Москва в огне. Повесть о былом

Эпилог

Прошло полвека…

Промчались бурные годы юности, годы великой борьбы и потрясений, годы, преобразившие мир.

И опять Москва в огне. Но это не огни догорающих баррикад, не огни пожарищ над израненной Пресней, не облака дыма над развалинами фабрики Шмита и рабочих казарм.

Это огни вечерней Москвы 1955 года. Это сияние рубиновых звезд над башнями новой столицы — столицы первого в мире социалистического государства.

Зима. Большой театр.

Медленно раздвигается тяжелый, вышитый золотом занавес.

На фоне красных знамен — бессмертный вождь и учитель Владимир Ильич Ленин. Почетный караул, золотые колосья, живые цветы.

Через всю сцену, высоко над головами, красное полотнище с надписью: «50 лет первой русской революции».

На сцену выходят члены ЦК КПСС, члены Советского правительства, седовласые большевики — участники первой революции 1905 года.

Бурные рукоплескания и крики «ура» долго потрясают степы театра.

И представьте себе, дорогой читатель, в группе старых большевиков за столом президиума находился и бывший батрачонок Пашка Рыжий, тот самый безусый агитатор, который полвека тому назад у костра за баррикадами мечтал о социализме как о чем-то далеком, сказочно прекрасном…

Тогда мне даже и во сне не снилось, что я увижу социализм своими глазами и даже буду участвовать в юбилейном вечере в Большом театре, куда при царизме мне удалось проникнуть лишь раз, да и то «зайцем», да и то на галерку.

Доклад о вооруженном восстании московского пролетариата я слушал как героическую легенду и смотрел на окружающее словно сквозь туман из далекого былого. И все, что ныне стало простым и обыденным, казалось мне новым и необычайным: и то, что бывший императорский театр с его бархатными, позолоченными креслами и ложами сегодня занимал народ — передовики рабочие, колхозники, ученые, инженеры и техники, писатели и художники, генералы и адмиралы — все из народа, его плоть и кровь…

Поражало меня и то, что в самой роскошной ложе, где восседали когда-то царь с царицею да знатнейшие вельможи, обремененные высокими чинами, теперь сидела бывшая кухарка Маруся — старый революционер и почетный гость.

А вон и славный ветеран Красной Пресни, бывший начальник боевой дружины фабрики Шмита Николаев. И тут же, впереди меня, на расстоянии одной лишь руки, луганский рабочий Клим Ворошилов — Климент Ефремович Ворошилов, прославленный деятель революции, верный коммунист-ленинец.

И я был счастлив как никогда: мечта моей юности воплотилась в жизнь!

— Товарищи, — доносится голос с трибуны, — сегодня здесь, среди нас, присутствует больше трехсот участников первой революции тысяча девятьсот пятого года и Декабрьского вооруженного восстания в Москве!..

Волнующие и грозные звуки партийного гимна поднимают всех на ноги. Все поют страстно, вдохновенно:

Я с радостью вливаюсь в этот могучий хор тысяч голосов и последнюю строфу пою уже по-новому:

Мне казалось, что я слышу голос Ленина:

«Подвиг пресненских рабочих не пропал даром. Их жертвы были нс напрасны… После декабря это был уже не тот парод. Он переродился… Он закалился в восстании. Он подготовил ряды бойцов, которые победили в 1917 году…».

Друг читатель!

Почтим же минутой молчания светлую память павших героев первой революции, а всю свою жизнь посвятим борьбе за счастье народа, за счастье тех людей, которые своим трудом создают все богатства и всю красоту мира, — за наше общее счастье!

Ночь. Светло как днем. Москва в зареве огней.

А впереди уже светят огни коммунизма…

И уже первый советский космонавт Юрий Гагарин проложил первую трассу в звездный мир…

1961 г.