Московский вектор

Глава 36

Баку, Азербайджан

Широкие проспекты и узкие аллеи Баку, крупнейшего города в Кавказском регионе, тянутся вдоль побережья Каспийского моря на несколько миль. Многоэтажные здания и суета современного бизнес-центра уживаются в Баку со старинными мечетями, дворцами и втиснутыми меж мощеных улочек базарами.

На холме, у стен Старого Города, серело невзрачное строение, в котором располагались президент и его окружение. По близлежащим улицам, охраняя правительство, шныряли вооруженные солдаты.

Из центрального лифта в президентском здании вышел, катя перед собой тележку с накрытыми салфеткой тарелками, человек из обслуживающего персонала. Шло экстренное заседание Совета обороны, на котором обсуждали сосредоточение российских войск в соседнем Дагестане. Время было позднее, поэтому генералы и министры попросили принести ужин прямо в зал.

Два человека в темных форменных одеждах, хмуря брови, шагнули навстречу официанту.

– Охрана, – заявил один, размахивая удостоверением. – Дальше нельзя. Тележку завезем мы.

Официант устало пожал плечами.

– Только не перепутайте тарелки. – Он отдал офицерам перечень блюд, заказанных каждым членом Совета обороны. Зевнул и зашагал прочь.

Когда дверцы лифта закрылись за ним, охранник быстро поднял салфетку и нашел тарелку с пити – густым супом из баранины, гороха и лука.

– Оно, – пробормотал он, глядя на товарища.

– Пахнет вкусно. – Второй охранник цинично улыбнулся.

– Еще как, – согласился первый. Быстро осмотревшись и убедившись, что за ними никто не наблюдает, он достал из кармана пузырек, вылил его содержимое в суп и вернул пузырек на место. Второй охранник медленно повез тележку по коридору. Очередной вариант ГИДРЫ приближался к жертве.

Белый дом

Президент Кастилья обвел внимательным взглядом мрачные лица подчиненных, собравшихся за столом в зале переговоров Белого дома. Всех тревожил назревавший конфликт с Россией, но никто понятия не имел, каким путем можно выйти из ужасающего дипломатического и военного кризиса.

Президент знал, что неизвестность измучила всех. Доказательств по сей день не было. Лишь обрывки сведений и ничего не подтверждавшие факты: от загадочной болезни умирало все больше людей здесь, в Соединенных Штатах, и в других государствах, слухи о военных приготовлениях России распространялись, и все настойчивее звучали заявления Кремля об «опасной нестабильности» в соседствующих с РФ странах. Сложить эти обрывки в завершенную картину, которая показала бы миру, что замыслил Дударев, без более весомых свидетельств не представлялось возможным. Убедительная причина бросить Дудареву вызов у Америки и Европы до сих пор отсутствовала.

Кастилья повернулся к Уильяму Уэкслеру, директору Национальной разведывательной службы.

– А нельзя ли изменить траекторию полета уцелевшего «Лакросса», чтобы тщательнее осмотреть приграничную российскую территорию?

– Боюсь, нет, господин президент, – с неохотой признался привлекательный бывший сенатор. – «Лакросс-5» был запущен позднее. В «Лакроссе-4» на то, чтобы изменить траекторию, элементарно не хватит топлива.

– Сколько понадобиться времени для создания нового спутника? – спросил Кастилья.

– Слишком много, сэр, – твердо ответила Эмили Пауэлл-Хилл, советник президента по вопросам национальной безопасности. – По словам ЦРУ, минимум шесть недель. Мое же мнение – не менее трех-пяти месяцев.

– Боже мой… – пробормотал президент. Да за это время российские войска успели бы достигнуть Сибири и благополучно вернуться обратно. Он взглянул на адмирала Стивенса Броуза, главу объединенного комитета начальников штабов. – А вы что думаете по поводу уничтожения спутника, адмирал? Что произошло? Действительно несчастный случай или россияне специально все устроили?

– Не знаю, сэр, – ответил плечистый офицер ВМФ. – Специалисты в Командовании военно-космическими силами успели сделать лишь предварительный анализ по снимкам со спутников. Известно одно: взрыв на «Космосе-8Б» был невероятно мощный.

– Настолько, что вывел из строя другой спутник, удаленный на сотни километров?

– Если честно, я в этом сомневаюсь, господин президент. И не совсем понимаю, как такое могло произойти. – Адмирал пожал плечами. – Но это всего лишь мои размышления. Сведений, при помощи которых мы могли бы что-либо доказать, у нас нет.

Кастилья хмуро кивнул. У Соединенных Штатов не было иного выхода: следовало без слов сбросить потерю дорогостоящего спутника-шпиона со счетов. Президент поджал губы.

– Как обстоит дело со спутниками фотослежения серии КН? – требовательно спросил он.

– Мешают облака, – ответила Эмили Пауэлл-Хилл. – Погодные условия на большей территории Украины и Кавказского региона оставляют желать лучшего. Даже при помощи термодатчиков увидеть сквозь тучи, что происходит на этих участках, практически невозможно.

«Даже над лучшими снимками, сделанными со спутника, должен поработать опытный специалист, – подумал Кастилья то, о чем вслух сказать никто не отважился. – Наши же ведущие специалисты больны либо уже умерли».

– В таком случае, может, сделаем ставку на воздушную разведку? – предложил Чарльз Оруэй, руководитель аппарата Белого дома. – Отправим к российским границам оснащенные РЛС самолеты?

– Теоретически это возможно, – подключился к беседе министр финансов США. – Дипломатически – нет. На Украине, в Грузии, Азербайджане и прочих бывших советских республиках гибнет множество политических и военных деятелей. Ослабленные страны не позволят нам использовать для разведки свое государственное воздушное пространство из боязни разгневать Кремль. На все просьбы, с которыми США к ним обращаются, они отвечают категорическим отказом.

Кастилья опять кивнул. Чудовищные события, о которых они с Фредом Клейном так много разговаривали в последние дни, неминуемо приближались. Если россияне имеют к странной болезни отношение – а Кастилья в этом уже почти не сомневался, – то с удивительной ловкостью распространяют ее, готовя для дальнейших действий благоприятную почву. Какую «великую» цель преследует Виктор Дударев? Планирует ослабить и вернуть себе лишь соседние страны? Или мечтает прибрать к рукам весь мир?

Бесшумно раскрылась дверь, в зал переговоров торопливо вошла и приблизилась к Уильяму Уэкслеру секретарь – молодая женщина с тревожным взглядом.

Загорелое лицо директора национальной разведки побледнело, когда секретарь что-то шепотом сообщила ему на ухо.

– Стряслось нечто такое, о чем следует поведать и мне, Билл? – строго спросил Кастилья.

Уэкслер кашлянул.

– Вполне вероятно, господин президент. То есть… В общем, ЦРУ только что лишилось секретной команды, которая работала в Берлине. Сведений пока весьма мало, но известно, что на агентов прямо на улице напали вооруженные взрывчатыми веществами и автоматическим оружием люди. Руководитель Берлинской базы направляется на место происшествия. Ужасная новость. Просто не укладывается в голове… Уцелевших, по всей вероятности, нет.

– Господи… – прошептал Чарльз Оруэй.

У президента под тяжестью новых смертей опустились могучие плечи. Сначала взрыв «Лакросса», теперь жестокая расправа с офицерами ЦРУ. Нет ли тут взаимосвязи? Кастилья повернулся к Уэкслеру.

– Какую миссию выполняла команда?

Директор национальной разведывательной службы растерялся.

– Какую миссию? – переспросил он неуверенным голосом, явно чтобы потянуть время.

Последовало неловкое молчание. Отныне больше никто из присутствовавших в зале не питал уважения к холеному бывшему сенатору. Он стал для них пустым местом, еще одной помехой в изрядно пострадавших за последнее время разведывательных органах.

– Я не уверен, что нас посвятили в подробности их задания, – наконец выдал Уэкслер. Он повернулся к помощнице: – Мы ведь не получали сведения из Лэнгли?

– Команда пыталась выйти на след создателя биологического оружия из Восточной Германии, – негромко сообщила секретарь. – Человека по имени Вольф Ренке.

Кастилья откинулся на спинку стула со странным ощущением – будто его только что ухнули по голове молотком. Вольф Ренке! Боже праведный, в сильном волнении подумал он. А ведь именно его, сукина сына Ренке, московская группа из «Прикрытия-1», подозревает в изобретении чертовой болезни!

Быстро извинившись и наскоро перепоручив вести совещание руководителю аппарата, он торопливо вышел из зала переговоров. Как только дверь за ним закрылась, собравшиеся заспорили громче и жарче. Президент нахмурился, однако в зал не вернулся. В преддверии грядущего кошмара у разведчиков и министров сдавали нервы, а он не мог себе позволить тратить на их утешение и призывы сохранять спокойствие драгоценное время.

Поднявшись в Овальный кабинет, Кастилья снял трубку с одного из телефонных аппаратов и набрал известный только ему секретный номер.

– Клейн, – ответил после первого же гудка глава «Прикрытия-1».

– Знаешь, что стряслось в Берлине?

– Знаю, – печально произнес Клейн. – Как раз просматриваю отчеты ЦРУ и местной полиции.

– И?

– Вольф Ренке определенно в этом замешан, – медленно сказал Клейн. – А расправа с оперативниками ЦРУ потрясает жестокостью.

– Думаешь, россияне боятся, что мы о нем узнаем? – спросил Кастилья.

– Или что он выдаст нам секретную информацию, – проговорил Клейн. – Если бы мерзавец работал взаперти в лаборатории «Биоаппарата», они не стали бы поднимать столько шума.

– Намекаешь на то, что он не в России?

– Похоже, – сказал Клейн. – Я изучил его личное дело. Создается впечатление, что этот человек не терпит над собой власти. Если он и правда работает на россиян, – то наверняка на безопасном от них расстоянии.

– Ты изложил свои мысли подполковнику Смиту? – спросил Кастилья.

– Нет, – тихо ответил Клейн. – Это прискорбно, но у меня тоже плохие новости. Примерно сорок минут назад мы потеряли связь с московской командой. Не исключено, что Джона Смита, Фионы Девин и Олега Кирова уже нет в живых.

Глава 37

Берлин

Улица, на которой стоял дом Ульриха Кесслера, дремала в вечерней тиши. Заснеженные тротуары и парочку припаркованных у обочины молчаливых автомобилей тускло освещали фонари.

Офицер ЦРУ Рэнди Рассел неподвижно стояла в густой тени между двумя могучими дубами на расстоянии сотни метров от виллы. Она осторожно и медленно дышала в попытке успокоить после безумной пробежки по Грюневальдскому лесу часто бьющееся сердце. Когда глаза привыкли к неяркому свету, Рэнди принялась осматриваться и прислушиваться, проверяя, нет ли поблизости наблюдателей. Все безмолвствовало. За машинами, меж деревьями и у кустов не таилось подозрительных теней.

Чудесно, подумала Рэнди с холодным ликованием. Иногда ошибаются и отпетые твари.

Она вернула «беретту» в наплечную кобуру и, не застегивая куртку, быстро зашагала вверх по улице. Если бы кто-нибудь увидел ее, то вполне мог принять за местную жительницу, возвращающуюся после работы домой или вышедшую подышать перед сном свежим воздухом.

Напротив дома Кесслера стояла у обочины серебристая «Ауди». Как раз в том месте, откуда была прекрасно видна подъездная дорога. Издалека машина выглядела совершенно невредимой. Лишь приблизившись, Рэнди заметила в заднем стекле небольшое аккуратное отверстие. Проходя мимо, она бросила на окно водителя быстрый взгляд. За рулем неподвижно сидела молодая черноволосая женщина. На лобовом стекле темнели пятна засохшей крови.

Рэнди отвела глаза, пытаясь подавить в себе жгучую боль и страшное отчаяние. В автомобиле была ее убитая наблюдательница – смышленая, бойкая, только окончившая институт Клара Восс. Умерла она, по всей вероятности, даже не успев узнать о существовании убийцы.

Рэнди представила себя на месте Клары, и у нее закололо в задней части шеи, а под правым глазом дернулся мускул. Спокойно, жестко велела себе она и как ни в чем не бывало прошла мимо, будто ничего странного просто не заметила. Если за домом все же следят, навлекать на себя подозрения грозит неминуемой гибелью.

Удалившись от подъездной дороги Кесслера метров на сорок, она свернула вбок, засовывая руку в карман джинсов, якобы чтобы достать ключи. Раскрыла ворота в высокой каменной ограде соседней виллы, похожей на итальянский дворец времен ренессанса, и с невозмутимым видом вошла в просторный двор.

Наружную дверь озарял фонарь, но в окнах света не было. Рэнди повезло: настоящие хозяева еще не вернулись с работы или учебы.

Она быстро пересекла двор, не ступая на посыпанные гравием дорожки, чтобы не шуметь, подбежала к ограничивавшей территорию Кесслера стене. Подпрыгнула, ухватилась за самый верх руками в перчатках, подтянулась, вскарабкалась на стену и на миг замерла. Пульс грохотал в ушах, но Рэнди, сосредоточившись на внешних звуках, не обращала на него внимания.

Поначалу не слышала ничего, только вой ветра в ветвях наверху. Но спустя некоторое время стала различать тихий хруст гравия и едва уловимое потрескивание рации. Ходивший туда-сюда у дома Кесслера человек был от стены на расстоянии каких-нибудь двадцати – тридцати метров.

Рэнди медленно и осторожно спустилась вниз, на кесслеровскую территорию. Повернулась лицом в ту сторону, откуда доносились звуки, пригнулась к земле, быстрым уверенным движением достала пистолет.

Прищурилась. Высокие деревья и кусты, посаженные вокруг особняка, служили прекрасным прикрытием. Из нескольких окон на втором этаже струился желтый свет, но у каменных стен, опоясывавших дом, царила почти полная темень. Не разгибаясь, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на сухую ветку, Рэнди осторожно двинулась вправо.

И вдруг замерла на месте, ниже склоняясь к земле. Совсем рядом, буквально в нескольких шагах, что-то шевельнулось. Чья-то черная тень.

Присмотревшись, Рэнди разглядела невысокого плотного человека в теплом шерстяном пальто. Он медленно ходил взад и вперед по подъездной дороге, держа в одной крупной руке небольшую рацию, во второй – пистолет с глушителем. Несмотря на мороз, лоб человека поблескивал от пота.

Рэнди повернула голову и увидела на площадке между домом и гаражом две машины. Темно-красный седан «Мерседес» и черный «БМВ» – тот самый, в который она стреляла на соседней улице. Прислонившись спиной к «БМВ», сидел еще один человек, в черных одеждах, с окровавленной повязкой на вытянутой вперед правой ноге. Либо мертвый, либо без сознания.

Рэнди кивнула, догадавшись, как было дело. Зверски расправившись с ее командой, убийцы Ренке, очевидно, сразу приехали сюда. И, наверное, находились сейчас в доме, общались с Ульрихом Кесслером.

Плотный человек, оставленный на улице в качестве охраны, в очередной раз развернулся, зашагал от дома к машинам. Взглянул на часы, возмущенно выругался и поднес ко рту рацию.

– Ланге, это Мюллер, – нетерпеливо проговорил он. – Долго вы еще?

– Пять минут, – послышался из рации грубый голос. – Жди. Конец связи.

Рэнди внезапно приняла решение. Войти в дом, застать скотов врасплох. Вызывать подмогу некогда. Дожидаться убийц здесь не имеет смысла. Может, кого-нибудь из них она и успела бы пристрелить, но маловероятно. С пистолетами-пулеметами тут, на улице, они в два счета с ней расправятся. Вступить с ними в бой внутри дома грозило чуть меньшей опасностью.

На ее небольшом аккуратном лице мелькнула невеселая улыбка. «Чуть меньшая опасность» означала единственный шанс на тысячу. Рэнди упрямо сжала губы. Членам ее команды надеяться было вообще больше не на что.

Она пристальнее всмотрелась в человека, назвавшегося Мюллером. «Может, взять его в заложники? – пришло на ум. – Нет. Слишком опасно. Если он успеет крикнуть или связаться с вооруженными дружками по рации, мне конец».

Не сводя с Мюллера глаз, она достала из кармана и навернула на пистолетное дуло глушитель.

Прицелилась. «Беретта» дважды кашлянула. Металлический звук будто на веки вечные поселился в морозном воздухе. В действительности же его было не слышно даже с десятиметрового расстояния.

Первая пуля вошла Мюллеру в грудь. Вторая – в горло. Он, дергаясь, с булькающими звуками осел и растянулся на дороге, которую тотчас залила кровь. Спустя считанные секунды Мюллер был мертв.

Крепко сжимая в руке «беретту», держа палец на спусковом крючке в готовности выстрелить, Рэнди бесшумно подбежала к человеку, в ногу которого некоторое время назад всадила пулю. И немного расслабилась. Он не двигался. Рэнди опустилась на колено и наклонилась к раненому ниже. Человек продолжал сидеть в прежнем положении.

Наставив дуло «беретты» ему в лоб, Рэнди второй рукой пощупала его пульс. Парень был уже холодный. Взгляд Рэнди упал на валяющийся рядом шприц, и она с отвращением скривила губы. Наверняка с его помощью в больше не годного для убийств товарища впрыснули смертельную дозу морфия или другую смертоносную жидкость. Судя по всему, люди Ренке не имели право оставлять после себя раненых, даже собственных.

Секунду спустя она увидела рядом с мертвым черную тень. Автомат. Видно, головорезы оставили здесь раненого, когда он был еще жив.

Не веря в столь неожиданную удачу, Рэнди свинтила с «беретты» глушитель, вернула ее в кобуру.

Наклонилась вперед, схватила автомат. Быстро рассмотрев его, обнаружила, что магазин почти полный, поставила селектор на очередь по три патрона.

И, весьма довольная, провела по стволу рукой. Теперь в смысле вооружения она с убийцами Ренке на равных. Но они превосходят ее по численности, и их защищает броня.

Рэнди пожала плечами. Тут уж ничего не попишешь. Следует поторопиться. Глубокий вдох. Один. Два. Три. Пошла!

Рывком выпрямившись, Рэнди подскочила к вилле, боясь, что ее заметят и дадут по ней очередь прямо из окна. Огня не последовало. Рэнди прижалась к стене и, затаив дыхание, прислушалась. Тишину нарушал лишь ветер.

Крепко прижимая «МП-5 СД» к плечу, Рэнди двинулась по стенке к парадной двери. В кровь хлынул адреналин, чувства обострились. Боль в ушибленных и оцарапанных местах притупилась. Рэнди слышала теперь и еле уловимые звуки: хруст снега под собственными ногами, доносящийся с улицы, на которой прогремел взрыв, шум.

Подошла к двери как раз в то мгновение, когда кто-то начал раскрывать ее изнутри. На дорогу упала полоска ярко-желтого света. Время на миг будто остановилось. Что делать? – мелькнуло в голове Рэнди. Она тотчас взяла себя в руки. Раздумывать было некогда. Надлежало действовать. Решительно и быстро.

Она подскочила к двери и что было мочи ударила по ней правым плечом. Дверь с силой ударилась о выходящего. Послышались громкое удивленное восклицание и грохот. С мгновение Рэнди не чувствовала плеча, потом его опалило нестерпимой болью. Рэнди влетела в дом.

На выложенном плиткой полу в нескольких метрах от двери лежал один из убийц Ренке – стройный, темноглазый, русоволосый. Все еще ошалевший от внезапного столкновения, человек поднялся на колени и потянулся за выпавшим из рук оружием.

Рэнди выстрелила первая – в упор, очередью из трех патронов.

Две пули попали неприятелю в грудь. Бронежилет не пробили, но ударили с такой мощью, что темноглазого отбросило к ближайшей стене. Третья пуля вошла ему в лицо, и голова разлетелась на куски.

– Карик? – послышался сверху встревоженный голос.

Рэнди резко развернулась и взглянула на широкую витую лестницу. Перегнувшись через перила, на противницу смотрел второй боец в черном. Он первым вскинул пистолет-пулемет и выстрелил.

Рэнди рванула назад, падая на пол. Засвистели пули, осколки напольной плитки полетели в разные стороны.

Рэнди покатилась вбок, пытаясь уйти невредимой с линии огня. Остроконечный керамический кусок ударил ей по щеке, из раны заструилась кровь. Вторая очередь с лестницы уничтожила два старинных стула по обе стороны от зеркала, в считанные секунды превратив их в кучи щеп и лоскутов. Взорвалось и само зеркало, разлетевшись по воздуху блестящим облаком. Очередная порция пуль сорвала со стены одну из добытых нечестным путем картин Кесслера. Покалеченный шедевр – рваное полотно в продырявленной раме – скользнул по полу и замер.

– Черт! – в отчаянии пробормотала Рэнди. Пока убийца не прекратил огонь, просторный холл дома Кесслера для нее гиблое место. Следовало что-то предпринять, сейчас же.

Внезапно перестав кататься из стороны в сторону, Рэнди села, подняла оружие, нацелилась на громадную люстру. Нахмурилась, сосредотачиваясь на цели, и выстрелила. Отдача сильно ударила в плечо.

Люстра разлетелась на тысячи осколков. Хрусталики закружили в воздухе, забарабанили градом по напольной плитке. Свет мгновенно погас, холл поглотила тьма.

Пальба прекратилась: выдавать во мраке свое местоположение убийца не желал.

Рэнди поморщилась. Парень не промах. Оперативница ЦРУ надеялась, что прицелится туда, откуда станут стрелять, противник же ждал, что роковую ошибку совершит она.

«Ни вашим, ни нашим, – с мрачной иронией подумала Рэнди. – Я не могу подняться на лестницу – боюсь, что меня прикончат, – людям Ренке по той же причине не сойти вниз. Может, попытаться продержать их наверху до приезда полиции?»

Она покачала головой, злясь на себя за чрезмерную самонадеянность. По меньшей мере два бойца еще живы. Один мог стоять на месте с наведенным на нее оружием, другой – неслышно подкрасться откуда-нибудь сбоку.

Рэнди осторожно выпрямила спину, напрягая память.

Когда она проникла в этот дом, чтобы обследовать его и напичкать подслушивающими устройствами, то провела тут более часа. И видела в задней части дома вторую лестницу, гораздо менее роскошную и значительно более узкую.

В начале двадцатого века, когда вилла принадлежала представителям привилегированного класса, по задней лестнице, чтобы не крутиться под ногами у господ, бегали вверх и вниз по многочисленным делам исключительно слуги. По ней-то второй убийца и мог спуститься.

Рэнди бесшумно усмехнулась. Вообще-то, люди Ренке о существовании узкой лестницы, скорее всего, не имели понятия.

Поставив пистолет-пулемет на предохранитель, Рэнди повесила его через плечо на спину. Опустилась на пол животом вниз и беззвучно поползла в заднюю часть дома, аккуратно расчищая дорогу от стреляных гильз, кусков отбитой плитки и осколков. У нее возник план.

Глава 38

Герхард Ланге наверху, в кабинете Ульриха Кесслера, уже терял терпение.

– Мюллер, – шипел он в рацию. – Отзовись же!

В маленьком приемнике шумели лишь помехи.

– Мюллер! – повторил бывший офицер «Штази». – Ответь!

Молчание.

Ланге оставил тщетные попытки. Толстяка, которому поручили стоять во дворе на страже, или убили, или захватили в плен, либо он плюнул на все и сбежал с поста. В любом случае рассчитывать Ланге и Степанович теперь могли только на себя.

На ковре у старинного стола лежало в неестественной позе тело Кесслера. Ланге бросил на него презрительный взгляд. Трусливый недалекий слабак свято верил, что они явились спасти его!

Что теперь? Ланге быстро обдумал, как действовать. Брандт велел им уничтожить команду ЦРУ, что следила за виллой Кесслера, убить самого Кесслера и сжечь дом. Оставьте полиции лишь кучку пепла, распорядился Брандт. О Вольфе Ренке никто ничего не должен узнать. Все как будто шло по плану. По крайней мере до тех пор, пока в холл не ворвался какой-то чокнутый и не убил Карика.

Бывший офицер «Штази» негромко выругался. По всей вероятности, кого-то из американских агентов Мюллер не принял во внимание. Теперь этот агент устроил им ловушку: перекрыл выход из дома, в котором валяется труп и хранится масса улик. Только сидеть сложа руки и ждать приезда полиции Ланге не намеревался. Подчиненные-неудачники Эриха Брандта жили недолго, он мог добраться до них даже в камерах берлинской тюрьмы.

«Нет, – твердо решил Ланге. – Во что бы то ни стало вырвемся со Степановичем из чертовой западни. В конце концов, мы в броне и неплохо вооружены. Но сначала доведем дело до конца. Если дотла вилла и не сгорит, то хотя бы сосредоточит на себе внимание и позволит нам уйти».

Он пожал плечами, снова взял канистру с бензином и, пятясь назад, к выходу, продолжил поливать горючей жидкостью ковер, занавески, мебель. Труп Кесслера был уже пропитан насквозь.

Бесшумно, как кошка, Рэнди Рассел поднялась по задней лестнице. Опустилась на небольшой площадке на пол и, взяв пистолет-пулемет на изготовку, приготовилась к стрельбе. Прямо перед ней была дверь, ведущая в главный коридор второго этажа. Из щели внизу лился желтый свет.

Рэнди нахмурилась. Выйди она из прикрытия, и ее тут же убьют, если увидят.

Чем-то запахло. Рэнди наморщила нос. Неужели бензин? Внутри дома? Она расширила глаза, догадавшись, в чем дело. Людям Ренке приказали сжечь виллу дотла, чтобы полиция не докопалась до хранимых здесь секретов.

Нахмурившись, Рэнди вскочила на ноги. Что бы она ни предприняла, действовать надлежало немедленно. Быстро и четко. Крепко держа «МП-5 СД» в правой руке, левой оперативница ЦРУ взялась за дверную ручку. Дверь стала медленно и с жутким скрипом отворяться – петли давно не смазывали.

Вперед! Сделав глубокий вдох, Рэнди ударила по двери ногой, выскочила в коридор. Перекатилась через плечо, отдаляясь от дверного проема, и встала на колено, уже беря на прицел верхнюю ступень парадной лестницы.

Внизу мелькнула тень. Мгновение спустя показался крупный темноволосый человек в черном. Он поворачивался, держа наготове пистолет.

«Опоздал, сукин сын», – злобно подумала Рэнди, спуская курок.

На лестницу устремился шквал пуль. Часть обрушилась на перила и мраморные ступени, в воздух взлетели фонтанчики искр. Темноволосого от мощных ударов по бронежилету отбросило в сторону. Он согнулся от неожиданности, прислоняясь к расшатанным пулями перилам, и вдруг взревел от ужаса, когда металлические прутья подались под его весом. Рэнди продолжала с ожесточением стрелять.

Отчаянно размахивая руками в напрасной попытке восстановить равновесие, раненый повалился во тьму за спиной. Пронзительный крик резко оборвался.

Рэнди выдохнула и наконец ослабила нажим на спусковой крючок. Пистолет-пулемет замолчал.

– Scheisse! – прогремело где-то рядом.

Проклятие!

Рэнди молниеносно повернулась, беря на мушку стройного человека с тонкими губами, появившегося на пороге кесслеровского кабинета. Этот тоже был в броне и в черном комбинезоне.

Но в руках держал не пистолет – оружие висело у него на спине, – а металлическую канистру с бензином. Их с Рэнди разделяли метров десять, не больше.

Злобно зарычав, человек отбросил канистру. Та, выплеснув часть бензина ему на штаны, поскакала в сторону по устланному ковром коридорному полу. Тонкогубый рывком вынул из кобуры на поясе полуавтоматический «вальтер».

На столь малом расстоянии пистолет показался Рэнди огромным. Человек выстрелил, и из дула вырвались белые языки пламени.

Пуля прошла аккурат мимо щеки Рэнди – настолько близко, что лицо обдало горячим воздухом. В ушах зазвенело. Рот заполнил солоноватый привкус свежей крови. Оперативница нажала на спусковой крючок, не целясь.

Одна из пуль угодила в канистру.

Та вздрогнула от сильнейшего удара и, щедро расплескивая бензин, взлетела вверх. На разорванном металле блеснула искра.

Горючее с глухим свистом воспламенилось. Огненные змейки с ошеломляющей скоростью помчались во все стороны по ковру.

Тонкогубый в ужасе уставился на вспыхнувшие штанины. Его лицо исказилось от страха, он отшвырнул «вальтер» и стал в панике бить по ногам руками. Из груди вырвался дикий вопль, когда огонь переметнулся на выпачканные бензином ладони и устремился по одежде к лицу. Буквально через секунду человек превратился в горящий факел. Пламя пожирало его заживо. Оглушительно вопя, он двинулся в сторону Рэнди.

Та, подавив в себе приступ тошноты и испуг, прицелилась и выстрелила умирающему в голову. Он безвольно повалился на окутанный густым едким дымом пол.

Кабинет Кесслера полыхал. Рэнди увидела сквозь желто-красные пламенные языки второй объятый огнем труп. «Кесслер, – подумала она мрачно. – Сгорает вместе с тайнами, которые могли вывести нас на убежище профессора Вольфа Ренке».

Следовало осмотреть убитого головореза. Рэнди отбросила пистолет-пулемет, поднялась на ноги, влетела, перебежав коридор, в одну из комнат для гостей, схватила с кровати толстое шерстяное одеяло и выскочила назад.

Огонь пылал с пущим задором, дым сгустился.

На бегу обмотав голову одеялом и закрыв глаза, Рэнди прыгнула в пламенную завесу. Жар едва коснулся ее.

Приземлившись прямо возле трупа, она сняла с головы одеяло, быстро затушила им огонь, поглощавший кожу и одежду мертвеца.

Кривясь от жгучей боли в пальцах, торопливо обшарила его карманы. Нашла изуродованный пламенем сотовый, обгоревшие документы, паспорт и бумажник и рассовала их по собственным карманам.

Огонь яростно ревел. Сверху обрушивались куски опаленной штукатурки. Стены вокруг, ковер, потолок – все устилал толстый пламенный слой.

Пора уходить.

Рэнди поспешно накрыла обгорелым одеялом голову, плечи и руки. Кашлянула от дыма, набившегося в легкие, выпрямилась и, устремляясь к главной лестнице, снова прыгнула сквозь огненный полог.

Пламя опять лизнуло ее. И на сей раз уцепилось за одеяло и одежду. Запахло жженой шерстью.

Выскочив к лестнице, Рэнди мгновенно скинула с себя одеяло, бросилась вниз и покатилась по полу, неистово хлопая ладонями по загоревшимся джинсам и куртке. Затушив их, снова вскочила и что было духу помчалась вниз, перепрыгивая то через две, то через три ступени. Огонь у нее за спиной бушевал все яростнее, нещадно расправляясь с дорогостоящей старинной мебелью, редкими книгами и шедеврами живописи.

Уже задыхаясь от кашля, Рэнди сбежала на первый этаж, вылетела из дома в спасительную зимнюю свежесть, перевела дух и повернула голову. Горел весь второй этаж виллы. Оранжево-красно-белое пламя колыхалось в диком танце, рвалось сквозь лопнувшие стекла и образовавшиеся в крыше дыры кверху, в черное небо.

В необъяснимом оцепенении Рэнди несколько долгих мгновений смотрела на ревущий ад. От осознания того, что минуту назад она была в полушаге от смерти, ее всю трясло. Прижав руки к карманам, в которых лежали обгорелые телефон и документы, она задумалась, стоило ли рисковать ради них жизнью. И вспомнила о трех погибших членах своей команды.

С губ Рэнди слетел вздох. Теперь она просто обязана разгадать зловещую загадку. Во имя товарищей.

Медленно, с тяжестью в ноющем сердце, Рэнди отвернулась от горящей вилы и шагнула во тьму.

Глава 39

К северу от Москвы

Владик Фадеев заехал на вершину холма, свернул вбок, погасил фары и заглушил мотор небольшой «Лады» российского производства. Работая на «Группу Брандта», он зарабатывал достаточно, чтобы купить машину поприличнее, но оставался верен старенькой «Ладе». Новые автомобили, особенно иномарки, привлекали к себе внимание. Снайпер же любил теряться в окружающем пространстве, сливаться с фоном.

Достав из футляра длинный фонарик, он раскрыл дверцу и ступил на твердую, промерзшую грунтовую дорогу. С минуту стоял на месте, светя вокруг фонарным лучом. Понять, как тут было дело, для него не составило труда. По следам на дороге было видно, в каком месте остановились машины Брандта. По стреляным гильзам – где открыли огонь.

Фадеев презрительно фыркнул. Оставлять за собой гильзы – непростительная небрежность. Профессионалы уходят бесследно. Впрочем, умозаключил он, наверное, ребята очень торопились.

В последнее время сероглазый немец Брандт, подгоняемый таинственным заказчиком, все время куда-то спешил, чаще обычного рисковал жизнью подчиненных. Фадеев нахмурился. Горячка до добра не доведет, подумалось ему. Не так надо работать. А как в былые времена, когда «Группа Брандта» выполняла заказы без суеты, с чувством, с толком. Сегодня аккуратно убрала политического диссидента, завтра – чьего-нибудь сильного конкурента в бизнесе. Тогда было совсем другое дело.

Он повернулся в ту сторону, где в сугробах на склоне холма темнели глубокие вмятины и поломанные ветви. По-видимому, именно здесь «УАЗ» свалился в овраг.

Фадеев достал из машины старенький «Токарев». Осматривать обломки разумнее было с ним, а не с любимой винтовкой «СВД», которая предназначалась для стрельбы с приличного расстояния, а не для того, чтобы добивать тяжелораненых. Именно это, по предположению Фадеева, ему и предстояло сейчас сделать.

Он засунул пистолет в карман маскировочной куртки и сначала медленно, а потом все более уверенно зашагал вниз по склону. У края оврага на миг приостановился, достал «Токарев» и осветил дно фонарем.

Обломки «УАЗа» кособоко лежали на куче булыжников метрах в десяти. В покалеченной ходовой части машины Фадеев насчитал более дюжины пулевых отверстий. В окнах лишь по краям поблескивали удержавшиеся на месте осколки.

Снайпер вздохнул.

Лезть в овраг в такую темень не очень-то хотелось. Лучше бы дождаться рассвета. В конце концов покойнику отсюда не уйти, а вместе с ним, соответственно, и его документам. Но приказ следует выполнить – Брандт в последние дни стал особенно нетерпеливым и не прощал подчиненным ни малейшего проступка. «Покончу с делом сейчас, – твердо решил Фадеев. – Зато потом смогу спокойно ехать в Москву, в свою теплую квартирку».

Светя фонариком перед собой, снайпер уверенно двинулся к джипу. Приблизился, вскарабкался на булыжник, оперся рукой на дверцу, выгнул шею, заглянул внутрь.

И в изумлении расширил глаза.

В машине никого не было. Ремень безопасности спокойно лежал на водительском сиденье отстегнутый. Что означало…

Фадеев обмер, почувствовав прикосновение холодного пистолетного дула к шее сзади.

– Брось оружие, – скомандовал решительный голос.

Ошалевший снайпер повиновался. «Токарев» выпал из руки и ударился о камень.

– Замечательно, – одобрил голос. – А теперь фонарь.

Фадеев снова выполнил указание, все еще не веря, что так глупо попался. Ни один из былых врагов ни разу не застигал его врасплох. Ему всегда выпадала роль охотника, не жертвы. Фонарь приземлился в снегу и уставился единственным ярким глазом на булыжники и низкий кустарник. Фадеев сглотнул – у него вдруг пересохло в горле.

– Отлично, – с нотками озорства воскликнул голос. – Глядишь, до утра протянешь.

– Чего тебе от меня надо? – прохрипел Фадеев.

– Много чего, – тут же ответил человек у него за спиной. – Начнем с элементарных вопросов. Но помни: в игре два железных правила. Первое: если расскажешь правду, я тебя не убью. Второе: если начнешь врать, прострелю глотку. Все понятно?

Фадеев быстро закивал.

– Разумеется, понятно.

– Вот и хорошо, – ответил неизвестный, плотнее прижимая дуло к шее пленника. – Тогда начнем…

Штаб противовоздушной обороны

Киев, Украина

Старшие офицеры, ответственные за безопасность воздушного пространства Украины, на совещании в бункере, под зданием Министерства обороны, сидели за полукруглым столом и внимательно слушали полковника, который рассказывал о последних новостях. Все, кто здесь собрался, командовали полками истребителей «Миг-29» и «Су-27», батареями ракет класса «земля – воздух» и радарными установками по раннему обнаружению вражеских самолетов.

– На ближайших к границе с нами истребительных и бомбардировочных базах скапливаются войска, – сообщил полковник с хмурым видом. – Мы перехватили несколько сообщений с воздуха и ответы диспетчеров, на основании которых сделали вывод: под Брянском, Курском, Ростовом и другими городами россияне готовятся к весьма подозрительным операциям.

Один из офицеров немного наклонился вперед.

– Но ведь нельзя полагаться исключительно на обрывки перехваченных данных, – заявил он.

– Конечно, нельзя, – согласился полковник. – Однако наши данные особенные: запросы летчиков из различных самолетов разрешить посадку. В каждом случае диспетчеры строго напоминали им о запрете выходить на радиосвязь, отдавали распоряжение следовать визуальным указателям, о которых экипажам сообщили перед вылетом.

– Что-то тут не так, – пасмурно согласился генерал-майор ПВО. Он командовал полком «Миг-29», базировавшимся под Киевом. – Ни один военачальник не отдаст такого приказа летчикам на учениях. Тем более зимой! Слишком велик риск. Такое впечатление, что россияне пытаются скрыть от нас секретные маневры.

Полковник, который вел совещание, кивнул.

– Вот именно, товарищ генерал. К тому же слишком уж перемещение масштабное. У границы собираются наземные, воздушные и ракетные войска… Огромное множество.

Последовало мрачное молчание. Выход на радиосвязь запрещают в исключительных случаях: когда не желают, чтобы о сосредоточении и распределении сил узнал перед боем враг. В мирное же время система радиосигналов более надежна и удобна и для авиации, и для танкистов, и для артиллерии, и для пехоты.

– Еще какие-нибудь признаки агрессии имеются? – спокойно поинтересовался командир зенитно-ракетных комплексов.

– Россияне проводят гораздо больше, чем обычно, приграничных самолетовылетов, – сообщил полковник. – И несколько раз «случайно» проникли на нашу территорию – улетели за пределы границы на двадцать – тридцать километров.

– Проверяют нас на вшивость, – высказал предположение другой генерал, плотный человек лет пятидесяти с небольшим. Он командовал радиолокационной станцией в Конотопе. – Хотят знать, насколько быстро мы засекаем проникнувший в наше воздушное пространство чужой летательный аппарат. Каждый раз, когда они «случайно» к нам заглядывали, у границы крутился самолет электронной разведки.

Он повернулся к седоволосому главнокомандующему ПВО, генералу-лейтенанту Лищенко. Тот слушал товарищей и пробегал глазами по предоставленным подчиненными записям.

– Каково ваше мнение, генерал?

Лищенко не ответил.

– Генерал?

Один из офицеров, что сидел рядом, протянул руку и осторожно прикоснулся к плечу Лищенко. Тот повалился на стол, с его головы стали клоками выпадать волосы. Кожу под ними покрывали жуткие язвы. Генерала затрясло, точно в лихорадке.

Вокруг испуганно заохали.

Полковник, который дотронулся до соседа, в ужасе взглянул на собственную руку и схватил трубку ближайшего телефонного аппарата.

– Соедините меня с медицинским центром! Срочно!

Час спустя низкорослый, не поддающийся описанию капитан ПВО стоял у окна своего тесного кабинета и со злорадным удовлетворением наблюдал суматоху во внутреннем дворе. Врачи и медсестры в биозащитных костюмах погружали в машины «Скорой помощи» перепуганных генералов. За последнее время заболело и погибло слишком много военачальников и ведущих политиков. Рисковать больше не желали: всех, кто присутствовал на сегодняшнем совещании, решили закрыть на строгий карантин.

Капитан улыбнулся. Три дня назад он вылил содержимое пузырька в обычный завтрак генерала Лищенко – тарелку с кашей. Результат столь безобидного поступка превзошел все ожидания капитана. Противовоздушную оборону Украины как будто обезглавили – полностью лишили командования в критический момент.

Капитан, проживавший на Украине, но русский по крови и преданный России, отвернулся от окна, снял телефонную трубку. И набрал секретный номер, который ему сообщили несколько недель назад.

– Да? – ответили на том конце провода.

– Говорит Рыбаков, – спокойно произнес капитан. – У меня хорошие новости.

Кремль

Российский президент Виктор Дударев взглянул на коренастого седоволосого человека и сдвинул брови.

– Говоришь, Кастилья собирается организовать встречу с союзниками, чтобы обсудить, как бросить нам вызов? Секретную? Ты уверен?

Алексей Иванов сдержанно кивнул.

– Наш человек из Белого дома прислал весьма подробный доклад. Источники в правительствах приглашенных государств сообщают то же самое.

– Когда?

– Остается менее двух суток, – ответил глава Тринадцатого управления.

Дударев встал из-за стола, прошел к окну. С минуту смотрел на освещенный фонарями двор, потом повернулся и снова взглянул на Иванова.

– Что конкретно известно американцам?

– Далеко не все, – заверил его Иванов. – В основном сплетни и догадки. – Он пожал плечами. – Но копают они глубоко и старательно, бросают на поиск ответов все силы.

Президент кивнул и смерил разведчика сердитым взглядом.

– Курьер с вариантом ГИДРЫ уже прибыл в США?

– Да, – с уверенностью ответил Иванов. – Сейчас он в Нью-Йорке, вот-вот отправится в округ Колумбия.

– Хорошо. – Дударев опять отвернулся к окну и, увидев в стекле свое кривое отражение, сильнее насупился. – Дай сигнал агенту: Кастилья должен уйти с дороги как можно быстрее. До секретной встречи с союзниками. – Он резко повернулся к Иванову. – Понятно?

– Так точно, – спокойно ответил тот. – Будет сделано.

Глава 40

21 февраля, посольство США, Берлин

Рэнди Рассел внезапно напряглась, почувствовав пробежавшую по телу волну нестерпимой боли. С несколько секунд ей было настолько дурно, что конференц-зал на третьем этаже, в котором она сидела, казался кроваво-красным. Лоб одновременно жгло и обдавало холодом. Рэнди медленно выдохнула заставляя себя расслабиться. Боль постепенно стихла.

– Немного неприятно, а? – весело спросил работавший при посольстве врач, закончив накладывать на рану шов.

– Если «немного неприятно», по-вашему, – сущий ад, тогда да, – ответила Рэнди.

Врач пожал плечами, уже поворачиваясь к столу, чтобы собрать инструменты.

– Если бы все было по-моему, мисс Рассел, мы разговаривали бы в больничном отделении неотложной помощи, – спокойно произнес он. – Ваших ушибов, легких ожогов и царапин с лихвой хватило бы троим крепким мужчинам, а вы молодая женщина.

Рэнди пристально посмотрела на него.

– Надеюсь, раны не слишком серьезные?

– Каждая в отдельности? Нет, – нехотя признался врач. – Но если вы уймете свою прыть и позволите организму определить, насколько сильно он поврежден в целом, сразу согласитесь лечь в больничную постель и подключить к себе капельницу с болеутоляющими.

– Я поняла: лучше продолжать бегать, – сказала Рэнди с кривой улыбкой. – Так я, пожалуй, и поступлю. Признаться честно, сидеть на месте и ничего не делать я терпеть не могу.

Врач фыркнул. Покачал головой, признавая поражение. И поставил на стол перед Рэнди пузырек.

– Пообещайте хотя бы, что, когда боль станет невыносимой, вы непременно выпьете две таблетки. Они облегчат ваши страдания.

Рэнди взглянула на бутылочку, снова на врача.

– А какие у них побочные эффекты?

– Незначительные, – ответил он, едва заметно улыбаясь. – В худшем случае почувствуете легкую сонливость. Но будьте осторожны, когда затеете что-нибудь грандиозное, вроде стрельбы из автоматического оружия, погони за бандитами или поджога дорогих вилл, – добавил он на прощание.

– Хорошо, – спокойно ответила Рэнди.

Когда дверь за врачом закрылась, оперативница ЦРУ бросила пузырек в ближайшее мусорное ведро, поднялась со стула и, прихрамывая, прошла к Курту Беннету, главе специальной аналитической команды из Лэнгли. Беннет все пытался узнать, какой системой связи пользуется Вольф Ренке – ломал голову над комбинацией цифр, которую успела установить погибшая команда Рэнди, и над теми номерами, какие удалось извлечь из памяти изуродованного огнем сотового.

Рэнди взглянула через плечо Беннета на компьютерный экран, на котором пестрела мешанина цифр и символов. Некоторые были соединены непрерывными, другие – пунктирными линиями. Остальные стояли отдельно.

– Как дела? – осторожно поинтересовалась Рэнди.

Аналитик посмотрел на нее. Глаза у него были красные от усталости, но ярко блестели за толстыми линзами очков в металлической оправе.

– Кое-что проясняется. Сеть создавал великий мастер. Масса тупиков, петель. Впрочем, я как будто подхожу к разгадке.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне удалось установить, что несколько номеров зарегистрированы в разных государствах, – сообщил Беннет. – В Швейцарии, России, Германии и Италии.

Рэнди нахмурилась.

– Ты уже знаешь, какое отношение ко всем этим странам имеет Ренке?

– Пока нет, – ответил эксперт. – Большинство телефонных счетов, по-моему, фальшивые. Своего рода электронные аналоги почтовых ящиков, которые арендуют люди, скрывающиеся под выдуманными именами.

– Черт!

– Но все не столь безнадежно, – уверил Рэнди Беннет, приподнимая бровь. – Предположим, ты находишь этот существующий в действительности почтовый ящик. Что будешь делать дальше?

– Организую слежку за любым, кто подойдет к ящику и вынет из него корреспонденцию, – сказала Рэнди. – И попытаюсь выяснить, от кого приходят письма.

– Вот именно. – Аналитик блеснул белозубой улыбкой. – С электронными устройствами, в данном случае с телефонами, можно проделывать то же самое. Определять номера звонящих, выходить на новые счета и так далее.

– Сколько вам потребуется времени, – негромко спросила Рэнди, – чтобы выследить основные номера?

– Трудно сказать, – ответил Беннет, пожимая плечами. – Может, еще несколько часов. А может, двое суток. Все зависит от того, как часто негодяи будут выходить на связь. Чем чаще, тем для нас лучше.

Рэнди кивнула.

– Тогда внимательнее за ними следи, Курт, – решительно сказала она. – Я обязана выяснить, где прячется Ренке. Как можно быстрее.

В зал вошла еще одна агент ЦРУ. Рэнди повернула голову.

– В чем дело?

– В Лэнгли вроде бы установили имя человека, которого ты убила в доме Кесслера, – быстро проговорила агент. – Обгоревший паспорт, естественно, оказался фальшивым, но уцелевший кусок фотографии удалось сравнить с другим снимком, который давно хранится в наших архивах.

– Покажи, – выпалила Рэнди, хватая из рук коллеги лист бумаги с пометкой «Совершенно секретно», только что полученный из штаба ЦРУ. Вверху располагалось давнее черно-белое изображение темноволосого человека в форме. Рэнди сравнила его с запечатлевшимся в памяти образом головореза, который всего несколько часов назад так страстно жаждал ее убить. И кивнула.

Ее взгляд скользнул ниже.

– Герхард Ланге, – прочла она вслух. – Бывший капитан госбезопасности Восточной Германии. После объединения арестован правительством Бонна по обвинению в нескольких политических убийствах, совершенных в Лейпциге, Дрездене и Восточном Берлине. Вскоре освобожден за недостаточностью улик. По одной из версий, месяц спустя эмигрировал в Сербию и в период с 1990 по 1994 год работал консультантом по внутренней безопасности при режиме Милошевича. Затем опять эмигрировал – в Россию. Других сведений нет. Так-так-так, – пробормотала она. – Выходит, наш несравненный доктор Вольф Ренке предпочитает работать с бывшими соотечественниками. Сколько же бандитов из «Штази» в его распоряжении в общей сложности?

Кельн

Бернхард Хайхлер сидел за письменным столом в своем кабинете в Федеральном ведомстве по защите конституции. И смотрел рассеянным взглядом на экстренные доклады из Берлина – бумаги, которые могли с поразительной легкостью обернуться для него сущим кошмаром. Из его груди вырвался стон, но он тут же заставил себя умолкнуть, испугавшись, что его кто-нибудь услышит.

В три часа ночи здание ведомства почти пустовало. Работали в это время лишь дежурные канцелярские служащие да контрразведчики. Хайхлер был приверженцем установленных порядков и обычно не любил пускать чрезмерным усердием пыль в глаза. Разумеется, его решение остаться на работе дольше, чем требовалось, якобы чтобы изучить материалы по расправе с тремя американскими агентами ЦРУ, вызвало у сотрудников определенные подозрения.

Но догадаться, что за причина заставила Хайхлера изучить отчеты полиции раньше других, никто пока не мог.

Он еще раз перечитал бумаги, до сих пор не веря собственным глазам. Полиции удалось установить, что фургон церэрушников обстреляли из оружия, которое нашли – вместе с еще шестью трупами – в подожженном доме высокопоставленного чиновника из Бундескриминальамт и в его дворе. Хайхлер сглотнул, почувствовав во рту кислый привкус желчи. Он и подумать не мог, что вляпался в столь серьезную переделку.

Затрезвонил телефон – непривычно громко в ночной тишине кабинета. Хайхлер вздрогнул и схватил трубку.

– Да? В чем дело?

– Звонят из Америки, герр Хайхлер, – сообщил оператор. – Герр Эндрю Коутс, старший помощник директора ЦРУ. Желает побеседовать с кем-нибудь из начальства.

– Соединяй, – резко велел Хайхлер. – Алло?

– Бернхард? – послышался из трубки знакомый голос. Эндрю Коутс был связующей нитью между Центральным разведывательным управлением США и путаной сетью германских разведывательных органов и служб внутренней безопасности. С Хайхлером он общался весьма часто. – Как я рад, старик, что ты все еще на работе! Послушай, у меня хорошие новости. Одна наша оперативница из той наблюдательной команды уцелела. Более того, сумела раздобыть ценные сведения, при помощи которых мы, уверен, выйдем на заказчиков нападения…

Хайхлер дослушивал Коутса в холодном поту. А когда тот наконец положил трубку, с несколько минут сидел, глядя в пустоту перед собой и не двигаясь.

Потом, медленно и неохотно, трясущейся от страха рукой набрал телефонный номер. Если американцы накроют тех, кто заказал убить агентов, то непременно выйдут и на него. Ему не оставалось ничего другого. Совершенно ничего.

Глава 41

Москва

Константин Малкович сидел в своей роскошной квартире с видами на финансовый район Китай-город, умиротворенно завтракая. Попивал чай и просматривал краткие отчеты от брокеров на товарных биржах США и Азии. Впервые за несколько последних дней ему выдалась возможность сосредоточить внимание на делах своей необъятной финансовой империи. Брандт наконец схватил американцев – Смита и Девин, вчерашние новости из Берлина тоже изрядно порадовали.

ГИДРЕ вернули безопасность.

На пороге неслышно появился слуга с телефоном в руке.

– Звонит господин Титов.

Малкович недовольно скривился. Титов в его отсутствие управлял московскими офисами. Зачем ему понадобилось тревожить босса ни свет ни заря, неужели нельзя было дождаться его в доме Пашкова? Миллиардер взял трубку.

– Да, Кирилл. Какие проблемы?

– Мы получили электронное сообщение, адресованное лично вам, – сообщил Титов. – С пометкой «срочно». Я подумал, надо поставить вас в известность.

Малкович насилу подавил в себе злость. Как большинство россиян, взращенных в условиях советской системы, Титов зачастую нуждался в подробных указаниях свыше, не мог выходить из затруднительных положений самостоятельно.

– Ладно, – произнес Малкович, вздохнув. – Прочти письмо.

– К сожалению, не могу, – осторожно ответил Титов. – Оно закодировано программой «МОНАРХ».

Малкович сдвинул брови. К помощи шифра «МОНАРХ» его партнеры и подчиненные прибегали в крайне редких случаях, когда пересылали сверхсекретные и противозаконные сведения. Только сам Малкович и кое-кто из наиболее надежных его приближенных могли расшифровать такие сообщения.

– Понятно, – сказал он, помолчав. – Правильно сделал, что позвонил.

Закончив разговор, миллиардер тотчас поднялся из-за стола, вернулся в кабинет, сел за компьютер, открыл письмо и расшифровал его, запустив соответствующую программу. Сообщение написал один из его основных агентов в Германии, человек, который следил за шпионами Малковича, внедренными в наиболее важные правительственные министерства и управления.

Читая послание, миллиардер все сильнее тревожился. Группу убийц, направленную в Берлин Брандтом, уничтожили. Хуже того, они не справились с поставленной перед ними задачей. Американцы продолжали поиски Ренке. Над ГИДРОЙ нависла более серьезная опасность, чем когда бы то ни было.

Малкович задумался о том, как среагирует на новость российский президент. И скривился. Дударев прямо заявил ему, какая в случае неудачи его постигнет участь. У Кремля свои источники информации, и рано или поздно известие из Берлина дойдет и до президента РФ. А он уже готовится ввести войска на территорию соседствующих стран и больше других боится провала.

Все еще хмурясь, Малкович удалил проклятое сообщение, выключил компьютер. И еще с несколько минут сидел перед темным экраном, раздумывая, как быть. Он знал, что ГИДРУ еще можно спасти, но теперь должен был взяться за дело лично, причем без вмешательств Дударева.

Внезапно приняв окончательное решение, он встал из-за стола, прошел к спрятанному за древней иконой святого Михаила Архангела сейфу и ввел на клавиатуре код. Тяжелая металлическая дверь отъехала назад, и взгляду открылись стопки компакт-дисков, папки с фотографиями и коробка с тайными записями разговоров. Все собранные в сейфе материалы касались секретных отношений Малковича с Кремлем. Здесь же хранилась и вся добытая информация о планах Российских вооруженных сил.

Миллиардер принялся быстро перекладывать содержимое сейфа в портфель. Он задумал исчезнуть с этим портфельчиком из России и из-за границы вынудить Дударева пересмотреть заключенное с ним соглашение. То есть получить гарантию своей безопасности в обмен на восстановление полной секретности ГИДРЫ.

На губах Малковича заиграла улыбка, когда он представил, в какую ярость придет Дударев. Впрочем, оба они смотрели на жизнь крайне трезво. Наверняка российский президент никогда не верил, что их союз опирается исключительно на взаимное доверие.

К северу от Москвы

Джон Смит шел на дно – погружался глубже и глубже в черные воды беспредельного водоема. Легкие от увеличивавшегося давления пылали. Отчаянное желание вскарабкаться назад, на поверхность, было так велико, что мутило рассудок. Вдруг он осознал, что его ноги и руки заледенели и отказываются слушаться, и в слепящем ужасе отдался судьбе. Другого выхода не было.

– Проснитесь, подполковник! – вдруг скомандовал грубый голос.

Смит вздрогнул и хватанул ртом воздуха, когда ему прямо в лицо выплеснули очередное ведро ледяной воды. Закашлялся, съежился в приступе страшной боли. И с превеликим трудом раскрыл глаза.

Он лежал на боку в луже замерзающей воды. Рук, связанных за спиной, не чувствовал. Онемели и ноги, тоже крепко привязанные друг к другу. Неровный каменный пол простирался в сторону и терялся во тьме. Где-то совсем рядом тихо постанывала женщина.

Что, черт возьми, произошло?

Джон медленно, изнывая от боли, какую причиняло малейшее движение, поднял голову и взглянул вверх.

Над ним, оценивающе на него глядя, стоял высокий светловолосый человек с бледно-серыми глазами. Миновало несколько секунд. Блондин удовлетворенно кивнул.

– Очухались, подполковник? Тогда продолжим. Начнем сначала.

В затуманенное сознание Смита, как поднявшаяся речная вода сквозь прорванную плотину, хлынули воспоминания. Сероглазого звали Эрих Брандт. Его – Смита – и Фиону Девин Брандт захватил в плен. В сырой подвал их притащили буквально через несколько минут после гибели Олега Кирова.

Подвал лежал под руинами православного монастыря, который закрыли большевики после революции 1917 года. В памяти Смита мелькнула толстая стена, испещренная следами от пуль, и веселое объяснение немца: мол, НКВД, сталинская секретная полиция, пытал здесь когда-то политзаключенных. Теперь монастырь, точнее, то, что умудрилось уцелеть, стоял заброшенный, постепенно зарастая травой и деревьями.

Несколько часов, проведенных в подвале, были сплошной адской мукой. Брандт и два его подчиненных по очереди пытались допросить пленных. Каждый вопрос сопровождался ударом по ребрам или по голове, пощечиной либо электрошоком. В коротких перерывах Джона и Фиону окатывали ледяной водой, оглушали громким стуком и слепили направленными в лицо мигающими лучами света, чтобы ослабить сопротивление и сбить с толку.

Брандт пристально посмотрел на Смита. Холодно улыбнулся. И кивнул людям, стоявшим у Джона за спиной.

– Наш американский друг готов. Помогите ему сесть.

Две пары грубых крепких лап схватили Смита под руки, подняли из ледяной лужи. Снова усадили на стул и привязали к спинке кожаным ремнем. Ремень безжалостно врезался в грудь.

Джон стиснул зубы и взглянул налево. На соседнем стуле сидела Фиона Девин. Тоже со связанными руками и ногами. С упавшей на грудь головой и струящейся из уголка рта кровью.

– Мисс Девин, как и вы… Не желает идти на контакт, – небрежно заметил Брандт. Довольная улыбка, тронув его губы, тут же бесследно исчезла, не коснувшись ледяных глаз. – Но я умею прощать. И подарю вам еще один шанс избавиться от никому не нужных мучений.

Он сделал знак рукой.

– По-моему, она опять хочет пить, Юрий. Дайка ей еще водички.

Мускулистый бритоголовый детина выплеснул очередное ведро воды в лицо Фионы. Она запрокинула голову и зафыркала, а через несколько мгновений медленно раскрыла глаза. Увидев, что Смит в сильном волнении смотрит на нее, вымучила улыбку.

– Обслуживание здесь просто ужасное. В следующий раз непременно остановлюсь в месте поприличнее.

Брандт усмехнулся.

– Очень забавно, мисс Девин. – Он опять повернулся к Смиту. – Итак, подполковник, в последний раз призываю вас быть благоразумным. – Его голос зазвучал жестче. – На кого вы работаете? На ЦРУ? На Разведывательное управление Министерства обороны США? Или на какую-то иную организацию?

Джон напрягся, готовясь к очередному удару. Поднял голову и взглянул Брандту прямо в глаза.

– Я ведь уже сказал, – устало повторил он, дивясь, что не узнает собственный голос. – Я подполковник Джон Смит, доктор медицины, работаю при Медицинском научно-исследовательском институте инфекционных заболеваний Армии США…

Брандт не ударил его, а залепил пощечину Фионе. Из новой раны у нее во рту по подбородку сильнее побежала кровь. Звук, похожий на выстрел, гулко отозвался в подвальной тишине.

– Ты почти покойник, – прорычал, пораженный увиденным, Смит. Вся его сущность рвалась в бой, но кожаный ремень и жгуты удерживали на месте.

Брандт повернулся с озорной улыбкой на губах.

– А, да, я забыл предупредить вас, подполковник. Правила изменились. Отвечать за каждую вашу ложь с этой самой минуты будете не вы, а мисс Девин. – Он пожал плечами. – Все ее страдания теперь на вашей совести, не на моей.

Будь ты проклят, подумал Смит, чувствуя сильное головокружение. Его самого пытали и прежде – он знал, что способен перетерпеть любую боль. Но не имел понятия, как долго может наблюдать чужие муки.

– Не думайте, что в состоянии облегчить мою участь, Джон, – спокойно произнесла Фиона, выплюнув сгусток крови. – Эта сволочь убьет нас обоих независимо от того, расскажем ли мы что-нибудь или…

Брандт снова дал ей хлесткую пощечину.

– Молчать, мисс Девин. Я разговариваю с подполковником, не с вами. Вам не раз предоставляли возможность высказаться. Теперь его очередь.

У Смита от невозможности прервать наконец дьявольскую игру все бушевало внутри. «Вот бы освободиться, – в отчаянии думал он. – Хотя бы на секундочку… Нет, это невозможно. Фиона права. Мы в любом случае оба умрем в этом сыром темном подвале, где замучены до смерти сотни таких же, как я и она. Следует одержать последнюю победу – не выдать подонкам информацию, в которой они так остро нуждаются».

Он на мгновение закрыл глаза, настраиваясь на несколько часов кровавых истязаний. Потом смело взглянул на Брандта.

– Я подполковник Джон Смит, – повторил он тверже и громче. – Доктор медицины, работаю при Медицинском научно-исследовательском институте инфекционных заболеваний Армии США…

Брандт в бешенстве уставился на темноволосого американца. Он почти не сомневался, что Смит вот-вот сломается. Чувствовал это. А теперь увидел, что упрямства в пленнике только прибавилось. Время шло. Милиция рано или поздно должна узнать об убийствах на даче Захаровой и обнаружить разбитый «УАЗ». А Алексей Иванов – задаться новыми вопросами.

Брандт почесал подбородок. Утешал хотя бы звонок Фадеева в офис «Группы»: снайпер благополучно забрал документы водителя и удостоверился, что тот мертв. Без бумаг установить связь между двумя происшествиями было несколько сложнее. Впрочем, на самую малость.

Зазвонил телефон.

Брандт, хмурясь, извлек его из кармана.

– Слушаю! – нетерпеливо рявкнул он, отдаляясь от пленных к лестнице. – Что еще?

– Ваш Ланге провалил операцию, – ядовито произнес Малкович. – Теперь церэушники, должно быть, весьма глубоко проникли в нашу коммуникационную сеть.

Брандт в полном ошеломлении выслушал рассказ миллиардера о приключившейся в Берлине трагедии. Ланге мертв? И все члены его команды? В это почти не верилось.

– Теперь у нас нет выбора, – твердо заявил Малкович. – Надо перевезти основные составляющие лаборатории в другое место – как можно быстрее. Я лично проконтролирую ход операции. И вас хочу в ней задействовать. Ваша задача – обеспечить безопасность и убедить профессора Ренке в том, что иначе просто нельзя.

Брандт кивнул, понимая, что именно от него требуется миллиардеру. Малкович трясся за собственную жизнь. Боялся, что россияне, узнав про провал операции, тотчас его убьют.

И правильно делал. Брандт плотнее сжал зубы.

– Когда отчаливаем? – прямо спросил он.

– Через три часа на моем личном самолете, – сказал Малкович. – Но прежде распорядитесь прекратить в Москве все операции. Ключевые встречи ваши люди пусть организуют за пределами России. Откажитесь от прежних коммуникационных средств. И уничтожьте документы – все до одного. Поняли?

– Да. – Брандт подумал, что распоряжения Малковича весьма толковые. И снова кивнул. – Будет выполнено.

– Только чтобы наверняка, – произнес Малкович с угрозой в голосе. – Довольно ошибок.

Связь прервалась.

Брандт резко повернулся.

– Юрий! – крикнул он. – Быстро сюда!

Бритоголовый с любопытством в глазах приблизился к боссу.

– Да?

– Поступили новые указания, – грубо выдал Брандт. – Я немедленно возвращаюсь в Москву. Закругляйтесь здесь, не забудьте продезинфицировать подвал и тоже приезжайте.

– Что делать с американцами?

Брандт пожал плечами.

– Толку от них все равно никакого. Прикончите.

Глава 42

Фиону Девин и Джона Смита под прицелом вывели из подвала в развалины церкви с полуразрушенным куполом в форме луковицы. Серый свет с затянутого тучами неба струился внутрь сквозь оконные проемы и дыры. О ярких фресках и сценах из Ветхого и Нового Заветов, некогда украшавших каменные стены, напоминали теперь лишь выцветшие пятна, выглядывающие из зелено-бурого мха. Все ценное – мраморный алтарь, позолоченные сосуды, подсвечники, канделябры – давно разворовали.

Брандт повернулся у самого выхода и насмешливо отсалютовал.

– Вынужден с вами проститься, подполковник. И с вами, мисс Девин. – Он оголил зубы в издевательской улыбке. – Больше не увидимся.

Джон выдержал его взгляд, усилием воли сохраняя завидное внешнее спокойствие. Не показывай, что тебе страшно, велел он себе. Не доставляй сволочи такого удовольствия.

Он заметил на окровавленном лице Фионы то же скучающее выражение. Она смотрела на Брандта так, будто видела перед собой жужжащую на оконном стекле муху.

Явно не вполне довольный их реакцией, Брандт резко развернулся и вышел. Пару минут спустя заревел двигатель «Форда-Эксплорера», и захрустели под колесами лед и снег.

– Туда! – приказал один из оставшихся парней, дулом пистолета, девятимиллиметрового «макарова», указывая на более узкий арочный выход в противоположной стене. – Пошли! Живо!

Смит взглянул на него, не трудясь скрыть презрение.

– А если мы откажемся?

Убийца – бритоголовый, которого Брандт называл Юрием, – небрежно пожал плечами.

– Тогда я вышибу вам мозги прямо здесь. Мне по большому счету плевать.

– Делайте, что велено, – пробормотала Фиона. – Хотя бы выиграем еще немного времени. И глотнем свежего воздуха.

Джон медленно кивнул. Сопротивляться уже не имело смысла. А умереть в самом деле лучше под открытым небом, нежели тут, среди пропахших плесенью камней.

Оптимальный вариант – вообще остаться в живых, подумал Смит с тоской, в который раз осторожно проверяя, не сумеет ли высвободить руки. Он все время напрягал кисти, надеясь ослабить жгуты, но те не желали поддаваться. Джон незаметно вздохнул. «Если бы мне дали еще часов двенадцать и оставили в покое, тогда другое дело, – пронеслось в мыслях. – В моем же распоряжении всего каких-нибудь несколько минут».

– Шевелите ногами! – опять выкрикнул головорез. Его товарищ, более низкий, с копной жестких каштановых волос, шагнул пленникам за спины и ткнул одного и второго между лопаток дулом автомата.

Смит и Фиона прошли сквозь узкий дверной проем и спустились по щербатым ступеням на открытую, устланную снегом площадку. Тут и там темнели засохшие сорняки, кустарники и молоденькие деревца. Проходы меж старыми могучими деревьями обозначали дорожки к разрушенным больнице, школе, трапезной и прочим монастырским постройкам. За руинами высилась еще крепкая каменная стена.

Пленников вывели через ворота в ограде на заброшенное, тоже поросшее травой, деревьями и кустарником кладбище. Часть надгробных камней свалилась набок и лежала, наполовину занесенная снегом. В других темнели старые следы от пуль, по-видимому, оставленные еще энкавэдэшниками – так ребята в свободное от пыток время, наверное, развлекались.

На противоположном краю кладбища Смит увидел неглубокую яму – очевидно, в ней когда-то сжигали мусор. И канистры рядом, обернутые грязными пропитанными маслом тряпками. До него мгновенно дошло, какая им с Фионой уготована участь: их планировали загнать в яму, застрелить, облить бензином и предать огню.

Убийцы негромко переговаривались, следуя за жертвами на расстоянии нескольких метров.

Смит наморщил лоб. Времени и возможностей выжить почти не оставалось. Мысль о безропотном покорении вызывала мощный протест. В эту самую минуту Фиона почти неслышно ахнула, тоже заметив яму и канистры. Джон посмотрел на нее.

– Без боя не сдадимся? – еле уловимо спросил он, бросая косой взгляд на следовавших за ними душегубов.

В глазах Фионы блестели слезы. Но она приподняла подбородок и храбро кивнула.

– Не сдадимся, подполковник. – Ее губы тронула слабая улыбка.

Смит одобрительно моргнул, тоже улыбаясь.

– Браво, агент! Пусть подойдут ближе. Я займусь тем, что слева, вы берите на себя второго, – прошептал он. – Поставьте своему подножку, если удастся. В любом случае дайте ему хорошего пинка и продолжайте бить ногами. Договорились?

Фиона снова кивнула.

– Не разговаривать! – гаркнул бритоголовый. – Идти вперед!

Смит остановился. По спине у него в ожидании внезапного удара пули побежали мурашки. «Подойди ближе, – думал он. – Еще на самую малость».

Хруст снега под ногами послышался прямо за спиной. Смит напрягся, готовясь к нападению. На его плечо упала тень.

Вперед!

Он резко развернулся и с молниеносной скоростью выбросил вперед правую ногу, боковым зрением заметив, что Фиона проделывает то же самое.

Безрезультатно.

Люди Брандта, судя по всему, знали, что пленники еще раз попытаются сбежать. Оба быстро отпрыгнули назад, уклоняясь от ударов, на лицах их появились злорадные ухмылки.

Смит, потеряв от резкого движения равновесие, пошатнулся и, не в силах помочь себе руками, упал на колени. Шлепнулась в снег и Фиона.

Бритоголовый издевательски тыкнул в них пальцем.

– Глупо, очень глупо. – Он пожал плечами. – Но это не имеет большого значения. Ничто не имеет – в конечном итоге. Пристрели их прямо здесь, Костя.

Темноволосый кивнул, поднимая пистолет-пулемет.

Смит, поражаясь своему спокойствию, взглянул прямо в прищуренные глаза убийцы. «Ничего другого не остается, – мелькнула в голове мысль. – Я выкладывался на все сто. А теперь могу лишь бесстрашно встретить смерть».

Он услышал, как Фиона что-то тихо забормотала. Наверное, какую-то молитву.

Палец убийцы лег на спусковой крючок. Ветер всколыхнул его каштановые волосы.

Щелк!

Из груди головореза вырвался фонтан кровавых брызг и костных обломков. Оружие выпало из ослабевших рук. Он покачнулся и рухнул в куст между двумя могильными плитами.

Секунду никто не смел пошелохнуться.

Бритоголовый в полном ошеломлении таращился на труп приятеля. А придя в себя, нырнул вниз, припадая к земле.

Щелк!

Вторая пуля на сумасшедшей скорости ударила в крест, перед которым только что стоял второй человек Брандта. Осколки мрамора и снег разлетелись в разные стороны.

Смит откатился влево, за камень, который вот-вот грозил упасть, но каким-то чудом удерживался на месте. На его лицевой стороне было глубоко вырезано изображение спящей матери с младенцем. Фиона последовала за Джоном. Оба пригнулись к земле, наклонили головы.

– Что, черт возьми, происходит? – шепотом спросила Фиона. Ее глаза расширились от изумления, лицо сильнее побледнело, рубцы и царапины – свидетельства жестокости Брандта – отчетливее выступили на нежной белой коже.

– Если бы я знал, – тихо ответил Смит.

На завоеванное сорняками кладбище опустилась зловещая тишина. Смит осторожно повернул голову и внимательно осмотрелся. Вокруг возвышались небольшие холмы. На одном из них покоились развалины монастыря. На остальных густо росли березы и сосны.

Внезапно тишину нарушил хруст сухих веток. «Лысый ищет нас, – догадался Смит. – Хочет скорее с нами разделаться и уйти, пока не получил пулю от таинственного стрелка».

Звуки доносились слева. Бандит, явно осторожничая, переползал от одной могилы к другой.

Смит наклонился к Фионе.

– Перемещайтесь туда, – пробормотал он, кивая вправо. – Как только спрячетесь за другой плитой, поднимите шум. Поняли?

Фиона без слов кивнула. И быстро покатилась по снегу дальше от приближавшихся звуков.

Двинулся с места и Джон. Влево, максимально бесшумно. Достигнув соседних двух надгробных камней, он спрятался за более массивным, в который упирался упавший второй, и напряг слух. Сухая трава шелестела все ближе. Бритоголовый продолжал красться вперед и был теперь почти рядом со Смитом.

Тот быстро перекатился на спину, прижал к груди ноги, согнулся и приготовился к нападению. Выдавалась неплохая возможность. Единственная. Проигрыш означал смерть.

Справа послышался громкий стук, потом еще и еще один, за ним последовал крик отчаяния и истошный вой. Фиона прекрасно справлялась с заданием – взяла на себя роль испуганной женщины, в панике пытающейся уйти от опасности.

Джон в ожидании затаил дыхание.

Человек Брандта, решив, что определил наконец местоположение пленников, показался из-за соседнего надгробия.

И расширил от изумления глаза. В эту самую секунду Смит с силой выбросил вперед ноги, ударив противника прямо в лицо. Раздался громкий хруст, Бритая голова бандита отскочила назад, в воздухе вспыхнули алые капли крови.

Смит попытался нанести второй удар.

Но неприятель ушел от него, отпрыгнув назад. Глаза его горели ненавистью, покалеченную физиономию сплошь покрывала кровь. В приступе ярости он вскочил на ноги и прицелился Смиту в голову.

Из винтовки выстрелили в третий раз. Звучное эхо разнеслось по всему кладбищу.

Бандит издал дикий вопль, схватился за дыру в животе, из которой вышла пуля, и тяжело упал на высокую каменную глыбу. Его руки и ноги запутались в длинной сухой траве, белый снег залила кричаще-красная кровь.

Джон медленно сел, наклонив голову, чтобы не стать очередной жертвой снайпера, и пытаясь успокоиться.

– Подполковник? – позвал нежный голос Фионы Девин. – Вы живы?

– Вроде бы, – ответил Смит, с облегчением вздохнув. Услышав шаги меж деревьями на возвышении, он осторожно выпрямил спину, повернул голову и увидел, что к ним приближается высокий седоволосый человек с винтовкой Драгунова в руках и широкой улыбкой на губах.

Джон не поверил своим глазам. Это был Олег Киров, который – они с Фионой не сомневались – простился вчера с жизнью.

– Как, черт возьми?.. – спросил Смит, когда его товарищ остановился у могильного камня.

Россиянин в ответ распахнул видавшую виды зимнюю куртку, демонстрируя черный бронежилет, весь в следах от пулевых ударов.

– Произведено в Британии, – довольно сообщил он. – Отменное качество.

– Вчера вечером вы решили, что должны подстраховаться?

Киров пожал плечами.

– Прежде чем пойти в шпионы, я служил в армии. Какой же боец, если он в своем уме, готовясь к схватке с врагом, пренебрегает броней? – Его губы опять растянулись в улыбке. – Старые привычки не уничтожить. Старого воина – тем более.

Глава 43

Окраина Мэриленда

Свернув с кольцевой дороги, опоясывавшей Вашингтон, и проехав минут десять, Николай Нимеровский взглянул на спидометр взятой напрокат машины – белого «Форда-Тауруса», – проверяя, какое покрыл расстояние. Пять миль. До места назначения было рукой подать. Он снова устремил взгляд на узкую загородную дорогу. В предрассветной тьме по обе стороны стояли стены деревьев. Справа показался знак поворота, на расстоянии нескольких миль за которым, согласно карте, раскидывался новый жилой массив.

Нимеровский повернул на второстепенную дорогу, заглушил мотор и, взяв портфель, полученный в Цюрихе, вышел из машины. Тайник, следуя указаниям, которые ему дали в Москве, он нашел без труда. Дерево в нескольких ярдах от знака. Положив портфель в полый ствол и удостоверившись, что с дороги его не увидеть, Нимеровский достал сотовый телефон, набрал местный номер и неторопливо зашагал назад. Ответили после третьего гудка.

– Да? – В заспанном голосе отчетливо слышались нотки недовольства.

– Это 555-8705, квартира Миллера? – спросил Нимеровский.

– Нет, – с раздражением выпалил голос на другом конце провода. – Вы ошиблись номером.

– Прошу прощения, – произнес Нимеровский. Ответивший с шумом положил трубку.

Агент Тринадцатого управления с улыбкой сел в машину и завел двигатель. Миссию он выполнил. Образец ГИДРЫ благополучно достиг места назначения.

Берлин

Курт Беннет вдруг смачно выругался, наклонился вперед и в упор уставился на компьютерный монитор, быстро набирая на клавиатуре, лежащей у него на коленях, какие-то команды.

Рэнди, сидя у противоположного края стола, вскинула голову. Бранных слов от аналитика она ни разу прежде не слышала.

– Проблемы?

– Еще какие, – пробормотал Беннет. – Коммуникационная сеть умирает.

Рэнди подскочила к нему.

– В каком смысле «умирает»?

– Во всех, – ответил Беннет, кивая на экран. Большинство телефонных номеров, на которые он вышел, светились теперь красным, что значило: пользователи их заблокировали. Пока Рэнди смотрела на монитор, покраснели еще несколько наборов цифр.

– Профессор Ренке и его помощнички поняли, что мы забрались в сеть, – догадалась Рэнди.

– Это еще не все, – добавил Беннет, нажатием клавиши вызывая другое окно – с зафиксированными датами, временем и местами, из которых были сделаны все предыдущие звонки. Информация на глазах исчезала. – Они уничтожают базу данных.

Рэнди свистнула.

– Я думала, это практически невозможно.

Аналитик кивнул.

– Так оно и есть. – Он поправил очки и насупился. – Если только у тебя нет доступа к специальному программному обеспечению и секретным кодам, которые используют другие телекомпании, участвующие в передаче сигналов.

– А у кого этот доступ имеется?

Беннет покачал головой.

– Как мне казалось, ни у кого. – Он взглянул на очищавшийся от данных экран и в отчаянии отвернулся. – Телекоммуникационные фирмы конкурируют друг с другом и держат коды в строжайшем секрете.

– Может, до них добрался кто-то посторонний? – спросила Рэнди.

– Не исключено, – согласился Беннет. Его лицо потемнело. – Но если нашелся умник, который за столь короткое время и беспрепятственно проник в компьютерные системы всех компаний, то он может сделать с ними все, что угодно.

– Например?

– Присвоить деньги с корпоративных счетов в банке. Получить доступ к счетам миллионов пользователей. Настолько серьезно повредить подпрограммы, что никто не сможет никуда дозвониться. – Аналитик пожал плечами. – Всего не перечислишь.

Мысль Рэнди работала в бешеном ритме.

– И, несмотря на все эти соблазны, добравшийся до кодов и подпрограмм всего лишь уничтожил данные о звонках в собственной сети.

– Вот-вот. – Беннет все сильнее тревожился. – В голове не укладывается. Неужели кто-то отважился пойти на столь огромный риск ради спасения единственного человека, пусть даже первоклассного изобретателя биологического оружия?

– Создается впечатление, что на карту поставлена далеко не только безопасность Ренке, – пасмурно произнесла Рэнди. – Много сведений ты успел раздобыть? – Она кивнула на экран.

– Не очень, – признался Беннет. – По-моему, я выявил закономерности, но верны мои догадки или нет – понятия не имею.

– Покажи мне! – велела Рэнди.

Аналитик вывел на экран результаты проделанной работы: ряд окружностей, соединенных тонкими или жирными линиями в зависимости от частоты звонков, сделанных с одних номеров на другие. Каждая окружность была помечена названием места, в котором, по предположению Беннета, находились владельцы телефонов.

Рэнди внимательно изучила схему. В большинстве случаев звонили абоненты секретной сети из двух городов. Москвы, что ничуть не удивляло, и итальянского Орвието.

Рэнди озадаченно сдвинула брови, задумываясь, какое отношение имеет Вольф Ренке и его сообщники к древнему городу на холме в долине Палья.

– Мисс Рассел?

Рэнди повернула голову. Перед ней стоял младший офицер ЦРУ, работавший на берлинской базе. Подобно убитой Кларе Восс, он подавал большие надежды, но был еще неопытным птенцом. Рэнди напрягла память, вспоминая, как парня зовут. Флоурис. Джеффри Флоурис.

– Что у тебя, Джефф?

– Вы попросили меня поработать над обрывком, который забрали у Ланге, – спокойно произнес паренек.

Рэнди кивнула. Речь шла о том, что ей посчастливилось раздобыть в тот день в доме Кесслера – обгорелые паспорт, бумажник, телефон Ланге и слишком сильно пострадавший клочок бумаги, который, казалось, не принесет никакой пользы.

– Что-нибудь удалось рассмотреть?

На лице Флоуриса читалась тревога.

– Будет лучше, если вы сами взглянете. В моем кабинете.

Сгорая от нетерпения, Рэнди проследовала за ним в другой конец коридора и вошла в тесную каморку без окон. Большую часть помещения занимал шкаф с дисками и документами.

Рэнди осмотрелась с кривой улыбкой.

– Чудесная конура, Джефф! Надеюсь, когда-нибудь твое самопожертвование вознаградится.

Флоурис улыбнулся в ответ, но в глазах его по-прежнему светилось волнение.

– Меня сразу предупредили: когда отдашь агентской работе двадцать лет жизни, получишь на выбор либо Президентскую медаль свободы, либо кабинет с чудесным видом.

– Тебя обманули, – возразила Рэнди. – Ради чудесного вида пахать придется лет тридцать, не меньше. – Она посерьезнела. – Покажи, что такое страшное ты там увидел.

– Да, мэм, – ответил Флоурис. – Я отсканировал бумагу, точнее, то, что от нее осталось, и исследовал с помощью специальной программы. Восстановить удалось сорок процентов текста.

– И?

Флоурис достал из папки распечатку.

– Вот, посмотрите.

Рэнди взглянула на лист. Это был список автомобильных регистрационных номеров, марок и моделей. Некоторые показались Рэнди знакомыми. Она прищурилась. Ее взгляд скользнул вниз и остановился на строчке: СЕРЕБРИСТАЯ «АУДИ» А4, СЕДАН, В AM 2506. Мимо этой машины она прошла вчера вечером. В «Ауди» сидела убитая Клара Восс. Рэнди в ужасе вскинула голову.

– Да, все автомобили наши, – подтвердил Флоурис. – Все до одного либо взяты напрокат, либо принадлежат берлинской базе ЦРУ.

– Господи, – пробормотала Рэнди. – Неудивительно, что команда Ренке так быстро нас разыскала. – Она сжала зубы. – Кто мог составить этот список?

Флоурис сглотнул. У него был такой вид, будто он держал во рту что-то горькое.

– Кто-то из наших же служащих. Или из Лэнгли. А может, из Ведомства по защите конституции.

– Ведомства по защите конституции?

– Германия – наша союзница, – подчеркнул Флоурис. – Таковы правила: мы должны ставить в известность их контрразведку о большинстве своих операций.

– Распрекрасно, – ядовито прокомментировала Рэнди. – У кого еще хранятся эти сведения?

– Ни у кого.

Рэнди кивнула.

– Ладно. Попробуем что-нибудь выяснить. Распечатку я возьму, Джефф. И верни мне оригинал. Документ в компьютере уничтожь. Если станут задавать вопросы, сделай вид, будто разобрать не удалось ни слова, скажи, я отменила задание. Все понял?

– Да, мэм, – угрюмо отозвался Флоурис.

Рэнди уставилась на список в руке – еще одно доказательство измены. Кто-то из тех, кому известно об их попытках разыскать Вольфа Ренке, работает на врага.

Белый дом

Президент Сэм Кастилья, слушая адмирала Стивенса Броуза, главу объединенного комитета начальников штабов, все сильнее тревожился. Накануне завтрашнего тайного собрания с союзниками США он попросил Броуза посвятить его в последние события, разворачивающиеся у границ России с соседними странами. Президенту требовались веские доказательства, а их до сих пор не было. Новости, тем не менее, пугали пуще прежнего. Несмотря на то что разведка в Пентагоне работала как никогда слабо, в полной готовности россиян развязать войну уже никто не сомневался.

– А точнее? – спросил Кастилья.

– Конкретных сведений о местоположении войск и их планах у нас нет, господин президент.

– Сколько человек примут в кампании участие?

– По меньшей мере сто пятьдесят тысяч. Плюс тысячи бронемашин и самоходных орудий, сотни истребителей и бомбардировщиков, – хмуро доложил Броуз.

– Вполне достаточно для начала страшной войны, – медленно произнес президент.

– Или нескольких войн, – уточнил Броуз. – Из всех соседствующих с РФ стран лишь Украина может похвастать сравнительно сильной, неплохо вооруженной армией.

– Могла бы, если бы их ведущих военачальников не подкосила чертова болезнь, – поправил его Кастилья.

Броуз кивнул крупной головой.

– Правильно. Не представляю, какое украинцы смогут оказать сопротивление. А остальные? – Он пожал плечами. – В Казахстане, Грузии и Азербайджане воевать в состоянии разве что легковооруженная милиция. Против спецназовцев и современной техники она – ничто.

– В Грозный россияне отправлялись с теми же расчетами, – напомнил Кастилья, имея в виду начало продолжавшейся по сей день чеченской войны. Слишком уверенным в своем превосходстве россиянам чеченцы в Грозном дали достойный отпор. Чтобы захватить город, потребовалось провести серьезную кампанию, в ходе которой погибли десятки тысяч мирных жителей.

– Это было более десяти лет назад, – ответил глава объединенного комитета начальников штабов. – С тех пор российские военные много чему научились – на собственном горьком опыте и нашем в Ираке. Если они в самом деле задумали вернуть себе бывшие советские республики, былых ошибок не повторят.

– Проклятие! – Кастилья приковал к адмиралу взгляд горящих глаз. – Когда, по-вашему, начнется этот кошмар?

– Я могу лишь догадываться, господин президент, – предупредил адмирал.

– Фактов у нас в любом случае нет, – бесстрастно произнес Кастилья.

Броуз кивнул.

– Да, сэр. Конечно. – Его брови сдвинулись. – По моим предположениям, россияне готовы начать операцию минимум через сутки, максимум через четверо.

Кастилью бросило в дрожь. Времени оставалось меньше, чем он надеялся.

Зазвонил один из засекреченных телефонных аппаратов на столе. Кастилья схватил трубку.

– Да?

Это был Фред Клейн.

– Подполковник Смит и Фиона Девин живы и вышли на связь, – сообщил он, скрывая торжество. – Но самое главное: они, похоже, нашли ключ к разгадке.

– А доказательства у них есть? – осторожно спросил Кастилья, не забывая о сидящем рядом адмирале Броузе.

– Пока нет, Сэм, – сказал Клейн. – Но они уверены, что знают, где эти доказательства прячутся. Только бы им выбраться целыми и невредимыми из России.

Кастилья вскинул бровь. Насколько ему было известно, кремлевские ищейки буквально рыли носом землю, разыскивая агентов «Прикрытия-1». В любом аэро– либо морском порту, на железнодорожной станции или на магистрали их тут же задержали бы.

– А это будет непросто, так ведь, Фред?

– Так, – печально ответил Клейн. – Очень непросто.

Близ российско-украинской границы

Пустынные поля и лесистые холмы засыпало снегом; с востока то и дело налетали порывы ветра, и тогда по всему необъятному простору кружили в диком быстром танце снежные вихри. Полуденного солнца сквозь пелену хмурых туч было не рассмотреть. По узким дорогам под надежным природным прикрытием от американских спутников-шпионов тянулись к границе бесконечные потоки танков «Т-90» и «Т-72», БМП-3 и тяжелых самоходных орудий.

Сотни машин уже стояли на месте, покрытые толстым слоем снега. Тысячи солдат рядом с ними терпеливо ждали дальнейших указаний.

Внезапно со стороны границы взмыла вверх белая ракета. Колонны бойцов огласились пронзительным свистом. Танкисты, пехотинцы, артиллеристы бросились к боевым машинам.

Капитан Андрей Юденич, забравшись в танк, привычным движением, выработанным за годы, сел на командирское место, надел шлемофон, подключился к внутреннему переговорному устройству и взглянул на приборную доску. Приказ не пользоваться внешней радиосвязью все еще действовал.

Прошедшие сутки Юденич и его подчиненные без устали трудились – заправляли танки, проверяли исправность всех основных систем, запасали амуницию и продовольствие, словом, по полной программе готовились к боевым действиям. Никто до сих пор точно не знал, с какой целью их сюда переправили, но молва утверждала: вот-вот начнется война, а уверения старших офицеров, мол, это всего лишь учения, уже не принимали всерьез.

Капитан вскинул голову, заметив еще одну ракету. Красная. Юденич сказал в микрофон:

– Приготовиться. Водитель! Мотор!

Заработал мощный двигатель танка. Ему ответили другие. Белые поля и темнеющий на холмах лес заволокло густым черным дымом.

В воздух взлетела третья ракета, на этот раз зеленая.

Юденич пристально смотрел на танк впереди, ожидая, когда тот тронется с места и надо будет дать сигнал своему водителю. В воздухе пахло войной.

Глава 44

Рим

Небольшой аэропорт Чампино располагается на окраине Рима, в пятнадцати километрах от городского центра. Вокруг простираются вспаханные поля, парки, высятся многоквартирные дома и особняки. Затененный более крупным конкурентом, Фьюмичино, Чампино в наши дни обслуживает лишь недорогие международные чартерные и частные – правительственные и корпоративные – рейсы.

В начале четвертого дня по местному времени двухмоторный самолет, пронзив толстый слой туч, пошел на посадку в аэропорту Чампино. Пролетел маркерные маяки, приземлился и помчался, постепенно снижая скорость, по единственной взлетно-посадочной полосе.

В самом конце свернул налево и въехал на бетонную площадку, обычно используемую транспортными самолетами. Там прилетевших уже ожидали два седана «Мерседес».

Из самолета вышли восемь человек в зимней одежде. Шестеро окружали плотным кольцом седьмого – преклонных лет, с седыми волосами, – который сразу устремился к автомобилям. Восьмой пассажир – блондин, выше других ростом – решительно двинулся навстречу приближавшемуся к ним единственному таможеннику.

– Предъявите, пожалуйста, документы, синьор, – вежливо попросил служащий.

Блондин достал из кармана пальто паспорт и удостоверение.

Итальянец с учтивой улыбкой их изучил. И вскинул бровь.

– Вы тоже работаете на Центр по демографическим исследованиям? Многие ваши люди пользуются услугами Чампино. Чем конкретно вы занимаетесь?

Эрих Брандт бесцветно улыбнулся.

– Контролем качества.

– А остальные господа? – спросил таможенник, кивая на Константина Малковича и его телохранителей, забирающихся в машины. – Они тоже из Центра?

Брандт кивнул.

– Да. – Он извлек из кармана белый конверт. – Здесь все, что от них требуется. Надеюсь, вопросов больше не возникнет?

Итальянец раскрыл конверт ровно настолько, чтобы увидеть толстую пачку евро. И расплылся в довольной улыбке.

– Вопросов нет, как обычно. – Он убрал деньги в карман. – Приятно иметь с вами дело, синьор Брандт. До новых встреч.

Несколько минут спустя Брандт, Малкович и шесть вооруженных охранников уже мчали в Орвието.

Международный аэропорт Шереметьево-2, близ Москвы

На березовые и сосновые леса, окружавшие Шереметьево-2, уже опустилась ночь. Дорогу к аэропорту четко отделяли от тьмы шеренги ярких фонарей. Вереницы легковых автомобилей, грузовиков и автобусов ждали своей очереди перед проверочным пунктом милиции. Внешнюю ограду аэропорта охраняли вооруженные бойцы внутренних войск.

Приказы из Кремля выполняли четко. Шпионов из Америки следовало удержать в России. Столь мощного укрепления Шереметьево-2 не видывал со времен «холодной войны».

По другую сторону аэропорта в это самое время в самолет «Боинг-747-400» авиакомпании «Транс-Атлантик экспресс» грузили почтовые отправления – коробки с письмами, ящики, посылки – и прочие, более тяжелые грузы. По площадке расхаживали, чутко следя за происходящим, милиционеры в серых форменных одеждах. Согласно распоряжению свыше, любого, кто попытался бы незаконно проникнуть на борт грузового летательного аппарата, они имели право тут же арестовать.

Старший лейтенант Анатолий Сергунин стоял, сцепив за спиной руки. Первые несколько часов смены наблюдать за погрузками было любопытно, теперь же он страшно устал и продрог.

– На внешнем посту пропустили следующую машину, – доложил сержант, получив сообщение по рации.

Сергунин изумленно взглянул на часы. До вылета самолета оставалось сорок пять минут. Весь груз, который планировалось на нем отправить, был на месте. Превышение дозволенного веса грозило серьезной опасностью. Сергунин повернул голову и увидел горящие фары быстро приближающегося автомобиля.

– Что в машине? – спросил он у сержанта.

– Два гроба.

– Гроба? – удивленно переспросил лейтенант.

– Да, – терпеливо ответил подчиненный. – Это катафалк.

Пару минут спустя Сергунин шагнул к остановившемуся катафалку и устремил на него пытливый взгляд. Выпрыгнувший из кабины водитель принялся перемещать два металлических гроба с наклеенными знаками о прохождении таможни на раскладную тележку.

Сергунин с подозрением сузил глаза. Обмануть таможенников не составляло большого труда. А вывезти из России двух шпионов-американцев в гробах было очень удобно. Самолет летел через Франкфурт и Канаду именно в США. Рука Сергунина сама собой легла на кобуру. За поимку разыскиваемых сулили огромное вознаграждение, тех же, кто их упустит, обещали сурово наказать. При таких обстоятельствах перестраховаться в любом случае не грех.

Сергунин подошел к работнику морга.

– Вы один несете ответственность за груз? Высокий человек вытер пот со лба красным носовым платком.

– Так точно, лейтенант, – доброжелательно ответил он. – За двадцать лет работы не услышал от своих пассажиров ни единой жалобы.

– Оставьте шуточки и предъявите разрешение на погрузку, – строго приказал Сергунин.

– Само собой, какие могут быть разговоры. Вот, смотрите. Все в полном порядке. – Водитель пожал плечами, достал и протянул документы.

Милиционер недоверчиво их изучил. В гробах якобы лежали тела мужа и жены, погибших в автомобильной катастрофе. Их дети, эмигрировавшие из России в Канаду и проживавшие в Торонто, пожелали похоронить родителей в Канаде.

Офицер нахмурился. История отдавала фальшью. Вернув седоволосому работнику морга бумаги, Сергунин заявил:

– Я должен взглянуть на тела. Откройте гробы.

– Открыть? – изумленно спросил высокий.

– Я что, не ясно выразился? – жестко произнес Сергунин, доставая и снимая с предохранителя пистолет. – Немедленно выполняйте приказание. – Он жестом подозвал сержанта и остальных подчиненных.

– Спокойно, лейтенант, – пробормотал работник морга. – Хотите заглянуть внутрь, пожалуйста. – Он опять пожал плечами. – Но предупреждаю: выглядят оба покойника чудовищно. Врезались на полном ходу в автобус. Как ни старались наши гримерши, привести их в божеский вид так и не смогли.

Сергунин, пропустив его слова мимо ушей, легонько стукнул по одному из гробов пистолетным дулом.

– Сначала этот. И поживее.

Водитель со вздохом принялся исполнять приказ. Перочинным ножом разрезал наклеенные при таможенной проверке ленты, открыл один за другим замки крышки. И замешкал, оглядываясь через плечо.

– Вы уверены, что хотите это видеть? Сергунин фыркнул и поднял руку с пистолетом.

– Не тяните резину.

Работник морга в последний раз пожал широкими плечами и поднял крышку.

Лейтенант взглянул на содержимое гроба и похолодел от ужаса. Перед ним лежал настолько сильно изуродованный труп, что было невозможно определить, мужчина это или женщина. Череп с пустыми глазницами и торчащими зубами лишь кое-где прикрывали клочки обгорелой кожи. Тонкие черные руки возвышались над телом в навеки застывшем воззвании о помощи.

Милиционер отшатнулся назад, схватился за горло, и его стошнило прямо на собственные ботинки. Сержант и все остальные тоже с отвращением отступили.

Высокий закрыл гроб и пробормотал извиняющимся тоном:

– После столкновения взорвался бензобак. Наверное, мне и об этом следовало вас предупредить. – Он шагнул ко второму гробу и опять достал нож.

– Не надо, – выдавил из себя Сергунин, утирая рот тыльной стороной ладони. – Скорее погружайте свои ужасы и проваливайте.

Он расправил плечи и, сгорая со стыда, зашагал прочь в поисках уединенного местечка, где мог привести в порядок ботинки. Сержант и остальные милиционеры сосредоточили внимание на других грузах. Поэтому никто не увидел, что, когда машина тронулась в обратный путь, за рулем сидел гораздо более низкий человек с русыми волосами.

Час спустя самолет уже летел на запад, поднявшись над Россией на высоту более тридцати пяти тысяч футов. Олег Киров, облаченный в форменную одежду авиакомпании, снял с гробов крепежную сетку, присел у первого, быстро вывинтил болты и отодвинул боковую стенку, за которой скрывалось секретное отделение шести футов в длину, двух – в ширину, и всего одного – в высоту.

Фиона Девин с трудом выбралась наружу. На ней была кислородная маска, прикрепленная к небольшому баллону.

Киров заботливо помог ей сесть и освободиться от маски.

– Как себя чувствуете?

Фиона вяло кивнула.

– Жить, думаю, буду. – Она слабо улыбнулась. – Только вот отныне стану клаустрофобом.

– Вы отважная женщина, – с серьезным видом произнес Киров. – Я восхищен вами. – Он чмокнул ее в лоб и поспешил открыть тайник во втором гробу.

Джон Смит, выбравшись, растянулся на полу. Все его мышцы, и так изрядно настрадавшиеся в плену у Брандта, пылали от боли. Стянув кислородную маску, Джон с жадностью глотнул воздуха. Увидев, что Фиона и Киров смотрят на него с тревогой, он едва заметно улыбнулся.

– Первый и последний раз! Чем так мучиться, лучше спокойно проститься с жизнью.

Фиона и Киров озадаченно сдвинули брови.

– Что-что? – спросила она.

Смит, собравшись с силами, сел и махнул на тайник в гробу рукой.

– Никогда больше не соглашусь путешествовать сверхэкономным классом.

Киров усмехнулся.

– Непременно передам ваши жалобы руководству, Джон. – Он вдруг посерьезнел. – Или сделаете это сами.

– С «Прикрытием» отсюда можно связаться? – спросил Смит.

– Да, – ответил Киров. – Из кабины. Шифратор я уже установил. Клейн на связи.

Не обращая внимания на боль, Смит и Фиона поднялись на ноги. И, бережно поддерживаемые Кировым, нетвердой походкой направились к кабине.

Командир экипажа и правый летчик, сосредоточенно глядя на приборы, появления непрошеных гостей как будто не заметили.

– Мы для них не существуем, – шепотом объяснил Киров. – Им так удобнее.

Смит понимающе кивнул. Фред Клейн опять демонстрировал блестящие способности: оставаясь в тени, проворачивать грандиозные операции. Джон взял из рук Кирова наушники.

– Говорит Смит.

– Рад тебя слышать, подполковник, – раздался знакомый голос Клейна. Даже на расстоянии нескольких тысяч миль в нем отчетливо звучало облегчение. – Думал, тебе уже не выкрутиться.

– Я тоже, – сказал Смит. – Но потом вспомнил, сколько бумажек тебе придется заполнять, если меня не станет, и сжалился над тобой.

– Я тронут, – немногословно ответил Клейн. – Что удалось выяснить о болезни?

– Пожалуй, самое главное: то, что это вовсе не болезнь. Во всяком случае, не болезнь в общепринятом понимании, – произнес Смит со всей серьезностью. – По моему мнению, мы столкнулись с биологическим оружием, которое воздействует на индивидуальные генетические последовательности и связано с воспроизведением клеток. Судя по всему, для каждой намеченной жертвы Ренке создает отдельный экземпляр. – Он вздохнул. – Не могу сказать точно, каким образом убийственное творение попадает в человека, но, возможно, элементарным – с пищей или питьем. Если оружие уже внутри, остановить процесс практически невозможно. Остальным людям оно, разумеется, не может причинить ни малейшего вреда.

– Поэтому-то заболевшие никого вокруг не заражают, – пробормотал Клейн.

– Верно. – Смит нахмурился. – Надо признать, Ренке изобрел гениальный способ точечного поражения.

– При котором прежде необходимо заполучить образец ДНК намеченной жертвы, – добавил Клейн.

– Правильно. Вот для чего они устроили это исследование славянского генезиса. Изучали людей на Украине, в Грузии, Армении и в других бывших советских республиках. Если копнуть глубже, уверен: все, кто уже умер, были задействованы в исследовании.

– А как насчет остальных? – спросил Клейн. – Наших разведчиков, британцев, французов, немцев, всех прочих?

Джон пожал плечами.

– Твой образец ДНК, Фред, я запросто получу с отпечатка пальца на немытом стакане или с волос, которые заберу у парикмахера. Конечно, не так все просто, как кажется, но вполне осуществимо.

– Ты что, правда считаешь, будто Ренке, или российское правительство, или Малкович подкупили всех барменов и парикмахеров в Вашингтоне, Лондоне, Париже и Берлине? – недоверчиво спросил Клейн.

Смит покачал головой.

– Не совсем так.

– Как же тогда?

Джону пришла вдруг страшная мысль.

– Вспомни, к примеру, про медицинскую базу «ОМЕГА», – мрачно пробормотал он. – И представь, что доступ к ней получает кто-то из посторонних.

Последовало продолжительное молчание. «ОМЕГОЙ» называли сверхсекретную программу, созданную для того, чтобы в экстренной ситуации, к примеру, после масштабного террористического акта, правительство США могло продолжать работу. Медицинская база была одной из многочисленных составляющих программы. В ней для опознавания членов правительства и армии хранились образцы их тканей.

– Господи, – пробормотал наконец глава «Прикрытия-1». – Если твоя догадка верна, Соединенные Штаты в гораздо более серьезной опасности, чем я предполагал. – Он вздохнул. – Времени у нас практически не остается.

– О чем ты?

– Миру угрожает не только биологическое оружие, Джон, – медленно проговорил Клейн. – Слухи, о которых Киров узнал от своего приятеля из ФСБ, – вовсе не выдумка. Теперь известно почти наверняка: Дударев и его приспешники из Кремля готовы начать грандиозную военную кампанию, а биологическое оружие использовали лишь для того, чтобы сбить всех с толку.

Смит внимательно выслушал рассказ Клейна о том, что происходило за последние дни у российских границ. Россия в любой момент могла перейти к агрессии.

– Какие принимаются меры? – в жуткой тревоге спросил Джон.

– Президент организует встречу с нашими главными союзниками, – сообщил Клейн. – Хочет убедить их в том, что, пока не разорвалась первая бомба, крайне важно попытаться остановить безумие.

– Думаешь, его слова примут всерьез?

Глава «Прикрытия» снова вздохнул.

– Сомневаюсь.

– Почему?

– У нас нет доказательств, подполковник, – сказал Клейн. – Проблема, из-за которой я отправил тебя в Москву, до сих пор не решена. Какими бы правдоподобными ни казались теории, их одних слишком мало. Если мы не убедим союзников в том, что за болезнью стоят россияне, они не станут ничего предпринимать. А одним Дударева нам не удержать.

– Послушай-ка, Фред, отправь нас с соответствующим оборудованием в Италию, и мы сделаем все, что только в наших силах, чтобы достать доказательства.

– Я в вас ничуть не сомневаюсь, Джон, – исполненным уважения голосом произнес Клейн. – Мы с президентом лишь на вас троих и рассчитываем.

Глава 45

Вашингтон, округ Колумбия

Натаниэль Фредерик Клейн оторвал глаза от бумаг на столе и взглянул на большой монитор на стене кабинета. На экране была изображена карта Европы; мигающий значок показывал, в каком месте находится в эту минуту самолет «Боинг-747», на борту которого летели три агента «Прикрытия». Несколько мгновений Клейн наблюдал за его перемещением над Венгрией. Самолет летел на базу ВВС США в Авиано, на северо-восток Италии. База обозначалась второй иконкой.

Клейн нажал кнопку на клавиатуре, и на карте замигали значки остальных центров в Германии, Соединенном Королевстве и других государствах, в которых Сэм Кастилья на случай срочного перемещения в Грузию, на Украину и в остальные соседствующие с Россией страны сосредоточил истребительную и бомбардировочную авиацию.

Сняв очки, Клейн потер переносицу. Пока самолеты «Ф-15» и «Ф-16» бездействовали. Союзники США по НАТО, знавшие о намерениях Америки по слухам, не желали предоставлять свое воздушное пространство для открытого выступления против России. Противились этому, что самое важное, и сами соседи РФ.

«Оружие Ренке проделало колоссальную работу, – уныло подумал Клейн. – Уничтожило на Украине и в остальных странах самых дальновидных и решительных политиков и командиров. Те, кто остался, слишком боятся разгневать Россию. Хоть и догадываются, что вот-вот получат от нее сокрушительный удар. Если бы Америке удалось доказать правоту своего предсказания, тогда они, может, набрались бы храбрости, и совместными усилиями мы предотвратили бы беду. Но доказательств нет, поэтому украинцы и грузины предпочитают смиренно ждать».

Он снова надел очки. И почти против воли опять стал следить за перемещением над Европой Фионы Девин, Джона Смита и Олега Кирова, будто был в силах взглядом ускорить полет.

– Натаниэль?

Клейн повернул голову. На пороге стояла его верная помощница Мэгги Темплтон.

– Что?

– Я сделала, что ты попросил, – сказала Мэгги, входя. – Проверила в «ОМЕГЕ» все данные по ФБР, ЦРУ и остальным организациям.

– И?

– Обнаружила нечто любопытное, – сообщила Мэгги. – Посмотри, я все тебе отправила.

Клейн ввел на клавиатуре соответствующие команды. Первый документ, который Мэгги переслала на его компьютер, был газетной статьей из архивов «Вашингтон пост», опубликованной примерно полгода назад. Второй – копией полицейского отчета о том же событии. Третий – личным делом из Военно-морского медицинского центра в Бетесде. Клейн быстро пробежал тексты глазами. И, шевельнув бровью, вскинул голову.

– Отлично поработала. Как всегда.

Не успела Мэгги выйти из кабинета, как Клейн уже нажал кнопку прямой связи с президентом Кастильей.

Тот ответил после второго гудка.

– Слушаю.

– К сожалению, догадка подполковника Смита относительно «ОМЕГИ» оказалась верной, – без обиняков сообщил Клейн. – В базу вторглись посторонние.

– Откуда такая уверенность?

– Полгода назад столичная полиция обнаружила в одном из каналов близ Джорджтауна труп неизвестного, – сказал Клейн, глядя на текст статьи из «Вашингтон пост». – Спустя некоторое время личность покойного установили. Это был доктор Конрад Хоурн, убили его якобы обыкновенные уличные хулиганы, что наверняка не соответствует действительности. За преступление никого не арестовали.

– Продолжай, – встревоженно попросил Кастилья.

– Как оказалось, Хоурн работал старшим исследователем при Военно-морском медицинском центре в Бетесде, – многозначительно проговорил Клейн.

– И имел доступ к «ОМЕГЕ», – закончил его мысль Кастилья.

– Именно. – Клейн еще раз просмотрел полицейский отчет. – Хоурн был в разводе, платил огромные алименты. Часто жаловался коллегам, слишком-де мало ученым платят. Однако при обыске после убийства полиция обнаружила в его доме несколько тысяч долларов наличными, дорогостоящую мебель и сверхсовременную аппаратуру. А еще указания на то, что Хоурн собирался обзавестись новой машиной, предположительно «Ягуаром».

– Полагаешь, он продавал образцы тканей из базы? – спросил Кастилья.

Клейн пасмурно кивнул.

– Да, полагаю. Более того, думаю, ему показалось, что и за эти услуги он получает чересчур мало, или же его уличили в какой-либо неосторожности. За это и убили.

Кастилья вздохнул.

– Если так, значит, у профессора Ренке и его дружков уже имеются образцы ДНК всех ключевых фигур нашего правительства.

– Да, – ответил Клейн. – В том числе и твой.

База ВВС США в Авиано

База ВВС США в Авиано располагается примерно в пятидесяти километрах к северу от Венеции, прямо у подножия Итальянских Альп.

На севере возвышалась гора Кавальо; снег и лед на склонах серебрил неяркий лунный свет. «Боинг-747» приземлился на длинной главной ВПП и помчался мимо укрытий для самолетов, специально оборудованных на случай применения ядерного оружия. Взрывозащитные двери были открыты, внутри горел яркий свет. Техники тридцать первого тактического истребительного авиакрыла готовили самолеты «Ф-16» к возможным боевым вылетам на восток.

В конце взлетно-посадочной полосы мощный грузовой «747-й» свернул на бетонную площадку и остановился. К передней двери подъехала машина с выдвижной лестницей; Джон Смит, Фиона Девин и Олег Киров торопливо сошли на землю.

Их встретил молодой капитан ВВС в зеленой летной форме.

– Подполковник Смит? – спросил он, с подозрением всматриваясь в изможденные лица троих прилетевших.

Джон кивнул.

– Правильно. – Он улыбнулся, заметив смятение капитана. – Не беспокойтесь. Мы не отдадим богу душу и не истечем кровью в вашей замечательной чистенькой машине.

Офицер ВВС смутился.

– Простите, сэр.

– Не извиняйтесь, – ответил Смит. – Все готово?

– Да, сэр. Нам туда. – Он указал на большой черный вертолет, ожидающий в стороне. Смит узнал в нем диверсионно-транспортный «MH-53J Пейв Лоу». Оснащенные тяжелым вооружением, сверхсовременными навигационными системами и средствами радиоэлектронного подавления, «Пейв Лоу» были созданы для доставки десантников в глубь вражеской территории, могли опускаться к земле на расстояние тридцати-сорока метров и при этом оставаться незамеченными.

– Где наше снаряжение? – спросил Смит.

– Одежда, оружие и все остальное уже на борту, – ответил капитан. – Экипажу приказано доставить вас в назначенное место как можно быстрее.

Через пять минут Смит, Фиона и Киров уже пристегивались ремнями, расположившись на сиденьях в заднем отсеке вертолета.

Один из шести членов экипажа раздал шлемы и гарнитуры.

– Понадобятся, когда будем взлетать, – весело сообщил он, подключая наушники к системе внутренней связи.

Вверху заработали, постепенно набирая скорость, громадные лопасти винтов. Поднялся оглушительный грохот и свист, вертолет закачало из стороны в сторону.

Смит услышал через наушники, как бортинженер, сержант с протяжным техасским выговором, принялся читать стандартную карту перед взлетом. По окончании проверки вертолет тронулся с места.

Три члена экипажа, сидевшие со Смитом и его командой в заднем отсеке, надев очки ночного видения, устремили взгляды в раскрытые люки и рампу. Им следовало предупреждать летчиков о приближении помех – в основном деревьев и линий электропередачи.

Наконец «Пейв Лоу» оторвался от земли. Ветер от работающих винтов завыл с удвоенной силой. Смит проверил, крепко ли пристегнут ремень, и, заметив, как Киров проделывает то же с ремнем Фионы, едва не улыбнулся.

Несколько минут огромный вертолет висел в воздухе. Потом, громко ревя, повернул направо и с выключенными бортовыми огнями на скорости почти сто двадцать узлов на малой высоте устремился на юг.

Близ Орвието

Эрих Брандт все сильнее нервничал, наблюдая за кипящей в главной лаборатории ГИДРЫ работой: Ренке приказал ассистентам упаковать оборудование и подготовить базы данных по ДНК. Времени на сборы потребовалось немало, но по их окончании можно было бесследно исчезнуть отсюда и возобновить производство убийственного оружия в новом, более надежном месте. В Орвието оставалась обычная лаборатория, где проводили генетические исследования.

Брандт повернулся к Ренке.

– Долго еще?

Ученый пожал плечами.

– Несколько часов. Уехать мы готовы хоть сейчас, но необходимое оборудование придется тогда оставить.

К ним подошел хмурый Константин Малкович.

– А сколько уйдет времени на открытие новой лаборатории?

– Думаю, несколько недель, – ответил Ренке.

Миллиардер решительно покачал головой.

– Я пообещал Москве, что к началу войны производственный процесс благополучно продолжится. Даже после гибели Кастильи Кремлю понадобятся средства для борьбы с другими правителями в Вашингтоне, особенно если к власти придет столь же упрямый президент, который не захочет смириться с положением.

– А если Дударев раздумает с вами сотрудничать? – спросил Ренке.

Теперь плечами пожал миллиардер.

– Не раздумает. У него нет другого выбора. Секреты ГИДРЫ ведь принадлежат мне, не ему. И потом, я уверил его, что все улажу. От Смита и Девин мы, слава богу, отделались. Вывезем лабораторию за пределы Италии, и Вашингтон останется с носом. А когда разгорится война, американцы поймут, что надо принять все как есть.

Внезапно зазвонил телефон. Миллиардер быстро достал из кармана трубку.

– Малкович. Слушаю. – Он посмотрел на Брандта. – Титов из Москвы.

Брандт кивнул. Малкович оставил помощника в российской столице за главного.

Лицо миллиардера постепенно превратилось в ничего не выражающую маску.

– Хорошо, держи меня в курсе, – сказал он, выслушав подчиненного и уже поворачиваясь к Брандту. – В развалинах монастыря, который ты используешь для грязной работы, нашли два тела.

– Царствие небесное бедняге подполковнику и мисс Девин, – криво улыбаясь, пробормотал бывший офицер «Штази».

– Не торопись молиться за упокоение их душ! – ядовито выпалил Малкович. – Смит и Девин целы и невредимы. Убиты твои люди.

Брандт уставился на него с выражением полного ужаса на лице. Смит и Девин сбежали? Не может такого быть! По его спине пробежал холодок страха перед сверхъестественным. Да кто же они такие, эти чертовы американцы?

Глава 46

Близ Орвието

Вертолет «Пейв Лоу» подлетел к крутой поросшей лесом горе и опустился ниже, почти к верхушкам деревьев. По широкой долине, простиравшейся у подножия горы, вилась, поблескивая в лунном свете, узкая речка, тянулись железнодорожные пути и автострада. Тут и там темнели квадраты каменных фермерских домов, росли изогнутые оливковые деревья, высокие стройные кипарисы и виноград. Светящиеся фонари шпилей и башен обозначали возвышавшийся на плато Орвието. На низком горном хребте западнее города тоже горели огни.

– Вижу Центр по демографическим исследованиям, – сообщил один из летчиков.

«MH-53J» пошел на посадку. Но в какое-то мгновение, когда экипаж увидел на пути вынырнувшее из темноты дерево, резко задрал нос кверху.

У Джона Смита перехватило дух, и он вцепился в свисавший с потолка ремень.

– Веселый полет, правда, подполковник? – воскликнул один из членов экипажа, сверкая белозубой улыбкой. – Настоящие американские горки!

Смит через силу улыбнулся.

– Всегда был неравнодушен к аттракционам.

Шутник засмеялся и продолжил наблюдать сквозь люк за пространством вокруг. Олег Киров, сидя с закрытыми глазами рядом с Фионой Девин напротив Смита, казалось, крепко спал.

«Пейв Лоу» опускался все ниже, поворачивая на запад. По бокам захлестали ветки деревьев, закачавшиеся в разные стороны от мощного потока воздуха.

– Зона приземления прямо под нами, – протянул бортинженер. – Сто футов, пятьдесят узлов.

Смит отпустил ремень и выпрямил спину. Сумка с одеждой, оружием и прочими приспособлениями со склада в Авиано стояла под его сиденьем. Он поднял голову и увидел, что Киров и Фиона уже готовятся к высадке. Россиянин поднял большие пальцы.

Наконец «Пейв Лоу» опустился на широкую поляну среди леса. Горный хребет, уходивший на юг, темнел на фоне освещенной лунным сиянием долины слева. Оглушающий грохот стал стихать, перерос в вой и вдруг совсем смолк. Винтовые лопасти постепенно замедлили ход и остановились.

Экипажу приказали ждать Джона Смита и его команду до тех пор, пока те не справятся с заданием. Но ни при каких обстоятельствах ничего больше не предпринимать. Агентам «Прикрытия-1» предстояло справиться с любыми трудностями, какие бы ни уготовила им судьба, без посторонней помощи. Или, в случае неудачи, принять смерть.

Смит отстегнул ремень безопасности с чувством великого облегчения. Не то чтобы его напугал полет на предельно малой высоте, однако на земле, где отвечаешь за себя только ты сам, находиться было как-то спокойнее. Перекинув через плечо каждый свою сумку, он, Фиона Девин и Олег Киров сошли на землю и направились во тьму леса.

Остановились, почти взойдя на вершину, на другой, совсем маленькой полянке, и взглянули на кучку потрескавшихся, заросших мхом и папоротником камней в центре. За эти земли боролись на протяжении тысячелетий древние умбры, этруски, римляне, готы, ломбардцы. Руины их поселений усеивали территорию современной Италии повсюду.

– Переоденемся здесь, – сказал Смит, снимая с плеча сумку.

Дрожа от холода, все трое быстро освободились от обычной одежды и облачились в темные брюки и свитера. Намазали черными карандашами для маскировочной раскраски шеи и лица. Обули удобные ботинки, на руки натянули перчатки из толстой черной кожи. Достали сверхсовременные цифровые камеры, рации, лазерную разведывательную аппаратуру и прочие приспособления.

– А броня? – спросил Киров, извлекая и рассматривая штурмовой бронежилет.

Смит покачал головой.

– Обойдемся пока без нее. Для того, что нам предстоит сделать, слишком уж она тяжелая. Наша задача проникнуть в Центр, выяснить, что там происходит, и уйти незамеченными. Если придется бежать, надо будет мчаться со всех ног.

– А если кто-нибудь откроет огонь? – спросил Киров. – Что тогда?

– Попытайтесь увернуться от пуль, – посоветовал Смит, улыбаясь. Он протянул россиянину девятимиллиметровый «Макаров» и три запасных магазина, себе взял «зиг-зауэр». На плечо оба повесили по пистолету-пулемету «Хеклер-Кох МП-5», дополнительные обоймы по тридцать патронов в каждой рассовали по карманам.

Фиона Девин положила легкий пистолет «глок-19» в кобуру на поясе, отступила на шаг назад и взглянула на товарищей.

– Фред Клейн снабдил нас всем, чем только возможно, – произнесла она с шаловливой улыбкой. – Вы сообщили Олегу, что операцию желательно провернуть, не поднимая шума, подполковник?

Смит кивнул.

– Угу. – Он провел пальцами по рукояти пистолета. – Но, признаться честно, я смертельно устал чувствовать себя в схватке с врагом более беспомощным. Если в нас и на этот раз начнут стрелять, дадим им достойный отпор.

Вдоль ограды из цепей вокруг Центра по демографическим исследованиям росли сильно согнутые от старости оливковые деревья и виноград. Почти везде в современных зданиях из стали и стекла в этот поздний час не горел свет. Светились занавешенные жалюзи окна в единственной стоявшей отдельно от других лаборатории. Камеры теленаблюдения, установленные на крыше, следили буквально за каждым квадратным сантиметром вокруг. Приблизиться к лаборатории незаметно не было ни малейшей возможности.

В ста метрах от лаборатории в неглубокой дренажной канаве, накрывшись маскировочной сеткой, лежала стройная женщина в черном. При помощи прибора ночного видения она следила за зданием. Даже когда светила луна, с расстояния нескольких метров наблюдательницу было не рассмотреть.

Откуда-то сзади внезапно послышались приглушенные звуки. Женщина насторожилась, предельно аккуратно, чтобы не шуметь самой, повернулась и, затаив дыхание, сосредоточила внимание на винограднике, откуда доносился треск и шелест.

Есть. Одна из притаившихся там теней вдруг видоизменилась, и наблюдательница ясно увидела у серых голых лоз склонившегося к земле мужчину. Несколько мгновений спустя к нему присоединился второй человек, потом третий – женщина.

Наблюдательница рассмотрела в прибор лицо первого «гостя» и, не веря собственным глазам, вскинула брови.

– Вот это да… – одними губами пробормотала она, осторожно убирая сетку и поднимаясь на ноги. Испуганные ее внезапным появлением, трое прибывших, мгновенно достав пистолеты, устремились к ней.

– Только не убивай меня, Джон, – спокойно произнесла наблюдательница. – Друзей у тебя здесь не очень-то много.

Ошарашенный, Смит ослабил палец, который уже положил на спусковой крючок.

– Рэнди?.. – В изумлении спросил он. – Какого черта ты тут делаешь?

Стройная оперативница ЦРУ подошла ближе и тоже нагнулась к земле. Ее гладкое симпатичное лицо сияло озорством.

– Я первая должна задать вам этот вопрос, ведь явилась сюда раньше.

Смит невольно улыбнулся. Рэнди была права.

– Справедливо, – ответил он, пожимая плечами.

Мысль быстро заработала. Следовало придумать правдоподобную историю, в которую Рэнди могла бы поверить. Она приходилась сестрой его покойной невесте и неоднократно спасала ему жизнь, однако работала на ЦРУ и не имела понятия о существовании «Прикрытия-1».

– Пентагон попросил меня разыскать источник таинственной болезни, – наконец произнес Джон. – Той, от которой умирают наши ведущие разведчики и ключевые фигуры в правительстве и вооруженных силах бывших советских республик. Нам удалось выяснить, что болезнь создал человек. Это биологическое оружие.

– Почему они обратились именно к тебе? – спросила Рэнди.

– Потому что на конференции в Праге именно со мной заговорил о заболевании российский ученый, – ответил Смит. Он быстро поведал Рэнди о том, как на Карловом мосту убили Валентина Петренко. – Когда я рассказал о случившемся в Вашингтоне, меня отправили в Москву собрать нужные сведения.

Рэнди с неохотой кивнула.

– Почти убедительно, Джон. – Она подозрительно взглянула на Кирова, с которым несколько лет назад, работая в Москве, уже встречалась. – Генерал-майор российской службы безопасности?

Седоволосый здоровяк расплылся в улыбке, качая головой.

– Теперь просто Олег Киров, мисс Рассел. Я в отставке.

Рэнди фыркнула.

– Признаюсь: верится с трудом. – Она кивнула на пистолет-пулемет. – Чтобы пенсионер рыскал по Италии, вооружившись до зубов… Я вижу такого впервые.

– Олег помогает мне, – объяснил Джон. – В Москве был для меня гм… личным консультантом.

– А это кто? – без церемоний спросила Рэнди, указывая на Фиону Девин. – Твоя секретарша?

Джон заметил, что от негодования Фиона вся напряглась.

– Мисс Девин – журналистка, – быстро проговорил он. – Когда я приехал в РФ, она уже расследовала историю с болезнью.

– Журналистка? – недоверчиво переспросила Рэнди, качая головой. – Послушай, Джон, это ведь нелепо. Выполняя задание Пентагона, ты повсюду таскаешь за собой репортера.

– Здесь я не в качестве журналиста, – холодно произнесла Фиона, впервые подав голос. Ирландский акцент прозвучал в ее словах более отчетливо.

– А в качестве кого? – жестко спросила Рэнди. Смит рассказал ей о нескольких попытках Эриха Брандта, действовавшего по указанию Константина Малковича, убить их. И о том, какие на их поимку бросил силы Кремль.

– Мы с Олегом решили, что мисс Девин должна улететь с нами, – сбивчиво заключил он.

Последовало непродолжительное молчание.

Наконец Рэнди вскинула руки и приковала к Джону горящий взгляд.

– По-твоему, я должна принять этот бред за чистую монету?

– Называй, как хочешь, но это правда, – решительно заявил Смит, радуясь, что во тьме не видно, как покраснели его щеки. «Во всяком случае, по большей части правда», – добавил он про себя, успокаивая совесть.

– И как же вам удалось так благополучно сбежать из Москвы? – сардонически осведомилась Рэнди. – Улизнуть от милиции и ФСБ, от кремлевских ищеек?

– У меня в аэропорту надежные друзья, – спокойно сказал Киров.

– Ах, вот как! – Рэнди обвела всех троих многозначительным взглядом, делая акцент на оружии, одежде, аппаратуре. – Эти же друзья снабдили вас всем необходимым, так понимать?

Смит улыбнулся.

– Нет, не эти. Другие, из ВВС. Мои приятели. Помнишь, я тебе о них рассказывал?

– Разумеется. – Рэнди вздохнула, принимая поражение. По крайней мере на время. – Ладно, Джон. Я, так и быть, сдаюсь. Буду считать вас непорочными героями, раз уж вам так угодно.

– Теперь ваша очередь рассказать, что вы тут делаете, мисс Рассел, – строго проговорила Фиона Девин.

Рэнди на миг ощетинилась. И внезапно улыбнулась.

– Все очень просто. Вы ищете источник биологического оружия. А я – человека, который его создал.

– Вольфа Ренке, – негромко произнес Смит.

– Именно. – Рэнди поведала о происшествиях в Багдаде и Берлине, о том, как они вышли на Орвието. – Коммуникационная сеть исчезла прежде, чем мы успели установить определенное местоположение. Но я продолжила расследование и скоро догадалась, что именно здесь разместить лабораторию Ренке было удобнее всего. В Центре масса денег, множество ученых из разных уголков Европы и все необходимое оборудование.

– Вы прилетели прямо сюда?

– В Рим. Оттуда добралась на машине, – сказала агент ЦРУ. – Наблюдаю за лабораторией полдня.

– А… где твоя команда? – растерянно спросил Смит.

– Команды нет, – мрачно сообщила Рэнди. – Я тут одна. Ни в Лэнгли, ни где бы то ни было не знают, куда я направилась. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Смит удивленно расширил глаза.

– Ты работаешь без поддержки Управления? Но почему?

Рэнди поморщила лоб.

– Потому что у Ренке, или у твари Малковича, возможно, есть в нашем ведомстве информатор.

Который рассказывает им обо всем, что мне удается выведать. – Она злобно поджала губы. – Играя по правилам, я уже лишилась трех прекрасных товарищей. Больше не смею рисковать.

Смит, Фиона и Киров медленно кивнули, прекрасно понимая и причины, побудившие Рэнди пойти на отчаянный шаг, и ее ярость. Предательство того, с кем работаешь бок о бок, для разведчика – тяжелейшее из испытаний.

– Объединим усилия, мисс Рассел, – спокойно сказал Киров. – Вам не положено, я прекрасно знаю, но в данном случае это самый разумный выход. Враг слишком опасен. А времени катастрофически мало. Тратить его на обсуждения и споры – верх глупости.

Джон и Фиона кивнули в знак одобрения.

Рэнди долго и пытливо смотрела на всех троих.

– Ладно, по рукам. – Она хитро улыбнулась. – В конце концов, с Джоном мы пересекаемся в работе не впервой.

– Вот именно, – ответил Джон.

– Может, вас сводит сама судьба, – с едва уловимым намеком на озорство предположила Фиона Девин.

Рэнди усмехнулась.

– О! Так оно и есть. Мы с Джоном – неразлучная парочка шпионов.

Смит промолчал. Рэнди сейчас лучше не действовать на нервы.

Она на мгновение о чем-то задумалась, но тут же вернулась в реальность.

– Идите взгляните, с чем мы имеем дело. Голыми руками наших героев не возьмешь.

Глава 47

Бункер Генерального штаба, близ Москвы

На одной из стен командного центра, спрятанного глубоко под землей, светилась огромная карта России и соседствующих с ней государств. Места, где сосредоточились войска, готовые принять участие в операции «Жуков», были обозначены на карте специальными значками. Помещение изобиловало современной аппаратурой, при помощи которой военачальники могли в любое время связываться с командирами на базах.

Российский президент, стоя в дальнем конце центра, наблюдал за выполнявшими свои обязанности генералами, полковниками и майорами. До осуществления его давних мечтаний было теперь рукой подать. Еще один желтый значок – в Кавказских горах – сменил цвет на зеленый.

– Генерал-полковник Севалкин сообщил, что прибыл с подразделениями на место, – пробормотал Петр Кириченко, помощник президента. – Через двадцать часов старшие командиры начнут инструктаж.

Дударев довольно кивнул. Это он решил во избежание утечки информации поставить перед войсками боевые задачи практически в последний момент.

– Как себя ведет неприятель? Ничего не заподозрил?

Кириченко покачал головой.

– Нет. Разведка подтверждает, что вооруженные силы Украины и остальных стран в состоянии мирного времени.

– А Америка и НАТО? Что слышно про них?

Кириченко слегка нахмурил брови.

– Авиабазы США в Германии, Италии и в Соединенном Королевстве как будто приведены в состояние боеготовности. Но указаний на то, что они собираются двинуться к нашим границам, нет.

Дударев повернул голову и изогнул бровь.

– Это все?

– Европейские государства не позволят американцам выступить против нас, пока Кастилья не докажет им, что мы планируем развязать войну.

– Нелегко ему будет собирать доказательства из реанимации, – с холодной улыбкой на губах произнес президент России. – Мы же будем надеяться, что в следующие двадцать четыре часа Европа ничего не вынюхает. Потом, когда до нее дойдет, что мир изменился, будет слишком поздно.

Близ Орвието

– Видишь, в чем проблема, Джон? – пробормотала Рэнди. Они лежали бок о бок в том месте у лаборатории Ренке, которое она выбрала как пункт наблюдения.

Смит медленно вернул ей бинокль и с озадаченным видом кивнул.

– Вижу. К проклятому зданию не подобраться.

– Вот-вот, – подтвердила Рэнди. – Лабораторию защищают лампы, камеры теленаблюдения, датчики движения, замки банковских хранилищ и наверняка дюжина вооруженных охранников.

Смит сильнее помрачнел.

– По-моему, надо устроить военный совет.

Они осторожно выбрались из дренажной канавы и отошли к виноградникам. Киров и Фиона уже установили аппаратуру – в том месте, где небольшой холмик скрывал ее от камер и света ламп – и, наклонив головы, просматривали цифровые снимки, которые за полдня дежурства успела сделать агент ЦРУ.

Смит и Рэнди приблизились. Киров взглянул на них.

– Мы не ошиблись: лаборатория Ренке здесь. Посмотрите сами.

Россиянин показал Смиту несколько фотографий. На первой были изображены два подъезжающих к зданию черных седана. На следующей – выходящие из машины люди. Киров увеличил изображение.

Смит присвистнул, узнав в двоих Эриха Брандта и Константина Малковича. Бесстрастное лицо бывшего офицера «Штази» всколыхнуло в душе жуткие воспоминания. Джон стиснул зубы. Вырвавшись с помощью Кирова из плена, он поклялся, что непременно уничтожит надменного мерзавца. И был решительно настроен сдержать слово. Пытаясь успокоиться, он отвернулся. Действовать следовало трезво, хладнокровно и расчетливо – не под влиянием бушующих чувств.

– Брандт и Малкович все еще внутри? – спросил он, не адресуясь ни к кому в отдельности.

– Да, – ответила Фиона. – Судя по многочисленным снимкам мисс Рассел, из здания пока никто не выходил.

– Хотя бы это обнадеживает. – Смит присел на корточки. Остальные последовали его примеру. – Не радует то, что наш первоначальный план – быстро проникнуть в лабораторию, выведать, что можно, и уйти, – похоже, не сработает. Слишком уж мощно корпус охраняется. Как только мы прибившимся к нему на шаг, нас сразу заметят.

Киров пожал плечами.

– А чего тут осторожничать? Мы удостоверились, что это лаборатория Ренке. Давайте внезапно нападем на нее. Враги значительно облегчили нам задачу – собрались в одном месте. Пусть пожалеют, что допустили столь глупую оплошность.

– Я с удовольствием вышиб бы ногой чертову дверь, – ответил Смит, невесело улыбаясь. – Но при одном условии: если бы явился сюда в сопровождении нескольких танков М1А1 «Абрамс». Впрочем, думаю, и танки не особенно бы нам помогли.

– Здание под серьезной охраной? – спросил россиянин.

Джон кивнул.

– Да.

– На базе в Авиано готовые к боевому вылету «Ф-16», – сказала Рэнди. – Сюда долететь могут за час. Или даже быстрее.

– Думаешь организовать нападение с воздуха? – спросил Смит.

– А почему бы и нет? – Рэнди сверкнула глазами. – Одна бомба лазерного наведения, и проблем вмиг станет намного меньше.

Джон понимал ее чувства. Треклятое биологическое оружие, созданное и управляемое людьми, что сидели сейчас в лаборатории, успело уничтожить десятки жертв по всему свету. Устоять перед соблазном – возможностью увидеть, как чертово скопище мерзавцев вместе со смертоносными изобретениями взлетит в воздух, – было поистине нелегко. Но слишком много доводов говорили против атаки с воздуха.

Смит вздохнул и покачал головой.

– Президент не даст «добро», Рэнди. А столь ответственное решение принять должен лично он. В Центре проводятся и мирные исследования. От взрыва пострадают и ни в чем не повинные работники. И потом, только представь себе, что скажет Европейский Союз. Американцы сбросили бомбу на территории дружественной страны, не получив на это разрешения, ни с кем не посоветовавшись! – Он нахмурился. – Нам и так-то не особенно доверяют.

– К тому же, если мы взорвем лабораторию, уничтожим и доказательства того, что россияне имеют отношение к созданию и применению оружия, – добавила Фиона.

Киров закивал.

– Мисс Девин права. Более того: надо постараться взять кого-нибудь из шайки живым, желательно Ренке или Малковича.

– Ладно, уговорили, – сдалась Рэнди, качая головой. Она повернулась к Смиту. – Послушай-ка, Джон, если ты действуешь по поручению Пентагона, почему же тогда не вызовешь команду спецназа ВМС или «Дельта форс»? – Она пальцем указала на лабораторию. – Их ведь только этому и учат: вламываться в здания, брать людей в плен. Разве не так?

– Поверь мне, я бы с радостью. Но ни спецназа ВМС, ни «Дельты» поблизости нет. Они либо в Штатах – изнуряют себя тренировками, либо в Ираке или Афганистане. – Смит криво улыбнулся. – Рассчитывать можно на единственную команду… На нас четверых.

– А итальянцы? – спросила Фиона, кивая во тьму вокруг Центра. – Это ведь их страна. Разве итальянская полиция или армия не имеет права напасть на лабораторию?

Смит задумался. Может, в самом деле сказать Клейну, чтобы переложил ответственность на власти Рима? Но согласятся ли они, ведь доказательств по сей день нет?

Ему пришла вдруг еще одна безотрадная мысль. Он обвел товарищей взглядом.

– Рэнди сообщила, что какой-то предатель в Германии или, может, даже в Лэнгли снабжает Малковича секретной информацией. А что, если у него дружки и в итальянском правительстве?

– Не исключено, – ответил Киров. – У дельца повсюду свои люди – в России, в Германии, во многих других странах. Очень сомневаюсь, что здесь, в Италии, он не подстраховывается.

Фиона нахмурилась.

– Но ведь это лишь ваши догадки, Олег.

– Правильно, – согласился Смит. – Но даже если у Малковича и нет тайных агентов в Риме, для того чтобы втянуть итальянцев в операцию, потребуется дипломатическая хитрость…

– И время, а его у нас нет, – с внезапной решительностью заявил Киров.

Остальные в изумлении уставились на него.

– Враги наверняка догадываются, что их рассекретили, – пояснил бывший фээсбэшник. – Если так, зачем же Малкович явился сюда, особенно теперь, накануне войны, к которой готовится моя страна?

– Ренке и его ребята собрались куда-то переехать, – сообразил Смит. – Вместе с лабораторией.

– Неужели это возможно? – с любопытством спросила Рэнди.

– Естественно, – ответил Смит. Он потер подбородок и продолжил рассуждать вслух. – Главное, что Ренке потребуется для продолжения работы в другом месте – это образцы ДНК, спецоборудование и кое-кто из наиболее опытных лаборантов. Большого грузовика или парочки фургонов для переезда им вполне хватит.

– Тогда все просто, – жестко сказала Рэнди. – Дождемся, когда они выйдут, и нападем на них.

– Внимательнее рассмотрите свои фотографии, мисс Рассел, – посоветовал Киров. – Грузовики или фургоны хоть на одной видите?

Рэнди разочарованно покачала головой.

– Нет.

– Зато тут имеется забетонированная площадка, верно?

Джон понял, на что россиянин намекает.

– Черт! – пробормотал он. – Малкович и Ренке планируют перебазировать лабораторию по воздуху.

Киров кивнул.

– На вертолете долетят до Рима или Флоренции либо другого ближайшего города, в котором есть аэродром. А там пересядут на самолет. – Он пожал широкими плечами. – До родины Малковича, Сербии, отсюда рукой подать – час лета над Адриатическим морем. Ливия и Сирия тоже близко. И масса других государств, которые с удовольствием приютят такого богача.

Смит, сильно хмурясь, подвел обсуждению итог.

– Значит, если мы не поторопимся, Малкович уйдет прямо у нас из-под носа. Вместе со своей чудовищной лабораторией. И смело продолжит создавать оружие.

– Итак, войти в лабораторию мы не можем. Сбросить на нее бомбу – тоже. Равно как и дожидаться преступников здесь. Что же нам остается, Джон? – резко спросила Рэнди, с трудом удерживая себя в руках.

Смит в отчаянии сжал зубы.

– Не знаю. – Он с пасмурным видом покачал головой. – Но мы должны помешать им, заставить их играть по нашим правилам.

Больше не в состоянии выносить собственное бездействие, он выпрямился и принялся расхаживать вдоль виноградных лоз взад и вперед. Какой-то выход непременно есть. Возможность выманить Малковича и его дружков из проклятой лаборатории существовала, Джон это чувствовал.

Внезапно неуловимая мысль приняла четкую форму, и он тотчас остановился. Его глаза засверкали.

– Дай мне свой телефон, Олег. Скорее!

Россиянин, кивая, достал единственный уцелевший телефон «Прикрытия-1».

– Только осторожно, – напомнил он.

Смит улыбнулся ему в ответ.

– Об осторожности я как раз совсем забыл.

Он отошел в сторону и набрал номер Управления.

Фред Клейн, тотчас ответив, внимательно его выслушал.

– Положение сложное, подполковник, – произнес он, когда Смит замолчал. – У тебя есть какой-нибудь план?

– Да, есть. Но нам понадобится помощь из Вашингтона, и как можно быстрее.

– Что требуется от меня? – спросил Клейн.

Смит сказал.

Клейн долго молчал. И наконец встревоженно произнес:

– Это огромный риск, Джон.

– Знаю.

Клейн вздохнул.

– Людям, которых мы с президентом, вероятно, подключим к операции, о существовании «Прикрытия-1» можно и не рассказывать. Но как быть с мисс Рассел? Она и так узнала о наших возможностях гораздо больше дозволенного. Если мы претворим в жизнь твой план, она обо всем догадается.

– У нее уже море вопросов и подозрений, Фред.

– Подозрение и уверенность – две разные вещи, подполковник, – многозначительно заметил Клейн. – Я бы предпочел, чтобы Рэнди Рассел осталась при своих догадках.

Смит пожал плечами.

– У тебя есть другие предложения?

– Нет, – признался глава «Прикрытия-1». – Ладно, Джон. Оставайтесь на месте. Когда я все улажу, сообщу.

– Ждем, – сказал Смит.

Связь прервалась.

22 февраля, Секретная объединенная видеоконференция разведслужб ФРГ и США

В одну и ту же секунду загорелись телеэкраны в Вашингтоне, Лэнгли, Бонне и Кельне, объединяя собравшихся в конференц-залах мужчин и женщин. Немцы выглядели изнуренными и взвинченными. В Германии время перевалило за полночь, когда их срочно вызвали в офисы на экстренное сверхсекретное совещание, созванное директором Национальной разведывательной службы США Уильямом Уэкслером.

Сам Уэкслер был спокоен и собран. Весь его вид выражал полную уверенность в том, о чем он собирался завести речь. Прежде чем заговорить, директор повернулся к экрану, и у каждого разведчика возникло ощущение, что Уэкслер смотрит ему прямо в глаза.

Участвовали в собрании, сидя в Овальном кабинете, и Фред Клейн с президентом Кастильей, но об этом никто не знал. Оба тотчас поняли, откуда в Уэкслере столько убежденности и твердости: он привык толкать перед камерой речи, смысл которых либо не понимал, либо подвергал серьезным сомнениям.

Произнеся несколько вступительных слов, Уэкслер перешел к главному. Говорил он ясно и кратко.

– Разведорганы США точно определили местоположение лаборатории, где производится биологическое оружие, которое применяют против Соединенных Штатов, наших стран – союзниц по НАТО и государств, соседствующих с Российской Федерацией.

Слушающие распрямили спины.

Экраны разделились надвое, на одной из половин появилось изображение, снятое со спутника несколько месяцев назад. Комплекс построек за оградой из цепей, возвышающийся на горном хребте.

– Оружие производится в лаборатории под Орвието, в Италии, – твердо произнес Уэкслер. – В одном из корпусов Европейского Центра по демографическим исследованиям.

Послышался взволнованный шепот.

Уэкслер его заглушил:

– Президент Соединенных Штатов принял решение немедленно нанести удар по секретной лаборатории.

Разведчики в Америке и Германии, потрясенные услышанным, замолкли.

Фотографию со спутника сменила на экране карта Италии с омывающими ее морями. Графическое изображение судов в Средиземном море обозначилось мигающим кружком.

– Шестая бригада Корпуса морской пехоты США прибудет на место в течение двух часов. Несколько подразделений специального назначения уже выставили заставу на главных магистралях в нескольких километрах к северу и югу от Орвието.

Подал голос один из немцев. Бернхард Хайхлер, высокопоставленный чиновник из Федерального ведомства по защите конституции.

– А что по поводу вашего плана думают итальянцы? – сдержанно спросил он.

– Напасть на преступников надо внезапно, поэтому итальянские власти мы не поставили в известность об операции, – ответил директор Национальной разведки США.

Хайхлер от изумления приоткрыл рот. Примерно так же отреагировали на сообщение Уэкслера многие другие участники конференции, как немцы, так и американцы.

– Почему же вы решили посвятить в свои планы Германию?

Уэкслер с едва заметной улыбкой выдал очередную сногсшибательную новость.

– Потому что создает биологическое оружие Вольф Ренке, – сказал он. – Ваш соотечественник, преступник, которого вам никак не удается разыскать.

Продолжая вещать твердо и убедительно, Уэкслер рассказал обо всем, что узнала про Ренке разведка США, в том числе о том, что уйти от правоохранительных органов Германии ему помог Ульрих Кесслер.

– Просим вас создать специальную комиссию для детального изучения всех материалов, которые нашим разведчикам и военным удастся получить, – произнес Уэкслер. – Их задача – собрать всю хранящуюся в записях и компьютерных файлах информацию и допросить всех, кого они захватят. – Он победно улыбнулся. – Есть какие-нибудь вопросы?

Вопросов возникло немало, и задать их попытались все одновременно, отчего в конференц-залах поднялся страшный шум.

Кастилья нажал кнопку на пульте дистанционного управления, выключая звук. Голоса вмиг смолкли. Президент, сияя улыбкой, повернулся к Клейну.

– Похоже, трюк удался.

– Похоже, – согласился глава «Прикрытия-1».

– Думаешь, все сложится так, как планирует подполковник Смит? – спокойно спросил Кастилья.

– Надеюсь, – столь же невозмутимо ответил Клейн. – В противном случае Джона и всех остальных скоро не будет в живых. – Он посмотрел на часы. Морщины на его высоком лбу углубились. – Так или иначе, ждать осталось недолго.

Глава 48

Эстелла Пайк сидела за письменным столом в примыкавшем к Овальному кабинете и печатала руководства к действию Совету национальной безопасности, написанные президентом от руки. Ее взгляд перескакивал с экрана на листы бумаги и наоборот. На губах играла полуулыбка. За соседними столами не было никого. Одно за другим Эстелла Пайк выдумала каждому помощнику ответственное задание, и все разошлись по разным частям Белого дома.

В кабинет вошел официант с накрытым салфеткой подносом.

Секретарша прекратила печатать и, слегка хмурясь, оторвала от монитора глаза.

– Да? Что это?

– Еда для господина президента, мэм, – вежливо объяснил официант.

Эстелла Пайк кивнула на свободный край стола.

– Поставьте сюда. Я сама отнесу.

Брови официанта поползли вверх. Весь Белый дом знал, что секретарь Кастильи работает, строго следуя установленным правилам, и почти никогда не берется выполнять чужие обязанности.

– Сейчас президент ужасно занят, Энсон, – сдержанно пояснила Пайк. – Просил не беспокоить.

Официант взглянул на закрытую дверь Овального кабинета у нее за спиной и пожал плечами.

– Хорошо. Надеюсь, салату не придется киснуть слишком долго.

Эстелла Пайк дождалась, пока дверь за ним закроется, наклонилась, извлекла из сумки обернутую бумагой бутылочку, которую несколько часов назад забрала из портфеля за городом. Осторожно развернула ее, откупорила и вылила прозрачную жидкость в тарелку с салатом из зелени, кусочков копченой курицы, сыра и сметаны. Вернув склянку в сумку, поднялась со стула и протянула к подносу руки.

– Не трудитесь, мисс Пайк, – произнес из-за ее спины спокойный голос.

Обмерев от испуга, секретарь медленно повернула голову и увидела в проеме раскрытой двери Натаниэля Фредерика Клейна. Его длинноносое лицо ничего не выражало. По обе стороны от него стояли агенты секретной полиции в форме и с наведенным на секретаршу оружием.

– Что все это значит, мистер Клейн? – гневно потребовала Эстелла Пайк.

– Это значит, мисс Пайк, – заявил Клейн, – что вы арестованы.

– На каком основании?

– Во-первых, за попытку убить президента Сэмюеля Адамса Кастилью, – ответил Клейн. В его глазах сверкала ярость. – А там, чувствую, вскроются и другие причины.

По прошествии некоторого времени, сидя напротив потрясенного Кастильи за сосновым столом, Клейн положил перед ним стеклянную бутылочку.

– Попробуем провести анализ того, что осталось на стенках, но, если догадки Джона Смита верны, вряд ли это принесет результаты.

Кастилья хмуро кивнул. И покачал головой, отказываясь верить в то, что случилось.

– Эстелла Пайк! Она работала у меня несколько лет – с тех самых пор, как я только пришел в Белый дом. – Он пристально посмотрел на главу «Прикрытия-1». – А почему ты ее заподозрил?

Клейн пожал узкими плечами.

– Когда я узнал, насколько легко можно внедрить биологическое оружие в жертву, то побеседовал с начальником твоей разведслужбы. Они чутко следят за всей подаваемой в Белом доме пищей, за всеми, кто имеет к ней отношение. Единственным бесконтрольным звеном в цепи, по которой блюда поступают к тебе, была мисс Пайк, поэтому я и решил сосредоточить внимание на ней. Когда сегодня, передав на кухню твой заказ, она отправила по разным поручениям всех своих помощников, я решил узнать, что ей взбрело в голову.

Кастилья провел по пузырьку пальцем. Его глаза до сих пор были полны ужаса.

– Но почему? Почему она согласилась это сделать?

– У меня такое чувство, что нам предстоит узнать о твоей мисс Пайк еще много интересного, – сказал Клейн. – Я не раз о ней размышлял. У нее был в Белом доме доступ к массе секретных сведений. А она слишком рано овдовела, так и не обзавелась детьми, новой семьей. Если бы я выбирал в правительстве подходящего информатора, остановил бы свой выбор именно на ней.

– Думаешь, она российский шпион? – спросил президент.

Клейн кивнул.

– Почти уверен. – Он встал. – Так это или нет – мы скоро узнаем. Можешь не сомневаться.

– Я и не сомневаюсь, Фред, – с благодарной улыбкой произнес Кастилья. – Ни в тебе, ни в твоих ребятах.

Близ Орвието

Константин Малкович испуганно смотрел на расшифрованное сообщение в ноутбуке.

– Невероятно! – пробормотал он, поворачиваясь к стоявшему рядом Брандту. – Не может такого быть!

– Американцы подобрались к нам ближе, чем мы думали, – прорычал Брандт, пробегая глазами по строкам срочного сообщения от агента в Германии. – Все пропало.

– Что будем делать? – спросил миллиардер. Его голос, звучный баритон, сильно дрожал.

Брандт презрительно уставился на него. Малкович готов был разрыдаться. Вся его грозность, вся знаменитая уверенность, оказывается, обман, с отвращением подумал Брандт. Или он смел лишь тогда, когда удача сама идет ему в руки, а по сути – жалкий трус. Внутри у него пустота, как у всех толстосумов, жаждущих лишь одного – побольше денег и власти.

– Надо быстро отсюда исчезнуть. Базы Ренке готовы.

Малкович взглянул на него растерянно.

– А оборудование?

– Заменим новым, – грубо отрезал Брандт.

– Но… как быть с лаборантами? – запинаясь, спросил миллиардер. – Вертолеты прилетят, когда будет слишком поздно, а в машинах мы все не поместимся.

– Правильно. – Брандт выглянул в главную лабораторию, где ученые до сих пор суетно упаковывали дорогостоящее оборудование, собираясь к переезду. Он пожал плечами. – Оставим их здесь. С охранниками-итальянцами.

Малкович побледнел.

– Что? Вы с ума сошли? Тогда пехотинцы накроют их и заставят выдать все наши секреты.

– Не заставят, – заявил Брандт. Вынув из наплечной кобуры пистолет «вальтер», он быстро проверил его. Магазин был полный – с пятнадцатью патронами.

Миллиардер изменился в лице. И понурил голову, впиваясь взглядом в идеально чистую напольную плитку.

Брандт жестом подозвал одного из телохранителей.

– Да, герр Брандт? – утомленно откликнулся тот. – В чем дело?

– Собери всех в холле, Сепп. Всех до одного. – Бывший офицер «Штази» понизил голос. – Потом сообщи Карлу и остальным, что надо кое-кого пришить. А Федору прикажи принести из багажника взрывчатку. Она нам понадобится.

Глаза телохранителя оживленно блеснули.

– С удовольствием.

Брандт проследил, как его подчиненный вышел в главную лабораторию и принялся выгонять вымотанных ученых и лаборантов в холл.

К Брандту подошел Ренке. По тому, как плотно он сжимал губы, было видно, что в нем все бушует от негодования.

– Что еще за игру ты затеял, Эрих? – требовательно спросил он.

– Прочтите. – Брандт кивнул на экран компьютера.

Ученый быстро ознакомился с содержанием письма о неминуемом нападении американцев и изогнул седую жидкую бровь.

– Какая жалость, – пробормотал он, глядя через плечо на Брандта. – Мы сматываемся?

– Да.

– Когда?

– Через несколько минут. Возьмите самое необходимое, и побыстрее. – Брандт указал на Малковича, все еще тупо смотревшего в пол. – Этого захватим с собой. Его деньги и связи нам еще пригодятся.

С этими словами он направился через главную лабораторию в холл.

Ренке проводил его взглядом и повернулся к остолбеневшему миллиардеру.

– Пойдемте, мистер Малкович, – рявкнул он. – Нам сюда.

Финансист, едва живой, поднялся на ноги, схватил портфель и ноутбук и последовал за ученым вперед по центральному коридору.

В безоконном личном кабинетике Ренке быстро ввел код на прятавшемся за книжной полкой сейфе-холодильнике и приложил большой палец к дактилоскопическому сканеру. Дверца открылась, выпустив поток морозного воздуха.

Послышались выстрелы, приглушенные звукоизоляционными стенами. Затем пронзительные крики и вопли. Вскоре снова воцарилась тишина.

– Боже! – простонал Малкович. – Спецназ уже здесь! – Он вдавился в ближайшую стену, прижимая к себе портфель с ценными материалами против Дударева, будто рассчитывал, что они защитят его от американцев.

Ренке фыркнул.

– Успокойтесь. Это всего лишь Брандт убрал моих несчастных помощников. – Он натянул перчатки, выдвинул подставку с прозрачными пузырьками, переложил их в специальный контейнер и обвел удовлетворенным взглядом. На многих из них темнели надписи с российскими именами.

«Скоро твои материалы потеряют ценность, – подумал ученый, посмотрев на портфель Малковича. – Как только российские войска пересекут границу, Дударев перестанет бояться, что его план провалится, и поступит с тобой, как ему заблагорассудится».

Весьма довольный собой, Ренке закрыл контейнер. Малковичу осталось недолго, но он об этом наверняка не догадывается. А ученому с набором вариантов ГИДРЫ, которые он брал с собой, светило безоблачное будущее: у него в руках было мощное средство управлять Дударевым и его дружками. Всю оставшуюся жизнь.

Подполковник Джон Смит пригнулся к земле перед темно-зеленым четырехдверным «Вольво», который Рэнди Рассел взяла напрокат. Автомобиль стоял поперек двухполосной дороги в том месте, где она раздваивалась. Одна ветвь вела к железнодорожной станции и дальше, к Апеннинам. Вторая взбиралась по скалистому склону и входила в Орвието.

Смит повернул голову и взглянул на холм вулканического происхождения, темневший на фоне звездного неба. Киров сидел на удалении нескольких метров, позади «Вольво», крепко держа обеими руками «Хеклер-Кох МП-5». По другую сторону дороги земля, покрытая редкими фруктовыми деревьями и виноградными лозами, плавно уходила вниз. Тут и там в необъятной долине светились огни отдаленных ферм.

– Едут, – прошептала в рацию Рэнди Рассел. Она следила за Центром по демографическим исследованиям с небольшого возвышения на расстоянии километра. – Две машины. Черные «Мерседесы». Скорость приличная. – Она с мгновение поколебалась и добавила: – Ты оказался прав, Джон.

– Понял, – отозвался Смит. Несмотря на то что операция им предстояла не из легких, он с облегчением вздохнул. Рэнди утверждала, что засаду следует устроить у самого Центра, чтобы Малкович, Ренке и их подчиненные не свернули на одну из более узких загородных дорог. Джон же возражал, считая, что так они лишь спугнут преступников, и те, успев понять, что никаких пехотинцев тут нет и в помине, вернутся в свою крепость-лабораторию, откуда сбегут по прежнему плану.

Смит полагал, что Брандт непременно выберет именно эту дорогу. По ней удалиться от Центра можно было в максимально короткий срок. И доехать через Апеннины до Адриатики.

Рев моторов приближался. Смит пригнулся ниже, проверил рукой, что селектор «МП-5» стоит на очереди по три патрона.

«Вольво» осветило сияние фар, и на землю упала причудливо искаженная черная тень. Засвистели шины резко тормозящей машины. Несколько секунд спустя ударил по тормозам и водитель второго «Мерседеса». Смит и Киров как по команде вскочили на ноги и навели на седаны оружие. Из-за прикрытия – глыбы песчаника – выскочила Фиона Девин и взяла на прицел «глока» второй седан.

– Всем выйти! – прокричал Смит, щурясь от света фар. – С поднятыми руками! Сию минуту!

Его сердце билось как бешеное. Наступала критическая минута. Захватить хотя бы кого-то из мерзавцев в плен было важнее, чем остаться в живых самим.

«Мерседесы» оставались на месте. Сквозь тонированные окна невозможно было что-либо рассмотреть.

– Говорю в последний раз! – громко объявил Смит. – Всем выйти из чертовых машин! – Он напряг палец на спусковом крючке.

Одна из дверец передней машины наконец раскрылась. На дорогу вышел и поднял руки телохранитель Малковича.

– Я без оружия, – произнес он на английском с сильным акцентом. – Чего вам надо? Вы с полицией?

– Отставить вопросы! – прогремел Киров. – Скажи Малковичу и всем остальным, что у них всего десять секунд. Не выйдут – мы откроем огонь.

– Понял, – протараторил охранник. – Скажу.

Он якобы собрался наклониться и поговорить с теми, кто был внутри. Но вдруг с молниеносной скоростью достал из-за пазухи пистолет-пулемет «узи».

Смит и Киров выстрелили одновременно. Пораженный несколькими пулями, телохранитель умер, не успев упасть на дорогу.

В эту самую секунду водитель первого «Мерседеса» нажал на газ. Второй последовал его примеру.

Смит с опозданием осознал, что они глупо попались на уловку. Мерзавцы принесли охранника в жертву, дабы переключить на него внимание. Смит навел ствол «МП-5» на отсек двигателя и снова выстрелил. Пули пробили металлический капот, в воздухе заплясали искры. Киров выпустил очередь в шину. Фиона Девин занялась колесами второго седана, пытаясь не дать преступникам возможности прорваться сквозь заставу.

Первый «Мерседес» рванул вперед, точно взбесившийся слон. Смит выстрелил еще раз.

Следовало уходить.

Он отпрыгнул в сторону, приземлился на краю дороги и скатился в траву. «Мерседес» с оглушительным грохотом врезался в «Вольво», и какое-то время они вместе скользили вперед в звоне бьющегося стекла и скрежете металла. Потом «Вольво» отъехал в сторону, открывая путь на правое ответвление дороги.

«Мерседес» на спущенных шинах устремился в Орвието. За ним последовал второй седан.

Смит сел на колено и снова открыл огонь. Продолжал стрелять и Киров. Фиона побежала вслед за машинами, на ходу меняя в пистолете обойму.

– Уйдут! – в отчаянии выкрикнула она.

Киров выпустил в первый «Мерседес», уже принявшийся взбираться на гору, еще одну очередь и покачал головой.

– Не уйдут. Смотрите.

Умирающий двигатель первого автомобиля в последний раз кашлянул и заглох. Изнутри выбрались и помчались вверх, к Орвието, четыре человека. Один, с копной седых волос, двигался неуклюже и прижимал к груди черный портфель. Волосы второго, более высокого, в свете луны отливали серебром.

– Малкович и Брандт, – догадался Смит, вскакивая на ноги. – Бежим!

Второй седан свернул с дороги, пытаясь объехать первый, увяз во влажной почве и тоже остановился. Из него вышли еще четыре человека. Двое, с оружием в руках, выскочили на дорогу и повернулись к нападающим лицом, явно намереваясь выступить в качестве защиты уматывающих приятелей. Два других, в том числе и человек с бородкой, который тоже держал в руках портфель, в нерешительности взглянули на длинную крутую дорогу в Орвието. Повернулись и устремились вбок, обегая деревья и кустарники, росшие у основания горы.

Смит услышал шаги за спиной и резко повернулся, вскидывая «МП-5».

Из темноты к ним бежала, сжимая в руке пистолет, Рэнди Рассел.

– Ренке! – прокричала она, указывая в сторону двоих, исчезнувших в тени деревьев. – Ты, Киров и Девин займитесь остальными. Ренке я беру на себя!

Смит быстро кивнул.

– Удачи!

Пробегая мимо, Рэнди легонько хлопнула его по плечу.

– И вам!

Она свернула вправо и стала карабкаться вверх.

Джон заменил пустую обойму новой и повернулся к Кирову и Фионе.

– Готовы?

Те кивнули, сверкая глазами. Всеми владела сравнимая с сумасшествием жажда боя.

– Прекрасно, – ответил Смит, уже срываясь с места. – Тогда покончим с ними.

Глава 49

Смит бежал вверх по левой стороне дороги, Киров и Фиона – по правой. Далеко впереди маячили светловолосые Малкович и Брандт. В сопровождении охранников они спешили добраться до города, пока преследователи не настигли их. Ренке с другим телохранителем исчез среди деревьев – персиковых и яблоневых, насколько успел рассмотреть Смит. Небольшие желтые знаки вдоль дороги свидетельствовали о том, что она ведет к некрополю этрусков – «городу мертвых».

Две темные фигуры телохранителей – тех, что остались задержать неприятеля – притаились где-то во тьме. Один засел среди кустов и деревьев, второй спрятался справа, за каменными выступами.

Смит нахмурился. Продолжать мчаться по дороге означало угодить прямо в лапы убийцам. Храбрость помогает в уже разгоревшемся бою – здесь требовалась осторожность.

Остановившись, он опустился на колено и осмотрел окрестности сквозь прицел. Киров и Фиона припали к земле и тоже изготовились к стрельбе.

– Что-нибудь видите? – едва слышно прошептал Смит.

Киров покачал головой.

– Нет. – Он взглянул на американца. – Но надо продвигаться вперед, хоть риск и очень велик. Стрельба скоро переполошит полицию.

Смит улыбнулся.

– Что будем говорить, если попадемся? Мы, мол, туристы, вышли на ночную прогулку?

Киров хмыкнул и провел пальцем по щеке, вымазанной маскировочным карандашом.

– Сдается мне, нам не поверят, Джон.

– Тогда довольно болтать, бежим дальше, – сказала Фиона с задором и в то же время с некоторым раздражением. Вскочив на ноги, она собралась продолжить путь. – Я сосредоточу на себе их внимание. А вы разделайтесь с ними.

Киров испуганно выбросил вперед руку, пытаясь остановить американку.

– Нет, Фиона. Предоставьте их нам с Джоном. Мы, в конце концов, прошли военную подготовку. А вы нет. Слишком это рискованно.

– Олег прав, – согласился Смит.

Фиона нетерпеливо покачала головой.

– Нет, подполковник. Вы оба ошибаетесь. – Она помахала в воздухе пистолетом. – Мой «глок», если цель метрах в сорока, бесполезен. У вас пистолеты-пулеметы, дальность их огня гораздо приличнее. Поступим по-моему.

Джон пожал плечами, глядя на Кирова.

– Она права.

Россиянин, сильно хмурясь, кивнул.

– Верно. Как в большинстве случаев. – Он опустил руку и взмолился с грубоватой нежностью: – Но, пожалуйста, Фиона, постарайтесь выжить. Если вас убьют, я…

Его голос оборвался.

Фиона улыбнулась и ласково провела рукой по голове товарища.

– Да-да, я знаю. Обещаю быть предельно осторожной. – Она немного пригнулась и зашагала по дороге.

Киров и Смит выждали несколько секунд и, держась обочины, тоже двинулись вперед.

Один из подчиненных Брандта, Сепп Недель, лежал за кучей побитых временем, поросших кустарником каменных глыб и в терпеливом ожидании следил сквозь прицел «узи» за дорогой. Расстрел безоружных ученых Ренке был всего лишь развлечением, предстоящая же схватка с равным соперником приятно волновала кровь.

От дороги послышался едва уловимый шум. Недель презрительно улыбнулся. Федор Баженов в своем репертуаре: как всегда нервничает, сидя в засаде. В чем бывший кагэбэшник знал толк, так это в организации взрывов. А в перестрелках только мешал – себе и всей команде.

У обочины мелькнула тень – по дороге кто-то шел. Немец напряг палец на спусковом крючке и, внимательнее присмотревшись, увидел человека в черном, осторожно продвигающегося вверх и время от времени останавливающегося, чтобы прислушаться и оглядеться.

Враг, подумал Недель. Пусть пройдет пока мимо, чтобы подтянулись и остальные.

Человек приблизился.

Очертания его фигуры вдруг пробудили в Неделе странный интерес. Женщина! Немец оскалил зубы.

Внезапно ночную тишь разбила очередь из второго «узи». Женщина в черном под градом асфальтовых осколков упала на дорогу и замерла.

Недель ругнулся себе под нос – Баженов запаниковал.

Из-за кустов показалась голова россиянина. Он нацелился на темневшую у обочины фигуру.

Снова прогремел выстрел. На сей раз с дороги, снизу.

Пораженный в лицо, Баженов пронзительно вскрикнул и повалился вбок. Вторая очередь превратила его голову в кровавое месиво.

Стрелок, тоже в черном, мгновенно выпрямился и подскочил к женщине. Очевидно, спеша оказать ей, если необходимо, первую помощь.

Недель медленно кивнул своим мыслям. Этого стоило убрать. Чрезвычайно осторожно он поднялся над кучей камней, за которыми прятался, неспешно прицелился и надавил на спусковой крючок…

Смит, лежа на земле метрах в ста, выстрелил. Отдача сильно ударила в плечо. Одна пуля вошла человеку Брандта в шею, вторая – в лицо, и он тяжело упал вперед. На камни хлынула кровь, черная в тусклом свете луны.

Джон вскочил с асфальта и подбежал к склоненному над Фионой Девин Кирову.

– Я в порядке, – слегка дрожащим голосом, однако со слабой улыбкой на губах произнесла она, садясь. – В меня не попали.

– Не попали? – пробасил Киров, прикасаясь к ее правому плечу. Простреленный свитер в этом месте был слегка мокрым от крови. – А это что?

– Это? – Фиона шире улыбнулась. – Всего лишь царапина.

– Вам повезло, – пробормотал Смит. Его сердце до сих пор неистово билось. Он, как и Киров, был уверен, что Фиону убили или же серьезно ранили.

Журналистка кивнула.

– Мне в самом деле повезло. – Она с грустью взглянула на прикрепленную к поясу рацию. Та была разбита – не то пулей, не то от удара об асфальт. Фиона сняла уже бесполезные наушники. – Но вот в смысле связи теперь буду полагаться только на вас.

Неожиданно где-то внизу прогремел взрыв. Киров, Фиона и Смит резко повернули головы и увидели озарившее ночную тьму огромное белое облако. Взмывшие высоко в воздух куски изогнутой стали и разбитого бетона попадали вниз. Грохот еще долго отдавался гулким эхом.

– Лаборатория Ренке, – с досадой произнес Смит, не в силах оторвать взгляд от огненного столба, вспыхнувшего в месте взрыва. – Сгорает вместе с доказательствами, которые так нам нужны.

Киров с хмурым видом кивнул.

– Значит, мы тем более обязаны поймать Малковича и Брандта. – Он пожал плечами. – По крайней мере, можно больше не беспокоиться, что к нам привяжется полиция.

– Верно, – рассеянно согласился Джон, все еще глядя на языки пламени, пожирающие лабораторию Ренке. – Через десять минут или даже раньше все правоохранители Орвието соберутся у Центра. – Он наклонился и помог Фионе подняться на ноги. – Стоит поторопиться, а то упустим блестящую возможность.

Три агента «Прикрытия-1» одновременно повернулись и теперь во весь опор помчались вверх по дороге.

Пробираясь вперед сквозь спутанные виноградные лозы, Рэнди Рассел увидела, как голые фруктовые деревья и земля вокруг осветились ярчайшей вспышкой, и упала животом вниз, дожидаясь, пока свет не погаснет.

В воцарившейся после взрыва внезапной тишине спереди и слева донеслись испуганные приглушенные голоса. Бесшумно поднявшись, она пошла на них. Голоса вдруг смолкли.

Рэнди приблизилась к изгороди из тонких жердей и припала к земле. Светила луна, но четко определить, что было вокруг, не представлялось возможным. Впереди высились как будто холмы с камнями наверху, но пространство между ними укрывали густые тени. Рэнди достала прибор ночного видения, и с его помощью ночь обернулась ясным днем.

Рэнди взглянула на ряды низеньких домов впереди, сооруженных из плит песчаника, и ступенчатые дорожки между ними, врезавшиеся в склон горы. Крыши некоторых построек были конусообразные, других – плоские, но и те и другие покрывала трава и слой земли. В центре фасадов темнели низкие трапециевидные входы. Над ними были вырезаны надписи на древнем языке. Лестница с поручнями позади домиков вела к пустой автостоянке.

Этрусский некрополь, догадалась Рэнди. Приехав в Орвието вчера днем, она, прежде чем идти к лаборатории, быстро осмотрела город. Некоторым из здешних могил было почти по три тысячи лет. Извлеченные из них в период с девятнадцатого века вазы, оружие, кубки и прочие ценности ныне хранились в музее у готического собора Орвието.

Рэнди нахмурилась. Ренке с телохранителем, очевидно, прятались где-то в «городе мертвых», надеясь переждать стрельбу и спокойно спуститься назад. План неплохой, подумала Рэнди. Если кто-то вздумает поохотиться за ними и ступит на дорожку, они сразу заметят его из склепа и пристрелят.

Убрав прибор ночного видения в карман, она осторожно проползла под изгородью и короткими перебежками от одной черной тени к другой устремилась в сторону некрополя, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Тишину нарушали только сирены: к взорванной лаборатории Ренке уже съезжались полиция, пожарные и машины «Скорой помощи».

Наконец Рэнди добралась до намеченной цели – небольшому скоплению деревьев на краю некрополя. Отсюда были прекрасно видны все дорожки, особенно те, что вели назад, на шоссе.

Рэнди снова достала прибор и принялась последовательно рассматривать вход в каждый склеп. По ее предположению, Ренке и телохранитель прятались в одной из тех построек, откуда могли наблюдать за дорогой или автостоянкой.

Изучив очередной проем, Рэнди было собралась переключить внимание на следующий, но решила еще раз взглянуть на тот, что рассмотрела мгновение назад. Что это светлое там, внутри? – пронеслась в голове мысль. Камень или ей померещилось?

Затаив дыхание, она сконцентрировалась на том же склепе. Светлое пятно шевельнулось, и Рэнди отчетливо увидела, что это бритая голова человека. Он сидел на корточках с оружием в руках, пристально глядя на вход в некрополь.

Где Ренке? В этой же могиле или в другой?

Телохранитель повернул голову, кивнул и снова устремил взгляд на дорогу.

Рэнди улыбнулась. Вульф Ренке сидел в этой же берлоге, скрывался в глубине, терпеливо выжидая удобного случая сбежать и снова исчезнуть, как много раз прежде. Убрав прибор, Рэнди пригнулась и стала осторожно пробираться к могиле сбоку, так, чтобы прятавшиеся не увидели ее. Быстро пересекла крайнюю дорожку, остановилась за невысоким склепом. Положила «беретту» в поясную кобуру, взялась обеими руками за поросшую травой крышу, подтянулась, забралась наверх. По крышам дошла до надгробия, соседствовавшего с тем, в котором сидели Ренке и охранник. Достав пистолет, подкралась к углу и взглянула вниз.

До наблюдательного пункта преступников оставалось несколько метров. Рэнди прицелилась. Когда глаза привыкли к темноте, вновь рассмотрела голову и плечи сидящего на корточках телохранителя. Напрягла палец на спусковом крючке, но вдруг решила дать бандиту последний шанс.

– Брось оружие! – негромко приказала она.

Застигнутый врасплох головорез вздрогнул и вскинул автомат.

Рэнди выстрелила ему в голову. Быстро спрыгнула с крыши и, не разгибаясь, навела ствол «беретты» на вход в убежище Ренке.

Изнутри не доносилось ни звука.

– Вольф Ренке! – спокойно, с правильным немецким произношением сказала Рэнди. – Твоя песенка спета. Бежать больше некуда. Выходи с поднятыми руками, тогда останешься в живых. Или я тебя пристрелю.

Некоторое время ученый молчал. В конце концов он заговорил:

– Другого выхода нет? Я должен либо трусливо сдаться и просидеть остаток жизни в тюрьме, либо получить от тебя пулю в лоб?

– Верно.

Ренке ухмыльнулся.

– Ошибаешься, – заявил он презрительно. – Третий путь отыскивается всегда. Именно его я и выберу.

Послышался тихий хруст, потом громкий вздох, и все снова стихло.

– Черт! – пробормотала Рэнди, входя в склеп.

Было слишком поздно.

Вольф Ренке сидел на каменной скамеечке, глядя прямо на преследовательницу застывшими вытаращенными глазами. Рот раскрыт, на губах и на аккуратной бородке белела пена. На полу у ног рядом с портфелем валялась прозрачная ампула с отломанным верхом. Слабо пахло миндалем.

Создатель биологического оружия покончил с собой, возможно, с помощью цианида. Рэнди подошла ближе, быстро обшарила его карманы, в которых не обнаружила ничего ценного, взяла портфель и вышла наружу.

В портфеле лежал контейнер с пузырьками в сухом льду. Прищурившись, Рэнди рассмотрела надписи на бутылочках и ахнула от ужаса. По всей вероятности, ей в руке попали убийственные возбудители странной болезни, предназначенные для Виктора Дударева, его министров и многих высокопоставленных командующих российскими вооруженными силами. Закрыв контейнер и вернув его в портфель, Рэнди вместе с ним помчалась прочь из «города мертвых».

Глава 50

Смит осторожно пробирался в тени под высокими соснами. Наконец он вышел на краю скверика с фундаментом этрусского храма в центре – высокому постаменту со ступенями и круглыми основаниями каменных колонн. Главная дорога за постаментом резко сворачивала и шла вверх, в город.

Смит опустился на колено и дал знак Фионе и Кирову: можно выходить. Те бесшумно присоединились к нему.

Справа вырисовывались очертания средневекового поселения – лабиринт кривых улочек с невысокими, странной формы домами, возведенными лет восемьсот – девятьсот назад. Многие из них соединяли арки, отчего улицы внизу казались жуткой смесью бледного лунного сияния и стигийского мрака.

Слева располагался восточный край плато, за которым светились огни нижней части города. Вдоль края вплоть до мощных стен сооруженной в четырнадцатом – пятнадцатом веках крепости тянулась широкая насыпь.

– Куда они подались? – шепотом спросил Джон. – В старый город?

– Нет, – решительно ответила Фиона. – Это для них тупик. Выбраться оттуда можно лишь по той же дороге, а она уже кишит полицией и командами «Скорой помощи».

– Значит, вперед, – сказал Киров, кивая на указатель со стрелочкой – обозначение фуникулера, благодаря которому верхний Орвието связывался с нижним. – У них есть единственная возможность сбежать от нас: купить или украсть новую машину. Заняться поисками безопаснее всего внизу, у главной железнодорожной станции. На ночь фуникулер, скорее всего, закрывают. Но спуститься можно, думаю, и другим способом. По обычным дорогам.

– Логично, – согласился Смит, выпрямляясь. – Я беру на себя левую сторону. Вы, Олег, идите по правой.

– А я, маленький послушный ребенок, буду держаться самого безопасного места – серединки, – произнесла Фиона, маскируя обиду улыбкой.

Разойдясь, они пересекли сквер и отправились на юг, в сторону широкой открытой площадки – верхней станции фуникулера.

– Где профессор Ренке? – тяжело дыша, но по-прежнему прижимая к вздымающейся груди портфель, спросил Константин Малкович. Он сидел, прислонившись к закрытым дверям фуникулерной станции. По спутавшимся прядям волос на искаженное от страха лицо стекали струйки пота.

– Либо уже на том свете, либо в плену, – прорычал Брандт. – Потому что не пошел вслед за нами.

Злясь на себя и на задыхающегося от испуга работодателя, он задумался, как теперь быть. События развивались прескверно. Ренке пропал, лаборатория взлетела в воздух. Россиянам Брандт теперь нужен лишь до тех пор, пока Штаты не узнают о войне против бывших советских республик. Взгляд Брандта упал на портфель Малковича с документами, которые ни при каких обстоятельствах не следовало отдавать американцам. Сам миллиардер с каждой минутой сильнее и сильнее мешал.

Брандту в голову пришла вдруг неплохая идея. Уничтожить Малковича и передать материалы Кремлю. Он уже поднял руку с «вальтером», но остановился. Не здесь, мелькнуло в мыслях. Пространство слишком уж открытое, звук от выстрела разлетится по всей округе. Позднее, когда выберемся из чертового средневекового лабиринта и поднимемся в Апеннины. Там-то не будет проблем спрятать тело.

Наклонившись, он грубо дернул Малковича за рукав куртки.

– Поднимайтесь! Спуститься можно и по другой дороге – она там, за крепостью.

Дрожа от страха и усталости, Малкович встал.

В эту минуту двое оставшихся в живых охранников припали к асфальту, шипя:

– Герр Брандт! Американцы! Они здесь.

Брандт мгновенно повернулся, готовясь стрелять, и увидел три черные тени прямо у входа на площадь, на расстоянии каких-нибудь сотни метров.

– Убейте их! – приказал он.

Смит заметил движение у здания фуникулерной станции – небольшой современной постройки. Четыре человека! Двое бросились за клумбы и приготовились стрелять. Высокий светловолосый Брандт спрятался за спиной одного из них. Четвертый человек, Константин Малкович, пометался перед закрытыми дверьми и рванул во тьму, к высоким арочным воротам крепости.

– Ложись! – прогремел Смит.

Люди Брандта открыли огонь.

В воздухе засвистели пули, по площади застучали разлетающиеся в разные стороны куски асфальта. Смит быстро покатился вбок в надежде сбить убийц с толку.

Фиона Девин внезапно вскрикнула и, схватившись за правое бедро, упала на землю. Ее пальцы тотчас залило кровью. Киров, сам не свой от тревоги, рванул к ней, забывая об обстреле.

«Узи» неожиданно замолкли. В магазинах за несколько секунд закончились патроны, и стрелки, склонив головы, торопливо принялись менять их.

Смит вскочил на ноги. Следовало либо продолжать бой, либо проститься с жизнью. Быстро нацелившись на одну из клумб, он выпустил очередь из «МП-5». Вверх взвились осколки цемента, комья земли и сухие листья. Человек, прятавшийся за клумбой, повалился назад, оружие со стуком упало на асфальт.

Один есть, мрачно подумал Смит, уже поворачиваясь ко второй клумбе. Брандт сидел за плечом охранника, прицеливаясь.

Все трое открыли огонь одновременно.

Снова запели пули. Одна задела правое предплечье Смита, вторая вдребезги разбила лазерный разведывательный прибор в кармане его жилета. Третья больно ударила в ребро, возможно, сломав его.

Смита так и подмывало нырнуть вниз, уйти с линии огня, но он, пытаясь не обращать внимания на боль, снова и снова надавливал пальцем на спусковой крючок.

Пули рушили станцию, разбивая стекла, калеча двери и базальтовые стены здания. Треснуло обрамление второй клумбы. Брандт и его подручный выпустили из рук оружие и рухнули друг на друга.

Смит выпустил последние из тридцати патронов. Проворно вынул пустую обойму, вставил новую.

Передернул затвор и, держа палец на спусковом крючке, внимательно всмотрелся в те места, где на асфальте темнели тела. Никто не двигался. Затишье после грохота перестрелки показалось неестественным.

– Джон! – окликнул его Киров. – Нужна ваша помощь!

Смит почувствовал новый приступ боли в ребре, но, не обращая на нее внимания, рванул к раненой Фионе. Она была еще в сознании, хотя страшно побледнела и дрожала всем телом.

Смит взглянул на Кирова – на том не было лица.

– Бегите за Малковичем, Олег. Туда, к крепости, – мягко произнес Джон. – О Фионе позабочусь я.

Киров в негодовании покачал головой.

– Нет, я не…

– Я врач, забыли? – более категорично сказал Смит. – И займусь своим делом. А вы сосредоточьтесь на своем. Если Малкович уйдет, все наши подвиги были напрасны. Не теряйте времени!

Киров еще секунду пристально смотрел на него. Потом нахмурился, нехотя кивнул. Наклонился, нежно прикоснулся рукой ко лбу Фионы, схватил оружие, вскочил на ноги и помчался к воротам крепости.

Смит опустился возле Фионы на колени, осторожно отогнул материю разорванных штанов и принялся осматривать раны в месте входа и выхода пули. Фиона с шумом втянула воздух сквозь стиснутые зубы, когда Джон надавил ей на ногу пальцами, проверяя, нет ли перелома.

– Простите, – пробормотал он, раскрывая походную аптечку и доставая тугую повязку.

Фиона сморщилась от боли, когда Смит стал перевязывать ей ногу.

– Серьезная рана? – спросила она.

Джон снял бронежилет, свернул его и подложил Фионе под бедро.

– Вам повезло.

Журналистка слабо улыбнулась.

– Вы говорите мне эти слова второй раз за вечер, подполковник. Только теперь везучей я себя не очень-то чувствую.

Джон улыбнулся ей в ответ.

– Везение – понятие относительное, мисс Девин. – Он посерьезнел. – По счастливой случайности пуля не задела кость и крупные кровеносные сосуды. Мышцы повреждены ужасно, но это не великая беда. Надо лишь поскорее доставить вас в приличную больницу.

Оказав первую помощь Фионе, он задрал свой свитер, стянул края раны в районе ребра липким пластырем, обработал предплечье и сделал повязку через шею, чтобы держать руку в горизонтальном положении.

В наушниках прозвучал взволнованный голос Рэнди Рассел.

– Ренке мертв, Джон, но у меня его важные материалы. Я поднимаюсь наверх. Что у вас?

Смит включил микрофон.

– Брандт тоже мертв. Малкович улизнул. Мисс Девин ранена. – Он кратко рассказал, как было дело, и подробно объяснил, где они находятся. – Когда тебя ждать?

– Минут через пять.

– Понял, – ответил Смит. – Не задерживайся. И свяжись с «Пейв Лоу», коды я тебе дал. Скажи, пусть подлетят сюда.

– Ты останешься с Девин?

– Нет. Тоже побегу на поиски Малковича. Конец связи. – Он взял оружие, поднялся на ноги и взглянул на Фиону. – Скоро придет Рэнди. Побудете минут пять одна?

Фиона, все еще смертельно бледная, кивнула.

– Конечно. Бегите на помощь Олегу и поймайте эту сволочь.

– А вы оставайтесь на месте. Ни в коем случае не пытайтесь встать на раненую ногу, – твердо сказал Смит. – Это приказ.

С этими словами он повернулся и побежал к воротам.

Эрих Брандт плыл в кромешной тьме, неистово борясь с болью, грозившей вот-вот окончательно лишить его чувств. А придя в себя, с трудом раскрыл глаза. Он лежал на асфальте под тяжестью чужого тела. В нос бил насыщенный запах свежей крови. Немного повернув вбок голову, Брандт стиснул зубы от нового прилива адской боли. На асфальт под ним снова хлынула кровь.

Брандт осторожно поднял руку, прикоснулся ко лбу, нащупал разорванную кожу и поврежденную кость. Перед глазами потемнело, и он быстро убрал руку. Задумываться о серьезности ранения пока не стоило.

Послышались шаги, и Брандт прикрыл глаза. Мимо пробежал темноволосый мужчина с подвязанной рукой и автоматом на плече.

Смит, догадался Брандт. Каким-то чудом выбрался-таки из России, явился в Орвието и теперь спешит на поиски Малковича. Мысли об американце придали ему сил. Он медленно и осторожно выбрался из-под трупа. Нашел оружие, отполз в сторону, к высоким деревьям. Там он с трудом поднялся на ноги и пошел вслед за Смитом.

Фиона оперлась ладонями на землю, медленно села, все время держа раненую ногу вытянутой. От усилия почувствовала головокружение, несколько секунд передохнула и обвела площадь внимательным взглядом. Где-то вдали перекликались перепуганные стрельбой местные жители.

Фиона нахмурилась. Агента Рассел до сих пор не было. Если полиция застанет здесь Фиону одну, возникнет море проблем. Ни Клейн, ни президент Кастилья не смогли бы объяснить ее действия, ибо не имели права раскрывать тайну «Прикрытия-1».

Фиона оглядела изрешеченную пулями фуникулерную станцию, посмотрела на два трупа внизу на асфальте. И сузила глаза. Два? А ведь должно быть три…

Фиона обмерла от страха. Один из головорезов Брандта, или, может, он сам сбежал… Рации у нее не было, и предупредить товарищей об опасности не представлялось возможным. Превозмогая боль, она поднялась с земли и, припадая на одну ногу, заковыляла к крепости.

Смит обнаружил Кирова и Константина Малковича на крепостном валу. За ним был обрыв – почти вертикальная скала, поросшая мелкими деревцами и кустарником. Внизу светились городские огни и фонари автострады. Миллиардер стоял с поднятыми руками. У ног его лежал открытый портфель.

Россиянин держал неприятеля на прицеле.

– Мистер Малкович не против договориться с нами, – ядовито сообщил он, быстро взглянув через плечо на Смита. – И, похоже, горько сожалеет о том, что участвовал в организации тайных заговоров с Виктором Дударевым.

– Ни капли в этом не сомневаюсь, – так же язвительно ответил Смит. – Что в портфеле?

– Важная информация для вашего правительства, – с готовностью сообщил Малкович. – Все, что мне удалось узнать о военных планах России.

Впервые за последние дни Джон почувствовал, как с плеч сваливается тяжкий груз. С доказательствами Малковича и его личными подтверждениями США могли немедленно выступить против России.

– Бросьте оружие, – внезапно прохрипели откуда-то сзади. – Сию секунду. Или я вышибу вам мозги.

Смит напрягся. Он узнал голос. Но ведь Брандт умер, Смит лично его пристрелил.

– У вас три секунды, – жестко сказал Брандт. – Раз, два…

Ошарашенный неожиданным поворотом судьбы, Смит разжал пальцы, выпуская автомат. Тот с грохотом упал, задев перила. Киров спокойно положил оружие на землю.

– Замечательно! – воскликнул немец. – Теперь повернитесь ко мне лицом… медленно. И поднимите руки так, чтобы я мог их видеть.

Смит и Киров повиновались.

Брандт стоял в нескольких метрах. Лицо его было черным от толстого слоя густеющей крови. В жуткой ране на лбу белела кость. Он крепко сжимал в руке оружие, наводя ствол то на Кирова, то на Смита.

– Эрих! – ликующе крикнул Малкович, делая шаг вперед. – Слава богу! – Он во весь рот улыбнулся. – Я знал, что ты спасешь меня.

– Назад! – прорычал Брандт, беря миллиардера на прицел.

Улыбка растаяла на губах Малковича.

– Но, Эрих, я…

– Надеешься пережить эту чертову ночь? – с ухмылкой спросил бывший офицер «Штази». – Боюсь, твои ожидания не оправдаются.

– Собираетесь убить нас всех? – прямо спросил Киров.

Брандт кивнул.

– Разумеется. – Он отступил на несколько шагов назад, дабы оградить себя от неожиданных нападений. – Надо лишь решить, кого первым, кого последним. – Дуло «вальтера» указало на Смита. – Начнем, пожалуй, с вас, подполковник, – бесстрастно произнес Брандт.

Смит вдруг увидел за спиной у убийцы гибкую фигурку. И покачал головой.

– Ничего не выйдет. Помнишь, я как-то сказал тебе, что ты почти покойник?

Брандт бесцветно улыбнулся.

– Еще как помню. – Он нацелился прямо Смиту в лоб. – Только вы ошиблись, как и по поводу многого другого.

Прогремел оглушительный выстрел.

Улыбка застыла на лице Брандта. Он пошатнулся и, перевалившись через парапет, полетел вниз. Несколько секунд спустя послышался звук шлепнувшегося на землю тела.

Смит наклонился, схватил автомат, подскочил к перилам и посмотрел вниз. Распростертый труп Брандта лежал на гравии у основания стены. Смит пожал плечами.

– Я ведь не утверждал, что убью тебя собственноручно, – пробормотал он.

Фиона Девин, стоя в нескольких шагах, медленно опустила «глок». Повязка на ее ноге насквозь пропиталась свежей кровью.

– По-моему, я приказал вам оставаться на месте? – мягко спросил Смит.

Фиона улыбнулась, ее глаза осветились озорством.

– Помню, подполковник. Но я человек гражданский, выполнять приказы почти не умею.

– На наше счастье, – нежно проворчал Киров, приближаясь и заключая ее в объятия. – Спасибо, Фиона… Дорогая моя Фиона. – Он наклонил голову и поцеловал ее.

Смит, улыбаясь, отвернулся к дрожащему миллиардеру. И услышал тарахтение вертолетного винта. Летчики уже спешили забрать их домой.