Мой босс - мой враг?

Глава 12. Женя

Со своего места у стены удрученно разглядываю большое помещение, где активная жизнь идёт мимо меня. Никто не подходит, чтобы сделать ксерокопию или уничтожить ненужные бумаги. Чем заняться, не знаю, поэтому просто смотрю бездумно на сотрудников. Разочарование настолько сильное, что чуть не плачу.

— Девушка, не расстраивайтесь вы так!

Голос сзади раздаётся настолько неожиданно, что я испуганно вскакиваю, роняя сумочку. Парень с хвостиком на макушке наклоняется и поднимает ее, а я смотрю, не отрываясь, на его шею: там красуется татуировка в виде человечка.

Трясу головой, прогоняя наваждение. Этот рисунок, кажется, преследует меня повсюду. Но тату никуда не исчезает. Молодой человек выпрямляется и удивленно поднимает брови.

— Что это? — спрашиваю его осипшим голосом.

— Вы о чем?

Показываю пальцем на шею.

— А, это? — он смеётся — Глупость, сделанная в юности под впечатлением от момента. Вы, наверное, удивлены? Видели уже такие тату в нашей команде?

— Д-да, у одного члена комиссии.

На всякий случай прячу свои руки за спину.

— Не обращайте внимания. Когда мы с друзьями создали первое приложение для банков и удачно продали его за солидные деньги, сделали эти тату. Иероглиф обозначает «огонь». Если вы заметили, то и слоган нашей компании: «Гореть всегда, гореть везде».

— А разве это не слова Маяковского? — с сомнением качаю головой.

— Ну, почти… — широко улыбается парень. — Позаимствовали стиль у классика. Давайте знакомиться: Вениамин, руководитель рекламной команды, куда, я надеюсь, вскоре вольётесь и вы.

Он протягивает мне ладонь, но я отступаю. Его близость и без того вызывает учащенное дыхание. Свалиться второй раз за утро в обморок не планирую, хотя и чувствую облегчение оттого, что происхождение татуировки объясняется так просто.

И тут же в голове вспыхивает вопрос: почему я не видела ее у босса?

— Простите, вы нарушаете мое личное пространство, — говорю нарочно резко.

— Правда? — усмехается он. — В нашей компании мы как-то не задумываемся об этом. Посмотрите.

Он делает полукруг рукой, и я слежу за ней взглядом. Действительно, в отделе чувствуется удивительная сплоченность. Сотрудники свободно перемещаются от ячейки к ячейке, собираются в кучки, что-то обсуждают голова к голове, показывают и даже о чем-то спорят. Мои надежды на уединение в отдельном кабинете рассыпаются в прах.

— Мне нужно привыкнуть, — чуть ли не шепчу я от стыда.

— Согласен. А теперь мне нужна ваша помощь, — Вениамин берет с тележки, которую прикатил с собой, пачку бумаг. — Это рекламные проспекты в сыром виде. Их нужно распределить по предназначению, прошить, сделать брошюры. Справитесь?

— Постараюсь.

С сомнением смотрю на разноцветные стопки глянцевых листов, не понимая, как разберусь, какой и куда относится. Поймав изучающий взгляд Вениамина, вдруг догадываюсь: это первая проверка на профессионализм.

— Отлично. Это нужно сделать к концу рабочего дня. А теперь приглашаю вас в конференц-зал на совещание.

— Можно, я не пойду?

— Нельзя! Вас ждёт сюрприз.

Плетусь за руководителем, кипя от негодования. Мало мне на сегодня сюрпризов! Вениамин показывает места для новичков на первом ряду и уходит к коллегам.

Я сижу с краю, а рядом со мной уверенно положила ногу на ногу красавица в короткой юбке, которую я видела на собеседовании. Она окидывает меня небрежным взглядом и поворачивается к соседу слева, чему я рада: никакого желания нет знакомиться с высокомерной выскочкой.

Босс влетает в зал с опозданием. Ни на кого не глядя, он поднимается на сцену и сосредотачивается на бумагах, разложенных на столе. Совещание начинается с представления новичков. Нас вызывают по одному, выстраивают в линейку.

Не знаю, намеренно или случайно, но я оказываюсь последней. Стиснув зубы, чтобы не выдать волнение, поднимаюсь на сцену, принимаю от пышнотелой, веселой женщины цветы и конверт и тихо радуюсь, что наконец-то меня оставят в покое.

Рано радуюсь, ох, рано!

Босс вдруг решает пожать всем руки, когда очередь доходит до меня, я напрягаюсь и готовлюсь выдержать испытание с честью. Увы! Панические атаки не контролируются сознанием. Как только он протягивает мне ладонь, я рефлекторно отпрыгиваю в сторону, спотыкаюсь о что-то сзади и падаю. Мажор тоже действует на рефлексах. Он хватает меня за талию, притягивает к себе, а я, в лучших традициях сериалов, где героиня, картинно падая, целует в губы героя, впечатываюсь лбом в нос босса так, что искры летят из глаз.

— Какого черта! — вскрикиваем мы одновременно.

Качок резко отпускает меня и хватается рукой за своё лицо. С его губ, которые я не сподобилась поцеловать, срываются далеко не комплименты. Я, потеряв опору, смачно шмякаюсь на пол, рукой задев вазу. Слава богу, в ней уже не было цветов! Зато вода выплескивается на меня, а заодно и на белые джинсы мажора.

Финита ля комедия!

От боли в пятой точке хочется выть, а от неловкости — провалиться сквозь землю. Что за невезение! Зал, на мгновение замерший от увиденного, зашумел и зашевелился. Люди вскакивают с мест, Вениамин и лохматый менеджер в очках забираются на сцену и бегут сразу к боссу. Рядом со мной, пыхтя и вздыхая, приседает веселая женщина, вручавшая цветы и конверты.

— Как ты милая? Вот незадача! Первый раз у нас такое!

Приговаривая, она промокает мне лицо салфетками и помогает встать на ноги. Я смотрю на босса: он по-прежнему закрывает лицо ладонями, из-под которых сочится кровь. В ужасе, забыв о своей фобии, я несусь к мажору. Расталкиваю администрацию локтями и оказываюсь прямо перед ним.

— Покажите лицо!

Он отворачивается.

— Уберите от меня эту ходячую катастрофу! — шипит гнусаво.

— Простите! Случайно вышло! Зачем вы меня схватили. Покажите лицо!

Сама не понимая, что делаю, хватаю его ладони и пытаюсь их отодвинуть. Он сопротивляется.

— Тимур Антонович, я скорую помощь вызвала, — запыхавшись, подбегает к сцене секретарша.

— Вот Дьявол!

— Дайте посмотреть! — приказываю боссу. — Не будьте ребёнком!

— Кто здесь ребёнок? Я? — ревет он, но снимает ладони.

Я облегченно вздыхаю. Отека на переносице не видно, синяка тоже, только немного крови размазано по верхней губе и пальцам.

— Вы молодец! Кровотечение остановилось, перелома нет. Скорую можно отменить, — говорю уже секретарше.

— Ну, не знаю, лучше провериться, — она поворачивается к лохматому менеджеру. — Слава, ты как заместитель босса должен завершить совещание.

Я ее почти не слушаю. Вытаскиваю из сумочки, которая, удивительное дело, все ещё висит на плече, влажные салфетки и протягиваю одну боссу. Тот сердито отталкивает мою руку.

— Ну, что за капризный мальчишка! — вырывается у меня. — Подумаешь, нос разбила! Не специально же!

Я приподнимаюсь на цыпочки и сама вытираю красные пятна. Босс округляет глаза от моей наглости, но стоит смирно, словно боится, что ещё добавлю.

— Закончили? — спрашивает меня, когда я делаю шаг назад, чтобы полюбоваться своей тонкой работой.

— Выглядите вполне прилично.

— Зато вы, мисс Заноза в заднице, похожи на…

— Тимур Антонович! — восклицает секретарша.

— Нет, договаривайте уже! — не сдаюсь и я. — На пугало? На кикимору болотную? На чучело?

Вся злость, накопленная за этот бестолковый день, все негодование и разочарование выливаются потоком слов. Я понимаю, что мажор в моих неудачах не виноват, но наступаю на него грудью, чавкая мокрыми балетками.

— Сами все знаете… — отмахивается от меня он, но вдруг меняется в лице, вспомнив, видимо, что на него, как на босса, смотрит сейчас весь коллектив, и выстреливает приказным тоном: — Евгения, я жду вас у себя в кабинете через пятнадцать минут. Засекаю время!

Он разворачивается, спрыгивает со сцены и идёт по рядам, провожаемый сочувственными взглядами сотрудников.

Смотрю этому зазнайке вслед, открываю рот, готовая выстрелить ещё одной возмущённой тирадой, и захлопываю его. В голове щёлкает неожиданное открытие: я только что прикасалась к мужику и… ничего не случилось!

Ошеломлённая этой мыслью, замираю на месте. Не замечаю, что с костюма капает вода и в балетках сыро, что меня с любопытством разглядывает сейчас добрая половина зала.

Как же так? Пять лет панические атаки мучают меня, не дают жить и нормально работать, и вдруг это… Почему? Вопросы щёлкают со скоростью света, но на них нет ответов.

— Так тебе и надо, кикимора! — толкает меня в бок заносчивая красавица, и я прихожу в себя. — Таких, как ты, надо держать за десятки километров от приличного общества. Испортила нам торжество!

— Я испортила? — задыхаюсь от несправедливости.

— Света, не парься! — подхватывает злючку под руку ещё один новичок, кажется, его зовут Руслан, блондин с голубыми глазами, одетый в какое-то модное рваньё. — Уволят эту…, конкуренции будет меньше.

Дальше я слушать не стала, поплелась из зала в поисках туалета. Минут пять любовалась собой в зеркале, потом умылась, распустила волосы, провела по губам розовым блеском.

— Кикимора, говорите? Я покажу вам кикимору! — бубню себе под нос, приводя в порядок мокрый костюм.

Неожиданно срываю жакет, в сердцах швыряю его в пакет. Секунду смотрю на рукава блузки и… закатываю мокрые манжеты до локтя. Теперь мое тату видно отчётливо. Нате вам, полюбуйтесь! Что хотите, то и думайте, мне фиолетово!

Выхожу из туалета, задрав подбородок, и походкой от плеча (во всяком случае я так думаю) шагаю к кабинету Вениамина.

Сотрудники даже привстают со стульев, во все глаза разглядывая нахалку, которая отправила их босса чуть ли не в нокаут, а ведёт себя как победительница.

Выдерживаю все любопытные взгляды. Смотрите, смотрите! Кланяться ни перед кем не буду! Через полчаса я распрощаюсь с этим заведением навсегда. Не было у меня хорошей работы, и такая тоже не нужна!

Распахиваю дверь без стука, Вениамин удивленно поворачивается. Я улыбаюсь во весь рот, демонстрируя своё главное оружие — ямочки. Они меняют мое лицо. Делают его из простого и обычного очень милым, даже мимишным. Не зря в университете у меня было прозвище «Мимими».

— Простите, не подскажите, где главный офис?

Шеф рекламного отдела медлит с ответом, видимо, сражённый моей наглостью, а потом улыбается, и я вижу, как загораются его глаза

— Если вы ищете кабинет босса, поднимитесь на седьмой этаж. Или вас проводить?

— Спасибо. Справлюсь сама.

Решительно закрываю дверь и иду обратно к лифту по-прежнему под пристальными взглядами несостоявшихся коллег. Административный офис узнаю сразу, как только распахивается двери лифта. Здесь нет помещения, разделённого на ячейки. Квадратный холл украшают солидные двери кабинетов, в двух стенах есть боковые коридоры, которые разбегаются в стороны.

В центре холла — ресепшн, где две девушки занимаются посетителями. Одни ждут очереди на мягких кожаных диванах, другие заполняют бланки. Но ни суматохи, ни громких разговоров здесь нет. Царит покой и тишина, как и положено быть в цивилизованном обществе.

Моя решительность сдувается, как мыльный пузырь. Среди этих людей в строгих деловых костюмах чувствую себя песчинкой, случайно занесённой ветром в чужой мир.

— Простите, как мне пройти к директору компании? — обращаюсь к секретарям.

— Евгения Михайловна, прошу!

Неизвестно откуда появляется Мария Игоревна, которую я уже знаю, и ведёт меня к массивной двери. Она входит без стука, делает шаг вбок, пропуская меня.

— Пришла? — доносится голос босса, хотя самого я не вижу.

— Да, — коротко отвечает секретарша.

— Отлично!

Мажор появляется в кабинете, выходит из соседней комнаты. Он переоделся в обычные джинсы и чёрную футболку, которая рельефно выделяет его накачанные мышцы. Мария Игоревна закрывает дверь, я стою, чувствуя, как начинают дрожать колени. Хотя намерена распрощаться с этой компанией и убраться восвояси, предстоящий разговор пугает неизвестностью.

— Чтобы меня уволить, вам не нужно напрягаться, — бросаюсь первой в атаку. — Я ещё и договор не подписала.

—Мисс Заноза, ты все не успокоишься? — усмехается мажор и садится за стол, трогая немного припухший нос. — А за это кто отвечать будет?

— Я все сказала! Могу оплатить визит к врачу. И прекратите меня называть разными мисс!

Гордо фыркаю, иду к двери, уже берусь за ручку, как следующие слова приковывают меня к полу.

— Женя, не ершись. Давай поговорим… о прошлом.

Разворачиваюсь. Смотрю на босса, но на его лице уже нет улыбки, а серые глаза потемнели, приобрели свинцовый оттенок. Сейчас передо мной не капризный мажор, а серьезный молодой человек, сумевший с нуля поднять и поставить на ноги огромную компанию.

— О каком прошлом? — голос дрожью выдаёт мое состояние.

— О том самом, пятилетней давности. Смотри.

Он выходит из-за стола и резко поднимает край футболки. Я вижу два белых шрама: один маленький, почти невидимый, а второй длинный, извилистый, широкий, протянулся почти по всему животу.

Нервно сглатываю, отступаю, натыкаюсь на кресло и падаю в него, как подкошенная. Сразу вспоминаю, как сверкнул нож в руке Карлика, а потом исчез в складках чёрного пальто.

— Значит, это все-таки ты, — шепчу деревянными губами.

Слова вылетают с трудом, дыхание становится свистящим и поверхностным. Нащупываю в кармане баллончик и брызгаю в рот лекарство. Несколько секунд не двигаюсь, и наконец вдыхаю полной грудью. На глазах появляются слёзы.

— У тебя астма?

Босс опускает футболку и тоже садится, его взгляд сверлит меня, не даёт сосредоточиться на разговоре.

— Н-нет, панические атаки.

— Давно?

— Пять лет. После того случая начались.

— Ясно. Тебе тоже несладко пришлось. Потому и не работала по специальности?

— Д-да. Не могу в большом коллективе, где много…

Замолкаю. Нужно ли откровенничать с незнакомым человеком? Конечно, он меня спас, я ему безмерно благодарна, но…

— Договаривай. Много кого?

— Мужчин.

Босс округляет удивления глаза, я краснею и машинально раскатываю рукава блузки. Чувствую себя полной дурой, заявившись в этот кабинет с претензиями.

— Покажи, покажи…

Мажор вскакивает и хватает меня за запястье. Я выдергиваю руку и прячу за спину.

— Не прикасайтесь ко мне, если не хотите вызывать скорую помощь.

— Настолько все серьезно?

— Да. Малейшая для меня опасность, и организм реагирует дыхательным приступом.

— А тату зачем выбила?

— Заметила ее у тебя на шее, когда ты прижимал меня к стене. Вот и сделала себе такое же, чтобы напоминало об осторожности. Как ты вообще меня узнал?

Мажор вскакивает и начинает мерить шагами кабинет. Длинные ноги мелькают перед глазами, и я невольно слежу за ними взглядом. Все сомнения подтвердились: передо мной человек, спасший меня в ту снежную ночь. О нем я помнила бессонными ночами, его высматривала в толпе людей.

А что теперь?

— Случайно, — босс смотрит на меня с улыбкой. — Сначала заметил несоответствие разреза твоих глаз и формы скул светлым волосам и вспомнил, что когда-то уже видел такое же. Начал размышлять, перебирать варианты.

— У меня родители из Сибири. Видимо, где-то в роду есть примесь бурятской крови, потому и глаза такие, — краснею я. — А что потом?

— Потом разглядел тату и заинтересовался. Не бывает таких совпадений, чтобы в одном кабинете встретилось три человека с одинаковым рисунком. Окончательно убедился, что это ты, на сцене, когда обнял.

— Придумываешь! Ты держал меня на руках десять минут пять лет назад. Неужели запомнил?

— Не знаю. Просто как только прижал к себе, сразу понял, что это ты. Кстати, на сцене у тебя приступа не было.

— Я тоже это заметила. Сама не понимаю, почему.

— Ответ простой: я тот мужчина, которому ты доверяешь на уровне подсознания. Хочешь, проверим?

Не дожидаясь ответа, он хватает меня за руку, выдёргивает из кресла. Я снова падаю к нему на грудь, и прошлое накрывает с головой…