Отступление 12

— Моя госпожа, — Беартис склонил голову в жесте уважения.

Он, по правде говоря, не хотел оставлять Нейтана одного. Но доложить о происшедшем в клан было просто необходимо, причем лично. Поэтому, когда Лиану ближе к обеду выписали из больницы, он отвез их к ней в квартиру, осмотрел там каждый угол, вплоть до заглядывания под кровать, оставил заклинание-стража и даже поставил периметр, от греха подальше. Ибо эти двое исхитрялись влезать в неприятности в самых необычных местах. Одно то, что они вообще встретились чего стоит!

И вот, трижды перепроверив работу защиты и прочитав этой парочке лекцию о том, что нужно вести себя хорошо и не шляться непонятно где пока его нет (да, с ним — можно), блондин вернулся в особняк клана, в данный момент являющийся резиденцией его глав. Как и предполагалось, атмосфера бури ощущалась уже во дворе.

— Так, значит, она вспомнила.

Амелия отошла от окна и села в кресло, коснувшись локтями столешницы. Она выглядела спокойной и сдержанной, но колдун прекрасно видел, что творится в ее голове. Даже те мысли, которые она пыталась скрыть за раздражением и гневом. Женщина была напугана, хоть никогда и не признает этого вслух. Она боялась за жизнь своего единственного сына, и ее нельзя было в этом винить.

Но Беартис видел, что это было неизбежно. Он всегда подсознательно чувствовал, что Нейтан встретит ту, что станет его счастьем. Ту, которая вероятно, в конце концов, погубит его. И никакие энергики не могли этого остановить. Хотя план Амелии был довольно удачен.

— Да, — бесстрастно откликнулся блондин, хоть ее фраза и не была вопросительной. — Все забранные мною воспоминания вернулись к…

Голубые глаза госпожи Блэкэт вспыхнули гневом:

— Не смей произносить ее имя в моем доме!

— Простите, — блондин виновато опустил взгляд, хотя и не чувствовал вины, зная, что она бесится больше из-за отчаянья, и просто старался не накалять обстановку. — Я хотел сказать «к этой девушке».

Амелия хмыкнула. Снова поднялась на ноги, прошлась по комнате, пытаясь взять себя в руки и сохранить облик бесстрастной деловой женщины, который так старательно держала перед подчиненными. Нет, она и на самом деле была строгой и деловой, но колдун знал, что она тоже живой человек. Пожалуй, это знали лишь двое: он, да мастер Мартэл.

— Ты хоть понимаешь, что это значит? — она подошла почти вплотную, заглянула ему в глаза, словно пытаясь рассмотреть в них его мысли. — Теперь я не могу вернуть сына домой! Неужели ты ничего не мог сделать? Зачем я тебя отправляла с ним? Не какого-нибудь прислужника, а тебя? Чтобы ты контролировал ситуацию! Чтобы ты сделал так, чтобы мы избежали ненужных последствий! Не это ли твоя работа? Не этим ли ты служишь клану? Так почему все рухнуло?!

По мере того, как она говорила, ее голос все больше и больше звенел от едва сдерживаемой ярости. Но Беартис прекрасно видел за этой яростью страх. Хотелось прижать ее к себе, вытерпеть слабые попытки его побить и позволить выплакаться на плече. Но это была не его роль. Ему она, скорее всего, свернет шею, если он попробует ее коснуться.

— Он был с ней в момент восстановления. При всем своем желании я не мог вмешаться, не затронув Вашего сына. А на это у меня разрешения не было, — отвечая, блондин смотрел прямо перед собой, не выражая никаких эмоций.

Он не будет ее успокаивать. Но не будет и оправдываться.

— А оно было? — ее глаза прищурились, она снова остановилась напротив, внимательно изучая его бесстрастное лицо. — Желание вмешаться. Оно было?

— Нет.

Он ответил, совершенно не изменившись в лице, и все так же глядя прямо перед собой. Даже голос не дрогнул. Врать ей он тоже не будет. Никогда не врал, и сейчас не станет.

Звон пощечины разорвал повисшую на несколько мгновений тишину. Беартис дернулся от удара, но это выглядело так, будто она ударила куклу. Никакой реакции. Но Амелию уже несло:

— Предатель! — она яростно сжала его горло, в несколько шагов прижав не сопротивляющегося мужчину к стене. — Как ты посмел?

— Нельзя, — хрипло откликнулся колдун, ощущая, как нарастает недостаток кислорода в организме, но даже не пытаясь оттолкнуть едва ли не шипящую женщину.

Пускай бьет. Пускай выпустит пар, убить все равно не сможет. Он прекрасно видел это в ее голове, там же, где стремительно нарастала истерика.

— Сволочь! — Амелия отвесила ему еще одну пощечину и отступила на несколько шагов, стараясь прийти в себя, восстановить дыхание. — Запомни. Если мой сын потеряет рассудок, как его чокнутый предшественник, это будет твоя вина. И не будет в мире для тебя ничего, кроме боли.

Бессильное отчаянье.

Колдун коснулся горла пальцами, откашливаясь, потом попытался встать прямо. Глубоко вдохнул и посмотрел на нее как можно спокойнее:

— Он был не просто предшественником. Он был его предком. И я видел кое-что, моя госпожа. Ваш сын умрет, если этой девушки не будет рядом.

Он говорил хрипло, не в силах так быстро восстановить голос, как хотелось бы. Это ломало его образ неживой куклы, но это было уже и не важно.

— Пошел прочь, — женщина отвернулась, снова отходя к окну. — Мне нет смысла верить предателю.

Но он видел: она верит. Именно поэтому бесится, скрывая свой страх. Именно поэтому будет пытать его, скрывая свои слезы, если с Нейтом что-то приключится. Она верит. Но признать это — значит признать свое бессилие перед грядущим. А она не привыкла быть бессильной.

— Я бы посоветовал Вам поверить мне, леди Амелия, — все так же хрипло откликнулся он, ведь уже давно привык не показывать, что знает больше, чем показывают окружающие. — Потому что проверка моих слов будет стоить слишком дорого.

— Прочь!!! — взвизгнула женщина.

Дорогая ваза, стоявшая на подоконнике и в мгновение ока запущенная в колдуна, разбилась о стену над его плечом, осыпав осколками.

Женщина оперлась руками о раму, тяжело дыша.

— Как прикажете, моя госпожа, — легкий поклон, и блондин покинул кабинет, только в коридоре позволяя себе тяжелый вздох.

Он все еще слышал ее. Амелия плакала.

— Она в ярости, да?

Спокойный голос Мартэла заставил Беартиса вздрогнуть. Так сосредоточился на ощущениях госпожи, что пропустил приближение мастера. Колдун прикрыл глаза, отгораживаясь от эмоций Амелии, и тут же почувствовал старшего Блэкэта, который, в отличие от жены фонил безысходным приятием реальности. В этом был весь Мартэл — он не прятался за отрицанием, он всегда принимал неизбежное, проявляя удивительное смирение. Точнее, таким был нынешний Мартэл.

Найдя взглядом стоящего в нескольких шагах мужчину, озаренного льющимся из окна светом, колдун снова тяжело вздохнул:

— Все серьезней, чем кажется на первый взгляд, мой господин.

— Она та самая да? — кот говорил тихо и уравновешенно, но в его глазах была прекрасно видна печаль. — Такая же, как…

— Алиона? Да, — колдун отвел взгляд и невесело усмехнулся. — Даже имена схожи.

— Понятно, — откликнулся Мартэл и потерянно улыбнулся, скользнув кончиками пальцев по подоконнику. — Я надеялся уберечь сына от этой участи. Поэтому позволял держать его под замком… не уберег. От Судьбы не уйдешь, наверное.

Вздохнув, он развернулся и направился в сторону кабинета Амелии.

Понаблюдав за его пошатывающейся походкой, поникшими плечами и опущенной головой, Беартис на миг прикрыл глаза. Потом набрал побольше воздуха в легкие:

— Мастер! Я не позволю Нейтану повторить судьбу предков. Эта история не обязана повториться!

— Ты хороший человек, Беартис, — остановившись на оклик, Мартэл не оглянулся, отвечая. — Но, вероятнее всего, ты все равно не в силах ничего сделать.

Он скрылся за дверью, а колдун упрямо сжал кулаки.

«История не обязана повторяться».

Загрузка...