Могила в подарок

Глава двадцатая

Я бы никогда не подумал, что в пригородах Чикаго вообще возможно найти мирный, уютный жилой квартал. Майклу это удалось – чуть к западу от Ригли-филд. Древние, раскидистые деревья величаво росли по обе стороны улицы. Застройка состояла по большей части из домов викторианской эпохи, отреставрированных после того, как столетие экономии и нещадной эксплуатации превратила их в скрипучие призраки, готовые вспыхнуть от малейшей искры. Дом Майкла производил впечатление пряничного. Замысловатые карнизы, элегантная, бордовая со слоновой костью окраска – и непременная изгородь из белого штакетника перед палисадником. Лампа на крыльце отбрасывала на газон светлый полукруг.

Я поставил «Жучка» колесами на тротуар и похромал через калитку, вверх по ступеням, ко входной двери. Постучав в дверь, я принялся ждать. По моим расчетам на то, чтобы вылезти из постели и спуститься по лестнице, Майклу требовалось не меньше минуты, но вместо этого я сразу услышал стук, пару шагов, и занавеска у окна рядом с дверью чуть отодвинулась. Секундой спустя дверь отворилась, а за ней стоял зевающий Майкл. Он был одет в джинсы и футболку с надписью «ДЖОН 3:16» на груди. На руках он держал девочку – из тех, кого я еще не видел, на вид не старше года, с золотыми кудряшками; она спала, зарывшись личиком в папину грудь.

– А, Гарри, – сказал Майкл, и тут же изумленно выпучил глаза. – Боже праведный, что это с вами?

– Ночь выдалась нелегкая, – сказал я. – Меня здесь еще не было?

Майкл уставился на меня, открыв рот.

– Что-то я вас не очень понимаю, Гарри.

– Это хорошо. Значит, не было. Майкл, вам нужно будить своих. Быстро. Возможно, им угрожает опасность.

Он зажмурился.

– Гарри, поздно ведь. Что, ради Бога...

– Послушайте меня, – я сжато изложил ему то, что узнал про Кошмар, и как добирается он до своих жертв.

С минуту Майкл молча смотрел на меня.

– Дайте-ка разобраться, – сказал он наконец. – Призрак демона, которого я убил два месяца назад, рыщет по Чикаго, забирается в сны к своим жертвам и пожирает их рассудок изнутри – так?

– Угу, – подтвердил я.

– А теперь он отгрыз часть вас, соорудил себе тело, которое выглядит как ваше, и вы считаете, что он собирается явиться сюда?

– Да, – кивнул я. – Именно так.

На мгновение Майкл прикусил губу.

– Тогда откуда мне знать, не Кошмар ли вы? Может, это вы так пытаетесь заставить меня пригласить вас войти?

Я открыл рот. Закрыл его. Снова открыл.

– Так и так, – сказал я наконец, – мне лучше оставаться здесь. Черити, наверное, мне глаза выцарапает, если я ввалюсь к вам в такой час.

Майкл кивнул.

– Заходите, Гарри. Я пока пойду, уложу дочь.

Я шагнул в дверь, в маленькую прихожую с полированным паркетным полом. Майкл кивнул вправо, в сторону гостиной.

– Садитесь, – предложил он. – Я вернусь через секунду.

– Майкл, – сказал я. – Вам нужно разбудить семью.

– Вы сказали, что у этой твари материальное тело, так ведь?

– По крайней мере, полчаса назад так и было.

– Значит, она сейчас не в Небывальщине. Она здесь, в Чикаго. Она не может залезать в людские сны, пока она здесь.

– Я так не думаю, но...

– И она охотится за людьми, находившимися вблизи от нее в момент ее смерти. Ей нужен только я.

Я нерешительно пожевал губу. Потом решился.

– Она ведь заполучила изрядный кусок меня, не забывайте.

Майкл посмотрел на меня и нахмурился.

– Если бы я искал способ пробиться к вам, Майкл, – продолжал я, – я бы начал не с вас.

Он опустил взгляд на спящую девочку. Лицо его застыло.

– Сядьте, Гарри, – произнес он очень тихо. – Я сейчас вернусь.

– Но он может...

– Я буду иметь это в виду, – произнес он все тем же тихим голосом. Это меня напугало. Я сел. Майкл повернулся и, стараясь ступать бесшумно, поднялся по лестнице.

Некоторое время я посидел в большом, мягком кресле – из тех, в которых удобно раскачиваться взад-вперед. Слева от меня, на тумбочке лежали полотенце и полупустая бутылочка с детским питанием. Должно быть, Майкл укачивал девочку, которой не спалось.

Рядом с бутылочкой лежал клочок бумаги. Я машинально взял его, развернул и прочитал:

Майкл,

Не хотела будить вас с девочкой. Моему малышу захотелось пиццы и мороженого. Вернусь минут через десять – возможно, прежде, чем ты проснешься и прочитаешь это.

Целую, Черити.

Я встал и шагнул к лестнице. Я успел подняться на две-три ступени, когда наверху показался Майкл. Лицо его побледнело.

– Черити, – выпалил он. – Она куда-то исчезла.

Я протянул ему записку.

– Она вышла в магазин за пиццей и мороженым. Капризы беременности, наверное.

Майкл слетел вниз по лестнице и нырнул в стенной шкаф прихожей, откуда извлек голубую джинсовую куртку и «Амораккиус» в черных ножнах.

– Чего вы ждете, Гарри? Идемте ее искать.

– Но ваши дети...

Майкл закатил глаза, шагнул к двери и рывком распахнул ее, так и не спуская с меня глаз. На крыльце стоял отец Фортхилл с растрепанной редеющей шевелюрой; голубые глаза его удивленно сияли за стеклами очков.

– О, Майкл. Я не хотел заглядывать так поздно, но моя машина заглохла в квартале отсюда... Я отвозил миссис Хэмиш домой и как раз возвращался, вот я и подумал, не одолжите ли вы мне вашу... – он осекся, переводя взгляд с Майкла на меня и обратно. – А вам как раз нужна нянька, как я погляжу.

Майкл одел куртку и закинул на плечо перевязь меча.

– Они уже уснули. Вы не возражаете?

Отец Фортхилл шагнул в дверь.

– Ни капельки, – он перекрестил нас обоих по очереди. – Да пребудет с вами Господь, – прошептал он.

Мы вышли из дома и направились к Майклову пикапу.

– Вот видите, Гарри?

Я насупился.

– Ну да, особые льготы…

Майкл уселся за руль, и большой белый пикап, огибая знаменитое кладбище Грейсленд, понесся по узким улочкам к магазину на углу Байрон-стрит. Над городом нависли тяжелые тучи, и через пять минут пошел сильный дождь, от которого вокруг уличных фонарей повисли золотистые шары, а мокрая мостовая заблестела призрачными отражениями.

– Сейчас уже поздно, – сообщил Майкл, – так что открыто только у Уолсема. Она наверняка там.

Словно соглашаясь с его словами, ударил гром. Я побарабанил пальцами по обугленному посоху и на всякий случай проверил, хорошо ли держится на шнурке подвешенный на запястье жезл.

– Вот ее машина, – сказал Майкл. Он свернул на стоянку перед магазином и затормозил рядом с белым «Шевроле-Субурбаном». Даже не удосужившись захватить ключи от машины, он сразу схватил «Амораккиус» и бегом бросился ко входу в магазин, на ходу развязывая тесемки, удерживавшие меч в ножнах. Он успел сделать только пару шагов, прежде чем дождь прибил волосы к голове, а голубая джинсовая куртка сделалась темно-синей. Я потуже запахнул свою кожаную ветровку и ринулся следом, подумав про себя, что старая брезентовая куртка подошла бы к этой погоде гораздо больше.

Стиснув зубы, недобро сощурившись, Майкл ногой толкнул дверь, и она, звякнув колокольчиком, отворилась. Он ворвался в магазин и скользнул взглядом по рядам торговых стеллажей и кассам.

– Черити! – взревел он. – Где ты?

Пара юных кассирш удивленно повернулась в его сторону, а какая-то пожилая леди, рывшаяся на полке с витаминами, даже нацепила на нос очки. Я вздохнул и подошел к ближайшей кассирше, которой, судя по ее виду, не терпелось выскочить на перекур.

– Э... привет, – обратился я к ней. – Скажите, вы меня здесь не видели пару минут назад?

– Или беременную женщину, – добавил Майкл. – Примерно такого роста, – он помахал рукой где-то на уровне своего уха.

Кассирша переглянулась со своей подругой.

– Вас, мистер? – переспросила она.

Я кивнул.

– Другого парня, но очень на меня похожего. Высокого, костлявого – куртка как у меня, но вся остальная одежда черная.

Девица облизнула губы и окинула нас оценивающим взглядом.

– Ну, может, и видела. А что я с этого буду иметь?

Майкл с глухим рычанием шагнул вперед. Я ухватил его за плечо и вернул на место.

– Спокойно, спокойно, Майкл, – одернул я его. – Не кипятитесь.

– Некогда миндальничать, – буркнул Майкл. – Ладно. Вы спрашивайте, а я пошел искать, – с этими словами он повернулся и, не убирая руки с рукояти меча, устремился вглубь торгового зала. – Черити!

Я выругался про себя и снова повернулся к кассирше, порылся в кармане и извлек оттуда три жалких, измятых пятерки.

– О'кей, – сказал я, протягивая их кассирше. – Мой нехороший близнец или беременная женщина. Видели кого-нибудь из них?

Девица покосилась на деньги, потом на меня и закатила глаза. Потом высунулась из кассы и выдернула бумажки у меня из руки.

– Ага, – кивнула она. – Проходила тут беременная минут пять назад. Туда, к холодильникам.

– Да? – спросил я. – А что потом?

Она ухмыльнулась.

– А что? Этот ваш брат, или кто он там, он что, сбежал с вашей женщиной? Может, я это завтра по телеку у Ларри Фаулера увижу?

Я сощурил глаза.

– Это сложно объяснить. Так что вы еще видели?

Она передернула плечами.

– Ну, она заплатила за что-то и вышла вон к тому джипу. А он не завелся. Я видела, как вы – ну, или тот парень, что похож на вас – подошли к ней и заговорили. Она вроде как здорово сердилась, но все одно пошла с ним. Ничего такого особенного.

Внутри меня все сжалось.

– Пошла с ним? – переспросил я. – Куда?

Кассирша пожала плечами.

– Послушайте, мистер, она просто согласилась, чтобы ее подвезли. Она не дралась, или чего такого.

– Куда? – рявкнул я. Кассирша зажмурилась, и всю ее кассирскую наглость на мгновение как сдуло. Потом она ткнула пальцем вдоль улицы – в направлении кладбища.

– Майкл! – крикнул я. – Идем! – я повернулся и бросился на улицу, в темноту и дождь. На мгновение я задержался у машины Черити и попробовал поднять капот. Тот подался без сопротивления, открыв взгляду месиво из порванных проводов, приводных ремней и исковерканного железа. Я поежился и прикрыл глаза рукой от дождя, пытаясь разглядеть что-нибудь в направлении кладбища.

Вдалеке едва виднелись две фигуры: одна длинноволосая, неуклюже переваливающаяся; вторая – выше ее на голову. Долговязая фигура вела первую к кладбищу, держа ее за волосы.

Они скрылись в тени каменной ограды Грейсленда. Я поперхнулся и оглянулся на двери магазина.

– Майкл! – крикнул я еще раз, пытаясь заглянуть внутрь сквозь витрины. Безуспешно.

– Черт! – в сердцах буркнул я и пнул ногой передний бампер «Субурбана». Я был не в форме для погони за Кошмаром в одиночку. Тот был полон сил, похищенных у меня. Все факторы работали на него. И в довершение всего он имел в качестве заложников жену и неродившегося ребенка моего друга.

У меня же, блин-тарарам, не было ничего кроме головной боли, почти утекшего времени и сундука, полного змей. Самого большого кладбища Чикаго в темную, дождливую ночь, когда границу между материальным и потусторонним мирами можно, не покривив душой, сравнить с ситом. Нечисти там будет хоть отбавляй, а я окажусь там один.

– Что ж, – буркнул я себе под нос. – Все одно к одному.

И бросился бегом в темноту, в которой исчезли Кошмар и Черити.