Казалось, что оба решили снизить градус общения. Эдик рассказывал обо всех интересных местах, которые они проезжали, словно работал гидом в этом городе. Мало помалу, Егорова стала втягиваться и задавать вопросы. Крутилась по салону как белка в колесе, успевая рассмотреть все интересные ей достопримечательности.
Они успели посидеть в открытом кафе, где она выбрала фруктовый салат и ананасовый фреш, а буржуй выпил зеленого чая и побаловался кальяном.
Нет-нет, но они скатывались в общении к интимным намекам и пошлости, но оба понимали, что время не слишком удачное, а заднее сиденье автомобиля не для первого раза. Хотя, Катька бы поспорила… Ой, да она бы не дала, че спорить-то! Наверное...
В качестве наказания за его наглость, настояла остановиться на рынке. Вот где свершилась ее месть. Она медленно ходила по рядам, между витрин и заставляла Эдика пробовать все, что ела сама. Как бы он ни хотел отказаться — без вариантов.
— Ну, Эдик… Ну, пожалуйста… — висла на нем Егорова, когда очередной турок принимал их за пару.
Понятно, что амплуа Катьки рядом со статным мужчиной не выходило за рамки ноющей кокетки. И она соответствовала.
— Милая, — приторным голосом и наигранной улыбкой, красавчик притянул ее к себе за талию. — Ты не представляешь, какую плату я с тебя возьму за всю эту… пахлаву.
— Угощу тебя тайским ромом…
Зря она посмотрела на него. Вляпалась в потемневший подернутый туманом похоти взгляд и не могла оторваться. Смотрела как заторможенная, боясь шелохнуться. Хватка теплой руки на теле усилилась, отчего сердце дернулось и пустилось в галоп.
Как же ей было хорошо стоять рядом с ним... вот так…
Эдик наклонился к ней, коснулся губами виска и прошептал:
— И как мне теперь ходить?
Не обдумывая свои действия, Егорова скользнула ладонью вниз, по его груди, животу, и с нажимом провела по паху, где все стояло колом.
— Кать, ты издеваешься? — простонал он ей в волосы, делая глубокий вдох.
— Прости, я…
— … специально, — закончил он за нее.
Что уж, угадал. Егорова даже отпираться не стала. Развернулась в его руках, сложив мужские ладони у себя под грудью, и закрывая собой абсолютное желание. Черт, как же ей льстило и нравилось это. Главное теперь не оставаться с Эдиком наедине, что невозможно в их случае. Еще назад ехать.
Возвращались они под звук музыки, льющейся из динамиков и в полном молчании. Вокруг воздух сгущался и искрило так, что страшно было попасть под разряд. Катя даже смотреть боялась на красавчика. И дело не в его настойчивости, а в ней самой. Она хотела сдаться ему на милость, желала этой легкой курортной интрижки. Эдик выбивал из нее все здравые мысли, заражая собой, подталкивая к тому самому первородному греху.