Молчаливая любовь

Глава 18. Эмоции

Metallica, Anna Asti (нейросеть) — Царица

Ariana Grande — God is a Woman

Артём.

Сначала, мне показалось, что я ослышался. Думал, что я сейчас настолько зол на Киру, что мне уже чудиться ее голос.

Но, оказалось, что этот проженный алкоголик восхищается моей женой.

Ее внешний вид свидетельствовал о боевой готовности, уничтожить любого на своем пути, пока ее глаза не встретились с моими.

Непонимание и беспокойство. Вот, я увидел в них.

— Крошка! Давай к нам! — полупьяный мужик продолжал выкрикивать грубые слова в сторону моей жены.

По сути, я должен сидеть в кабинете полицейского и ждать разговора с ним, но в момент, когда меня привезли сюда, я неудачно сошелся с еще одним доставленным сюда.

Этот доставленный сейчас еще один мой сокамерник помимо этого алкаша.

Сказав пару неудачных для него фраз, он попал под мое скверное настроение, за что получил удар под дых. Сейчас он чалил на другом конце скамьи, зажавшись в угол, обхватив свой живот. Он больше меня и взрослее, посчитал, что имеет преимущество в габаритах и годах отсидки.

В общем и целом, полицейским это не понравилось, и пока не приехал мой адвокат, меня решили подержать здесь. Да пофиг.

— Эй, мужики, давайте попросим ее к нам посадить, — алкаш развернул свою голову в мою сторону, кидая такую «прекрасную» идею.

— Пасть закрой, — гаркаю я, возвращая свой взгляд к жене. Кира явно интересуется, почему за решеткой. Сержант обречено вздыхает, мельком глянув на меня, затем обращается одному из своих, кивая головой в мою сторону, и возвращается к диалогу с Кирой.

То ли алкаш все же не все мозги пропил, то ли просто инстинкт самосохранения еще существовал, но каким-то образом он, побегав глазами между мной и Кирой, сообразил, что рот стоит свой закрыть, а глаза опустить в пол, буркнув «Пардон».

Встав со скамьи, я поправил пиджак и подошел к решетке. Полицейский, отправленный по мою душу сержантом, отворил решетку и дал знак «на выход».

Дышать. Я давала себе команду «Дышать». Даже этим отвратным воздухом отделения.

Дышать, чтобы успокоиться.

Потому что я сейчас был очень зол на Киру за ее ложь. За ее сокрытие правды.

— Сержант, — киваю, все еще не отрывая взгляд от жены.

— Артем Владимирович, прошу больше никого не бейте. Ваш адвокат звонил, он уже почти на месте. Пройдемте в мой кабинет.

— Можно мне минуту?

— Хорошо, — устало выдохнув, разрешает сержант.

— Артём… — начинает Кира, но я ее прерываю, приближаясь к ней почти вплотную. Кирилл, как преданный собакен, стоит рядом с ней.

— Отвези Киру Вячеславовну домой, — смотрю в глаза Киры сверху вниз, но обращаюсь к Кириллу. В ответ он молча кивает, вижу боковым зрением. — Ей здесь не место.

Кира хмуриться, явно собирается, что-то возразить, но ей лучше молчать. Пока молчать. Молчать, так как она делала все эти полтора года.

Не знаю, что у нее в голове, но у меня сейчас дикое желание вытр*хать из ее головы всю ту чушь, что там имеется, и втр*хать в нее ее одну простую истину — она моя жена, а это совершенно иные установки в ее жизни.

— Тебе нужно готовиться к мероприятию, — обхватываю ее затылок, притягиваю ее к себе и оставляю поцелуй на лбу. — Возможно, я не смогу пойти с тобой. Прости. Идите.

Она могла бы воспротивиться, но умная девочка Кира, все правильно читает в моих глазах. Сейчас лучше ей отойти от меня.

Пока они идут к двери, она не перестает оборачиваться.

Аня удивилась, что на архитектурный вечер я пришла одна. Но, я ничего не могла ей толком объяснить, кроме того, что сегодня произошло днем, и нервно выпить бокал шампанского.

На мои слова о том, что Петров написал на Артёма заявление об избиении, она лишь нахмурилась, подтверждая, что первый сегодня не явился на работу. Говорят, он ушел на больничный.

Мысли были спутаны. Они вертелись вокруг этого заявления и Артёма, который впервые смотрел на меня так странно. Я не могла прочитать его взгляд. Только мурашки бежали по моей коже, и возникало желание попытаться убежать от него. Ключевое слово «попытаться».

— Кира Вячеславовна, рад Вас видеть, — к нам подошел Пеньков.

— Добрый вечер. Благодарю за приглашение. Вечер чудесен, — я чувствовала, что моя улыбка фальшива. — Можно, просто Кира.

— Благодарю. Вы прекрасно выглядите, Кира.

— Спасибо, — его слова был примером воспитания, но все равно вызывали смущение.

На вечер я надела простое черное платье с длинными рукавами и облегающее меня, как перчатка. На спине небольшой круглый вырез и скрытый замок. Волосы распущены, косметики минимум.

— Кира, я бы хотел с Вами обсудить деловое предложение.

Мы с Аней переглянулись.

— Я хотел, сделать у Вас заказ проекта. Ваши работы мне очень нравятся, и у меня есть одна идея, которую я хотел бы увидеть в Вашем исполнении.

— Борис…, это так неожиданно и невероятно, — я не знала, что ответить, потому что Пеньков был известной фигурой, и предложение это, сравни выигрышу в лотырейный билет на огромную сумму.

— Нет ничего неожиданного в предложении работы знатоку своего дела. Поэтому прежде давайте встретимся еще раз через несколько недель, когда я снова приеду в Ваш город. Я привезу необходимые документы, с которым Вы сможете ознакомиться, чтобы понимать полную картину того, что я хочу.

— Хорошо, Борис.

Моя радость был бы полноценной, если бы я могла разделить этот момент с Артёмом, и вот воспоминания о нем, вновь бросают меня в пучину терзаний.

В полной мере не имея возможности насладиться вечером, я решила покинуть его. Настояв, чтобы Аня осталась, я направилась домой.

— Мой муж уже дома? — поинтересовалась я у Кирилла, с заднего сидения машины.

— Да, Кира Вячеславовна.

Через двадцать минут поездки, мы остановились перед домом. В окнах дома было темно. Только в дальнем левом окне первого этажа виднелся слабый свет от настольной лампы. Там находился кабинет Артёма.

Зайдя в дом, я погрузилась в тяжелую атмосферу. Воздух был напряжен.

Быстро сбросив лишь каблуки, я направилась в сторону кабинета.

Двери были открыты. Единственным светом была настольная лампа.

Артём сидел за своим столом, подперев голову левой рукой. Его взгляд был устремлен на меня. На нем была черная футболка и черные спортивные штаны, которые виднелись из-под стола.

В правой руке у него был стакан с жидкостью коричневого цвета. Наверняка, алкоголь.

Я, как провинившаяся школьница, медленно зашла в его кабинет, останавливаясь почти на пороге.

— Артём..

— Я зол, Кира, — его ледяное спокойствие обдает меня даже на расстоянии.

— На кого? — я думаю, это правильный вопрос, но ответ мне не понравится.

— На себя… на тебя, — он делает глоток из стакана.

— Что случилось?

— Ты серьезно хочешь продолжить в том же духе? — его глаза опасливо сужаются, хотя он продолжает быть арктически спокоен.

— Может, ты сначала объяснишь мне, в чем я провинилась? — в моем голосе сквозит раздражение. Достал «играть недовольного босса».

— Я знаю, что Петров сделал с тобой, Кира.

Эти слова звучат, как раскат грома. Я на мгновение забываю, как дышать.

Черт. Он знает правду.

Потом меня догоняет озарение — Петров и заявление об избиении.

— Что ты с ним сделал?! Ты действительно избил его?!

По кабинету раздается грохот стекла и звук резко откатившегося кресла.

Артём бросил стакан в сторону книжных полок и резко встал из-за стола.

— Тебя реально сейчас интересует он?!

Мои вопросы не были демонстрацией беспокойства за Петрова. Я всегда беспокоюсь за Артёма, но он все понял не так.

— Не ори меня! — кричу ему в ответ.

— Да на тебя не орать надо, а выпороть! Почему ты не сказала мне?! — Артём продолжает говорить на повышенных тонах. Я впервые вижу и слышу его таким.

— Потому что не хотела, чтобы ты убил его!

— Он все еще тебя беспокоит?! — его лицо выглядит не верящим в это.

— Артём…, - я на мгновение беру себя в руки и пытаюсь теперь вразумить его, но все в пустую, потому что следующие его слова бьют просто наповал.

Артём обходит стол и останавливается передо мной в метрах двух от меня.

— Ты продолжаешь его защищать, потому что любишь его?! Поэтому ты ничего не сказала мне?! Ты все еще любишь его, Кира?!

— Ты — идиот?! — возмущенно бросаю сумочку, которую я все это время еще держала в руках, куда-то в сторону. — Я никогда не любила его!

Правда, которую я в какой-то момент скрывала даже от самой себя, прозвучала, как взрыв.

— Тогда какого хрена ты собиралась за него замуж?! — кажется, гнев Кутерина достигал пика. Он смотрел на меня, как на умалишенную.

— Потому что мне нужен был человек рядом со мной! Тот, кому я была дорога…

— Ты мне дорога! Я был всегда рядом с тобой, черт тебя дери, Кира!

— Да что ты говоришь?! — уже злилась теперь я, яростно взмахнула руками, так что с плеч слезло пальто, которое я раздраженно сняла и тоже бросила в сторону.

— Не надо, Кира, — Кутерин предупреждающе мотнул головой.

— Это тебе, Кутерин, не надо обвинять меня во всех грехах! Тебя не было рядом, когда ты был нужен, потому что был занят своей Соней! Ты не был свободен!

— Ты бл*ять тоже не всегда была свободна! То ты одного сопляка любила в школе, то потом Петрова!

— Да не люблю я Петрова!

— Тогда почему ты не сказала, что он избил тебя?! — он орал мне это почти в лицо.

— Я знала, что ты его тогда убьешь! Я не хотела, что ты сел в тюрьму из-за меня! Как ты это не поймешь!

Мы стояли друг напротив друга и пыхтели как паровозы.

В этот момент меня охватило такое сильное желание разрыдаться, но я сдержалась. Я лишь устало выдохнуло, собираясь уйти.

— Думай, что хочешь, Кутерин.

Я развернулась, и пошла из кабинета, собираясь подняться в спальню и лечь спать.

На пути к лестнице на второй этаж, я чувствую, как меня хватают за предплечье и резко разворачивают назад.

Не успеваю даже и слова возмущение высказать, как чувствую обхватывающие мои щеки ладони и губы на своих губах.

В шоке смотрю в карие глаза Артёма, которые впритык уставились на меня. Его губы жестко терзают мои, и я сдаюсь. Со стоном закрываю глаза и обхватываю шею Артёма, притягивая ее еще ближе к себе.

Я оказываюсь, прижата спиной к стене. Артём вдавливает меня, жадно исследуя руками.

Его ладони скользят к моим ягодицам, затем бедрам, подталкивают их, чтобы я обхватила его талию ногами, но узкое платье не дает это сделать.

Артём собирает пальцами платье на моих бедрах и немного подтягивает его вверх, что позволяет мне обхватить его.

Подхватив меня под попу, Артём отрывает меня от стены и несет меня на второй этаж.

Дверь спальни открывает с ноги.

Подходит к кровати и упирается коленями, и вытянутыми руками в матрас, и я опускаюсь, ослабляя хватку рук и бедер.

Артём отталкивается руками от матраса, и смотрит на меня сверху вниз диким взором.

Отталкиваюсь на пятках от матраса, проползая немного вверх. Обтягивающее платье сковывает движения.

Одним неожиданным, резким движением Кутерин переворачивает меня на живот, и тянет немного к себе, располагая меня между своих бедер.

Задыхаюсь, потому что от захватившего меня возбуждения, я не могу нормально вздохнуть.

Горячие ладони скользят по моей шее и плечам, приближаясь в молнии моего платья. Чувствую, как платье ослабляет свою хватку, и кожи на спине касается мужская ладонь.

Поцелуй на левом плече мгновенно следует за пальцами, порочно стягивающими мою одежду.

— Если бы я хоть на грамм был религиозен, — горячее дыхание опаляет мое ухо, и хриплый голос, заставляет закрыть глаза, вызывая ели слышный стон. — Я бы боготворил только тебя.

Меня вновь, как куклу, переворачивают спиной к матрасу, и перед Артёмом я уже оказываюсь со стянутым к талии платьем.

Он наклоняется ко мне, и его губы начинают свое путешествие от моей шеи к ключицам, затем груди, которая еще скрывается от него за «стеной» черного кружева.

Мои пальцы путаются в его волосах, шарят по его широким плечам, потому что я тоже не могу не прикасаться к нему.

Хватаю края его футболки и тяну вверх. Он понимает мое желание, поэтому на мгновение отстраняется от меня, вновь возвышаясь надо мной, и стягивает с себя футболку.

И черт меня дери! Эта картина — божественна.

Его пальцы хватаются за скрученное на талии платье, и тянет его дальше вниз. Губы же скользят по животу… ниже и ниже.

Он полностью снимает платье, зацепив мои трусики, и отбрасывает их в сторону и вновь возвышается надо мной.

Наши глаза встречаются, и мы замираем на несколько мгновений.

В его глазах я вижу голод, страсть, желание, обожание и осознание, что это из-за меня. Эта смесь заставляет в моем теле накаляться все окончания.

Артём наклоняется в сторону, тянется к прикроватной тумбочке.

Когда в очередной раз выпрямляется, в его руках я вижу ленту из нескольких презервативов.

Мои глаза округляются. Черт.

— Кутерин…, - насторожено, выдавливаю из себя, округлив глаза.

Артём молчит с хищной ухмылкой на губах, лишь молча кладет рядом презервативы.

— У меня пир, — хрипит он, и берется за мой лифчик и мою грудь, заставляя меня выгибаться, закатывать глаза и терять хоть какую-нибудь нить понимания происходящего.

Когда первый раунд животного секса подходит к концу, Артём скатывается с меня, тяжело дыша также как и я.

Мне чертовски хорошо. Я как растаявшее мороженное на солнце.

Артём, тяжело дыша и ворочась рядом со мной, полностью снимает свои спортивные штаны, которые он в первый раз лишь просто приспустил, при этом меня полностью раздев, и вскрывает новую упаковку презерватива.

— Кутерин, ты решил меня затр*хать? — со смехом между жадными вздохами кислорода выдавливаю из себя.

— Да, Кутерина, — он вновь устраивается на мне, нежно касаясь моих скул и лба, медленно делает толчок, от которого у меня закатываются глаза, и выгибается спина. — Если бы знал, что ссора так выведет тебя на эмоции, то давно бы уже тебя разозлил.

Всё, что я могу ответить это лишь блаженная улыбка, потому что в этот раз Артём действует медленно, словно смакует каждое движение и каждый наш стон.