Мост через реку любви

Глава 10

Эл, выдернув из машинки очередной недопечатанный лист, скомкал его и швырнул в корзину для мусора. Никакого удовлетворения. То ли дело распутывать преступление по горячим следам!

Он откинулся на спинку стула и нахмурился. Надо было ему купить настоящее рабочее место с автоматическими выдвижными ящиками, с вращающимся столом, хорошим письменным прибором. Вот тогда он смог бы развернуться не на шутку! Эл готов был пари держать, что у всякого уважающего себя писателя все это есть.

Вздохнув, как нерадивый ученик, которого силой усадили за уроки, Эл выглянул в окно. Вид чудесный, ничего не скажешь. Жители дымного Чикаго за такой отдых отвалили бы кучу денег, но ему это уже начинает надоедать. Воздух такой чистый, что дышать невозможно, и птицы горланят целыми днями, с ума сойдешь.

Кошка прыгнула ему на колени.

— А, Рози? Ты пришла сказать, что я бездарен? — обратился Эл к кошке, которую он без затей наградил женским именем.

Рози замурлыкала и прыгнула на стол. Она случайно нажала лапкой на клавиши машинки, и на листе появилось интересное, хотя и неразборчивое сообщение.

— Я понял, — сказал Эл. — Ты думаешь, что я никуда не гожусь, и считаешь, что у тебя получится гораздо лучше, так?

Вполне возможно, киска права. В том-то и дело. В последние дни у Эла все валилось из рук. Может, ему лучше вернуться в полицейский участок? Правда, и там он был не на высоте — простреленная нога тому доказательство.

— И зачем ей понадобилось идти на это дурацкое заседание?

Рози не знала. Возможно, она считала, что Эл мог бы и сам додуматься. Но вся беда в том, что ответ на этот вопрос вряд ли был утешительным.

Может, не ходить сегодня на занятия? Вряд ли Мэг заметит его отсутствие.

Но вечером, когда Люк подъехал к дому, Эл с готовностью забрался в такси. Он не смог заставить себя остаться дома.

Сегодня Мэг казалась оживленной и сияющей. Глаза ее блестели, а губы казались чуть припухшими и оттого соблазнительными. На ней было бледно-голубое платье, которое подчеркивало стройную талию и округлую грудь. И зачем сдалось ей это заседание! Сама ведь говорила, что не любит Уилла… К чему тогда эта комедия?

Эл был так занят своими мыслями, что не слышал ни единого слова. Вдруг все зашумели, задвигались. Занятие окончилось. Эл подошел к ее столу. Мэг складывала в папку свои бумаги.

— Как прошло заседание? — поинтересовался он.

— А, вчера? — улыбнулась она. — Прекрасно. Решили сделать коллаж для школы и устроить поминальную службу на футбольном поле.

— Здорово.

Она сделала вид, что не заметила его сарказма.

— Должно получиться хорошо. Они, правда, хотят придумать что-нибудь более интересное, но еще не решили, что именно. Время еще есть.

Эл хмыкнул и пошел к двери.

— Эй, подожди. Я ведь собиралась отвезти тебя.

Он повернулся к ней и спросил удивленно:

— Но разве тебе не нужно домой?

— Слушай, я действительно была занята все эти дни. Но это не значит, что тебе придется идти пешком. Ну, как продвигается работа над первой главой? — И она, прихватив папку и сумочку, направилась к двери.

Ну и тема для разговора!

— Нормально, — ответил он. — Только медленно.

— Так и должно быть, — глубокомысленно заметила Мэг. — Многие думают, что писать книги очень просто. На самом деле все хорошее требует труда и времени.

Ему показалось, что она имеет в виду совсем не книги.

Они вышли на ночную улицу и в молчании сели в машину. Как хорошо вновь оказаться рядом с ней. Только протянуть руку — и можно дотронуться до этой волшебной женщины. И это уже будет счастьем. Может, Мэг действительно права? Нельзя, чтобы все происходило слишком быстро.

Свернули на Главную улицу. Вот и здание вокзала. Эл затаил дыхание. Что она будет делать? Проедет мимо или свернет к станции, чтобы повторить волшебный полет? Мэг поехала дальше.

— Черт, — вполголоса проговорил он.

— Что ты сказал?

— Ничего. Что-то горло першит.

И он демонстративно прокашлялся.

— Это из-за ночного воздуха, — заметила Мэг. — На некоторых он странно действует.

Это верно. На некоторых также странно действует, когда их вот так волокут домой. Особенно на полицейских в возрасте.

— А в закусочной все в порядке? — спросил он.

— Да.

— Послушай, Мэг! Торопиться некуда. Можно заглянуть и проверить.

Она продолжала вести машину, невозмутимо глядя перед собой.

— Уходя, я специально проверила, везде ли выключен свет.

— Молодец.

— Лучше быть осторожной, чем потом жалеть.

Еще один намек. Эл отвернулся к темному стеклу. Нужно быть глухим, немым и слепым, чтобы не понять: Мэг не хочет торопить события. Ей нужно время.

А что ему нужно? Ответ прост: он хочет быть с ней.

Дальше ехали молча. Удивительно: с каждой новой поездкой дорога кажется все короче. Мэг повернула к дому, подъехала к крыльцу, выключила двигатель, и… ночь накрыла их своим черным покрывалом. Ветерок шуршал листьями, стрекотали сверчки. Сердце Эла бешено стучало.

— Нам нужно побыть врозь, Эл, — тихо сказала Мэг. — Постарайся понять меня.

Он повернулся к ней. В темноте не видно было ее глаз, но Эл знал, в них сейчас — неуверенность и робость.

— Что ж, между нами достаточно большое расстояние, — сказал он, показав на место между двумя сиденьями. — Сюда можно даже поставить еще одно сиденье.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — возразила Мэг, прищурив глаза. — Я не хочу, чтобы меня торопили, подталкивали или заставляли.

Очевидно, его обвиняли во всех трех грехах.

Эл отвернулся и уставился во тьму. Вдали шумела река, несущая свои воды в неизведанные дали. В молодости у Эла была тяга к неизвестности, но теперь она прошла. Теперь его манила ясная цель, оседлая жизнь и спокойная старость рядом с верной подругой.

— Но я не хочу, чтобы мы совсем перестали видеться, — нарушила тишину Мэг.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу, чтобы мы остались друзьями. Добрыми друзьями, как сейчас.

— И ты не хочешь переступать черту. Правильно?

Он услышал, как она вздохнула, и повернулся к ней.

— Почему нельзя оставить все как есть? — спросила Мэг. — Мы делаем то, что нам нравится. Нам хорошо вместе.

Почему нельзя? Да потому, черт возьми, что ему этого мало. Он хочет больше. Быть с нею рядом каждый день, каждую ночь, любить!

— Постарайся меня понять, Эл. — Мэг легко коснулась его руки. — Пойми, когда меня бросил Уилл, я почувствовала себя несчастной, опустошенной и никому не нужной.

— Понимаю.

— Нет, Не понимаешь. Если только ты сам через все это не прошел. Кроме Уилла, я ни с кем не встречалась. Мне это и в голову не приходило. Я считала, что мы созданы друг для друга, что мы — две половинки одного целого. Когда он ушел, он унес с собой все. Мое сердце, мои жизненные ориентиры, даже мои воспоминания: ведь мы росли вместе, и вся моя жизнь была связана с ним.

Он все прекрасно понимал. Но ведь с тех пор прошли годы. Раны затягиваются, и люди живут дальше.

— Но ведь ты справилась.

— Да, я не погибла. Я научилась заботиться о себе.

— И о Джерри, — добавил он.

— И о Джерри, — согласилась она. — Но у меня все по-другому. У меня не было, как у других женщин, опыта удачных и неудачных романов. У меня был один, который плохо кончился. Мне гораздо труднее, чем кому-либо, начинать снова.

— Но я-то тебе не чужой, — возразил Эл. — И я не Уилл.

Она уселась боком, чтобы лучше видеть его.

— Я хочу, чтобы мы остались только друзьями, Эл. Настоящими друзьями. Как сейчас.

Мэг положила ладонь на его руку. Эл не повернулся. Далекая звезда подмигнула ему, обещая нежность и счастье. Но, если он правильно помнит урок по астрономии, этой звезды, возможно, уже не существует. И он теперь любуется светом давно умершего светила. Неужели он страдает из-за чувства, которое уже сгорело? Да и было ли оно?

— Эл?

— Да? У меня все в порядке.

Он заставил свой голос звучать бесстрастно.

— Я понимаю, ты не этого хочешь, но…

— Это уж точно, — отрезал он. Хватит ходить вокруг да около. — Я хочу, чтобы у нас все было по-людски. Не только дружба, а все, понимаешь меня?

— Думаю, что да.

Он заскрежетал зубами и помолчал, чтобы не сорваться.

— Я хочу заботиться о тебе. Я хочу жить для тебя. Каждый день и каждую минуту.

Мэг отвернулась к окну и долго молчала. Казалось, время остановилось.

— Но я терпелив, — нарушил Эл тишину.

Мэг повернулась к нему с невеселой улыбкой. Его сердце запрыгало и заюлило, словно суматошный щенок.

— Я потерплю, — повторил он. — Буду делать вид, что между нами проходит граница.

Мэг соскользнула на самый край сиденья, наклонилась и легонько коснулась губами его губ. Достаточно, чтобы высечь искру, но недостаточно, чтобы поддержать пламя. Им овладела гнетущая пустота, мучительные мысли о том, что могло бы быть, и сожаления о том, чего не произошло.

— Не сердись. Будем встречаться, ходить куда-нибудь. Будем любить друг друга, — тихо говорила Мэг.

— Но жить отдельно?

— Городок у нас маленький, так что мы никогда не будем далеко друг от друга.

— Не в расстоянии дело, — сказал он. — Ведь ты сейчас так далека от меня, как на другом конце света.

Мэг откинулась в кресле. Теперь она еще дальше.

— Может, зайдешь?

Она покачала головой.

— Не сегодня.

Не сегодня. И не завтра. Может быть, никогда. Он скривил губы. А Мэг еще больше замкнулась в себе.

— Не надо ускорять события, — сказала она резко. — Я хочу, чтобы все шло своим чередом, чтобы все получилось естественно.

— У меня другое представление о естественном ходе вещей, — отрезал Эл.

— Тебе просто нужно чем-то себя занять, — сказала Мэг.

— Чем? Валять дурака с этим идиотским молодежным центром? Я не собираюсь быть нянькой! Я хочу стать писателем!

Он знал, к чему она ведет, и все равно полез на рожон. Было темно, но он угадывал сомнение на ее лице. Она ведь знает, что он не в состоянии написать что-нибудь стоящее, но не может прямо сказать: «Кончай с этим делом, старик, тебе не стоит браться даже за надписи на заборе». Нет, настоящие друзья не говорят друг другу подобные вещи.

— Может, встретимся завтра вечером? — предложила она.

— Это я должен предлагать, — рассердился он.

— Прости, пожалуйста, — сказала Мэг. — Я еще не изучила весь кодекс супермена. Мы ведь современные люди.

— Извини.

— Лучше нам, пожалуй, заняться каждому своими делами.

— Конечно. У тебя будет время, о котором ты просила.

— Спокойной ночи, Эл.

Он открыл дверь и неловко вылез из машины. Давно надо было снять этот чертов гипс. Все уже зажило.

— Спокойной ночи. — И он с силой захлопнул дверь.

Мэг так резко включила передачу, что шестерни заскрипели. Она круто развернулась. Гравий полетел из-под колес, машина с ревом вылетела на дорогу.

— Поставь новый глушитель! — закричал Эл. — Ты получила время на раздумья, так хоть потрать его с пользой!

И зачем она позвала Эла за покупками! С тех пор как он приехал в город, она возила его по магазинам почти каждую субботу. Но это ведь не значит, что так должно быть всегда. Тем более если он ведет себя, как последний зануда. Удовольствия от такой поездки не больше, чем от заседания мемориального комитета.

— Тебе спагетти не нужны? — спросила Мэг.

— Я не ем спагетти. Я предпочитаю вермишель.

И он плюхнул в свою корзину целую упаковку.

А Джерри, казалось, ничего такого не замечал.

— В этом сезоне у нас будет игра что надо, — говорил он. — На тренировках у меня выходят классные удары. Значит, и в игре получатся.

— В игре главное — получать удовольствие, — заметил Эл.

— В прошлом году у меня ничего не выходило. Как игра — каждый раз делаю ошибки. Но уж в этом сезоне я всем покажу!

— Ты просто играй в свое удовольствие и больше ни о чем не думай, — повторил Эл.

Значит, у него плохое настроение, только когда он разговаривает с ней?

— Хлеб нужен? — спросила Мэг.

Не глядя на нее, он взял батон.

— Когда себя накручиваешь, ничего обычно не выходит. А ты попробуй не думать о результате. Тогда и игра пойдет, и победишь, — наставлял он Джерри.

— Я знаю, но все-таки…

Эл засмеялся и взъерошил ему волосы.

— Каждый мечтает о славе, я знаю.

— А ты придешь посмотреть игру?

Эл неуверенно взглянул на Мэг.

— Можно, мам? — спросил Джерри. — Пускай оставит продукты у нас, а после игры заберет.

— Конечно, — спокойно ответила Мэг.

Джерри хочет, чтобы Эл пошел за него поболеть. Это его право.

— Вот здорово! — обрадовался Джерри и помчался вперед с тележкой.

Энтузиазм мальчика захлестнул их обоих. Они быстро расплатились, отвезли продукты домой к Мэг, в спешке примчались на стадион, словно это была первая игра Джерри. К радости Мэг, Эл остался с Джерри, а она поднялась на трибуну.

— Привет, Мэг!

К ней подошла мать одного из партнеров Джерри.

— Здравствуй, Мэри! Как дела?

Они уселись рядышком.

— Хорошо, спасибо. А ты как?

— Нормально.

Если не считать, что ей просто дурно от мужчин семейства Петерсонов.

— Ну что, готова к бейсбольному сезону?

— Ох! Кажется, готова.

— Хорошо тут на солнышке, спокойно.

— Да.

Правда, слово «спокойно», как правило, выходит в их семье из обихода с открытием спортивного сезона. Джерри — неплохой игрок, но до отца ему далеко. Тренеры, как и сама Мэг, не делали из этого проблемы. Но Джерри страшно переживал. Да, в их семье спортивный сезон — сплошное родео.

— Смотри-ка, интересно, о чем Джерри разговаривает со своим дядей?

Эл и Джерри стояли у выхода из раздевалки. Эл обнял мальчика за плечи и о чем-то серьезно говорил ему. Вдруг Джерри расхохотался, получил ласковый шлепок, и они разошлись.

— Видно, Эл сказал что-то очень смешное, — сказала Мэри.

Мэг кивнула. Элу удается то, что никогда не удавалось ей.

— Наверное, Джерри очень привязан к дяде? Я знаю, что он всем ребятам про него рассказывает.

Мэг стало трудно говорить: в горле стоял комок. Нельзя сказать, что Джерри не хватало мужского общества. Но между ним и Элом явно сложились совершенно особые отношения. Возможно, это зов крови. Возможно, у них одинаковые взгляды на жизнь. Что бы то ни было, факт остается фактом.

— Эл, Эл! — Мэри привстала со скамейки.

Мэг вздохнула. Они договорились побыть немного врозь — и опять ничего не выходит. Но с другой стороны, если бы она была одна, ей пришлось бы ответить на миллион вопросов. Что происходит между ними? Они что, в ссоре? И кто с кем поссорился?

А ведь у каждого своя жизнь.

— Ох, — выдохнул Эл, усаживаясь рядом. — Ну и нагрузочка для старого больного полицейского — карабкаться по этим трибунам. Думал, так и лягу на полпути.

Она чуть подвинулась, освобождая для него место, но недостаточно: бедро Эла плотно прижалось к ее бедру. Мэг бросило в жар. Она с трудом перевела дыхание.

— Нужно было сесть внизу, в первом ряду, — сказала она.

Эл посмотрел на нее пристальным и загадочным взглядом.

— Я всегда страдаю в одиночестве, — заметил он.

Рука Эла оказалась так близко, что ладонь Мэг чуть было не потянулась навстречу. Так хотелось почувствовать его тепло, избавиться от тревог, которые не дают ей спать. Мэг отвернулась и стала смотреть на поле, где разминались мальчишки. Но мысли об Эле не отпускали. И зачем в ту ночь они пошли в закусочную? Это все старая Марго виновата. Сама себе испортила жизнь, а теперь хочет чтобы всем было плохо.

— А ты зачем забралась так высоко? — спросил Эл.

— Мне здесь нравится. Единственная возможность оказаться выше других.

— Узнаю Мэг! Жажда власти, да?

Мэг взглянула на него с подозрением.

— Я вижу, у тебя улучшилось настроение? А что случилось с тем нудным типом из бакалейной лавки? «Я не ем спагетти!»— передразнила она.

Эл пожал плечами.

— Да я вспомнил, что моя матушка говорила насчет меда и мух.

— Я похожа на муху?

— Ты слишком красивая, скорее ты бабочка.

Она одарила его выразительным взглядом, чтобы он не думал, что ее так легко одурачить. Потом повернулась и стала смотреть на поле. Тренеры суетились на площадке, настраивая мальчишек на игру. А вот и Джерри, идет к центру поля.

— Хороший парень, — сказал Эл.

Мэг мгновенно простила его.

— Да, хороший.

— Твои труды не пропали даром.

— Мои труды еще далеко не закончены.

— Не думаю. Ни у кого не бывает ровной дороги, но ты заложила хороший фундамент.

Он на мгновение крепко сжал ее руку.

— Ему всего одиннадцать! — возразила Мэг.

— Почти двенадцать.

Мэг отняла руку. Она не любила загадывать наперед. Ей проще было жить сегодняшним днем.

— Еще лет десять — и он взрослый мужчина, — сказал Эл.

А она останется одна.

Скорее бы началась игра, тогда Мэг сможет прыгать, кричать, топать ногами, и ей будет легче.

— Ты ведь не станешь спорить: последние десять лет пролетели как один день.

Она пожала плечами. Ну давайте, начинайте игру!

— А теперь, когда молодость позади, годы полетят, как птицы.

С нее довольно! Может, пересесть в нижний ряд? И из писательской группы его придется исключить. Если ему нравятся подобные разглагольствования, пусть идет в кружок философии.

— Умеешь ты поднять настроение!

— Прости. — Он ласково, но крепко взял ее за руку. — Полицейские всегда так. А может, это семейное.

— Не помню, чтобы Уилл был таким мрачным, — возразила Мэг.

Он крепче сжал ее руку.

— Значит, это свойственно только старшим братьям.

— Добрый день, друзья мои! Как поживаете?

К ним приближался преподобный Боулз.

Что значит — «как поживаете»? Они с Элом что, теперь вместе «поживают»? Этого только не хватало! Весь город словно сговорился!

— Прекрасно!

Вышло, что они ответили хором. Настоящая парочка!

Тяжело переводя дух, священник уселся рядом с Элом.

— На этой неделе я беседовал с миссис Трейгер.

Она что, нажаловалась на Эла? Мэг заметила, что лицо его потемнело. Он ведь так и не сказал ей, как ему удалось заставить ребят убрать машину.

— Она очень вам благодарна за то, что вы нашли время поговорить с ее мальчиками.

Эл растерялся.

— Да я просто сказал им, чтобы они убрали свою чертову машину!

— Дело, видимо, не в том, что вы сказали, а как вы это сказали, — ответил священник.

Эл пожал плечами.

Мэг заинтересовалась. Она ведь не слышала, что и как говорил тогда Эл. Но зато видела, что ребята убрали машину и сделали это достаточно быстро.

— Как бы там ни было, вы произвели большое впечатление на ребят. Благоприятное впечатление, я бы сказал.

Эл снова пожал плечами.

— Просто с ними нужно потверже, вот и все.

— Не только с ними, — подхватил священник. — У нас десятки молодых людей и девушек, которым не хватает ремня. Видимо, многие родители не имеют достаточно твердости, чтобы держать в руках свое чадо.

— Скажите им, что у них нет выбора, преподобный отец.

— Верно. Конечно, родители должны выполнять свой долг, но без помощи общественности им не обойтись. Знаете, в Африке говорят: чтобы воспитать ребенка, требуются силы всей деревни.

— Я слышал эту поговорку, — кивнул Эл.

— Так что молодежный центр нам необходим.

— Конечно.

— И возглавить его должен решительный мужчина.

— По-моему, это случай дискриминации по половому признаку, — заметил Эл.

Священник улыбнулся.

— Я уверен, что обязательно найдется мужчина, который будет этим заниматься с удовольствием, — сказал он и пристально посмотрел на Эла. Потом поднялся и похлопал Мэг по плечу. — Твоя помощь нам тоже пригодится, девочка.

Отец Боулз выражался обиняками, но Мэг не дурочка. Они хотят, чтобы она убедила Эла взять на себя молодежный центр. Но она еще ничего не решила. Ей нужно все обдумать.

— Мяч в игре! — донеслось с поля.

Мэг вздохнула. Ей захотелось крикнуть «Ура!». Пусть у Джерри все получится!

— Вот как надо.

Дженни Хиллиард показала Мэг, как зарядить аппарат для чтения микрофильмов, и встала. Золотая цепочка на груди девушки эффектно блеснула.

— Если тебе нужна копия, нажми эту кнопку. Копии оплатишь у входа. Один экземпляр — десять центов.

— Спасибо, дорогая. — Мэг опустилась на место, освобожденное Дженни, и устроилась поудобнее.

— И зачем тебе все эти старые пленки? — полюбопытствовала девушка.

Мэг улыбнулась. Всего-навсего — газета от 1948 года. А Дженни выражается так, будто Мэг обратилась к письменности ацтеков и инков.

— Я пытаюсь сделать подборку в память о погибшем Уилле Петерсоне, — объяснила Мэг. — Материалы имеются, но, мне кажется, было бы уместным добавить еще кое-что. Например, отец Уилла тоже был чемпионом средней школы в нашем городе.

— Он ведь умер?

— Конечно. Они оба умерли…

Дженни сочувственно покачала головой, и ее личико на мгновение посерьезнело. Но она тотчас снова широко улыбнулась. Мол, все это в прошлом и надо жить настоящим.

— А где Эл? — полюбопытствовала девушка. — Чем он сейчас занимается?

Мэг так и замерла, застигнутая этим вопросом врасплох.

— Ой, я даже не знаю.

— А я вот знаю, где Дрю. — Дженни повертела в руках цепочку. — Он работает клерком в компании Люка Шиллера.

Первым намерением Мэг было объяснить Дженни, что той только кажется, что она знает, где Дрю, но, вспомнив себя в школьные годы, Мэг воздержалась от объяснений, сказав лишь, что у каждого из них своя жизнь и они друг за другом не следят.

— О! — Дженни лукаво улыбнулась в ответ и пожелала Мэг удачной работы.

— Спасибо!

Мэг была в смятении. Буквально каждый в этом проклятом городке обязательно связывал ее с Элом.

— Чтоб тебя, Эл Петерсон, — пробормотала она. — И почему ты не остался в Чикаго?

К счастью, в комнате никого не было. Услышь кто-нибудь, что Мэг разговаривает сама с собой, и о ней тоже заговорят, как о старой Марго, назовут помешанной и начнут сплетничать.

На экране мелькали страницы старых хроник, а мысли Мэг, вопреки ее воле, возвращались к Элу. Сегодня был хороший день, если не считать нескольких маленьких стычек. В магазине Эл капризничал, но после игры в бейсбол пришел в хорошее расположение духа.

Она остановила фильм и поняла, что на пленке — лето 1945 года. Еще несколько кадров — и начнется осень. Она обязательно должна найти сообщение и фотографии отца Уилла и Эла. В свое время он считался заметной фигурой в спорте. А вот Эл не мог похвастать спортивными достижениями. Может быть, в этом он был не таким, как все Петерсоны. И это большой плюс.

Сентябрь. Мэг стала внимательнее вглядываться в кадры, стараясь прочитать все, что касалось спортивных новостей за этот период. Имя Петерсона встречалось все чаще, а вот и фотографии команды и несколько снимков, сделанных во время игры. У нее получится отличный материал.

Она просмотрела 1950 год, наткнулась на рассказ о кануне Дня всех святых, нашла сообщение о «доме с привидениями». Фотография показалась знакомой. Вглядевшись внимательнее, Мэг поняла, что это дом старой Марго. Дом Эла. В заметке говорилось о Вильяме, невозвратной любви Марго, и о том, что ее дух живет в доме и наведывается на вокзал. Также упоминался старший брат Вильяма, Элберт.

— Мама! — к Мэг подбежал Джерри. С ним был Майк Кваст. — Я могу сегодня переночевать у Майка? Его мама согласна.

Ребята с надеждой смотрели на Мэг: разрешит или нет? Сегодня во время игры в бейсбол Джерри не повезло. А он так рассчитывал на удачу. Может быть, отдых с другом — это то, что ему нужно?

— Хорошо, — сказала Мэг. — А твоя пижама и одежда на завтра?

— У меня есть ключ. Мы заедем и все возьмем. — Вот книга о кошках, которую просил Эл. — И сын шлепнул томик на стол. — Передай от меня, ладно?

Мэг взглянула на книгу, как на что-то неприятное. Сегодня Эла и без того было слишком много. Она стоически выдержала все его улыбки, прикосновения и шутки. Но чего ей это стоило…

После ухода мальчиков Мэг еще позанималась, но сосредоточиться уже не могла. Книга, как заколдованная, влекла и притягивала ее. Поняв, что ничего путного сегодня уже не сделает, Мэг отправилась домой. Но и там покоя не было. Она сменила постельное белье, вычистила ванную комнату, но не могла прийти в ровное расположение духа.

— У меня сегодня много дел, — твердила Мэг, глядя на книгу. — Я не могу бросать все, и каждый раз, когда ему что-то нужно, бежать к нему домой.

Но оказалось, что ей легче передать книгу, чем придумывать, чем бы еще заняться. Она схватила ключи и пошла к машине. В конце концов, это займет совсем немного времени.

Мэг застала Эла работающим в саду. Здесь было так умиротворяюще спокойно, что она не могла не задержаться немного, чтобы помочь. А потом было уже глупо мчаться домой только для того, чтоб поужинать одной…

Они съели макароны с томатным соусом и, взяв по бокалу вина, вышли на ступеньки веранды полюбоваться закатом. Мэг закрыла глаза и прижалась к Элу, он обнял ее.

— Зачем ты ходила на это дурацкое собрание в память об Уилле? — спросил он.

Мэг взглянула на него, пытаясь по выражению глаз понять подоплеку вопроса.

— А почему было не пойти?

— Думаю, тебе это нелегко далось.

Она отвернулась и посмотрела на реку, покрытую вечерним туманом, но все же переменчивую, движущуюся, стремящуюся куда-то.

— Я должна была это сделать, Эл. Он был отцом Джерри.

— Ты сказала, что больше не любишь его.

— Да, но годы моей юности все равно связаны с ним.

— И все же странно…

Ей самой было странно, но она не хотела, чтобы он это заметил. Как будто Мэг снова надела свое школьное платье. Впрочем, Эл прав. Все успехи Уилла остались в прошлом и выглядели теперь далеко не столь значительными по сравнению с тем, чего достигли другие. У всех его сверстников свои семьи, подрастают дети.

— Ты снова пойдешь в этот клуб? — продолжал Эл.

— Это что, допрос? — Мэг высвободилась из объятий Эла и дернула его за рукав.

Он обнял ее и посмотрел в глаза, чувствуя, что желание ерничать уходит, уступая место чувству, вспыхнувшему между ними прошлой ночью.

— О Мэгги, — прошептал он, прижимая столь желанную для него женщину к себе.

Мэг не сопротивлялась. Не могла, не хотела не слушаться своего сердца. Она потянулась к его губам, чувствуя, как ощущение счастья наполняет все ее существо радостью и трепетом. Мэг видела волнение Эла, его нетерпение и желание снова пережить восторг той памятной ночи. Она и сама ощущала то же самое.

— Пойдем в дом, — попросил Эл шепотом.

Они встали и пошли, держась за руки. Как это все не похоже на меня, успела подумать Мэг. У нее перехватывало дыхание и кружилась голова. Она, всегда любившая все хорошенько обдумать и принять верное решение, снова теряла всю свою рассудительность.

Вот и спальня. В тот раз все произошло слишком быстро, а сегодня Эл и Мэг не стали спешить.

Эл увлек женщину на постель, не торопясь, расстегнул блузку и стал целовать ее шею, грудь, потом снял с нее лифчик и стал нежно ласкать бутоны сосков.

Мэг тоже забралась к нему под рубашку, провела ладонями по заросшей волосами мускулистой груди. Затем стянула с него сорочку и осторожно погладила его живот. Ее руки поспешили ниже; всем сердцем она хотела поскорее слиться с ним. Расстегнула ремень на его брюках и помогла их снять.

— Наконец-то, — пробормотал Эл, — эти штаны мне больше не мешают.

— По-моему, тебе просто не терпится, — ласково прошептала она.

Эл привлек ее к себе.

— Ты у меня такая догадливая.

В его глазах горел огонь желания.

Они упали на постель. Эл — сверху. В комнате было так тихо, что было слышно их прерывистое дыхание. Он целовал Мэг все более жарко, слыша, как громко бьется ее сердце. Им было так хорошо вместе, как будто они всю жизнь и целую вечность ждали именно этого момента.

Когда он овладел ею, волны страсти, казалось, подхватили их и понесли в открытое море. Сплетясь в объятиях, они шептали друг другу безумные слова любви — гимн единению тел и душ…

Наконец мужчина и женщина вернулись с вершин блаженства на грешную землю. Но от этого их объятия не стали менее сладкими. Мэг прислушалась к неровному дыханию Эла и удивилась тому, что только что испытала. Она закрыла глаза и с нежностью прижалась к любимому еще крепче.

Эл легко коснулся губами ее лба, потом щек, вновь нашел ее рот и подарил такой теплый, многообещающий поцелуй, что Мэг стало легко и спокойно. Все было именно так, как и должно быть, подумала Мэг, проваливаясь в сон.