Мороз по коже (СИ)

Часть 9

Пока катались запасные девочки, Ева выполняла важную миссию. Доставала заморозку и спасала конечности своего ненаглядного, если быть точным. Что именно он будет морозить Ева наверняка не знала, но предполагала, что опять его проблемная нога, переломанная дважды.

Денис Русланович отреагировал на просьбу спокойно. Как будто каждый день у него просят подобное. И, самое интересное, ампулы были у него в кармане. Запасливый. Или предполагал, что Тимур развалится рано или поздно и подобные вещи должны быть всегда под рукой. В общем, мотивы нахождения заморозки в его карманах Ева не выясняла.

Тимур нашелся в раздевалке, с закатанной штаниной спортивного костюма. Та самая нога, чтоб ей жилось хорошо. Левая, полностью перешитая и переделанная. Её собирали по кусочкам в первый раз, буквально как пазл. А Панкратов всё равно вернулся. Сломал её на попытке пятерного прыжка, не послушался врачей и вышел на лёд прямо со сломанной. Сделал себе открытый перелом, его снова собрали по частям. Ну и что, он ушёл на покой? Дал ноге полностью восстановиться?

Потрясающе безответственный тип.

— Держи, — Ева подала Тимуру ампулу и присела рядом, — Тебе помочь поставить укол?

— Спасибо, давай.

Ставить уколы Еве не впервой. Если на тренировках Тимур редко этим пользовался и Денис Русланович мог месяцами не видеть в руках воспитанника шприц, то Ева видела его и дома. И нередко приходилось ставить ей, потому что этот «спортсмэн» не мог двинуться с места.

К счастью, под бинтами не оказалось ничего страшного. Нога была вполне обычной, ничего не опухло. Хочется надеяться, что это просто спазм.

— Сейчас будет немного неприятно, — предупредила девушка перед тем, как ввести иглу. Каждый раз предупреждала, несмотря на то, что Тимур давным давно привык к подобным процедурам, — Вот и все, быстренько. Умница.

Тимур улыбнулся, забирая из рук девушки шприц и заворачивая его в какую-то бумажку. Сейчас нога вернется в строй и пойдёт выкидывать, чтобы никто не укололся.

— Все? Колено не болит? Как рука? А спина? Может в произвольной только с правой ноги четверные будешь делать? — на Тимура полилась просто куча вопросов. После проката, да еще и на фоне боли в ноге, он даже если бы хотел, не смог придумать адекватные ответы на всё вот это. Да ещё чтобы они не волновали Еву. Поэтому, просто подождал, пока она поднимется в полный рост и притянул к себе, утыкаясь макушкой куда-то в солнечное сплетение.

Да уж, Ева поняла, что он просто не хочет отвечать на вопросы. Но, это было слабым поводом для обиды, поэтому женские руки привычно обняли Тимура, поглаживая светлые волосы. Уже не длинные, как были раньше, а вполне себе коротенькие. Повзрослел мальчик, хвостики на выступлениях уже не смотрелись мило и эстетично.

Слова были не нужны. Тимур прикрыл глаза и просто дышал, обнимая Еву. А она продолжала гладить светлые мягкие волосы. Волнуется и не хочет, чтобы он нагружал свою ногу. Но не будет стоять на пути Тимура к его цели.

— Будь осторожнее со своими травмами, хорошо?

— Смотри на меня и у меня всё получится.

Не пообещал быть осторожнее. Ева вздохнула, но смиренно промолчала. Пусть будет так, как он сам хочет.

Наташа заканчивала прокат короткой программы. Вполне удачный прокат, в отличие от Таси, она приземлила все прыжки. У Таси не задался тройной аксель, но и Наташа не делала элементов ультра-си. В общем, откатали девочки неплохо. И следующей уже стояла Яся, согреваясь перед прокатом.

Волнение было небольшое, но она старалась держать себя в руках. Её волнение ничего хорошего не принесет, а плохого и так хватает.

Девушка была единственной из всех сегодня не в кофте сборной, а в своей белой и пушистой. Отличалась. А ещё не разговаривала с тренерами последние двадцать минут. Ни с Варварой Михайловной, ни с Денисом Руслановичем, ни с Романом.

— Удачи тебе.

— Что? — Яся дернулась от неожиданности, поднимая глаза на Суркова, стоящего рядом.

— Удачи тебе, говорю, — улыбнулся Саша, после переключаясь на аплодисменты для закончившей Наташи. А Яся направилась к выходу на лёд.

Главное держать себя в руках и всё получится. Это обычный прокат перед Федерацией, ничего страшного. Страшно будет на Олимпиаде, а сейчас так, ерунда.

Варвара Михайловна сохраняла молчание, поймав настрой Яси. Просто придержала за руку и слегка похлопала по плечу, когда выпускала девушку на лёд. Несколько разминочных минут.

— Давай, малявка.

А это желала Даша с трибун. На самом деле, Яся не была уже малявкой, и эта Олимпиада была единственным её шансом. Двадцать лет — возраст, в котором заканчивают. А она всё ещё держала оборону со своими тремя квадами и трикселем.

Каталась в короткой программе Ярослава Калинина под Requiem For A Tower, Escala, в обалденном синем платье с длинной юбкой и полуголым боком. Отличное сочетание с рыжими волосами.

Пока Яся раскатывалась, к прокату уже готовилась Кристина. Она переживала меньше всех, просто потому что очень хотела домой и спать. Вот такой вот способ не волноваться выработала девушка. Зато стояла спокойно.

— Ярослава Калинина.

Ещё несколько маленьких кружков и она встаёт в позу. Музыка начинается моментально. Варвара Михайловна уверена в воспитаннице на все двести процентов, а вот Денис Русланович несколько переживает. Яся стабильная, но может разволноваться перед неизведанным просмотром.

За годы работы с Ясей Денис Русланович ещё больше понимал, насколько они не похожи с Дашей. Внешне ладно, непохожих братьев и сестер он уже видел. По характеру.

Обе спортсменки, обе смогли добиться высот. Но, такие разные. Одна боец, другая утонченная леди. И Яся именно вторая.

Саша смотрел за её движениями не отрывая взгляда. С последних двух сезонов Калинина завораживала своими движениями и лёгкими прыжками, словно парила надо льдом. На такое невозможно было не засматриваться, и Сурков откровенно не врал себе. Признавал, что это великолепное катание.

Тройной аксель.

Сделан.

Пролетный, красивый и изящный. Это был самый нелюбимый прыжок Яси, но если он удавался, это было очень красиво.

— Она так… выросла, — Катя смотрела на Ясю с умилением. Они были практически ровесницами, но их карьера невероятно отличалась. Катя уже провела свою Олимпиаду в восемнадцать, и до сих пор не могла смотреть на записи с короткой программы. А у Ярославы всё ещё впереди. И все шансы ещё раз отгреметь фамилией на весь мир.

Тройной флип.

И тоже сделано.

— А ты прям сильно старше, — съязвила Даша, оценивая изящное движение сестры.

А дальше дорожка шагов. В которой Яся мечется по льду тонкой фигурой, показывая всё настроение музыки. И, конечно, там есть её коронный элемент. Поворот вниз к ноге спиной. Теперь уже без «вываливаний». Отточенный, сложный, четкий.

Тройной лутц.

Тройной риттбергер.

Немного повело на выезде, но выехала.

В заявке всегда стоял тулуп, но Яся иногда делала лутц-ритт. Когда чувствовала, что могла, и нет рисков. Или когда хотела экстрима, ну, это например, сейчас.

Прыжки закончились, но волнение полностью не отпускало. Или Яся не отпускала его. Это она ещё не до конца как-то поняла. Видимо, до решения Федерации она так и будет трястись и волноваться. Главное, что это волнение не сделало её программу хуже.

До произвольной программы одиночников оставалось двадцать минут. Все разминались как могли, кто не мог, курил на крыльце. Как можно понять, курил один Тимур. И Саша и Дима нашли время для разминки.

Девушки откатали все хорошо. Кристина сделала двойной аксель вместо задуманного тройного, зато приземлила вообще всё. По решению Федерации, катать короткую программу в командном турнире будет Ярослава. Не сказать, что Яся сильно хотела, но тут выбора не было. Кивнула, и пошла готовиться к произвольной с надеждой, что в ней её не выберут.

В тренировочной зоне было достаточно тихо. Саша больше не шутил свои глупые анекдоты, а других таких шутников не наблюдалось. Правда, Дима иногда переговаривался с девушкой из парного катания. Её партнер, какой-то слишком суровый товарищ, неодобрительно смотрел на них, но молчал.

Это были Чемпионы России, молодые и перспективные, Адам Королевский и Алёна Дмитриева. Они уже отобрались в командные соревнования по короткой программе и теперь собирались побороться за место и в произвольной. В общем, ребята веселые, а девушка так вообще Диме понравилась. Темноволосая, с голубо-серыми глазами и очень доброй улыбкой. Кажется, он начинал догадываться, кого она напоминает… Анонс ещё одной части Олимпийского льда, которая выйдет в 2023 году.

— Ты долго прохлаждаться будешь? — Тимура словили прямо на входе в зал, — Дуй ноги разминать! Вторым катаешься!

Панкратов шуганулся тренера и с огромными глазами кивнул. Ну кто же так пугает? Он вообще расслабленный, идёт себе, никого не трогает. И тут кричат прямо в лицо.

— Ты его напугал, — тихо сказала Катя, когда Тимур ушёл разминаться.

— Это он меня пугает тем, что не разминается. Значит, ему больно, — Денис тоже говорил тихо, чтобы не беспокоить спортсменов.

— Он просто ленится, тебе не нужно так переживать, — Катя коснулась его руки, улыбаясь уголками губ, — Это же Тимур. Откатается, и все будет хорошо.

Ушаков покачал головой, но промолчал. Как он может не волноваться за спортсмена, с которым прошёл буквально всё на свете? От падений до невероятных взлетов. И эта Олимпиада не менее важна, чем предыдущие.

Катя заметила задумчивость Дениса и уже хотела сказать что-то ещё, но её отвлекли.

— Екатерина! Ты можешь подойти?

Она тяжело вздохнула. Мама. Что ей могло понадобиться?

Ушаков отодвинулся от Кати, освобождая ей проход. Не идти к Тамаре Львовне при всех было никак нельзя, это было бы верхом неуважения. Поэтому, собрав все свои силы в кулак, Катя направилась к матери. Как жаль, что она уже не была доброй бабушкой с внучкой, и девочка сейчас была у Евы. Никакого позитива.

Тамара Львовна сделала несколько шагов от Ани, с которой разговаривала до этого. И ещё раз обратилась к Кате, но тихим голосом.

— Катюш, держите с Денисом себя в руках. Вы на людях, тут много спортсменов. А вы показываете плохой пример, — Тамара Львовна говорила это с таким лицом, что Катя даже на секунду поверила в логичность всех этих слов.

А затем опомнилась.

— Мам, спасибо за беспокойство, но оно ни к чему. Мы вместе, и это знают вообще все, кто связан с этим спортом. И, к тому же, мы просто стояли рядом сейчас и разговаривали. Это всё? — потом она будет трястись и переживать из-за резкого ответа, но сейчас взяла себя в руки.

— Будьте сдержаннее. Ты приличная девочка.

Сдержаннее, приличная девочка. А ещё сейчас выйдет из себя.

— Тамара Львовна, что-то не так?

Её опора всегда была рядом. Последние три года так точно. Он не вмешивался сначала, но как только понял, что Катю выводят из себя, сразу же подошёл. Спокойно вклинился в разговор.

— Я всё сказала Кате. Будьте благоразумны.

Она вернулась к Ане. А Катя тяжело дышала, смотря ей в спину.

— Спокойно. Пойдём, — шепнул Денис на ухо, плавно уводя Катю в тот самый угол, где они стояли больше всего, — Не обращай внимания. Скоро пойдешь на трибуны.

Катя молча кивнула. Но, с такими претензиями ей предстояло встречаться ещё очень долго. Мать смирилась с их отношениями, но никогда не смирится с тем, что они не ведут себя на людях как бездушные или незнакомые.

— Заяц, расслабься уже, — и всё исключительно хриплым шепотом на ухо. Лёгкий поцелуй в ушко растопил сердце Кати, и она наконец-то улыбнулась нормально, обнимая Дениса одной рукой. На какое-то время всё снова стало хорошо. Но, произвольные всё ещё впереди.

Как и Олимпиада.