Морин и Клифф

1. БЕДНЫЙ ПАПОЧКА

Мама всегда занята и у нее вечно нет времени ни для чего, кроме какой-то новой работы. В этом случае она берет и делает ее, даже если это нечто «неподобающее для леди», как сказала бы Бабушка.

Она фактически построила наш новый дом — вот только когда мы в него въехали, он вовсе не был новым. Почти три месяца аромат скипидара обнаруживался в ирисовом пудинге, а Папочка жаловался, что он смирился с тем, что не может пользоваться электробритвой, пока Мама меняет проводку, но он оценил бы, если бы другую его бритву в этот момент не использовали для зачистки изоляции на проводах.

Мама его не услышала: она восстанавливала лестницу, или что-то там еще.

В конце концов, дом был закончен, оставалось только облицевать трубы в новой ванной и очистить от хлама гараж, чтобы в нем поместился автомобиль. Прочие мелочи Мама могла доделать в любой день, дожидаясь, пока в кастрюле закипает вода. Ей стало совершенно нечем себя занять, кроме разных пустяков, как то: вести уроки в воскресной школе, руководить Благотворительным Фондом, следить, чтобы Папочка вовремя менял свои рубашки и продолжать заниматься живописью, а также пьесой, которую она писала.

Папочка предложил ей заняться интеллектуальным развитием, но Мама сказала: ерунда, все мозги, какие были необходимы семье, уже есть у Папочки. Папочка страшный дока в племенных обычаях и культуре Юкатана и других вещах типа того. Кроме того, заявила Мама, она переделала свою подставку для книг так, чтобы пристраивать её на пылесос или на мойку, так что она уже достаточно интеллектуально продвинутая. Теперь ей нужны были физические упражнения.

Папа пригласил ее заняться рыбной ловлей, но Мама сказала, что то, чем он там занимается, не похоже на физические упражнения, и что на самом деле он делает всё, чтобы рыбы оставили его в покое. Папочка возразил, что у рыбы больше опыта, чем у него, и вообще, кто он такой, чтобы настаивать на собственной выгоде? Папочка вечно так говорит, чтобы повеселить первокурсников.

Так или иначе, но именно поэтому мы занялись фигурным катанием.

Без Папы — только Мама, Младший и я. Папочка сказал, что он уже пробовал кататься на коньках, что у него слабые лодыжки, поэтому ступайте себе и наслаждайтесь без меня. Он оформил семейный страховой полис от несчастных случаев и закрыл эту тему.

Я полюбила фигурное катание, всё, кроме падений и промокших штанов. Теперь-то я знаю, почему тот, другой лёд называют «сухим»: лед, по которому катаются на коньках, совсем не сухой. Младшему тоже понравилось, потому что он мог налетать на всех вокруг, врезаясь в людей и доставляя неприятности взрослым.

Ну а Мама ухватилась за фигурное катание, так, будто всю жизнь шла к этой цели. У неё не было способностей к обязательным фигурам: Мамина техника не позволяла ей выписывать «восьмерки» на небольшом пятачке льда. А вот танцы она любила — она танцевала танго и вальсы и уже подбираласьк вещам посложнее, когда наш клуб начал готовиться к ледовому карнавалу. И это в то время как я всё ещё боролась с моухоком[3] в фоуртинстеп. Фоуртинстеп — первый танец, которому вас учат. Мама меня безнадежно превосходила, что было крайне нежелательно. Правда, в результате моих трудностей с моухоком в мою жизнь вошел Клифф.

Моухок отнюдь не индеец, да и Клифф тоже. Моухок — это поворот с перетеканием с лезвия одного конька на лезвие другого. Звучит не слишком понятно? Ну, в общем, вы катитесь на коньках так быстро, как можете, а потом внезапно поворачиваетесь и скользите назад. А в это время ваш партнер скрещивает ноги, и вы, тесно обнявшись, поворачиваете под невообразимым углом. Так можно вывихнуть себе оба колена. На самом деле вы едва можете этого избежать. Когда я объяснила это Папочке, он сказал, что всё это звучит как-то глупо, за исключением перспективы покататься в инвалидном кресле.

Вы можете задаться вопросом, почему я упорствовала? Ну ладно, во-первых, мое сражение с моухоком вынудило Клиффа представиться и заняться моим обучением. Это было классно. Во-вторых, говорят, что любовь придает нам силы терпеть едва стоящего на коньках партнера девяносто дней — или даже шесть месяцев, если это истинная любовь. А вот это было нехорошо.

По моим расчетам, у меня были максимум полгода на то, чтобы либо справиться с моухоком, либо изгнать Клиффа из своей жизни и посвятить её благочестивым делам.

Этот моухок чуть меня не уделал, но Клифф был очень терпелив. Он сказал, что проблемы могут быть из-за моих ботинок, и дал мне какие-то вкладыши для пяток[4]. В конце концов, я с грехом пополам ему научилась, и Клифф перешел к другим вещам.

У Мамы не было проблем с моухоком. Она прошла его, изучила элементы фокстрота (который гораздо хитрее), а потом пробежалась ещё по семи или восьми танцевальным схемам. На самом деле Мама никогда хорошо нетанцевала, но она могла танцевать, и она могла при случае поддержать своего партнера. Мама, она такая, маленькая, но крепкая (я-то больше по части величественных манер и неземной красоты). Она разработала собственный живенький стиль. Наш клубный тренер пытался его отшлифовать, но потом бросил это занятие и позволил ей изучать новые вещи с такой скоростью, с какой ей хотелось, и это было к лучшему.

В марте Папочка пришел посмотреть карнавал и последовавшие за ним танцы. Разумеется, он похвалил Маму за костюмы, которые она придумала. Однако танцы заставили его призадуматься. Мама была очень популярна на льду, даже Клифф предпочитал танцевать с нею, а не со мной. Я считала, что Папочка должен гордиться, видя, что мать его потомства пользуется успехом, но вместо этого он выглядел задумчивым. Он мрачно заметил, что исполнение танго должно быть ограничено только женатыми парами, или, по крайней мере, считаться эквивалентом брачного обязательства.

Мама сказала: «фи». И ещё она сказала: «ну-ну».

Пару раз после этого Папа заглядывал на каток и наблюдал танцы. Когда в университете кончились занятия, он надолго уехал на рыбалку и не настаивал, чтобы Мама его сопровождала. Меня это встревожило, но Мама сказала, что он принял Вселенную такой, какая она есть. Это показалось мне странным. Обычно Папочка заставляет Вселенную принять его. Важность стабильного семейного фона для подростка подчеркнута во всех школьных учебниках (так же как в более интересных работах по психологии, которые Папочка пытается держать под замком), так что я решила держать ухо востро.

Папочка прислал открытку с почтовым штемпелем Водопада Зеленых Гор, штат Колорадо, а с ней немного рыбы, упакованной в лёд.

Вернувшись, он выказал интерес к катанию на коньках и позаимствовал у Мамы «Учебник по фигурному катанию для начинающих».

Однажды вечером, когда Мама, Младший и я возвратились с катка, Папочка закрыл книгу и объявил:

— Марта, я пришел к заключению, что фигурное катание в основе своей элементарно.

Маме следовало быть осторожней. Но она сказала только:

— Да, дорогой? Вот и хорошо, — и уплыла, чтобы накрыть стол к ужину.

— Да, — продолжал он, следуя за ней. — Это — элементарная физика, прежде всего закон сохранения момента импульса, плюс законы, касающиеся приобретения определенных навыков; фигурное катание можно быстро освоить, проанализировав все движения, а дальше можно быть уверенным, что повторишь их с первого раза. Любой человек с адекватными умственными способностями может овладеть этим искусством за короткое время.

— Хм, — сказала Мама. — И, очевидно, ты можешь применить на практике открытые тобой принципы?

— Разумеется, — ответил он. — Катанием на коньках обычно занимаются в совсем юном возрасте, когда не сформировались привычки к умственной дисциплине. Или, наоборот, в зрелом — но от случая к случаю, а не систематически. Мне жаль, что у меня нет времени, чтобы продемонстрировать это. Однако, принципы ясно видны из моего анализа…

Вот почему в следующую пятницу мы все пошли на каток. Мама начала выбирать коньки для Папочки в скейтшопе[5]. Но он отмахнулся от её помощи.

— Я должен сам пройти все этапы, — сказал он. — Увидимся на льду.

Я никогда не видела Маму в таком смятении.

— Ваш отец — сущий ребенок! Морин, ты поможешь ему, когда он выйдет на лед — в том настроении, в котором он находится, он не позволит мне помочь ему. О, боже! Надеюсь, я не забыла, как накладывать шины!

— Возможно, это будет его голова, а не нога, — предположила я. Это её почему-то не утешило.

Мне не пришлось никому помогать, потому что Папочку встретила на льду мисс Свенсон, наш клубный тренер.

— Я договорился по телефону о помощи с мисс Свенсон, дорогая, — сказал он Маме. И как пишут в книгах «с этим он удалился на пальцах своих ног». Мисс Свенсон улыбнулась Маме и сказала:

— Не волнуйтесь, я позабочусь о нем.

Мама сказала:

— Кто сказал, что я волнуюсь? — и унеслась прочь. Она выглядела раздраженной.

Мисс Свенсон отбуксировала Папочку в загон, где тренируют молодняк. Потом она сказала мне сладким голосом:

— А теперь, Морин, иди, покатайся где-нибудь в другом месте. Просто притворись, что вашего отца здесь вообще нет.

Я умею понимать намеки; я вернулась на свой участок потренироваться в скольжении на внутренней кромке.

Через некоторое время ко мне присоединилась Мама.

— С ним всё в порядке? — спросила она.

— Вероятно. Мисс Свенсон почти никогда их не калечит.

— Я только прокачусь, чтобы посмотреть, как она справляется.

— Без меня, — ответила я. — Меня уже выгнали. Им не нужны зрители.

Мама сказала:

— Они будут слишком заняты, чтобы заметить меня.

Вскоре она вернулась с пылающими щеками и начала выписывать петли как безумная.

Наконец включили музыку для танцев. Мама спряталась в комнату для девочек, чтобы восстановить макияж и уверенность в себе. Первым танцем был фоуртинстеп.

Папа и мисс Свенсон вышли на танцевальную дорожку. Удивительное дело, но они, похоже, и в самом деле собирались танцевать со всеми остальными!

Я закрыла оба глаза. «Дорогой боженька, — взмолилась я, — не позволяй ему делать это. О, не позволяй ему упасть — ведь они нарежут моего бедного Папочку на ленточки». Дело в том, что фоуртинстеп ужасно быстрый. Если ты падаешь, это всё равно, что вылететь под светофор.

Наконец я открыла глаза, чтобы проверить, не стала ли я сиротой. Подъехал Клифф и спросил, «Скатаемся разок, Падди?» Я ответила, что я не в состоянии кататься на коньках — и снова попыталась отыскать в толпе Папочку. Наконец я увидела его, далеко на льду. Он несся вдоль бортика, выполняя пируэт на четыре такта, и он действительно его выполнял — или что-то типа того. Конечно, я видела цирковых медведей, которые лучше держались на коньках, но он всё ещё стоял на ногах. Я решила, что мисс Свенсон сильнее, чем я думала.

Он приближался к краю поля и развороту. Женский моухок, наверное, навсегда остается моим пугалом, но уж мужской моухок — он точно не для дилетантов, и это хорошо видно на разворотах. Я приготовилась к опознанию тела. И вот он вошел в разворот, и мисс Свенсон сделала финт, компенсируя лишние шаги, готовая его подстраховать. Но он выполнил разворот, даже не сбившись с такта. Я хотела крикнуть «браво», но у меня пересохло в горле.

Тут нарисовалась Мама.

— Где ваш отец, Морин? — потребовала она.

Я показала. Они летели по льду, и папин разворот на этот раз был еще глубже.

Впервые в жизни увидела, что Мама готовится упасть в обморок. Она сумела справиться, но мне пришлось поддержать ее, чтобы она не шлепнулась на мокрый лед. Музыка смолкла, и Папочка подкатился к нам.

— Дорогая, — сказал он Маме, — следующим будет танго. Попробуешь прокатиться со мной?

Мама так и вцепилась в него.

— Чарльз! — взвизгнула она. — Сейчас же уйди со льда! Ты убьешься! Я не понимаю, как могла эта женщина затащить тебя в такую толкучку!

— Ни слова, моя дорогая, — сказал Папочка. — Я цел и невредим. Итак, ты будешь танцевать со мной танго, или я буду танцевать его со своим преподавателем?

— Вы не можете танцевать танго!

— Я тщательно изучил образцы. Полагаю, я смогу воспроизвести эти движения.

И они танцевали танго. Не слишком хорошо, но Папочка и в самом деле не трепался, что заучил образцы. Мое собственное исполнение было не многим лучше, потому что я невпопад менялась местами с Клиффом, пытаясь наблюдать за развитием событий.

На обратной дороге все молчали. Когда мы возвратились домой, я отвела Младшего в сторонку.

— Что ты думаешь о том, что произошло? — спросила я.

— Ха? Папа ужасный конькобежец.

— Разве тебя не поразило, что он вообще мог кататься на коньках?

— Почему? — вот и всё, что я смогла из него вытянуть.

Я не обсуждала этого с Папочкой еще три дня — столько времени у меня ушло на то, чтобы собрать факты. Потом прихватила его в приватной обстановке.

— Папочка, — сказала я, — меня кое-что беспокоит.

— Что, Падди? Я могу тебе помочь?

— Возможно, ведь ты более опытен, чем я.

— Даже не сомневайся! К чему ты клонишь?

— Ладно. Что бы ты сказал о человеке, который обманывает?

— Это зависит от обстоятельств. Например, сюрпризы на Рождество или на День Рождения вполне допустимы.

— О! — я решила это запомнить. — Я не уверена, к какой категории относится данный случай.

— Хорошо, выкладывай.

— Нну-у. В книжке по логике сказано, что, когда очевидные факты приводят к противоречиям, все предлагаемые факты должны подвергнуться проверке. У меня есть основания полагать, что рыбы того вида, что ты прислал домой, не водятся в озере у Водопада Зеленых Гор.

— А кто сказал, что они оттуда? Есть и другие места для рыбной ловли.

— Допустим. Кроме того, мне пришло в голову, что и Водопад Зеленых Гор, и Бродмур являются предместьями Колорадо-Спрингс.

— Продолжай.

— Бродмур напомнил мне о школе фигурного катания, которая каждое лето открывается там в ледяном дворце.

— Ну-ну?

— Из одного вытекало другое. Я припомнила, что мисс Свенсон преподает на катке по утрам в Центрвилле, и что сейчас у тебя по утрам нет никаких лекций.

— Хм… Мисс Свенсон выказывала какой-то интерес к твоим догадкам?

— О, мисс Свенсон была неподкупна! Но Джордж из скейтшопа был более любезен. Клифф заставил его вспомнить, что некие коньки были недавно доставлены ему из Колорадо-Спрингс. И он думает, что за пять долларов он мог бы припомнить, чьи они были.

— Скажи Клиффу, чтобы не тратил зря свои деньги. Какова причина этого шпионажа, юная леди? Какие-то фантазии вашей матери?

— О, нет, Папочка! Мама совершенно сбита с толку.

— Тогда, почему…

— Сначала это было только любопытство. Затем, однако…

— Да?

— После того, как я собрала факты, я так и не увидела причину. Что за тайны, Папочка? Давай начистоту.

Он сделал паузу, чтобы набить свою трубку.

— Попытайся встать на мое место, Падди. Предположим, что за девочкой твоей мечты волочится стадо молодых козлов, которые умеют выделываться на льду. Что бы ты сделала?

— Нну-у… я выучилась бы кататься на коньках, — ответила я машинально. И тут до меня дошло. Я была в шоке. Вообразите только!

Романтическая ревность! В папином возрасте!

— Разумеется, но не у всех на глазах. Чтобы ваша мать всякий раз, когда я споткнусь, порхала вокруг меня и твердила, что я не спортивен, что я посредственность? Ну, нет. Я должен был произвести на нее впечатление.

— О. Я понимаю, что ты хочешь сказать, Папочка.

Я полагала, что с этим вопросом мы разобрались, но у меня была на уме еще одна вещь.

— Послушай, Папочка…

— Да, Падди?

— Я рада, что ты постигаешь, сколь важное символическое значение катание на коньках может иметь в отношениях между полами, потому что тогда ты поймёшь… — я запнулась. Я не могла ему ничего сказать о Клиффе, потому что Клифф всё ещё не знает, что собирается на мне жениться. Мужчины такие сложные.

Папа поднял брови.

— Пойму что, Падди? И, кстати, где ты нахваталась этих умных слов? Надеюсь, не от меня.

— Нет — в смысле, да, — мгновение я колебалась, не решаясь ступить на тонкий лёд. — Хорошо, суть в том, Папочка, что во время расследования я изучила и твои коньки. Они жуть как хороши. Если бы у меня были ботинки «Stanzione» и лезвия «Olympiad» как у тебя, то я и сама могла бы делать удивительно быстрые успехи. Конечно, при этом я хранила бы твою ужасную тайну, — добавила я поспешно…

— Шантаж! — удивленно сказал Папочка. — Падди, многих расстреляли на рассвете за меньшее, чем это.

— Я это предполагала, Папочка.

— Ты уже почти взрослая, чтобы тебя отшлепать.

— Я рада, что ты так думаешь, Папочка. Это упрощает ситуацию, верно?

— Я сказал: «почти». Однако, ты действительно становишься старше, и твои расходы возрастают. Предположим, я увеличу твоё пособие. Тогда, если тебе нужны новые коньки, я выдаю тебе аванс наличными, а затем удерживаю его из общей суммы.

— Это будет конфиденциальным соглашением, да, Папочка?

Он встряхнул головой.

— Говори всё, что хочешь. Свои моральные проблемы ты должна решать сама.

Папочка у нас — сущий ягненок.