Молодой маг

Annotation

Современный подросток совершенно случайно становится магом. Упорно начинает экспериментировать со своими новыми способностями. И он так далеко заходит в своих магических изысканиях, что его вместе с девушкой заносит в другой мир, а там — эльфы, вампиры, маги, боги и даже один Тёмный властелин.

Молодой маг

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Молодой маг

Глава 1

Волшебником стать не просто, а в наше время это уже практически не возможно, но тот, кто ищет, всегда найдёт путь к своей цели. Я не искал магической силы, я как и большинство моих современником верил, что магия — это выдумка и сказки для детей, но в один момент всё изменилось.

Позвольте представиться, меня зовут Антон Остров, всю жизнь я прожил под этим именем и ничего менять не собирался. Простой парень пятнадцати лет, ничем не примечательный и ни капельки не волшебник, я даже фокусов никаких не знал.

«Как я стал волшебником?» — спросите вы. Отвечу: «Как и все. Резко и неожиданно».

Ну а чего вы хотели? Обрядов и танцев с бубнами? Ничего не было и не будет. Как прошло мое посвящение в волшебники, думаю, об этом можно рассказать чуточку подробнее.

Было прекрасное морозное утро. Я проснулся, открыл глаза и почувствовал… Стоп, ничего я не почувствовал. И вообще проснулся как-то буднично и обычно, проснулся вместе с грустной мыслью: «Ох, блин, снова в школу». Впрочем, так начинался каждый мой день. Но эта мысль быстро куда-то уходила во время еды, и я, смирившись со своей судьбой, топал снова в школу, благо она была недалеко, и поэтому я мог выйти из дома попозже.

Дорога в школу занимала немного времени, и я всегда выходил за десять минут до звонка. Иногда по дороге я встречал своего друга и одноклассника Андрея Нефёдова. Андрей Нефёдов учился со мной с первого класса, в первом классе мы даже сидели за одной партой, пока нас не рассадили за мелкое хулиганство и разговоры.

По дороге мы как всегда шли и обсуждали всякие важные и не очень темы. Один раз тема коснулась окончания школы, он всё раздумывал идти ему в десятый класс или готовиться к поступлению техникум. Я для себя всё давно уже решил, и своё решение я менять не собирался.

— Да что ты паришься? Времени у тебя ещё полно, до весны успеешь.

— Да я-то знаю, что успею, только вот родители давят, да ещё и в субботу ехать в город, на день открытых дверей.

— О, ты с родителями едешь?

— На да, а что?

У меня уже в этот момент созревал план, как на халяву съездить в Пензу и обратно, главное уговорить родителей Нефёдова.

— Слушай, давай после уроков поговорим.

Сказал я эти слова, потому что мы уже входили в школу, а звонок своим громким голосом приглашал учеников приступить к занятиям.

После уроков мне пришлось задержаться, был дежурный по классу, поэтому я попросил Андрея подождать меня, а если он пожелает и помочь. Андрей согласился подождать, но помогать отказался наотрез. Дежурство ничего сложного в себе не заключало, подмести, пыль протереть, воду поменять, стулья перевернуть, казалось бы, чего легче, даже дурак справится без проблем, но я-то не дурак и проблемы у меня возникли. Во время протирания полки с книгами, я задел одну маленькую книжонку и казалась бы, что может быть тут опасного? Но эта самая маленькая книжонка задела другую книжонку, та третью — побольше, а третья в свою очередь четвёртую и пошло-поехало, и вся полка ругнула прямо на меня, а один огромный фолиант по древнерусской истории ударил меня по макушке, при этом оставив неприятные ощущения и шишку. Андрей как всегда, когда я попадаю в неприятные ситуации, заржал как конь.

— Ничего у тебя нормального не бывает, всегда что-нибудь накосячишь. Ну зачем ты полез туда вытирать пыль, никто сотню лет не вытирал, а Остров вдруг захотел?

— Не захотел, а Федора мне сказала, чтобы протёр, а иначе ещё неделю бы заставила дежурить, помогай, давай.

И он помог мне поставить все книги на место и до конца продежурить в классе. А после мы вместе направились к выходу из школы.

На первом этаже, у кабинета директора мой взгляд зацепился за девушку, примерно моего возраста, симпатичную, она стояла около открытой двери кабинета, а в кабинете наша директриса разговаривала, видимо, с её родителями. Но я тут же про неё забыл, ведь все мои мысли направлены были на то что бы уговорить Андрея взять меня с собой.

По дороге я его уговаривал, упрашивал и даже пытался подкупить тем, что буду за него дежурить по классу, и он в конце концов сдался, пообещал мне поговорить с родителями на счёт меня.

Далее я уже с хорошим настроением направился домой. Дома я переоделся и пообедал, после сытного обеда мне неожиданно захотелось спать, и улёгшись в кровать я провалился в прекрасное небытие.

В пять часов я проснулся и начал делать уроки, во время проделывания сей нехитрой операции у меня дико разболелась голова, и я отложив не дочитанную биологию, решил опять отправиться в прекрасное небытие. Но это небытие оказалось не таким прекрасным. Мне снилась какая-то муть, какие-то монстры гнались за мной, я убегал, падал, опять убегал, всё это длилось пока чья-то холодная ладонь не легла мне на лоб, от чего я и проснулся.

— Антон, ты что заболел?

Спросила мама, садясь рядом со мной на кровать.

— Мам, немного голова болит, а так нормально. Я с тобой поговорить хотел, Нефёдовы в Пензу едут на день открытых дверей, можно я с ними, хочу кое-что купить.

Маму уговорить удалось без каких-либо проблем, а вот папа сначала упирался, напирая на то, что делать там нечего, да и незачем зря тратить деньги, но под напором сильных и весомых аргументов сдался. После этого я позвонил Андрею и узнал ответ его родителей, они тоже согласились.

Всю следующую неделю я ждал дня ИКС и этот день, наконец наступил. Я надел куртку, засунул в карман свой потёртый временем смартфон, кошелёк с небольшой суммой денег и наушники, без которых дом я никогда не покидал. У Нефёдовых я сразу сел в машину, и мы поехали в город. Всю дорогу до Пензы я проговорил с Андреем, который меня постоянно отвлекал от прослушивания музыки.

— Ант, зачем тебе в Пензу? Ты с нами на день открытых дверей?

— Я сначала хотел, но передумал, мне надо купить подарок маме на день рождения, меня отец только поэтому и отпустил.

— А чего-купить-то хочешь?

Не отрываясь от управления, спросил Дмитрий Сергеевич, отец Андрея

— Я пока точно не знаю, посмотрим.

Дорога, как и по всей России в зимнюю пору была отвратительной, её покрывала тонкая наледь, видимо ночью шёл дождь, и вода схватилась, поэтому машины сильно потеряли в управляемости, большинство водителей еле плелись, но были и те, кто не снижал скорости. Огромная фура двигалась по оледеневшей трассе полным ходом, и авария была только делом времени. И к несчастью, а может, наоборот, к большой удаче я обернулся и увидел летящую прямо на нас огромную фуру, я закричал, но крик вышел каким-то беззвучным, мне слышался лишь звон, я не понимал где это звенит, у меня в голове или где-то снаружи, а потом вокруг меня вокруг меня лопнули и вылетели мелкими осколками все стёкла. А фура летевшая мгновение назад прямо в нашу машину вдруг отскочила в сторону и запрокидываясь рухнула на скользкий асфальт. Очнулся я уже через минуту, в ушах стоял ужасный звон, голова немного кружилась, сидевший рядом Андрей очумело мотал головой.

— Антон, ты меня слышишь?

Донёсся до меня его голос. Голос звучал, будто из-под одеяла, но я его слышал.

— Слышу. Что случилось?

— Ребята, вы целы? Там на дороге авария, а нас как-то странно зацепило. Антон, у тебя порез, надо обработать рану.

Я потрогал неожиданно защипавший лоб, там действительно была рана, небольшой порез, кровь из него почти не сочилась.

— Это ерунда, надо выйти помочь людям, им повезло меньше чем нам.

В тот момент я ещё не понимал, что спас меня именно мой крик, но что-то внутри меня говорило, что тут произошло что-то необычное.

Погибших, слава богу, не оказалось, были люди получившие переломы, ушибы и порезы, но почти ничего серьёзного, лишь у одного мужчины, водителя японской малолитражки зажало, но спасатели быстро его вытащили.

В этот день в Пензу мы так и не попали. Мне пришлось звонить отцу, чтобы он забрал меня и Нефёдовых, их машина отказалась даже заводиться, её пришлось тащить на тросе до самого дома. Нагоняй от отца я получил знатный, хотя я не понимал за что, а когда я его прямо спросил об этом, он сказал, что когда-нибудь я пойму.

Прошла неделя с момента аварии, царапина на лбу уже практически затянулась, и я благополучно забыл про происшествие и про те странные события.

Сколько раз я проклинал себя за свою беспечность и ещё буду это делать, но эта беспечность помогла понять мне, что всё было не случайно.

Это произошло ровно через неделю после той аварии, мы с моими друзьями и приятелями решили сходить на речку и покататься на льду, но мы не учли одного фактора, того, что лёд не всегда может выдержать большое количество людей. Нас было в тот день человек семь, и мы по очереди катались по льду, всё сильнее и сильнее раскатывая его, и когда длина нашей ледяной дорожки достигла пяти метров мой одноклассник и друг Ромка Филаретов, неожиданно для нас и главное для него самого, провалился под лёд. Сначала он резко ушёл на дно и целую долгую секунду его не был видно, моё сердце от страха ухнуло вниз живота и где-то там гулко и не ровно стучало. Но прошла секунда, и он вынырнул из воды весь сырой и кричащий.

Рома барахтался в воде, пытался ухватиться за край и вынырнуть, но лёд беспощадно ломался под весом утопающего, целых десять секунд мы стояли и наблюдали за тем, как он барахтается, а потом все кроме меня пришли в движение. Двое из нас ребят бросились к ближайшим домам звать на помощь, Саша пытался подползти на животе к Роме и кинуть ему шарф, Степан и Гриша пытались говорить с Ромкой, пытались уговорить его успокоиться, но тот будто не слышал их слов.

А в моём мозге была одна мысль «Вытянуть Рому!» эта мысль неожиданно резко врезалась мне в сознание, при этом она начала вытеснять остальные мысли, появилась какая-то тупая боль прямо в мозге. Кто-то тряс меня за плечо, я не видел кто, я видел перед глазами лишь Романа, беззвучно кричащего и беспорядочно барахтающегося. Я впал в некое оцепенение, в некий транс, но это состояние оборвалось, как только я увидел медленно поднимающегося из проруби Романа, мои мысли резко расплылись, я потерял то состояние, что было нужно. Ко мне неожиданно пришло осознание, что это совершил я, это сделал я. И как только я это понял, Роман тут же вновь исчез в пучине вод нашей реки. Он вынырнул через секунду или даже две, но в этот раз он был абсолютно спокоен, он больше не кричал и не барахтался. Он попытался крепко вцепиться своими побелевшими от напряжения, а может уже от холода пальцами в лёд. Неожиданно, меня кто-то толкнул в сторону, я отлетел на метр по направлению к берегу. Я тут же вскочил и увидел группу взрослых, у одного из них был длинный багор, которым они уже через минуту вытащили Романа из воды. Он дрожал и ничего не мог произнести посиневшими от холода губами, его тут же куда-то увели, видимо к ближайшим домам, чтобы завести в тепло, а на отправили по домам.

Уже у самого берега, я вдруг почувствовал огромную усталость и сонливость, я не знал откуда она взялась, но предполагал, что это всё из-за того чуда, что я почти что совершил.

Этот день мне запомнится надолго, именно в этот день я понял, что владею какой-то силой, именно в этот день я заболел и в этот день я получил неожиданный подарок от папы, он принёс с работы большой ежедневник, и я уже знал, что буду туда записывать.

То, что я заболел я понял уже ближе вечеру, меня неожиданно начал бить озноб, поднялась температура, а в голове словно бомба взорвалась, боль была ужасна. Никакие лекарства помочь не могли, боль не проходила. Разволновавшиеся родители вызвали скорую. На скорой приехал молодой доктор, он осмотрел меня, поцокал языком, и вынес вердикт.

— Надо ехать в больницу.

В этот вечер мне был абсолютно наплевать, что со мной делают, не понимал, что происходит, где я и порой даже не понимал кто я и, кто все люди вокруг меня. В себя пришёл уже через двое суток в больничной палате. Рывком вскочив с кровати я понял, что нахожусь в светлом помещении с холодным, бетонным полом. Кровать, какие-то аппараты у изголовья, капельница. Оглядев себя, понял, что лежал я полностью обажённым, укрытый тонкой простыней. Осмотрев себя понял, что на венах в районе локтя виднелись следы от капельниц и уколов, видимо сделали мне их достаточно много, в остальном я был полностью цел, даже царапины на лбу и той не осталось.

Стоя спиной к двери я услышал, как та открывается, поэтому тут же схватил простыню и завернулся в неё, чтобы не предстать перед незваным гостем в чём мать родила. Гостем оказалась молодая медсестра, она ойкнула и тут же выскочила за дверь, а я сел на кровать и стал ждать.

— Молодой человек, вы наконец-то пришли в себя, а мы так переживали, мы не знали от чего вас лечить, как вы себя чувствуете, скажите «ААА».

В палату вихрем ворвался седенький доктор, он задавал кучу вопросов, на которые я даже не успевал отвечать.

— Вот родители ваши обрадуются, сейчас я позвоню. — Он достал из кармана мобильник и набрал номер — Алло, здравствуйте, это Феликс Сигизмундович, не-не-не, всё в прядке, он пришёл в себя и чувствует себя отлично, сейчас мы сделаем несколько тестов… Что? Не знаю, как минимум неделю, нет нельзя, но это мы посмотрим. До свидания, мне пора!

И он исчез. Этот Феликс Сигизмундович буквально убежал из палаты и больше я его не видел, со мной занимался другой доктор, тот самый, что приехал на вызов, он провёл все анализы, удостоверился, что со мной всё хорошо, здоровье в порядке. Рассказал, что я заболел какой-то странной болезнью и что как только меня доставили в больницу, три дня назад, я усну и больше не просыпался. Родителей пустили ко мне только на следующий день, они очень за меня переживали, и очень хотели попасть и раньше, но их не пустили.

Домой я вернулся только через неделю, доктора удостоверились, что я здоров, дали справку и наказали в случае чего сразу вызвать скорую.

Первым делом дома я хорошенько отъелся и поспал ещё часов восемь, в школу мне всё равно запретили ходить ещё целую неделю. Поэтому я поспал, поел, а когда проснулся — понял, что дома я один, родители ушли на работу, в школу мне не надо, поэтому я решил заняться магией.

Эксперименты я начал проводить сидя в мягком кресле в отцов кабинете, я ещё не представлял, что я могу, но точно был уверен, что телекинезом я владею, с него я и решил начать. Усевшись как можно удобней, я сфокусировал свой взгляд на шариковой ручке, лежащей прямо передо мной. Я напряг все свои силы, чтобы сосредоточиться на этом предмете, я пристально, практически не моргая смотрел на ручку, когда в моей голове, что-то внезапно щёлкнуло.

Этого щелчка я не услышал и даже не почувствовал, я просто понял, что он был. Сначала мне показалось, что ничего больше кроме щелчка не произошло, а потом я огляделся вокруг и понял, что изменилось всё. Я перестал видеть, нет, я не ослеп, а стал видеть совершенно в ином спектре, моё зрение преобразилось, теперь весь мир стал состоять из цветных пятен, да даже я сам стал одним цветовым пятном. Ауры, понял я, ничем иным это быть не могло. Я осмотрелся вокруг, всё было иным, там где должны были стоять цветы были жёлто-коричнево-зелёные пятна, там где лежали какие-то неживые предметы были серые, чёрные или белые пятна. Белых пятен было не очень много, это оказались в основном зеркала и оконные стёкла, те поверхности, что отражали окружающий мир. Долго этим специфическим зрением мне насладиться не удалось, уже через три минуты у меня в голове что-то щёлкнуло, и я вернулся в обычное состояние.

— Да, Антоша, круто ты попал. Это что же со мной произошло такое?

Спросил я сам себя откидываясь в кресле.

— Наверное, ты сошёл с ума, — ответил я сам себе, — иначе ты не сидел бы сейчас и на разговаривал сам с собой.

Я рассмеялся, вот уже ещё и шизофрении мне не хватала, хватит тут придаваться глупостям и надо заняться магией.

— Что умеют все маги? Правильно, они умеют запускать фаерболы.

Рассуждал в слух.

И тут я решил запустить фаербол, вот только про то, что я нахожусь в помещении я напрочь забыл, да и не думал я об этом, меня захлестнул дикий азарт. Я вскочил с кресла и разместил руки на уровни живота, растопырил ладони, расстояние между ними было сантиметров десять.

Я напрягся, представил у себя промеж растопыренных пятерней огненный шар, и на удивление создать его у меня получилось, правда огненным шаром его назвать было трудно, скорее это была огненная спичечная головка, но она была чертовски горячей, мне начало очень сильно жечь руки, и я попытался отбросить огонь от себя прочь и это у меня получилось. Этот огненный шарик со всего маха ударил в стоявший на столе горшок с цветами и словно бы лопнул. Горшок, в котором росло растение, разорвало на десятки мелких осколков, часть из них полетело в меня, часть в стороны. Когда я открыл глаза, цветок уже рассыпался в пепел, а в комнате было очень пыльно и грязно, я тут же схватился за голову и начал себя проклинать за мою глупость и опрометчивость. Но быстро одумавшись, я понял, что разбитый горшок я смогу объяснить, а вот с цветком будет сложнее. Но был благодарен всем богам за то, что не случилось ничего более серьёзного.

— Всё, никаких опытов с магией до мая и все эксперименты строго в безопасном месте.

Почти полгода я не вспоминал о своих необычных способностях, мозг словно сам выкинул из памяти те события и на следующий день мне уже ничего не напоминала о том дне, когда я впервые осознанно применил магический талант. Воспоминание моих возможностях пришло так же неожиданно, как и сами возможности, я, как и всегда, сидел в своей комнате, читал какую-то книгу и тут с полки висящей над моим столом упал мой ежедневник, который подарил мне отец.

Память мгновенно подсказала мне, что это значит, а мой внезапно взбудораженный разум велел как можно скорее выбираться из дома и отправляться в направлении речушки, которая вся заросла вётлами, там я добрался до примеченной мною уже давно полянки.

Я расстелил одеяло, уселся на него и начал размышлять о том, с чего мне стоит начать, а начинать следовало с того, что лучше всего у меня получалось, а получалось лучше всего телекинез, огненные шары и иное зрение, на самом деле это всё я пробовал лишь по разу, но остального я вообще ничего не знал.

— И так, преступим!

Сказал я сам себе и перешёл на иное зрение, мир вокруг меня преобразился, всё заиграло новыми красками, я увидел ауры вещей, деревьев, травы и даже неба. Кстати небо тоже было неоднородным, прямо надо мной проходила какая-то синяя полоса, словно электрическая магистраль, этот небесный жгут не был одного размера, местами он становился то толще, то тоньше. Долго ломать голову над значением этого жгута я не стал, висит и висит, главное никого не трогает и ладно. Потом я решил осмотреть себя. Сначала я осматривал руки и ноги, как вдруг что-то вновь изменилось и получилось так, что я смотрел на себя со стороны, видел свою ауру будто чужими глазами. Как оказалось, человеческая аура состояла из громадного числа цветов и оттенков, вот мои глаза светятся жёлтым цветом, но оттенок левого был более тёмного оттенка, чем у правого глаза.

Я каким-то шестым чувством понял, что надо делать. Я полностью расслабился, сделал пару глубоких вдохов и выдохов и потянулся всем своим внутренним Я к этому жёлтому свету. На секунду всё пропало, пропал свет, пропали краски, и я остался в кромешной тьме, но это состояние продлилось всего лишь мгновение, а потом зрение вернулось ко мне, я сразу перешёл на обычное зрение и понял, что до этого я видел намного хуже, теперь же мир предстал предо мной во всей своей красе, чёткость и ясность была просто невероятной, у меня даже закружилась голова.

Надо попробовать что-нибудь новое, что-нибудь иное решил я и немного подумав, взял и зажёг маленькое солнышко у себя над головой. Изначально я просто хотел создать светящийся шар, но вышло то, что вышло, мои волосы внезапно затрещали, защелкали, меня обдало сильным жаром. Я кинулся в сторону от этого маленького солнца.

Когда я поднялся с земли, светящегося объекта уже не было, как не было и волос у меня на голове. Я схватился за голову и завыл, я не мог представить что же я скажу родителям. Потом я вспомнил, что буквально минуту назад я исцелил свои глаза, может с волосами получится то же самое.

И у меня на удивление всё быстро и легко получилось, только получилось немного слишком сильно, и волосы мне стали практически до плеч, что меня совершенно не устраивало.

— Я могу помочь.

Вдруг раздался у меня из-за спины чей-то приятный и очень знакомый голос. Я подскочил и увидел перед собой незваную гостью, ею оказалась Алиса, моя одноклассница, которая только этой зимой пришла к нам в школу. Была она одета в лёгкое платье, благо майская погода уже позволяла. Была она на диво хороша.

Я стоял перед ней не зная, что и сказать.

— Антон, ты что волшебник?

— Нет, я учусь… только…

— А меня научишь?

Я помотал головой.

— Да я и сам не особо много умею, давно ты за мной наблюдаешь?

— Нет, минут десять, а как ты стал волшебником?

Я продолжал стоять и не понимать всей ситуации, для меня всё происходящее казалось дурным сном.

— Ну, я точно не уверен, книга, авария, потом Ромка.

Она заинтересованно посмотрела на меня, а потом не спрашивая разрешения подошла ко мне и уселась на расстеленное одеяло.

— Расскажи мне всё, — потребовала Алиса.

Раздумывал я недолго, а просто махнул рукой:

— Хорошо, но взамен ты пообещаешь никому не рассказывать о том, что ты видела и ты поможешь мне с волосами.

— Хорошо.

И вся подобралась в ожидании рассказа:

— Говори.

И я рассказал ей всё, что произошло со мной до этого момента. Над моментом с разбитым цветком девушка долго смеялась, но потом успокоилась и спросила:

— А что ты еще умеешь?

— А я еще и сам не знаю, я только сейчас начал придумывать. Умею вещи поднимать силой мысли, могу себя лечить, огненный шар могу создать и световой шарик. Я сюда и пришел, что бы что-нибудь новое придумать. А ты что здесь делаешь? Раньше я тебя на этой полянке не видел.

— А я тут и не была раньше. Я же зимой приехала, а зимой сугробы. Полянку эту я только два дня назад нашла.

— Понятно, а что же ты тут вдоль речки одна бродишь, не боишься?

— Ха-ха. Чего тут боятся, я люблю бродить средь деревьев, мечтать, думать, а ты?

— Да я тут в детстве часто играл, думал, что сюда никто кроме меня не ходит, как видишь — ошибся.

Так мы продолжали сидеть и обмениваться вопросами, одновременно рассказывая о себе.

Алиса понравилась мне сразу. В школе я почему-то не обращал на неё внимания, я в своей компании, а она как-то в одиночестве, сидела на задней парте и почти ни с кем не разговаривала, всё больше что-то читала, черкала что-то в своём блокноте и никак не интересовала меня.

Сейчас же в разговоре с ней я понял, что она очень интересная личность и что общаться с ней мне нравится, а спустя месяц наших с ней встреч на этой полянке я понял, что рядом с ней я чувствую себя счастливым, словно до встречи с ней я не жил вовсе.

И уже через месяц общения с ней я предложил Алисе встречаться, теперь мы были почти всегда вместе. Родители сначала ворчали, а потом познакомившись поближе с Алисой похвалили мой выбор и дали тысячу наказов. Разговор с отцом был тяжёлым, больше для него, чем для меня.

Друзья мои восприняли наши отношения с Алисой с насмешкой, но потом получив несколько раз в лоб от меня успокоились и больше никаких подколов с их стороны не было. Поляна, на которой мы встретил стала местом силы, в буквальном смысле этого слова. Оказывается заниматься магией проще всего как раз под огромным синем жгутом, протянутым у нас над головами, это своего рода канал маны.

И теперь все мои эксперименты проходили здесь, Алиса в это время всегда была рядом. Она помогала мне придумывать новые магические манипуляции, поддерживала меня и утешала, когда что-то у меня не получалось. Порой же мы просто сидели на этой полянке и целовались.

Глава 2

Был обычный июльский день, я как всегда вместе с Алисой сидел на нашей полянке и занимался магическими изысканиями.

— Слушай, а если попробовать какой-нибудь магический купол для защиты? Я помню, что-то подобное было в одной из книг.

— Не знаю, получится ли, как мне кажется, на поддержание такого купола нужно будет просто прорва энергии, мне на телекинез-то не очень долго хватает, а ты тут про купол.

Алиса закатила глаза.

— Антон, понимаешь, ты встал на месте, ты вообще никак не развиваешься, как мне кажется, вообще должен быть какой-то способ менее затратный, не могут же быть такие простые заклинания такими энергозатратными, тем более ты сейчас под энергопроводом сидишь.

Энергопроводом она назвала ту огромную синюю полосу у меня над головой. Такие полосы встречались в нашей местности крайне редкая, ближайшая к этой находилась в тридцати километрах езды.

— Может и есть, только мне он неизвестен, а других магов на Земле я не встречал.

Расстроенно сказал я. Алиса подсела ко мне и обняла.

— Ну, ничего, может, ещё найдёшь. Только вот как понять, что они маги?

— Вот это как раз и не сложно, есть у магов особый участок в ауре, отвечающий вот за это всё, да и аура у магов ярче, наверное, из-за энергии в их организмах. Людей с таким участком можно встретить довольно часто, только вот у всех он находится в свёрнутом состоянии, у тебя вот тоже есть.

— У меня!? — воскликнула она, — почему ты мне про него ничего не сказал?

Я пожал плечами.

— А что бы это дало? Всё равно магии в тебе нет.

Алиса вскочила и заходила по поляне ругами, она всегда так делала, когда думала над чем-то важным.

— Так ты можешь её в меня направить, в тебе-то она есть.

Через три минуты ходьбы по кругу сказала она, потом опустилась рядом со мной и посмотрела в глаза. А я взгляд отвёл, потом встал и тоже начал бродить по поляне, рассуждая вслух.

— Алиса, пойми, я очень слабый маг, да и не маг я вовсе, а если что-то пойдёт не так, не дай бог, я убью тебя, нет, такой риск мне не нужен.

Она тоже вскочила, подошла ко мне и взяла меня за руки и умоляюще уставилась мне в глаза. Я знал этот взгляд, этим глазам я не мог отказать ни в чём, и может быть если бы она предложила мне прыгнуть в колодец и посмотрела таким взглядом, то я бы прыгнул не думая. Вот и в этот раз я был сломлен.

— Хорошо, но не говори, что я тебя не предупреждал. Садись.

И мы сели на расстеленное одеяло, на котором сидели минуту назад. Мы сели лицом друг к другу, я сел в некое подобие позы лотоса, она, подогнув ноги под себя. Взяв её за руки, ещё раз посмотрел в бездну зелёных глаз и перешёл на иное зрение.

— Я начинаю, но не говори, что…

Она прервала долгим поцелуем, потом обняла.

— Начинай, у нас всё получится.

И я начал перейдя на иное зрение и увидел, что аура Алисы как-то странно пульсирует, словно бы сияет, но это был другой свет, не магический как у меня. И я не обращая на этот свет внимание, а занялся делом. Я сосредоточил внимание на участке ауры в районе солнечного сплетения, это был один из самых бледных участков, словно бы он бездействовал всю жизнь, хотя так на самом деле и было. Я ещё мгновение помедлил, а потом медленно начал вливать в неё свою энергию. Чувства, что я испытал, были просто неописуемы, из меня словно на мгновение выдернули сердце, это было похоже на падение в огромный бурлящий поток, энергия из моего тела выходила непрерывно, в огромных количествах, и она всё уходила и уходила, мне казалось, что прошла вечность. Я попытался остановить передачу энергии, но понял, что я тут уже ничего не контролирую. Алиса высасывала из меня энергию как пылесос. В панике я перешёл на обычное зрение и в ужасе замер, Алиса вцепилась в мою руку побелевшими от напряжения пальцами, глаза её были закрыты, а на лице застыла гримаса удовольствия.

— Алиса, хватит! — в панике закричал я.

Но силы так и продолжали покидать меня очень быстро.

— Алиса! Хва…

Попытался закричать я и не смог. Сознание покинуло моё бренное тело, и я погрузился в полную тьму.

Не знаю, сколько я был без сознания, но пришёл в него я рывком, я просто открыл глаза и увидел встревоженное лицо Алисы над собой. Её зелёные глаза были так близко, что я испугался, что меня вот-вот в них затянет. А потом мне на лицо капнула горячая слеза, потом вторая и третья.

— Всё хороша, моя хорошая, — я поднялся и обнял её.

Голос свой я не узнал, он был каким-то чужим.

— Антон!

Она ударила меня своим кулачком в грудь, потом обняла меня за шею и заплакала в голос.

— Антон… прос….ти меня… я не… хотела.

Сквозь слёзы говорила она. А я сидел рядом с ней и гладил её по спине, успокаивая её.

— Ну всё, тише, успокойся, ничего не случилось.

Но мои слова не имели никакого эффекта.

— Ты не дышал, сердце твоё сердце не билось, понимаешь? Ты был мёртв, я убила тебя.

У Алисы была истерика, успокоилась она лишь через полчаса, тихо уснув у меня на плече. Я чтобы ей не мешать тоже решил немного отдохнуть, я сильно устал.

Проснулся я от горячего дыхания Алисы, она тихо сопела мне в шею. Я открыл глаза и понял, что сегодня от родителей мы сегодня получим большой нагоняй. На улице было темно, а где-то средь деревьев поднималось солнышко, оказалось, что проспали мы почти полдня и всю ночь. Я лежал на спине, у меня на плече тихо посапывала Алиса, а я думал не о том, что теперь она маг, это я проверил сразу, как проснулся и не о том, что я маг и у меня есть силы, а о том, как же я пойду домой и что скажу родителям.

Алиса проснулась минут через сорок после меня, сначала она не могла понять где находится, потом всё вспомнила и опять начала умолять меня её простить. Мне это почему-то жутко взбесило, и я прикрикнул на неё.

— А ну успокойся, всё уже прошло, поздравляю, теперь ты маг. магесса Алиса, думай, что мы скажем родителям из-за того, что сутки не ночевали дома.

Девушка ойкнула, пошарила в кармане джинсов, достала телефон и сдавленно ойкнула. Показала мне дисплей мобильника, часы показывали четыре часа пятнадцать минут.

— Атнош, что теперь будет?

— Ничего хорошего, — сказал я, вставая и пытаясь разогнать кровь в затёкшем теле. — ну я отделаюсь небольшим порицанием. Скажем, что гуляли всю ночь, надеюсь, ничего такого они не подумают.

Она закусила губу:

— Как думаешь, может пробраться в свою комнату и сказать, что просто поздно пришла, когда папа уже уснул?

Я пожал плечами, сейчас я почему-то чувствовал лёгкую обиду на Алису, я не понимал за что, может за то, что чуть не погиб или за то, что мы проспали всю ночь на холодной земле. Хотя холода как такого мы не чувствовали, было даже жарко. Или за то, что мы получим от родителей хорошую порцию наказаний и ругательств.

— Ладно, Алиса. — сказал я сам себя успокаивая, — пошли я тебя провожу и к себе пойду.

— Нет, Антош, лучше ты иди сразу к себе, не нужно, чтобы нас видели вместе, а то отец ругаться будет.

Надо сказать, что Алиса была права, отец её, бывший военный на пенсии, был достаточно суровым человеком и держал дочь в строгости.

— Тогда пока!

Я развернулся на пятках и потопал в сторону дома. А на поляне осталось лишь Алиса растерянно смотрящая мне вслед.

Дома я был через пятнадцать минут, дверь оказалась не заперта. Я осторожно отварил её, разулся на пороге и врубив истинное зрение, чтобы не споткнуться в темноте потопал в свою комнату, но в коридоре я наткнулся на человеческую ауру, аура принадлежала моему отцу.

— Пил? — спросил он — дыхни.

Я дыхнул, отец кивнул и больше ничего не сказав отправился досыпать, ему уже нужно было вставать через час на работу. Я попытался уснуть, но сон почему-то упорно не хотел приходить. Я лежал в кровати и тупо смотрел в потолок. Никаких мыслей, ничего.

Я пролежал так до восьми часов, потом встал, оделся, позавтракал и побрёл к дому Алисы, я почему-то чувствовал, что она тоже не спит. На крыльце меня встретил хмурый отце Алисы, Борис Николаевич.

— Здравствуйте, Борис Николаевич, а Алиса дома?

Он посмотрел на меня самым уничтожающим взглядом.

— С недавнего, — он сделал упор на этом слове, — времени дома, она спит.

— А вот и не сплю, можно Антон зайдёт?

Раздался звонкий голос Алисы и показалась она сама. Борис Николаевич смерил меня своим холодным взглядом.

— Пусть входит, коль пришёл.

И я, улыбнувшись ещё более посмурневшему отцу Алисы, зашёл в дом.

— Как всё прошло?

Спросил я уже падая на кровать Алисы в её комнате.

— Знаешь, на удивление спокойно, немного поругал, а так почти ничего и не было, даже не наказал.

Расчёсываясь перед зеркалом сказала она.

Я улыбнулся.

— А меня даже не ругали, так прошёл алкотест и всё.

Алиса рассмеялась.

— Что, в трубочку дышал?

— Зачем в трубочку, у меня отец круче всякой трубочки. Вот только уснуть так и не получилось, выспался, наверное.

— Я тоже не спала, не могла, во мне энергия прямо бурлит. Я думаю это из-за того, что мы столько времени провели столько времени под энергопроводом.

— У меня тоже такая мысль была. Ты уже пробовала?

— Нет, без тебя не хотела, пойдём на поляну?

Я мотнул головой.

— Нет, что-то мне не хочется туда идти. — Вставая с кровати сказал я. — Давай прямо тут, что-нибудь неопасное.

— Но ты же говорил, что вне провода сложнее. — отрываясь от зеркала и поворачиваясь ко мне сказала она. — да и если папа зайдёт.

— Ничего-ничего, если что я сотру ему память.

Алиса от удивления открыла рот.

— А ты можешь?

— Конечно, тебе я стирал уже много раз.

Глаза Алисы неожиданно начали наполняться слезами, а губа задрожала. Я тут же кинулся к ней и обнял.

— Ну ты чего, я же пошутил, я сосульку-то создать не могу добром, а ты про стирание памяти, шучу я, чего ты плачешь?

Она всхлипнула.

— Не знаю, зачем ты так шутишь, это же не смешно, я же поверила. Не шути больше так.

— Всё, миледи, больше я так не буду!

Вставая на колено и целуя ей руку, громко и чётко сказал я.

— Чего ты там больше не будешь?

Внезапно раздался из-за двери грубый голос Бориса Николаевича.

— Не буду глупо шутить, Борис Николаевич!

Громко крикнул я, улыбаясь. Она уже не плакала, а пыталась сдержать смех, прикрывая рот ладошкой.

— Ладно, пошли ко мне, у меня позанимаемся.

Сказал я, после того как злой Борис Николаевич удалился из поля зрения и слуха.

Идти до меня было, около пятнадцати минут. По дороге я решил расспросить о том, что же вчера всё-таки произошло. Алиса не очень хотела вспоминать вчерашние события, но всё-таки рассказала.

— Я почувствовала огромный приток энергии, просто невероятные ощущения, потом поток начал иссякать, и я потянулась к нему. Я так не хотела отпускать, почти не контролировала себя. Потом я услышала твой крик, открыла глаза и увидела бледного тебя, ты что-то её кричал, а потом упал, и я поняла, что происходит что-то очень странное и страшное и попытался разорвать контакт, но у меня не получилось, тело меня не слушалось. Но у меня получилось, но когда я подошла к тебе ты не дышал, и сердце не билось, я просидела над твоим телом минут десять, понимаешь, десять!

На ходу очень эмоционально размахивая руками, говорила она.

— А потом ты воскрес.

Закончила она свой рассказ. Я лишь поцокал языком.

— Алиса, думаю если бы я умер, то я бы больше не жил, а так скорее всего это было что-то вроде комы или оцепенения, вряд ли я умер.

— Может и так, но было очень страшно.

По приходу ко мне домой мы сразу направились ко мне в комнату, и я начал посвящать Алису в азы магии, так как кроме азов я ничего и не знал. Первое чародейство у неё получилось уже через три минуты, лежавшая на столе ручка воспарила к потолку и сделала несколько оборотов вокруг меня. Потом она смогла зажечь небольшой световой шарик, и немного ускорить рост цветка стоявшего у меня на подоконнике.

— Алиса, ты просто чудо, теперь в мире не один волшебник, а целых два!

Хватая её на руки и кружа по комнате, кричал я. После этого мы начали заниматься магией вместе. Но счастье длилось не долго, через неделю после обретения Алисой способностей Борис Николаевич внезапно решил отправить Алису в летний лагерь на три недели. Она долго пыталась уговорить отца не отправлять её в лагерь, но тот был непреклонен, видимо, он надеялся, что там она забудет меня.

Уже три дня я не виделся с Алисой, короткий разговоры по телефону вечерам лишь добавляли мне ещё больше грусти. Я лежал в своей кровати и думал об Алисе, представлял её чёрные волосы, зелёные глаза, большие полные губы, родинку на левой щеке и небольшой шрам на правой. И внезапно произошло что-то очень странное. Я понял каким-то шестым чувством, что Алиса где-то рядом, я вскочил с кровати и спросил.

— Алиса, ты тут?

— Антон, где ты? — раздался испуганной голос девушки.

Я не видел её, но чувствовал, что она рядом, что где-то близко, но в то же время и далек, я мог говорить с ней на расстоянии, понял я.

— Алиса, я дома, я нашёл способ, магия…

— Я так скучаю, Антон, у меня забрали телефон, отец попросил.

— Я явно не нравлюсь твоему отцу, — усмехнулся я, — Телефон тебе больше не нужен не нужен, теперь ты можешь говорить со мной так, главное хорошенько представить меня и я приду на связь с тобой, как ты пришла на связь со мной. Мне даже кажется, что не стоит говорить вслух.

— Действительно, — переходя уже на мысленную речь, сказал я, — Алиса, теперь мы будем с тобой на связи, когда только этого захотим.

— Антошка, я так рада, ты у меня самый лучший. А теперь расскажи мне, какие там новости.

И после этого у нас появилась своя мыслеречь, как её окрестила Алиса в дальнейшем.

Через три недели Алиса вернулась и после того как мы вдоволь наобнимались она предложила провести мне эксперимент.

— Антон, попробуем с тобой телепортировать какой-нибудь предмет? Хотя бы самый маленький?

— Алиса, я же тебе говорил, что это опасно, да и энергии у нас с тобой не хватит, не забывай, что у тебя после двух ледяных сосулек кончается энергия, а ты про телепортацию заикаешься, нет, не получится.

— Ну, мы же ещё даже не пробовали.

Я колебался, мне казалась эта затея бессмысленной и глупой, поэтому я всячески не желал в ней участвовать. Но всё вновь решили её пронзительно зелёные глаза. Последний раз когда она смотрела на меня таким взглядом я почти умер.

— Ладно, уговорила, только если не получится, я не виноват. Но я более чем уверен, что ни у тебя, ни у меня энергии не хватит.

— А давай попробуем объединить наши усилия, я буду качать тебе свою энергию, помнишь, как ты делал, когда пробуждал во мне способности, я пробовала, у меня получится.

Тут барьер моих сомнений окончательно лопнул. И я подумал: «Чёрт возьми, мы же единственные маги на земле, у нас всё получится».

Самоуверенность часто является причиной бед и проблем, вот и в нашем случае наша самоуверенность сыграла с нами злую шутку.

Мы сидели на одеяле, рядом лежал мой рюкзак и записная книжка. Мы сидели с Алисой соединив руки, как выяснилось, при телесном контакте гораздо легче передавать свои силы другому человеку, между нами лежал подопытный. Подопытным оказалась одна из моих шариковых ручек.

Мы сосредоточились — я сосредоточился на ручке, Алиса — на мне, я почувствовал, как в меня вливается её энергия. Я чувствовал этот живой поток и пытался обуздать его, у меня получалось очень плохо, и я начал чувствовать нарастающую головную боль, и чтобы как можно быстрее избавиться от неё, я постарался направить её на злосчастную ручку, я представил, что она исчезает как можно быстрее. Я всё переливал и переливал энергию, но ручка оставалась лежать на одеяле, я оторвал взгляд от ручки и поднял взгляд на Алису, её не было. Я сидел на одеяле и просто ничего не понимал, рядом лежал мой портфель, записная книжка, но не было Алисы. Мне в голову начал закрадываться страх, я понял, что допустил непростительную ошибку. Я резко вскочил на ноги, в глазах резко потемнело. Очнулся я через мгновение, но уже лежащим на одеяле. Я смотрел на небо и не мог понять, что происходит, либо это у меня помутнение рассудка, либо Солнце больше не было Солнцем, а на небе было совершенно другое светило, более большое и не такое жёлтое как Земное. Я осторожно поднялся и осмотрелся вокруг, моё окружение не походило на нашу полянку у реки, вокруг меня возвышались синие ели-великаны. Я ещё до конца не понимал, что происходит, но в голову мне начали закрадываться опасения, что в этот раз я влип очень серьёзно.

— Антон, ты меня слышишь, где ты?

Вдруг пришла мысль от Алисы, я обернулся в её поисках, но её так и не обнаружил.

— Слышу, Алиса, но как-то странно, словно из бочки. — слышал я её действительно не очень хорошо, — я не знаю где я, какой-то лес, мне кажется…

— Что он не Земной, — сказала она за меня, — мы не на Земле. Антон, ты понимаешь, тут совершенно другой лес и другие горы.

— Не Земной? Где мы, Алиса? Где!?

Уже крича в пространство призывал я её ответить. Ответа не было долгие десять минут, я уже начал волноваться, что с ней что-то случилось.

— Антон, мы в другом мире, ту много магии в воздухе, тут другое небо и горы… и очень плохо тебя слышно, нам надо найти друг друга. Я вижу какую-то деревню, очень тяжело говорить, я свя…

И связь оборвалась, я так и не успел ничего толком сказать. Я вновь сел на траву и задумался. Другой мир, Алиса неизвестно где, я неизвестно где, дом неизвестно где, что делать неизвестно. Но сидеть явно е вариант, надо искать дорогу к ближайшим домам.

Но тут же вскочил, собрал свои пожитки и отправился.

Я решил выбрать какое-нибудь направление и идти, я не знал, насколько простирался лес, но когда я залез на верхушку высокого дерева, то не увидел ничего кроме таких же макушек, раскачивающихся на ветру.

Я слез с дерева, отряхнул руки и одежду и потопал куда глаза глядят. Лес был старым, можно сказать древним, то тут, то там виднелись огромные вековые дубы, в пять, а то и семь обхватов. Идти по такому лесу было не очень просто, благо обувь у меня была удобная, хорошо разношенные кроссовки, в этих кроссовках я даже ходил в поход, они себя хорошо тогда зарекомендовали. Лес был очень старым и очень странным огромные сосны тут соседствовали с огромными дубами и стройными берёзами, некоторые виды деревьев мне были вообще неизвестны. Так же мне почти не встретились дикие звери, ишь пару раз я увидел коричневую спину пролетевшего мимо меня зайца и больше ничего, даже птиц было не видно, хотя их пение явственно разносилось по всему лесу.

Три часа я двигался по лесу безостановочно, на втором часу я набрёл на какую-то тропу, скорее всего по ней ходил какой-то крупный зверь типа лося или чего-то подобного. Тропа была вполне удобной, и я решил идти по ней, благо шла она почти всегда прямо, да и мне в принципе без разницы куда идти, главное — в одном направлении. А если лось куда-то шел, значит и я куда-нибудь да приду. Так и случилось, тропа меня привела к небольшой избушке, около избушки гуляли куры, слева был разбит огород, на нём росли какие-то неизвестные мне культуры, около огорода паслась коза. Сама избушка и огородик были огорожены невысоким плетнём, достигавшим моего пояса.

Я устало опёрся на плетень, чтобы отдохнуть и уже немного отдохнувшим познакомиться с местными жителями, но местные жители видимо услышали или увидели меня раньше. Пока я стоял у плетня из избы вышел медведь.

На пороге избушки стоял медведь. Нет, не медведь, а кто-то очень похожий на медведя. Огромный, такой же бурый и лохматый. Посмотрев на него, мне захотелось бежать обратно в лес, но я не смог сдвинуться с места. Меня сковал настолько сильный страх, какой я никогда не испытывал.

Человек этот был почти два с половиной метра в высоту, а шириной, как вековой дуб, был он могучим человеком, такими обычно рисуют былинных богатырей на картинках. Был он очень жилистый, мускулистый. Мускулы перекатывались при каждом его движении. Богатырь стоял передо мной в одних холщовых штанах. Его оголённый торс делал его еще страшней.

Отдельно надо описать его лицо. Лицо его было словно вытесано из камня: рубленые линии, прямой острый нос, эти застывшие в усмешки твердые губы. Зубы его были идеально белыми и ровными, точно они были ненастоящие. Создавалось впечатление, будто его создавал мастер, но такой ленивый, что не захотел доделать свою работу до конца, и он бросил работу на половине, так и не вернувшись к ней, а его творение каким-то образом ожило. Глаза его были единственным, что в нём было прекрасным, красивой, правильной формы, карие и чуть смеющиеся. По моему телу разлилось тепло. Я почувствовал, что не стоит бояться, что именно он мне сможет помочь и никто другой, кроме него.

Глава 3

Алиса потеряла связь с Антоном в тот момент, когда спустилась с холма в небольшую долину. В долине паслись овцы, она обрадовалась этим овцам как родным, они были точно такие же, как и земные. Глядя на овец можно было легко понять, что овцы эти явно одомашнены, часть из них были острижены, а рядом с овцами лежали четыре больших мохнатых пса. При виде незнакомки они настороженно привстали, а самый большой из них даже вздыбил на загривке шерсть и предостерегающе зарычал в стороны девушки.

Алиса не боялась собак, её вообще мало что могло испугать или смутить. Она, не обращая внимания на насторожившихся собак, направилась вниз по холму. Собаки увидев, что идущий мимо человек не проявляет никакой агрессии по отношению к овцам, успокоились и снова улеглись на мягкую траву.

— Если здесь есть овцы и собаки, значит, где-то должен быть пастух.

Рассуждала она вслух, при этом оглядывая окружающее пространство в поисках людей, но людей не было, лишь с запада из-за деревьев поднимался какой-то дымок. Здраво рассудив, что огонь может разводить только разумное существо, она отправилась в сторону огонька. Путь к заветному огню преграждал небольшой лес, лес был не такой уж и старый и это был явно другой лес, не тот в который попал Антон. Деревья были не очень старыми и в лесу явно чувствовалось присутствие человека, на земле почти не было сухих веток, погибших и засохших деревьев тоже не было, то тут, то там виднелись аккуратные низенькие пенёчки. Через один из таких пенёчков Алиса споткнулась и, ойкнув, повалилась на мягкую подстилку из мха.

— Не ушиблась, деточка?

Алиса, снова ойкнув, вскочила и уставилась на говорившего, а вернее говорившую, перед ней стояла женщина, лет сорока, когда-то красивая, но уже теряющая свою молодость и красоту.

— Здравствуйте.

Скорее по привычке произнесла Алиса.

— И тебе здравия, я спрашиваю, не зашиблась, деточка, а то я видела, ты со всего маха шлёпнулась, может тебе, что полечить нужно?

— Ничего не нужно, тут мягко было, мох словно специально для меня подстелили. Скажите, пожалуйста, а где мы сейчас находимся?

Женщина даже опешила от такого вопроса.

— Как где?

— Ну, — Алиса немного замялась, — как называется это государство, в котором мы находимся, далеко ли до ближайших поселений.

Незнакомка прищурилась, посмотрела на девушку.

— Так значит иномирка, давненько про вас ничего слышно не было, толи обмельчали, толи давненько не было вас в нашем мире. Мир наш называется Киларион, королевство в котором ты находишься — Розотмир, графство Санглант, недалеко от деревни Старьевка, в лесу Архов. Да что мы с тобой посреди леса разговариваем, пошли ко мне, меня Захария зовут, а тебя как?

— Алиса.

Алиса сделала шаг и негромко вскрикнула, всё-таки помощь была нужна, ушибленная о пенёк стопа неожиданно сильно заболела. Алиса села на мягкий мох и вытянула ногу вперёд. На стопе алел огромный кровоподтёк.

Но она не стала ждать ни чьей помощи, а сама взялась за дело, она сосредоточилась на ноге и начала перекачивать туда свою силу.

— Остановись!

Раздался повелительный окрик со стороны Захарии.

— Что ты творишь?

— Лечусь.

Недоумённо ответила Алиса.

— Да разве же так лечатся? Ты же просто голую силу туда направляешь, ногу-то может ты себе, и вылечишь, но вот магические каналы в этом месте будут повреждены, перейди на истинное зрение, смотри, я покажу.

Алиса на секунду прикрыла глаза и открыла их вновь осматривая преобразившиеся окрестности. Она посмотрела на Захарию и замерла от удивления. Аура женщины была такой яркой, что если бы это был источник света, то Алиса обязательно бы ослепла.

— Так ярко!

— Ярко? Да ты что, у тебя аура и то в несколько раз ярче будет светиться, когда ты энергии наберёшься, я уже вижу.

— Ещё ярче, но у нас на Земле она светилась еле-еле.

— Я не знаю, что у Вас там на вашей земле, может там мировой энергии мало, но тут у тебя очень сильная аура, по крайней мере по сравнению со мной.

Захария опустилась на мох рядом с повреждённой ногой девушки, прищурилась, осматривая её и начала совершать какое-то магическое действие. Алиса увидела, что над её ногой формируется какая-то мудрёная сеть, невидимая обычным глазом. Плести эту паутину Захария перестала уже через четыре секунды, дальше она напитала эту сеть энергией, и эта сеть вдруг воплотилась в золотистый свет и проникла в ногу раненой, та только ойкнула и в удивлении осмотрела ногу.

— Не болит, как вы это сделали? Я бы потратила гораздо больше времени.

— Да потому, что ты и не лечила, а можно сказать калечила себя, кто же сырой силой пользуешься. Для магии есть плетения, ты что о плетениях ничего не знаешь?

— Нет, расскажите!

— Нет, тут я ничего рассказывать не буду, а то простудишься ещё сидя на холодной земле в таком тонком платьице, хоть мы и находимся близко к тёплому морю, в предгорьях всё равно легко простудиться. Пойдём.

Женщина легко встала, подняла с земли небольшую корзинку, в которой лежали какие-то корешки и травы, и направилась в одной ей известном направлении. Алиса же осторожно встала и попробовала наступить на ушибленную ногу, боли больше не было, не было вообще никаких ощущений связанных с ушибом. Немного постояв, вслушиваясь в свои ощущения, она бросилась догонять Захарию.

Идти пришлось не больше дести минут, по дороге к дому Захарии, девушка пыталась хоть что-то узнать у женщины, но та не хотела ничего говорить, она лишь пожимала плечами и отвечала одной фразой.

— Потерпи, придём, я тебя накормлю и всё расскажу.

Деревня, в которой жила Захария, оказалась не очень большой, домов тридцать

, не больше, жила женщина на самой окраине села, почти что под сенью леса.

Было видно, что деревня живёт своей тихой жизнь, по улицам бродили куры и гуси, лаяли собаки и бегали голоногие ребятишки. Дом Захарии оказался низким и не очень большим, было видно, что очень старый, местами он начал проседать, но хозяйка как могла, держала его в порядке, чувствовалось, что мужской руки тут явно не хватает. В самом доме под потолком были развешаны разный травы, и воздух от этого в доме был мягкий и душистый. Около огромной печи на скамейке сидел огромный чёрный кот с золотыми глазами.

— А вы кто? Ведьма?

Испуганно спросила Алиса у вошедшей следом женщиной, та в ответ звонко рассмеялась.

— А что похожа? Иногда меня и так называли, но это судьба всех женщин, но по правде говоря, я не ведьма, я местная знахарка, лечу всю местную округу, а это две деревни и четыре хутора.

Алиса продолжила осматривать небольшой домик женщины. Белёная печь занимала четверть комнаты, около неё стояли горшки, кувшины и небольшая скамья. В углу стояла небольшая прялка, посреди комнаты стоял большой, явно новый, стол.

— Осмотрелась? Теперь давай я тебя покормлю, да и одежду тебе надо другую, у нас в такой не ходят.

Она быстро накрыла на стол, велела Алисе есть, а сама куда-то ушла, не было её минут пятнадцать, вернулась она с двумя лёгкими платьями.

— Ходила к соседям, у них дочка как раз твоей комплекции, вот одолжила, сказала, что племянница приехала, так что ты теперь моя племянница. Ясно?

— Да. — улыбнулась Алиса. — Теперь вы мне расскажите про магию?

— Что ты всё ко мне на Вы, да на Вы, ты же моя племянница, можешь смело говорить ты.

— Спасибо… тётя.

Женщина рассмеялась.

— Вот и славно, так что ты хочешь услышать от меня?

— Ну для начала об этом мире и о магии, там откуда я прибыла нет магов.

— Мир наш называется Киларион, в нашем мире много чего есть, моря есть, королевства, три океана, три материка, множество королевств. Мы находимся в королевстве Розотмир, когда-то Розотмир и прилегающие королевства входили в огромную Нарийскую империю, столица этой империи была далеко на северо-западе в королевстве Нарий.

— А какие рядом есть королевства и вообще много ли соседей у Розотмира?

Женщина оправила волосы и тоном лектора продолжила.

— С Королевством Розотмир граничит четыре государства. Начну перечислять с запада на восток. На юго-западе у нас соседи эльфы — Кородар.

— Постой, ты сказала эльфы? У вас тут и эльфы есть? — Алиса всполошилась

— Есть, а где же их нет? У вас нет эльфов? Может у вас и гномов нет?

— Нет, гномов у нас тоже нет, у нас вообще на Земле только люди и всё.

— Просто удивительно, ты должна рассказать мне о своём мире. Дальше за Кородаром находится Колвирт, людское государство, но у нашего короля не очень хорошие отношения с тамошним правителем, далее, на северо-западе находится Иридлит, отношения у нас с ними слабо поддерживаются, виноваты высокие Северные горы и Северный лес, — она на секунду прервалась, чтобы сделать глоток воды, — а на северо-востоке мы граничим с Горными кланами, у них конечно есть и название своего королевства, но оно известно только географам да и самим гномам, потому что название это на гномском и выговорить его не всегда удаётся даже самим гномам.

Ещё несколько часов, до самой темноты рассказывала Захария о странном мире под названием Киларион.

— Захария, извини меня за бестактность, — в конце рассказа спросила Алиса, — но откуда ты столько знаешь?

— Ты не думай, что я живу в деревне и ничего не знаю, я училась в лучшей магической школе в бывшей Нарийской империи, этой школы сейчас уже лет как сорок не существует.

— Сорок? Сколько же вам лет?

— Много, деточка, а что тут удивительно, волшебники стареют медленно, а уж целители, к коим я отношусь ещё медленнее, особо искусные вообще умирают молодыми. А про возраст никакая женщина никогда не скажет, запоминай, деточка.

Алиса запоминала и хотела запомнить ещё больше.

Как же хорошо лежать в постели после тяжелого перехода по лесу. Немного болели ноги, но это можно исправить с помощью магии и сильно хотелось есть. К сожалению, магия в этом случае бессильна. Пришлось вставать и одеваться. К большому удивлению моя одежда была постирана и аккуратно лежала на стуле. Одевшись, я осмотрел помещение, в котором находился. Большой дом, с высокими потолками, в углу стояла печь, но печь не совсем такая, какие стоят в русских избах, на этой печи была плита и съестного, и нашел. На столе стояла тарелка с кашей, кусок хлеба и кружка теплого молока. Я быстренько всё умял и решил выйти во двор.

Во дворе на скамейке сидел Дементий и с улыбкой читал мой ежедневник, иногда качал головой. Я вышел на улицу, поздоровался,

— Проснулся, иномирец, ну и горазд же ты спать, петухи давно уже пропели, а ты всё спишь и спишь.

— Извините, просто устал сильно, вот и проспал петухов, да и не привык я, если честно, вставать с петухами.

— А магией ты своей брось заниматься, это у вас не магия, а пустое сотрясение воздуха, вот смотри, вот это магия. Тут прямо из воздуха возник небольшой светящийся шар, мгновение повисел и испарился.

— Как это вы так быстро его создали?

— Эх, видно, что самоучка, да какой-то ты несмышлёный, надо истинным зрением смотреть на магию, а не обычным, ты уж извини, но я почитал тут ваши мемуары и пришёл к выводу, что вы неучи и глуповаты, да ты не обижайся. Это я так по старой преподавательской привычке ворчу, с аурами вы хорошо разобрались, а вот когда ты активировал свою подругу, то сильно рисковал парень.

Ты мог просто на просто выжечь её как куклу, но большая опасность была для тебя, тебя ведь могло просто высосать, ты понимаешь, что при такой активации сил везёт лишь одному из миллиона. Думаю, большую роль сыграло то, что вы были под одним из энергетических путей.

— Как это выжечь, я же желал открыть ей доступ, у меня получилось.

— Слушай сюда, магия — это не волшебный фонтан, который исполняет желания, а инструмент, которым надо уметь пользоваться, это как микроскопом забивать гвозди, — тут он спохватился видимо думая, что я не знаю, что такое микроскоп. — это прибор такой чтобы всякие мелочи рассматривать.

— Я знаю, расскажите ещё. И ещё, как мне к вам обращаться?

— Хорошо, садись, разговоры говорить будем, нам надо многое обсудить. Зовут меня Дементий рар Диэрос, я бывший архимаг академии магии, сейчас являюсь хранителем Северного леса.

Он ненадолго замолчал, и через некоторое время продолжил.

— Вопросы задавать будешь после моего рассказа, а сейчас сиди и слушай. Хранителем я стал не по своей воле, а скорее по воле богов. Пять лет назад мне было видение, что придёт новый человек в этот мир, будет он магом не очень сильным, и воин из него тоже так себе. Но будут собираться вокруг него люди и нелюди и поведет он армию в темные земли и освободит этот мир от зла.

Я пока не понимал, про что говорит хранитель, и, молча, продолжал слушать.

— И в ведении было сказано мне, что герой придёт с севера Розотмира, и будет он другим человеком, и будет он, отличим от всех. И вот три дня назад этот человек пришел в наш мир и сейчас он находится передо мной.

Вы когда-нибудь видели героев с огромными глазами и широко открытым ртом, нет? Тогда любуйтесь, вот он, я перед вами.

Мне захотелось бежать, я вскочил и кинулся в лес, но был схвачен неведомой силой и посажен назад, и как я не старался, убежать я не мог. Дементий смотрел на меня с улыбкой, но глаза его не смеялись. Мне еще сильней захотелось бежать, и тут магия, которая меня держала, рассеялась, но я остался сидеть на месте.

— А может это не про меня, ну какой из меня герой, у меня и дружить- то не очень получается.

— Я не знаю, время покажет, а пока тебе нужно узнать о нашем мире как можно больше, и, кстати, как твое родовое имя?

Устало спросил маг.

— Моё полное имя Антон Михайлович Остров.

— Понятно, ну спешить тебе некуда, покуда у меня поживёшь, я тебя кое-чему научу, а потом отправишься в путь.

— Не могу я у вас остаться, Дементий, тут Алиса где-то в этом мире, мне её найти надо и домой отправиться, у меня там школа.

Архимаг хмуро посмотрел на меня.

— А ты думаешь у тебя получится отправиться в свой мир? Да и как ты будешь искать свою подругу, может её на другой материк забросило?

Сказать, что я был растерян, это не сказать ничего, я был просто раздавлен аргументами, которые привёл старый маг.

И я остался у хранителя жить, он обучал меня географии, местным манерам, реалиям и рассказывал мне про устройство правления, научил писать на местном языке. Говорить я научился как-то сразу, когда попал в этот мир, а вот писать не мог, просто буквы не знал. Алфавит в этом мире оказался немного другой, но я быстро с ним справился и уже через три дня могу медленно, но верно выписывать местные буквы.

Все маги автоматически при окончании академии приравнивались к дворянам, но с приставкой рар. Полное имя хранителя было Дементий рар Диэрос. Также можно учиться не в академии, а у домашнего учителя, но учитель должен быть не ниже магистра магии, только тогда магу дается диплом об образовании. Было в Киларионе множество государств в основном которыми правили короли. Раньше была еще Нарийская империя, но она распалась сто тридцать лет назад, а странами поменьше правили герцоги, у гномов — подгорный король, и только у эльфов — Великий Князь. Еще были далекие южные страны султанаты, где правили султаны. Были и племена орков, кочующие по восточным степям.

— Чтобы стать полноценным магом тебе нужно образование, то что ты делаешь никуда не годится, так что идти тебе в Розотмир, в столицу, там поступай в школу Цветка, это единственное менее приличное заведение из тех что называется магическими школами.

— А может, вы меня чему-нибудь научите?

— А ты разве собрался жить со мной в лесу ещё пять лет? Нет, сынок, не научу, я давно уже никого не учу, да и не хочу я этим заниматься, дам только тебе совет, пользуйся своей силой только в крайнем случае, а иначе ты быстро сгоришь.

Целый месяц я жил у архимага, учился местным реалиям, географии, истории, этикету, немного научился владеть подаренной мне Дементием шпагой. Я упорно пытался тренироваться под надзором Дементия, но постепенно моя работоспособность начала снижаться, тоска с каждым днём наваливалась на плечи и в один из дней я сказал Дементию, что ухожу. Тот в ответ лишь пожал плечами.

— А я всё гадал, когда же ты засобираешься в дорогу, так всегда бывает. Так, Юный герой, я уверен, что судьба еще сведет нас с тобой, и прими на прощанье мой подарок.

Он достал из кармана, какой-то амулет на веревочке.

— Это амулет стихий. Он поможет тебе, когда придёт время. Ни при каких обстоятельствах не снимай его. А теперь иди. До свидания, Антон Остров. Не потеряй амулет и будь аккуратен.

В голосе старого хранителя была печаль.

Перед походом хранитель меня очень хорошо снарядил. Дал новую одежду. И где он её взял в лесу? Сумку я оставил свою. В неё вместилось достаточно много еды. Рядом подвесил котелок. На поясе у меня были фляга, нож и шпага. Ещё старый хранитель дал мне плащ из эльфийской ткани, всё в Толкиновских традиция, лёгкий, но прочный, в жару в нём было прохладно, а в холод тепло, я долго не мог понять, как же достигается такой эффект, но когда спросил Дементий тот лишь многозначительно поднял палец вверх и сказал.

— Магия!

Также он дал мне карту и научил ориентироваться по Хенгену, местному светилу, и звездам. Ежедневник мне мой хранитель вернул и велел никому не показывать, а то засмеют. Я с обидой засунул наш с Алисой мемуары в сумку. Эксперименты он посоветовал больше не повторять, а то забросит на Хенген и прощай юный волшебник по имени Антон.

И с этим напутствием я направился в большой, неизвестный для меня мир. Над головой ярко светил Хенген, но в лесу жар его лучей не ощущался, небо плотно перекрывалось широкими кронами деревьев, поэтому в лесу царила прохлада и полумрак, живности почти никакой не было, редко между деревьев мелькали птицы, один раз видел облезлого зайца.

Путь по лесу для меня, человека, привыкшего к машинам и технике, давался тяжело, уже через несколько километров сделал первый привал, и в таком темпе мне нужно было двигаться целую декаду, десять дней, а может и больше, всё зависит от того как я буду идти. И мне в любом придётся столкнуться с разными трудностями походной жизни. Первой трудностью оказалось то, что сбился с намеченного пути, и забрал чуть восточнее чем предполагалось. По слова Дементия, мне нужно было идти строго на юг прямо до гор, а там я бы вышел к Скальному перевалу и перебрался на другую сторону гор, в уже обжитую людьми, но то что я забрал восточнее я узнал лишь после происшествия, которое чуть не стало моим последним происшествием в этой жизни.

Эта беда появилась на шестой день движения по лесу. Я вышел на поляну, на которой тихо и мирно, никого не трогая, отдыхали волки в количестве четырех взрослых особей.

Шёл я и никого не трогал, увидел просвет между деревьев и услышал журчание воды и решил остановиться на полянке с небольшим бьющим из воды ключом. Вода закончилась у меня ещё вчера вечером, а найти в темноте какой-нибудь источник не получилось.

И я, лишь заслышав журчание воды, помчался, сломя голову, к родничку. Припал, напился и слышу, как кто-то тихонечко рычит у меня за спиной. Я аккуратно разворачиваюсь и замираю в ступоре. Четыре огромных волка, нет, не волка — волчары, матёрые и голодные как черти уставились на меня в немом изумлении. Так быстро я никогда не летал, да я вообще, никогда не летал, а тут я очутился на дереве, чуть ли ни на самой макушке. Сижу и дрожу, как листок. Эта импровизированная маскировка, к сожалению, не сработала на волках, и они попробовали полезть следом за мной, но две руки — это не четыре лапы, всё-таки не зря человек произошёл от обезьяны, навыки наших далёких предков спаси мне жизнь. Но что делать дальше я не знал, ветер мерно качал макушку дерева, дерево мерно качало меня, а выхода из этой ситуации я не видел.

Просидел я на макушке дерева часа два, не меньше, волки уходить никуда не

Собирались, они спокойно улеглись под деревом и стали ожидать, когда же я «созрею» и свалюсь к ним в пасть. Я ничего не мог придумать, мне оставалось лишь сидеть и догрызать последние сухари из запасов Дементия.

— Так я же маг, сейчас мы что-нибудь придумаем.

Внезапно осенило меня, и я начал приготовление, хоть Дементий и не советовал мне пользоваться магией моим способом, но иного способа выйти из ситуации я не видел

Я сосредоточился на самом большом и матёром волке и швырнул в него огненный шар. Сколько воя было, сколько боли было в этом вое. Я дал себе зарок, если уже и бить такими заклинаниями, то только насмерть. И только в тех случаях, когда стычки уже не избежать. Волки испуганно разбежались, оставив своего недобитого вожака лежать истекающим кровью на красной от уже пролитой крови траве.

Что происходило дальше, я помню только урывками, как я оказался рядом с волком, как наложил на него свои ладони, как от меня начала отделяться энергия. Мне стало плохо, все тело болело, но рук я не отнимал. Я понимал, если я уберу руки, волк просто умрет. Нет, не просто умрет. Он умрет в страшных муках, умрет, сжигаемый моей энергией изнутри. Нельзя отнимать ладони!

Так я просидел над раненым волком минут десять — пятнадцать. Кровь перестала идти, рана потихоньку начала стягиваться, дыхание его выровнялось. Волк выжил.

А я чувствовал такую опустошённость в груди, и одновременно с этим стало как-то легко. Такие противоположные ощущения просто не могли существовать вместе, но, видимо, я ошибался. Я сильно устал, и думать о чем-либо мне не хотелось. И я уснул там же где и сидел, рядом с волком. Я почему-то понял, что бояться этого опасного хищника ольше не нужно.

Мелкий моросящий дождь, мокрая трава, что-то теплое под боком. Я не сразу понял, где оказался, а когда вспомнил, мне стало грустно. Родители, дом, родственники — все это осталось там, где-то далеко, в другом мире, и я не знал, ходит ли с Килариона на Землю поезд. Но я вернусь, как только найду Алису, я буду искать способ вернуться домой. Я обязательно вернусь.

Но хватит о грустном. Рядом со мной лежал огромный матерый волк, и он был настроен ко мне дружественно. От него исходило чувство раскаяния так сильно, что мне самому стало немного стыдно за то, что я ударил его магией. Я примирительно улыбнулся и потрепал волка по загривку. Шерсть у него была жесткая, как проволока, и цвет её был серый, как цвет плачущего неба.

— И как тебя зовут? Что нет у тебя имени?

Волк посмотрел на меня с недоумением, как бы спрашивая: "Ты, что, совсем больной?"

— Ладно, будешь просто Серый. Хватит сидеть, мне поесть надо, да и водички набрать, а то я совсем из графика выпал, почти сутки проспал.

Умывшись из родника, я оттер от крови лицо, руки и одежду. Достал из своей большой сумки вяленого мяса и по-братски поделился с волком, тот отказываться не стал.

Глава 4

Серый не был обычным волком, это я понял сразу после того как проснулся рядом с этим сильным зверем. Он бы легко меня мог разорвать тут же на месте, но почему-то вместо этого он весь следующий день шёл рядом со мной, иногда убегая куда-то в сторону и прибегая уже с другой стороны. Иногда от скуки я начинал с ним беседовать, и мне начинало казаться, что вот-вот он возьмёт и ответит мне.

— Серый, как думаешь, далеко ещё до жилых земель?

Спросил я на одном из привалов.

Волк как всегда ничего не ответил, но в его взгляде что-то промелькнуло.

— Ладно, можешь не отвечать, сам знаю, что немного, по идее завтра должен выйти к людям.

На что волк лишь тихо что-то прорычал, потом встал и, сорвавшись с места куда-то убежал. Я ещё немного посидел на большом корне старого дуба, допил остатки набранной сегодня утром воды и съел последние три сухаря. Еды не осталось совсем, но я надеялся, что завтра к обеду я выйду к людям, а да это времени я как-нибудь продержусь. Но к людям я не вышел ни на следующий день, ни на второй и даже не на третий день. Но обо всём по порядку.

О том, что я сбился с пути, я понял только к следующему вечеру, когда край леса так и не показался, а голод всё сильнее и настойчивее о себе напоминал, весь этот день я не видел Серого.

«Видимо волк решил больше меня не провожать»

Грустно подумал я и полез на гигантскую секвойю или дерево очень похожее на него. Я долез почти до верхушки и сверившись с картой понял, что забрал восточнее чем мне требовалось, поэтому теперь придётся идти ещё минимум три дня, до той деревушки на перевале, о которой говорил Дементий. Это меня немного расстроило, но отчаиваться я не собирался, три дня так три дня, только нужно было решить проблему с едой, а об остальном следовало волноваться в последнюю очередь. Решение моей проблемы пришло с неожиданной стороны. Явился Серый, который в зубах притащил мне тушку какой-то птицы. Он аккуратно положил птицу около моих ног, улыбнулся одними глазами и улёгся на землю отдыхать после тяжелого дня. Я поблагодарил волка за его подарок и решил заняться готовкой.

Что делать в теории я знал, а вон на практике процесс потрошения и готовки птицы представлял себе не очень хорошо. Но делать было нечего, я набрал дров, разжёг костёр и начал заниматься птицей, я кое-как ощипал и выпотрошил её, вынул все внутренние органы и скормил их волку, я знал, что некоторые из них вполне съедобны, но заниматься их отдельным приготовлением не собирался.

Через час после начала обряда готовки, танцев на костром и сотни ругательств, над поляной потянулся замечательной запах жареного мяса. Мясо удалось замечательным, но, к сожалению, не солёным, соли у меня не было. Можно было бы попробовать в качестве приправы золу, в какой-то книге я читал, что путешественники так делали, но не был уверен в достоверности этого способа.

— Ну, что, Серый, завтра нужно будет двигаться на запад, а иначе я не попаду туда, куда мне нужно.

Волк после моих слов тихонько заскулил.

— Ну, ты чего, мой хороший.

По-своему расценил я его скуление и подсев к нему поближе начал чесать огромную голову зверя. Уснул я прямо рядом с Серым, под его тёплым боком.

Проснулся я уже ближе к утру, от того что сильно продрог и замёрз. Волк куда-то снова ушёл, оставив меня лежать на холодной земле, благо, завёрнутым в походный эльфийский плащ. Чтобы окончательно не замёрзнуть пришлось вставать и разводить костёр. Немного погревшись, я ещё раз сверился с поднимающимся светилом и направился в нужном мне направлении. В этот день я решил останавливаться как можно реже и пройти как можно больше. Шёл до самой темноты, пока не стало совсем ничего не видно. Из-за такого длинного перехода я так устал, что даже не стал разводить костёр, а укутавшись поглубже в плащ уснул крепким сном, примостившись меж корней гигантского дерева. Проснулся я от громкого урчания. Сначала я подскочил, подхватывая лежавшую рядом со мною шпагу, а потом когда звук повторился, понял, что урчит мой живот, который уже полтора суток ничего не видел. Кстати волка я видел в тот же вечер, когда последний раз ел.

Есть хотелось очень сильно, я пошарил в сумке в поисках чего-нибудь съестного, но обнаружил лишь ириску, неизвестно, сколько уже пролежавшую в моём рюкзаке. Но другой еды не было, я с голодным блеском в глазах открыл конфету и с удовольствием засунул её в рот. Её мне хватило минут на сорок, так как ириска была очень даже жёсткой, и мне пришлось достаточно долго её рассасывать.

Наконец-то в лесу начало постепенно светлеть, и я двинулся в путь. Внезапно я стал замечать, что тёмный и старый лес начал сменяться молодым и более приветливым лесом. Но его приветливость оказалась показной, лишь через десять минут я понял, что этот лес хоть и молодой, но он абсолютно пуст. Не было слышно пения птиц, за время, что я шёл по этому лесу я не увидел ни одного заячьего хвоста, да тут даже следов животных не было. Всё мне намекало на то, что в этом лесу опасно и идти дальше не стоит. Но моё упорство или же самая элементарная глупость сделали своё дело, я продолжал упорно шагать ко всё лучше видимому просвету между деревьев. Награда ждёт упорных, и я свою награду получил. Лес наконец кончился, и я оказался на окраине огромного луга, относительно недалеко виднелись горы, высокие, острые, с заснеженными макушками, а всего-то в паре километров виднелась деревня, домов на тридцать.

Я воодушевлённый скорой встречей с людьми чуть ли не бегом направился в сторону низеньких строений, но был внезапно брошен на землю какой-то неведомой силой. Всё произошло так внезапно, что я даже не успел ничего понять и даже сначала подумал, что споткнулся об какой-нибудь камень, я бодренько вскочил и было опять побежал к деревне, но на этот раз неведомая сила толкнула меня сильнее, и я пролетев пару метров упал на мокрую траву.

— Лежжать, ссмертный!

Вдруг у меня над ухом раздался мерзкий шипящий голос.

— Я не раззрешшшал тебе вссставать.

Я всей своей сущностью почувствовал, что лучше подчиниться этому существу. Более того, мне захотелось подчиниться этому существу.

— Да, слабак, подчиняйсся мне! Своему повелителю Тутатисссу!

Раздался откуда-то из пустоты ужасный, шипящий голос. Я тряхнул головой, словно пытаясь отогнать этот голос. Внезапно я почувствовал на груди жгучую боль, нагревался амулет, который дал мне Дементий, боль от этой безделушки становилась такой сильной, что я не в силах терпеть её нащупал у себя на шее амулет, на ощупь он был ледяной, но в тоже время почему-то казался мне безумно горячим.

Сам не ведая, что делаю, я перешёл на истинное зрение и увидел перед собой мешанину из чёрно-красных пятен, оно нависало надо мной на расстоянии вытянутой руки. Тут я решил применить свою магию, хоть обещал больше никогда ей не пользоваться. И вот сосредоточившись я швырнул в шипящее существо огненную стрелу, но тот лишь зашипел:

— Ты чего кусссаешься, мне вообще-то неприятно!?

Я в панике закусил губу и начал отползать, на ходу выговаривая существу свои претензии:

— А ты чего!? Мне вообще-то тоже неприятно, а ещё больше. И вообще тебя не видно!

— Потому то меня видят лишшшь доссстойные, а ты пока ничем не зассслужил моей милосссти.

— Но почему ты не даёшь мне идти?

— Потому что я думаю, как тебя съесть, быстро или чтобы помучился?

Я решил действовать понаглее.

— Мне кажется самый оптимальный вариант — это отпустить меня, а уж там я жирку нагуляю, ещё немного подрасту, да и боюсь отравишься ты.

— Почему это отравлюссссь? Людей я уже ел, и заходят они очень даже хорошшшо, — шипел невидимка.

— А с чего ты взял, что я человек? Поверь мне, таких как я ты никогда не встречал.

В голосе существа проскользнула нотка заинтересованности.

— Кто же ты такой?

— Я, иномирец!

Гордо сказал я, поднимаясь с земли. При этом ожидая подлого удара, но удара не последовало, а я так и остался стоял.

— Да, иномирцев я ещё не ел, ты будешь первым.

Я испугался не на шутку.

— Да постой же ты, моя кровь очень ядовита и опасна для живых существ. Если слопаешь меня, то отправишься вслед за мной на тот свет, тебе этого хочется?

— Нет. Придётся тебя просссто убить, но всссё равно в тебе не много мяссса. Прощай, иномирец.

— Да стой же ты!!! — воскликнул я, поднимая руки.

Я почувствовал, что амулет у меня груди перестал жечь мне кожу, расценив это как хороший знак и решил поговорить с существом.

— Что ты хочешь ещё сказать, ты мне уже надоел глупый человек, прими свою смерть достойно.

— Но мне ещё рано умирать, у меня тут дела, да и я могу пригодиться тебе, хочешь я пойду в деревню и принесу тебе еды?

— Там нет еды. Поверь мне, ссссмерть там гораздо хуже, чем от моих когтей, — я услышал скрежет этих самых когтей, — ты даже ничего не почувсссствуешь, а там ты умрёшь в муках, да и душу ссссвою загубишь. Но ладно, — внезапно согласилось существо, — ты доссстоин жизни, но идти ты должен будешь через деревню, а за твою отвагу я готов явить тебе сссвой лик.

В голосе моего собеседника слышалась насмешка.

Как я стоял перед светящейся сущностью, так и повалился перед страшным шестиногим и шестируким чудовищем с плавником на спине и маленькими паучьими глазами бусинками, коих на огромной голове было много, очень много, но самым странным казался вполне человеческий рот и ушные раковины, ушей правда было четыре и от этого оно становилось ещё страшнее.

— Ты кто?

Спросил я севшим голом сидя на земле и со страхом взирая на существо.

— Я — ТУТАТИС, бог животных, птиц, насекомых, морских тварей. И лесных, земных, и подземных, добрых и злых.

Я лишь открыл и закрыл рот в немом изумлении. Потом набрался сил.

— Бог? Настоящий бог?

— Конечно настоящий, фальшивых богов не бывает, идиот, — тут он задумался, прикладывая к подбородку одну из многочисленных рук, — хотя бывает, но они живут не очень долго, а умирают как правило в муках. А теперь бери свою железную палку и иди в деревню, а иначе я тебя прямо на месте и уничтожу.

Я встал, подобрал валяющуюся под ногами шпагу, видимо я вытащил её, когда первый раз упал на землю, а потом Тутатис выбил у меня её из рук. Кое-как вставил её в ножны и на негнущихся ногах побежал в сень спасительной деревни, сначала ковылял неуверенно, но постепенно я набрал неплохую скорость и в деревню я уже вбегал на полной скорости. Как только я перешагнул какую-то невидимую черту внутри деревни, как меня окатил дикий ужас, я уже готов был кинуться обратно в объятия Тутатиса, но что-то меня остановило, неизвестно что из этого страшнее — пустая деревня или какое-то странное, уродливое существо.

Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, успокоился и восстановил дыхание, паника и страх отступили. Я достал флягу и попытался сделать из неё глоток, воды в ней не оказалось, я осмотрел её и обнаружил отверстие, проделанное чем-то тонким и острым, я покосился на шпагу, потом осмотрел свою сумку, в которой лежала фляга, ткань тоже была продырявлена. Фляга с водой лежала в сумке ближе к спине, и пройди шпага ещё немного правее и во мне неминуема появилось бы ещё одно отверстие, явно лишнее и мне совершенно ненужное. Я облегчённо вздохнули вытер внезапно выступивший пот.

Деревня, как я и говорил раньше, была заброшенной и заброшенной давно, но после беглого осмотра у меня начало складываться ощущение, что жители не уехали отсюда, а просто в один миг исчезли, около пересохшего колодца в центре деревни лежали брошенные коромысла и вёдра, у недостроенного дома валялись покрытые ржавчиной инструменты и строганные брёвна.

В этой деревне на меня внезапно навалился сон, мне хотелось спать всё сильнее и чем я дольше находился в деревне, тем больше слипались мои веки, что бы немного добавить красок в этот день я решил перейти на истинное зрение, тем более Дементий велел заниматься. Когда я перешёл на истинное зрение, то сначала подумал, что ослеп, вокруг была сплошная темнота и мрак, но повернув голову чуть в бок я увидел ИХ. Призраков, десятки и даже сотни призраков стояло вокруг колодца, дети, женщины, мужчины и старики, вот куда делась вся деревня, все они как заворожённые смотрели на колодец, я обернулся чтобы подробнее рассмотреть этот странный колодец, но увидел лишь тьму, из колодца бил фонтан страшной тёмной энергии, именно из-за этого фонта всё в деревне погибло, всё, от людей до растений.

Я решил, как можно скорее уходить из этой деревни, и уже хотел перейти на обычное зрение, когда увидел движение в толпе призраков. По направлению ко мне летел призрак сухого старика, в просторных одеждах, он беззвучно открывал рот видимо пытаясь что — то сказать, но никаких звуков не издавал. Я помотал головой и показал на уши. Мужчина резко оживился, он видимо не надеялся, что я его увижу. Он начал делать страшные рожи и указывать на колодец, потом махал руками делая прогоняющий жест, видимо, он хотел предупредить меня об опасности.

Не знаю, что на меня нашло, но мне почему-то очень захотелось помочь бедным людям, которые обречены на страдания тут. Я указал призраку на себя, потом на колодец и сделал жест словно я что-то сломаю. Призрак часто-часто замотал головой в разные стороны и опять сделал прогоняющий жест. Но желание помочь во мне победили здравый смысл, и я полез в колодец.

В колодец я спустился при помощи, найденной в деревне крепкой верёвки. Я закрепил её за стоящий недалеко столб и начал спуск. Достигнув дна колодца, я не обнаружил ничего, что могло бы быть источником энергии, не каких артефактов и амулетов, ничего вообще, обычное земляное дно колодца, чистое и пустое. И вообще оказавшись на дне колодца я почувствовал себя лучше, чем на верху, тут влияние тёмной силы чувствовалось не так сильно.

Я немного отдышался и отдохнул на дне колодца, сидеть в нём я смысла не видел и поэтому полез наверх. Поднявшись я увидел небо и обомлел, небо было полностью затянуто лиловыми грозовыми тучами, хотя буквально пятнадцать минут назад стояла жара и духота. Внезапно сверкнула молния и загремел гром, раздался просто оглушающий треск, я на мгновение оглох и ослеп, повалился на землю, хватаясь за уши. Внезапно сверху начали литься потоки воды, я растерялся, не зная, что делать, перешёл на истинное зрение и увидел машущего мне призрака, он махал мне от высокого и почти не пострадавшего от времени дома, он звал меня войти, и я не отказался.

Дом скорее всего принадлежал местному волшебнику или знахарю, под потолком были подвешены травы и чучела всяких известных и неизвестных мне существ. В доме было всего две комнаты, в передней стоял стол и большая печь с четырём конфорками, в задней стол книжный шкаф с десятью книгами, небольшой круглый стол и кровать, и какие-то химические приборы, мензурки, колбы. На столике лежало недописанное письмо, подчерк был не очень хороший и я начал, вспоминая все урок Дементия читать.

-

«Господину Замирту ро Львиру.

Пишет вам староста и по совместительству целитель поселения Затмино, просим помощи, у нас случилась беда, кто-то проклял нашу деревню, я ничего не могу сделать, просим помощи, треть деревни уже погибло и стоят они белыми призраками вокруг чёрной воронки посреди деревни. Люди засыпают и больше не просыпаются, не остаётся ни тел, ни костей, просо появляется призрак, первыми погибли малые дети, пьянчуги и люди со слабым рассудком, но с каждым днём держаться становится всё сложнее, просим прислать помощь

Староста и целитель Вальдеро рар Пастрьев»

Из этого письма я сделал два вывода, что помощь так и не пришла, потому что письмо было у меня в руках и то, что нужно поскорее убираться отсюда, спать тут никак нельзя.

Окончания грозы я решил не ждать, я застегнулся на все пуговицы и застёжки и укутавшись посильнее в плащ, двинулся на юг, к горам, судя по карте тут не далеко должен быть перевал. А в деревню я эту обязательно вернусь и смогу всех освободить, подумал я.

Призрак же провожал меня, стоя на краю деревеньки, он что-то хотел сказать, но потом просто махнул рукой. По лицу его было понятно, что он рад, что я не присоединюсь к призрачной толпе.

— Я вернусь, обязательно вернусь! — пообещал я мужчине.

Тот в ответ лишь грустно улыбнулся и полетел обратно к колодцу. А я под дождём пошагал прочь от деревни.

Глава 5

Я старался двигаться с максимальной скоростью и как можно меньше отдыхать, благо шёл я уже по плохенькой и заросшей, но, но всё-таки дороге, и чем дальше я удалялся от проклятой деревни, тем легче становилось идти. Даже воздух, казалось, с каждым шагом становился всё легче. За оставшееся время о вечера я прошёл километров пять. Под конец пути я уже просто валился с ног. Дождь почти прекратился и наконец, совсем выбившись из сил, я решил остановиться отдохнуть, при этом я даже нашел в себе сил набрать относительно сухих веток и разложить костёр. При тусклом свете костра я описал случившееся со мной в свой, потом убрал его в суку и завернувшись в тёплый плащ задремал лёжа прямо на мокрой от прошедшего дождя земле.

Сон пришёл мгновенно, я лишь и успел подумать, что уже два дня не пытался связаться с Алисой.

Ночь прошла хорошо, а когда я открыл глаза, то увидел, что Хенген забрался уже высоко в зенит и время было уже далеко за полдень, в животе предательски урчало, есть и пить хотелось невероятно. Решив, что чем быстрее я тронусь в путь, тем быстрее я дойду до людей и следственно поем, поэтому сразу поднялся и пошагал. Я шагал и шагал, горы медленно приближались и в какой-то момент они стали нависать надо мной огромной тенью.

Близилась ночь, а я всё продолжал идти, уже больше на автомате переставляя ноги. Вокруг меня простиралась широкая равнина, местами росли какие-то деревца и чахлые кустики. В животе больше не урчало, и я уже подумал, что голод решил сдаться, но он вернулся неприятным жжением в желудке. Вновь начался дождь, в этот раз не такой сильный, как над Мёртвой деревней. Удалось хорошенько напиться. Ночевать пришлось под маленьким чахлым кустиком, идти до ближайших деревьев сил просто не было, поэтому добредя до ближайшего чахлого деревца, я просто свалился и провалился в тяжёлый сон, несколько раз за ночь просыпался, хватался за шпагу, и опять забывался тяжёлым сном.

Проснулся задолго до рассвета, полежав немного на земле, решил, что больше не усну и двинулся в путь. Утро и пусть и прерывистый сон, подарили моему организму бодрость. Когда солнце уже выкатилось из-за края горизонта, я уже был почти у подножья гор, справа и слева от меня стали появляться валуны и различные камни, иногда их приходилось обходить.

Я шагал и размышлял над неотправленным письмом волшебника и старосты деревни Затмино, я никак не мог понять, почему помощь не пришла, ведь если целая деревня несколько лет не выходит на связь, её жители не ездят на ярмарку в город, всё это попахивало очень странным делом, в котором я хотел непременно разобраться, но для начала бы самому не отбросить коньки от голода и от жажды.

Я шагал по горной дороге и ничего не предвещало беды, но видимо судьба в очередной раз решила сыграть со мной в странную игру. Внезапно земля ушла у меня из-под ног, и я полетел куда-то вниз, испуская душераздирающий вопль я рухнул на твёрдую породу всем телом, от удара о камень из глаз у меня брызнули искры, рукоять шпаги сильно саданула меня в бок, да так сильно, что скорее всего на её месте должна остаться шикарных размеров гематома.

Я лежал на земле и тихо стонал от боли во всём теле, вроде ничего сломано не было, но как-то подозрительно болели рёбра. Пролежав около получаса, я закряхтел и держась за ушибленные рёбра встал. Посмотрел вверх, по сторонам и пришёл к выводу, что мне сильно повезло.

Я упал в подземную пещеру, видимо порода настолько истончилась, что не выдержала моего веса и рухнула вниз. Приземлился я тоже вполне удачно, слева от места моего падения разверзлась пропасть и дна у этой пропасти видно не было, слева на уступе, куда я рухнул, торчали длинные шипы сталагмитов. Я присвистнул и поблагодарил всех богов этого мира за удачу. Потом скривившись от внезапной боли в рёбрах, я опустился около сталагмита и облокотился на него. Расстегнув застёжку плаща, стянул почти пустую сумку и со стонами стяну куртку и рубаху, я уставился на своё тело, оно представляло собой огромный синяк, который прямо на глазах набухал и рос. Но к магии я прибегать не стал, Дементий велел мне лечить магией себя только в случае если истекаю кровью, да и то он сказал, что лучше умереть чем жить потом калекой с исковерканным астральным телом. Сломано ничего не было, и не став применять магию, я решил выбираться из пещеры.

— Да, везёт же мне на всякие приключения, эх, сидел бы сейчас дома.

Чуть ли не плача говорил я, вспоминая родителей, друзей, школу, прогулки с Алисой. Но ничего нельзя было сделать, и я перестал заниматься самобичеванием. Выбраться наверх было невозможно, высота с которой я сверзился была около трёх метров, а верёвку я оставил у того колодца в деревне.

Я лежал и не знал, что мне делать, выхода из сложившейся ситуации я не видел, но я всё-таки встал и прошёл дальше по уступу, пещера была огромная, я не видел ни пола, ни её стен. Я осторожно двигался по уступу прижавшись спиной к холодному камню. Я двести метров я шёл не меньше часа, моя спина взмокла от напряжения, а ушибленное тело сильно болело, пару раз я останавливался чтобы перевести дух. Внезапно метров через четыреста уступ начал спускаться под уклоном вниз, я ступал осторожно ступал, но поскользнувшись на каком-то камне я упал на спину и начал скатываться внизу, я пытался зацепиться за стену или сам узкий карниз, но меня неумолимо тянула вниз сила тяжести. Стальной эфес шпаги снова больно бил по рёбрам, но спина моя не пострадала, я скользил на своей полупустой сумку. Потом моё скольжение внезапно прервалось и внезапно началось падение.

Я за последние три дня настолько успел привыкнуть к падениям, что в этот раз почти не удивился, удивился я, лишь приземлившись не на твёрдый камень, а в тёплую воду, я ушёл на глубину, но уже через секунду вынырнул, пытаясь удержаться на воде, но намокший плащ тянул меня на дно, и мне с сожалением пришлось отцепить застёжку и избавиться от подарка.

На воде я раскачивался в полной темноте и в какую сторону мне грести или плыть я не представлял и это больше всего пугало меня. Сердце моё внезапно начало биться всё сильнее и тут я понял, что начинаю тонуть. Из-за паники я начал барахтаться, что начало только мешать мне. В чувства меня привёл амулет, подаренный Дементием, он на мгновение так раскалился, что обжог мне грудь и это привело меня в чувства. Я опять стабилизировал своё положение на воде.

По всей видимости я упал в подземное озеро и под озером видимо был вулкан или гейзер, вода была тёплой и пресной. Впервые после дождя хорошенько напился. Немного отдохнув и успокоив разгорячённые нервы, я попробовал зажечь магический свет, это у меня получилось с первой попытки, моей энергии хватало всего на час, потом мне придётся два отдыхать, чтобы набраться сил, но в такой пропорции я пользовался энергией дома, на сколько хватит мне её тут непонятно. Я уже уяснил, что в этом мире больше энергии в окружающем пространстве, и я гораздо быстрее её восстанавливаю. Создав магический светильник я силой мысли направил его вправо от себя, и неожиданно в паре метров наткнулся на пологий берег, к которому тут же поспешил доплыть. Выбравшись на берег, я рухнул на него как потерпевший кораблекрушение матрос.

Я решил исследовать пещеру полностью, пока есть силы на магию. Быстро добрался до одной из стен и пошёл вдоль неё, стена была высокой и никаких способов по ней взобраться я не видел. Потом стена сделала очередной изгиб и за поворотом обнаружилось отверстие, высотой достигающее мне переносицы. Это оказался какой-то тоннель и был он явно рукотворного происхождения, края его были обработаны киркой или каким-то подобным инструментом, я обрадовался этому тоннелю как родному, хотя ещё не знал кто его тут выдолбил и куда он ведёт. Может это какой-то заброшенный тоннель гномов и ведёт он прямиком, а адские вертепы.

Я быстро осмотрел пещеру до конца и не найдя больше ничего интересного, прихрамывая двинулся в пасть неизвестности. За всё время движения я несколько раз проклял всех строителей, которые проектировали и рыли этот путь. Энергии на поддержание светляка мне хватило на два часа вместо одного земного, но силы же восстановились достаточно быстро, уже через час я с маленьким светящимся шариком продолжил свой путь. Я уже потерял ход времени и не знал сколько я уже топаю по этому бесконечному тоннелю, от голода сводило желудок, и я всю дорогу грыз воротник куртки, воды тоже не было, котелок я умудрился потерять вместе с плащом, поэтому набрать воду мне было некуда.

Из хороших новостей было лишь то, что тоннель забирал постепенно вверх, и я шёл к поверхности. Один раз справа от меня было ответвление, я завернул чтобы осмотреть его, это оказалась пещера с водой, явно искусственно выдолбленная в полу лохань наполнялась из текущего из стены родника, я с радостью кинулся к нему и напился. Метров через пятьсот появилось ещё одно ответвление, в нём не было воды, но в нём росли вполне съедобные грибы.

Как я это понял расскажу поподробнее, в пещере в которую я попал росли грибы, они росли в три параллельных ряда на тумбах, мой разум настолько обезумел от голода, что я не задумываясь о последствиях сорвал шляпку одного из грибов и съел его. Только через мгновение до меня дошёл смысл моих действий, я уже было решил воспользоваться проверенным методом «два пальца в рот и всё пройдёт» когда подумал, а какого чёрта, умирать так умирать, от отравления я умру сегодня, а от голода — завтра, один день ничего не решит.

И я набрав целую сумку и карманы грибов отправился дальше на ходу жуя мясистые шляпки очень вкусных грибов. Но как вы поняли я не умер, грибы, видимо, специально были посажены в этом месте для голодного путника, коим я и оказался.

На следующий день я покинул тоннель и оказался в просторной и светлой пещере, свет проникал в неё через узкую щель в стене, я кинулся к этому выходу как утопающий к спасательному кругу, я вдыхал холодный ночной воздух все грудью и не мог надышаться.

Ночь я провёл в пещере, а на утро доев остаток грибов и сверившись с промокшей в сумке картой, я отправился в путь.

Я шёл тихо насвистывая песенку и не обращая ни на что внимания, впереди меня возвышались какие-то холмы и я, взяв их за ориентир шёл себе и шёл. Холмы я преодолел уже ночью и двигаясь в ночной тишине подсвечивая себе волшебным светильником я продолжал двигаться. Через два километра я увидел какой-то свет в дали и понял, это люди. У меня на горизонте оказалось маленькое, огороженное высоким частоколом селение. Я с радостью бросился к этой деревушке, но быстро понял, что бежать бессмысленно, она всё ещё слишком далеко, да ещё и не известно, как меня встретят, поэтому сбавив темп, на более медленный я пошагал.

Через час я вышел к деревне, ворота оказались закрыты, и я стучал до тех пор, пока не услышал недовольный голоса с той стороны забора.

— Кто ты, путник, что ходит ночью среди холмов?

— Я Антон, я не несу зла, а сюда я забрел ведомый случаем.

— Но как ты прошел через курганы?

Я лишь пожал плечами

— Это те большие холмы в паре километров отсюда?

— Именно, холмы, так как ты прошёл.

— А чего там бояться, ногами и прошёл, откройте пожалуйста, а то я давно нормально не ел, у меня есть деньги, я заплачу.

— Словам твоим веры нет, клянись ты жизнию своей и душой своей, а том ало ли ты нечисть какая или разбойник.

— Клянусь я сердцем своим и духом своим, что не несу я зла.

Закончил я говорить слова древний клятвы, которой меня научил Дементий.

За воротами заскрипел отворяемый запор, створки начали расходиться, а мне в лицо уставилось пять наконечников стрел, я от такого приема несколько опешил. Я, конечно, ожидал чего-то подобного, но я думал, что за воротами стоит один человек, а тут не меньше десятка вооруженных, крепких мужиков. Они все смотрели на меня с нескрываемым недоверием и какой-то злобой

Я сделал то что не ожидал никто, даже я сам.

— Здрасте, я, пожалуй, в другой раз зайду. Днём.

На этих словах я попятился и бросился на утек, но далеко убежать не успел, в левую ногу мне что-то ударило, по всей видимости, пущенная кем-то стрела, и я полетел на землю. Взвыв от боли, в раненой ноге я все равно попытался встать, но упал придавленный, чьей-то тушей. Это оказался пес, огромный волкодав, как я тогда испугался не словом сказать, не пером описать. Лежу я под псом, он на меня порыкивает, я пошевелиться боюсь. Тут и мужики подоспели, оттащили пса от меня, я тут только понял, что не дышу уже минуты три. Сделав полный вдох ртом, выдох я заорал, подошедшие ко мне мужики даже шарахнулись в сторону. Не знаю сколько бы я смог так орать, но заткнул меня сильный удар в висок, из-за которого я и потерял сознание…

Сознание пришло, пришла боль, а ещё пришла какая-то личность, но никак не получалось сфокусировать зрение на этом человеке. Ничего не добившись, я снова закрыл глаза и провалился в глубокий сон.

Проснулся я через какое-то время от того что в мне в рот кто-то вливал что-то очень горькое и почти несъедобное. Я попробовал выплюнуть и зажать челюсть, но сильные руки продолжали вливать отвар в глотку. Наконец отвар закончился, и мне удалось рассмотреть, кто это был, это оказалась женщина лет тридцати достаточно миловидная, волосы были заплетены в длинную русую косу, которая доходила до поясницы, рядом стоял мужчина лет сорока с небольшой черной бородкой, местами уже седеющей, волосы его были тоже черны как смоль и в ней тоже были серебряные пряди. Он стоял и широко улыбался, зубы у него были желтоватые, крупные как у лошади.

— Проснулся, колдун? Ну и перепугал же ты нас… Всю деревню на уши поставил, ты откуда такой взялся?

Голос у мужчины был очень низким, похожим на рокот грома в грозовых тучах.

— Где я? — единственное, что я смог спросить.

— Не бойся, меня зовут Зафара, а это мой муж Заосим — вклинилась в разговор женщина, — я за тобой ухаживаю уже три дня, а мужа не слушай, эти мужланы всего вечно боятся.

Она бросила в сторону мужа недовольный взгляд.

— Где я? — более настойчиво спросил я, глядя в карие глаза женщины.

— Ты в деревне Курганы, в доме старосты Заосима. Сколько же ты голодал, мальчик? Когда тебя принесли на тебе живого — всё тело сплошной синяк, словно тебя били ногами и руками несколько дней. А ещё мужчины сказали, что ты страшный колдун. Но, думаю, что никакой вы не страшный, а вполне милый юноша, во сне всё твердили про какую-то Алису.

— Хватит тебе, баба, — вступил наконец в разговор мужчина, — иди готовь еду.

— Сейчас я тебя как ботагом огрею, будешь как знать, как бабой называть, — он погрозила мужу кулаком.

Мужчина лишь улыбнулся в бороду.

— Надо нам с тобой, маг, хорошенько поговорить. Ты пока послушай, а я тебе всё расскажу.

Он сел на трёхногий табурет, на котором до этого сидела Зафара и начал:

— Во-первых, хочу извиниться за такой холодной приём, просто с той стороны гости к нам заходят не очень часто, вернее совсем не заходят, вот и всполошились. Извини за стрелу, это её малец Олдо выпустил от испугу, он не меньше тебя испугался. Теперь ты мне расскажи, как и откуда ты пришёл, как прошёл через курганы и где тебя так измордовало, аж живого места не осталось. И зовут тебя как, а то не удобно колдуном-то?

Я пожал плечами.

— Меня зовут Антон Остр, пришёл из-за гор, расшибся там же, грунт истончился и земля подомной провалилась, я в пещеру ухнул, ещё бы немного и всё, разбился бы, — тут я всполошился, вспомнив при каких обстоятельствах я попал сюда, — там за горой, прямо недалеко есть деревня, проклятая, называется Старьевка, все жители мертвы, а души их маются возле колодца, надо мы властям сообщить.

Заосим нахмурил брови.

— Старьевка говоришь? Проклятая, — он покрутил в пальцах кончик своей бороды, — Забудь ты про эту дервню, Антон и никому не говори, что в ней был, особенно местным. Я-то ещё немного грамотный, в городе учился, а вот люди у нас тёмные и дремучие, могут подумать, что ты проклятие принёс. Старьевка уже лет двести как проклята, однаджы послали туда отряд королевских магов, а они там так и сгинули, даже костей не нашли. А проклятие лишь сильнее стало, на три версты силы его растянулись. И ничего сделать с ним не получается, поэтому и бросили это дело. Тем более на отшибе оно, за горою, не всякий путник туда дойдёт.

По слухам эту деревню прокляли боги за их грехи, не знаю, что надо такое сделать, чтобы на тебя боги ополчились, но есть что есть. Повезло тебе парень, что ты ночевать там не остался, а то бы сгинул как и все.

— Боги? — заворожённо посмотрел я на мужчину, — а они что разве есть?

Тот посмотрел на меня с сочувствием.

— И чему вас в академиях учат, конечно есть, но это лучше у жены моей спроси, она у меня баба религиозная, тебе расскажет.

Я стушевался, видимо, вопрос богов тут был общеизвестным.

— Я не учился в академии, я туда только шёл из лесу, я там с дядькой жил, — начал я на ходу сочинять легенду, — но во мне дар проснулся, вот я и двинулся в путь.

Заосим как-то нехорошо усмехнулся, но говорить ничего не стал.

— Ты лучше спи, Антон.

Глава 6

Проснулся я уже утром, в окно, сквозь плотно задернутые шторы, пытались пробиться яркие лучи Хенгена и у некоторых даже получалось. Хорошо вот так просто лежать и некуда не спешить, не иди, постоянно оглядываясь по сторонам, не искать дорогу, сверяясь с промокшей картой.

Но надо подниматься, решил я. Во-первых, мой желудок об этом настойчиво говорил, предлагая отправиться на поиски еды, а во-вторых, нельзя долго находиться на одном месте, надо найти Алису.

От этих мыслей мне стало грустно, и я решил попробовать связаться с девушкой, чтобы поговорить с ней. Хорошенько представив её я сосредоточился и начал звать.

Отклика долго не было, я уже отчаялся и решил росить это гиблое дело.

— Антон? — у меня в голове слабо зазвучал голос Алисы.

— Алиса, — я подскочил с кровати, но слабость и боль придавили меня обратно, от чего моя сосредоточенность исчезла и контакт оборвался.

Целый час я провёл в попытка связаться с ней, но отклика больше не было. По крайней мере я знаю, что она жива, это не могло ни радовать. И мне оставалось лишь надеяться, что с ней всё в порядке и я скоро найду её. Желудок настойчиво напомнил о себе, поэтому я потихоньку поднялся и припадая на раненную ногу прошёлся по комнате, разгоняя застоявшуюся во всех членах кровь.

За этим занятием меня застала Зафара, принесшая мне еду.

— Ты, посмотри, что он делает, — начала причитать Зафара только войдя в комнату вслед за Заосимом. — Окрепнуть толком не успел, а уже руками и ногами машет.

— Не машу я, а просто хожу разогреваю затёкшие мышцы, нельзя на одном месте всегда лежать.

— Сначала поправиться надо, а потом мышцы разогревать. Ложись.

Решив не спорить с женщиной, я улёгся обратно.

Заосим на мой лёгкий пассаж лишь пожал плечами, что в это, мол, такого машет он и пусть машет, а помрет его проблемы. Тут я им решил и успокоить фразой, которая должна успокаивать всех местных жителей

— Уважаемые, я же все-таки какой, а никакой маг. И могу восстановиться быстрее обычного человека, смотрите.

Я закатал штанину и продемонстрировал им раненую ногу, на которой рана уже покрылась тёмной коркой, а синяки, полученные от многих падений, когда я проснулся почти рассосались. При этом я даже не прибегал к использованию своих сил. Как объяснил мне Дементий, организм мага гораздо крепче, чем тело простого человека и восстанавливаемся мы быстрее, а всё из-за энергии, что мы берём из окружающего мира.

— Только вот есть я очень хочу, не накормите ли?

Как можно жалобно спросил я, и посмотрел на тарелку, которую держала женщина в руках.

— Ох, что же я, совсем забылась, — сказала Зафара, — Вот тебе каша, кушай, но только потихоньку. Нельзя сразу переедать.

Заосим подождал, пока женщина накормит меня, а потом склонившись ко мне тихо прошептал мне в ухо.

— Ты, господин волшебник, приходи, как покушаешь в управу.

Я немного опешил, от того, что в такой маленькой деревушке есть управа, и видимо удивление отразилось на моем лице.

— Да ты не удивляйся, — видимо поняв мое смятение, начал объяснять мне староста. — Управой у нас называют кабак, мы там и отдыхаем после трудового дня, и важные решения принимаем, а кабак наш так и называется "Управа".

— Понятно, это кто же у вас такой затейник?

Заосим смущенно улыбнулся в бороду.

— Это племянник мой с братовой стороны, он в Львиноград ездил часто и в управе бывал, бумажки всякие подписывал и еще что-то. Так он нам рассказал, что у них, там в управе, — при этом Заосим махнул рукой куда-то в сторону окна, — в управе и гуляют и пьют и решения государственных масштабов решают, и все одновременно и каждый день.

Он видимо закончил свой рассказ и замолчал. Но я не понял, причем тут Львиноград и их кабак. Этот вопрос я и задал вслух.

— Так мы тоже как в Львинограде решили, только они гуляют и решают в управе, а мы наоборот решаем и гуляем в кабаке, так и прилипло это название.

— Это понятно, а что там будет, когда я приду?

Вдруг лицо его потеряло всю бесшабашность и приняло какое-то строгое выражение.

— Там и узнаешь, — кратко сказал он и вышел.

Я хотел подумать над этим вопросом, что же там будет, но мой желудок сказал мне о другом, он сказал, что пора мне бы и позавтракать. Я, не думая не о чем, отправился принялся за еду.

Набив желудок, даже не смотря на запрет Зафары, я огляделся. Находился я в маленькой комнатке, с одним окном и узкой кроватью, в углу стояли странные идолы, скорее всего какие-то божества.

Почувствовав прилив сил после еды, я отправился на поиски хозяйки дома. Надев заштопанную ей рубаху, штаны я натянул до этого. Вышел в большую светлую комнату с белокаменной печью, посреди которой стоял большой стол и скамьи. Хозяйка что-то делала у печи и при моём появлении оживилась.

Я сразу поинтересовался этими идолами. За что получил в ответ удивлённый взгляд.

— Ты не знаешь про богов?

— Не очень, дядя мне про них почти ничего не рассказывал.

Зафара тяжело вздохнула и стала мне объяснять то, что в этих краях знают даже малые дети.

И ещё раз вздохнув женщина стала мне объяснять, что верят они в Небесного Отца и Небесную Мать, их старшего сына — бога Воина, бога Кузнеца, богиню Красоту, богиню Удачи, бога пьяниц — Гуляку и богиню смерти в саму Смерть. Отец покровитель всех Волшебников, его так и зовут Отец. Мать покровительница всех женщин и лекарей. Старший сын, Воин, очень похож на нашего древнегреческого бога Ареса, любит битвы и сражения и презирает волшебников, поэтому отношения с отцом у него очень натянутые и поэтому у последователей обоих небожителей часто возникают конфликты маги не любят воинов, а воины ненавидят волшебников. Второй сын — это великий Кузнец, который выковал меч для своего брата, которым он вместе с отцом и уничтожал врагов. Третий ребёнок Матери и Отца — богиня красоты и любви, именно под её покровительством заключались браки. О Богине удачи люди знали меньше всего, но были уверены, что если не помолиться ей перед дорогой, то пути не будет. Последний сын — пьяница и гуляка, говорят ему поклоняются воры и убийцы, ещё он считается виноделом. Укуфа, богиня смерти, её не любят, но уважают.

Есть и другие Боги, но в этой деревне им не поклоняются. Зафара рассказывала мне истории и легенды о появлении и рождении богов, местами это походило на русские народные сказки — «Пошёл Гуляка искать перо дивной Калин-птицы… Трижды кувыркнулся и так далее». Рассказывала Зафара мне мифы мне мифы и легенды долго, я даже забыл о том, что мен звали в «Управу», за что я и поплатился.

— Где, тебя, носят падшие? Я тебе, когда сказал, что прийти надо? Там люди сидят, ждут, а ты тут с бабой треплешься, — ворвался в дом Зосим, погромыхивая своим мощным голосом

Я медленно встал из-за стола, глянул на него недобрым взглядом, таким, на какой был только способен, но не успел сказать даже слова, как в Заосима прилетела огромная такая сковорода. Прямо в голову, быть ему дурачком, только пожалел я его и поймал сковородку прямо перед его носом с помощью своей магии. Заосим стоял бледный как мел, от его напора не осталась и следа. Повисла не ловкая пауза.

Зафара хотела что-то сказать мужу, но уловив мой предостерегающий взгляд молча села на скамью

— Вы, господин волшебник не серчайте на меня, пожалуйста, мы люди простые, тут мы ждем, а вы тут, то есть здесь, ну вы меня, наверное, поняли или…

Он стушевался и замолчал, опустив глаза в пол.

— Что вы, я не держу на вас зла. Я и в правду виноват, вы меня попросили, а я тут легенды да сказки слушаю, извините, — начал извиняться я, почувствовав за собой вину.

— Тогда, Антон Остр, я приглашаю вас на наше вече.

— Прошу, ведите.

Первый раз я вышел из дома, и оказалась что деревня выглядела почти так же, как и мертвая, за исключением того, что все здесь было живое и радостное. Я прихрамывая поспешил за быстро шагающим Заосимом. Дом, старосты находился около главной площади, вернее не площади, а возле площадки с колодцем, тут, видимо, проводились какие-то праздник и мероприятия. На противоположной стороне площади стоял храм, похожий скорее на маленькую часовенку, посвящённую шестерым. Был он, как и всё в деревне, из дерева, но при этом был искусно украшен резьбой.

Как я узнал у Зафары, то в баронствах, да и соседних государствах веру не навязывали и каждый верил в своего бога или богов. Слева по центру площади размещался кабак, именно размещался, был он массивен, два этажа в высоту, первый этаж его был каменным, это единственное здание, сделанное в деревне не из дерева, с маленькими окошками бойницами. В этом кабаке можно задерживать врагов пока еда не кончится, — мелькнула у меня мысль.

Всю дорогу до сего заведения Заосим шел бочком, постоянно на меня косясь. И постоянно подсказывая дорогу, хотя "Управа" была в зоне прямой видимости.

— Вот сюда, Антон, не отставай.

Дошли мы до кабака быстро, Заосим услужливо отварил передо мной дверь, и я вошел. В кабаке царило явное оживление, но как только дверь отворилась и в здании появился я, все стихло.

Я кивнул.

— Здравствуйте, господа.

Люди, присутствующие здесь ответили не стройным хором голосов, что-то на подобии: и тебе не хворать, драсте, приперся, наконец. И что-то еще такое, но я уже не слушал, я смотрел в самый угол помещения там, в углу за маленьким столом сидел, человек. Не знаю, что в его внешности привлекло меня, может внешний вид, он был одет в широкополую шляпу и пыльный плащ. Меня привлекало в этом человеке, то что он был другим не как все местные и было заметно что люди его почему-то сторонились, они украдкой бросали на него злые взгляды, но прямо смотреть никто не осмеливался. Но ему было все равно, он спокойно сидел и потягивал вино, потихоньку смакуя его. Я сразу направился к нему.