартиру по этому адресу. Это в двух кварталах от центра, на юго-западе. - Сомов протянул девушке коммуникатор, на экране которого она прочла: '32-АБ - сектор Н'. Светлана уже неплохо ориентировалась в городе и знала что он из себя представляет эта улица - своеобразный рассадник нечистот. Она располагалась в той части города, которую едва ли можно было счесть благоустроенной. Изолированная группа быстро и небрежно приткнутых друг к другу невысоких одноэтажных зданий, основное назначение которых заразить своей унылостью и неуютом тех людей, коим приходится здесь жить. Впрочем, добраться до того района от центра города, за пятнадцать минут, труда бы не составило.

- Еще через два часа, как мы и договаривались, мои люди вас отвезут в погрузочные доки, в космопорт. Там вы укроетесь в блоке 'С', тот самом который используется для хранения продовольствия. Потом вас проводят на отбывающее судно. Это произойдет, как я думаю, всего лишь за полчаса до старта.

- Кому принадлежит то судно? - поинтересовалась Светлана. Деловой тон этого разговора, постепенно свел к минимуму ее внутреннее напряжение. - Это ведь не просто торговцы, которые следуют на Корсар. Это наемники?

- Конечно наемники. Контрабандисты, как я понимаю. Это не должно вас беспокоить. Если вы поможете мне наладить контакт с этими людьми, то именно они доставят вас на Корсар. В конце концов, у меня есть обязательства перед вашим руководством. Спасибо ему вот за это, хотя бы, - Константин Геннадьевич ткнул пальцем в дискету, которую Светлана держала в руках. - Я не люблю находиться в долгу, Светлана Юрьевна. Но поскольку Череп, это фигура, с которой даже я вынужден считаться, я сделаю все, чтобы наемники забрали вас с Сорок четвертой.

О том, что группу заберет из города корабль контрабандистов, Константин Геннадьевич прежде не говорил. Значит ли это, что появление на орбите Сорок четвертой появились обычные 'гастролеры'? Наемница несколько секунд размышляла над этим обстоятельством. Но, сознавая, что бессильна разгадать эту загадку в настоящую минуту, она постепенно отвлеклась в сторону и поинтересовалась:

- Как обстоят дела с внутренней системой защиты? Нам придется иметь дела с полицией? Если да, то как мы оторвемся от преследования? Мне нужна гарантия того, что полиция не станет нас преследовать до того момента когда мы сможем затеряться в подворотнях.

- Не волнуйтесь об этом. Внутренняя система защиты уже отключена. Вы уйдете раньше, чем полицейские появятся у банка. Конечно же, вам понадобится для этого быть расторопными. Никто, кроме охранников вам не помешает уйти по указанному адресу. Если возникнут какие-то проблемы, мои люди вас прикроют на улице. Но проблем, думаю, не возникнет. В этом городе многое зависит от меня. По сути дела, я хозяин всей этой гребенной звездной системы, а не тот толстый увалень который называет себя мэром города. Здешние обыватели - продажные скоты. Но каждый из них печется о своей шкуре. Я не испытаю никаких сожалений навсегда покинув эту кодлу взяточников и бандитов-чиновников.

- Это будет настоящий спектакль...

- Это будет грандиозное представление на пятнадцать тысяч мест, моя дорогая. Представление для целого города. Ни одна сволочь не раскроет рта, когда начнет свое расследование Департамент. Вот здесь они все, у меня! - Константин Геннадьевич сжал кулак. - Если бы не дэвебеее, черт бы его побрал. Но к тому моменту, когда Департамент начнет свою работу, вы улетите из этой дыры на Корсар. Этих двоих заберете с собой, если пожелаете. Мои крысеныши свое дело сделают, получат свою долю и я их больше видеть возле себя не пожелаю. Впрочем...

Он запнулся, потом причмокнул губами.

- Еще раз напоминаю о том, что после того как директора производственных концернов обнаружат хищение банковских средств, на вас объявят охоту. За ваши головы будет назначена такая награда, какая вам и не снилась. - Сомов помолчал и затем добавил с каким-то напускным равнодушием, но все же многозначительно подчеркивая слова: - А вот вы молоды, и, вероятно, привыкли по ночам беззаботно спать. Конечно же, у вас возникнут кое какие трудности. Увы, увы... Что поделать, все мы под лезвием бритвы ходим в этом мире. Конечно же они когда-нибудь выйдут и на меня. Но к тому времени, когда в Центре размотают весь этот клубочек, я уже покину эту планету. Подозреваю, что после моего исчезновения полетят многие головы. Произойдут кадровые перестановки на местах, но какое нам до этого дело?

- А что будет с нами?

- Если вы будете разумными, то смените имя, фамилию, место жительства, возможно даже вашу собачку... Уйдете в тень. Не думаю что это будет сложно после того как вы получите свою долю. Но попадаться на глаза полиции, в ближайшие три года, я вам не посоветую.

- Все это будет потом. Но сейчас у меня еще есть вопросы. Почему вы так уверены в своей безопасности? Почему вы желаете остаться в городе даже после того как тут начнут действовать агенты Департамента внутренней безопасности?

- Мне нравится гулять по краю обрыва. Я, как тот римский император, хочу стоять на вершине горы и слагать четверостишья во имя горящего Рима! Я хочу увидеть, как эти жалкие люди начнут суетиться и заниматься какими-то поисками. К тому же, я пока еще нужен этому городу. Я питаю его, я его выращиваю как прекрасный цветок. А когда мне надоест с ним возиться, я его брошу. Построю себе новый город где-нибудь вне пределов Конфедерации... Искусственный мир. Там будут жить миллионы людей! Я буду творцом целого мира! Может быть, однажды я позову вас в свой Рай!

- Мне не нужен такой рай, - произнесла Светлана. - С меня достаточно будет и своей доли.

- Может быть когда-нибудь потом... И вы перемените свое мнение. Мне нужны будут люди на которых я смогу рассчитывать. Рядом со мной сейчас таких очень мало. Слава богу, что хотя бы у вас голова на месте.

- Кто же будет строить ваш мир?

- Такие как те двое. Но жить в нем я позволю не каждому.

Светлана усмехнулась и положила дискету в карман своего комбинезона.

- У вас есть еще что-то, что вы хотели бы мне сказать?

- Я сказал вам уже все что хотел. Действуйте по инструкции, какую я вам дал несколько недель назад и помните, что я не прощаю осечек.

- Ну, тогда я могу считать себя свободной, - девушка потянулась рукой к двери, однако Константин Геннадьевич положил на ее запястье свою ладонь.

- Не торопитесь выходить из этой машины, моя дорогая. Вы сейчас поедете с нами.

- Куда?

- Вы же желаете убраться в скором времени с этой планеты? Делайте то, что я вам говорю и я обещаю вам, что вскоре вы улетите отсюда, - Сомов улыбнулся и подмигнул ей. - Сейчас мы едем на встречу с капитаном той посудины, что вызвала такой общественный ажиотаж в городе около часа назад.

***

Система HD 2094581. Красный гигант. Орбита Ф-44- 32-АО

13 июля 44 года по м.в.

19.10.

Наемник, который вел Виктора Васильевича по узкому, плохо освещенному коридору, мог бы кому-то показаться настоящим великаном, даже среди очень высоких людей. Пожалуй, в нем было столько био-механических имплантатов, что каждый его жест больше напоминал движение какого-то кибернетического организма, нежели человека. И в то же время, было в нем что-то кошачье, внушающее уважение, а может быть, кому-то даже страх. Едва ли, вступив в единоборство с этой горой мышц, даже хорошо подготовленный спецназовец был бы уверен в своей победе. Возможно, этот великан и сам прежде служил в регулярных войсках. Но сейчас на левом виске его Виктор Васильевич видел голографическую татуировку паука в центре паутины, - символ доблести в боевых частях 'Черного Братства'. Таких татуировок удостаивались те из наемников, которые заключив контракт с руководством военно-промышленных корпораций, не менее пяти лет принимали участие в вооруженных конфликтах на окраинах Конфедерации, то есть, закаленные в боях солдаты, не умеющие в своей жизни ничего, кроме как убивать. Государство не считало себя связывать какими-либо обязательствами по отношению к этим парням и часто ставило их вне закона. Однако наемники этой категории высоко ценились в вооруженных силах за свой профессионализм и готовность участвовать в тех боевых операциях, что заранее обречены были на провал.

То, что этому гиганту еще совсем недавно доводилось участвовать в какой-то серьезной заварушке, Виктор Васильевич не сомневался. Бледное лицо наемника покрывало множество мелких, давних уже шрамов, а на правой руке не хватало двух пальцев. При возможностях современной пластической хирургии от подобных увечий можно было избавиться в течении получаса. Но едва ли великан полагал эти телесные повреждения недостатками. Скорее напротив, они служили поводом для его гордости, свидетельством его воинской славы.

Варварство какое-то!

Виктор Васильевич брезгливо поморщился и принялся разглядывать перекошенные, местами оплавленные металлические балки, сорванные со стен крышки электрощитов, свисающую с потолка порванную проводку. Он пытался понять что могло произойти на этом корабле не так давно. Это могло бы быть следствием нападения пиратов. Навряд ли флибустьеры осмелились напасть на корабль такого класса как этот. С большей вероятностью, наемников атаковали свободные охотники, не признающие никакого кодекса чести, коих так часто нанимают директора промышленных и торговых корпораций для охоты на караваны, принадлежавшие частным предпринимателям.

Он остановился на несколько секунд у одной из дверей, плотно закрытой двери, по краям которой были заметны следы точечной сварки. Судя по всему, это помещение инженеры некогда задраили, чтобы избежать разгерметизацию.

- Да, надрали вам где-то задницу.

Наемник не ответил. Виктор Васильевич поднял глаза и оглядел коридор. Повсюду, куда не глянь, стояли какие-то ящики. Что хранится в них сейчас? Дистиллированная вода? Медицинские препараты? Продукты питания? Сложно сказать. Каждый из них был плотно запечатан и на каждом было нарисовано одно и то же клеймо - клеймо Братства. В любом случае, все это готовится к погрузке на лихтер и через несколько часов будет переправлено в портовые доки в городе.

Великан, стоявший у Виктора Васильевича за спиной, резко дернул его за плечо.

- Давай, шагай.

С неприязнью взглянув на наемника, Виктор Васильевич медленно двинулся по коридору. Охваченный отчаянием, он пытался сохранить внешнее спокойствие и терялся в догадках относительно того, как с ним намерены поступить наемники. Куда его ведут? Зачем? Помышлять о побеге сейчас даже не приходилось. С военного крейсера сбежать практически невозможно. Наверное, поместят в какую-нибудь из кают и приставят охрану. До поры до времени. А потом...? Убьют? Может статься... Оставалось лишь надеяться на то, что он может показаться полезным для чего-то капитану этого ржавого корыта.

Пока они шли до конца коридора, не было сказано ни слова. У двери, располагавшейся в самом его конце, наемник остановился и набрал код отворения герметических затворов. После того как дверь открылась Виктор Васильевич увидел большое, хорошо освещенное помещение, в центре которого стоял длинный стол. За тем столом сидел мужчина, одетый в белый, праздничный костюм. Это был тот самый человек, лицо которого он видел на экране монитора около получаса назад.

- Ну, вот и наш археолог! Проходите, проходите. Гостем будете, дорогим, любезным, - улыбнувшись проговорил тот, после чего великан подтолкнул Виктора Васильевича вперед, в помещение. - Я хотел бы представиться. Меня зовут Антоном Владимировичем Кожевниковым. Имею гражданство второй степени, но плевать я на него хочу. В той среде, в которой вы сейчас находитесь, оно ровным счетом ничего не значит. А угораздило вас попасть, как вы уже понимаете, в общество тех, кого в Департаменте внутренней безопасности называют бандитами и отморозками. Вы находитесь на корабле, принадлежащем одному из кланов наемников. На данный момент времени я могу называть себя капитаном этого огромного корыта. А как вас зовут, уважаемый?

Угадывалась в его голосе та ироничная беспечность, что вынуждает примириться со многими недостатками, и в первую очередь - с самой иронией. Но было в нем что-то другое, что вызывало у Виктор Васильевича беспокойство.

- Ваши люди, должно быть уже нашли мой бортовой журнал, - произнес он - Там указывается и мое имя.

Кожевников повернулся к великану, стоявшему у двери.

- Вы действительно нашли его бортовой журнал?

- Так точно.

- Отлично! Как зовут этого представителя интеллектуальной элиты этой части вселенной?

- Журнал велся от имени Виктора Васильевича Остапенко. Но уверенности в том, что это настоящее его имя, нет никакой. Мои люди сейчас пытаются разобраться что это за человек.

- Есть какие-нибудь предположения?

- Их множество, но пока еще ничего не понятно.

Внимательно вслушиваясь в этот диалог, Виктор Васильевич, оглядывал стены. В помещении, лишенном каких-либо иллюминаторов, или экранирующих устройств, висело аж три картины - копии работ известных художников живших в двадцатом и девятнадцатом веках, в Старом Свете. Каждой предназначалась отдельная стена: Эжен Делакруа, Анна Анкер и Николай Иванович Андронов. Такие картины в таком месте... Неправильным, неестественным было все это.

- Ладно, подождем еще немного. - сказал Кожевников. Он поморщился, потом расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке и потер шею пальцами. Судя по всему, в элегантном костюме он чувствовал себя не в своей тарелке. Этому человеку больше подходил бы рабочий комбинезон, нежели одежда джентльмена, - Какой регистрационный номер у этого корабля?

- Джи эй би сто семнадцать. Авизо, как надо полагать.

- Черт-те что, - пробормотал Антон и обернулся к Остапенко. - То есть, это одна из первых моделей данной серии. Если не ошибаюсь, 'джейби', первоначально предназначались для военных нужд. Так вы, Виктор Васильевич, военный? А мне казалось, что вы являетесь ученым.

- Я археолог.

- Каким же образом вы приобрели столь превосходный авизо?

- Тем же, что и вы, надо думать. Я купил его после того как военные списали этот корабль в утиль. Это также записано в бортовом журнале.

- При желании там можно написать все что угодно. Этот плазмойд является вашей собственностью?

Виктор Васильевич пристально посмотрел Кожевникову в глаза. Он так и будет доставать идиотскими вопросами? Или это настоящий допрос? Ну как же он сразу не понял? И вовсе не капитан военного крейсера перед ним. Как там говорит это сопляк? При желании написать можно все что угодно? Ну уж нет! Не годится так рассуждать человеку, ответственному за сотни человеческих жизней. Совсем недавно выходит, Кожевникова назначили командующим этим кораблем. Временно назначили. Но где же, в таком случае настоящий капитан?

И Виктор Васильевич невольно улыбнулся собственной догадке.

- Да, это мое личное имущество, - сказал он.

- С каких это пор военные стали продавать свое имущество частным лицам? - изобразив удивление на своем лице произнес Кожевников. В голосе его, однако, послышалось откровенное раздражение.

- Вояки избавляются от всякого рода хлама, вы знаете это не хуже меня. Мало ли что в жизни случиться может? Вы ведь тоже летаете не на грузовике, как я вижу. Это бпк! На форштевне у этого крейсера до сих пор сохранился порядковый реестровый номер, я видел. А в трюмах у вас что? Дистиллированная вода и энергоблоки для станций по переработке селенциума в жидкое топливо? Если вы называете себя торговцами, то что мешает мне называть себя археологом?

- Мы наемники. Впрочем, это не мешает нам быть и торговцами. И гостеприимными хозяевами тоже. Я надеюсь, что вы оцените наше гостеприимство по достоинству.

- Вообще-то, мне сейчас трудно что-то вам на это ответить. Уверен, что это какая-то ошибка, я не знаю за кого вы меня принимаете!

- Не хотелось бы портить вам настроение, но скажу, что это была всего лишь мера предосторожности. Я знал, как вы все воспримете, но все равно пригласил вас на это островок независимости от жирных толстосумов, считающих себя венцом творения Господа, и всякого рода предрассудков, коими преисполнена вся Конфедерация.

- Это настоящий беспредел. Вы мне ответите за это.

- Конечно отвечу. Непременно! А как же? Был бы только кто-то рядом, перед кем ответ держать. А если хорошенько подумать, так меня к ответу тут никто и привлечь то не сможет. Если мне сейчас вздумается выбросить вас в открытый космос, то меня тут, на борту корабля особенно и не осудит. Поймет, знаете ли... Моим подчиненным, как и мне не нравятся всякого рода сюрпризы. А чего ожидать с вашей стороны они могут сейчас? Береженого бог бережет, Виктор Васильевич. А потом, вас ведь никто не обижает. Сидим вот в этой комнатушке, мирно разговариваем... Как два приятеля. Разговор у нас может быть долгий, есть что обсудить.

- Вы понимаете, что это похищение?

- Господь с вами! Какое похищение? Вы взрослый человек, уже старенький, как нам сказали. А несете какую-то околесицу. Мы не похищаем людей, это не в наших правилах. Не по понятиям это, да и не по-человечески. Я уже говорил вам, что всего лишь пригласил вас в гости. Считайте себя лекарством от моей хандры.

- Вы насильно привезли меня на этот корабль, словно какого-то заложника! Я буду жаловаться!

- Это была вынужденная мера. Поверьте мне, так нужно. Виктор Васильевич, я сейчас в двух-трех словах обрисую ситуацию, которая вынудила меня - я подчеркиваю слово 'вынудила' - привезти вас на этот корабль. Дело в том, что два месяца назад, на орбите одной из планет, мы подверглись атаке свободных охотников. Тогда нам не удалось ни продать наш товар, ни обменять его на товар равноценный. А если вы спросите меня, чьих это рук дело, то я вам откровенно отвечу, что не знаю, кто и почему устроил на нас там засаду. Подозреваю, что это было дело рук директоров промышленных корпораций, таким образом избавляющихся от конкурентов. А может быть и Департамент приложил к тому руку. Не существенно, впрочем... И те, и эти не гнушаются пользоваться услугами обыкновенных бандитов. Важно другое. В результате того нападения, потеряли около трети всего экипажа 'Севера' и какую-то часть груза. Я очень не хочу чтобы нечто подобное повторилось и тут, на орбите Сорок четвертой. Если ваш корабль является своего рода сигуляционным транслятором, то мы его уничтожим. Вы, конечно, можете подать на нас жалобу в местную прокуратуру, может быть, здешние аборигены выплатят вам какую-нибудь компенсацию за всякого рода неудобства, причиненные вам мерзавцами наемниками. Но это будет потом.

- Господин Кожевников, вы ведь не считаете меня идиотом? - спросил Остапенко.

- Идиотом? Вас? Совсем нет, что вы! Вы, наверное человек умный, может статься, даже интересный. Я хотел бы пригласить вас на ужин и предложить вам отведать этих яблок. Настоящих яблок! Их вырастили на плантациях в Салей-сити. Слышали о такой звездной системе? Это в двух тысячах световых лет отсюда. Признаюсь вам, что мне порой кажется, будто эти яблоки - единственная реальная вещь на всем этом долбанном свете!

Молодой человек жестом правой руки Виктора Васильевича к столу.

- Благодарю за приглашение, - процедил сквозь зубы Виктор Васильевич. - Но я никогда не ужинаю так поздно.

- Тогда давайте просто побеседуем.

- Чего вы, черт возьми, хотите от меня?

- Скажите мне, у вас есть какое-нибудь хобби, какие-нибудь увлечения? Ведь вы же археолог! Вы мне расскажете много интересных историй из своей жизни.

- Я тридцать лет проработал в Центральном институте геологии! А сейчас вы оторвали меня от моей работы и просите вам что-то рассказать. Вы полагаете меня агентом Департамента? Меня?! Что за нелепости?!

- Многие из нас твердят о какой-то работе. И вы тоже не оригинальны, Виктор Васильевич. Вы на своей болванке, по орбите этого радиоактивного куска камня неделями крутились. Вы это называете работой? Позвольте полюбопытствовать, чем же вы занимались все это время?

- Я исследовал ландшафт. Вы можете это проверить, у меня сохранились результаты моей деятельности.

- О'кей, о'кей, верю, - улыбнулся Кожевников. Что-то в глазах его насторожило Виктора Васильевича, что-то звериное, жестокое, даже бесчеловечное, ломающее психику. - Мне, право же, неловко теперь осознавать, что я отрывал вас от дел. Вы искали что-то? Какие-нибудь пирамиды? Говорят, что на этой планете их видели. Беда в том, что я лично не видел ни одной.

- Ничего я не искал. Говорю же вам... Я делал топографические снимки. Мне поручил это Центральный институт геологии.

- Да, в самом деле... Это, конечно же работа нужная, достойная такого солидного человека как вы, - Кожевников обернулся к великану. - Я хочу, чтобы твои люди очистили банк памяти в центральном компьютере его судна. Все результаты его многодневных трудов должны быть уничтожены. Предварительно скопируй всю информацию в ядро 'Севера'. Посмотрим на досуге, что он там сфотографировал.

- Вы не имеете такого права! - вскрикнул Виктор Васильевич. - В конце концов, вы не пираты и не вандалы! Вы наемники и у вас есть какой-то кодекс чести!

- Вы на мораль не давите, господин археолог. За свою жизнь я не на таких моралистов, как вы, насмотрелся. И не надо комедию ломать. Тут с вами никто церемониться не будет. Я вас не испугать хочу, а предупредить. Мне не составляет большого труда приказать всадить в вас пулю, потом без всяких угрызений совести выбросить в открытый космос.

- Едва ли это будет поступком достойным человека называющего себя наемником. К тому же, есть какие-то законы, а может быть простые нравственные нормы, которых вы сами вынуждены придерживаться! Я, конечно, не состою в вашем Братстве, но кое-что знаю о наемниках знаю. Вы не поднимите руку на безоружного.

- Вы - законопослушный гражданин?

- Разумеется!

- Тогда не нервничайте. Если вы обычный фраер, то вам ровным счетом ничего не грозит. Кстати, вне зависимости от исхода нашей беседы, хочу вам сказать: я намерен продержать вас на этом корабле несколько дней, вплоть до того момента когда 'Север' покинет орбиту этой планеты.

- Ничего, - прошептал Виктор Васильевич. - И на вас должна найтись управа.

Кожевников с сардонической улыбкой посмотрел на гиганта, стоявшего за спиной у Остапенко.

- Этот археолог славный малый, правда?

- Да, - безразличным тоном отозвался тот.

- Очевидно, мир не так уж и плох, если в нем встречаются такие люди как вы, Виктор Васильевич. Да, я тоже чту закон. Но закон этот - закон немника. Я сожалею, что между нами возникли подобные разногласия, но эти карты могут нести информацию, которую я могу счесть опасной для нас. И для вас. В конце концов, вам должно быть известно, что существуют объекты, доступ к которым у гражданских строго ограничен. Мы имеем в этом секторе свои интересы. Мы вообще храним очень много всевозможных секретов. Вы, должно быть, понимаете, что это обозначает...

- Я не понимаю и не хочу ничего понимать! Вы поступаете как обыкновенные бандиты! Я не допущу чтобы... - Договорить Виктор Васильевич не успел - наемник ударил его подошвой сапога в спину. От этого удара Остапенко кувыркнулся на пол, и только правильно сгруппировавшись при падении, сумел избежать ушибов, или переломов. Распластавшись на полу, он не сдержавшись, захрипел, пытаясь произнести хотя бы одно известное ему ругательство. А ведь пару секунд назад он думал, будто бы знает что такое настоящая боль!

- Артас, не расходись, - проговорил Антон. В глазах его сверкнули черные искры,- Покалечишь же, дубина! Он наш гость. Если выяснится, что это обыкновенный фраер, то тебе потом еще извиняться придется!

Великан, схватив рукой за шиворот, рывком, поставил Остапенко на ноги, потом развернул к Кожевникову.

- Раскрывай рот только если попросят, археолог. Прежде разберись, куда ты попал, как тут живут, кто вокруг тебя, какой устав в этом монастыре, а потом уж пытайся кому-либо возражать, - произнес он и подтолкнул к столу. - Садись, тварь.

Не чувствуя в себе сил стоять на ногах, Виктор Васильевич сел на стоявший перед ним стул. Он попытался разогнуть спину, но ощутил сильнейший приступ боли в позвоночнике. Казалось, что лишь каким-то чудом, что от того удара позвоночник не сломался вообще! Упади он тогда на пол плохо сгруппировавшись, непременно вывихнул бы себе какой-нибудь сустав.

- Ублюдки, - прошептал он. - Я оценил ваше гостеприимство по достоинству! По самое ни балуй! Думаете, вы - хозяева жизни, вы - хозяева? Хер вам!

- Сделайте для себя вывод. Я не люблю вранья, - произнес Кожевников. - Вы бросьте тут Ваньку валять! Я хочу знать, чем вы тут занимались на самом деле. В вашем распоряжении списанный военный корабль, а сами вы не внушаете мне никакого доверия. Меньше двух часов назад вы выходили с кем-то на связь. С кем? О чем вы говорили со своим связным?

- Какого черта, - прошептал Остапенко. - Я иногда выхожу на связь мелкими торговцами и поставщиками, когда у меня заканчиваются продовольствие и запасы топлива. Почитайте журнал! Там указаны все мои каналы связи и число поставщиков!

- Там не указано время последнего выхода на связь, - сказал Артес.

- Надо думать, что вы тогда просто растерялись, Виктор Васильевич? - снисходительно улыбнулся Кожевников. - Что вы пытаетесь от нас утаить сейчас? Я рассчитываю на то, что вы все-таки проявите благоразумие. Может, расскажете, о чем и с кем вы говорили тогда?

Остапенко с трудом удержал в себе желание послать этого человека далеко и цветасто. Но крайне неразумно сейчас настраивать против себя этих людей и переполнять их чашу терпения. О Светлане они, конечно же ничего не знают, а значит это тот козырь в рукаве, которым надлежит воспользоваться. Наступило время придумывать 'легенду'. А для достоверности, следует подавать этим мразям информацию маленькими кусочками и частично правдивую.

- Мне нечего скрывать от вас. Я выходил на связь с одним из моих посредников. Это был оговоренный заранее сеанс связи. У меня заканчивается продовольствие и вода.

- Ох, не лукавьте, Виктор Васильевич. Что за посредник? - чуть наклонившись произнес Кожевников. - Как его зовут и где его найти сейчас?

'Раскрывай уши пошире. Я тебе сейчас сказочку расскажу', - подумал Остапенко. Потом, чуть подумав, словно находясь в сомнении, заговорил:

- Она называет себя Светланой. Как ее зовут на самом деле я не знаю. Эта девушка помогала мне поддерживать связь с торговыми предпринимателями.

- На какое время у вас был назначен следующий сеанс связи?

Виктор Васильевич ответил не сразу. Этого человека необходимо переиграть, - подумал он. Но как нужно отвечать на подобные вопросы? Просто лгать? Нет, так поступают только дилетанты. Необходимо показать, что его застали врасплох, убедить этих людей в своей искренности, хоть это и кажется сейчас невозможным.

- Был, да сплыл, - произнес он. - Четкого времени выхода на связь у нас не существует. Я не смог связаться с ней в последний раз. А где найти ее сейчас я не знаю.

- Позвольте вам не поверить. Должен сказать, что не привык что-то принимать на веру. Профессия у меня такая - верить только фактам.

- Вы вольны предполагать все, что сочтете нужным.

- Пусть так. Но мне кажется, что вы чего-то не договариваете. Поэтому задам вам еще пару вопросов. Под каким именем вы указывали эту посредницу в бортовом журнале?

- Ее имени там нет. По ее просьбе я исключил ее из списка контактов. Светлана работает в Городе нелегально.

- С чего вдруг такая милость?

- Она оказывает мне очень значимые услуги. Не спрашивайте какие. Я не привык подставлять своих партнеров.

- Нехорошая ситуевина, - хмуро проговорил Артас. - Лжет археолог.

- Пожалуй, - согласился Антон потирая виски. Он исподлобья взглянул на Остапенко, очевидно решая как ему поступить. - Мы проверим эту информацию. А пока будим считать, что с этим вопросом разобрались.

- Вы даже не представляете себе как это будет трудно. Девчонка наверняка уже почуяла неладное и затаилась.

- Это мы еще посмотрим. Надеюсь, что до того времени когда мы ее разыщем, она не выйдет на связь с кем-то, чье присутствие для нас, в этой солнечной системе, крайне не желательно. Учтите, любезный мой гость, что если тут в ближайшие несколько часов появятся космические корабли Департамента, мы вас, не раздумывая, станем рвать на части.

- Как жаль, что они тут не появятся, - прошептал Виктор Васильевич. Спокойствие давалось ему тяжело - он чувствовал как в сердце его неумолимо заползает злость, - Не думаю, что появление этого монстра в этой системе на сегодняшний день Департамент ожидает. Да и какое им там дело до вас? Гоняться за каждым кораблем наемников, это заботы всякого рода корпораций. А связываться с таким крейсером как этот... Тут целый флот нужен! Вообще, скажите мне на милость, где вы прибрели этот ржавый хлам? С какого военного склада?

- Я хотел бы вас спросить о том же. Проблема только в том, Виктор Васильевич, что ваше суденышко я хламом бы не назвал.

'Действительно, - подумал Остапенко, - на таких высокие генеральские чины летают, не то, что археологи'.

- Я бы посчитал вас кровником, если бы вы это сделали! Это суденышко обошлось мне очень недешево, поверьте. Но я достаточно хорошо зарабатываю чтобы содержать этот авизо в хорошем техническом состоянии.

Кожевников прищурился:

- Как давно вы приобрели эту посудину?

- Года четыре назад. Может быть, и пять. Время ведь так относительно!

- Ладно уж, не буду спорить, - сказал Кожевников, потом повернулся к Артасу. - Пробей по нашей базе данных номер регистрации его корабля. Когда и по какой причине списан, кем приобретен. Что-то не клеится во всем этом. Девку эту и впрямь надо было бы найти, задать ей пару вопросов.

Остапенко усмехнулся:

- Если мои слова окажутся правдой, вы позволите мне обратиться с жалобой вашему непосредственному руководству за негуманное отношение к гражданину Конфедерации? Я ему такую маляву на вас накатаю, что вас лет на двадцать лишат водительских прав! Я приложу все мыслимые и немыслимые усилия чтобы вот эту обезьяну, - он ткнул пальцев в Артаса, - объявили в международный розыск! Я ему тот пинок еще припомню!

Кожевников огорченно развел руками.

- Ну какой вы все-таки упрямый. Вижу я, что с вами кашу не сваришь. Надеюсь, что при другой нашей встрече вы будете более откровенны со мной. И мы, наконец, то проясним какие-то важные вопросы. Не осложняйте свое положение, прошу вас.

- Все будет зависеть от того, какие вопросы вы станете мне задавать. Если это будет происходить в присутствии моего адвоката, то можете рассчитывать на то, что я раскрою вам самые страшные секреты в моей биографии. В противном случае, предупреждаю сразу: неприличных вопросов я не потерплю! Я интеллигентный человек, воспитан на классической литературе! Могу и ответить подобающим образом!

- Артас, да заткни же ты его, наконец!

Страшный удар кулаком в лицо швырнул Виктора Васильевича со стула на пол. В голове загудело, словно рев десятка тысяч одновременно заработавших ионных двигателей.

- Ребята, я бы конечно предложил..., - прохрипел Остапенко размазывая кровь по полу разбитым носом, - предложил жить дружно, но боюсь что вы не согласитесь.

- Куда его сейчас? - спросил наемник.

- Веди этого кота Леопольда в трюм. В двести шестнадцатую. Пусть посидит там пока.

Виктор Васильевич приподнялся с пола, сплюнул кровь и выдохнул:

- Спасибо вам за гостеприимство. Если когда-нибудь вас еще раз занесет в наши края, я попрошу вас прийти в гости на чашку чая. Я устрою вам незабываемый романтический ужин!

- Как жаль, что этого романтического ужина у нас с вами не получилось, дорогой археолог, - проговорил Кожевников. - Видите, как повернулась жизнь? Еще несколько часов назад я ничего не знал о вашем существовании. А теперь вот пытаюсь получить от вас признания если не в любви, то хотя бы в чем-то от чего зависит наша, а может быть и ваша судьба. У вас еще будет время, чтобы обдумать ваше положение.

Он встал из-за стола, потом подошел к силившемуся подняться на ноги Виктору Васильевичу и тихо произнес:

- Молите Бога о том, чтобы ваши слова о той девчонке подтвердились. Иначе я прикажу содрать с вас кожу, с живого.

Больше Кожевников не произнес ни слова. Он молча смотрел на то как Артас помогал Остапенко подняться с пола. Лишь после того как Виктор Васильевич с наемником зашагали к дверям, молодой человек скрестил руки на груди и тихо проговорил:

- Добро пожаловать на борт нашего корабля!

***

Система HD 2094581. Красный гигант. Погрузочные доки.

13 июля 44 года по м.в.

19.20.

- Все видеомониторы установлены и работают режиме реального времени, капитан, - произнес оператор. Он ткнул пальцем в голографическую карту города, высвечивающуюся перед ним на столе. - Вот тут, тут и тут. Можете сами посмотреть. Пять видеокамер. Всякое перемещение людей на расстоянии двух километров фиксируется и передается на центральный компьютер. Незамеченной мимо нас не пробежит даже мышь. Вот например: Четырнадцатый сектор сейчас чист, в четвертом и шестом можно увидеть патрульные автоботы. Перемещаются с интервалом в пять минут в направлениях от центра города и обратно. Ничего серьезного.

Штельман внимательно посмотрел на карту, потом повернулся к оператору:

- Я так понимаю, что блокпосты уже установлены?

- Так точно, капитан. Все подступы к шестому погрузочному блоку перекрыты. Лишних людей на конференции не будет. Зеваки и журналисты имеют ограниченный допуск к секциям. Пропуск имеют только те частные лица, которые обладают документами по торговой А - категории.

- Хорошо. Очень хорошо. Но позволю тебе напомнить что вот тут, - Штельман увеличил фрагмент карты и обвел рукой вокруг огражденного по периметру забором здания, что располагалось неподалеку от погрузочных доков, - находится небольшой атомный реактор. Это своеобразная зона отчуждения и в радиусе сотни метров от этой будки нет ни одного здания. Есть только воздухоочистители, часть из которых находится в нерабочем состоянии. Это местность с повышенным радиационным фоном. Здорово фонит, между прочим. Без антирадиационных таблеток не сунешься. Но не это наша головная боль...

- Мне казалось, что сама станция не подает повода для беспокойства.

- Нет повода, говоришь? Вот потому то ты и не дослужился до старшего лейтенанта, друг мой, что не видишь очевидного, - произнес Штельман. - Это объект повышенного внимания властей. Случись что, к этому малоприметному зданию может всего за пару минут подоспеть группа быстрого реагирования из любой точки города. Повторяю, из любой точки. А станцию и погрузочные доки разделяет расстояние не более одного километра. Ты понимаешь что это обозначает?

- Так точно, - хрипло отозвался оператор.

- Выставь дополнительные посты наблюдения на этом направлении, - произнес Штельман, потом еще раз посмотрел на карту. - Предупреждай меня обо всех несанкционированных перемещениях. Особенное внимание обращай на закрытые зоны. В городе сейчас всего два десятка наемников и я намерен всех их возвратить на 'Север' живыми, а не двухсотым грузом. Если тут возникнет какая-нибудь заварушка с участием гончих из Департамента, то в нашем распоряжении будет не более десяти минут для того чтобы возвратиться на свой корабль.

- Будет сделано, капитан. Мы сейчас пытаемся установить контроль над спутниковыми системами. Если нам это удастся, то в случае необходимости мы сможем вырубить все средства связи в этом городе. Временно конечно.

- В наше время так важно иметь возможность с кем-то поговорить, - улыбнувшись произнес Штельман, потом одобрительно похлопал оператора по плечу

Спустя пять минут он в сопровождении юридического консультанта направился к погрузочным докам. Эрвин двигался по уже знакомой ему дороге, мимо зевак, стоявших за ограждением, под звучание какой-то музыки и вещание дикторов, лица которых он видел на экранах огромных плазменных мониторов, висящих, под самым куполом на зданиях. Штельман если и реагировал на все это, то лишь иронической усмешкой, а реплики горожан вовсе игнорировал. В эти минуты он чувствовал себя властителем целой вселенной. Наверное, в не меньшей торжественной обстановке, властители давно уже не существующих цивилизаций, когда-то шагали по улицам городов Старого Света. И также им рукоплескали люди. А потом, те же люди, жаждущие крови, рукоплескали и палачам, рубившим головы этих правителей...

Штельман поежился. На душе его отчего-то стало тревожно. Что-то было не так, - предположил он. Что-то должно быть иначе! Но что именно волновало его сейчас? Непонятно. Взгляд Эрвина скользнул по репортерам, по коммерсантам и банкирам, стоявшим внутри 'Красной' зоны. Рядом с ними он увидел и торговцев со своего корабля. Ушлый, однако народ! Эти люди попали когда-то в состав команды Штельмана по той лишь причине, что на Корсаре они показали себя вполне успешными предпринимателями. Эрвин полагал их весьма полезными в торговых делах, однако вовсе не думал, что они надолго обоснуются на старом военном крейсере. Предполагалось, что такого рода торговцы на борту 'Севера' долго не задержатся и покинут его после заключения каких-то выгодных для себя контрактов. Но время шло. Пролетело уже больше чем полгода, а ничего не менялось. И порой создавалось такое впечатление, что эти негоцианты уже никогда не покинут военный крейсер, превратившись из вполне состоятельных бизнесменов в обыкновенных торговцев - кочевников. Когда-нибудь они могут стать для 'Севера' обузой и от них придется избавиться. Однако, сейчас Штельману приходилось мириться с их присутствием на борту бпк.

Эрвин бросил мимолетный взгляд на какого-то толстого бизнесмена, стоявшего у полутокрытых дверей черного 'Сейдан-тори'. Этого человека он уже однажды видел на прошлой конференции, а вот фамилию его забыл. Как же его там... Тюленев, Медведев, Волков? Нет, там что-то рыбное. Щукин, Окунев... Сомов? Да, именно так. Сомов! Поговаривали, что этот человек не очень чист на руку. Глядя на него, едва ли о том можно предполагать. Настолько добродушным у него было в эти минуты лицо. На Штельмана толстяк не смотрел совсем, вел беседу с человеком, который Эрвину был совершенно не знаком.

В стороне от Сомова Штельман заметил плотного сложения детину, одетого в рабочий комбинезон. Внимания тот к себе не привлекал, напротив, старался быть незамеченным, держась в тени невысокого здания. Тем не менее, не сложно было догадаться что это был всего лишь чей-то охранник. Неважный он актер, не умеет лицедействовать.

А вот девица, которая рядом с тем охранником стояла, показалась Штельману очень приметной. Рыжая, словно Солнце! Не часто встретишь таких людей в мирах, где солнце медленно угасает, обращаясь в белого карлика. Должно быть, она родилась не на этой планете. Эмигрантка? Может статься. Девушка, в общем-то, красивая, эффектная, но лицо хмурое, неулыбчивое. Интересно, почему? На виске у нее, кажется есть какая-то татуировка. Наемница!

В этот момент из передатчика, что висел Эрвина над ухом, раздался голос Кожевникова:

- Капитан, есть новости.

- Я слушаю тебя.

- Взяли мы на абордаж того археолога. Непонятно пока что это за субъект. Я решил попридержать его на пару дней. Вы сами на него полюбуетесь, когда возвратитесь.

- Что по документации?

- Там не придерешься... Но вы же сами знаете как работает Департамент. Там могут все что угодно состряпать.

Штельман криво усмехнулся. Уж ему ли не знать сколь достоверными бывают легенды у агентов Департамента? Уже не раз Эрвину приходилось сталкиваться с так называемыми 'двойниками', людьми которые для большей части из своих знакомых ведут ничем не примечательный образ жизни, но при этом являются агентами различных спецслужб. Таких резидентов, среде наемников принято называть 'серыми кардиналами'. Не известно, откуда пошло такое название, но, как поговаривают, люди те занимают высокие посты руководстве Конфедерации.

- Пробуем сейчас пробить какую-нибудь информацию по его кораблю, - сказал Кожевников.

- Что это за судно?

- Списанный авизо. Но откуда у него эта тарелочка, не знаю. Мне он ничего толком не объяснил.

Штельман невольно поморщился. Редкий человек может себе приобретать в личное пользование авизо.

- Это совсем худо. Бери этого археолога в оборот и ломай его. Что еще?

- Нам удалось узнать, что он с какой-то девицей в связке работает. А что за девка, где ее искать я не предполагаю даже. Пытаемся разобраться.

- Ты, Антон, делай что хочешь, но я желаю знать об этом человеке все. У нас не так уж и много времени, чтобы понять, что это за фрукт.

- Сделаю все возможное, капитан, - сказал Кожевников. Он еще что-то неразборчиво пробормотал, а потом отключился.

Штельман еще раз оглянулся на девушку, которая прежде привлекла его внимание. Она все также стояла рядом с охранником, но в глазах ее сейчас Эрвин увидел что-то подобное интересу. На мгновение он задержался на месте, глядя на наемницу, потом продолжил свой путь к докам.

До начала конференции, назначенной им, оставалось меньше десяти минут.