Мороз по коже (СИ)

Часть 20. Мужчины. Короткая программа

Тяжелый выдох. Голубые глаза смотрят в зеркало. И каждый раз там другой парень.

Он был на Олимпийских играх дважды до этого момента. Ему было девятнадцать лет, когда он впервые вступил на олимпийский лёд. Полностью уверенный в своих силах, натренированный. Слишком самовлюбленный и эгоистичный. Не воспринимающий никого из тех, кто приехал соревноваться, за соперника. По мнению девятнадцатилетнего парня, завоевавшего все медали мира и схватившего звезду, все они были серыми мышами. А он — король, который приехал раскататься на расслабоне.

Стал вторым. Уступил девятнадцать сотых, хотя сделал в произвольной программе всё, что мог. Два падения в короткой не остались без внимания. Серебро тяжестью повисло на его шее и никогда не уйдет. Неоправданные надежды остальных, неоправданные усилия тренеров. И сильнейшая программа в мире, исполненная с переломом ноги, которая стала только второй.

Он никогда не простит себе это серебро.

Не было смирения, не было мышления «зато я продолжаю и не сдаюсь». И никогда не будет, потому что он позорно проиграл свои первые Олимпийские Игры. Золото взял Артём Беспалов.

Вторая Олимпиада. Самая тяжелая, набирать форму пришлось за сезон. А предыдущие сезоны без работы на льду не прошли бесследно для физической подготовки. Шоу и многооборотные прыжки на них это хорошо, но соревновательный режим намного сложнее, чем катать на шоу.

Повышенное внимание общественности, злые взгляды Димы. Упреки матери. И только одна девушка, которая поддерживала его всё время. Его жена. Верила не только она: тренер, фанаты, друзья. Но, только она была рядом в самые сложные моменты.

Золото за золотом. Уверенный поход к Играм. И столько сомнений в победе. Просто из-за того, что однажды он не смог. Из-за того, что буквально за пару дней до выхода поднялась высокая температура. И сомнения были оправданы. Судьи занизили ему оценки, урезав практически на семь баллов его короткую программу. Протесты не дали результатов. Выходить на произвольную пришлось под третьим номером после короткой программы.

На тех Играх он поставил несколько рекордов. И получил своё золото. Так счастлив он не был никогда. Он сиял, стоя на вершине пьедестала. А шею теперь тяготила золотая медаль. Именно тогда Тимур начал считать себя Олимпийским Чемпионом, наплевав на все командные медали до этого.

А следующий сезон начался с перелома, который должен был убить всю его карьеру и закрыть выход в большой спорт. Когда это его волновало?

Эти Олимпийские Игры оказались самыми тяжелыми. У него болела нога, получившая перелом дважды, невероятно ныла рука, ушиб которой забрал неделю его тренировок. Спина отваливалась, она постоянно была в поддерживающем поясе. Колени… вообще без комментариев. Пару раз они вылетали и ему приходилось уходить с тренировок. Но, он откатал все сезоны с последней Олимпиады. Менял штаб, психовал, истерил, отрицал, сдавался. Докатал.

Тимур Панкратов сдаваться не собирался.

Сегодня короткая программа индивидуального турнира среди мужчин. И этот день не менее важен, чем завтрашний. Тимур прекрасно помнил, что случилось на первой Олимпиаде. И то, как это сказалось на его дальнейшей судьбе.

Когда же он сможет доказать самому себе, что достоин золота Олимпиады?

Что достоин называться «Спортсменом» и давать интервью?

Как же хочется надеяться, что на этой Олимпиаде он всё себе докажет. И наконец-то перестанет гнаться за призрачной перспективой.

Сегодня Тимур выходил в непривычной для себя разминке. В самой первой. То есть, он откатается, и результаты своих покатушек он узнает только через часа три. Ухудшало ситуацию то, что тот же Саша катался в последней разминке. Интрига останется интригой до самого конца.

Но, Тимур старался поменьше думать об остальных. Тут бы о себе подумать.

Денис Русланович особо не разговаривал с ним. Но, всеми способами намекал, что нужно собраться. Взять себя в руки. Забыть про свои травмы и не обращать на них внимания. С Тимуром поздно было разговаривать об ответственности или о том, как важны эти соревнования. Он всё и так понимал. Осознанность присутствовала, оставалось только всё правильно сделать.

С Димой они не разговаривали. Каждый был сам в себе, и даже совместный номер в Олимпийской деревне не давал им поводов для коммуникации. Им нужно было собраться по отдельности.

С прошлой Олимпиады их отношения изменились. Да настолько, что теперь они действительно могли называться братьями. Не было ненависти, желания друг другу неудач. Только здоровая конкуренция. Которая, увы, в реалиях формы Димы, становилась всё меньше и меньше.

В зал Тимур пришёл за час до начала соревнований. И то поздно, Денис Русланович посмотрел на него как на самого опасного преступника. Тимур же проигнорировал этот взгляд и пошёл разминаться со скакалкой.

Девочки сегодня придут поболеть на трибуну. Наверное, после их турнира это было достаточно тяжело морально, поэтому их стоило поблагодарить. Впрочем, каждый год такая драма. Только в прошлый раз менее заметная для общественности. Да и, собственно, в самую первую Олимпиаду Тимура у женщин не было особой драмы.

Когда выиграла Ева, бесспорным фаворитом была Саша Прохорова. Она рассчитывала на первое место, но не смогла его занять. Ошибки позволили радоваться и второму месту. Тем самым, Прохорова взяла серебро. Ширяева тогда оказалась за тройкой лидеров.

Когда выиграла Даша, Вероника плакала исключительно за камерами. Она ушла, стремительно и бесповоротно. А на награждении сияла, иногда утирая слёзы. Счастья, печали, кто там разберет.

Яся не могла сдержать слёз, стоя на пьедестале. Она заплакала вновь после успокоения в момент, когда её объявили вторым местом. Для неё это стало слишком сильным ударом.

В зал зашёл Сурков.

И сегодня он был настроен решительнее. Температуры не было. Слабость всё ещё оставалась, как и дикая отдышка, кашель. Но, он ощущал себя хотя бы живым. Это давало надежду, за которую Саша не хватался. Как откатает, так откатает.

Разминка проходила очень даже спокойно. Никто друг с другом не разговаривал, все готовились к своим прокатам. Саша не прыгал, только если на скакалке, и то не долго. Дима же крутил бесконечные туры и в общем очень активно себя проявлял.

— Сюда иди, — за двадцать минут до начала разминки Денис Русланович поманил Тимура к себе. Парень снял наушники, в которых и так не играла музыка, — Сам знаешь, что от тебя нужно. Знаю, сезон не очень простой. Вспомни того мальчика, который брал все медали и не испытывал трудностей.

Денис смотрел прямо в глаза Тимура. Говорил серьезно, с расстановкой, с тактом.

— Вспомни, что он — это ты. И этот мальчик всё ещё в тебе. Вот тут, — он приложил свою руку в то место, где было сердце Тимура.

Тот мальчик… Был давно.

Тимур всё равно кивнул. Вряд ли он сможет. Очень вряд ли.

Уже скоро выходить на лёд. Саша всё ещё разминается, Дима тоже. Диме выходить в четвертой разминке.

Куча мыслей в голове. И только одно поддерживающее сообщение. От Евы, которая хотела сказать всё лично, но не посмела беспокоить парня. И правильно сделала.

— Тимур Панкратов!

За что ему это наказание — кататься в первой разминке? Так же потом можно умереть от интриги и волнения.

Ева смотрит на него сверху. Но, сегодняшний день отличается от множества подобных дней. Внутри девушки было спокойствие и полная вера в то, что Тимур сможет выполнить программу. Она даже несколько романтизировала сегодняшний процесс, вспомнив времена, когда всё было наоборот: она каталась, а Тимур наблюдал с трибун и переживал. Три года после Олимпиады. Ева закончила прямо перед Олимпийскими Играми.

Она искренне восхищалась своим мужчиной. Столько лет на льду, и только движение вперёд. Он откатывался ровно на отпуск, а затем приходил в форму и делал новые свершения. Наверное, у него было самое большое количество золотых медалей, чем у кого бы то ни было в мире.

На льду изящная мужская фигура. И только несколько человек знают, что он как сломанная кукла — перемотан везде.

Кажется, он и не помнит, когда в последний раз был прокат, во время которого не было больно. Как будто больно было всегда.

Денис Русланович не шептал ничего воодушевляющего или просящего. Смотрел на лёд, олимпийский лёд, на которой в очередной раз выходил его любимый воспитанник. Тимур поднял голову наверх, закрывая глаза. Выдохнул. И наконец-то встал на прокат.

— Тима, давай!

— За ушаковских!

«Как будто за ушаковских больше никто катать тут не будет» — со смешком подумалось Тимуру перед началом программы.

Программа вернулась в первоначальную сложность. Каскад переместили во вторую часть программы, чтобы увеличить базовую стоимость. В общем, легко точно не будет.

— Совсем скоро кто-то из них станет Олимпийским Чемпионом, — задумчиво пробормотала Даша, не отрывая взгляда от Тимура. Её кумир. С которым она начала тренироваться на одном льду совсем давно. И теперь он… её друг?

Даша никогда так и не смогла достигнуть тех же навыков, что и Тимур. Скольжения такого никогда у неё не было, количества четверных так тем более. Она вообще очень быстро закончила после того, как начала исполнять четыре-четыре. Это была слишком большая нагрузка на организм. Увы, неоправданная в её случае.

Четверной флип.

Лезвие уверенно скользит по льду. Выехал.

В иностранной музыке звучали русские слова, в основном «спасибо», и зрителей соответствующей страны это только заводило. Тимуру аплодировали и кричали что ни попадя, но в основном приятное.

— Волнуешься? — Катя стояла укутанная в пушистое пальто кремового цвета, — Я хочу, чтобы золотых Олимпийских медалей было три.

— Я тоже этого хочу. Увы, медаль будет у одного из них. Я… так переживаю за Диму. Он не справится с проигрышем. Слишком много отдал ради того, чтобы выбраться с низов и репутации запасного.

Дальше элемент, который вызывал больше волнения, чем все остальные, так как был на больную ногу Тимура.

Тройной аксель.

Боль растеклась по ноге, но Тимур усилием воли выровнялся и ровно выехал. Плечи чуть не занесли его.

Этот маневр заставил всех понервничать, но Панкратов справился с «управлением» собственным телом.

— Фух, — шумно выдохнула Ева в момент, когда Тимур уже окончательно завершил выезд и вошёл во вращение, — Было опасно.

На прокат наконец-то вышла посмотреть и та, которая должна была стоять с самого начала. На лёд Тимура выводил Денис Русланович, Тамара Львовна присутствовала номинально. Все-таки, Тимуру никто не заменит тренера, который был с ним с самого начала его популярности и золотых медалей. Мама поставила на ноги, показала что такое каток и лёд. А Денис Русланович показал что такое золото.

Четверной лутц.

Стоит.

Тройной тулуп.

Тимур не удержался, стукнул себя по груди, что совсем было неуместно в рамках хореографии в короткой программе. Но, никто уже не обратил внимание. Губы Дениса Руслановича растеклись в улыбке, а танцевальную дорожку Тимура сопровождали аплодисментами в такт музыке.

Тимур и сам был доволен. Только нога омрачила ситуацию, болела. Гораздо приятнее было бы не чувствовать этого.

Свобода.

Вот, что он чувствовал, докатывая короткую программу. Он смог прыгнуть всё после травмы. Завтра будет непонятно что, но на сегодня всё закончилось. Он больше ничего не сможет сделать. И, что будет, то будет.

— Тимур Панкратов завершает свою короткую программу с потрясающей оценкой за технику! Она превысила шестьдесят баллов, это просто какие-то невероятные цифры, и мы такого ещё не видели. Если компоненты будут хороши, кажется, это будет новый Мировой рекорд!

— Олимпийский точно.

— Да-да, Олимпийский определенно. Тимур смотрелся на льду просто великолепно, а этот последний каскад, сделанный во второй половине с такой лёгкостью, как будто он прыгал его первым.

— Тимур только ведь после травмы, это просто отличный результат для такого периода.

— О, да что вы, это отличный результат для любого периода!

Комментаторы восхищались, Денис Русланович не особо.

— Что за ужас был на последнем вращении? — он обнимал спортсмена, но все равно отчитывал, — Ты куда крутился?

— В Татарстан, — весело ответил Тимур, поправляя взмокшие волосы, — Да ла-а-адно вам, и так прокатит.

Его одарили таким взглядом, что… в общем-то, после такого взгляда больше никогда не захочется вращаться так, как вращался Тимур в самом конце.

Везде плакаты. Крики. Поддержка. А Тимур идёт вперёд, смотря только в КиК. Даже не обращая внимания. Но, почему-то вспомнились слова Яси и Димы о том, что он совсем не уделяет время фанатам и вообще никак с ними не взаимодействует. Когда, если не сейчас?

Только страшно.

Тимур выдохнул и повернулся на трибуны. Улыбка и он уже машет одной рукой зрителям.

Зал покрыло волной криков. Панкратов зажмурил один глаз, но всё же остался доволен. Что же, этот день стоит записывать в список великих дней. Холодный Тимур Панкратов помахал фанатам.

А ещё…

[1] TIMUR PANKRATOV, RUS SP [1]: 111.85

День стоит записать в историю мирового фигурного катания. Ведь Тимур Панкратов побил мировой рекорд, установил свой собственный. В который раз.

— Есть, — он довольно сделал лёгкое движение кулаком, улыбаясь.

— Не расслабляться, — Роман улыбался, а Ушаков ещё и профилактически шлёпнул Тимура по бедру.

Тимур самодовольно ухмыльнулся, откидываясь назад. С новым мировым рекордом!

— Дмитрий Панкратов!

Взмах руками. Выдох. Осознание, что ты уже на льду и отступать совсем уж некуда. Придётся выдать хороший прокат во что бы то ни стало. Наплевать на все результаты, которые были до этого. И написать коньком свою историю с чистого листа. Со свежезалитого льда.

Они много говорили с Дашей об этом моменте. Об ощущении волшебства, о моральном давлении со всех сторон. О матери, стоящей за бортиком и сверлящей тебя взглядом. И Даша всегда говорила просто найти её глазами. Встретиться взглядом, успокоиться.

И они встретились.

А затем всё завертелось и закружилось, Дима сам не помнит первую часть программы. Помнит только момент, когда приземляется с каскада четверной лутц-тройной риттбергер.

Этот прокат не ощущался по-особому. Он был таким же, как и многие прокаты в жизни Димы. Просто он так отличался эмоционально от того, что было на прошлых Играх… Тогда Дима двигался на ненависти к Тимуру. Сейчас всё изменилось. Он вырос и осознал, что брат не виноват. С ним обращались ещё хуже, заставляли выдавать результаты один за одним. И лишали общения со всем внешним миром. Тимур — продукт первых неудачных решений. И ненависть была неоправдана.

Сейчас Дима катался не думая о том, что должен обойти брата. Он хотел золото, так же горел к нему, как и в прошлый раз. Только не хотел получить его любой ценой. Хотел чистым прокатом.

Четверной флип.

Чистый прокат полетел в пропасть, нога на выезде дернулась и Диму занесло. Он смог выровняться без дополнительных конечностей, но за это точно будет снижено. Хотя бы не упал, но это подпортило впечатление. И у него, и у мамы, которая отстранилась от борта, и у Даши, которая чуть не поседела прямо там.

Тимур смотрел за прокатом брата через экранчик в комнате лидеров. Сидел там очень долго и всё ещё был на первом месте, что неудивительно. Только очень хотелось посмотреть на все вживую. Поболеть за брата, покричать пару приятностей. Что же, приходится терпеть и сдерживаться.

Вдох.

Тройной аксель.

Выдох.

Сделал. Это лучший его прокат за сезон, если быть совсем уж честным. Если бы не флип, он был бы идеальным… Что же, сожалеть уже поздно. Нужно доделать начатое до конца и рассчитывать на себя в произвольной.

Даша хлопала и улыбалась уголками губ. Как же она рада, что наконец-то смогла рассказать всю правду и вернуться к нему. Она словно вновь ощутила себя под защитой от всей планеты. И так было каждый раз, когда они касались друг друга. И как она может не волноваться за его прокат на Олимпиаде?.. Для него это так важно. А для Даши важен он.

А Катя словно и не переживает ни за кого из братьев. Просто смотрит на лёд. Хотела бы Даша иногда приобретать такое спокойствие. Только что-то подсказывало, что это больше пофигизм, чем спокойствие.

Пока Дмитрий Панкратов заканчивал свою программу, Александр Сурков активно продолжал разминаться. В голове был белый шум, остаточная слабость не позволяла здраво оценивать возможности на чистый прокат. Он просто делал то, что помнило тело и без его участия. А Анна Павловна позволяла ему делать всё, что он посчитает нужным. Она уже устала за сегодня, так выбивала участие Саши. Петя, прилетевший как запасной, сейчас был на трибунах и болел за парней. Да так болел, как никто на этих трибунах. Стоял, кричал, держал флаг страны.

Неожиданно посередине своих прыжков на скакалке, Саша остановился, вынул наушник из уха и повернулся на Анну Павловну.

— Дима докатал?

Тренер кратко кивнула, не собираясь распространяться на подробности.

— Сколько? — Саша сдаваться не собирался. А Анна Павловна не собиралась отвечать. Пожала плечами, мол, не знает. Хотя у неё в руках телефон с трансляцией, конечно она не знает, ну-ну.

— Александр, тренируйся.

Вошедший в помещение Денис Русланович отбил всё желание выспрашивать. Он как раз вернулся после того, как баллы Дмитрия Панкратова объявили.

[2] DMITRY PANKRATOV, RUS SP [2]: 107.47

Уступил Тимуру порядка четырех баллов с мелочью. Даже ровный выезд на флипе не мог компенсировать эту разницу в полной мере, поэтому проблема была явно не в этом. Нужно было лутц-ритт ставить в бонусную зону. И тогда, может быть, Дима бы тоже набрал нужное количество баллов для лидерства.

Тамара Львовна осталась в целом довольна. За выезд на флипе поругала, конечно, как без этого, но в остальном особых нареканий Дима не получил.

Теперь остался только Саша. Саша и его болезнь, его неудачные тренировки, его отвратительное самочувствие.

Перед самым началом разминки Сашу охватила паника. Что, если он ничего не сможет? Что, если вся эта подготовка была зря, и он всё похоронил своей несчастной болезнью? Нужно было теплее одеваться, пить лучше витамины, или вообще… Сняться. Из-за него команда взяла только бронзу. И сейчас есть шанс оказаться куда ниже бронзы. Единственный плюс, который был — температура спала. До какой отметки на момент выхода неизвестно, Саша не мерил. Но чувствовал себя гораздо лучше, чем два предыдущих дня.

Всё должно получиться. Во что бы то ни стало. Он приложил все усилия, чтобы зацепиться хотя бы за тройку лидеров.

Разминка прошла вполне себе нормально. Саша не прыгал четверные, только высокие тройные. До выхода на лёд оставалось немного времени, и Саша решил не тратить это время зря.

По пути в тренировочную зону он увидел ту, которая заставила все его планы пойти лесом. Улыбка сама собой вылезла на лице, которое, казалось бы, утратило способность выражать эмоции. Ярослава Калинина, в олимпийской одежде, маленькая и умилительная, стояла и смотрела на него своими огромными зелеными глазами.

— Что ты тут делаешь? — Саша нахмурился, подходя к сокоманднице.

— Ну, технически пришла тебя поддержать, — она развела руками, стараясь скрасить неловкость, — Как ты себя чувствуешь?

Саша покачал головой из стороны в сторону на манер «более-менее». Яся кивнула, желая сделать шаг назад и отстать от бедного Суркова. Куда влезла, зачем решила поддерживать прям так? Ему, может, проще было бы настроиться в одиночестве.

— Не отрывай взгляда от меня и…

Они закончили уже вместе.

— …никогда не желай удачи.

Ребята улыбнулись друг другу, глаза Яси засияли ещё большим количеством зеленых огоньков. А потом она кое-что вспомнила.

— Почему ты пожелал мне удачи на просмотре у Федерации?

Саша нахмурился, вспоминая момент, о котором говорила Ярослава.

— Удачи тебе.

— Что? — Яся дернулась от неожиданности, поднимая глаза на Суркова, стоящего рядом.

— Удачи тебе, говорю, — улыбнулся Саша, после переключаясь на аплодисменты для закончившей Наташи. А Яся направилась к выходу на лёд.

Действительно, сказал. Но, сам и не помнил, почему это сделал. Может быть потому, что решил проверить действие этого слова вновь. Ярослава, кстати, тогда хорошо откаталась. А может потому что забыл. Хотя, как он мог забыть, если у них уже традиция — никогда не желать «удачи». В конечном итоге Саша просто развел руками.

— Ладно, это не важно, — для Яси уже ничего не важно. Это её последний сезон в большом спорте, после которого она уходит. Это было обдуманное и взвешенное решение, которое не подлежало обсуждению. Знали все: родители, тренеры, друзья. И Саша тоже знал, что Яся заканчивает со спортом. Двадцать лет. Это было ожидаемо, — Откатай за нас обоих.

— Но, ты тоже хорошо отката…

— Саша, — она надавила голосом, — за нас обоих.

Пришлось молчаливо согласиться. И думать только об этом во время выезда на лёд.

В этот же момент все новостные каналы взорвались. Саша вышел на прокат, уже нет шансов сняться. Больной Александр Сурков, который был на тренировках два раза, выходит катать олимпийскую короткую программу.

— Дай бог справится, — бабушка, которая приехала в тайне и всё ещё себя чудом не выдала, крестила сама себя пальцами.

Денис Русланович серьезно смотрел на Сашу, пытаясь уловить хотя бы какие-то признаки недомогания. Пока таковых не было, и это не могло не радовать.

Тимур и Дима уже расплылись по креслам в зоне лидеров. Тимур так вообще уже три часа сидел там, и только на половине этого времени к нему присоединился брат. Они обсудили всё: от детства и матери до Кати и Дениса Руслановича. И всё под камерами. Крутые ребята, ничего не скажешь!

Мальчик-японец с ними скучал больше, чем во всей своей жизни. Ни слова непонятно, а английский язык Тимура не удовлетворяет его досуговую потребность.

— Всё, тихо, — Тимур привалился вперёд.

— Александр Сурков!

Саша улыбнулся, сносимый криками и аплодисментами. Они-то точно должны были вылечить его хворь в два счёта. Подступающую слабость Саша предпочёл не замечать, уделив больше внимания своим ногам и практически моментальному началу программы.

К этому моменту он знал, что лидер пока Тимур. Второй Дима. И Сурков планировал залететь в эту тройку с ноги, потому что иначе он бы просто не смог себя рассматривать как полноценного фигуриста.

Саша закрыл глаза.

Сейчас или никогда. Через три минуты уже будет поздно.

Анна Павловна напряженно сжала его кофту. Волнение захватывало и практически выматывало. По ощущениям, она сама сейчас оставила себя на льду.

— Давай, холостяк, — это пожелание сопровождалось женским смехом, сошедшим на нет в момент начала музыки.

Единственной, кто была уверена в Саше на все сто процентов, была Яся. Сурков был объективно более активным, чем в предыдущие дни. Просто казалось, что у него всё получится. И она бы предпочла сказать «спасибо» своей интуиции.

Первый прыжок Саши близился. Они не меняли состав короткой программы, поэтому это должен был стать четверной риттбергер.

Саша мог прыгнуть тулуп, который точно выедет. Но, предпочел не искать лёгких путей. Как уже он сам себе сказал — всё или ничего.

Четверной риттбергер.

Да как тройной!

Кроме того, что Саша поперхнулся неудачно взятым воздухом, ничего необычного в прыжке не наблюдалось. Он был сделан красиво, высоко, выезд длинный. Как же Саша был доволен, что пошёл на этот риск и сделал риттбергер!

Вместе с ним выдохнул и весь зал. Александр Сурков на месте. В своей прекрасной форме. И, если болезнь не убила в нём его искру, ему не будет равных.

Тройной аксель.

— Да, — шепотом порадовался Тимур, сжимая кулак.

Японец очень непонимающе смотрел на то, как двое русских мальчиков болеют за третьего русского мальчика. Раньше всё было как-то иначе. И не в лучшую сторону. Его уже здоров напрягало сидеть с этими непонятными парнями.

А теперь Саше нужно просто собраться и сделать то, что нужно. Это будет тяжело, сложно, но если он упадёт, себе просто не простит.

Анна Павловна присела, чтобы отслеживать ребро на лутце и…

Четверной лутц.

Тройной тулуп.

Красное лицо, вымотанная дыхалка, озябшие руки. Кажется, снова поднимающаяся температура. И Александр Сурков, выезжающий из своего сложнейшего каскада.

— Чудо какое-то, — пробормотал Ушаков, — Падал два дня, а сегодня это…

Ему никто бы не ответил. Анна Павловна вся обливалась слезами, неверяще смотря на своего мальчика на льду. Такая сила воли, такой… Саша! Яся же, наоборот, была очень довольна и не сдерживала улыбки. А вот бабушка поддерживала настроение Анны Павловны. Она вообще очень редко видела то, как Саша катается вживую. А такой сильный эмоционально прокат не мог оставить её равнодушной.

— Вот дура, бросила такое сокровище, — это бабушка шепотом ругалась на бывшую девушку Саши, которая со скандалом ушла из их семьи после того, как ей уже сделали предложение. Ну и правильно, дура.

Очень быстрый волчок со сложными позициями и Саша в финальной позе.

Он сам не до конца понял, что произошло!

Аплодисменты гремели во всех углах. Даже те, кто не болел за него, не остались равнодушными. Ведь на льду сейчас свершилась история. Он смог себя перебороть и выйти на прокат. И такое выдать!

Поклон, попытки хотя бы раз вздохнуть и Саша уже едет к выходу со льда, на ходу поправляя свой кулон. Принёс таки удачу.

— Боец, — Анна Павловна обнимает тепло, совсем по-матерински, поглаживая Сашу по спине. Он и не остраняется от этих объятий.

Ярослава прокручивала в голове только одну мысль «Откатал за нас».

— САША, ТЫ ЛУЧШИЙ!

Катя, Ева и Даша объединились подобным образом. И Сурков не оставил без внимания знакомые голоса, повернувшись на них и отправив всем по воздушному поцелуйчику. Теперь кричали вообще все, кто хотел получить воздушный поцелуй от Саши.

Спасло только то, что его усадили в КиК. А больное уставшее тело сразу же расплылось по дивану и напомнило хозяину, как устало и как хочет на заслуженный покой. Саша едва ли собрался, чтобы остаться сидеть прилично, без видимых признаков недомогания.

Об оценках он не думал. Это не так важно, как прокат, который он сейчас выдал. С таким прокатом он точно в тройке. Второй или третий?

Второй или третий?!

— Внимание!..

Второй?

Третий?

Стал ли Дима выше него или Саша все же сможет набрать за 108 баллов?

[1] ALEXANDER SURKOV, RUS SP [1]: 111.87

Саша тупо уставился в экран. Дальнейшие события уложились в несколько секунд, как только его баллы стали общедоступными.

Сам Саша с трудом осознавал цифры, всё ещё сидя в ожидании. Напутали, не те цифры показали. Яся зажала рот рукой, стараясь не завизжать. Тимур несколько секунд повторял действия Саши, а затем откинулся на спинку кресла с ухмылкой. Анна Павловна не смогла сдержать слёз, закрываясь от камер. Денис Русланович расширил глаза, очень сильно удивляясь результату. Дима повернулся с такими же глазами на Тимура.

На секунду десятую Саша приложил руку ко рту.

Первый. Он побил мировой рекорд, который Тимур установил несколько часов назад. Он, черт возьми, первый!

МИРОВОЙ РЕКОРД!

— Ахуеть, — выдохнул Саша, начиная истерично смеяться, не отрывая взгляда от баллов.

Руки, поднятые вверх и очень довольный Александр. Справился.

— Две сотых, — ухмыльнулся Тимур, качая головой, — Удачи нам всем в произвольной.