Молот империи 1

Глава 25

Разумеется, император ждал меня в кабинете Ульдова, где же ещё? Там удобнее всего. Разумеется, самого Ульдова оттуда прогнали, нечего ему там было делать. Возле входа в кабинет торчали гвардейцы в чёрной с золотом форме.

— Хорошая работа, — сказал мне высокий усатый мужик. — Доверие полностью оправдано.

Это капитан Нерских стрелков, его звали Игнат, он сопровождал меня в порт, потом исчез. Думал, что он погиб.

— С тобой хотят поговорить, — продолжил он.

Прямо в академии, чтобы на этот раз даже самый тупой понял, что я самым прямым образом связан с династией Громовых. Ну, разумеется, не все это увидят, вряд ли кто-то из студентов и преподавателей поймёт, что случилось.

Но остальные явно сделают выводы.

Старик был плох, ему ещё хуже, чем когда я видел его в последний раз. Он сидел в мягком кресле Ульдова, держась за свою трость скрюченными пальцами. Он так хрипло дышал, будто умрёт вот-вот, уже в ближайшие минуты.

— Выйдите все, — сказал он слабым голосом и посмотрел на меня. — Рад видеть, что ты ещё жив, генерал Загорский. Радич говорит, что этот кабинет никто кроме него не прослушивает. Я прибыл по делам, но несколько минут у нас есть. Так что поговорим.

— Ну давай…те, — я сел в кресло. — Ваше Императорское Величество.

— Вспомнил манеры? — старик издал жуткий хрип. Кажется, это был смех.

— Не очень. Они мне всегда плохо давались.

Император смотрел на меня своими серыми глазами. Кожа на лбу уже покрылась тёмными старческими пятнами. От него ещё сильнее пахло лекарствами и смертью. Но он упрямый, как все Громовы, держится.

Перед ними на столе лежал большой конверт с красной печатью, на который старик положил руку.

— Ты… сработал хорошо, — сказал он.

— А ты не предупредил меня, что я играю роль наживки. Мог бы ради приличия.

— Бинхайский гамбит, — император хитро на меня посмотрел. — Это же ты такое придумал во время обороны Дакуна. Я читал твою биографию.

— Тот отвлекающий манёвр? — я напряг память. — Да никак я его не называл. Просто ложная атака с неожиданной стороны, чтобы все думали, что там я, а сам напал с другой стороны.

— Значит, прозвали позже. Это не важно. Вижу, ты не особо на меня зол. И сам понимаешь, для чего я так сделал. Даже большая часть моей охраны думает, что ты мой сын и внук, который служил в гвардии. Кроме самых доверенных.

Он тяжело и хрипло вздохнул, потом продолжил:

— А тюрьма Вертекс была лишь прикрытием. Почти никому нельзя верить. Раньше я думал, что так ведут себя только параноики. Но когда сам оказался на их месте… — старик усмехнулся.

— Давай уже к делам, — сказал я. — Я всё ещё пользуюсь привилегий говорить с тобой на равных, верно?

— Верно. Всё рушится у меня в руках, — он поднял скрюченные пальцы и посмотрел на них. — А я не имею право сдохнуть. Держусь, но вряд ли старуха даст мне много времени.

— Нужно увести девочку, — начал настаивать я. — Это место опасно. Опаснее, чем в бою. Потому что не знаешь, когда они нанесут удар. Инициатива на их стороне.

— Да, на их. Но об тебя уже, — он закашлялся и опустил голову. — Об тебя уже они поломали зубы. Ещё одно покушение, и появится риск, что их раскроют. Поэтому они будут делать, как я уже предупреждал тебя.

— Что именно?

Старик потёр грудь под чёрным мундиром. Медали и ордена звякнули.

— Охота на наследников Великих Домов. Когда заговорщики поймут, что ты слишком рискованная цель… займутся ими. И тогда новая война неизбежна.

— Так охраняйте их.

— Охраняем. Да толку? Верить нельзя никому.

Он что-то прошамкал и посмотрел на меня. Всё же его взгляд говорит о том, что он до сих пор в здравом уме, несмотря на возраст и болезнь.

— Дело не только в них. Если кто-то погибнет, а станет известно, что рядом крутилась моя стража… после моей смерти проблем ещё больше. Империя рушится. Я даже ничего не могу сделать тому бандиту, который похитил девочку.

— Просто отправь людей его прикончить, — посоветовал я. — Он не бессмертный. Ты же слышал историю про Отца Гронда?

— Слышал. Смерть старого падре нам не поможет. Он самый крупный авторитет в этом городе. Как только сдохнет, другие банды начнут пытаться занять его место. И эта нестабильность в столице сыграет нашим врагам на руку. Надо будет разобраться с ним потом, когда будет возможность.

Он что-то достал из кармана, какой-то пузырёк. Но слабые пальцы никак не могли его открыть. Я поднялся из кресла, подошёл и сорвал пробку. Запахло какой-то едкой травой. Старик выхлебал половину содержимого и замер.

— У тебя для всего оправдания, чтобы ничего не делать, — сказал я и вернулся в своё кресло. — Это нельзя. Это нельзя. И это нельзя. Давай хоть увезём девочку. Всё равно рано или поздно всё откроется.

— Нельзя. Когда я умру, счёт пойдёт на минуты. Нужно будет объявить о новой императрице сразу, без промедления. Чтобы войска Варга и Рэгвардов успели вернуться из пустыни с юга. И ты возьмёшь над ними командование. Это единственные солдаты, которые помнят о своём долге. И самые боеспособные.

Дед всё продумал. Но мне очень не нравился его план. Сильно рискует внучкой и наследницей.

— Плохие времена настали, — прохрипел он. — Мой прапрадед был сильным и решительным человеком, он выступал против любого, кто был его врагом. Даже если это были более сильные соперники. Его сын был мягче, но он знал, что такое компромиссы, правил мирно и справедливо. А про моего деда ты и так знаешь.

— Наслышан, — сказал я и чуть усмехнулся.

Старик издал хриплый кашле-смех.

— Мой отец был слаб. Я же пытался удержать то, что осталось от них всех. Но это всё ползёт по швам. Если бы я мог… Ладно, хватит жаловаться. Кое-что я ещё могу.

Он начал пытаться взять конверт, но пальцы его плохо слушались. Я взял конверт сам. Внутри целая пачка бумаг.

— Моё завещание. На случай, если остальные два потеряют или сожгут. Когда я умру, вскрой, и тебе перейдёт всё, что осталось от армии. Только помоги ей.

Старик откинулся на спинку кресла.

— Я, как последний живой мужчина династии Громовых, — сказал он слабым голосом, но взгляд был твёрдым и решительным. — прощаю тебя за убийство моего деда. Я прошу у тебя прощения за гибель твоего брата. Только, — старик сжал кулак. — Только не дай ей сгинуть!

— Я уже давал тебе слово, старик, — я убрал конверт под куртку. Надо найти, куда его спрятать. — Не надо уговаривать ещё раз. Но ты в отчаянии, я вижу.

— Я хотел с ней повидаться напоследок, — произнёс он. — Но это опасно для неё. И знаю, что она меня боится. И боится много чего другого, несмотря на силу и поддержку предков. Поэтому больше я её не увижу. Но там, в конверте, есть письмо для неё.

— Отдам ей.

— Хорошо. Можешь идти. Это наша последняя встреча. Но я проживу столько, сколько смогу, — пообещал он.

Старик протянул мне руку. Я вытянул свою, и его скрюченные холодные пальцы коснулись моей кисти.

— Доживи до весны, император, — сказал я. — Тогда нам будет намного проще.

— Я бы хотел. Но вряд ли выйдет.

Старик снова приложился к своей склянке, допив остатки одним махом. Я пошёл на выход. Охрана с беспокойством взглянула на меня и придержала мне двери.

— Сколько ещё? — спросил Ян.

— Ещё три, — я посмотрел в журнал.

Артиллерийский завод был всего в тридцати километрах от академического острова, так что я взял с собой только Яна. Нужно было отогнать ригги к заводу, посмотреть, как они установят орудие главного калибра, и провести первые испытания.

Нужно произвести десять выстрелов из большой пушки за короткий период, а потом проверить, повредился ли ствол. В руку шагохода вмещалось всего два снаряда, поэтому приходилось ждать по десять минут, когда заправят новые.

Пристрелку вспомогательных орудий мы проведём на острове, заодно и потренируемся. А вот с главным калибром нужны специалисты. Так что ничего не оставалось, кроме как палить по мишени.

— Я думал, это будет веселее, — сказал Ян и нажал на красную кнопку.

Риггу тряхануло от отдачи. Над изрытым воронками холмом, который был мишенью, поднялось целое облако земли, камней и пыли. Это просто болванки, без взрывчатки. С нормальными снарядами холм бы давно уже срыло до основания.

— Осталось два снаряда, — объявил я. — Перезарядка.

Канониры и оружейные спецы уже подводили машину с краном. У Старого Герберта был один недостаток: всего два снаряда главной пушки, которые он мог таскать с собой. В более поздние ригги умудрялись вставлять по три: один всегда готов к заряжанию, два в механизме подачи.

У него тоже трёхсотка, как и у остальных. Но в чертежах Риггера было описание, как вставить ещё более огромное орудие Исполина. Шагоход должен выдержать.

— Мария лучше всех, — сказал Ян и достал из сумки два металлических термоса. — Пахнет обалденно.

Ароматный суп с курицей и лапшой. Я сел поудобнее и сразу приступил к еде, поглядывая иногда в оптику. В свою риггу я запретил кому-либо подниматься из заводских и закрыл люки. Если кто-то попытается залезть без моего ведома — пожалеет.

Так что кабина шагохода — самое безопасное место в округе. Если только нет другого шагохода с Копьём, но тут бы уже всполошилась разведка.

Сквозь толстый слой брони донёсся звук мощного выстрела. Это вторая ригга из академии, которая пришла с нами, один из двух Паладинов. Они тоже ставили себе главный калибр, и сейчас пристреливали его.

— Вот вы все говорите, — продолжил Ян прерванный разговор. — Что нам нужно поучаствовать ещё в паре соревнований.

Я уже и забыл про них. Когда рискуешь жизнью, становится как-то не до этого. Но я пока играю роль, и они должны быть для меня важны. Пока не случится Большая Проблема, само собой.

— И вот что касается рукопашки, — сказал он. — Может быть, кто-то другой выступит вместо меня?

— А кто? Я не знаю правил, дерусь по-уличному. Марк ещё не отошёл от раны. Валентин? Не смеши меня. Участвуй сам, ничего страшного с тобой не случится.

— Попытаюсь, — он поставил в сторону термос с супом и закрыл крышкой. С руки уже снята повязка. — Всё равно это кажется каким-то странным. Вот недавно сражались с врагами, перебили многих, едва не погибли сами. А сейчас просто какие-то мирные соревнования. Никак не могу это в голове уложить.

— Ну и что здесь странного? — я пожал плечами и продолжил объедать косточку. — Даже в мирных соревнованиях надо участвовать. Тебе надо развеяться, Ян. И это занятие в самый раз для тебя, ты выносливый и сильный. И Марк тебе то же самое советовал. И даже Артур, а уж он-то бывалый вояка. Все будут болеть за тебя. Но я тебя не заставляю.

Я снова посмотрел в оптику. Соседняя ригга только что сделала очередной залп. Возле неё уже хлопотали мастера. То ли сбит прицел, то ли дефект в орудии, то ли их первый пилот не очень умеет стрелять. Скорее всего, последнее.

— Можем не участвовать, — продолжил я. — Тогда, конечно, все проиграем по очкам, но что поделать? Так что или можешь помочь команде и выступить на соревновании. Ну или можешь сидеть в темноте в своей комнате и писать мрачные стишки, как ты любишь.

— Эй! — возмутился Ян. — Это было всего один раз и мне тогда было… да откуда ты знаешь? — он засмеялся. — Ты меня тогда вообще не знал. Ох уж этот Валь, он у меня получит, болтает и болтает!

Я глянул на механическое табло на пульте. Двойная цифра 0−0 со щелчком сменилась на 1−1. Один снаряд рядом со стволом, можно зарядить быстро, ещё один в механизме подачи.

— Давай последние два залпа. Хорошо получается. Главное не забывай, что болванка тяжелее, поэтому надо корректировать прицел.

— Я помню, Рома. У меня иногда бывает такое ощущение, — Ян посмотрел на меня. — Что это не тебе надо учиться у преподавателей, а обучать их самому.

— Есть такое дело.

Он захотел что-то сказать ещё, но промолчал. Наверняка хотел спросить про цепи, но сдерживался.

Два последних выстрела тоже попали в цель. Я спустился, подписал все акты работ, и вернулся в кабину, в кресло первого пилота. Предстоит вновь пересекать реку через брод, чтобы выйти на остров. Ян так ещё не умеет, плохо чувствует габариты, так что лучше поведу сам.

— Вызови мне тех парней, — попросил я и застегнул на шее увесистое приспособление для связи, потом надел мягкие наушники. — Говорит БРЛР-один «Старый Герберт». Готовы возвращаться на базу.

— Говорит БРЛР-сорок девять «Чёрный Волк». Принято, Старый Герберт. Возвращаемся. Готовы переходить через реку.

— Принято. Вы первые!

Я завёл двигатели. Пошло мягко, даже приятно, будто это не огромный боевой шагоход, а легковая машина, на которой я поеду за город. Точно. Закончатся эти дела с престолонаследием, уйду в отставку и буду колесить по империи. Надо только купить что-нибудь получше.

Хотя знаю же, что ничто не сравнится с чувством, когда управляешь многотонной машиной. После этого обычный транспорт кажется слишком маленьким.

— Антоний меня удивляет, — Ян усмехнулся и показал вперёд, где шёл Паладин. — Он же с самого юга, из Калиенты. А там половина их островка — раскалённая пустыня! Он каждое утро выходит на пробежку в одной майке! Я из Огрании, и то мёрзну, а ему хоть бы что!

— Ну, закаляется парень, — я пожал плечами и вжал в пол педаль синхропривода. — Говорят, это полезно.

Ригга пошла за ними на дистанции в сто метров. Шаг плавный, давно уже всё отрегулировано. Почти как новая. Я перевёл рычаги вперёд и откинулся в кресле, держа только рычаг поворота.

— Он же в детстве жил у нас, — продолжал Ян. — Антоний — наследник Калиенты и Великого Дома Кос. Его передавали в заложники нам. Я должен был отправиться к его семье на юг, но не срослось, поехал Лёша.

— Наследник, говоришь?

Я приподнялся, чтобы взглянуть в другой перископ, с ещё более сильным приближением. Паладин уже приближался к реке. Пятая позиция, судя по скорости, длина шага ноль-пять, всё как по учебнику.

Только густой чёрный дым из труб шёл так, будто они на пятнадцатой.

— Чёрный Волк, ответьте, — сказал я, поправив микрофоны.

— Чёрный Волк слушает!

— Что у вас с двигателями? Какая температура?

В рации раздалось шипение. Из труб вышла целая туча чёрного дыма. Паладин уже был почти готов войти в воду, но остановился, чтобы сделать замеры, как требовали инструкции.

Река в этом месте узкая и неглубокая. Но всё равно надо убедиться, что в реке никто не плавает, нет гражданских на берегу и прочее. До одноэтажных домов небольшого посёлка поблизости около километра. Жителям не завидую, у них наверняка при каждом проходе ригги дрожит вся посуда в шкафах.

— Так какая температура? — повторил я вопрос. — Чёрный Волк, ответьте!

Они начали передавать показания манометров. Что-то слишком горячо. Люк на ноге распахнулся, и оттуда выскочил человек. Присмотрелся к нему через оптику. Похож на работника с завода, судя по промасленной спецовке.

— Чёрный Волк! — позвал я. — Вы забыли мастера в ноге?

— Какого мастера?

— Который выбрался у вас…

Паладин стоял на берегу, но его движки молотили так сильно, будто он пробирался через болото. А вскоре вместе с дымом повалили искры, целый сноп.

Через несколько секунд вырвалось пламя, яркое и сильное. На десяток метров, как из огнемёта, с таким жаром, чтобы трубы покраснели.

— Что это? — Ян отшатнулся от перископа.

— Чёрный Волк⁈ — рявкнул я. — Что у вас случилось? Пробой газов?

— Горим! — наконец ответила по рации. На заднем фоне визжала сирена.

— Они же сейчас сгорят! — воскликнул Ян.

— Взорвутся, — сказал я. — Если рванут движки, потом топливный, потом боезапас…

Последствия взрывы игниума в баке представлять не хотелось. Дома и живущих там людей наверняка забросает снарядами, которые начнут взрываться. Жертв будет много.

— Мы горим! — рация хрипела. Крик панический. — Мы не можем выйти, всё нагрелось!

— Чёрный Волк! Аварийная остановка двигателей! — приказал я так громко, что заболело в горле. — Немедленно выполнить аварийную остановку двигателей!

— Как? — голос был полон отчаяния.

— Они же сейчас умрут, — прошептал Ян. — Сгорят заживо. Это же ещё хуже, чем от Копья.

— Не отвлекай меня, — прошипел я и продолжил говорить по рации. Громко, но спокойно. — Отключи подачу топлива!

Вряд ли он знает, каким именно образом. Пламя вырывалось уже сильнее, времени мало. Я прикрыл глаза, вспоминаю схему Паладина.

— Открой электрокамеру, — продолжал я, надеясь, что меня слышат. — Отключи контактор топливного насоса! Потом автоматы ТН, все четыре! Понятно?

Не отвечают. Если пламя в двигательном, дело дрянь. Не выживут. Смерть будет мучительной.

Следующая цель — наследники, говорил император на днях. Вот так всё и случилось. Погибнет ещё один-два наследника, начнётся такое, что смерть императора покажется цветочками.

— Выключили! — раздалось в рации.

— Отключи главные контакторы и электромагнит! Только смотри, чтобы не убило током!

— Сделано! — пилот уже почти визжал.

Это должно отключить двигатели, хоть и грубо. Но сработало, пламя перестало бить из труб, теперь только шёл дым. Осталась одна мелочь.

— Теперь видишь ту красную кнопку над духом предка, про которую вам говорили «не нажимать»?

— Вижу! Нажать?

— Ты совсем там сдурел? Вас же разнесёт на куски! Рядом с ней четыре автомата, опломбированные! Срывай пломбы и включай их все!

Из труб пошёл белый дым. Не дым, пар. Потом он пошёл через открывшиеся щели под бронёй. Это залили камеру сгорания игниума охлаждающей жидкостью. Игниум после этого можно будет выбрасывать на помойку, но угрозу взрыва это убирает.

Я выдохнул и вытер пот с висков. Ну и вонь же там сейчас. Ригга парила, будто внутри сидела целая рота курильщиков.

— Чёрный Волк! Запрашивайте помощь в академии. Ближайшие полчаса не вылезать, можете отравиться газами. Люки не открывать.

— Принято, — голос слабый. — Спасибо! Спасибо, я ваш…

— Рома, — прошептал Ян. — Это же он натворил.

Он встал рядом и помог мне направить перископ в нужную сторону.

Тот работяга в промасленной куртке. Он уже добежал до дороги, рядом с которой стоял старый полуразваленный сарай. За ним припарковал чёрную мотоповозку, будто пытался скрыть, но с нашей высоты её всё равно было видно хорошо.

Там ещё один человек, который занимался непонятным мне механизмом. Это деревянная коробка, установленная на треногу. Человек в чёрном костюме встал позади неё, направил коробку на риггу и начал крутить ручку, как у мясорубки, детонатора для горных работ или динамомашины. Это какой-то фотоаппарат или что-то другое?

— Он снимает их, — возмутился Ян. — Он хотел снять, как они умирают. Как горят живьём. Суки, вот же ублюдки. Гадины, поубивать их мало. Ублюдки…

Его срывающийся голос начал хрипеть от злости.

— Что значит, снять? — спросил я. — Я не видел такую технику.

— Да какая разница? — вскричал он. — Они хотели их убить! Надо их догнать!

Ян кинулся к люку.

— Отставить, второй пилот Варга! — рявкнул я. — Ты забыл?

— О чём? — удивился он.

— Ты пешком их собрался догонять! Мы на боевом шагоходе! — я взялся за рычаги. — Займи своё место, Ян! Они не уйдут.

Я переключил шаг на максимальную длину, а позиции на самые высокие обороты. Старый Герберт резко шагнул с места, повернул так, что меня наклонило в кресле на один бок, и быстро пошёл в сторону убийцы.

Они нас заметили и прыгнули в машину, сняв коробку с треноги. Но шансов уйти у них очень мало.

— Готовь автопушки, — приказал я. — Попробуем взять их живыми. Но вряд ли целыми.