Молчаливая любовь

Глава 3. Ложь во благо

Кира.

Из последних сил стараюсь сохранить сознание, чтобы не заснуть. От этого перебираю в голове всё, что вижу в палате, в которой меня разместили: нежно-голубого цвета стены, белый потолок, небольшое окно с белым тюлем, две двери, маленький белый диван напротив кровати, маленький столик рядом с ним, графин с водой.

Я вновь нахожусь в частной клинике. Артём привез нас сюда сразу после аэропорта.

Я стараюсь, сохранить концентрацию, но мне с каждым часом становится все больнее и с каждой минутой хочется все больше спать.

Обычно рядом с Артёмом я могу расслабиться, потому что я под его защитой, но, в данный момент, пока я не могу этого сделать.

Одна из дверей открывается и, в сопровождении Артёма, в комнату заходит молодая женщина лет за тридцать. Она среднего роста, с длинными темными волосами, бледной кожей, минимум косметики, с хорошей фигурой и красивым лицом.

Где-то в дальних уголках моей памяти мне отдается, что кого-то она мне напоминает.

Одета она в теплое платье-водолазку сливочного цвета и медицинский халат.

Ее карие глаза внимательно изучают меня.

Артём, засовывая руки в карманы своих брюк, останавливаясь у изножья кровати.

— Доброй ночи, — раздается приятный голос врача. — Меня зовут Камила. Я врач, и я осмотрю Вас.

— Здравствуйте, я Кира, — с трудом выдавливаю из себя для формальности.

Камила собирает волосы в хвост резинкой с запястья, обрабатывает руки специальным средством из дозатора, висящем на стене рядом с моей койкой, и достает статоскоп из кармана халата. Замечаю на безымянном пальце ее правой руки обручальное кольцо.

Кутерин вновь молча выходит за дверь.

— Мне сообщили, что Вы попали в аварию, — произносит Камила, раскрывая одеяло, которым я была накрыта.

Голос ее взгляд стал мягче. Явно ее злость и раздражение были направлены на Артёма.

Я никак не комментирую ее слова. Скорее замираю, пока она осматривает мое тело. С каждой минутой, ее красивые брови хмурятся все больше и больше.

Она осторожно касается синяка на моих ребрах, а я судорожно вздыхаю.

— У меня трещина на ребре, — мой шепот перемешивается с болью. — И сотрясение головы.

Камила сосредоточенно продолжает осматривать мои ключицы, руки, ноги, скулу, живот.

Ее задумчивый взгляд встречается с моим.

— Это следы не автомобильной аварии, — задумчиво произносит Камила. — Все Ваши травмы указывают на… побои.

— Так и есть, — выдыхаю я.

— Но, Кутерин сказал… — произносит она, выпрямляясь.

— Если Вы хоть немного знаете Артёма, то понимаете, что он сделает с человеком, сотворившим это со мной, — осознание мелькает в ее глазах. — Я не хочу, что Артём попал из-за меня в тюрьму.

Мы обе понимаем, что Артём, за людей в своем кругу, может уничтожить так, что останется только пыль и воспоминания.

— Поэтому ему не стоит знать правды. Хорошо?

— Конечно… — встрепенувшись, отвечает Камила, все еще пораженно осматривая мое тело. — Но, если он сам увидит синяки и все поймет?

— Я сделаю все возможное, чтобы он их не увидел. Авария. Я попала в аварию. Единственная версия, которую он должен знать.

— Хорошо, мы проведем дополнительные обследования, — когда Камила дает свое согласие, на моей душе становится чуточку лучше впервые за последние несколько часов. — Сейчас введем Вам обезболивающие, и можете отдыхать.

После нескольких часов наблюдений и обследований, которые подтвердили все слова, услышанные мною ранее, о моих травмах, Кутерин уговорил (настоял), чтобы дальнейшее лечение я проходила дома, у него в квартире.

Так, следующее мое пробуждение, уже происходит ближе к вечеру через день после посещения клиники.

Открыв глаза, я вижу незнакомый темный потолок. Необходима минута, чтобы осознать, что произошло за последние два дня и где я нахожусь.

Медленно поворачиваю голову вправо к единственному источнику сумрачного света — большому окну от пола до потолка.

В кресле рядом с окном сидит Артём. Он задумчив и его взгляд направлен на город, погружающийся в темноту. На нем, кажется, все те же брюки и рубашка, что были в день нашей встречи.

Он все это время не отходил от меня? Да брось. Это бред.

Словно почувствовав, мой взгляд, Кутерин поворачивает голову в мою сторону, и его карие глаза впиваются в меня.

Смотрим друг на друга в полной тишине.

Представляю, как ужасно я выгляжу.

И как привлекательно выглядит Артём, не смотря на помятость.

— Хочешь есть? — раздается его низкий голос.

Он говорит негромко, словно в комнате вместе с нами еще дюжина ненужных людей, подслушивающих нас.

Даю ответ не сразу. Отвлекаюсь от этих карих глаз, прислушиваясь к своему телу и самочувствию.

Я разбита.

Весь адреналин, притупляющий боль, закончился, и теперь я ощущаю себя размазанной, униженной, избитой.

Замечаю, что рядом с кроватью стоит капельница, которая ведет к моей руке. Голова еще болит, но уже меньше. Ребра ноют. Желудок тоже.

Кажется, я проспала в одном и том же положении.

— Если немного, — мой голос звучит, как скрип двери. Может я и голодна больше, чем немного, но я не рискну сейчас много есть, потому что меня все еще подташнивает.

— Хорошо, — на этом слове Артем встает с кресла и выходит из спальни.

Осматриваюсь.

Спальня выполнена в минималистическом стиле, с небольшим количеством мебели.

Темно-серые стены, большое окно за белым тюлем и портьерой на тон темнее стен. Черное кресло с высокой спинкой расположено у окна. В нем Артём и сидел. Под креслом небольшой круглый ковер темно-серого цвета.

Темно-коричневый деревянный пол.

Слева от входа в спальню дверь в уборную и гардеробную, а между ними большой настенный телевизор. Напротив — огромная кровать. Мне кажется она в ширину метра под четыре, а в длину метра три. Какой-то дикий кинг сайаз.

Изголовье кровати высокое мягкое и обтянуто тканью в тон портьер. Стена за изголовьем кровати добавлена деревянными вставками. По бокам от кровати стоят прикроватные столики.

Артём возвращается в спальню с подносом в руках. Подходит к кровати с моей стороны.

Ставит поднос на кровать, недалеко от моих ног. Затем подходит ко мне и помогает приподняться, подкладывая подушки под мою спину. Без скривившегося от боли лица, это не получается сделать.

После возвращается к подносу и уже с ним присаживается на край кровати, рядом со мной.

На подносе тарелка с супом, вода и какие-то лекарства.

— Не будем начинать с чего-то тяжелого. Камила сказала, что суп-пюре поначалу подойдет.

— Я могу сама, — вру Артёму от неловкости, потому что на самом деле мне даже говорить тяжело, а он явно нацелен покормить меня.

— Не обсуждается, Кир, — только и молвит Кутерин.

Меня кормят в полной тишине.

Заканчиваю трапезу «десертом» из таблеток.

Вроде только проснулась, а меня вновь клонит в сон.

— Спи, — велит Кутерин, помогая мне устроиться обратно в горизонтальное положение.

Сил противиться даже нет.

Следующее мое пробуждение происходит вместе с разгорающимся рассветом.

Артём все на том же месте.

Теперь, он был одет в свободные спортивные штаны и футболку. Сложно было различить, но, кажется, они были светло-серого цвета.

Я не вижу лица Артема, но его голова повернута в мою сторону, и у меня чувство, что он пристально за мной наблюдает.

Спать больше не хочется, поэтому я просто лежу и смотрю в окно.

— Расскажи, что случилось, — это даже не вопрос, это чертова манера Кутерина не спрашивать, а без лишних споров выполнять то, что он якобы попросил сделать.

Нервно сглатываю, обращая свой взор в потолок. Кутерин терпеливо молчит, ожидая, когда я начну говорить. Я знаю, что он не отстанет от меня.

— Я попала в аварию, а Паша этим воспользовался, — выдавливаю из себя свою благую ложь.

— Ты — хороший водитель, — Артём будто чувствует, что я его обманываю.

— Все бывает в первый раз, — продолжаю говорить спокойно, чтобы он верил. — Я была загружена своими мыслями, поэтому отвлеклась от дороги и не справилась с управлением.

— Что означает, Петров воспользовался этим?

— А эта самая интересная часть, — небольшая ухмылка сама появляется на моих губах. — Оказывается, план завладеть фирмой имеет уже давнюю историю. Я — лишь маленький винтик, который помогал механизму захвата сработать. И этот винтик решил покинуть механизм, разрушая его. Павлу это не понравилось. Поэтому, когда он обнаружил меня в таком состоянии, то решил воспользоваться ситуацией и моим состоянием. Решил запрятать меня в клинике, но перед этим заставил меня передать ему все управление фирмой окончательно.

Воздух в комнате стал напряженным. Аура уничтожения веяла с места, где сидел Артём.

— Что ты сделала, что план Петрова рухнул?

— Я сказала ему, что отменяю свадьбу, — мне хотелось видеть лицо Артёма, когда я произношу эти слова, поэтому я посмотрела в его сторону, но лица его все также не было видно. — И что мы расстаемся.

Артём молчал, поэтому я нервно добавляю:

— Естественно, его это не обрадовало. И эти новости рушили его планы.

Кутерин все также молчал.

Спустя несколько минут, он встал с кресла, подошел к дальней портьере и раздвинул ее, погружая комнату обратно в темноту. Единственным проблеском света становилась часть окна рядом с креслом, где минуту назад сидел Артём.

Он ходил бесшумно, не смотря на босые ноги, поэтому я слегка удивилась, когда край кровати рядом со мной просел от его веса.

Чувствую еле весомое, скользящее прикосновение с правой стороны от скулы вниз к челюсти.

— Тебе нужно еще поспать, — его голос очень тих и глубок. — Ни о чем не волнуйся, Кира. Когда ты окрепнешь, мы поговорим ее раз.

Произнести ничего не могу, поэтому еле заметно киваю, зная, что он почувствует мой кивок под своими пальцами, которые еще касаются моей челюсти.