Москва в решете

— Вита! — позвала она севшим от волнения голосом. — Вита!..

Дверца машины со стороны водителя раскрылась, показалась нога в ультрамариновой брючине, и на асфальт вылез низенький толстяк в кепке из кожи обезьяны. Брюзгливо покосившись на неё, толстяк закрыл машину и неторопливой походкой вошёл в подъезд. На пальце его сияло толстенное обручальное кольцо из турецкого золота, а на кармане джинсов переливался стразами небольшой смеющийся череп.

«Похоже, астролог-красавица не подвела!» — Ирина дважды обошла знакомую машину и замёрзшими руками набрала знакомый номер телефона.

— От астролога прямо к машине? — хохотнул участковый Трофимов. — Не смешите, я не верю в астрологов.

— И я не верю, но это её «Киа Кларус»! Правда, из него вышел какой-то пузан в кепке.

— Пузан? — хмыкнул Трофимов. — Значит, это он, по легенде астролога, украл Рогову?.. А Жук беременна?.. И где находится?

— Между Тулой и Москвой! — крикнула в трубку Ирина. — Если астролог не ошиблась.

— А Петрига значит в коме..? — язвительно перебил её участковый.

— Да, она так и сказала… Но ведь про машину-то угадала! Вот она машина, передо мной.

— Ладно, я еду, — наконец сказал Трофимов.

Ирина снова присела на лавочку и раскрыла зонтик. Прошло полчаса и к дому подъехала ничем не примечательная синяя иномарка.

— Эта что ли? — выскочил из иномарки Трофимов.

Ирина, у которой зуб на зуб не попадал, утвердительно кивнула. Когда на завывание сигнализации на угловой балкон четвёртого этажа выбежал толстяк в красных боксёрских трусах, Ирина, положив на крышу «Киа Кларуса» раскрытый зонтик, оживлённо разговаривала по мобильному.

— Эй ты, убери зонт! — визгливым женским голосом завопил толстяк. — Убери с крыши зонтик, идиотка!..

Ирина, выронив телефон, взглянула наверх.

За спиной толстяка стояла его подруга жизни — в халатике и яркой косынке, и пронзительно выводила:

— Не дотрагивайся до шин, обезьяна!..

И тут из-под козырька подъезда вышел участковый Трофимов.

— В чём дело? — взял он Ирину за руку и посмотрел наверх.

— Задержите её! — в два голоса крикнула парочка с балкона. — Она уже час тут сидит!..

— Это не Виталина, — уныло покачала головой Ирина. — Это не она.

Трофимов крепко держал её за запястье и хмурился. Наконец, он взглянул наверх и поманил толстяка пальцем, сказав при этом Ирине:

— Ни слова.

— Я сейчас! — толстяк помахал рукой и скрылся в квартире.

Через пару минут толстяк в спортивном костюме выбежал из подъезда и бросился к машине.

— Что надо? — накинулся он на Ирину. — Чего ты тут вынюхиваешь?.. Какие ещё документы на машину? — возмущенно передразнил он Трофимова. — А ты кто такой? Участковый?.. А ну покажи документы!

Через минуту участковый забрал у толстяка своё удостоверение и внимательно оглядел толстяка.

— А на ваши документы можно взглянуть? Как так нет? В квартире?.. Так пройдёмте в квартиру, — Трофимов повернулся к Ирине. — А вы, гражданочка, подождёте здесь.

— Моя фамилия Багдасарский, — сердито покосившись на Ирину, сообщил толстяк. — Машина моя. Я её купил!

— У кого вы купили «Киа»? — участковый достал из папки лист бумаги и ручку. — Мне повторить вопрос?..

— Вот, — Багдасарский открыл автомобиль и, порывшись в бардачке, протянул доверенность.

— А документы на машину у вас есть? — вернув доверенность, спросил участковый.

— Продавец обещал привезти завтра. Кстати, утром я беседовал с ним, — Багдасарский вытащил из кармана телефон. — Вот номер его мобильного…

— Сколько вы заплатили за этот автомобиль? — Трофимов переписал номер мобильного телефона и внимательно оглядел салон «Киа Кларуса».

— Кто вы такие? — за спиной толстяка Багдасарского появилась его жена в накинутом на плечи плаще.

— Это краденая машина, — участковый Трофимов взглянул на Багдасарскую и пожал плечами. — Вашему мужу и вам придётся проехать в отделение со мной.

— Я же говорила тебе? — Багдасарская зашипела на супруга. — Я тебе говорила!

— А почему, собственно?.. — мгновенно покраснел толстяк, крутя на безымянном пальце обручальное кольцо. — Она, что ль, хозяйка? — зло взглянул он на Ирину. — Ты?..

— Хозяйку зовут Виталина Юрьевна Рогова. Вы что-нибудь слышали о такой?..

Супруги, переглянувшись, промолчали.

— Можете подробно описать продавца машины? — Трофимов постучал пальцами по капоту машины.

Багдасарский открыл рот, но его опередила супруга.

— Высокий блондин? С голубыми глазами? А что, бывают такие?.. Вы меня удручили, — низенький Трофимов быстро записывал приметы. — Спортивного телосложения?.. Особых примет нет? Очень жаль, что нет. Может, смотрели плохо?.. Напомните имя, фамилию и отчество…

— Багдасарский Константин Ираклиевич, — с достоинством ответил толстяк и покосился на супругу.

— Не ваши, а продавца машины, — хмуро повторил участковый.

— Так ведь на доверенности все его данные, — Багдасарский снова вытащил из бардачка доверенность.

— Иванов Иван Петрович?.. — прочитал Трофимов.

— Да, его зовут Ваня. Я по телефону так к нему и обращался, — кивнул Багдасарский.

— Это ваш знакомый?

— Теперь, да, — Багдасарский вздохнул, глядя на жену. — После покупки автомобиля Ваня стал моим знакомым.

— Как вы узнали о продаже автомобиля? — волнуясь, спросила Ирина. Багдасарский недоверчиво покосился на неё, но всё-таки ответил.

— На улице…

— Где?

— На проспекте Мира у аптеки «36,6». Сзади на стекле машины было прикреплено объявление с ценой. Обычное дело, я так три машины покупал, — Багдасарский оглянулся на «Киа Кларус». — Я как раз свою разбил, — мрачно добавил он.

— Я же говорила тебе? — жена Багдасарского топнула ногой. — Говорила или не говорила?

— Не устраивай тут сцен! — огрызнулся Багдасарский. — Не дома.

Его супруга резко повернулась, плащ распахнулся, обнажив долговязые загорелые ноги до середины бёдер. Багдасарский смятенно покосился на ноги жены и неожиданно улыбнулся.

— Позвоните ему сейчас и назначьте встречу, — участковый кивнул на телефон, лежащий на капоте. — Это в ваших же интересах, иначе вы потеряете деньги, заплаченные ему. Ведь машину вам всё равно придётся вернуть! Надеюсь, вы это понимаете?..

Багдасарский вытер лоб. Набирая номер телефона, он снова оглянулся на «Киа Кларус».

— Ну что? — спросил Трофимов, глядя, как Багдасарский прячет трубку в карман. — Занято?..

— Такого абонента не существует, — Багдасарский потрогал языком кончик своего носа и повторил: — Не существует… Но я же утром звонил ему! Как же так?

— Да, он звонил, — эхом повторила Багдасарская. — Я из ванной слышала.

— Так, — участковый внимательно оглядел Багдасарских. — Что вы знаете об этом Иване Петровиче?

— Он согласился скинуть цену на треть и я заплатил! — размахнувшись, постучал себя по лбу Багдасарский. — Дурак!

— Скажите, а его кто-нибудь видел, кроме вас? — Трофимов оглянулся на подъезд, из которого вышел какой-то нетрезвый субъект в майке.

— Вроде нет, — неуверенно буркнул Багдасарский. — Хотя, может, кто и видел, но я об этом ничего не знаю.

— В машине не было пятен или чего-нибудь необычного? — задал последний вопрос Трофимов.

Повисло тревожное молчание, супруги Багдасарские демонстративно отвернулись друг от друга.

— Значит, было? — участковый заглянул под днище машины. — Что именно?

— Багажник был похож… — Багдасарский повернулся к жене. Та, прикусив нижнюю губу, кивнула.

— На что он был похож? — повторил Трофимов.

— На красный… кисель! — Багдасарская ответила в два приёма.

— И что вы сделали с киселём? — буднично спросил участковый.

— Вымыла с шампунем против блох, — Багдасарская подумала и добавила: — Продавец сказал, что у него там кошка окотилась тремя котятами, приблудная!

Ну, и что нам теперь делать?..

— Пишите заявление, — участковый вытащил из папки и положил на капот два листа бумаги. — Ручка есть?

— Есть, — Багдасарский достал из кармана шариковую ручку.

— Имейте в виду, кроме вас этого продавца никто не видел, а телефон его, вероятнее всего, оформлен на неизвестного дядю. И ещё, — Трофимов наклонился и зачем-то обнюхал багажник. — Как ни крути, вы с женой тоже подозреваемые. Надеюсь, вам понятно? Да, в настоящее время у вас в квартире посторонних нет?..

— Сумасшедший дом, — протянул Багдасарский. — Живём мы втроём.

— А третий кто? — буркнул Трофимов.

— Попугай ара, — хмыкнула жена Багдасарского. — В клетке сидит!..

— Скажите, а продавец ничего не говорил про Виталину Рогову? — кашлянув, спросила Ирина. — В машине обязательно должны были остаться хоть какие-то женские штучки, пудра там или помада… Может быть, даже колготки!

— Колготки были, — с отвращением произнесла Багдасарская. — В сеточку. Рваные!

— Где они? — встрепенулся участковый.

— На помойке, — с чувством ответила Багдасарская. — Там им самое место!

— Она вылизала машину, вылизала! До блеску, — высунув язык, Багдасарский медленно заполнял заявление. — Чистюля!..

Возвращаясь домой, Ирина снова заглянула на автостоянку, на которую обычно ставила свою машину Виталина.

— Здравствуйте! — обойдя шлагбаум, поздоровалась Ирина с охранником в будке.

— Здоровей видали, — высунулся немолодой вертлявый мужик в усах и подмигнул. — Где твоя кобыла?..

Ирина засмеялась.

— Не заработала пока! А знаете Виталину на «Киа Кларусе»?..

— Знаю, — изрёк усатый и зевнул. — Ни её, ни машины не видел уже недели две с половиной. А что?

— Машину нашли. Представляете?.. А Виталина пропала, — Ирина не сводила глаз с охранника.

Усатый угрюмо молчал, потом оглянулся на будку.

— Слушай, — пробормотал он. — Полмесяца назад она забирала машину и предупредила, что машину поставит к нам на стоянку её хороший знакомый.

— И он поставил?

— Так сразу не скажу, — закуривая, буркнул охранник. — Но вроде бы нет, машины-то я больше не видел.

— Вы участкового Трофимова знаете? — на всякий случай поинтересовалась Ирина.

— Ну, знаю, — охранник поморщился и быстро взглянул на неё. — Что, тоже пропал?

— Нет, просто Виталину ищут, — Ирина достала журналистское удостоверение. — Может, помните, как выглядел этот хороший знакомый?

— Я ж его сквозь стекло «Кларуса» не разглядел, как следует, — процедил охранник.

— Скажите, он, случайно, не высокий блондин с голубыми глазами? — задала наводящий вопрос Ирина.

— Ага, и в красном ботинке?.. — громко заржал охранник, и, вытащив чёрные очки с трещиной, нацепил их на нос.

У подъезда Ирину ждал Бахтын.

— Здравствуйте, — улыбнулся он. — С работы?

Ирина кивнула и зашла в подъезд. Бахтын быстро шёл за ней, не отставая ни на шаг.

— А почему в наш бар больше не заходите? — спросил он. — Я вас ждал всю неделю.

— Я пиво не люблю, — отшутилась Ирина.

— А хотите по Москве покататься? У меня есть мотоцикл. Вам понравится, — Бахтын смущённо замолчал.

— А давайте в другой раз? — Ирина нажала на звонок и прислушалась.

— В другой, так в другой, — сразу же согласился Бахтын. — Не обманете, Ира?..

— Хороший мальчик, за спичками приходил неделю назад, — Лидия Ивановна открыла дверь и подождала пока Ирина зайдёт. — Я ему дала коробок вот отсюда, тут старые бланки оплаты за квартиру… А самое главное-то, слушай — кровь не Виталины! В спальне-то на простыне… Сегодня следователь звонил…

— Правда?

— У Лины первая группа, а это третья, отрицательный резус. Мне сегодня сказали, — Лидия Ивановна вздохнула и перекрестилась. — И машина нашлась… Что же ты молчишь, Ирочка! Где же она?..

Ирина так и не решилась рассказать про окотившуюся кошку в багажнике. И про парня, который перепродал машину Виталины супругам Багдасарским недалеко от аптеки «36,6».

— А вы ничего не путаете, Михаил Михайлович? — Ирина недоверчиво рассмеялась. — Она сама звонила?..

— Путаю, как же! — передразнил её Пятницкий. — По крайней мере, она представилась Байкаловой.

— Да, это я вас искала, — подтвердила Байкалова. — Приезжайте, Ира. Я вам дома всё объясню!

Знакомая башня-монолит на Литовском бульваре. Ирина зашла в лифт и, вытащив помаду, быстро подкрасила губы.

— Заходите быстрей, — едва лишь Ирина нажала на кнопку звонка, дверь сразу же распахнулась. Писательница выглядела неважно и, похоже, её это смущало. — Я сейчас, — пробормотала она и скрылась в ванной. — У меня пропала дочка! — крикнула она оттуда.

— У вас есть дочка?

— Моя крёстная дочка, — Байкалова вернулась уже без потёков туши под глазами. — Присаживайтесь, Ира, и не обращайте внимания на беспорядок.

— Она жила с вами? — Ирина постаралась взять инициативу в свои руки. — Она, что, ушла куда-то?..

— Нет, она должна была остановиться у меня на пару дней. Она прилетела из Абу-Даби с всемирной олимпиады по математике. Её видели в аэропорту в день прилёта, но до меня она так и не доехала. Настя — единственная дочь моей лучшей подруги.

— Когда она прилетела?

— Четырнадцатого апреля! Я не смогла её встретить в тот день, понимаете? Корю себя за это, — писательница оглянулась на входную дверь и прислушалась.

— Полина, значит, вы хотите, чтобы я написала про девочку в газету? — угадала Ирина.

— Да, вот её фотография, — Байкалова достала из ящика стола снимок улыбающейся девушки. — Может быть, кто-то видел Настеньку…

— Вы заявили в милицию?

— Сразу же, и мама её приехала, и детектив её ищет, и в «Петровке, 38» о ней говорили, и в бюро несчастных случаев звоним каждый день, — Байкалова вытерла слёзы. — Единственное, был анонимный звонок, кто-то видел, как она садилась в машину на стоянке такси в Шереметьево.

— Одна?

— Так получилось, — Байкалова быстро, по-старушечьи, закивала. — Так получилось…

— Что за машина?

— Красная иномарка.

— Красная?

— Да, а что? — встрепенулась писательница. — Вы что-то слышали?

Ирина чуть не спросила, какая группа крови у пропавшей Насти, но быстро прикусила язык.

— У Насти был янтарный браслет в виде краба, она по гороскопу Рак. Про браслет обязательно напишите, мы совсем забыли про него! Может, хоть кто-то вспомнит, он очень заметный, — попросила писательница.

Через минуту Ирина осторожно узнала, что мама девочки приехала из Изборска Псковской области, а группа крови у Насти третья, резус отрицательный.

Ирина шла вниз по лестнице, не замечая ни потолка с лепниной, ни похожей на императрицу консьержки. «Неужели всё в этой жизни давным-давно предопределено?.. С этим „предопределено“ невозможно жить!» — думала она.

— Настя Тихонова? — переспросил участковый Трофимов, когда Ирина позвонила ему. — Я читал ориентировку на неё. Третья группа крови резус отрицательный? И что вы хотите этим сказать, Ирина? Возможно совпадение, да и красных машин пруд-пруди в Москве. Тоже в Шереметьево? Тот же день, когда предположительно в Турцию улетела Рогова?.. Охранник на платной стоянке подтвердил? А он его хорошо видел? Даже запомнил? Пожалуй, я его навещу на предмет разговора о всяких там блондинах… Браслет? А по браслету человека можно найти только в детективе у Донцовой, поверьте мне, старому еврею!..

— Кому Рогова могла передать ключи от «Киа Кларуса» перед поездкой в Турцию? — повторил участковый Трофимов. — Кто её друзья — бывшие и настоящие?.. Вы должны их знать.

«Архидьяконов!» — чуть было не сказала Ирина, но промолчала. Архидьяконов совершенно не походил на продавца автомобиля, каким его описали Багдасарские. Он не блондин и далеко не молодой, и с Виталиной, по её же словам, они расстались без особых претензий друг к другу.

И Ирина сказала совсем другое:

— Выходит, Виталина из Шереметьево как бы и не вылетала в Турцию?

— По своему загранпаспорту нет, — согласился Трофимов. Они сидели в его кабинете.

— Что это значит?

— Можно предположить, что она улетела по чужому загранпаспорту, — Трофимов хмуро взглянул на Ирину. — Вам она, хоть раз, давала ключи от своей машины?

— Ни разу. Вдобавок, я ездила домой в Томск. И потом, вот вы сказали про друзей, так вот, я совсем не знаю круга её общения. Он очень большой, ведь Виталина ресторанный критик. Я даже не знаю, с кем она поехала отдыхать.

Напоследок участковый долго рассматривал фотографии Виталины, которые принесла Ирина. Несколько одиозных личностей, вместе с которыми была сфотографирована Рогова, его явно заинтересовали.

Уже подходя к подъезду, Ирина увидела, как из кафе-кондитерской на первом этаже ей кто-то машет. Узнав соседа-стилиста, Ирина взглянула на часы над входом в кафе и забежала внутрь.

— Угощайтесь, — Лев Новиков улыбнулся. Перед ним стояла высокая ваза с пирожными. — Я на них ещё не успел подышать, — Новиков подмигнул и окунул нос в чашку с кофе.

Ирина, не раздумывая, взяла маленькое пирожное с кремовой розочкой и с удовольствием откусила половину.

— Я вас вижу в окно иногда… Вы всегда бежите, — Новиков допил кофе и спросил. — Неужели Виталина пропала?

— Кажется. Её машину продал какой-то криминальный блондин три недели назад.

— Значит, по крайней мере, машину уже нашли? — Новиков вздохнул и грустно посмотрел на пирожные.

— Да.

— А когда Виталина исчезла, вы не знаете? — глаза у Новикова тревожно блеснули.

— Я приехала шестнадцатого, а тринадцатого мы разговаривали по телефону.

— Значит, Виталина исчезла между четырнадцатым и шестнадцатым? — Новиков выбрал маленькое песочное пирожное и, аккуратно поместив его в рот, начал быстро, по-мышиному, жевать.

— Наверное.

— Берите ещё, а то я всё не съем, — с набитым ртом сказал стилист. — Просто я видел машину Виталины, кажется числа семнадцатого.

— Где?

— У метро Алексеевская, я ещё удивился, почему она её продаёт.

— А вы видели продавца?

— Не думаю, — Новиков подозвал официанта, чтобы рассчитаться и попросил два пакета. — Пирожные разделим пополам, вы кладёте в свой пакет, а я в свой, — предложил он.

«Хорошо бы, на него взглянули Багдасарские и охранник со стоянки, — входя за блондином Новиковым в подъезд, думала Ирина. — Вряд ли, конечно, но кто его знает?»

Новиков открыл свою дверь и, оглянувшись, спросил:

— А Катя с Диной не звонили?

— Они, кажется, тоже пропали.

— Да вы что?.. А если поподробнее, я их очень хорошо знал. Зайдёте ко мне, Ирина? — стилист сделал приглашающий жест. — Прошу!

— Хорошо, — пробормотала Ирина и зашла в распахнутую дверь. Обитая изнутри белым атласом, дверь мягко щёлкнула и закрылась.

— Нравится?.. Гламурненько, как говорил мой покойный френд, — Новиков грустно оглядел большое пространство без единой стены и начал снимать туфли. Оставшись в нежно-розовых носках, исхудалый стилист надел тапочки и предложил Ирине руку.

Огромная студия с фотографиями звёзд на стенах и белоснежной мраморной ванной на медных лапках в центре квартиры действительно поражали воображение.

— На ваш взгляд, могли Катя и Дина уехать за границу, никого не предупредив? — спросила Ирина, через минуту оказавшись на огромном диване у окна.

Новиков потрясённо молчал некоторое время.

— Вряд ли, они бы попрощались, я думаю, — наконец выдавил улыбку он. — В конце октября я лежал в клинике, и девчонки дважды приходили меня проведать.

— Они уехали без вещей, — уточнила Ирина. — Вещи потом исчезли, кто-то их забрал, когда Виталины не было дома.

— Даже так? — Лев Новиков снял с руки часы и начал их заводить. — Я не знал об этом… Ира, я уверен, они не могли так просто взять и уехать!

— Почему?

— У них здесь всё шло по накатанной — работа, заработок. Этим сейчас не бросаются!

Через полчаса Ирина ушла. Информация, полученная от Новикова, подтвердила её подозрения. Когда она вернулась домой, Лидия Ивановна в мятом халате без двух пуговиц сидела возле телефона и что-то исступлённо шептала.

— Ни одного звоночка за весь день, — громким шёпотом выговорила она, глядя, как Ирина раздевается. — Ирочка, ведь если бы Вита была жива, она бы позвонила, как считаешь?

— Вы ели сегодня, хоть что-нибудь? — Ирина положила на стол пакет с пирожными.

— Ничего… ничего, — Лидия Ивановна всхлипнула. — Я так жалею, что родила всего одну дочку, Ира!.. Как мне жить теперь, скажи? Я старая уже, зачем мне теперь жить?.. Я ведь ждала, что у меня будут внучата. Чего мне теперь ждать? Смерти?..

— Я тебя ждал. Ты обещала, помнишь?.. — Бахтын снял с себя и надел на Ирину чёрный мотоциклетный шлем. — Поедем, покатаемся.

— Только недолго, мне завтра с утра на работу, — кивнула Ирина, усаживаясь на мотоцикл.

— Так до полуночи ещё три часа, — сосед достал из кармашка куртки часы и, взглянув на них, снова спрятал. — Давно хотел тебя спросить, где ты работаешь, Ира?..

— В «Московской сплетнице», — Ирина убрала волосы под невесомый шлем и неожиданно рассмеялась. Мотоцикл, который она оседлала, назывался «Сузуки-Бандит» и сосед чуть-чуть смахивал на стильного киношного бандита своим монгольским разрезом глаз.

— А хорошо хоть платят в «Сплетнице»? — Бахтын оглядел её, как обычно мужчины оглядывают женщин. Грудь-глаза-ноги.

— Так себе. Щекотки не боишься?

— Держись за меня крепче! — отъезжая от подъезда, обернулся Бахтын.

— Держусь! — Ирина поёжилась от сильного ветра в лицо.

— Сейчас мы пропорем насквозь этот чёртов город! — крикнул Бахтын, прибавляя скорость.

Несколько часов гонок по вечерней Москве и час бурного секса под железнодорожным мостом… Ничего подобного за последний год Ирина не испытывала.

Утром, когда Ирина открыла дверь квартиры, на неё из зеркала смотрела Лидия Ивановна, похожая на привидение.

— Ирочка, а я тебя ждала всю ночь!.. Что случилось? Я уже с ума начала сходить, думаю, вдруг и ты пропала? И ещё, Ирочка, привози сюда всех своих родных, мне ведь без Виталинки тут одной всё равно жить невмоготу. А может, вы мне Павлика отдадите? — Лидия Ивановна всхлипнула. — Пожалуйста, Ирочка, отдайте мне Павлика… Вам и так тяжело без жилья!..

Ирина заставила себя улыбнуться.

— Всё устроится, — пробормотала она, пытаясь найти те, несколько правильных слов, которые можно сказать в эту минуту. — Я уже большая девочка, обо мне не беспокойтесь, хорошо?..

Лидия Ивановна протянула сложенный вдвое бумажный лист.

— Я вчера решила заплатить за квартиру, порылась в столе, ну там, где бланки квартплаты, — Лидия Ивановна развернула скомканный листок. — Вот ещё, что там нашла…

«Лина! Мы в Стамбуле, район Хаджаб, квартал 879, дом 1351.

Мы попали в бордель. Если привезёшь за нас двоих всего 1000 долларов — нас отпустят. Пожалуйста, поторопись!!! Катя», — Ирина разгладила послание Кати и снова прочла его. Бумага, на которой была написана записка, на первый взгляд, совпадала с той первой запиской Виталины, которую она нашла, когда вернулась из Томска. Обычный вырванный из ученической тетради в косую линейку для дошколят и первоклассников, листок, такую ещё надо поискать!..

— Ничего не понимаю… Если допустить, что первую записку написала Виталина, то зачем тогда она написала и вторую записку — от имени Кати и сунула её в квитанции?.. — Ира размышляла вслух. — Лида, а вы помните почерк дочери?..

— Головы на отсечение не дам, но похож… Надо отнести в милицию, пусть проверят, — Лидия Ивановна схватила несколько квитанций, заполненных рукой дочери, быстро оделась и ушла.

Только Ирина закрыла за ней дверь, как позвонил Багдасарский.

— Мне нужно с вами посоветоваться, — напористым шёпотом начал он.

— Конечно, Константин Ираклиевич, я по советам большой специалист! — пробормотала Ирина. — Я вас внимательно слушаю.

— Спасибо за понимание. Так вот, Наташа, супруга моя, ну вы знаете?.. — сказал Багдасарский и замолчал.

— Алло, куда вы пропали? — через полминуты спросила Ирина.

— В общем, она нашла в том автомобиле, который нам пришлось вернуть, кое-что, — Багдасарский тяжело вздохнул и снова надолго смолк.

— Что она нашла-то, Константин Ираклиевич?.. — Ирину внезапно напугала эта наступившая тишина.

— Да, ерунду какую-то, дешёвый сувенир, — буркнул Багдасарский, видимо собравшись с духом. — Я вот хочу посоветоваться с вами, стоит ли его отдавать милиции?

— Конечно, отдайте! А что она нашла?

— Наверное, эта ерунда принадлежит хозяйке автомобиля, — и Багдасарский снова замолчал, Ирина услышала его тяжёлый вздох.

— Какая ерунда?.. — не выдержала Ирина.

— Да, браслет, — буркнул Багдасарский и добавил: — Копеечный такой.

— Янтарный? — с надеждой спросила Ирина.

— Да! — обрадовался Багдасарский. — Обыкновенный янтарный браслетик. В электричках такими с рук торгуют, рублей за шестьдесят всего.

— С рачком?

— Да. Вы его уже видели? Это её, хозяйкин?..

— Нет, к сожалению, но вы должны обязательно передать его милиции и объяснить, где вы его нашли, — Ирина постаралась говорить, как можно убедительнее. — Сегодня же, и не откладывайте, пожалуйста, Константин Ираклиевич. Это очень важная улика! Вы обещаете?..

— Ну да, — Багдасарский снова замолчал. — Отнесу…

Ирина с минуту смотрела на трубку, издающую гудки, решая, звонить или не звонить, потом убрала телефон. Она так и не решилась рассказать Байкаловой про браслет её крестницы. «Успею», — подумала Ирина, ведь, как известно, за плохую весть раньше отрубали голову. А уже в следующую минуту глаза Ирины увеличились пропорционально её радости, потому что раздался скрежет ключа, входная дверь открылась — на пороге стояла Виталина. Одета она была в чёрную хлопчатобумажную куртку, явно с чужого плеча, а давно немытые волосы были собраны в крысиный хвостик.

— Лина! — закричала Ира. — Что с тобой случилось?.. Мы думали, ты пропала!

— В чём дело? — проворчала Виталина, закрывая дверь на два оборота ключа, как всегда это делала.

— Где ты была? — Ирина попыталась обнять Виталину, за что получила лёгкую оплеуху.

— Ты чего? — закричала она.

— А ты? — отстранилась Виталина. — Я же записку оставила, что за телячьи нежности? — Виталина рухнула на табуретку у двери и вытащила сигареты. — Ой, Ирка, я в такой ад попала! Дай отдышаться, помолчи…

— Молчу! — закричала Ирина. — Я так рада, что ты вернулась, так рада!..

— Я тоже рада, что ты рада, — кивнула Виталина, затягиваясь сигаретой, руки у неё при этом дрожали, а Ирина снова поразилась специфичной внешности своей подруги — беспорядок в одежде и на голове ничуть не мешали той выглядеть сногсшибательно.

— Ты, правда, была в Турции?.. — не выдержала Ирина.

— Конечно, я поехала за девчонками… Думала выручу их, а попала, как кур в ощип, — Виталина покосилась на дверь ванной. — Надо вымыться, только сначала, помоги мне, Ир, я должна выяснить кое-что, о чём думала в каталажке…

— В какой каталажке? — перебила Ирина.

— В турецкой… Потом расскажу! — Виталина закашлялась. — Подожди, он тебе говорил?..

— Кто, говорил-то?

— Бахтын, — Виталина обвела глазами квартиру. — Он сказал, что провожал меня в Турцию?..

— Нет, а он провожал тебя?.. — изумилась Ирина.

— Я так и думала, — Виталина поёжилась. — Значит, он считал, что я не вернусь. Помоги мне сейчас кое-что проверить, хорошо?

Виталина подошла к телефону и, набирая номер, попросила:

— Налей водички… Уже хуже, — сказала она, когда Ирина протянула ей чашку с водой. — Её нет дома.

— А с кем ты говорила?

— С автоответчиком, — Виталина жадно выпила воду и огляделась. — Придётся лезть через балкон.

— Куда?

— В квартиру наверх, — Виталина скинула куртку и, оставшись в брюках и свитере, открыла балконную дверь.

— Что ты будешь делать? — Ирина смотрела, как Виталина раскладывает старенькую стремянку.

— Значит так, ты меня подстрахуешь, пока я попытаюсь туда залезть! — Виталина сердито взглянула на верхний балкон. — Я звонила его квартирной хозяйке, но её, похоже, нет дома. В общем, пока этот урод на работе, я хочу кое-что проверить.

— Зачем?

— Объясню потом, — отрезала Виталина. — Ты можешь помолчать хоть минуту? — рассердилась она.

— Лина, твоя мама здесь, мы думали, ты пропала, и подали в розыск. Давай, я позвоню участковому? — на всякий случай спросила Ирина.

— Просто помоги и ни о чём не спрашивай, хотя бы полчаса! Я туда залезу и открою тебе дверь, — Виталина кивнула на стремянку. — Держи её крепче двумя руками, слышишь?..

— А если ты сорвёшься? — Ирина с сомнением посмотрела на рваные кроссовки Виталины.

— О, боже, да тут второй этаж… Не сорвусь, если ты перестанешь ныть, — Виталина со стремянки прыгнула на край балкона и, балансируя, быстро полезла вверх, ухватившись за боковые ажурные перекладины. — Я наверху! — через минуту крикнула она. — Беги на лестницу, я тебе открою.

Ирина с сомнением прислушалась к себе — на лестничной площадке было тихо и пахло почему-то дустом.

— Ты где, Вита? — позвала она, поднявшись на третий этаж.

— Тише ты! — прошипела Виталина из-за двери квартиры, которую снимал Бахтын. — Закрой дверь и присоединяйся — тащи всё подозрительное. Ищем улики…

Виталина в последний раз огляделась — они только что закончили осматривать три комнаты, кухню и ванную.

— Этого не может быть, — Виталина зло прищурилась. — Или он великий конспиратор!

— Смотри, тетрадка, — Ирина протянула тетрадь в косую линейку, которая лежала на подоконнике. — Ты из неё вырывала листы, чтобы написать записку?

— Как бы я взяла её отсюда? — рассердилась Виталина. — Кажется, я писала на листе из принтера, что поехала за Катькой Жук.

— Подожди, но в твоей первой записке не было ни слова про Катьку, — удивилась Ирина. — Ты написала, что уехала с милым отдыхать.

— Ты что, издеваешься? — возмутилась Виталина. — Я написала, что поехала за девчонками в Стамбул!

— Ты нашла девчонок?

— Нет, я сама попалась, неужели не ясно? — Виталина повертела в руках тетрадку и кинула её обратно на подоконник.

— Вита, объясни, зачем мы влезли сюда? — Ирина усадила Виталину на стул и села напротив. — Рассказывай, где ты была?..

— Я рубашке родилась, Ирка, ты веришь?.. — спросила Виталина, вытаскивая дрожащими руками их кармана сигареты. — Знаешь, я уверена, это именно Бахтын подкинул мне письмо, якобы от Кати Жук! Я, как сумасшедшая, ринулась в Стамбул, нашла район Хаджаб, позвонила в ту самую квартиру на первом этаже и попала в ад! Видишь, что они со мной сделали? — Виталина подняла свитер и показала кровоподтёки на груди и животе. — Мне ещё повезло, что случилась облава, и меня отвезли в полицию.

— Значит, Бахтын принёс тебе письмо от Кати Жук?

— Нет, я вытащила его из почтового ящика, прочла и поднялась к нему сказать, что Катя нашлась.

— Но в таком случае, письмо мог подкинуть кто угодно! — предположила Ирина.

— Я что, по-твоему, вру? — возмутилась Виталина.

— Ты можешь ошибаться.

— Погоди, ведь Бахтын ни слова не сказал тебе, что организовал мой перелёт в Турцию на частном самолёте? Иначе, ты бы знала, что я никуда не пропала, а поехала выручать девчонок, — устало отчеканила Виталина. — Я могу спросить, почему ты защищаешь его?

— Я не защищаю, я хочу понять. Да, он не сказал ни слова, и это очень подозрительно, — согласилась Ирина.

Виталина, прищурив глаза, некоторое время смотрела на Ирину.

— Пилот, с которым он меня познакомил, просто бросил меня там. Сопроводил до дверей, убедился, что я вошла, развернулся своей жирной задницей и ушёл, а меня впустили и начали бить, — Виталина подавилась воздухом и долго кашляла. — Бахтын самый настоящий иуда, ведь он провожал меня в аэропорт, я отдала ему ключи от машины, чтобы он поставил её на стоянку или в гараж. Почему он ничего не сказал тебе об этом?..

— Уходим отсюда, Вита! — Ирина взглянула на часы. — Твою машину перепродали, она сейчас в милиции. Перепродал её какой-то блондин.

— Блондин? — хмыкнула Виталина. — А что, парик надел и, пожалуйста, блондин.

— Я просто теряюсь, зачем ему подставлять тебя? — обернулась Ирина.

— А зачем торгуют людьми на твой взгляд? — захлопнув дверь, спросила Виталина. — Возможно, Катя с Диной тоже исчезли по его вине. Они хорошо заработали и исчезли вместе с деньгами, и продажа машины тоже подтверждает его материальную заинтересованность.

— Вита, а доказательства? — Ирина достала ключи, чтобы открыть дверь квартиры Виталины. — Он скажет, что не отвечает за действия пилота, который просто из трусости не поспешил тебя спасать. Вита, если честно, ты часто встречала храбрых мужчин?..

— Нет. Зато я очень часто встречала отчаянных трусов, — Виталина, всхлипнув, начала быстро раздеваться. — Сейчас вымоюсь и поеду в милицию забирать свою машину! Ты со мной или на работу?..

— Что тебе сказали в милиции? — спросила Ирина, когда в третьем часу ночи они с Виталиной всё-таки уговорили Лидию Ивановну пойти спать.

— Мне пришлось написать обо всём, что со мной было, начиная с четырнадцатого апреля, представляешь? Зато теперь есть надежда, что Катьку с Динкой найдут, — Виталина неожиданно рассмеялась. — Господи, как же я лоханулась-то, дура набитая? А ведь я всегда считала себя умницей. Самое-то интересное выходит, что в Турцию я въехала под чужим именем, хотя отдавала пилоту свой загранпаспорт вместе с другими девушками.

— А что за девушки?

— Мы летели на частном самолёте, как группа из двенадцати туристок, — Виталина поёжилась. — Знобит что-то!

— А пилот потом вернул тебе паспорт?

— Да, — кивнула Виталина. — Но мне даже в голову не пришло проверить, есть ли там выездная виза.

— Как же тебя оттуда выпустили? — удивилась Ирина. — А куда остальные девушки делись?

— В Стамбуле их встречал какой-то молодой турок… Выпустили, как видишь!

А утром следующего дня Ирине позвонил Багдасарский.

— А мне вернули деньги за «Киа Кларус», — бодрым голосом сообщил он. — Позвонил Иван, извинился. В общем, я обещал ему забрать заявление из милиции.

— Подождите, Константин Ираклиевич, а он сам их вам передал? — заторопилась Ирина. — Бросил трубку, представляешь, Вита! Что же нам делать с этим Багдасарским, а?..

Виталина, спрятав голову под подушку, проворчала:

— Ничего не хочу знать ни про какого Багдасарского! Пусть милиция во всём разбирается. Ир, а у нас есть что-нибудь выпить?..

— Опять начинается?! — возмутилась Ирина.

— У каждого своя история любви, а также своя история пьянства. Неужели не понятно, правильная ты наша? — с ожесточением произнесла Виталина. — Скажи, ну как мне может навредить полстаканчика виски? Умру я от него? Нет, не умру!..

— Ну, девки, вы даёте, — выслушав про стамбульские приключения Виталины, шеф-редактор «Московской сплетницы» Пятницкий вскочил и закружился по кабинету. — Но как ты, мать, могла попасться на эту удочку и поехать по записке, найденной в почтовом ящике, а? Да, ещё этот браслет крестницы Байкаловой, найденный в салоне твоей машины… Откуда он там оказался?

Виталина поморщилась.

— Машину я получила вчера, никакого браслета в ней нет. С крестницей Байкаловой я никогда знакома не была, поэтому, как её браслет оказался в моей машине не знаю.

— Между прочим, в милиции не торопятся и личность того, кто продал машину Виталины, так до сих пор и не установлена, — сказала Ирина. — И Багдасарский на наши звонки не отвечает уже второй день. Деньги за машину ему вернули, вот он и самоустранился.

— А разве с него не взяли подписку о невыезде? — хмыкнул Пятницкий. — Ведь он, как не крути, купил краденый автомобиль… Хотя я, кажется, придумал, что можно сделать… Какой он из себя? Маленький и толстый? Ага, значит, угадал, Багдасарского мы сейчас напугаем до полусмерти! Так, Ира, узнай через нашу базу данных его городской телефон и если он дома, то ему сейчас не поздоровится!..

Когда Ирина услышала бодрое «хэллоу» Багдасарского, она поздоровалась и деловито прощебетала:

— Константин Ираклиевич, я должна вас предупредить…

— О чём? — рассерженно перебил Багдасарский.

— Человек, который вернул вам деньги за «Киа Кларус» является серийным убийцей и вы последний, кто его видел! Вы меня хорошо слышите?.. Возможно завтра, когда вы будете идти к вашему подъезду вместе с вашей очаровательной жёнушкой, этот человек вас встретит, но не улыбкой, а совсем другим…

— Чёрт вас дери! — заверещал в трубку Багдасарский. — Я уже сам не рад, что взял эти деньги…

— Константин Ираклиевич, пока вы живы, судя по вашему бодрому фльцету, возьмите себя в руки и отнесите в милицию найденный в машине браслет. Кстати, а как вам вернули деньги за «Киа Кларус»?

— Я оставил расписку в почтовом ящике, как он просил, а он положил деньги туда же, так что я его не видел! — сердито буркнул Багдасарский. — Между прочим, мой адвокат разрешил мне их взять. Это абсолютно законно, с точки зрения Уголовного кодекса.

— И вас, бизнесмена с большой буквы, это не насторожило?.. Кстати, браслет снят им с одной из жертв, и если его найдут в вашем доме, то вам придётся объяснить, как он туда попал, Константин Ираклиевич.

— А если я его выкину в Москва-реку? — упавшим голосом пробормотал Багдасарский. — Нельзя? Понял. Я еду в милицию!

— Я спасла вашу жизнь. Не благодарите, — Ирина положила трубку и с трудом разомкнула пальцы. — По-моему, он всё-таки поедет в милицию. Состоятельные люди не любят серийных убийц.

— А кто их любит?.. Чувствую себя свиньёй, но таких только на испуг и брать, — хихикнул Пятницкий. — Знаешь, Вита, похоже, твой сосед Байрамов уже знает, что ты вернулась из Стамбула. Иначе он не возвратил бы этих денег Багдасарскому. Глупо с его стороны, но похоже он тоже продаёт дрожжи. Странно, что милиция пока им не заинтересовалась. Кстати, не хотите сегодня устроить очную ставку?..

«Очная ставка» случилась довольно быстро — вечером Ира и Виталина зашли в бар «Толедо». Бахтын встретил их задумчивой улыбкой, впрочем, на его монголоидном лице улыбка Будды была прописана намертво.

— Я его видеть не могу, и как мне притворяться? — прошипела Виталина, пока они шагали к барной стойке.

— Ни слова правды, хорошо? — улыбнулась ей одними губами Ирина.

— Вита, солнышко, а Катя приехала? — как ни в чём не бывало спросил Бахтын. — Нет?.. Мне ужасно жаль. Что будете пить, девушки?

— Слушай, а если он ни в чём не виноват? — выходя из бара, споткнулась о порог Ирина. — А если он просто идиот клинический?.. Ты хоть допускаешь, что такое тоже возможно?

— Нет, не допускаю! — Виталина неожиданно всхлипнула. — У меня интуиция против него, как кобра шипит. Ир, я ведь ехала за девчонками, потому что хотела спасти их из этого ада. Мне там чуть зубы не выбили, в этом квартале!..

— Я всё понимаю, но как ты могла поехать, никого не предупредив?.. Осторожнее, — Ирина придержала Виталину за локоть.

— Кого предупредить? Маму? Написать ей письмо в деревню? Или Архидьяконова?.. Но у меня душевная рана размером с могилу, после расставания с ним. И потом, я же оставила записку тебе, разве нет?..

— Я была в Томске, ты забыла? — Ирина придержала дверь, дожидаясь, пока Виталина выйдет. — Ты написала, что поехала на отдых с милым, забыла что ли?.. Лишь потом твоя мама отрыла в квитанциях ту, настоящую записку!

— С каким ещё милым? — Виталина с разбегу остановилась. — Я очень подробно написала, что поехала в Стамбул в квартал Хаджаб за Катей и Диной!.. Где эта записка? В милиции? Кстати, повторяю, Бахтын знал, что я поехала туда! Значит так, мне срочно нужно поменять замки входной двери и проверить исправны ли в «Кларусе» тормоза… Ой, похоже, у меня паранойя? Точно, паранойя! — Виталина вытерла слёзы и быстро взглянула на Ирину. — Только этого мне не хватало, подружка…

— Да нет! Успокойся, Вита, — отмахнулась Ирина, подумав, что про тормоза и замки Виталина, пожалуй, права.

Испариной покрылся ещё один майский день, и когда наступила ночь, раздался звонок. Звонили из Томска.

— Ирочка, ты только не волнуйся, — срывающимся голосом сказала мама. — Обещай, хорошо?..

— Что случилось? — Ирина с трудом выдохнула, села на кровати, и спросила: — Папа умер?..

— Нет, папа живой, рядом со мной сидит. Ты сядь! — попросила мама. — Яшка пропал, Ирочка.

— Что-о-о?.. Куда пропал, мама?..

— Вчера на улице его кто-то посадил в машину и увёз, а сегодня позвонили и сказали, что вернут за пятьдесят тысяч долларов!.. Мы уже отвезли им те двадцать, которые ты привезла… Ира, прости, я его не уберегла и не спасла!..

— Кому им?.. Мама, зачем? Надо было в милицию! Они же не вернули вам Яшку? — застонала Ирина.

— Нет, Ирочка, они сказали, чтобы ты привезла ещё тридцать, — вздохнула мама.

— Кто они, мама? Снова те, кто приезжал к брату? — догадалась Ирина.

— Наверное, они откуда-то узнали, что ты заработала на квартиру… Но мы никому не говорили, ни папа, ни я. Даже сестре ничего не сказали, как ты просила. Как они узнали, Ира? — всхлипнула мама.

— А милиция? — крикнула Ирина.

— Ищет виноватых, Ирочка! — тихо сказала мама.

— Мам, у меня всего десять тысяч, откуда я им тридцать найду?.. — Ирина рукой нащупала свёрток под подушкой, в который спрятала деньги.

— Папа говорит, будем торговаться…

Вот и весь разговор.

— Хочешь, я поеду с тобой?.. Я их задушу собственными руками! — выкрикнула Виталина у стойки вылета аэропорта Внуково. На них обернулась половина стоящих впереди людей, вторая половина и ухом не повела.

«Я вернулась, как побитая собака, — вдруг подумала Ирина, когда сквозь ночную черноту засияли жёлтые огоньки томского аэропорта. — Если бы я не уехала, то потеряла бы гораздо меньше здоровья, нервных клеток, денег и главное — сына… Всё что произошло со мной, начиная с тридцать первого декабря, лучше бы этого не было! В конце концов, я могла остаться и работать на ТВ редактором, влюбиться, снова выйти замуж и строить жизнь среди знакомых людей. Даже, может быть, помирилась бы с Кочетковым! Ведь люди не только расходятся, они и сходятся».

Ирина вдохнула холодного ночного черёмухового воздуха и села в такси.

«Нет, не могла, — думала она, когда такси свернуло на знакомую улицу. — Я не могла ходить мимо дома, в котором жила… И мимо квартиры, которая теперь принадлежит чужим людям! Я уехала от беды, но беда, оказывается, ехала за мной в Москву, и теперь она же вернула меня в Томск».

Ирина поднялась по ступенькам в свой подъезд, и уже вставив ключ в знакомую дверь, отдёрнув руку, тихо застонала. Она пришла в свой старый дом на проспекте Ленина, в квартиру, которая теперь принадлежит чужим людям. И не только квартира, но и садовый участок и машина «Нива» были проданы ещё в сентябре, чтобы спасти Вадима. В итоге ни Вадима, ни квартиры. Ещё одна бродячая семья.

Ирина удивилась, потому что ключ провернулся дважды, как всегда и дверь открылась. Громко тикали часы, похоже, в квартире сладко спали. Пахло рисовой кашей, сухими пелёнками и семьёй. Ирина, не дыша, закрыла родную дверь, спустилась по ступенькам на первый этаж и пешком пошла к маминой сестре — тёте Вале. И пока шла через Южную площадь, думала только об одном, что с сыном Яшкой, которому исполнилось четыре года полтора месяц назад. Спит он сейчас или плачет? Всхлипнув, Ирина попробовала закурить, но затянувшись, щелчком отбросила сигарету и бегом проделала остаток пути к дому, в котором её сейчас ждали. Улица параллельная той, на которую он шла, называлась — Терентьевские пруды. Если бы Ирина догадалась, что именно там, в середине Терентьевской улицы, в частном доме за забором…

… они пили кофе и обсуждали, что им делать дальше.

На кровати за самодельной ширмой спал ребёнок, за которого они вчера получили двадцать тысяч долларов.

— Так просто? — громко восклицал один из них. Он повторял эту фразу, как попугай со вчерашнего дня, чем приводил в тихое бешенство второго.

— Ты считаешь, она отдаст нам пятьдесят тысяч за мальца? — кресло с плетёной спинкой зашаталось и трухляво скрипнуло, когда он повернулся.

— А куда она денется? Она ж его любит!.. Это же её родной мальчик с пальчик!

— А если она не сможет собрать столько денег? — хмыкнул второй.

— Она за полтора месяца заработала двадцать тыщ гринов! Пусть вернётся и заработает ещё! Мы её выдоим, как бог черепаху…

— Бог черепаху изуродовал, — напомнил второй «старатель».

Они посидели и уснули прямо за столом. И каждому снились деньги, много денег. Целая гора хрустящих долларов, в которой они кувыркались…

Ирина, на цыпочках подошла взглянуть на Пашку. Тот проснулся и захныкал, не узнав её в темноте. Изумрудный заяц в клетчатых трусах спал на подушке рядом с ним.

— Я тебя люблю, Пашка, — прошептала Ирина. Пашка завопил ещё громче на такое предположение, и успокоился, только задремав.

— Если б его не было, мы бы с ума сошли!.. Отец не понял даже, что Яшку увозят, — бормотала мама, выключая кипящий чайник. — Сидел, как всегда, читал газету на лавочке. За какие-то секунды они подъехали, Яшка подбежал взглянуть на красивую машину, его посадили и увезли.

— Номера записали? — спросила Ирина.

— Да, отец записал, но в милиции сказали, что номер фальшивый.

— А вы деньги передавали с милицией, мам? — Ирина присела на диван и закрыла руками лицо.

— Да, оставили в кафе «Центурион» на подставке под цветами. Отец не успел даже выйти, как там кто-то распылил какую-то вонючую гадость. А когда дым рассеялся — денег уже не было.

— А посетители? Их проверяли?

— Разбежались все, как мыши. Думали, бандитская разборка, ноги в руки и бежать!

— А вдруг деньги взяли не они, а кто-нибудь из посетителей, мам?.. — спросила Ирина.

Мама нахмурилась и пожала плечами.

— Даже думать про это не хочу!..

И они одновременно поглядели на старый пластмассовый телефон с диском-кругляшом, стоящий на холодильнике.

Утром полил такой серый дождь, что день так и не начался. Телефон, на который по очереди смотрели Ира и её мама, молчал, как в рот воды набрал. Молчал час, два… три часа! Когда стрелки остановились на двенадцати, Ирина стала быстро одеваться.

— Я спущусь вниз, — тихо выговорила она. — Если они позвонят, то продиктуйте им номер моего мобильного.

— Не уходи далеко, — попросил отец. — Я тут думал, Ира…

— Потом, пап, я скоро вернусь.

Ирина быстро вышла из подъезда и огляделась. Был воскресный день, но из-за дождя на улице почти не было видно людей. Мимо медленно проехал красный двухэтажный автобус. «Как в Лондоне», — машинально отметила Ирина, вспомнив, что в прошлом году такого в Томске ещё не было.

— Какими судьбами, Ирочка? — Ирина вздрогнула. — Рад тебя видеть!..

На неё из-за дерева, блистая мокрыми очками, смотрел Витольд Горохов. Горохову было чуть больше сорока, он не был женат, по причине которую кратко обозначал — «очень большие долги».

— Где же ты пропадала, Ира? — тонким голосом электризовал он, встряхивая мокрым зонтом. — Дашь взаймы, Ир? Я снова на мели, прозябаю…

Ирина от неожиданности попятилась, но тщетно — Горохов уже держал её за локоть.

— Мне некогда, — Ирина смахнула руку, на что Горохов одним духом изрек:

— Подожди, я располагаю сведениями! — эту магическую фразу Горохов произнёс с нажимом профессионального сплетника, и Ирина вдруг поверила.

— Что ты знаешь, Витольд? — быстро спросила она.

У Горохова блеснули очки, потому что наступал его звёздный час. Он быстро облизал губы и распахнул большой промозглый рот…

Витольду Горохову, который жизнь положил на выдумывание и распространение сплетен, не доверял ни один знакомый ему человек. В двадцать лет он был обычным пустомелей, зато в сорок — сплетник по призванию. Его постоянно просили покинуть очерёдную работу, на которой он занимался исключительно организацией склок и обслуживанием вялотекущих скандалов между сослуживцами. Если Витольд охаивал какого-то человека, значит человек был чудеснейший, если хвалил, то значит с человеком был полный швах. Заранее чувствуя, что всё, что говорит Витольд — ложь, на долю секунды Ирина поверила, что этот длинноволосый бездельник может, хоть что-нибудь знать о пропавшем сыне Яшке. Всего на секунду, которая растянулась в бесконечный час!

Сначала Витольд рассказал, как его обидели на предыдущей работе, потом прошёлся по бывшим начальникам, называя всех от мала до велика «шизофрениками». Потом назойливо стал допытываться, куда Ирина пропала…

Перебивать Витольда было нельзя ни в коем случае! Горохов мог начать вас в чём-нибудь подозревать. Вдобавок, чтобы Витольд врал дальше, пока, наконец, не доврётся до интересующего вас вопроса, необходимо было периодами с чувством повторять:

— Бедный Витольд! Они тебя обидели? Какие злые люди!..

На что Горохов с достоинством кивал и продолжал увлечённо чернить всех жителей Томска.

Ирина в который раз воскликнула:

— Бедный Витольд!.. — но, видимо, вложила маловато чувств.

— Что-что? — недовольно буркнул Горохов.

— Тебя обидели? Какие злые люди!..

… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …

— Что ты знаешь? — наконец, на исходе второго получаса, когда Витольд успел поведать уйму леденящих подробностей про их общих знакомых, закричала Ирина. — Что ты знаешь про моего сына? Что?..

Витольд застыл с разинутым ртом и вдруг прищурился.

— Ты что, куда-то торопишься? — желчно поинтересовался он. — Так мне тоже некогда, — и сделал два шага от неё.

«Что ты знаешь о моём сыне, дурак? — чуть не закричала Ирина. — Я слушала битый час твой бред!»

— Витольд, душка, ты обмолвился, что знаешь что-то… Так что ты знаешь? — ласково спросила она, нечеловеческим усилием воли заставив себя улыбнуться.

Горохов настороженно кивнул, продолжая молчать.

— Скажи, пожалуйста, я очень тороплюсь, — Ирина улыбнулась и подмигнула. Сплетник подмигнул в ответ и засмеялся.

— Ладно, мне велели передать, чтобы ты оставила долг в мусорной куче напротив Мышецкой бани! — сказав это, Горохов жадно вгляделся в изменившееся лицо Ирины. Так смотрят из-за кустов на полуголую даму в окне некоторые странные мужчины.

— Кто тебе это сказал? — быстро спросила Ирина.

— А что ты орёшь?.. Ах-ах-ах, сколько у нас нервов! С чего бы?.. Позвонили утром, разбудили, сволочи какие-то, чтоб им пусто было! — и Горохов, повернувшись, медленно пошёл по улице, на ходу изобретая ещё одну сплетню про обезумевшую Стрельцову, которая… Так-так-так!

— Шизофреничка… шизофреничка… — шёпотом повторял Горохов, сворачивая в переулок.

— Витольд, когда я должна быть там? — крикнула ему вслед Ирина.

Горохов не счёл нужным обернуться.

— Шизофреничка! — убеждённо буркнул он и передразнил: — Когда, Витольд? Витольда нашла…

Ирина знала, что Мышецкую баню не достроили ещё при Андропове, а при Горбачёве её забросили на веки вечные. От недостроенной бани остались стены, продуваемые насквозь, и большая мусорная куча через дорогу от них.

«Я должна уехать или остаться здесь? Когда они приедут? Если ночью, то можно было бы спрятаться за одной из стен, но днём это бесполезно».

— Ирина, не ведитесь на их предложение, — посоветовали в милиции.

— Почему? — удивилась Ирина.

— Они не устанавливают с вами контакта, при котором вы сможете с ними поторговаться, и даже если вы сразу заплатите им требуемую сумму, они могут запросить ещё столько же. В общем, они вас будут «доить» до тех пор, пока это возможно и невозможно, а потом убьют мальчика. Ира, вы должны попросить их дать вам поговорить с ребёнком по телефону. Вам нужно обязательно убедиться, что мальчик жив!

Следуя совету, Ирина не поехала к Мышецким баням, ожидая звонка похитителей, но они не позвонили ни в тот день, ни в следующий.

— Почему они молчат? — два дня изводилась Ирина.

Витольда Горохова допросили в милиции, но он повторил лишь то, что уже сказал Ирине — ему позвонили рано утром и велели передать то, что он передал.

Вечером отец позвал Ирину на балкон.

— Пойдём, покурим?.. Я тут походил, посоветовался, в общем, нам нужно съездить в Рубцовск. Я договорился вчера с нужными людьми, — Кузьма Иванович уронил зажигалку и не стал её искать, забыв про сигарету в руке.

Человек по кличке Соляра, встретивший их в Рубцовске, долго глядел на Ирину.

— Не помнишь меня? — сняв кепку и повернувшись в профиль, спросил он.

— Нет, — покачала головой Ирина. Перед ней стоял обычный щекастый дядька с толстым затылком без шеи, в дорогом спортивном костюме. Клон преступной группировки, машинально определила она.

— Я осветителем семь лет отпахал, — Соляра открыл калитку в воротах у дома и впустил их внутрь высокого забора.

— Заплаткин? — наудачу спросила Ирина, вспомнив свою поездку в посёлок Нефтяников.

— Ну, — Соляра усмехнулся, сверкнув золотой фиксой. — Ир, а ты ногами до сих пор так же машешь?

Ирина вздохнула и промолчала.

Давид Абрамович Штангенциркуль, если наткнуться на него глазами где-нибудь на улице, выглядел, примерно, как учитель географии в обычной школе, и не имел ни наколок, ни рандолевых зубов, ни прочих уголовных фенечек. Перед ними на крыльце стоял очень худощавый интеллигент в годах, обременённый очками, серым шерстяным костюмом и большой семьёй. В годы, которые сейчас называют застойными, Давид Абрамович работал директором охотхозяйства и был на короткой ноге со всеми областными начальниками, но при Андропове на пару лет был посажен в тюрьму за два смертельных случая на охоте.

Ирин отец суетливо поклонился Штангенциркулю, тот пожал ему руку и поздоровался с Ириной. В приёмной, Ирина поняла это по наличию большого количества стульев, Штангенциркуль сел на первый попавшийся стул в самом центре и кивнул два стула рядом.

— Кузьма Иванович, вы позвонили вчера и спросили моего совета по поводу исчезновения вашего внука, — смотрящий по краю говорил подчёркнуто тихо.

Ирин отец кивнул.

— Из Питера в город никто последнюю неделю не приезжал, так что к долгам вашего покойного сына исчезновение вашего внука, отношения, скорее всего, не имеет. В какой именно день, уточните, он пропал? Так, в пятницу… Машина белая иномарка, предположительно, японская?.. Особых примет на капоте машины не было, я правильно понял?

— Не заметил, — кивнул Кузьма Иванович.

— В кафе «Центурион» вы оставили им двадцать тысяч долларов и они их забрали?

— Да.

— В недостроенную баню вы не поехали? Почему? — Штангенциркуль выслушал Ирину и с минуту помолчал. — Итак, Ирина и Кузьма Иванович, если мальчика будут куда-то перевозить, то мне об этом обязательно сообщат. Люди предупреждены. Так, а теперь вспомните, кто знал про наличие у вас денег?.. Вспоминайте все имена, фамилии, адреса, неважно, в Москве или Томске. Если вы забудете хотя бы одного человека, то вспоминать остальных тоже не имеет смысла. Потому что, обирает вас тот, на кого вы никогда даже не подумаете или подумаете в самую последнюю очередь.

Ирина в течение пяти минут перечислила всех, кому она так или иначе намекнула о своей беде с жильём и попытках на него заработать. Список вышел внушительный. Штангенциркуль сидел и внимательно их слушал. Потолок над ними трясся от беготни.

— Внучки, — Штангенциркуль покосился на раскачивающуюся люстру. — Ирина, извините любопытного старика, но каким образом, за четыре месяца вы заработали тридцать тысяч долларов?

Ирина рассказала про свадьбу и поездку в Лондон, намеренно умолчав про остальное. Отец испуганно слушал её всё время, пока она не закончила рассказывать.

— Такие вот поручения, — Ирина пожала плечами.

— Как интересно, — Штангенциркуль задумчиво поцокал языком. — Знаете, Ира, завязывайте с вашим клондайком, от него несёт за версту.

Когда они уходили, Кузьма Иванович спросил:

— Мы вам будем должны, Давид Абрамович?

— Нет, — покачал головой Штангенциркуль.

— Интересно, он, в самом деле, тут живёт? — Ирина обернулась на большой деревянный дом за трёхметровым забором.

— Хороший дом, — Кузьма Иванович вздохнул. — Нам бы и четверти хватило.

Тот же рейсовый автобус через пару часов привёз их в Томск.

Не прошло и часа, как они вернулись из Рубцовска, как в дверь кто-то поскрёбся. На пороге мельтешил Витольд Горохов в разбитых очках и куртке без пуговиц, с разинутым, как у рыбы, ртом..

— Что, Витольд?! — втащив его внутрь, крикнула Ирина. — Говори толком, не молчи только!

— На, смотри, — Горохов, порывшись в кармане, извлёк оттуда мятый лист и протянул его Ирине.

Ирина дрожащими пальцами развернула и прочла, написанную неровными буквами записку: «На улице Чаянова обменяем мальца на деньги! Приходи одна. Если приведёшь ментов, продадим его цыганам. Будет в метро накачанный димедролом спать на заплёванном полу!»

— Кто они, Витольд?.. — закричала Ирина, вцепившись Горохову в рукав. — Ты их видел? Когда мне бежать на эту улицу Чаянова?..

— Рукав оторвёшь, шизофреничка! — огрызнулся Горохов и выудил из кармана куртки телефон, перетянутый изолентой. — Не видел я их, они кинули записку и мобильник мне под дверь.

— Но почему ты их слушаешься? — не поверила Ирина.

Горохов поморщился и показал на шею.

— Обещали придушить, если не передам.

— Когда они позвонят?..

— Отстаньте от меня все! — Горохов истерично стряхнул с носа очки и вытер их пальцами. — Ну, откуда я знаю, когда они тебе позвонят?.. Слушай, ну дай взаймы, а? Что я просто так сюда пёрся?..

— Возьми, ради бога! — Ирина вытащила из кошелька и протянула Горохову самую крупную купюру. — Но почему они общаются со мной через тебя, Витольд?..

— Страна знает своих героев, — Горохов, не глядя, сунул деньги в карман брюк и ушёл не попрощавшись. Его пористый нос дважды мелькнул внизу лестницы и пропал.

— По-моему, у юноши завышенная самооценка, — задумчиво пробормотала тётя Валя, проработавшая учительницей начальных классов всю жизнь. — А кто он этот Витольд?! Ирочка, ну, куда ты снова собираешься в первом часу ночи? Давайте лучше позвоним в милицию?.. — и в эту секунду хрипло зазвенел, перетянутый синей изолентой, мобильник.

— Одна… С деньгами… Через полчаса, — отрывисто приказал незнакомый мужской голос.

— Пока не поговорю с Яшкой, я никуда не пойду, — собрав всю волю в кулак, ответила Ирина. — Пусть он скажет хоть что-нибудь!

— Малец спит, — проворчал голос. — Ну ладно, разбужу.

Ирина, вжав мобильник в ухо, через полминуты услышала, как сонный детский голосок произнёс всего три слова:

— Мама, это Яша…

— Меняем? — сквозь помехи снова спросил тот же голос. — Ну?..

— Да!.. — закричала Ирина.

— Ладно, не ори! — рявкнул голос. — Подходишь к автобусной остановке на Чаянова, кидаешь деньги в урну, мы подъезжаем, забираем деньги и оставляем мальца. Ты в это время стоишь в ста метрах от остановки…

— Нет, так не пойдёт! — закричала Ирина. — Я должна увидеть, что вы везёте ребёнка! Вы должны проехать мимо меня на машине, чтобы я увидела Яшку. Иначе, я не приду, — еле слышно добавила она.

— Мы тебе ничего не должны, — напомнил голос. — Это ты нам должна тридцать тыщ баксов!..

Ирина покосилась на пухлый пакет, в котором лежали фальшивые доллары, полученные под расписку в милиции и промолчала.

— Ладно, — хмыкнул голос. — Хиляй на Чаянова и жди, мы проедем мимо тебя, потом ты оставишь в урне деньги и отбежишь. Твоего мальца выпустим сразу, как заберём деньги из урны. Если заметим ментов, мальца увезём и больше ты его не увидишь! Поняла?..

— Да! — закричала Ирина. — Не сомневайтесь, я всё сделаю, как надо!

— Лады, — выплюнул голос, и связь оборвалась.

Ирина выбежала из подъезда и поглядела в небо. Натянутые струны дождя перечеркнули его насквозь. Втянув голову в плечи, Ирина свернула на соседнюю улицу и услышала, как чёрное пространство над её головой вздохнуло и раздался взрыв, похожий на хлопок ладоней великана из рекламы кукурузы.

— Рзаццц!.. — это гремел первый майский гром.

Дождь полил, как из ведра и Ирина, подняв капюшон, помчалась напрямик через Южную площадь. Она не заметила, что из машины на обочине за ней наблюдают.

— Давай в обход, и навстречу! — приказал водителю человек с заднего сидения. Справа от него лежал ребёнок, уткнувшись в кожаную куртку говорившего. Он сладко спал.

— Ты что ему налил?.. Чего он спит целыми днями? — спросил у водителя пассажир.

— Бром, — буркнул водитель и хохотнул. — Бром-бром-бром!..

Ирина пробежала всю площадь и дождь неожиданно перестал. Её обогнали два красивых голубых троллейбуса — обтекаемые, мокрые и очень приятные. Фонари насквозь высвечивали огромное блестящее пространство площади, Ирина остановилась, чихнула и огляделась по сторонам. Троллейбусы скрылись за поворотом, на площади была она и ещё какой-то мокрый человек в середине. На весь город — двое людей?.. Ирина с опаской взглянула на приближающуюся фигуру в ветровке и джинсах и, со всех ног, припустила к началу Чаяновской улицы, переложив в правую руку пакет с деньгами.

— Эй! — завопил человек и упал. — Пива хочешь? Ты куда?.. Стоять! — крикнул он, поднимаясь.

В углу неба висела вогнутая слюда луны. Ирина остановилась и перевела дыхание — пустая Чаяновская улица была перед ней. Внезапно боковым зрением она увидела, как к ней быстро приближается машина. Мигнула фара и, прибавив скорость, машина поехала прямо на неё — чёрная, мокрая старая «Волга», скрипящая при езде. Правая задняя дверь распахнулась и оттуда, как кутёнка, ей показали мальчика… Ирина бросилась наперерез.

— Яшка! — закричала она. — Отдайте мне его!.. Вот пакет!.. Отдайте мне его!

Но мальчика снова вдёрнули в салон, дверь закрылась, и машина, набирая скорость, умчалась. Ирина добежала до того места, где только что стояла «Волга» и, выронив пакет, заплакала.

— Ну, теперь ты веришь, что он у нас? — позвонили Ирине на мобильный через три минуты. Номер не определялся — «вызов!» — высветилось на дисплее.

— Верю, я положила деньги в урну у остановки! — крикнула Ирина. — Я их кинула туда только что!.. Везите быстрей!

— Ты отошла от остановки на сто метров?

— Да! — закричала Ирина.

По безлюдному дождливому городу ехала чёрная дизельная «Волга»… В середине Чаяновской улицы во втором часу ночи стояла мокрая женщина и, не мигая, смотрела на автобусную остановку. В мусорной урне неподалёку торчал красный пластиковый пакет с фальшивыми деньгами.

Они появились одновременно — последний автобус из Рубцовска и старая «Волга». Автобус и автомобиль быстро сближались, как в известной задачке для второго класса общеобразовательной школы — про А и Б.

Автобус притормозил и из него вывалилась ватага пьяных людей в красно-белых шарфах, по виду болельщиков. В ту же секунду из «Волги» со стороны водителя выскочил крупный незнакомец в комбинезоне и схватился с одним из болельщиков, который, вытянув пакет из урны, уже запустил в него руку!.. Началась потасовка и Ирина, охнув, бросилась сперва к автобусу, потом к машине. Но, поскользнувшись, с криком растянулась на мокром асфальте.

Автобус уже отъехал, а толпа из шести человек бежала в сторону «Волги», в которую запрыгнул с пакетом незнакомец. Ирина, закричав:

— Стойте! Остановитесь!.. Там мой ребёнок! — кинулась наперерез автомашине, но «Волга», неспешно вильнув, скрылась за ближними деревьями, а орава нетрезвых дядек, матерясь и вопя во всё горло, разбрелась по обе стороны Чаяновской улицы. На её крик никто из них не обратил внимания. Ирина, вытащив мобильник, потрясла им, и в сердцах отбросила…

— Опять вы? — дежурный посмотрел на неё и зевнул: — Ну, и что на этот раз?

— Я отдала им те самые деньги, а они… — Ирина, сев, разрыдалась.

— Даже так? — дежурный вышел из-за стеклянной перегородки и сел напротив на колченогий стул. — Что же вы, а?.. Остались без денег и ребёнка? Мы же вас предупреждали!..

— Да… Вот их мобильник, они звонили мне по нему, — Ирина отдала дежурному перетянутый изолентой телефон.

Дежурный набрал три цифры и, дождавшись ответа оператора, спросил откуда поступил последний звонок.

— Ага, — проворчал он. — Значит, не могли перед встречей на минутку завернуть сюда?.. Ах, вы торопились! — передразнил он. — А номеров «Волги» не разглядели? Узнаете её?.. Ну, хорошо, поедете с патрулём по городу.

До утра Ирина объездила половину томских улочек с патрулём, но старая чёрная «Волга» так им ни разу и не попалась, что было странно вдвойне. «Волг» в любом городе много, а Томск никакое не исключение.

Два дня и ночь никто не звонил. Два дня и ночь чёрного ожидания от которого стыла душа, и в голову лезли самые невыносимые мысли — о смерти и расправе. И лишь на второй день ближе к вечеру раздался звонок!

— Ирина, у меня есть две новости для вас, — бесстрастным голосом Давида Абрамовича Штангенциркуля заговорил телефон.

— Хорошие? — закричала Ирина. — Яшку нашли?..

— Я вас жду у себя. Сегодня, — сухо произнёс Штангенциркуль.

Знакомый дом. В приёмной, пахнущей елью, неубранный стол с бутылками, в блюдечке на краю стола начавший подсыхать лимон и увядшие лепестки роз на полу. Ирина оглянулась на отца, выглядел Кузьма Иванович уставшим и больным.

— Присаживайтесь, — Штангенциркуль помолчал и добавил: — Скажу сразу, черная разбитая «Волга» обнаружена в реке под мостом в тридцати километрах от города. Успокойтесь, Ирина, ну что вы сразу в плач?..

— А если их унесло рекой?.. Яшка маленький, — покосился на дочь Кузьма Иванович.

— «Волгу» столкнул в реку проезжавший мимо грузовик. Мы нашли водителя. Он утверждает, что просто не увидел её и врезался. Там крутой поворот. Он спустился и увидел, что машина пустая, без людей.

— И что? — Ирина вытерла слёзы. — Они уехали из города? Вы это хотели мне сказать?..

— Не только, — Давид Абрамович поднялся. — Пойдёмте, я хочу вам показать кое-что… Кузьма Иванович?

— Я подожду тут, хорошо? — отец улыбнулся и зевнул. — Ты иди, Иринка, и не забывай, что бы ты там не увидела — человек без трудностей не человек, а овощ без семечек! Всё будет хорошо, вот увидишь. Что-то засыпаю, не спал уже трое суток…

Ирина кивнула и пошла следом за смотрящим на веранду.

— Мы обнаружили его привязанным в подвале дома, который он снимал вместе с… — и Штангенциркуль назвал фамилию, которую Ирина плохо расслышала. — Он долго нигде не появлялся, и мы решили проверить, где же он?.. Цех для разлива майонеза, который они снимали в подвале, оказался запертым, тогда мы сломали дверь и нашли его.

На полу веранды в грязном спортивном костюме сидел её бывший муж Кочетков. На его шее болтался завязанный в несколько узлов толстый кожаный галстук из числа его дизайнерских. Бывший супруг искренне обрадовался, увидев Ирину.

— Я тебя искала всю эту неделю, где ты был? Почему ты весь в грязи?.. Наш сын пропал, ты понимаешь?.. Подождите, какой ещё майонезный цех? — Ирина оглянулась на смотрящего. — Что вы имеете в виду?

— Майонезный цех, в котором он работал, — Штангенциркуль с интересом перевёл взгляд с Ирины на Кочеткова.

— Кем?!

— Кем ты там работал? — наклонил голову Штангенциркуль.

— Размешивал в ванной всю майонезную байду, которую мы же потом и фасовали, — буркнул Кочетков. — Всё по рецепту.

— Ты же дизайнер, Жень, или я что-то подзабыла? — Ирина присела рядом и посмотрела бывшему мужу в глаза. — Ты что, шутишь? Мне уже смешно, ха-ха!

— Блин, я же тебе говорил ещё в Москве, что продал студию! — Евгений Кочетков шмыгнул носом и обиженно прикрыл глаза. — У кого-то память просто девичья…

— Но ты же хорошо зарабатывал, зачем ты её продал-то?.. У тебя же пошли заказы, — пробормотала Ирина. — Ничего не понимаю, объясни. Я тебе тоже давала деньги на её открытие, забыл?

— Потому что Томск это не Москва, бывшая жёнушка, — Кочетков зло глядел на Ирину. — И меня никто не продвигал в отличие от тебя.

— Идиотизм какой-то, — Ирина невидящим взглядом оглядела веранду. — Неужели ты думаешь, что кому-то приспичило меня продвигать в Москве?.. Ты бы сам мог что-то сделать для себя, ты так не считаешь?

— Ира, я и открыл цех по производству майонеза! — Кочетков хохотнул, но как-то невесело. — Думаешь, это легко?.. Ошибаешься! Помещение, ингредиенты, упаковка, отгрузка в магазины и на рынок. Это ты, шутя, за полтора месяца ухватила деньги всем известным способом, каким бабы их обычно зарабатывают, а я мешаю майонез, Ира!

— Они мне достались не перемешиванием майонеза в ванной какой-то там байдой!.. — рассердилась Ирина.

— Думаешь так легко мешать? — сплюнул Кочетков. — Дура!..

— Да у тебя же было столько заказов, — Ирина вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха и оглянулась на хозяина дома, который с интересом слушал их диалог. — Я думала, что вы нашли Яшку! Я посмотрела, больше не хочу…

— Сам скажешь? — Штангенциркуль оглядел Кочеткова, но тот молчал — Ира, ваш муж проиграл студию. Точнее, ваш бывший муж…

— Ты снова начал играть, Жень? — Ирина выдохнула. — Что вы ещё не успели сказать? — закричала Ирина, повернувшись к Кочеткову. — Что ты ещё?.. Это он, что ли… украл Яшку?!

Штангенциркуль кивнул и отвернулся, а у Ирины опустились руки. Она застыла на месте, не в силах сделать ни шагу.

— Ты? — шепотом спросила она. — Зачем ты украл собственного сына, сумасшедший дурак?.. Где наш Яшка? Где он?.. — закричала Ирина. — Какой у тебя был план?

— Ты дашь мне деньги, а я снова выкуплю студию! — Кочетков облизал губы и пытливо посмотрел на неё. — В чём дело?.. Яшке ничто не угрожало, ведь он был со мной!

— Почему я тебе должна отдать деньги за своего сына?! — Ирина спросила шёпотом, глядя в глаза бывшему мужу.

— Не ори на меня… Пошла ты на фиг! — Кочетков зло сплюнул. — Из-за тебя моя работа пошла кувырком, ты вспомни… Забыла уже? Я всё потерял из-за твоего братца, а потом и из-за тебя!

— Разве? — устало перебила Ирина. — Подожди, ведь Яшка запомнил тебя, он бы обязательно сказал, что это ты украл его. Ты хоть собирался его возвращать? Где Яшка?

— Да, собирался, — Кочетков утвердительно кивнул. — Узнал и что? Ты бы посадила меня за эти несчастные баксы?

Ирина вдруг поняла значение слова «оборотень» — он сидел перед ней.

— Какие приметы у твоего подельника? — быстро спросила она.

— Жировик на шее и следы радионожа на физиономии, — развёл руками Кочетков. — Та ещё рожа!

— Ты знаешь его фамилию?

— Настоящей не знаю, а по паспорту он Термитов, и прозвище тоже — Термит, — Кочетков, сжав руками голову, пожаловался: — Кинул меня, когда узнал, что вы начали охоту! Забрал Яшку и смылся с деньгами. Он сумасшедший!

— Почему «Волгу» нашли под мостом в тридцати километрах от Томска? — всхлипнула Ирина. — Куда он дел Яшку?..

— Не знаю, — Кочетков прокашлялся. — Нет, я, правда, не знаю, Ир. Но я ему сказал твой адрес в Москве. Значит, он обязательно предложит тебе поменять мальчика на деньги, вот увидишь.

— Он не мальчик, а твой сын, сволочь, — устало выговорила Ирина.

— Я был уверен, что с Яшей ничего не случится, он же был со мной, Ир, — Кочетков жалобно глядел на неё ясными выпуклыми глазами и ни разу не отвёл взгляда. — Я что, враг своему ребёнку, Ир?.. Нет, не враг!

— Психология энцефалитного клеща, — мельком глянув на Кочеткова, буркнул Штангенциркуль. — Эх, ты…

— Наверное, я сплю? — повторяла Ирина, пока шла за хозяином дома. — Этого не могло произойти со мной… С Яшкой… С моей семьёй… Не могло, не могло, не могло!

Кузьма Иванович, Ирин отец, дремал всё на том же стуле, его кепка лежала на пыльном правом ботинке. Ирина подняла кепку и, похлопав отца по плечу, тихо позвала:

— Пап, поехали… Просыпайся, пап, — Ирина потрогала отца за руку, и рука упала, как неживая. — Ты что?.. Папка, просыпайся, — повторила Ирина, наклонившись совсем близко к отцу. — Тебе плохо, пап?.. Тебе плохо?!

Давид Абрамович Штангенциркуль наклонился и тоже потрогал Ириного отца за плечо.

— Клапан перегорел, — через пару секунд сказал он и тихо добавил: — Всё, его больше нет, Ира…

Сквозь тишину, которая накрыла её, словно сугроб, Ирина едва услышала голос Штангенциркуля. Кто-то взял её за плечи и вывел на улицу, посадив у дома на какой-то старый стул без спинки.

— Он как бы заснул, Ира, — несколько раз повторил Давид Абрамович ей в ухо. — Он как бы заснул, Ира…

— Если бы! Если бы!.. Если бы!..

Ирина услышала знакомый журчащий голос и подняла глаза — над крышей кругами летали голуби…

Поезд отстукивал уже полночи, с каждой минутой накручивая километры к Москве. Прошло четыре дня после того, как Кузьма Иванович задремал и больше не проснулся…

«Надо жить дальше. Прошлое закончилось, а будущее ещё не началось.

Ты обязательно найдёшь Яшку, Термит точно в Москве — там легче затеряться!» — опекал Ирину Давид Абрамович Штангенциркуль.

В купе на нижних полках спали две женщины, пожилая и молодая — Ира и её мама. Рядом с Ирой посапывали двое неулыбчивых мужчин — Пашка и его друг-заяц с одним-единственным ухом.

«Девятого мая в Москву летел мужчина с ребёнком. Ребёнок спал. Фамилия мужчины Краскер Юрий Тихонович. Жировик на шее у мужчины?.. Был, — вспомнила стюардесса местной авиалинии. — Мальчика, он называл сыном, соответствующая запись в его паспорте была».

То, что это был Термит — сомнений не возникало, паспорт на фамилию Краскер, по данным милиции, был утерян его владельцем больше года назад. У настоящего Краскера тоже имелся четырёхлетний сын. Как их пропустили, ведь ориентировки и фотографии Яшки были у каждого милицейского поста в городе? Было утро праздничного дня, а Термит походил на замотанного жизнью очкарика в дешёвых мятых брюках и пиджаке десятилетней давности. Этакий зачумленный жизнью папашка, едущий с обожаемым отпрыском в гости к московской бабушке. К тому же мальчик сладко спал…

Скорый поезд прибыл на Ярославский вокзал ранним утром 15 мая.

— Мы его найдём, мам? — Ирина оглянулась на маму, которая несла Павла Всеволодовича Козлова. Тот, в свою очередь, хмуро оглядывал вокзал и грузчиков с тележками, прижимая к себе зелёного зайца в клетчатых трусах.

— Найдём, дочка! — убеждённо кивнула мама. — Яшка нас сам найдёт, вот увидишь…

Павел Всеволодович зевнул и, открыв глаза пошире, начал что-то тихо напевать.

У дома на скамейке сидела и клевала носом бабушка Александрова (ударение на «о»). Ирина поздоровалась и открыла дверь подъезда домофонным ключом. В квартире было пусто и очень тихо. На плите криво стоял холодный сухой чайник… Ирина опустилась на стул и заплакала. Её душила боль.

Капитан по розыску пропавших людей Ольгин, к которому направил Ирину дежурный ОВД, принял заявление о пропаже её сына и выслушал всё, что она знала о человеке по фамилиям Термитов и Краскер. Яшкины фотографии и словесный портрет Термита-Краскера, по словам капитана Ольгина, в тот же день вошли в базу поисковых данных.

— Делу дан ход, но сами понимаете, сколько таких дел в данный момент. Если же он вам позвонит, сразу подключайте диктофон. В общем, не мне вас учить! И наберитесь терпения, оно вам не помешает, — сказал напоследок капитан.

— Пятницкий в командировке, — ответила Ирине секретарь «Сплетницы», когда Ирина позвонила туда. — Вас, в связи с прогулами, вывели за штат, но на работу, конечно, выходите, Ирина Кузьминична! В бригаду «Срочно в номер»…

Телефон Архидьяконова не отвечал. Ирина набрала номер мобильного Виталины — он отозвался маршем Мендельсона из её же спальни.

«Похоже, что-то произошло, пока я была в Томске, — подумала Ирина. — Но вот только что?»

В баре «Толедо», куда заглянула Ирина, бутылками жонглировал незнакомый, похожий на вьетнамца, бармен.

— Здравствуйте, мне «чинзано», — села, положив локти на стойку, Ирина.

— Секунду, — кивнул бармен.

— А где Бахтын? — спросила Ирина, с улыбкой глядя на ловкие манипуляции бармена.

Бармен осторожно взглянул на неё и прекратил улыбаться, и Ирина через полчаса вернулась домой. Пашка спал в старой кроватке, которую она так и не успела выкинуть. Зелёный заяц сидел у него в ногах… Ирина выглянула в окно, на скамейке у подъезда всё ещё дремала бабушка Александрова (ударение на «о»).

— Давай её к нам позовём? — спросила мама, разглядывая бабушку сверху из окна.

— Мы сами тут с тобой на птичьих правах, мамочка! — напомнила Ирина.

Половина восьмого вечера раздался скрежет в замке, Ирина выбежала в прихожую и с облегчением увидела на пороге маму Виталины — Лидию Ивановну.

— Ирочка приехала! А Яшку привезла? Не-ет?.. — улыбка сползла с губ Лидии Ивановны и она всхлипнула. — А Виталина сломала ключицу, — вытащив платок из кармана, пожаловалась она.

— Но как же так?..

— Как ты уехала, так на следующий день всё и началось, — начала рассказывать Лидия Ивановна. Слёзы продолжали быстро течь по её лицу, но также внезапно закончились. Лидия Ивановна шмыгнула носом и села…

— Утром, как ты уехала, пришёл сосед по гаражам Чухачёв. Пришёл, и говорит, Вита, чего там у тебя, собака, что ль, под гаражом сдохла?.. Такая вонь, говорит, пойдём, откроешь, а я тебе её зарыть помогу… Вита сначала не хотела идти, говорит, мам, он такой занудный этот Чухачёв, всё ему мерещится… Но уговорил он нас всё-таки, — Лидия Ивановна вздохнула. — Значит так, подходим мы туда, ещё не дошли метров пять, я принюхиваюсь — правда воняет! Как будто протухла не одна а, по крайней мере, пять собак! Кашляем, терпим, Витка вытащила ключи, а ни один из них не подходит! Ира, ни один не подошёл, словно не её гараж. Она поворачивается к Чухачёву, а он фыркает, что, мол, забыла?.. Чего, спрашиваем, забыла-то? Ещё в апреле, говорит, парень менял замки, я его ещё спросил, мол, чего ты тут?.. А он говорит, ты его наняла. Какой парень-то, спрашиваем. И тут Виталина говорит, Чухачёв, вызывай милицию! Он, спрашивает, зачем? Давай, говорит, молотком и зубилом, быстрей получится.

— Вызывали?

— Конечно! Участкового инспектора Трофимова.

— И что?

Лидия Ивановна покачала головой и всхлипнула.

— У самой двери стояли три мешка…

— А чьи мешки? — перебила Ирина.

— Чьи? — Лидия Ивановна помолчала и продолжила: — Из первого, прогрызенного, вылезли две крысы и побежали прямо на нас! Когда его открыли, из него торчала рука хозяйки квартиры, которая сдавала её Бахтыну… В двух других мешках вещи Кати Жук и Дины Петриги, и ещё на самом дне лежала чья-то незнакомая дорожная сумка. Участковый спросил, как в нашем гараже оказались эти вещи и труп соседки? А мы и не знаем ничего, ну нас сразу же с этими находками повезли в милицию! Гараж-то на Виталину записан… Мы дали показания, что это вещи Кати и Дины, которые пропали из квартиры где-то в ноябре, — Лидия Ивановна вздохнула и зевнула, прикрыв рот рукой.

— И что было дальше? — поторопила её Ирина.

— Ирочка, я с ног падаю, давай завтра договорим, — Лидия Ивановна поглядела на неё умоляюще. — И потом, тебе всё равно про Яшку надо участковому Трофимову рассказать… Лучше покажи мне Павлика, — шёпотом попросила она. — Пойдём на него смотреть?

— Пойдёмте! — улыбнулась Ирина.

Они встали и на цыпочках пошли к маленькой комнате.

Участковый Трофимов с минуту разглядывал Ирину сквозь разбитые очки, которые затем положил в конверт и спрятал в сейф.

— Вещдок, — хмуро пояснил он, а Ирина, волнуясь и путаясь в словах и датах, продолжила рассказывать, что случилось в Томске, откуда она только что приехала.

— Мальчик, скорее всего, пока при нём, — выслушав, сказал участковый. — Ира, вам с мамой надо походить по вокзалам.

— Как это походить по вокзалам?..

— Он вряд ли вам позвонит ему ни к чему рисковать. Мальчик маленький, здоровый, русак, он может продать его в любой момент, и самое паршивое то, что его быстро купят. Просто с руками оторвут! Увезут с любого вокзала и тогда уж точно — пиши пропало… Возьмите у Роговой её «Киа» и помотайтесь по всем московским вокзалам, вдруг повезёт. А что касается ваших вопросов о мешках, найденных в гараже у Роговой, то следствие ещё не закончено, поэтому никакой информации дать не могу, — участковый нахмурился. — Ну, хорошо, только не для газеты, — Трофимов привстал и выглянул в открытую дверь. — И только про Рогову…

— И про Байрамова, — попросила Ирина. — Я обещаю не писать без вашего разрешения!

Трофимов тяжело вздохнул и покосился на дверь, потом встал и закрыл её.

— Что касается Байрамова, то по месту жительства и работы он характеризовался положительно, впрочем, и про других соседей мы тоже не нашли ничего криминального. Зато после того, как ваша подруга обнаружила в своём гараже мешок с трупом квартирной хозяйки Байрамова, мы решили его подвигнуть на проявление хоть каких-то действий и повесили объявление о сносе гаражей в трёхдневный срок, в очень большой надежде, что он попробует вывезти её тело.

— И что?

— Он даже не почесался, — чертыхнулся Трофимов. — Пришлось задержать его по заявлению Роговой, в котором она утверждает, что попала в Турцию через пилота, с которым её свёл Байрамов.

— И что?

Трофимов вытащил из стола обычный плеер и дал Ирине маленький наушник. Ирина, повертев его, вставила в ухо.

— Слушай, только недолго, пока я тут, — кивнул участковый.

Ирина, попросив сделать громкость максимальной, с тревогой прислушалась к помехам и едва слышным голосам.

— Значит, вы утверждаете, что четырнадцатого апреля на частном самолёте попали в Турцию по чужому загранпаспорту? — неожиданно громко спросил незнакомый мужской голос, и сразу же раздался взволнованный голос Виталины:

— Да, я отдала ему свой паспорт, когда мы проходили таможенный контроль. Байрамов предупредил меня, что этот человек — пилот-частник и у него зарегистрированный по всем правилам самолёт.

— Объясните, зачем вы поехали в другую страну таким экзотическим способом, а не по турпутёвке, например?

— Тринадцатого апреля я вышла взять почту и увидела в ящике конверт, я его открыла и из него вывалилась записка от Кати Жук.

— Почему же вы не отнесли конверт в милицию в тот же день?

— Потому что деньги требовались срочно, и девчонки могли пропасть окончательно.

— И что вы сделали, расскажите по порядку.

— Я подумала, что достану деньги и поеду, освобожу их. Тысяча у меня была, не хватало лишь на дорогу, и я, немного подумав, поднялась на третий этаж к соседу сверху Байрамову.

— Почему вы обратились к Байрамову?

— Он встречался с Катей Жук, и я подумала, что ему небезразлична её судьба, тем более, он говорил, что сам хотел бы разыскать Катю.

— То есть он спрашивал вас о ней?

— Да, пару раз зимой.

— И что вы сделали?

— Я поднялась на третий этаж и показала Байрамову записку от Кати Жук.

— И как он отреагировал?

— Байрамов пригласил меня зайти. Я спросила, не хочет ли он помочь Кате?

— И что?

— Он сказал, что у него нет загранпаспорта, и пока он его будет оформлять, Катю, возможно, перевезут в другое место. Тогда я предложила помочь мне с деньгами на авиабилет.

— Он дал вам эти деньги?

— Нет.

— И что вы сделали?

— Я разозлилась и собралась уходить.

— А как отреагировал на это Байрамов?

— Он предложил познакомить меня с пилотом, который совершает чартерные рейсы в Турцию и на Кипр на своём самолёте.

— А вы?

— Я согласилась за неимением лучшего.

— Скажите, вы ведь должны были как-то расплатится с пилотом?

— Байрамов утверждал, что вопрос оплаты с ним он решит сам.

— И вы поверили?

— Мне больше ничего не оставалось, он позвонил пилоту при мне, и тот согласился встретиться со мной.

— И что было дальше?

— Пилот согласился захватить меня в Стамбул на следующий день, если я не буду задавать лишних вопросов.

— А обратно?

— И обратно, вместе с освобождёнными девчонками. Байрамов обещал ему оплатить наш перелёт оттуда.

— То есть вы согласились на это предложение?

— Да, не раздумывая, хотя пилот выглядел и разговаривал, как настоящий скряга. За отдельную плату он даже согласился оказать мне услугу.

— Какую именно?

— Сопровождать в квартал, где удерживали Катю и Дину, и быть посредником в передаче денег.

— Что же произошло в итоге?

— На следующий день я улетела с ним в Стамбул..

— Вас ничего не насторожило во время перелёта?

— Насторожило.

— Что же?

— Со мной летели ещё двенадцать девушек.

— Куда они летели?

— По их словам — на работу.

— На какую?

— Официантками, танцовщицами, горничными.

— Вас не смутило это? Ведь с такими же целями, обычно едут те, кто в реальности будет заниматься проституцией.

— Я не очень думала об этом.

— Почему?

— Я ехала со своей определённой целью!

— Что собой представлял этот пилот?

— Хорват, владелец зарегистрированного частного самолёта «АН» Горан Достич.

— Вы видели его документы?

— Нет.

— И что было дальше?

— Через три часа мы прилетели в Стамбул.

— И?

— Мы проходили таможню…

Плёнка закончилась… Ирина и участковый посидели с минуту молча. Трофимов посмотрел на часы, потом на дверь, и вытащил ещё одну кассету.

Полминуты акустических помех, чей-то громкий кашель и, наконец, голоса.

— Бахтын, вы знакомы с пилотом Гораном Достичем? — незнакомый голос.

— Впервые слышу, — голос Байрамова.

— Вы провожали Виталину Рогову и её машину до аэропорта?

— Да.

— Вы видели, куда пошла Виталина?

— К стойке вылета. Я понятия не имел, что она летит на самолёте какого-то частника!

— Но, как можно улететь в Турцию без предварительно купленного билета? Как вы считаете?

— Я ничего не считаю — откуда я могу знать купила она билет или нет?

— То есть, вы не знакомили Виталину Рогову с пилотом Гораном Достичем?

— Нет.

— Подпишите протокол…

— А теперь показания Достича… Итак, по его словам, тринадцатого апреля, вы ему позвонили и оговорили условия, по которым ему предлагалось отвезти Рогову Виталину Юрьевну в Стамбул, и сопроводить по тому адресу, который укажет Рогова. При этом ему строго-настрого было указано, что входить следом за ней в здание не рекомендуется, он должен попросту уйти, оставив её там.

— Ничего подобного я не слышал давно!.. — голос Бахтына и его смех… Треск помех… Акустическая тишина, и продолжение записи:

— Итак, Виталина Юрьевна, что с вами произошло, когда вы прилетели в Стамбул? Опустите подробности прохождения через таможенный терминал.

— На такси мы приехали с Гораном Достичем в квартал под номером восемьсот семьдесят девять, и он, проводив меня, дождался, пока дверь нужного дома откроется, потом я вошла, а он остался стоять снаружи. В первый же час моего пребывания там меня избили и выбили зуб.

— Вы подтверждаете это, Байрамов? — незнакомый голос.

— Что именно я могу подтвердить, если в это время находился в Москве? — торопливо произнёс голос Байрамова. — Да, Виталина приходила ко мне тринадцатого числа прошлого месяца, она была очень взволнована. Я сразу понял, что она явно не в себе…

— Почему вы решили, что Рогова не в себе?

— Она попросила поставить её машину на платную стоянку, так как она едет в Турцию отдыхать.

— И вы поставили её?

— Нет.

— Почему?

— Машина пропала.

— То есть?

— Я её оставил на улице всего на полчаса, и её угнали.

— Вы знаете Багдасарского Константина Ираклиевича?

Тишина.

— Я хочу сделать заявление!

— Делайте.

— Я её продал, — Бахтын тяжело вздохнул.

— Почему вы продали машину, которая вам не принадлежит?

— Я понял, что Рогова из Турции не вернётся.

— С чего вы так решили?

— Я обнаружил в бардачке ключ от гаража Роговой, и просто из любопытства заглянул туда. Я подумал, почему вместо того, чтобы попросить меня поставить машину в гараж, Виталина попросила оставить её на платной стоянке…

— И что?

— В гараже я обнаружил три мешка с останками какого-то человека…

— Кто именно лежал в гараже?

— Я не стал рассматривать, кто именно там лежит, я очень испугался и убежал оттуда.

— Что вы сделали потом?

— Я понял, что теперь знаю о преступлении, которое совершила Виталина, и поэтому решил избавиться от машины.

— Вы продали машину?..

— Да, а что?.. Ведь платить за охрану на стоянке всё равно никто бы не стал, и машина досталась бы её владельцу.

— То есть вы утверждаете, что в гараже, принадлежащем Роговой, лежали трупы в мешках?

— Да.

Треск акустических помех…

— Вы говорили соседке Ирине Стрельцовой, что провожали Катю Жук, когда она уезжала?

— Я не помню.

— Но вы провожали Катю Жук, на самом деле? Или нет?..

Молчание.

— Да, провожал, — наконец произнёс голос Байрамова.

— Когда провожали?

— В последних числах октября прошлого года.

— Куда она уезжала?

— В Запорожье.

— А Дина Петрига?

— Я с Диной не контактировал.

— Почему?

— Катя была очень ревнивой девушкой.

— Почему была?

— Но ведь в гараже лежат трупы, а Катя снимала комнату у Роговой.

— Но вы говорили, что не рассматривали то, что лежит в мешках?

— Я только предположил.

— Как же так, вы ведь проводили Катю? По вашим же словам она уехала?

— Да.

— Куда она уехала?

— Домой.

— А именно?

— В Запорожье.

— Вы точно помните?

— Да.

— Пожалуйста, подпишите протокол…

Тишина.

— Бахтын Геннадьевич, Екатерина Жук приехала из города Николаев, и домой могла уехать только в Николаев к своей маме. В Запорожье у неё нет ни одного родственника.

— Ну и что?

— Вы только что утверждали, что она уехала домой в Запорожье?

— Я мог забыть! Я не специалист по городам.

— А вот исчезнувшая Дина Петрига, действительно из Запорожья, а вы несколько минут назад утверждали, что даже не общались с ней.

— Прошло полгода, никто не может помнить досконально то, что было полгода назад, — смех Байрамова.

— В присутствии понятых были изъят комплект ключей от квартиры Роговой, которые лежали в кармане вашей куртки. Как у вас оказались ключи от чужой квартиры?

— Я нашёл ключи в машине Виталины…

Разговор закончился. Трофимов убрал плеер в стол, предварительно вытащив кассету с записью разговора.

— А подробности? — тихо попросила Ирина. — Пожалуйста… Нашли хоть одного свидетеля?

— Ну, журналюги, как вы всё это любите, — Трофимов рассерженно взглянул на Ирину. — Сосед Чухачёв видел, как Байрамов менял замки на гараже Роговой. Сосед Новиков видел, как четырнадцатого апреля Байрамов вышел из квартиры Роговой, но не придал этому никакого значения. Новиков не знал, что Рогова уже улетела в Стамбул. Ещё бабушка Александрова с первого этажа видела, как в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое апреля, сверху упали три мешка с мусором, потом спустился Байрамов и, погрузив их в красную машину, уехал. Он ещё посоветовал бабке идти спать, а то простудится.

— Как же он не побоялся выкидывать мешки из окна?..

— А чего бояться? Обычное дело — ночью из окон и не такое падает, — Трофимов тяжело поднялся и выглянул в коридор.

— А Катя с Диной?

— Ищем. Кстати, нашли их машину…

— Откуда?

— У Кати и Дины тоже была машина, одна на двоих, Байрамов и её продал, — Трофимов поморщился.

— А что было в мешках?

— В мешках всего один труп — его квартирной хозяйки. В двух других вещи Жук, Петриги и Насти Тихоновой.

— Той самой крестницы Байкаловой?..

— Да, которая пропала четырнадцатого апреля, прилетев с математической олимпиады в Абу-Даби… Но самое-то неожиданное, — Трофимов усмехнулся. — Настоящий Байрамов тоже откликнулся.

— Настоящий кто?

— Настоящий Бахтын Байрамов, чемпион Челябинской области по боксу, заявил об утере паспорта, — участковый вздохнул. — Его не было пару лет в стране… И после того, как мы сообщили фальшивому Байрамову, что нашёлся настоящий Бахтын Байрамов, фальшивый сознался, что убил… троих пришельцев! В мешках, найденных в гараже у Роговой, по его словам — пришельцы и он их убил, чтобы они не захватили землю! — участковый фыркнул, но лицо оставалось грустным.

— Значит, о судьбе Кати и Дины, так ничего и не известно? — пробормотала Ирина.

— Скорее всего, он предложил своей девушке Кате поехать в Турцию отдохнуть, но в последний момент по уважительной причине не смог поехать и она поехала с Диной. Видимо, в Турции их уже ждали. Если бы Виталина так активно не искала их, наверное, её бы это не коснулось, а так он решил от неё избавиться и подбросил ей записку от Кати.

— А пилот?

— Пилот мог и не вникать во всё, ему платили, он возил. Насколько я знаю, его уже нет в стране.

— А браслет Насти Тихоновой, который жена Багдасарского нашла в «Киа Кларусе» Виталины? — быстро спросила Ирина.

— Он сказал, что подвёз из аэропорта девушку и высадил у метро в центре. Сумку с вещами она, по его словам, просто забыла на заднем сиденье.

— А чья же тогда кровь была на кровати Виталины?

— Квартирной хозяйки Потявина, — Трофимов поморщился. — Между прочим, его настоящая фамилия Потявин, а не Байрамов… Приехав из Шереметьева, он сразу же поднялся в квартиру Виталины, чтобы найти документы на её машину, а следом за ним в подъезд вошла его квартирная хозяйка… Видимо, она поинтересовалась, почему он открывает и заходит в чужую дверь.

— И поэтому он её убил?

— Возможно. Потом он спустился вниз и, по словам бабушки Александровой, уехал на красной машине, — Трофимов снова посмотрел на часы и, выразительно, на Ирину.

— Кто он вообще, этот Потявин? Пришельцы какие-то… Он, что, псих? — Ирина вспомнила, как ездила несколько часов с вполне нормальным «психом» по ночной Москве на мотоцикле в его шлеме, и ночь, которую они провели вместе.

— Следов преступления в квартире, которую снимал Байрамов-Потявин не обнаружено. И на психа он не тянет, — покачал головой Трофимов. — Правда, под ногтями жертвы, Виктории Сморчковой, его квартирной хозяйки, обнаружены фрагменты клеток кожи, которые по ДНК совпадают с клетками кожи Виктора Потявина, который два года назад совершил похожее убийство и сбежал из челябинской психиатрической больницы закрытого типа, в которой проходил обследование в рамках уголовного дела, — Трофимов помолчал и добавил: — Знаете, Ира, патология характера Потявина — это его исключительная жестокость.

В квартире, которую он снимал, обнаружены тридцать восемь тысяч долларов США и золотые украшения. Объяснить наличие у него золотых украшений Жук и Петриги, Потявин отказался, заявив, что снимал лишь одну из трёх комнат и, что лежит в других он понятия не имеет… Ирина? Что с вами? — потряс её за руку участковый. — Также в квартире обнаружена профессиональная прослушка… Всё, что происходило этажом ниже он мог слушать через специальные стационарные наушники, лёжа на своей кровати. Дочь Виктории Сморчковой утверждает, что ещё в декабре, Потявин-Байрамов предложил им за всю квартиру сто тысяч долларов, на что они отказались, запросив сумму в два раза большую. На этой почве между ними шёл вялотекущий конфликт. Хозяйка предложила Потявину, в конце концов, съехать, и он обещал освободить комнату в конце месяца. А сейчас Потявина поместили в психиатрическую клинику на предмет обследования и изучения его патологической личности.

Ирина улыбнулась и встала.

— Спасибо вам большое господин участковый инспектор за разговор. Обещаю, что без вашего разрешения об этой информации не узнает никто.

— Работаем, — участковый инспектор Трофимов кивнул и покосился на электрочайник. — Вы в больницу сейчас?..

Через час Ирина входила в травматологическое отделение Первой Градской больницы.

— Всегда, когда делаю что-то хорошее, со мной обязательно что-нибудь случается, Ир! — Виталина сидела на кровати с перевязанной шеей и пыталась улыбаться. — Мне даже нахмуриться сейчас нельзя, так больно, — после нескольких неудачных попыток заключила она. — Завтра меня выпишут, так что буду дома лечиться. Знаешь, удивляюсь, ну как же я не заподозрила сразу, что исчезновение Катьки — дело рук этого фальшивого Бахтына?..

— Что у тебя с шеей?

— ДТП, — Виталина осторожно потрогала фиксирующую повязку и пожаловалась: — Въехала в гору кирпичей… Мою машину? Бери, только осторожней, и фары разбитые поменяй, — Виталина поморщилась. — Движение-то в Москве, сама знаешь… И не оставляй, где попало! Хорошо?..

— Обещаю, — кивнула Ирина.

На вокзалах они подходили к патрульным милиционерам, носильщикам, таксистам, продавцам книг, тележек и сумок, к бабкам, которые торговали зеленью и обязательно заглядывали в платные туалеты. Разговаривали и спрашивали, оставив Пашку на попечение Лидии Ивановны. Регулярно ездили по кольцевой линии метро, ведь именно там самые хлебные места попрошаек с детьми.

Садясь в машину, Ирина с огромным трудом следила за дорогой, она вдруг обнаружила, что практически не видит ни машин, ни светофоров, а лишь идущих по своим делам мужчин. В Москве их было не так уж и много — мужчин средних лет, которые вели или несли на руках четырёхлетних сыновей.

Прошли пять день поисков, было уже 22 мая.

— Мы не найдём его, — проснувшись рано утром в пятницу, сказала Ирина.

— Он может и не в Москве, а где-нибудь в маленьком городке. Там легче снять жильё, — её мама, закрыв руками голову, раскачивалась на стуле. — Позвони участковому, Ир!

— Не бросайте вокзалы!.. Возможно, он и не пытался пока продать мальчика, но он стопроцентно узнавал, как и где это можно сделать, раз захватил его с собой. Оденься, как можно скромней и спрашивай, спрашивай, — добавил Трофимов. — Ты можешь встретить его в любой момент!

— Хорошо, но мне самой срочно нужно выходить на работу, — Ирина попрощалась и положила трубку. — Мама, я сегодня поеду на работу! — громко повторила она.

— Позвони Архидьяконову! — крикнула из кухни Виталина. — Слышишь, Ир?..

Ирина сидела в кабинете Пятницкого.

— Мне хочется кричать от бессилия, — жаловалась она шеф-редактору. — Что же мне делать? У меня руки опускаются…

Пятницкий молча глядел на неё.

— Давай Яшкину фотографию, мы давно могли бы опубликовать её, Ир, — наконец сказал он.

— Правда?.. Господи, у меня это просто вылетело из головы, — Ирина оглядела огромную комнату редакции, в которой суетились журналисты.

— Давай всё, что у тебя есть, — рассердился Пятницкий. — И возьми себя в руки, Ир! Что с тобой, ты ловила воздух сачком всю неделю? Или у тебя вместо головы мячик?..

— У меня не осталось ни одной разумной мысли в голове, ни одной…

Ни одной разумной, — повторяла Ирина, быстро выходя из редакции через час.

Ресторан «Конура» был ещё закрыт. Ирина, посидев в кафе напротив, вошла в него вместе с первыми посетителями. Время тянулось настолько медленно, что было время подумать обо всём, что с ней случилось.

— Давай пересядем? — предложил Архидьяконов, незаметно материализовавшись у неё за спиной. Выбрав столик в углу, он вытащил из сумки ноутбук.

— Загляни, — через минуту предложил он, и Ирина вгляделась в монитор.

«Продаётся…» было написано по-английски, и далее следовало подробное описание всех достоинств дамы, а также краткое описание недостатков, таких, как начальная стадия целлюлита. Ирина подняла глаза.

— Что это? Работорговля в Интернете?

Архидьяконов кивнул.

— «Биосайт».

— Подождите, но такой сайт должны просто закрыть, за этим же следят спецслужбы?

Архидьяконов молча курил.

— Тут несколько уровней защиты, просто так ты на него никогда не попадёшь, Ира, — буркнул он. — Видишь, тут не только дамы, тут мужчины и дети. Смотри!.. Давай-давай!

Через час Ирина убедилась, что Яшки на «Биосайте» нет, хотя пара фотографий были до досадного похожи, но дети были другого возраста. Её покоробило, что во всех аннотациях и приложениях к выставленным на продажу — обязательно были указаны группы крови, резус-факторы, подробное описание здоровья и даже «ай-кью».

— Я иногда заглядываю, ради интереса, так вот, контингент постоянно меняется, — Архидьяконов повернул ноутбук к себе.

— Значит, их покупают?! Но, как можно купить человека… Чего с ним делать-то? И разве кто-нибудь согласится, чтобы его продали? — Ирина вдруг поняла, что именно здесь, в «Конуре», она узнает о таких вещах, которых просто не должно быть по определению, и ей стало не по себе, когда она оглядела полупустой зал.

— Люди, которые занимаются этим, наверное, знают, кому может понадобиться живой человеческий материал, — проворчал Архидьяконов, убирая ноутбук.

— Живой человеческий материал? Вы о чём?! — почти выкрикнула Ирина.

— Россия одна из самых бедных христианских стран. Безнадёжность, никакого просвета впереди, работа за копейки и смерть от нищеты в старости, — металлическим фальцетом поддразнил её Архидьяконов.

— А они знают, что их продают? Может, их купят, а потом просто убьют? Как же можно — продавать себя? — выдохнула Ирина.

— Все мы в той или иной степени продаёмся, но думаю, что большинство из тех, что представлены на «Биосайте» и не догадываются, что они предложены для покупки кому-то, — Архидьяконов отодвинул от себя солонку и посмотрел на Ирину. Похоже, разговор его забавлял.

— То есть как?

— Ну, к примеру, кому-то позарез нужны деньги…

— И что?

— Ты же читала, там несколько десятков страниц: «Куплю женщину детородного возраста и её параметры. Куплю ребёнка и параметры…». Предложений, между прочим, всегда меньше, чем спрос, Ирочка, — Архидьяконов вздохнул и проворчал: — Недра почти все разворованы, что можно уже продано сотни раз, но на просторах России полно живых людей, с которыми можно делать всё, что угодно, Ира!.. Никто не хватится, никто не заступится, каждый — за себя! Одичавший, полуголодный, очень бедный и дезориентированный в массе народ. Люди пространства… Смотри, даёшь на «Биосайт» описание симпатичной соседки, тут же находится пара покупателей, ты сажаешь её к себе в машину под благовидным предлогом и везёшь продавать тому, кто предложит больше! Получаешь чистые деньги, и всё!.. Судьба этой дурочки тебя уже не интересует.

Ирина вдруг поняла, что Архидьяконов не шутит. Он вообще не склонен разбрасываться шутками. Она сама так пропала на целый месяц в январе…

Люди пространства… и виртуальные российские правительства, которые последние двадцать пять лет маниакально зарабатывают деньги лишь для себя, любимых, для пущего виду, рассказывая в новостных программах, как много они вкладывают сил в свой мрущий народ. Они их вкладывают, а народ мрёт каждый год на миллион…

— Ты заглядывай на сайт, хотя бы раз в неделю, — Архидьяконов поднялся и быстро взглянул на Ирину. — Тебе работа нужна?

— Нужна, — эхом повторила Ирина.

Архидьяконов ушёл, а Ирина продолжала сидеть, раздумывая, не съездить ли ей сейчас на три вокзала — Ярославский, Казанский и Ленинградский…

Чей-то настойчивый взгляд вдруг стал ей мешать, и Ирина нервно поискала глазами внешний раздражитель.

Из довольно тёмного угла за ней наблюдал смешной толстяк с телевиденья, о котором в феврале ей рассказывала Виталина, предложив на выбор познакомить либо с ним, либо с Архидьяконовым. Ирина почему-то выбрала последнего… Кажется, он вдовец и богат, вспомнила она. Полное кавказское лицо с бритым черепом и неуклюжая, на первый взгляд фигура, нет, совсем не неуклюжая… Очень ловкий толстяк ещё в феврале отметила она.

Ким Хазаров поднял бокал и, подмигнув ей, медленно выпил. Потом, не спуская с неё глаз, поднялся и пересел к ней за столик.

— Разрешите?

— Пожалуйста, — кивнула Ирина.

— Давно за вами наблюдаю… Я на телевиденье работаю, и вы вроде?.. Меня зовут Ким, — тихой скороговоркой представился он.

— А как меня зовут? — спросила Ирина на всякий случай.

— Разведка доложила, что вас зовут Ирочка, — улыбнулся Хазаров, и Ирина с удивлением прислушалась к чуть хрипловатому, почему-то знакомому тембру голоса.

— А вы знакомы с Жилеткиным? — Ирина спросила наобум, вспомнив друга юности, уехавшего из Томска покорять Москву и обосновавшегося на ТВ.

— А кто с ним не знаком? — удивился Хазаров. — Жилеткина каждая собака знает.

— А вы не подскажете, как ему позвонить?

Хазаров пожал плечами и вытащил телефон…

— Здравствуй, Ира, ты нашлась! Почему сразу не позвонила? И что мы молчим? — спросил Жилеткин, словно они виделись лишь вчера.

— Ну, я даже не знала вашего номера телефона, — наконец, выговорила Ирина.

— А мы уже на «вы»?.. — Жилеткин засмеялся. — Как ты, Ир? Я беспокоился в январе, когда мне позвонил Кузьма Иванович…

— Плохо, — буркнула Ирина, добавив: — Всё так плохо, я просто не вижу смысла жить, Игорь.

Хазаров, до этого смотревший одним глазом на неё, а вторым на свисающий с потолка светильник, мгновенно сфокусировал на ней оба глаза.

— Я никогда не забуду, как ты спасла нас в автобусе, — Жилеткин произнёс это тихо. — Приезжай ко мне, Ира, я помогу!

— Какая ерунда, — заикаясь, произнесла она. — И когда это было?

— Нет, не ерунда, — голосом, который она помнила, вывел Жилеткин. — Нас же порезали тогда, как гусей, помнишь?.. Кстати, ты звонишь по телефону совладельца канала! Что бы это значило, а?.. Ира, я не понима-а-аю! — засмеялся Жилеткин.

«Я не понимаю! — вспомнила она. — Где он меня порезал-то? — вытирая кровь о рубашку, выводил Игорь Жилеткин в перевёрнутом автобусе. — Ира, дай ему по ушам! А лучше по башке!» — закричал он, когда Ирина поползла в сторону «херувима», который размахивал ножом вблизи носа шофёра «ПАЗика».

— Как Кузьма Иванович? — спросил между тем Жилеткин.

Ирина выдохнула, быстро взглянув на Хазарова.

— Скажешь потом, приезжай! — словно разгадав её мысли, произнёс Жилеткин.

«Господи, ну почему я не спросила его телефон ещё тогда у отца?.. Ведь он помог бы мне, и я не очутилась бы тем вечером в Колодезном переулке! Не угодила бы к Архидьяконову, а просто сразу стала бы зарабатывать нормальные деньги!» — Ирина уныло перебирала свои мысли, сидя на заднем сиденье кадиллака, который вёл Хазаров.

Бронированные «джипы» сгрудились у подъезда Телецентра в Останкино. Ирина однажды уже была здесь, когда проходила практику в Москве пять лет назад.

Первый, кого Ирина увидела, войдя в кабинет вслед за Хазаровым, был Игорь Жилеткин — оператор с томского ТВ, и важный телевизионный функционер Московского Телеканала.

— Я рад, — раскрыв руки, подошёл к ней Игорь Львович Жилеткин. — Кузьма Иванович говорил, ты развелась со своим дизайнером, Ирка?..

— Не рассказывай никому, — попросила Ирина.

— Не буду, — Жилеткин сделал серьёзное лицо. — Ира, я сейчас закончу совещание, и мы через полчаса с тобой поговорим? Присядь…

Ирина опустилась в небольшое кресло у окна. «Здесь так хорошо!» — наблюдая за спорящими и ругающимися известными и не очень телеперсонами, думала она, ловя на себе их любопытные взгляды.

— Ира, я помогу тебе… Мне очень жаль дядю Кузьму, он мог бы ещё пожить. Что касается Яшки, то утром тебе позвонит детектив и ты расскажешь ему всё, что сочтёшь нужным, хорошо? И сразу же приезжай сюда. Мы поговорим о твоей работе, — поцеловал её на прощание Игорь Львович Жилеткин.

— Какой именно?

— Шоу «Обман», — понизил голос директор по маркетингу самого раскрученного в России коммерческого Телеканала.

Ирина, минуя лифт, спустилась по лестнице Телецентра на улицу, и, перебежав дорогу, села в маршрутное такси.

— Мне никто не звонил, мам? — с порога спросила она. — Боже мой, я, кажется, нашла работу!

В комнате на диване сидели её мама, Лидия Ивановна, Виталина и Пашка напару с зелёным зайцем в шерстяных клетчатых трусах…

А в это время, в железнодорожном отстойнике у платформы Москва-3, в поезде, который стоял на запасных путях, на руках у немолодой плохо пахнущей женщины, сидел Яшка.

— Мальчик, — женщина, облизав палец, попробовала на вкус сметану «Домик в деревне». — Ешь, пока не скисла, засранец маленький… На, ложку! — и сунула ему в руку мальчика грязную пластмассовую одноразовую ложку. На нижней полке, завернувшись в одеяло, спал тощий и долговязый «малый» с красным жировиком на шее.

Наутро Ирина встретилась с детективом и отдала ему фотографии сына, рассказав о перипетиях неудачных поисках.

— Не плачьте, мамаша, найдём вашего Якова! — похлопал её по плечу детектив. — Ваша нервная система в плачевном состоянии, поймите, так нельзя. Пейте нейростабил, в конце концов!

— Довезти вас до Телецентра? Садитесь, мамаша, — кивнул на заднее сиденье тюнинговой «волги» его молодой напарник. — Эх, женщины…

Первое, что бросилось Ирине в глаза в студии А-голубая — это ярко-алые атласные подушки в человеческий рост к новой сигнальной передаче «Шоу Обмана». По ним, звеня серебряными браслетами на ногах, прохаживалась популярная телеведущая Карасёва. Она оглушительно высморкалась и достала из сумочки зеркальце, но, увидев Ирину, спрятала его и быстро вернулась к наваленным в художественном беспорядке подушкам, футболя их лакированными длинноносыми туфлями…

— Ирина Кузьминична, — обрадовалась ей ассистентка режиссёра «Шоу Обмана» Лера. — Зайдите к Игорю Львовичу на пять минут. Он вас ждёт!

— Ира, сейчас ты поучаствуешь в кастинге на роль ведущей в «Шоу Обмана», — подмигнул ей директор по маркетингу. — Борьба будет проходить между людьми известными и не бедными, у каждого из них есть своя фишка, узнаваемое лицо и море скандального обаяния…

Ирина кивала, заинтересованно слушая.

— Игорь, благодарю, но я бы с удовольствием пошла в это шоу редактором, а не ведущей, — быстро вставила она. — Моя мечта быть редактором, даже можно младшим…

Жилеткин отрицательно покачал головой и продолжил:

— Лёня Парицкий и Альбина Манукян, шоуменша Карасева и актёр Белявский… Ира, они все вышли в финал, но это неважно!