Москву ничем не удивишь

Глава 16 Менты и предательство

Катрин вскоре освободилась от съемок, выскочила из двери на ходу запахивая коротенький махровый халатик под которым ничего не было надето, села в соседнее с Крабом кресло, вольготно положив ногу на ногу, достала тонкую папироску из пачки, пригнулась к Крабу так, что вся её массивная грудь стала видна и спросила томным голосом:

— У вас огонька не найдется?

Краб держался молодцом — жил он аскетично, женат не был, потому женские прелести его мало трогали, но даже он малость смутился, когда Катрин приблизилась к нему. Определенно харизма у неё была очень сильной, но только вот ни капли не актерской.

— Я не курю, — признался Краб.

Подошел охранник, щелкнул зажигалкой, Катрин с удовольствием затянулась и выпустила из пухлых губ, сложенных трубочкой большой клуб ароматного дыма. Она стреляла глазками и улыбалась, заигрывая с продюсером одного из ведущих каналов России, хотела понравиться. Из двери выглянул толстый бородач, похожий на геолога и ревниво глянул сначала на Краба, а потом на Катрин.

— Давай побыстрее, у нас еще пять дублей, — сказал он голосом носорога.

Катрин кивнула, стряхнула пепел в пепельницу и спросила:

— А что за роль вы мне хотите предложить?

Краб глянул на охранника, оглядел тесное помещение и спросил:

— А у вас тут негде уединиться для беседы?

— Прямо так сразу уединиться? — кокетливо спросила Катрин. — Я думаю сначала мы с вами подпишем контракт, а потом уже будем уединяться. А то вы все, мужики, норовите сначала наобещать, потом на мою харизму посмотреть, а потом свильнуть в сторону и ничего не выполнять. На халяву сладким не угощаю даже продюсеров известных телеканалов.

— Вы меня не так поняли, — пояснил Краб, чувствуя, что ему стало жарко, как в бане, — мне нужно задать вам несколько вопросов наедине…

— Да всё я поняла, — начала сердиться Катрин, — я уже три года в этом бизнесе и вас мужиков как облупленных знаю. Вижу чего тебе от меня надо! Ты вообще кто такой? Не похож ты на продюсера!

— Да мент он, — вмешался охранник, — волчара, я сразу подумал, что он мент как он только зашел сюда.

— Я не мент, — сказал Краб, — я частный сыщик. По просьбе Матвея Спичкина, которого арестовали не так давно, расследую убийство его жены Эли, в котором Матвея обвиняют и которого он не совершал. Я знаю, что Эля вам звонила в ночь своей гибели и с ней выговорили сорок минут по мобильному. Вы понимаете, что мне пришлось пойти на небольшую ложь, назваться продюсером, чтобы встретиться с вами. Другого выхода у меня не было, вы бы не стали говорить мне как вас найти.

— А я и сейчас тебе ничего говорить не буду! — рассердилась Катрин, оскорбленная тем, что оказывается никто никакой роли в серьезном кино и не думал предлагать, а она уже всем растрепала. — Придурок какой-то, я пошла!

Она резко поднялась с кресла, но Краб тоже вскочил, не дал ей уйти, ухватил за кисть руки. Она взвизгнула, взглянула на охранника и он как по команде кинулся на Краба. Хотел схватить его за грудки и стукнуть о стену, но нарвался на сильный удар кулаком в переносицу, от которого помутнело в голове. Охранник отшатнулся назад, схватился за нос и плюхнулся на задницу. Катрин увидела как легко фиктивный продюсер справился с вышибалой и решила не вырываться, чтобы он не дай бог, не попортил ей руку.

— Отпусти, я не уйду, — попросила она, — синяки же будут, как я буду сниматься?

Краб послушался, отпустил, но она его обхитрила — бросилась к двери, распахнула её и заскочила внутрь. Попыталась захлопнуть за собой дверь, но Краб успел поставить ботинок, Катрин отпустила ручку двери и забежала в студию. Краб зашел за ней.

Студией в полном смысле этого слова назвать помещение, которое увидел Краб нельзя было — диван, ширма, облезлые стены камера и пара выключенных приборов света на высоких стойках. На диване вальяжно раскинув ноги восседали пара мускулистых парней в шортах и с обнаженным торсом, попивая минералку из пластиковых бутылок, видеоператор ковырялся в камере, бородатый режиссер листал сценарий.

— Помогите, это маньяк! — крикнула Катрин, прячась за диван.

— А чего охрана, где охрана? — засуетился режиссер.

— Он в коридоре лежит на полу!!! — выкрикнула Катрин из-за дивана. — С разбитым носом!

Режиссер и съемочная группа сразу же поняли, что охранник не сам себе нос разбил.

— Я частный сыщик, мне нужно задать несколько вопросов вашей актрисе, — вежливо, но доходчиво пояснил Краб, — вы не оставите нас на минутку наедине?

Охранника через открытую настежь дверь в коридор все присутствующие в студии отлично видели. Он сидел на полу у стены, всхлипывал и утирал хлещущую из носа кровь рукавом. Атлет-охранник, который очень гордился тем, что с пяти лет занимается карате, теперь был лучшим аргументом для порнографов не вступать в спор с «частным сыщиком».

— Дайте ему по физиономии, — крикнула Катрин, высунув голову из-за дивана и подтолкнув двоих мускулистых жеребцов вперед, — выкиньте этого отсюда вон!

— Больно надо, — лениво сказал один, опасливо косясь на Краба, — сама со своими проблемами разбирайся, нам за это не платят!

— Мне рисковать организмом нельзя, я им работаю, — сказал второй, — мне никто больничный не выпишет.

— Ах вот вы какие!!! — возмутилась Катрин.

— Да, мы такие! — в два голоса заявили актеры порнобизнеса, встали с дивана и направились к выходу.

Режиссер и видеоператор тоже ретировались, прикрыв за собой дверь и оставив Краба наедине с Катрин. Она, видя, что все её злобно предали, хмыкнула, вылезла из-за дивана и улеглась на него, закинув ноги на спинку и сказала:

— Меня менты по наводке Элиной матери уже спрашивали обо всем. Да только у меня алиби, я в эту ночь стриптиз танцевала в клубе, меня там сто человек видело.

— Грани твоих талантов не имеют предела, — сказал Краб, — а не упоминала ли Эля в вашем разговоре о своем любовнике, который должен был придти к ней в ночь убийства? Ты же наверняка знаешь кто он такой, этот любовник, не могла тебе Эля о нём не рассказать?

— У неё любовников было, как у дурака махорки, — ответила Катрин, — пока Спичкин горло драл на радио, к ней кто только в гости не захаживал. Не знаю я ничего! Ничего мне Эля в тот вечер не сказала! Я так думаю, что её сам Спичкин и задушил утром, когда узнал, что она ему изменяет!!!

Краб заметил, что актриса тела врет ему, знает что-то, но не хочет говорить. Он подошел к прибору света, щелкнул тумблером, яркие лучи залили диван с лежащей на нём Катрин, Краб пошел ко второму прибору, включил и его, Катрин присела на диване, запахнула свой халатик и прищурилась от яркого света.

— Одна моя знакомая, тоже, кстати, актриса, — начал рассказывать Краб, — постоянно всем врала, врала и врала, всех обманывала. Её что спросят, а она врет. А у других от этого её вранья сплошные проблемы возникали. И вот однажды другому моему знакомому её вранье сильно надоело и он не сломал ей нос и не выбил передние зубы. На этом её карьера актрисы закончилась.

— Так зубы ж можно вставить и нос выправить, — хмуро ответила Катрин.

— А не легче ли изначально не врать? — спросил Краб.

Катрин, какой бы она пустышкой не была, но намек его поняла, потому вздохнула шумно и ответила:

— Ну, вроде как припоминаю, что Эля говорила, что Кику ждала в этот вечер…

— Вот видишь, — кивнул Краб, — знаешь ведь, а молчишь! Как раз и в Элином телефоне звонок Кики сохранился. А кто она такая эта Кика?

— Кика — это не она, а он, особь мужского полу, — ответила Катрин, — косметолог очень хороший, он на дому по вызову работает — маникюр, педикюр и все прочее. Только он никаким любовником Эле не был и не мог быть потому что его женщины вообще не интересуют. И вряд ли Кика стал бы Эльку душить, незачем ему это делать. Я тебе говорю, что Спичкин её убил, больше некому и незачем. Из квартиры ничего не пропало, значит убили из-за ревности! Значит, Спичкин сам и убил!

— Из нынешних любовников Эли кого знаешь? — спросил Краб.

— Вот клянусь тебе чем хочешь, что никого, — ответила Катрин, — у нас с Элькой так получалось еще в школе, что я постоянно у неё парней уводила, она обижалась, а потом меня просто перестала со своими ухажерами знакомить. Только к Спичкину одному не ревновала, знала, что я таких пафосных козлов не люблю. Мы с Элей последнее время всё больше по телефону болтали, а не виделись уже давно. Я тебе говорю, что тебе надо Кику об Эльке хорошенько расспросить. Кика — он же, как шампунь с кондиционером — тело мужское, а нутро бабское. Я сама с Кикой болтаю всегда пока он мне ногти красит, эпиляцию делает с ним говорю всегда на разные темы. Вообще с голубыми приятно общаться — вроде как мозг мужской, посоветовать могут и в то же время мыслей нет к тебе под юбку залезть. Элька ему могла что-нибудь рассказать о своих любовниках. Я уверена — Кика точно знает что-нибудь! Может даже Эля сказала ему кого ждет в этот вечер, ведь для кого-то она маникюр наводила, раз к себе Кику пригласила! Я тебе визитку дам Кикину, ты ему позвони и все узнаешь. Ой, я же Кике еще сто баксов должна за прошлый раз, хорошо ты напомнил.

— Я не напоминал, — ответил Краб.

Но Эля его уже не слушала, она поднялась с дивана, чтобы взять свою сумочку и в это время двери сзади со страшным стуком распахнулись и на пороге появились два человека — один в кожаной коричневой куртке, а другой в милицейской форме с автоматом на плече. Выражение лиц у них было решительным и суровым.

— Ну, что, урод, допрыгался? — злорадно выкрикнул из-за их спины режиссер-порнограф. — Это наша «крыша»! Они сейчас тебе покажут гоп со смыком!

Татьяна подошла к окошку пансионата на втором этаже и выглянула на улицу. Но увидела в стекле лишь свое отражение — уже так быстро стемнело, а ведь когда они приехали только-только начало смеркаться. Татьяна сложила ладони наподобие маски для подводного плавания, прильнула к окну и посмотрела в темноту. Захожин внизу провожал хозяина пансионата, иномарка которого выехала за ворота и скрылась на дороге, петляющей по лесу. Продюсер закрыл ворота и задвинул засов. Они с Татьяной остались одни в целом доме. Отец уже три часа как уехал в Москву и пока ей не звонил.

Татьяна сама не была слабой и привыкла карабкаться по жизни сама, преодолевая препоны. Но в какой-то момент ей показалось, что сил уже не хватает — всё-таки она была всего лишь женщиной, а не железной леди со стальными нервами. И как раз в тот момент, когда ей захотелось все бросить и сдаться в её жизни появился отец, которого она не видела с самого детства и поддержал её, не позволил расслабиться и скатиться. Ей стало спокойнее, ведь рядом находился настоящий мужчина, который всегда помогал ей в трудную минуту, брал на себя решение проблем, а не сваливал их на её хрупкие плечи. Может быть, потому и не могла никак найти себе Татьяна достойного мужа, потому что ни один из кандидатов не шел ни в какое сравнение с её отцом.

Справа белело пятно замерзшего озера, слева чернел лес. Зимой пансионат и все окрестные дома отдыха замирал и оживал только с приходом весны и еще один раз просыпался на Новый год. Татьяна отстранилась от окна на стекле которого осталось круглое пятно её дыхания. Татьяна пальцем нарисовала глаза, нос и рот. Мордочка улыбалась, но улыбалась печально. Сзади раздался грохот и Татьяна невольно оглянулась. Это Захожин притащил дрова для камина и свалил их на пол.

— Сейчас зажжем камин, — сказал он, — пусть горит…

— Так и так вроде бы не холодно, — сказала Татьяна, присаживаясь в кресло-качалку.

— А мы не для тепла, мы для красоты, — ответил Захожин, разбираясь с дровами.

Мобильный телефон Татьяны на ремне джинсов беззвучно завибрировал, она сняла трубку и увидела, что на дисплее высветилось имя «Владик». Никак он её в покое не оставлял. Татьяна нажала кнопку ответа, поднесла трубку к уху и сказала:

— Слушаю тебя…

— Слышь, сестренка, мы тут сидим со Спичкиным в деревянном домике, — начал разговор Владик, — и не знаем что делать. Мне на работу в клуб надо ехать, а он не может передвигаться на своих двоих. До домика я его дотащил, но не оставлять же его тут, тут даже дверей нет.

— В каком домике с каким Спичкиным? — спросила Татьяна. — Ты что городишь? Спичкина милиция забрала!

— Никакая не милиция, — ответил Владик, — его забрали люди Викиного мужа, этого магнита, вместо меня, мы всё с ним выяснили. Они хотели его убить, но их самих убили и он убежал. Я правда Матвею дал в морду, а он в меня плюнул, но потом мы разобрались.

— Слушай, я ничего не пойму, кто кого убил, кто в кого плевал, — сказала Татьяна, — какую-то околесицу ты несешь бессмысленную! Что случилось, толком объяснить можешь?

В трубке возникла пауза, а потом раздался голос Спичкина:

— Тань, это я Матвей! Владик правду говорит, тут такая история случилась, не поверишь! Я чуть выжил, у меня всё тело ломит. Меня на дыбу подвешивали и били, а потом мешок на голову одели и в багажник сунули. А потом машина, где я в багажнике ехал, чуть с другой не столкнулась. А потом стали стрелять, ну я и побежал! Мы к тебе сунулись, а там милиция у подъезда и скорая, ну мы обратно в домик Бабы-Яги и пришли…

— Вы что там на пару с ума сошли что ли? Какой домик Бабы-Яги? — спросила Татьяна. — Вы где вообще находитесь?

— Недалеко от твоего дома в соседнем дворе, — ответил Матвей, — на детской площадке. Владику на работу ехать надо, а я не знаю куда мне, мне некуда, а тут в домике холодно, у меня уже зубы стучат…

— А у меня кальсоны не одеты, задница к лавке примерзла, — добавил издалека Владик.

— Знаешь что, давай так сделаем, — предложила Татьяна, — ты езжай сейчас вместе с Владиком к нему на работу в клуб, а я через пару часов доберусь до вас и тебя заберу оттуда. Что хоть за клуб, как называется?

Матвей передал трубку обратно Владику, Татьяна ему повторила свой вопрос о названии клуба.

— Это… — начал Владик как обычно с междометия. — Называется женский клуб «Мухомор» он в центре, на какой улице не знаю, ну красивая такая, широкая, много рекламы…

— Ладно, найду я этот «Мухомор» по мобильному через справку, — сказала Татьяна, — только сидите там, никуда не уходите, Матвея же милиция ищет!

— А меня ищут люди Викиного мужа магнита, — сказал Владик, — хотят убить…

— Да не магнита, а магната! — поправила его Татьяна. — За два часа не найдут, если только твоя белокурая любовница сама не проболтается где ты работаешь…

— Это не Вика, это Алмаз Викиному мужу всё рассказал, — крикнул в трубку Матвей, — а сам потом убежал куда-то, но магнат его уже искать не стал.

— Алмаз не знает в каком клубе я работаю, я ж не говорил названия, — добавил Владик, — тогда я сейчас такси беру и мы едем в клуб, а там тебя ждем.

— Хорошо, договорились! — сказала Татьяна и отключилась.

Захожин к тому времени уже затопил камин, одним ухом слушая с кем и о чем говорит Татьяна. Языки пламени охватили, сухие дрова, которые потрескивали сгорая. Когда Татьяна закончила говорить, Захожин спросил что случилось? Татьяна пожала плечами и ответила, что сама пока еще ничего толком не поняла, кроме того, что Матвея из её квартиры забрала не милиция, а люди Викиного магната. Потом Матвея куда-то повезли, он как-то бежал, в общем пока ничего не понятно, кроме того, что Матвея надо забрать из города и спрятать, да и Владика тоже пока надо спрятать, ведь за ним теперь охотится муж Виктории, которому Алмаз продал, что жена ему изменяет и где находится Владик.

— Гнилой человек этот Алмаз, — сказал Захожин, — таких нужно подальше от себя держать.

— Его обстоятельства к стенке приперли, — ответила Татьяна, — он просто пытается выкрутиться.

— Но не такими же способами, — возразил продюсер, — есть же какие-то общечеловеческие принципы, законы божьи…

— Когда жизнь висит на волоске срабатывают уже не общечеловеческие принципы, а инстинкт самосохранения, — ответила Татьяна, — много ты сам о законах божьих думал, когда ко мне в квартиру кредиторов Алмаза притащил, чтобы из него вытрясти свои десять тысяч?

— Но я… — попытался что-то сказать Захожин, но не сказал ничего, потому что ответить было нечего.

— Короче ехать мне надо, вытаскивать Матвея и Владика из этого клуба, пока их не прибили, — сказала Татьяна.

— На чём ты поедешь? — развел руки в стороны продюсер. — Машины у нас нет! Хозяин пансионата уехал, Краб тоже уехал, до станции пять километров вокруг озера обходить. Вряд ли ты здесь в такое время попутку поймаешь, никто не ездит, а если и поедут, да подберут, то куда повезут не понятно. Завезут в лес и убьют. Дурную затею ты придумала. Зачем тебе самой ехать, позвони отцу, пусть он заедет за ними в клуб!

Татьяна подумала, что Захожин дело предлагает, набрала номер мобильного Краба и стала ждать ответа. Но телефон отца не отвечал — гудки шли, но трубку он не снимал. Татьяна попробовала дозвониться несколько раз, но результат был тот же.

— В машине, наверное, телефон оставил, — сделал предположение Захожин, — у меня тоже так бывает. Ты ему сообщение напиши на мобильный, что надо заехать за Матвеем и Владиком в «Мухомор». Он до трубки доберется, прочитает и тебе перезвонит.

Татьяна решила, что Захожин дело советует, села писать SMS, написала, что за Матвеем и Владиком идет охота, чтобы отец заехал на ними в клуб «Мухомор», забрал их и возвращался в пансионат. Сообщение ушло, она повесила телефон на пояс и стала раскачиваться в кресле-качалке. Пришло сообщение, что её SMS доставлено, прошло еще минут пять, Татьяне не сиделось на месте — она начала переживать теперь уже за отца и решила снова ему позвонить. На этот раз телефон Краба отозвался двумя длинными гудками, а потом незнакомый голос ответил:

— Слушаю, милиция, капитан Слонимский.

— А… э… — растерялась Татьяна. — А мой отец? Где?

— Твой отец задержан за хулиганство и драку и находится у нас, понятно? — раздраженным тоном ответил капитан Слонимский. — Лет на пять делов наделал! Звони завтра утром, я телефон отключаю!

И повесил трубку. Захожин увидел лицо Татьяны, понял, что дело плохо и кивком молча спросил — что, мол?

— Отца милиция забрала, говорят на пять лет посадят, — произнесла она тихо-тихо.

— Ну? — взмахнул толстенькими руками Захожин. — Что я говорил? Я же предупреждал! Всё, нам хана, нам крышка! Во попали, а я говорил, я предупреждал! Всё, мы пропали…

— Да замолчи ты! — прикрикнула на него Татьяна. — Хватит причитать! Не время впадать в панику, у нас у самих руки-ноги есть и голова на плечах тоже есть.

— Поверь мне, голова на плечах теперь у нас с тобой сохранится недолго, — нервничая и бледнея, ответил Захожин.

Всё лицо его покрыли маленькие бусинки пота.

— Короче, ехать мне надо в Москву, — сказала Татьяна, — сидеть здесь и ждать когда за нами придут, я не буду. Слушай, а если напрямую к станции через озеро двинуться, то ближе выходит, чем если обходить?

— На льду снегу по колено, будешь до утра идти, — ответил Захожин, — дорогу хоть чистят, а на озере полный завал и еще лунки, провалиться можно.

— А я идти пешком и не собираюсь, — ответила Татьяна, — вставай, пошли, я внизу в гараже снегоход видала, до станции меня на нём через озеро довезешь, а там я сама.

Продюсер шумно вздохнул, махнул рукой и отправился вслед за Татьяной в гараж заводить снегоход.

Завели снегоход Татьяна и продюсер без особого труда — и Захожина был опыт вождения этого вида транспорта, любил он ясным солнечным днем форсить на быстроходной машине по территории близлежащего к его даче водохранилища, когда за ним гонялись из природоохраны, чтобы взять с него штраф в триста рублей. Погоня придавала Захожину азарта — поймают или не поймают. А ловили три сотни отдавал с удовольствием — проиграл на этот раз, но в другой раз выиграю.

Через озеро по белеющему в полной темноте снегу продюсер гнал на полной скорости, наперерез к станции по свежему снегу. Татьяна сидела сзади, прячась за массивной фигурой продюсера от снега, летящего в лицо и держась за его куртку. Снегоход тарахтел так, что никаких других звуков не слышно было. Руки, хоть и были в перчатках, окоченели насквозь. Где-то на середине пути мобильный телефон на поясе Татьяны завибрировал, она, продолжая держаться одной рукой за продюсера, подняла полу своей куртки отцепила телефон от пояса и… выронила его из замерзшей ладони.

— Стой, стой! — закричала она Захожину.

Тот сразу же и не сообразил что она от него хочет, но метров через тридцать всё же остановился. Татьяна соскочила со снегохода и бросилась назад, утопая в снегу.

— Погоди, куда ты? — окликнул её Захожин.

— Телефон выронила, — ответила она, — надо найти…

— Как ты его найдешь, темно, хоть глаз коли?

— А ты позвони на мой со своего телефона, я по сигналу и найду! — ответила Татьяна.

— Погоди, сдам назад, туда, где ты его выронила, — сказал Захожин, — садись сзади…

Они вернулись, Захожин набрал номер Татьяны, они прислушались, но сигнала не было. Несколько раз позвонив, Захожин опустил руку с телефоном и сказал, что вероятнее всего аппарат при падении поломался. И тут Татьяна вспомнила:

— Дура, я ж сама его на виброзвонок поставила, чтобы он не трезвонил, всё равно думала на джинсах висит — услышу!

— Тогда искать бесполезно, — ответил Захожин, — если бы днем еще, а то темнотища вокруг. Да и где его искать, нужно вдоль всей трассы нашей лазить, а тут глубина снега знаешь какая.

— Знаю, я по колено стою, — ответила Татьяна.

— Жалко, конечно, но что ж делать — новый купишь, — сказал Захожин.

— Не в этом дело, мне ж теперь никто не позвонит и я никому, — сказала Татьяна.

— Я свой тебе дам телефон, — ответил Захожин, — только не потеряй, у меня там важные номера.

Они снова уселись на снегоходе и поехали по направлению к станции. Захожин довез Татьяну почти до платформы, подождал пока она сядет в электричку и поехал обратно. Татьяна натянула шапочку-петушок, которую нашла в гараже в пансионате, почти на самые глаза и убрала под неё свои рыжие волосы, чтобы её никто не узнал. Куртку она одела мужскую, тоже найденную в гараже. В её эксклюзивных гламурных шмотках ехать в электричке было опасно — она бы слишком выделалась бы и привлекала ненужное внимание не только просто пассажиров, но и уголовных элементов, которых в такое время в пригородных поездах предостаточно. Но всё-таки она взяла с собой нормальную одежду в сумке, потому что в том, в чём она была сейчас одета дальше порога клуба её охрана не пустит. Свитер с высоким воротом у Татьяны был, усевшись на исписанное кресло, она спрятала в него нос. Народу в вагоне было немного, но по мере приближения к Москве состав наполнялся.

Прибыв на вокзал Татьяна вышла на площадь, сразу же позвонила по мобильному Захожина в справку и узнала адрес клуба «Мухомор». Потом поймала такси и поехала по указанному адресу. В такси переложила потрепанные вещи в сумку, а оттуда достала свою шубку и накинула на плечи. Расплатившись с водителем зашла в клуб, сдала сумку и шубку в гардероб, заплатила за вход и вошла в зал клуба «Мухомор».

Контингент в клубе присутствовал практически полностью женский, поэтому на вошедшую Татьяну посмотрели недобро как на потенциальную соперницу. Её никто не узнал. Среди столиков в центре под восторженный визг посетительниц выделывал эротические кульбиты мускулистый длинноволосый парень, прикрываясь носовым платочком. Татьяна скользнула глазами по залу и увидела Владика, правда не сразу его узнала в блестящих плавках, пританцовывающего возле пилона. Фигура у Владика и правда была неплохая — ноги ровные, мускулы под кожей играют, да и вообще — не к чему придраться. Подходить к танцующему Владику ей не хотелось и тут её сзади тихонько тронула за локоть чья-то рука. Татьяна обернулась и увидела Матвея. Выглядел он жалко — синяки и ссадина, словно его в ступе молотили.

Спичкин, ни слова не говоря, взял Татьяну за руку и потащил в угол за темный столик, где он и скрывался. Они присели и Матвей шепнул:

— Владик договорился, он сейчас номер закончит и придет к нам. И мы вместе уже уйдем отсюда!

— А это он номер исполняет что ли? — спросила Татьяна, кивнув на дергающегося так и сяк Владика.

— Ну, да он на подтанцовке, — кивнул Матвей, — не чудо хореографии, конечно, но тут и не балет «Лебединое озеро», сойдет и так.

Музыка закончилась, Владик стал кланяться, но все овации и деньги достались длинноволосому солисту, которого облепили женщины. Владик, так и не получив чаевых, скользнул за кулисы.

— А ты с Крабом? — спросил Матвей.

— Нет я одна, — ответила Татьяна, — и без машины. Поэтому будем выбираться из города на такси. У отца неприятности, он попал в милицию. Я ему звонила, трубку взял милиционер и сказал звонить утром. Сказал, что срок отцу светит пять лет.

— А как же я? Кто мне поможет? — испуганно произнёс Матвей. — Он же мне обещал!

— Ну и эгоист же ты всё-таки, — сердито ответила Татьяна, — может быть, он из-за тебя и в милицию угодил, а ты только о себе думаешь. Уедем за город, а с утра начнём думать как быть. Я еще телефон свой потеряла…

— То-то мы тебе звонили и никто не отвечал, — сказал Матвей, — я уж думал, что ты не приедешь.

К ним подошел Владик, который уже переоделся в цивильную одежду и подсел за столик. Спросил как дела.

— Дела такие, что уходить нам отсюда надо и чем быстрее, тем лучше, — ответила Татьяна.

— А я уже договорился с директором, — полушепотом сообщил Владик, — мы все выйдем через служебный вход, через кухню, чтобы не мелькать. Он мне разрешил вас провести, когда я отпрашивался. Нам артистам вообще нельзя через главный ход ходить.

— А мои вещи в гардеробе? — спросила Татьяна.

— Давай номерок, я возьму, — ответил Владик.

Через минуту он вернулся с Татьяниной шубой и сумкой и кивнул деловито:

— Идите за мной…

Он явно гордился, что работает второй день, а ему уже почти все тут позволено. И впрямь, значит, он будущая звезда. Матвей достал из-под стола свою куртку, свернул ей и сунул себе подмышку. Они втроем пошли через зал на кухню. Татьяна заметила, что Владик крайне быстро приспосабливался к окружающей обстановке, он уже и с поварами был на короткой ноге и с охраной, договорившись пройти через служебный выход.

Вышли на улицу и только хотели повернуть, чтобы завернуть за угол и поймать такси как вдруг фары стоящей как раз напротив служебного выхода машины зажглись, ослепив их. Татьяна прикрыла глаза рукой и сквозь пальцы увидела, что из автомобиля, который осветил их фарами вылезли четыре мужские фигуры и стали окружать их, прижимая к стене.

— Э, чё за дела? — крикнул Владик. — Давай, гаси свет!

— Добрый вечер, — произнёс вежливый голос.

Матвей, который сразу же узнал этот вежливый голос, развернулся и схватился за ручку служебного входа клуба, чтобы улизнуть в дверь, но она оказалась заперта. Матвей стал жать на звонок, но никто ему не открыл.

— Так это кто у нас такой крикун? — осведомился тот же самый голос. — Неужели Владик?

— Это… — удивился Татьянин родственник. — Ты кто, а?

— Я? — переспросил вежливый голос. — Я Санта-Клаус!

— Это муж Вики, магнат!!! — сдавленным голосом прошептал Спичкин, вжимаясь в запертую дверь. — Он всех нас убьет!!!

И тут до Татьяны дошло, что это директор клуба «Мухомор» их магнату и сдал, разрешил выйти через служебный вход прямо к ним в лапы.

— Бежим!!! — крикнул Владик и рванул в сторону вдоль стены.

Но пробежал он немного — наперерез ему кинулся один из людей магната и с разгону приплющил его к стене с такой силой, что у Владика кости хрустнули, а звук, который Татьянин родственник издал, походил на звук лопнувшей автомобильной камеры. Потом человек магната схватил Владика за куртку и с силой швырнул под ноги магнату. Владик с грохотом упал, покатился, магнат быстро подошел к нему и с размаху пнул ногой в живот. Владик ойкнул и согнулся, подтянув коленки к подбородку. Матвей за спиной Татьяны медленно сполз по закрытой двери и плюхнулся на порог. Татьяна стояла не шевелясь — ввязываться в мужские разборки она больше не хотела — итак уже носила синяки под слоем грима.

— Мразь, падаль, животное! — негромко, но грозно произнёс магнат, глядя на то как под его ногами корчится от боли Владик.

Он повернулся к своим людям и скомандовал:

— В багажник его, быстро! И этого тоже в багажник!

Говорил он о Матвее.

— Не надо в багажник, — еле слышно заныл Спичкин, — я не хочу снова в багажник, там страшно и холодно…

Но его никто не слушал. Двое подошли к Владику, схватили его за ноги и потянули его извивающегося по грязному снегу в сторону багажника своей машины, а еще двое подхватили размякшего Матвея подмышки и тоже потащили в том же направлении. Таща Спичкина амбалы толкнули Татьяну и она едва удержалась на ногах. Двое первых уже упаковывали Владика в багажник — оттуда слышались удары и крики.

— Как вы нас нашли? — спросила Татьяна.

— Твой мобильный телефон прослушивали, дурочка, — ответил ей магнат.

А один из тех, что тащил Матвея обернулся и спросил:

— А с телкой что будем делать?

— С нами поедет, — ответил Хорьковский, шагнув по направлению к Татьяне, — не оставлять же её тут, она ж всё видела! Эти двое — Владик и Матвей уже, считай, покойники. Ну и она с ними за компанию!