Монголы, Татары, Золотая Орда и Булгария

Глава 9 Общественные отношения и булгарские князья в золотоордынское время

Монгольское нашествие и вхождение Булгарии в состав Золотой Орды резко обострили общественные отношения в стране и во многом изменили ее государственное устройство.

Во-первых, Булгария перестала существовать как единая и самостоятельная страна. От нее еще при завоевании отпала западная часть — обулгаризированная Буртасия и в значительной мере наметилась локализация отдельных княжеств: Казанского, Джукетаусского, Керманского (Альменевского), Кашанского и др. Сама страна была разделена на две части, одинаково подчиненные монголам и Орде: на собственно Булгарию с номинальным центром в Булгаре и на обулгаризированную Буртасию, которая нередко так и называлась: «Буртасия» или «земля буртас» и имела свой, также в основном номинальный, центр в виде города Мухши или Наручада.

Во-вторых, резко усилился налоговый гнет. Кроме налогов, установленных еще в домонгольский период, на Булгарию распространилась вся система монголо-татарских и золотоордынских налогов, удвоивших, если не утроивших налоговое бремя.

В-третьих, в общественно-политическую жизнь начали внедряться новые социальные отношения и их терминология, связанные в основном с социальной системой и налоговыми отношениями, свойственными монголо-татарам и созданным ими государственным образованиям.

В своем развитии социально-политические отношения в Булгарии в золотоордынское время от середины XIII до конца XIV вв. претерпели три этапа: раннеордынский (до начала XIV века), когда в Булгарии еще сохранялись местная аристократия и даже князья (эмиры и беки), лояльные ханам; собственноордынский (особенно при Узбеке, до средины XIV века), когда был ликвидирован суверенитет булгарских князей и, по определению Г.А. Федорова-Давыдова, «власть золотоордынских ханов в Волжской Булгарии (стала) значительно сильной и прямой, чем на Руси в то время»; позднеордынский (с 50-60-х годов XIV века), когда в условиях начавшегося распада Золотой Орды в Булгарии и Буртасии возобновили свою деятельность местные князья, но среди них все больше становится и приглашенных князей или просто князей авантюристов.

Однако, несмотря на все эти перипетии и инновации, социально-политический строй в Булгарии, как и сама Булгария, сохранялись. Это прослеживается по той социально-политической терминологии которая бытовала в Булгарии в золотоордынское время, пережиточно сохраняясь от домонгольского времени, и по булгарским эмирам и князьям, известным в XIII–XIV вв.

Булгарскую социально-политическую терминологию периода Золотой Орды открывает титул ЭМИР. В домонгольской Булгарии он утвердился еще в начале XI века, если не раньше. По крайней мере, еще Ибн Фадлан в 922 г. рекомендовал так именоваться (эмир булгар) Алмушу. Этот титул, равнозначный понятию «Царь» или «Великий князь», не только сохранился, но и получил наибольшее распространение в предмонгольское и раннезолотоордынское время, что и подтверждает надпись на надгробии конца XIII или, может быть, рубежа XIII–XIV вв. Оно было поставлено на загородном кладбище древней Казани на могиле эмира Хасану, отец которого, живший, очевидно, уже в ордынское время, также титуловался эмиром, т. е. этот титул был наследственным. Надпись, прочитанная еще Ш. Марджани, гласит:

Традиционность этого титула, как и его наследственность, подтверждается надписью на надгробии, датированном 1320 г. и выявленном на Болгарском городище еще при Петре I. Надпись эта, недавно по-новому прочитанная Д.Г. Мухамедшиным и Ф.С. Хакимзяновым, гласит:

Возможно, оба надгробия говорят об одном и том же эмире Хасане, тогда мы можем утверждать о сохранении определенного династийного престолонаследия у булгар даже в золотоордынское время. Очевидно, эмир Хасан и особенно эмир Махмуд были теми «князьями болгарскими», которые, как это видно из русских письменных источников, начали ходить в Болгары к Батыю, а затем к Берке, «отчин просить на княжение своя».

Вновь титул эмир в применении к булгарским правителям упоминается между 1360–1368 гг., когда в источниках, правда фольклорных, появляется имя эмира Габдуллы.

Но даже к концу XIV, если не к рубежу XIV–XV вв., далеко за пределами уже почти развалившейся Булгарии, в частности, в арабском Египте, сохраняется представление об едином булгарском эмире, который признавался владетелем не только Волжско-Камской Булгарии, но и Сербии и Болгарии на Дунае, и к которому следовало обращаться так:

Показательно, что в Булгарии практически не употребляли монголо-ордынского титула «хан», но хорошо его знали по ханам Золотой Орды. Ни на одном эпиграфическом булгарском камне нет в надписях этого титула. Возможно, это было своеобразным протестом булгар против монгольского ига.

Правда, Н.Ф. Калинин видит написание этого титула на печатке перстня хана Ильгама из Булгара 1350 г. Но слово «хан» на печатке больше похоже на «малк» или «малик» — «МЕЛИК», распространенный в исламском средневековье титул, близкий к понятию «князь». То, что этот титул не был чужд и для булгар, свидетельствуют булгарские надгробия, поставленные на могилах Сафар малики и Шамар малики, правда, с упоминанием, что отцы их из Шемахи (Северный Иран) и Африкента (Хорезм), т. е. не из Булгарии. Но это не должно нас смущать, ибо жены князей, более близких к царям, чем к князьям, обычно выбирались из других земель, в данном случае из Ирана и Хорезма.

Титул «БЕК», определявший владетеля или князя отдельной булгарской провинции или княжества, довольно часто встречается в булгарских эпитафиях: см. надгробия из Булгара, где этот титул зафиксирован 6 раз, Казани (Хасан бек), Чишмы в Башкирии (Хусейн бек), Калмаюра-Арбуги (Кутлуг бек и Инэ-бек). Известен этот титул и по другим письменным источникам, например, по древнерусским летописям — Хасан бек и Султанбек, отмеченные под 1370 г., или Секиз бей, захвативший в те же годы буртасо-мишарские земли по Пьяне.

О том, что «бек-князь» был обычным социальным термином в Булгарии золотоордынского времени, свидетельствует и бытование здесь же титула жены князя — «БИКЕ». Этот соционом известен в надписи одной эпитафии Булгарского городища. Как считают Д.Г. Мухаметшин и Ф.С. Хакимзянов, одним из самых распространенных социономов в Волжской Булгарии был «ХОДЖА», означавший «хозяина», «господина», но без разделения на профессиональные виды. Но этот соционом при сохранении соответствующего имущественного положения мог быть и наследственным титулом — см. «Али-ходжы сына, Атрячаходжы, сына Абу-Бекир ходжы, сына Алп-ходжы надмогильный знак».

Из среды таких хозяев золотоордынские ханы и их баскаки нередко назначали сборщиков податей и налогов, так называемых ТАМГАЧИ, как это видно из надписи надгробия тамгачи Ибрагима Суварского, сына Госмана, сына ходжи, поставленного в Больших Тарханах в 1314 г.

Соционом «ходжи» иногда путают с теонимом «ХАДЖИ», обозначающего паломника, совершившего хадж, т. е. паломничество по святым местам ислама — в Мекку и Медину. В Булгарии такая практика была достаточно распространенной. Один из первых хаджов был совершен еще в 930 г. сыном булгарского царя Алмуша. В ордынское время, по сообщению ал-Калкашанди, существовала для булгарских пилигримов даже специальная регламентация. Особенно часто хаджи совершались купцами, поэтому к их именам часто прибавлялась приставка: Сох хаджи, Исбель хаджи, Хусаин-бек хаджи и т. п. В отличие от социономов эта приставка обычно размещалась после основного имени.

В некоторых надписях ощущается зарождение еще одного социального понятия и термина — «АЛПАВЫТА», обозначающего в современном татарском языке крупного землевладельца, помещика. В булгаро-татарском языке существовал термин «АЛЫП» в понятии богатырь, великан, сильный человек. В одной из вышеприведенных эпитафий наблюдается сочетание этого понятия с хозяином — см. Алп-ходжа, а на другом камне 1309 г. также из Болгара оно сочетается с этнонимом Урум (Урум Алп), что, по Ф.С. Хакимзянову, обозначало армянина, принявшего ислам. О широком бытовании этого понятия — соционома свидетельствуют надгробия и из других мест — Балынгуз, Исляйкино и т. д.

К этой же категории социономов следует отнести пока лишь один раз встреченный арабский термин «САХИБ», т. е. господин, владелец, хозяин (надгробие из Больших Тархан).

Многие из этих ходжи, алпов, сахибов и других относительно зажиточных людей могли быть и потомственными военными, или, по-булгарски, ЙУАРИ (ювари), что большинство современных авторов (Ф.С. Хакимзянов и др.) переводит как дружинник, член гвардии. Первый наиболее верный перевод еще в XIX веке дал Х. Фейзханов: йуари от «йау» — война и «эр-эри» — муж, т. е. муж воины. Это было наследственное звание, а, может быть, и занятие, о чем свидетельствуют некоторые генеалогии, уходящие до десятого колена (глубоко в домонгольское время) с этим титулом: «могила храброго Арса (барса?), сына Сираджа ювари, сына Якуба ювари, сына Аюба ювари, сына Хасана ювари» и т. п. Могилы этих храбрых воинов были во многих местах Булгарии: в Булгаре (преобладают), на горе Балынгуз около Биляра, у села Калмаюр около города Арабуга, у сел Исляйкино, Ямбухтино и т. д.

Не исключено, что многие носители этого почетного титула, обязанные по первому зову сюзерена являться с оружием, конями или с военным отрядом, имели ряд льгот, как ТАРХАНЫ. Бытование последних в Булгарии в ордынское время мы не знаем, но, учитывая, что они имелись в предыдущее время, а также у хазар и ранних болгар, причем не только у волжских, но и у дунайских болгар, а затем и в период Казанского ханства, можно предполагать наличие такого титула, следовательно, и ряда тарханных льгот у булгар и в золотоордынское время. Последние в известной мере приравнивались к союргальным льготам, введенным в Орде ближе к рубежу XIV–XV вв., поэтому титул ювари быстро мог сопоставиться и с титулом союргал.

Жены всех упомянутых выше представителей знати носили свои титулы: «хатуи» — у эмиров; «бике» — у беков; «малика» — у меликов, «элти» (элчи), т. е. госпожа, хозяйка, владелица — жены остальных крупных феодалов.

В Булгарии, как это показывают надписи тех же булгарских эпитафий, был и собственный клан высших духовных, судейских и административных лиц. Среди них выделяются такие сословно-чиновничьи титулы, как «шейх» — высшее духовное лицо, «казы» — высший духовно-судейский чин, «бахши» — делопроизводитель, переписчик, «галим» — ученый и т. п. Такие люди обычно происходили из знатных и грамотных семей.

В связи с этим приведем текст надгробия из старого татарского кладбища Чистополя (это скорее загородное кладбище Джукетау в прошлом), поставленного над могилой джукетаусского казы, умершего в 1311 г., а до этого:

Всему этому классу феодалов противостояла масса земледельцев (сабанче, игенче), ремесленников (тимерче), купцов и торговцев, еще относительно свободных, но придавленных многочисленными налогами и податями. Некоторые из них выбивались и в более высокий класс, как, например, «алтынче» — золотых дел мастер Шахидулла, погребенный в 1317 г., «уважавший ученых, одиноких, вдовых и сирот кормивший». Вместе с тем был класс уже наполовину закрепощенных издольщиков (уртакче) и даже рабов (кыллар).

Последние в основном были из числа купленных пленных и военной добычи разбойников, как это было в 1376 г., когда новгородские ушкуйники «взяша град Кострому… и пограбиша его до конца и множество народа христианского полониша, мужей, жен и девиц с собой попроводиша. И шедше на низ по Волзе, пограбиша Новгород Нижний, и много всякого полона взяша… И дошедше на низ по Волзе града Болгар, и тамо весь полон христианский попродаша бесермянам (булгарам мусульманам), или костромской, или нижегородский жены и девицы».

Судьба этих рабов была печальна — их в лучшем случае продавали иноземным купцам, но некоторые из них могли выбиваться и в свободные люди. Так, наверное, произошло с тем же булгарином Бейбарсом, из пленника превратившегося во владыку Египта и Сирии и основавшего почти на 500 лет династию мамлюков, но так могло быть и с отдельными рабынями, понравившимися знатным владельцам. Дети, родившиеся от такого брака, как считают исследователи, «не могли быть проданы, подарены, а после смерти хозяина становились свободными» и даже могли войти в состав знати, сохраняя при этом своеобразный соционом «хум», что нередко встречается на булгарских эпитафиях.

Как отмечают исследователи (М.Г. Сафаргалиев, Г.А. Федоров-Давыдов и др.): «В оседлых землях, подчиненных Золотой Орде, продолжалось развитие тех же феодальных отношений, которые сложились еще в XII веке». Судя по вышеприведенным данным, это было характерно и для Булгарии. Следовательно, можно полагать, что сохранялись и прежние налоги: ушр — десятина государству или феодалу (ювари, тархану); харадж — поземельно-подымный налог; джизья — налог с иноверцев; закат — налог с мусульман в пользу нуждающихся мусульман; садака — разовое подаяние нуждающимся; хумс — налог с непредвиденных доходов.

Вместе с тем налоговое бремя и иные повинности неимоверно возросли за счет налогов, дани и повинностей, введенных монгольскими и ордынскими ханами с самого начала их правления над покоренными народами, в том числе и над народами Булгарии. Так, известно, что во времена правления Менгу-Тимура (1267–1287 гг.) существовали следующие налоги, не считая вышеприведенных булгаро-мусульманских: «тамга» или дань — подать, взимаемая в форме десятины, на основе данных переписи, проведенной в 1254–1256 гг. Ее брали с дома (дыма) или семьи; ордынское серебро — налог на десятую часть серебра; поплужный — поземельный налог; калан — налог натурой от урожая, скота и т. п., достигавший иногда половины урожая или приплода.

Кроме того, были и различные повинности — кормить и выставлять лошадей, а также сопровождающих (эта повинность именовалась «ат» или «ям») ордынских чиновников, набирать подсобных воинов из среды подчиненных людей и т. п. И все это, не считая еще разовых поборов, а иногда и грабежей, совершаемых отдельными ордынскими князьями и мурзами. Следует, однако, заметить, что до 50-60-х годов XIV века поборы и разбои учинялись обычно тайно, ибо они пресекались властью, но, начиная со времени распада Орды, а точнее с 1361 г., начался разгул и беспредел и в этой области.

Налоги обычно собирались даругами (от монгольского — собирать, давать) в сопровождении специальных отрядов баскаков. Мусульманские налоги, а затем и монгольско-ордынские собирались чиновниками — тамгачи. Платили налоги натурой, а с развитием денежно-товарных отношений могли платить и деньгами.

Не состоятельные к уплате налогов люди нередко закабалялись, если за них кто-то платил, или же продавались в рабы, зачастую они убегали в удаленные места — на север, в Прикамье и дальше, на восток — в Приуралье и даже за Урал. Массовое бегство обездоленных обычно совпадал с критическими периодами в жизни страны, когда повсеместно зарывались клады в виде монет и иных ценностей. Такие времена падают на 1361–1363, 1380, 1391–1395 годы.

В завершение настоящей главы приведем возможный список булгарских эмиров (царей) и беков (князей), живших в Булгарии во второй половине XIII и в XIV вв. Он составлен на основе данных булгарских эпитафий, русских летописей, булгаро-татарских преданий и сведений Ш. Марджани.

ИЛЬГАМ-хан ибн Салим. При нем монголы были впервые разбиты в 1223 г. булгарами. Возможно, он погиб, защищая столицу от монголов в 1236 г. От него остались два сына — Алим-бек и Алтын-бек, от которых вероятно, пошли булгаро-билярская (от Алим-бека) и булгаро-казанская (от Алтын-бека) линии эмиров ордынской Булгарии.

• БУЛГАРО-БИЛЯРСКАЯ линия.

АЛИМ-бек ибн Ильгам. Старший сын Ильгама, предпринявший в 1238–1240 гг. попытку построить новый Великий город (Балынгуз) рядом со старым, но запрещенный к строительству монголами, и ставший номинальным эмиром Булгарии в неукрепленном городе, выросшем к северу от Великого города. Отсюда он, очевидно, ходил за ярлыком на княжение в Булгар, основанный как ставка Батыя.

БУЛЕМШАХ-бек ибн Алим-бек. При нем в 60-80-е годы XIII в., видимо, чеканились билярские монеты.

БУЛЯРТАЙ-эмир ибн Булемшах. Умер в 1323 г. в Булгаре, где и находится его эпитафия. На нем, очевидно, пресеклась булгаро-билярская линия эмиров Булгара.

Следует заметить, что в Булгаре, имевшем в золотоордынское время большее значение ордынского баскаческого и булгарского культового центра, чем значение столицы Булгарии, булгарские эмиры, как булгаро-билярской, так и булгаро-казанской линий, очевидно, не правили. За это говорит почти полное отсутствие в материалах ордынского слоя Болгарского городища глиняной посуды, клейменной булгаро-эмирским знаком в виде перевернутой буквы А, обычной среди находок в Биляре, в том числе и среди материалов Биляра золотоордынского времени, и в Казани, особенно на Урматском селище.

• БУЛГАРО-КАЗАНСКАЯ линия.

АЛТЫН-бек ибн Ильгам, бежал от монгол в 40-е годы в Казань.

МАХМУД эмир ибн Алтын-бек (?). Возможный организатор защиты Казани от Менгу-Тимура и его приспешника князя Федора Черемного в 1277–1278 гг. Вероятно, был погребен в окрестности Казани.

ХАСАН (Хусейн) Назар (Милостивый) ибн Мухаммад ал-Булгари. Погребен в окрестности Казани где-то около рубежа XIII–XIV вв. В честь особых заслуг (возможно, предпринимал попытки возрождения Булгарии) имел тахаллус «ал-Булгари», т. е. булгарский.

АХМЕД «эмир великий» ибн Хасан (Хусейн) хаджа, т. е. был в хадже (паломничестве) в Мекке, умер в 1320 г., погребен в Булгаре. На нем, очевидно, пересеклась и казанская линия булгарских эмиров.

И это не случайно, ибо при ханах Узбеке (1313–1342 гг.) и Джанибеке (1342–1357 гг.) был практически ликвидирован суверенитет Булгара, прекратилась чеканка монет в Булгаре, Мухше и установилась единовластное правление ордынских ханов.

Практически этим воспользовались отдельные ордынские князья, не имевшие чингизидовской династии, но имевшие страстное желание стать ханами на окраинных ордынских землях. Так, в один и тот же 1361 г., как по уговору, «Булак Темер князь ордынский Болгар взял и все городы по Волзе и улусы и отня весь волжский путь, а иныи князь ордынски, Тагай имя ему, иже от Бездежа, а той Наручядь (Мухшу) ту страну отняв собе». Тогда же князь Мамай вместе с ордынским ханом из Мамаевой орды Абдуллахом «прииде за Волгу на горнюю сторону». Все эти князья никакого отношения к булгарским царям и князьям не имели, за исключением, пожалуй, Абдуллаха (Габдуллы), которого Ш. Марджани считает эмиром и полагает, что он правил в возрождающемся Булгаре в 1361–1368 гг.

Марджани вслед за сообщениями летописей под 1370 г., упоминавших булгарских князей Хасана (Осана) и княжеского (бекова) сына Салтана, считает, что это были булгарские, а не ордынские князья и даже эмиры. Последнее вполне возможно, так как ближе к концу XIV века в восточных источниках, причем таких далеких, как арабо-египетские (ал-Калкашанди), вновь начинает отмечаться эмир как титул булгарских царей. Но в это время все более возрастает роль других булгарских княжеств — Джукетаусского, Керменского и особенно Казанского, куда не позже рубежа XIV–XV вв. перешла, очевидно, не только политическая и экономическая мощь Булгарии, но и династии булгарских царей (эмиров). Об этом мы постараемся рассказать в последней книге настоящего тома, посвященной Казани, Казанскому княжеству и Казанскому ханству.