Молот Солнца: Ветка Нируби

Глава 22

На пути им то и дело попадались странные грязно-желтые коконы разных форм и размеров. Наиболее мелкий из них был не больше собаки и представлял собой сильно вытянутое яйцо высотой до колена. Зато самый большой доставал лошадям почти до брюха, был кривобоким и вообще — каким-то неправильным.

Поверхность этих коконов была мутной и склизкой — Ру поняла это, когда, наклонившись прямо на лошади, прикоснулась к ней ладошкой. Она так и приклеилась к этой слизи, и поторопилась одернуть руку, брезгливо счищая с нее о штаны липкие потеки.

— Будь осторожна, — посоветовал Крас, остановив своего скакуна рядом с коконом. — Арахнусы делают их из своей слюны, а она у них очень едкая…

Соскочив с лошади, Ру почти вплотную приблизила лицо к кокону, пытаясь заглянуть внутрь него. Даже ладонью солнце прикрыла, чтобы не отсвечивало. Сначала она ничего не увидела — сплошная муть внутри — а потом вдруг так и отпрянула. Изнутри, из глубины этого кокона, на нее смотрел глаз! Был он зеленый с черным продолговатым зрачком и явно принадлежал какому-то ящеру, который сейчас находился внутри этого кокона. И был он еще жив — это Ру поняла по тому, что глаза этот в какой-то момент вдруг протяжно мигнул.

— Там ящер, — сообщила она Красу, взглянув на него с удивлением. — Он еще жив!

Крас кивнул.

— Это не надолго, — сказал он. — Сейчас он просто парализован ядом, и все его жизненные процессы замедлились в несколько раз. Но пройдет еще несколько часов, и он попросту задохнется.

Хозяин Йон тоже соскочил со своей лошади и подошел к Ру. Почти прижал лицо к кокону, пытаясь рассмотреть то, что находится внутри. Потыкал пальцем, брезгливо посмотрел на протянувшуюся к пальцу слизь.

— А-а-а! — заорал вдруг Кэндер Фогг.

Хозяин Йон и Ру с проклятьями отпрыгнули от кокона. Пастух захохотал, довольный произведенным эффектом.

— Придурок! — закричала Ру. — Ты напугал меня!

Быстро нагнувшись, она подхватила горсть земли и бросила ее в пастуха. Продолжая неприлично ржать, тот закрыл лицо руками. И тогда хозяин Йон подкинул в руке топор, размахнулся и самым кончиком лезвия вскользь ударил прямо по кокону.

Тот сразу же раскрылся, наружу потекла густая жидкость, стенки его обмякли. Внутри, как птенец в яйце, лежал средних размеров ящер — дейноних, видимо, если судить по пестрому гребню на макушке. Но рассмотреть его во всех подробностях не представлялось возможным — до того обильно он был измазан слизью.

Размахнувшись еще раз, хозяин Йон отсек ему голову одним ударом. Кэндер Фогг сразу же перестал смеяться.

— Наигрались? — хмуро спросил Крас. — Может быть мы все-таки двинемся дальше, или будем дожидаться, пока сюда вернутся арахнусы и сделают с нами то же самое?

Хозяин Йон вытер топор о траву и неторопливо забрался на свою лошадь. «Лакудро дермино…» — пробормотал он, покашиваясь на пастуха.

— Это он так ругается, — негромко сообщила Лата. — Если перевести на наш язык, то получится что-то вроде «глупый сын непутевой матери»…

— Примерно так я и подумал, — сказал метентар.

Ру между тем запрыгнула в седло, боком подпятила лошадь к пастуху и отвесила ему увесистый подзатыльник. Пастух вжал голову в плечи.

— Это была шутка! — воскликнул он. — Господин Муун, она шуток не понимает!

— За шутки здесь вспарывают животы… Видишь, сколько таких коконов раскидано повсюду? Очень скоро ты можешь оказаться в таком же. И тогда ты будешь мечтать о том, чтобы с тобой обошлись также, как хозяин Йон с этим дейнонихом…

— Но я не стану! — объявил хозяин Йон.

— Но он не станет, — согласился Крас. — Глупый ты сын непутевой матери… И тогда тебе останется только ждать, пока арахнус вернется за тобой и употребит тебя на завтрак… А может быть и на ужин — это уж как выйдет.

— А мы в это время будем сидеть в таверне в форте Ли-Сони, есть стейки с кровью и пить горячий «уилутин» с пирожными, — пообещала Ру. — Но про тебя мы к тому моменту уже забудем.

Кэндер Фогг так и сошел с лица, на него жалко было смотреть.

— Не забывайте меня! — чуть не плача попросил он. — Не забывайте, ладно? Обещаю, я больше никогда не буду шутить!

— Посмотрим… — Крас тронул скакуна с места. — Глупый сын непутевой матери… А теперь — все за мной! Кто хочет жить, разумеется… Кто не хочет — может оставаться здесь…

Они пустились вскачь, направляясь немного правее вулкана Кладу-Фуон, который уже был не просто дымящимся пиком на горизонте. Теперь он превратился в громадный синий конус с белой вершиной, цепляющей низкие облака, которые насыщались, как казалось, струей серого дыма, исходящей из недр вулкана.

Форт, находящийся немного правее, еще не был виден, но он несомненно был где-то там, где зеленела полоска леса.

Около четверти часа они скакали достаточно быстро, потом перешли на рысь, а затем и вовсе двинулись шагом. Не стоило доводить лошадей до изнеможения. Все это время их сопровождала небольшая стайка буфозавров — не очень крупных коренастых ящеров, которые внешне были похожи на двуногих жаб и особой опасности не представляли. Коконы больше не встречались, зато попадались порой трупы самих арахнусов.

На исходе второго часа Лата заметила, как немного в стороне от их пути два буфозавра с визгом дерутся из-за какой-то обглоданной кости. Пыль стояла столбом, вверх летели перья вперемешку с травой. Но стоило пастуху залихватски свистнуть в два пальца, как они отпрыгнули друг от друга, словно два кота, что-то провизжали в сторону пастуха и обиженно побежали в разные стороны. Предмет их яростного дележа остался валяться в траве.

Еще около часа пути неторопливой рысью — и стены форта уже можно было увидеть невооруженным глазом, а потом и вовсе, как по волшебству, они придвинулись, оказались совсем уже рядом. Это был деревянный частокол высотой в десяток локтей, колья были сделаны из ровных бревнышек толщиной с человеческую руку, а промеж заточенных концов кое-где виднелись аркбаллисты. Большинство из них было заряжено. Над частоколом возвышались катапульты и наблюдательные вышки, на которых были заметны темные фигурки караульных.

Их, конечно, заметили, и уже довольно давно. Когда путники приблизились и пошли вдоль стен форта, направляясь к воротам, со стены их окликнули.

— Тихой равнины вам, путники! Далеко направляетесь⁈

Крас натянул поводья, придерживая лошадь. Задрал голову. Сверху на них смотрел очень загорелый крупный человек с длинными темными волосами ниже плеч. В руках он держал заряженный арбалет.

— Я метентар Муун с четырьмя спутниками! — крикнул он в ответ. — Мы идем из Крос-Бода в славный город Уис-Порт!

— До Уис-Порта отсюда почти два дня пути, а потому вам лучше остаться у нас до утра. А на рассвете можете отправиться дальше, и завтра к вечеру будете в Кошачьем Гроте. Оттуда до Уис-Порта каждое утро выходит регулярный обоз в сопровождении хорошо вооруженного конвоя, вы сможете добраться до города быстро и относительно безопасно.

— Мы так и собрались поступить! — крикнул Кэндер Фогг. Но сразу получил от Ру очередной подзатыльник и снова притих.

— Тогда добро пожаловать в форт Ли-Сони, путники! Мы открываем ворота…

Загрохотали засовы, огромная воротина с протяжным скрипом приоткрылась, но не настежь, а так, чтобы пройти в образовавшийся проем могла только одна лошадь. Наружу вышли трое стражников с копьями, последним через минуту появился тот самый длинноволосый здоровяк с арбалетом на плече. На вид ему было лет не больше тридцати, но лычки на рукаве распахнутого мундира, надетого прямо на голое тело, говорили о том, что служит он в приграничье не меньше двух десятков лет. Возможно, это воздух севера столь благоприятно отражался на его внешнем виде. Вышитая на плече руна в виде трехконечной звезды свидетельствовала, что в подчинении этого человека было не менее сотни всадников, и имел он звание кентуриона.

Крас спешился, повел лошадь в поводу. Остальные последовали его примеру, только Лата осталась сидеть на своем месте.

— Еще раз тихой равнины, мэтр Муун, — сказал здоровяк, протянув Красу руку.

Крас в ответ протянул свою, и они по обычаю северного приграничья пожали друг другу запястья.

— Кентурион Гроот, — представился здоровяк. — Если вы идете из самого Крос-Бода, то вам очень повезло, что вы добрались до нас живыми, мэтр. В последнее время это удается не многим.

— А я вообще очень везучий, — ответил метентар. — Но сейчас нам нужен отдых, накрытый стол и баня погорячее.

— И, вероятно — еще одна лошадь, — заметил Гроот, кивнув на Лату.

— Вы совершенно правы, кентурион. И еще одна лошадь… У меня есть бумаги за подписью ректора Брая о всяческом содействии моей экспедиции. Я смогу вам предъявить их, когда мы найдем помещение для отдыха и сможем разобрать свои вещи…

Кентурион Гроот так и скривился.

— Да к звездам ваши бумаги, мэтр! Если вам понадобится что-то, что я смогу дать — вы это получите. Но если вы затребуете то, чего я дать не могу — вы тоже пойдете к звездам… вместе с подписью ректора Брая!

Крас некоторое время смотрел ему прямо в глаза, лицо его при этом совершенно ничего не выражало, ни один мускул не дрогнул. Гроот не отводил взгляда, и длилось это почти четверть минуты, но и столь крохотный промежуток времени показался спутникам Краса вечностью. Все они словно окаменели. И облегченно выдохнули, когда Крас вдруг захохотал и хлопнул кентуриона по плечу.

— А мне по душе ваш подход к делу, мастер Гроот! Так как там насчет бани?

— Я распоряжусь, чтобы ее немедленно натопили, — так же со смехом ответил ему Гроот. — Но если кто-то из ваших спутников ничего не слышал о северных банях, то ему лучше поберечься — мне бы не хотелось, чтобы день закончился похоронами!

Он посторонился, освобождая проход и указывая рукой внутрь форта. Уже скоро они шли по улочке вдоль двухэтажных деревянных строений. Гроот сам проводил их к таверне, где им выделили три комнаты (одну для Краса, другую — для пастуха и хозяина Йона, а третью — девушкам), и показали стоящую неподалеку баню, над которой уже очень скоро взвился белый дымок.

Разобрав вещи, Крас все-таки показал свою подорожную Грооту.

— Мы оба на службе, кентурион, и оба знаем для чего нужны все эти бюрократические проволочки…

— Конечно, мэтр, давайте сюда свои гребаные бумаги, я сделаю в них отметку!

Повар таверны сообщил, что обедать их пригласят не раньше, чем через час, поэтому решено было сначала помыться с дороги. Первыми в баню отправили девушек — пока парилка не раскалилась и там еще была возможность дышать. И пока Ру с Латой мылись, Крас вкратце поведал Грооту о цели своего путешествия (без лишних подробностей, впрочем, в виде Камня Нируби и Молота Солнца), а также рассказал о произошедшем прошлой ночью в Гатле.

Выслушав его, кентурион понимающе покивал.

— Мне известно об этом поселении, мэтр Муун, оно находится в зоне ответственности моего форта… Собственно, его там быть не должно, и много лет на этом месте была голая равнина. Но потом, приблизительно полгода тому назад, что-то случилось… Я не знаю, что именно это было — возможно, страшной силы ураган — но с той поры местность там изменилась. Невесть откуда появились холмы, которых там никогда не было, да еще этот тухлый водяной поток, который назвать рекой у меня язык не поворачивается!

— Я был там, мастер, и понимаю, о чем вы говорите…

— Я хорошо помню, как это было, мэтр, потому что посреди дня небо вдруг потемнело. Нет, черви меня забери — оно почернело! А потом его словно порвали на две части, как будто рана от удара огромной сабли раскрылась на горизонте… Одна из моих декурий была в это время в дозоре в том районе, они все видели своими глазами, вблизи. И видели, как из этой раны на небе вдруг полетели какие-то твари, посыпалась земля, камни, а потом хлынул ливень… Мои парни едва успели убраться оттуда, иначе их бы попросту смыло. Но когда они уходили, то видели, как прямо посреди равнины вдруг появились холмы и небольшой город, окруженный стеной…

— Вы сообщили об этом случае в Юнивор-Крос?

— Разумеется, мэтр. Месяц спустя из Уис-Порта на юго-запад шел торговый караван. Они шли через Крос-Бод, и я с почтовым фургоном передал донесение для претора по делам Приграничья господина Лорна…

— Можете не продолжать, мне все ясно… Я так понял, что ответа вы не получили до сих пор?

— Как вы догадались?

Крас лично знал претора Лорна, и был весьма невысокого мнения об этом господине. Впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения, потому что как раз шесть месяцев тому назад претор был уличен в хищении средств, выделенных на расширении линии защиты в приграничье и выслан на поселение куда-то к восточным окраинам Дальней Пустоши. Новым претором стал господин Алгари, а он славился тем, что очень долго и тщательно разбирался с делами. Настолько тщательно, что руки у него до сих пор могли не дойти до ознакомления с донесением из форта Ли-Сони.

Это Крас и объяснил кентуриону, в ответ тот понимающе покивал:

— Я и не ждал ответа от претора слишком быстро. Порой они не приходят вовсе, мои донесения лишь принимаются к сведению… К тому же очень скоро мне стало не до Гатлы с ее мертвяками.

— И что же случилось?

— А вы сами до сих пор не догадались, мэтр? Арахнусы! Гребаные паучьи ящеры… Раньше их никогда не было в наших землях, я слышал о них лишь по рассказам… Но один из моих офицеров, декурион Волтон, родом с Северного Архипелага, он-то как раз и поведал нам, что эти твари обитают на островах и известны там под названием «арудо-муто»…

— «Смертельный шепот»… — сказал Крас.

— Именно! Неизвестно, как они проникли на материк, ведь они не умеют плавать, а тем более пересекать морские просторы… Но какая разница, если однажды вечером они все-таки появились под стенами моего форта⁈ Не мне судить с какой целью Единый Разум доставил их сюда, пускай об этом судит Верховный Магистратус. Моя же задача — уничтожать тварей до тех пор, пока я могу сделать хотя бы один вдох, пока в моем кивере лежит хотя бы одна стрела, пока рука моя способна взмахнуть саблей…

— Вы хороший солдат, мастер Гроот.

— А у нас здесь по-другому никак, мэтр Муун! В приграничье солдат бывает либо хороший, либо мертвый… Проход вглубь ойкумены арахнусам закрывают горы на западе и река на востоке. На дальних подступах с недавних пор установлены заставы, обойти которые может только разумное существо — тупые ящеры просто не догадаются сделать этого… Так что путь туда открыт только через мой форт, и только мне решать кто здесь пройдет, а кто нет…

Кентурион резко замолчал. Он тяжело дышал и потирал голую грудь с правой стороны, болезненно морщась при этом. Только сейчас Крас обратил внимание, что в этом месте на теле Гроота протянулся длинный шрам, от ключицы и почти до пупка.

— И часто вам докучают эти самые арахнусы? — как можно мягче спросил метентар.

Этот грубоватый вояка внушал ему глубокое уважение своими словами и всем своим видом. Он мог погибнуть в любой из тех многочисленных дней, что провел в этом форте, но не это его сейчас волновало. Он хорошо осознавал свою текущую задачу — любой ценой не пропустить нового врага вглубь континента, сохранив при этом вверенный ему форт, вверенных ему солдат и тех поселенцев, что здесь жили.

Услышав вопрос Краса, Гроот вновь поморщился.

— Докучаю⁈ Ну и словечко вы подобрали, мэтр! От него так и веет столичным лоском…

— Извините, если я сказал что-то не так.

— Извиняю… Они нам не докучают, господин метентар — они нас убивают! Они нас жрут и рвут на части… Мы теперь может отойти от форта только в составе всей кентурии, а за последние месяцы она уменьшилась почти на треть. Две декурии из десяти уничтожены полностью, вместе с лошадьми, солдатами и их декурионами. От еще одной декурии осталась лишь половина… И я ума не приложу, мэтр, как вам удалось добраться сюда вместе со своими спутниками, живыми и здоровыми…

— После вашего рассказа меня тоже это удивляет, — сказал Крас. — А знаете, что меня еще удивляет?

Кентурион взглянул на него с неподдельным интересом.

— Просветите меня, мэтр!

— А удивляет меня то, что арахнусам было бы проще обойти форт стороной, но тем не менее они продолжают нападать именно на вас, хотя вы их при этом методично уничтожаете. По сути, они просто кружат вокруг форта, хотя могли бы пытаться пробиться на юг… С чем это связано? Что — от форта исходит какой-то особенный запах?

Гроот с кривой улыбкой развел руками.

— Думаю, этот вопрос тоже относится к ведению Верховного Магистратуса — пусть их больше головы думают, почему Единый Разум решил сделать именно так, а не иначе. Но двигаются арахнусы всегда по прямой, никогда не отклоняясь с пути…

Из-за двери послышались голоса — из бани в свою комнату вернулись Ру и Лата. Гроот тоже их услышал и сразу подскочил со стула. Громко хлопнул в ладоши.

— Что ж, теперь ваша очередь прогреть косточки, мэтр! И я, пожалуй, составлю вам компанию. Уже и забыл, когда в последний раз был в бане…

Парились вчетвером — Крас, Гроот, Кэндер Фогг и хозяин Йон, благо парилка оказалась вместительной. Гроот не зря предупреждал о необходимости поберечься в северной бане — она была нагрета до такой температуры, что в первый момент даже просто вдохнуть там оказалось невозможным. Несколько минут привыкали, ютясь на нижнем полке, а когда Гроот громко объявил: «Внимание!» и плеснул на раскаленные камни воду из ковша — Кэндер Фогг с криком вылетел из парилки. Потом, правда, вернулся, сев подальше от каменки и с опаской покашиваясь на Гроота.

Хорошо пропотели, славно. Кентурион отстегал их всех по очереди круто запаренным веником, да так, что пастух даже в обморок брякнулся. Уже думали: все, нужно искать нового оруженосца, но нет — очухался бедолага, когда хозяин Йон выволок его из бани наружу и окатил холодной водой из ведра.

Гроот одобрительно хлопнул его по плечу и спровадил в комнату. Кэндер Фогг согласно покивал и отправился приходить в себя. Как был, голышом, лишь прикрыв причинное место охапкой своей одежды…

— Скажите, хозяин Йон, — поинтересовался Гроот, — мертвяки тоже чувствуют жар в бане, или для них это только возможность счистить с себя грязь?

Хозяин Йон пригладил свои длинные усы, задумчиво почесал в затылке.

— Да как вам сказать, кентурион… Мы чувствуем все то же, что и любые другие разумные существа, и тоже страдаем от боли. Но если для живых смерть является избавлением от боли, то мертвые этого лишены. Наши раны не заживают, они болят всегда, каждую секунду… Впрочем, к этому привыкаешь.

— Как интересно… — Гроот покачал головой. — А пошлите-ка, дорогой Йон, назад в парилку — я пропарю вас так, что вы возблагодарите Единый Разум за то, что уже мертвы и вам не придется отдать концы прямо в парилке, под моим веником!..

Потом их, наконец, пригласили за стол. Обедали все вместе, нисколько не жалея, что на приготовление еды повар затратил столько времени. Гостей здесь встречали не часто, потому повар постарался на славу, и те блюда, что выставили перед ними на стол, нисколько не уступали лучшим яствам в тавернах Крос-Бода.

Аромат стоял потрясающий, и Крас поинтересовался, не он ли является причиной постоянных визитов сюда стай голодных арахнусов, но именно в этот момент за окнами послышались крики:

— Все на стены! Это арахнусы, они атакуют! Все на стены!