Мои друзья призраки

Сюрприз

Несколько дней казалось, что всё по-прежнему. Я ходила в школу. Папа работал в баре и перестал наряжаться в деловой костюм. Даже бабушка звонила. Но всё это было притворством.

Папа и мама сердились друг на друга, от бело-розовой романтики не осталось и следа. Папа не рассказывал о работе, чтобы мама не фыркала и не злилась. Бабушка говорила по телефону только со мной. А мои друзья так и не вернулись.

Зато Мартин выздоровел.

— Мне так неловко, что не навестила тебя! Родители не смогли меня проводить, — сказала я.

— Ничего страшного. — Мартин был всё так же мил.

Я ждала, что он пригласит меня в гости, — мне не терпелось узнать, что будет, когда папа отведёт меня туда, — но Мартин молчал, и я выпалила:

— Может, я приду к тебе завтра? Завтра же суббота.

— Конечно, приходи! Покажу тебе свою коллекцию фигурок зомби.

Ура! Получилось! Теперь осталось только уговорить папу меня отвести. В субботу он не работал, и добиться своего мне не составило труда.

Когда мы зашли в лифт, я с трудом сдерживала волнение. Вдруг Рамон ошибся? Что, если все эти предсказания — выдумки? Если так, то почему мои друзья не вернулись? Мы поднялись на этаж, и папа позвонил в звонок.

— Как, говоришь, зовут твоего друга? — рассеянно спросил он.

— Мартин Хуанола, — ответила я.

— Хуанола? — Папа даже подпрыгнул от неожиданности.

Дверь открыл, видимо, отец Мартина. Они с моим папой удивлённо поглядели друг на друга и обнялись.

— Карамелька! — воскликнул папа.

— Элвис! — закричал отец Мартина.

В коридор вышли Мартин и его мама, встревоженные криками. Они тоже не могли понять, что происходит. Потом наши отцы успокоились и рассказали, в чём дело. Педро, отец Мартина, или Карамелька, как называл его папа, учились в одной школе, только Педро на несколько лет старше, и играли в одной баскетбольной команде, где и подружились. Папа подшучивал над фамилией друга, потому что точно так же назывались лакричные леденцы от кашля — «Хуанола».

Пока мы с Мартином рассматривали его коллекцию зомби, наши отцы пересказывали друг другу всю свою жизнь. Не знаю, кому было тяжелее прощаться, нам с Мартином или нашим папам.

Всю дорогу обратно с папиного лица не сходила улыбка, и только дома он признался маме, что отец Мартина — владелец сети мотосалонов. Как только он узнал, что папа — механик, сразу же предложил ему работу.

Весь вечер мы пели в караоке, я спела песню «Свобода» целых десять раз. Когда пришла пора спать и мы все немного успокоились, я сказала родителям, что не хочу менять школу. Бабушка права, это хорошая школа. Я пообещала маме с папой, что постараюсь завести побольше друзей. Мы договорились, что этот год я доучусь, а летом посмотрим.

Переводиться не пришлось: я сдержала слово. Нет, с Паломой и Беатрис мы не подружились, но в классе оказалось множество других ребят. Сначала мне было трудно, но я вспомнила Рамона и что я смогла подружиться с настоящими монстрами и призраками, и вся моя застенчивость прошла.

Последовав совету Герды, я вернулась на площадку, но теперь не просто смотрела, как играют Роза, Ахмед, Карлос, Андрес и Сусана, а попросила их принять меня в игру, так что по вечерам мы играли в баскетбол и много смеялись.

Я скучаю по своим зомби, мумии, черепахе Франкенштейна и призракам, но ничего не поделаешь, приходится обходиться без них. Я попробовала рассказать Мартину всю правду о них, но он не поверил, а убеждать его я не стала.

Как-то раз мне снова встретилась та дама, которая проводила меня до метро, когда я потерялась. Она работает продавщицей в хозяйственном магазине. Называется он «Хозтовары Герды». Любопытно, правда? Я зашла и спросила, помнит ли она меня, но она медленно, как черепаха, покачала головой — теперь я поняла, кого она мне тогда напомнила, — и сказала, что впервые меня видит. За мной выстроилась очередь, и покупатели смотрели на меня с нетерпением, так что я не стала настаивать.

Всякий раз, когда я тоскую по своим друзьям, я нахожу повод зайти в хозяйственный магазин и купить у Герды какую-нибудь мелочь. Она делает вид, что не знает меня, но я-то понимаю, что она притворяется. Она прекрасно знает, кто я, а я знаю, кто она.

Честное слово! Это говорю вам я, вчерашняя трусиха.