Молот империи 1

Глава 5

Я вместе с Катериной Громовой упал в канаву, в которую стекала дождевая вода.

— Ты что делаешь? — спросила она, пытаясь вырваться.

— Лежи и не дёргайся! — крикнул я, прижимая девушку, чтобы она не вскочила. — Уши прикрой!

Свист стал невыносим. Сейчас здесь будет жарко.

Первый!

Взрыв был где-то неподалёку. В уши будто воткнули иглы до самого мозга. В них зазвенело. Ёкнуло где-то в груди. Земля содрогнулась, а сверху нас закидало целыми комьями песка, грязи и камней.

Громова начала биться сильнее.

— Не вставай! — я удержал её. — Сейчас будет ещё один.

Она вряд ли меня услышала, но перестала сопротивляться. Я пригнул голову.

Следующий взрыв был ближе. Снова нас засыпало землёй и камнями. Заболела голова, но только с одной стороны. Я потёр ухо и посмотрел на пальцы. Кровь есть, но это от мелкого острого камешка, которым я порезался, из уха она не течёт.

— Вставай!

Я поднялся и вытащил Громову из канавы, чтобы осмотреть. Вид у неё напуганный, от былой надменности нет и следа. Но главное — не ранена.

— Надо идти в укрытие! — крикнул ей я.

— Что? — она непонимающе посмотрела на меня.

— В укрытие!

Теперь поняла.

ОМР-22, она же осадная мортира Риггера — спаренное орудие, которое выпускает две мощные бомбы одну за другой. Но потом начинается долгая перезарядка. Если у врага только одна такая ригга, у нас есть время до следующего залпа.

Но что делать дальше? Просто ждать под снарядами смысла нет. А откуда стреляли? Наверное, с тех высоких холмов, их едва видно в тумане. Осадная ригга может быть там, на самой вершине.

Я осмотрелся. Снаряды упали в стороне, поэтому мы живы и даже не пострадали, если не считать звона в ушах и царапин. Горели склады с топливом, очень яркое пламенем, которое не мог потушить даже дождь.

Другой снаряд упала ближе. Послышался очень громкий скрежет, будто кто-то открывал огромную ржавую дверь. Это стонал корабль, на котором прибыли сегодняшние пассажиры. Посудина с пробитым бортом медленно заваливалась набок и начинала тонуть. Пристань и лодки были разнесены в щепки.

Если бы снаряд упал на эту площадь, мы бы точно погибли. Хорошо, что взрыв не застал нас внутри ресторанчика, могло бы опасно ранить битым стеклом.

Воняло протухшим яйцом. Это из-за начинки снаряда, внутри игниум, чтобы взрывалось намного сильнее. Да и от горящего игниума на топливных складах несло так же.

Люди бежали в панике, кого-то ранило стеклом и осколками. Военные беспорядочно бегали вокруг. А боевая ригга класса «Паладин», торчащая здесь на площади, наконец-то завелась. Движки взревели, из труб повалил дым с искрами.

— В подвал! — кричал официант, размахивая рукой. Из царапины на лбу бежала кровь, заливая белую рубашку. — Все вниз, там укрытие!

В это время наша боевая ригга на площади начала поворачиваться. Левая рука-платформа щёлкнули и зашипела, выпуская воздух, переходя из положения «поход» в положение «бой».

Они собрались стрелять? У них там только пушки-сотки и всякая мелочь. Идиоты. А ведь в плече наверняка должна быть ракета. Там в этот момент открылся один орудийный люк, и оттуда показалась толстая головка «Преисподней».

Уничтожить врага не уничтожит, но снесёт всю оптику, дальномеры и прочие нужные вещи. Или… в голове возникла ещё одна идея, как можно это использовать. Но надо посмотреть на тот холм в бинокль.

— Чего стоишь? — спросил я у Катерины, которая смотрела на меня выпученными глазами. — Ты меня вообще слышишь?

— Да!

— Идёшь в подвал! — я взял её за мокрый рукав пальто и повёл к ресторану, ступая по битому стеклу. — Ждёшь меня там. Я скоро вернусь.

Боевая ригга закончила поднимать левую руку. Сейчас даст залп. И зря, только покажет своё положение и получит в ответ из главного калибра. Хотя на такой дистанции лобовая броня Паладина выдержит удар. Но осколки от взрыва могут задеть людей внизу.

— А ты куда? — спросила Катерина, будто её интересовала моя судьба.

— Посмотрю, что можно с этим сделать.

Официант, стоя у порога, протянул девушке руку, чтобы помочь переступить через засыпанный стеклом порог, но Катерина проигнорировала это и прошла сама. Я дождался, пока она спустилась в подвал.

Теперь мне надо решить, что делать с той риггой, которая нас обстреливает. Так просто под обстрелом не сбежать, даже на транспорте. Вражеский пилот вполне может отправить пару снарядов в подозрительную мотоповозку.

Ждать в подвале? Опасно. Если рядом есть отряд вражеской пехоты, он просто придёт сюда и перестреляет всех, кого найдёт. Ведь это наверняка часть заговора, о котором я уже так наслышан.

Надо будет отгонять врага. А для этого мне пригодится эта ригга, которая всё ещё целилась куда-то в туман. С высоты кабины они могут видеть лучше, и ещё у них есть радар. Но я бы на их месте…

Это ещё что?

Будто кто-то посветил фонариком с холма и сразу выключил. Причём был настолько яркий свет, что тонкий луч был хорошо заметен через туман. Нет, это не фонарь. Что-то очень быстрое и светящее прилетело оттуда и врезалось в лоб ригги, отчего вниз посыпались искры.

Ригга снова заглохла, но в этот раз никто не пытался завести её снова. В самой середине осталась небольшая дырочка, которую едва было видно с земли. Оттуда густо повалили искры. Раздалось шипение.

Чем они смогли прожечь такую броню? Через дырочку тем временем вырвался чёрный дымок. Шипение прекратилось, на всё ушло не больше пары секунд.

— Прожгли, — выкрикнул стоящий рядом со мной парень в много раз зашитой кожаной куртке, потом чихнул и поморщился. Ухо порезано, из него сочилась кровь. — У них есть Копьё! Пилоты точно мертвы.

Вот и оружие против ригг, которое я так долго ждал. Вопрос времени, когда бы оно появилось.

Через открытые люки кабины пошёл чёрный дым. Вообще-то, люки в бою надо держать закрытыми. Наверное, пилотам стало жарко, а вентилятор не работал.

— Вы не ранены? — парень внимательно присмотрелся ко мне. — Я из-за этого подошёл.

— В порядке.

Он шмыгнул носом, достал из кармана белое полотно и пошёл помогать портовому рабочему с порезанным бедром.

— Они нас всех перестреляют оттуда, — рыжий капитан из академии встал напротив меня. Фуражку он где-то потерял, рукав плаща немного надорван, зато на самом капитане не было ни царапины. — Я слышал, у вас есть какой-то опыт управления риггами, мессир Загорский?

— Есть такой. Но одному человеку сложно управлять Паладином.

— А вам и не нужно, — рыжий усмехнулся. — У нас есть герой войны и опытный первый пилот. Вам нужно всего-то побыть вторым пилотом, пока мессир Зимин уничтожает мятежников Клайдеров!

— Ну показывайте своего пилота. И побыстрее, времени мало.

— Да вот же он.

Капитан обернулся. Рядом никого не было. Но через несколько секунд из-за веранды рестораны, пострадавшей от взрыва, вырулил парень в клетчатом пальто, который вёл того человека в рваной кожанке.

— Марк, ну всего раз! — упрашивал клетчатый. — В последний, больше никогда не попрошу.

— Да ты только что делал вид, что меня не знаешь! Ты же обещал, а потом…

— Мессир Зимин! — прикрикнул офицер. — Скоро они перезарядят не только Копьё, но и мортиры! Нам… вам нужно отогнать врага подальше! Вы же опытный пилот, это должны сделать именно вы.

Клетчатый побледнел и вытолкнул перед собой парня в кожанке.

— Он будет сегодня вместо меня. Его тоже Марк зовут, — клетчатый глупо хихикнул.

— Чего? — удивился рыжий капитан. — Хотя… кажется, я понял в чём дело. Когда мы вернёмся в академию, расскажу всё.

— Отставить споры! — приказал я резким голосом. — Капитан, вы в укрытие, и присмотрите за Гр… за Коновой! Я лезу внутрь! Кто-то из вас двоих должен мне помочь!

Потратили кучу времени на эту болтовню. Я быстрым шагом прямо через лужи подошёл к Паладину, который замер прямо посреди площади. По нему больше не стреляли. Возможно, хотят захватить его целым, раз смогли убить пилотов.

Люк в основании ноги был заперт, придётся карабкаться вверх и пролазить в смотровые лючки. Дым из них почти перестал идти.

Вверху, над основанием ноги шагохода, есть толстая скоба. Если зацепиться за неё, заползать наверх будет проще. Я подпрыгнул и ухватился пальцами за холодный металл.

Теперь подтянуться и забраться выше, на бронелист, прикрывающий воздушную магистраль. Сверху, где торчали секции охлаждения, бежало чёрное масло.

— Помогите мне! — крикнули внизу.

Там стоял парень в кожанке. На груди у него болтался чёрный армейский бинокль, который до этого был у офицера. Я вытянул руку.

— Хватайся!

Он крепко схватился за неё, и я смог его затащить к себе.

— Умеешь управлять риггой? — спросил я.

— Был первым пилотом Катафракта, — ответил он. — В Дискреме. Но Паладином не управлял ни разу.

— У всех шагоходов одинаковый принцип. Подскажу, если что. Ты же Марк?

— Да.

— Роман. Полезли дальше!

Мы направились наверх. Трубы и рукава воздушной магистрали шипели, выпуская воздух, но пока ничего особо страшного не было. Ригга цела, то странное Копьё попало прямиком в кабину, но броня машинного отделения цела. Значит, двигатели должны быть в порядке.

На высоте холоднее, стыли пальцы. Дул ветер, а редкий дождь никак не унимался. Приходилось забираться по броне. Отвык я это делать, пролазить внутри проще. Зато туман рассеивался.

Марк первым забрался на руку-платформу и посмотрел в бинокль.

— Их две! — сказал Марк. — Две ригги. Одна — осадный Рейтар, там, на холме. А под холмом Катафракт. Идёт в нашу сторону.

— Зараза! Дай сюда!

Я взял бинокль и уселся на технической ступеньке. Эй, а я тебя видел. Ригга Катафракт — это та самая, что обстреливала тюрьму. У неё желтая молния на лобовой броне. Она только что дала залп, но не в нас, а куда-то в сторону города.

Так, это точно заговорщики. И у них два шагохода.

В бою возникли новые обстоятельства, и у меня два варианта. Первый — попытаться увести Паладина подальше от этого места, надеясь, что эти две ригги пойдут за мной. Далеко не факт, что выйдет.

Второй — кружить с ними в бою, пока из города на помощь не придут ригги гарнизона. Это опасно.

И есть третий вариант, но он самый рискованный.

Осадная ригга класса «Рейтар» находилась выше второй. С холма стрелять хорошо, видно далеко, дальность стрельбы тоже растёт. Хотя ей наверняка пришлось далеко обходить, чтобы забраться сюда, ведь с этой стороны холм слишком крутой.

Да, план рискованный, но может сработать. Только сначала надо забраться внутрь машины. Я уцепился за орудийную руку-платформу и упёрся ногами в рёшётки секций охлаждения (которые вообще-то требовалось прикрывать при обстреле).

Теперь можно добраться до плеча, а оттуда пролезть в кабину. Марк уже ждал наверху. Вот и открытый люк. Я взялся за края, засунул внутрь ноги и спрыгнул сам.

Наконец-то нет этого ветра. Но какая же здесь вонь! Будто кто-то разбил кучу тухлых яиц. Так всегда пахнет горелый игниум, минерал, который применяют как топливо или взрывчатку. Значит то оружие, которое прожгло броню, как-то использует снаряды из игниума.

Марк запрыгнул следом за мной.

— Один живой, — шепнул он.

— Вижу.

Первому пилоту не повезло. В обугленном кожаном кресле сидели ноги в чёрных брюках и идеально вычищенных кожаных ботинках. И часть торса. Больше ничего не осталось. В спинке кресла видна обгоревшая сквозная дыра.

Второй пилот был жив. Светловолосый парень в чёрной кожаной куртке пилота сидел возле двери в электрокамеру, обхватив колени и глядя перед собой потухшим взглядом. На одном плече нашивка в виде жёлтого и объятого огнём копья.

— Он в ступоре, — сказал я. — Но хоть жив. Надо провести осмотр.

Мой голос привёл парня в чувство. Он посмотрел на нас и расстегнул кобуру, висящую у него на поясе.

— Вам конец! — выкрикнул он, выхватил револьвер и взвёл курок. — Это вам за Адама!