Глава 16

— Вставай, соня, — нежно шепнул ей Макс на следующее утро.

Дафна пошевелилась и, не открывая глаз, блаженно улыбнулась:

— Еще рано.

— Нам надо кое-что сделать до отъезда.

Она перекатилась на бок и открыла глаза.

— Что?

Но Макс только улыбнулся:

— Одевайся.

Так начались их хлопоты по устройству приюта. Собрав команду помощников, Дафна и ее супруг выполнили месячную работу меньше чем за неделю.

Сначала Макс вызвал Оливера Смита и агента по недвижимости. Они вместе поехали в Айлингтон, чтобы его милость мог лично осмотреть приобретаемую собственность.

Обнаружив, что все находится в более или менее приличном состоянии и необходим лишь незначительный ремонт, Макс приступил к переговорам о покупке. Они не затянулись, но прежде чем дети могли сюда переселиться, требовалось еще многое подготовить.

Дафне было поручено составить список того, что необходимо детям. А уж Макс решил позаботиться о том, как они это получат.

Он сразу приступил к делу и прежде всего поручил Додели, как главе штата своей прислуги, организовать генеральную уборку всего помещения от чердака до подвала.

Затем, поскольку воспитателей в приюте катастрофически не хватало, он разыскал и нанял нескольких добродушных старых дев, которые работали в пансионе, когда он еще был школой.

Дафна собрала старших мальчиков и девочек, которые уже покинули приют и теперь работали в городе, и предложила им помочь подготовить здание к приему детей.

Мистер Старлинг и его друзья целый день следили, как лакей Уильям и один из кучеров Макса приводили в порядок два старых экипажа и коляску, которые передавались в дар приюту. Лорд Фоконридж выделил неприлично большую сумму на покупку продуктов для приюта. Он же доставил книги, доски и мелки для классных комнат. Герцог Уоррингтон занимался доставкой запасов угля, чтобы хватило на обогрев здания до следующего лета.

Джоно и Карисса обошли все лондонские магазины игрушек и убедили их владельцев пожертвовать кое-что для детей.

Оливеру Смиту было поручено договориться со швеями и сапожниками, чтобы дети были обеспечены новой одеждой и обувью.

Дафне пришло в голову, что Пенелопа вполне могла бы употребить свою неуемную энергию в мирных целях и помочь с переездом. Поскольку новый приют располагался в достаточно приличном месте, мачеха согласилась помочь и даже привезла с собой Сару и Анну.

Пенелопа лично проследила за укомплектованием медицинского кабинета всевозможными травами, снадобьями и лекарствами. Даже старший брат Альберта Кэрью герцог Холифилд, прежде чем отправиться с беременной женой во Францию, внес немалое пожертвование.

К переезду все было готово. Новые воспитатели ожидали прибытия детей. Швеи и сапожники ждали, чтобы снять с детей мерки. Пенелопа успевала всюду, желая убедиться, что все в порядке.

Наконец приготовления были завершены, и свежевыкрашенные экипажи приехали на Бакет-лейн. Из грязных окон за ними внимательно следили малыши. Дафна и Макс, Два Уилли, Оливер Смит и Додели прибыли, чтобы помочь с погрузкой. Уоррингтон и Фоконридж тоже были здесь, чтобы держать на расстоянии местных бандитов.

Вскоре дети навсегда покинули Бакет-лейн. Когда экипажи с радостно галдящей детворой прибыли к новому дому, Дафна не смогла сдержать слез, глядя, как малыши бегают по зеленым лужайкам. У них впервые в жизни появилась такая возможность. Швеям пришлось изрядно потрудиться, удерживая на месте возбужденных малышей, чтобы снять с них мерки.

Девочки собрались вокруг больших и очень добрых лошадей, а мальчики устроили игру в догонялки.

Наконец ребятишки устали и направились в свой новый дом, у двери которого была укреплена табличка: «Эмма, леди Старлинг. Сиротский приют».

Это была идея Макса — назвать приют именем матери Дафны. За эту неделю она узнала о нем много нового, но что удивило ее больше всего — это его естественная манера обращений с детьми. Вообще-то Дафна подозревала, что он удивил даже сам себя. Когда крошечная двухлетняя девочка вывернулась из рук старого сапожника, который тщетно старался измерить ее маленькие ножки, Макс бросился за ней и подхватил на руки.

Малышка радостно засмеялась и весело болтала руками и ногами, пока он нес ее обратно к сапожнику. Макс подружился еще и с Джемми, тринадцатилетним подростком, который сбежал уже от двух мастеров, к которым Дафна устраивала его в прошлом.

Парнишка так благоговейно обожал Макса, что согласился ехать с ними в Вустершир, где для него было множество возможностей.

К вечеру, наблюдая, как дети наконец утомились и начали устраиваться на ночь, Макс обнял жену и поцеловал ее в макушку.

— Как я мог не понимать тебя? — тихо сказал он и вытер слезинку, скатившуюся по ее щеке. — Подумать только, я подарил тебе сапфиры. В целом мире не найдется драгоценностей, способных сравниться с твоей красотой.

Она обняла мужа в ответ.

— Спасибо тебе. Спасибо за все.

— Я был рад помочь. — Он помолчал, вспомнив, насколько многого был лишен в детстве. — Думаю, им здесь будет хорошо.

— Не сомневаюсь. — Подумав, Дафна усмехнулась: — Учитывая дотошность и настырность Оливера Смита и моей мачехи, полагаю, от их внимания не ускользнет ни одна мелочь. Ну а теперь мы можем ехать в Вустершир.

Так они и сделали.

Уже на следующий день молодые супруги выехали из Лондона по Оксфорд-роуд, миновали тихий университетский город и направились дальше на запад через Челтнем, где Макс показал жене элегантные магазины, ничуть не хуже, чем в Лондоне, и минеральные источники, совсем как в Бате.

Отсюда они поехали на север, к столице графства. Дафна была потрясена спокойным величием Вустерского собора и зданием рынка, в котором торговля велась с эпохи Ренессанса.

Дафне не терпелось увидеть свой новый дом, поэтому они по пути нигде не задерживались.

Октябрь в центральных графствах Англии — это зелень бескрайних пастбищ и буйство красок обширных лесов.

Длинные живые изгороди были увешаны ягодами, привлекавшими стайки грачей, белых куропаток, вальдшнепов и диких индеек, бродивших по жнивью. Пернатая дичь, в свою очередь, привлекала любителей охоты. Путешественники видели краснощеких охотников, шагающих по полям с ружьями наготове, и бегающих вокруг собак, готовых в любой момент броситься за подстреленной хозяином птицей.

По пути встречались старомодные деревушки, состоявшие из рядов каменных коттеджей с крытыми соломой или черепицей крышами. Иногда встречались деревянные домики, построенные еще в эпоху Тюдоров и тщательно сохраняемые со времен Шекспира.

Чтобы быстрее прошло время, Макс рассказывал жене о своих вложениях в местные текстильные фабрики и гончарные мастерские, производящие высококачественные керамические изделия. Он также имел долю в некоторых металлургических производствах и оросительных системах. Еще он владел землями, на которых опытные скотоводы разводили овец, дававших шерсть для текстильных фабрик.

Слушая, как авторитетно Макс рассуждает о многом, о чем говорить большинство аристократов посчитали бы ниже своего достоинства, Дафна поняла, почему высокородные снобы считали его чужаком.

Она же, напротив, относилась с большим уважением к его инициативности и была заинтригована откровенной приязнью к простым людям, которых он считал хребтом Англии. Макс здоровался с крестьянами, собиравшими яблоки в садах и вспахивавшими поля для посева озимой пшеницы.

Сельские жители были заняты работой, которую выполняли в конце каждого года. Пасечники собирали мед, пастушок гнал стадо. Деревенская мельница, построенная на берегу реки у кромки воды, молола зерно. Ее приводило в действие неторопливо вращающееся колесо, снова и снова погружавшееся в воду, которая неспешно, но беспрестанно текла к морю.

— Мы почти на месте, — сообщил Макс, когда экипаж свернул на подъездную дорогу и въехал в гигантские кованые ворота. Длинная аллея, по обе стороны которой росли крупные стройные буки, вела к дому, показавшемуся Дафне гигантским.

Прислуга в аккуратных ливреях высыпала из дома и построилась у входа, чтобы поприветствовать милорда и новую хозяйку. Лакеи в напудренных париках были одеты в темно-красные ливреи и черные бриджи, женская часть прислуги носила черные платья с аккуратными белыми фартуками и чепчики.

Когда экипаж остановился, Макс помог жене спуститься: на землю, представил ее прислуге, познакомил с дворецким и еще несколькими людьми и повел в черно-белый отделанный мрамором холл.

Точнее, он был белым с небольшими черными вкраплениями на полу. Крупные черные кадки с растениями составляли разительный контраст с кремового цвета стенами. В стенах имелись причудливые ниши, в каждой из которых помещалось по черной статуе.

Как вскоре выяснила Дафна, ослепительный холл задавал тон всему дому. Расписанные потолки, цветные узорчатые ковры, изящная мебель, дорогой фарфор. В семейной часовне она увидела белый мальтийский крест, геральдический щит и шлем первого барона Ротерстоуна, палаш которого хранился в городском доме.

После этого Макс показал ей террасу, выходящую на строго распланированные сады. Их величина, четкие линии и ухоженность потрясли Дафну. Вдоль посыпанных гравием дорожек стояли подстриженные конусом деревья, треугольные цветники радовали глаз осенними бархатцами и флоксами, маргаритками и китайскими астрами.

За всем этим великолепием раскинулся обширный парк, в свою очередь, граничивший с лесополосой, в которой, по сообщению Макса, были сделаны удобные дорожки для прогулок.

Муж рассказал, что это было рабочее имение с тремя деревнями, двенадцатью фермами, двумя церквями, тремя школами и двумя пабами, в которых варили разные сорта пива. Была здесь и базарная площадь. Вдовий дом, добавил он, переделали в пансион для раненых ветеранов войны с Наполеоном.

Урожай уже убрали, но на пастбищах паслись упитанные коровы, овцы и лошади. Макс сказал, что устроил состязание между фермами по выращиванию лучшего скота.

В целом поместье было, по мнению Дафны, превосходным драгоценным камнем в короне сельской Англии.

А постоянное отсутствие Макса в поместье делало этот факт еще более удивительным. Непонятным образом он сумел поставить дело так, что и без него все работало, как часы.

Теперь и подготовка списка невест казалась ей чем-то почти нормальным. Этот человек ничего не упускал, не оставлял без внимания ни одну деталь.

Дафна все больше убеждалась, что вышла замуж за потрясающего мужчину. Но в свете всего увиденного ей представлялось все более бессмысленным одно — его плохая репутация. Ничто не указывало на то, что маркиз Ротерстоун — легкомысленный и порочный распутник.

Когда они снова вернулись в дом, у Дафны от возбуждения голова шла кругом. Она все никак не могла осознать, насколько велики владения маркиза. Ей раньше не приходило в голову, что они станут править небольшим королевством, а она будет вести жизнь принцессы, как и говорил папа, когда впервые упомянул об этом браке.

В столовой Макс показал камин, над которым было пустое место, ожидавшее, как сказал он, ее парадного портрета.

— Мой портрет? Здесь? Но, милорд, наши гости подумают, что во мне нет ни капли скромности!

— Нет, дорогая, они подумают, что ты невероятно красива, а я — счастливый везунчик. Пойдем дальше.

Экскурсия по дому продолжилась. В гостиной Дафна увидела великолепное фортепиано, стоящее возле окон, из которых открывался замечательный вид на пасущихся на лугу коней. Новоявленная маркиза задумчиво посмотрела на инструмент.

— Еще одно фортепиано, — отметила она. Несколько минут назад она видела инструмент в утренней гостиной.

— Я же говорил, что люблю слушать музыку. — Макс сделал приглашающий жест рукой. — Может быть, попробуешь?

— Я не играю, — поспешно сказала она.

— А твой отец говорил совсем другое, — заметил Макс, понимающе улыбнулся и продолжил: — Давай я покажу тебе верхние этажи.

— Кажется, я здесь заблужусь, — пробормотала она, поднимаясь по консольной лестнице, которая, казалось, парила в воздухе. — Сколько в этом доме спален?

— Тридцать спален, миледи, — впервые открыл рот неразговорчивый главный дворецкий мистер Чаттерс.

Она бросила озорной взгляд на мужа и чуть слышно прошептала:

— Ну, это, пожалуй, займет нас на некоторое время.

— Ты еще не видела садов, — так же тихо ответствовал он.

— Ты уверен, что нас никто не видит? — задыхаясь, спросила Дафна, когда их прогулка по саду приняла несколько неожиданный оборот.

— Уверен. Никто из слуг не осмелится даже голову повернуть в нашу сторону.

Явно преследуя низменные цели, Макс привел ее в беседку, со всех сторон окруженную десятифутовыми кустами самшита. Ее крышей служила старая развесистая груша.

Главной достопримечательностью этого уединенного места был окруженный низкой каменной оградой небольшой пруд с золотыми рыбками и фонтанчиком в центре.

Когда Дафна наклонилась, чтобы лучше рассмотреть лениво плавающих под кувшинками откормленных карпов, Макс взглянул на обтянутую юбкой попку жены и нашел ее в высшей степени привлекательной.

Он бросил сюртук на землю, чтобы она могла стать на колени. А Дафна схватилась руками за согретые солнцем камни. Макс опустился на колени позади нее.

— Я хочу тебя. Хочу сейчас, здесь, когда солнце светит тебе в лицо, — шепнул он.

На мгновение залюбовавшись игрой солнечных лучей в золотистых волосах, Макс поднял ее юбки и вошел в нее сзади. Дафна двигалась вместе с ним, наслаждаясь происходящим. Его руки лежали у нее на талии. Со сладострастным стоном Дафна выгнулась и закинула руки ему на плечи.

Высоко над ними в небе парил ястреб, высматривающий добычу.

Макс легонько прикусил мочку нежного ушка и понял, что страсть к собственной жене буквально сводит его с ума.

Его руки принялись ласкать изящное тело. Почувствовав необходимость ощутить гладкую шелковистость кожи, он сдвинул ее юбки чуть выше и, застонав от удовольствия, начал исследовать руками бедра, ягодицы, живот…

Он стал играть завитками волос внизу живота. Дафна выгнулась, и ее мускулы сжали его фаллос, словно шелковистые руки.

Она громко застонала, и Макс тут же зажал ладонью ее рот.

— Тише, дорогая.

Дафна подчинилась, но это небольшое ограничение, казалось, возбудило ее еще сильнее. Еще один тихий стон, вырвавшийся из ее уст, был мольбой об освобождении.

Макс стиснул ее плечи и стал ритмично раз за разом входить в нее, и наконец она содрогнулась, утопая в нахлынувших волнах наслаждения. Он чувствовал свою безграничную власть над телом жены. Никогда с ним не происходило ничего подобного. Никогда еще он не ощущал такой яростной, поглощающей все остальные чувства страсти, которую невозможно было полностью утолить. Чем полнее она отдавалась, тем сильнее он ее хотел, словно она открыла в нем бездонный колодец желания, которое только сама могла удовлетворить, пробудила неутолимую жажду, которая никогда не исчезала — возможно, было только временное облегчение. Ощутив ее сладкие судороги, Макс тоже перестал сдерживаться. Наслаждение охватило его тело, как лесной пожар, выжгло все дотла. Он отдал этой маленькой женщине все, что имел, потому что она стала для него всем.

В его затуманенном страстью мозгу мелькнула мысль: как сумел лорд Старлинг пережить смерть своей первой жены? Если он чувствовал к ней нечто похожее на одержимость, овладевшую Максом, он должен был лишиться рассудка.

— О, Макс! — Дафна не шевелилась, наслаждаясь восхитительным чувством наполненности.

Ему тоже не хотелось покидать ее тело.

— Не могу поверить, — еще не отдышавшись, проговорила Дафна, — что я пыталась тебя оттолкнуть. Мне понадобилось время, чтобы понять, но теперь я не сомневаюсь: ты с самого начала был прав. Тысячу раз прав, а я нет. Мы созданы друг для друга.

— Моя дорогая, — едва слышно сказал Макс и вздохнул. — Мне остается только надеяться, что когда-нибудь я действительно стану достойным твоей любви.

— О! — Дафна с шумом втянула в себя воздух. Даже сдаваясь на милость победителя, она покоряла очередную крепость в его до сей поры неприступном сердце.


Октябрь подходил к концу. Молодожены строили планы на будущее, встречались с соседями. Дафна постепенно привыкала к своему новому положению в статусе маркизы Ротерстоун.

Они ездили с визитами, принимали гостей, писали письма друзьям и знакомым в Лондон.

Дафна скоро стала признанным авторитетом во всех вопросах, касающихся Лондона и моды. Она знала, что скоро откроется осенняя сессия парламента, а с ней и так называемый малый сезон.

А среди местного дворянства тем временем говорили о ежегодных ассизах. Судьи графства устраивали выездные сессии, на которых рассматривались уголовные дела и имущественные споры.

Молодожены получили приглашение на предстоящий в ноябре бал охотников. Дафна каждый день убеждалась, что деревенская жизнь вовсе не так скучна, как ей казалось. В поместье постоянно кипела работа. Всегда можно было увидеть и узнать что-то новое и интересное. На мельнице поместья производилось несколько видов муки — там мололи кукурузу, рожь и пшеницу. Горели костры под перегонными аппаратами, дававшими спиртное. Дафна наблюдала, как женщины для ферментации кипятят спелые летние фрукты с большим количеством сахара — вишню, малину, смородину, получая сладкие густые сиропы, которые использовались для придания разных вкусов бренди и вину.

Кухонный персонал активно занимался заготовками на зиму, полевые работники закладывали в амбары сено для просушки, садовники обрезали многолетние растения и сажали в землю луковицы первых весенних цветов, конюхи ухаживали за племенными кобылами, к весне ожидавшими потомства.

Дом оказался таким огромным, что Дафна, к собственной досаде, постоянно в нем терялась. И вот однажды, подойдя к центральной лестнице, она нашла указатель, поставленный для нее заботливым мужем. На нем были стрелки, указывающие в разных направлениях, и надписи: гостиная, столовая, музыкальная комната и т. д.

Многочисленные слуги специально ждали неподалеку, чтобы увидеть ее реакцию. Дафна искренне посмеялась, потом нахмурилась и спросила:

— Где этот негодяй?

— Но я же решил твою проблему, разве не так, дорогая? — полюбопытствовал хохочущий Макс, выходя из библиотеки.

— Ты! — Она бросилась за ним. Дом был большим, и игра в прятки, хотя и велась постоянно, не утрачивала прелести новизны. И заканчивалась всегда примерно одинаково: он заманивал ее в одну из спален и соблазнял.

Молодожены не только играли. Макс временами отправлялся на охоту, правда, без особого энтузиазма, а Дафна в это время писала письма друзьям и семье, которая собиралась приехать к ним в гости на Рождество.

Ей было очень интересно посмотреть, как сводные сестры воспримут деревенскую жизнь.

Она написала Кариссе, рассказала, как с нее снимали мерки для придворных нарядов из малинового бархата с отделкой из горностая, и о серебряной диадеме, которую для нее изготавливали. Диадема, соответствовавшая ее новому титулу, была украшена серебряными шариками и листьями клубники.

Макс сказал, что Фермер Джордж находится в таком плачевном состоянии, что может скончаться в любой момент, и ей понадобятся все регалии для присутствия при коронации регента. Когда-нибудь Бог все-таки призовет к себе их бедного безумного короля.

В такой день все аристократы должны быть в официальных нарядах. Макс не был бы собой, если бы не настоял на заблаговременной подготовке к неизбежному событию.

Он также договорился с известным портретистом сэром Томасом Лоуренсом, и его приезда ждали в начале следующего года. Художник должен был оставаться в поместье, пока не напишет ее портрет. Готовый портрет повесят над камином в гостиной, а со временем он займет свое место в галерее Ротерстоунов.

Дафна испытывала гордость, став членом такого семейства. Она, разумеется, знала, что отец и дед Макса были людьми несдержанными и ярыми игроками.

Но что бы ни говорили о ее маркизе-демоне в Лондоне, в деревне Дафна наблюдала совершенно другую картину.

Возможно, здесь никто не знал о его членстве в клубе «Инферно». Или в поместье Макс чувствовал себя свободнее и мог быть самим собой. Определенно было ясно: все соседи любили и уважали ее мужа.

И у Дафны поневоле возникли новые вопросы. Его, как и прежде, окружала тайна, и чем сильнее Дафна любила мужа, тем решительнее она была настроена пробиться сквозь эту завесу.

Октябрь сменился ноябрем, но ничего не изменилось. И если она слишком много размышляла на эту тему, то начинала по-настоящему тревожиться.

Она знала, что впереди вся жизнь, чтобы лучше понять мужа. Несомненно, пройдет несколько лет, и они станут понимать друг друга с полуслова. Но пока, хотя они и были счастливы вместе, Дафне казалось, что она постоянно наталкивается на некий невидимый барьер. Создавалось впечатление, что муж впустил ее в свое сердце, но только до определенного предела.

Дафна не знала, что находится за этим барьером, но само его существование ей категорически не нравилось. Она тревожилась еще сильнее, потому что уже вполне могла носить ребенка Макса. Впрочем, уверенности в этом пока не было.

В любом случае молодожены уже сделали визиты всем соседям, и пора было принимать гостей у себя. Дафна запланировала свой первый званый вечер на начало декабря. Но прежде чем разослать приглашения, она решила проконсультироваться с поваром относительно меню.

Разговаривая с поваром, она заметила, что он не сводит горящих глаз с Вильгельмины и девушка отвечает ему тем же. Дафна постаралась спрятать улыбку. Похоже, эти двое нашли друг друга.

Некоторые хозяйки были бы недовольны, но Дафна искренне обрадовалась. Теперь, когда она знала, что такое любовь, она хотела, чтобы это изумительное чувство испытали все, особенно такие добрые молодые женщины, как ее преданная горничная. Повар казался надежным человеком. Как бы то ни было, женщина, вышедшая замуж за повара, никогда не будет голодать.

Через несколько дней Дафна заметила, что Вилли с удовольствием ест маленькое ванильное пирожное, приготовленное специально для нее молодым красивым поваром. Она отпустила по этому поводу шутливое замечание, и Вилли, покраснев, призналась в их взаимной симпатии.

Обоих близнецов в поместье встретили приветливо, да и они приспособились к новой жизни очень легко. Дафна уже неоднократно замечала, что за Уильямом повсюду ходят хихикающие юные служанки.

Что касается Джемми, мальчика-сироты с Бакет-лейн, он завел новых друзей и стал понемногу забывать прошлое.

Дафна заставила его трудиться вместе со всеми в день, когда должен был состояться ее первый прием.

За несколько часов до начала прибытия гостей Дафна носилась как угорелая по дому, желая удостовериться, что все приготовления идут как надо. Пробегая через холл, она увидела, как дворецкий платит деревенскому почтальону, и поняла, что тот принес почту. Макс уже взял ее и теперь распечатывал одно из писем.

Дафна поспешила к нему.

— Кто-нибудь из гостей в последний момент сообщил, что не сможет прийти?

— Нет. Но это прибыло для тебя из Лондона. Очередной роман от мисс Портленд. — Он передал ей толстое письмо от Кариссы.

Дафна с радостью взяла письмо, но не стала распечатывать и положила в карман фартука.

— Я оставлю его на потом. Сейчас слишком много дел.

— Ты занята даже для меня? — ласково прошептал он и придвинулся ближе.

— Боюсь, что да, лорд Ротерстоун. Вы сможете потерпеть до конца приема?

— Ну, если иначе нельзя… — проговорил он и окинул жену горящим взглядом.

— Я вижу, ты тоже получил письмо из Лондона? — Она встала на цыпочки и заглянула в письмо, которое Макс уже распечатал. — Ах, опять твой злобный старый шотландец.

— Он присылает мне информацию обо всех хороших племенных кобылах, которые появляются в «Таттерсолз». Перед отъездом я сказал ему, что хочу увеличить поголовье племенных лошадей. А старик знает в них толк.

Скосив глаза в короткое письмо Вирджила, Дафна прочитала описание черной арабской кобылы в белых носочках, которая стоит двести фунтов. Она с сомнением посмотрела на Макса.

— Ты собираешься ее купить?

— Возможно. Думаю, я напишу, чтобы он сделал предложение от моего имени.

— Понимаю. Значит, ты доверяешь ему свои деньги?

— Дорогая, я бы доверил ему свою жизнь. — Макс наклонился, поцеловал жену в щеку и пошел в кабинет писать ответ.

— Может быть, ты заодно спросишь, почему он меня невзлюбил? — сказала Дафна ему в спину.

— Невзлюбил? — искренне удивился Макс, остановился у лестницы и оглянулся. — Что за чепуха?

— Он на свадьбе смотрел на меня очень сердито.

Макс расхохотался.

— Просто у него такое лицо, Дафна. Поверь, он был счастлив видеть меня женатым, тем более на такой красивой юной леди.

Дафна фыркнула.

Муж ухмыльнулся и побежал вверх по лестнице, чтобы, как подозревала Дафна, скрыться от плохо управляемого хаоса подготовки к вечернему мероприятию.

Она проводила его глазами, тщательно скрывая смутное беспокойство. Не в силах четко объяснить причины своей тревоги, она все же почувствовала перемену в поведении мужа после получения письма от молчаливого шотландца.

Честно стараясь избавиться от необъяснимых опасений, Дафна решила все же улучить момент и прочитать письмо от Кариссы.

У нее было еще множество дел, однако она очень скучала по своей лучшей подруге. Дафна чувствовала себя виноватой. Получалось, что она бросила на произвол судьбы подругу, которой нелегко живется в доме несносных кузенов.

Слуги носили стулья и цветочные композиции в гостиную. Дафна отошла, чтобы никому не мешать, и распечатала письмо. Ей очень хотелось, чтобы Карисса была сегодня среди гостей. С ней было бы намного веселее, да и подруга помогла бы ей успокоить нервы. Все же Дафне предстояло впервые выступить в роли маркизы — хозяйки дома. Она все еще чувствовала, что не представляет, как ведут себя настоящие маркизы.

Она пообещала себе, что прочтет только первую страницу письма, но подруга писала в таких расстроенных чувствах, что Дафна в тревоге пробежала глазами письмо до конца. После отъезда Дафны кузины Кариссы принялись издеваться над ней с удвоенной энергией. Хуже того, ее недавнее знакомство с такими скандальными личностями, как Уоррингтон и Фоконридж, дало завистливым гарпиям новую пищу для пересудов. Их насмешки и инсинуации угрожали погубить репутацию девушки.

Дафна не могла не встревожиться. Дочитав письмо, она поняла, что должна или пригласить Кариссу погостить в поместье, или самой вернуться в Лондон, чтобы спасти подругу.

Встревоженная и огорченная Дафна захотела побыть несколько минут с мужем, чтобы успокоиться. Она поспешила наверх, желая спросить, что он думает о создавшейся ситуации, на ходу раздавая приказы слугам. Благо, ей уже не нужен был указатель, чтобы найти хозяйские апартаменты.

По привычке она вошла во вторую Дверь, которая вела в ее часть хозяйских покоев. Его и ее спальни соединялись небольшим коридором, с одной стороны которого были гардеробная и сейф для драгоценностей, а с другой — роскошная ванная в римском стиле, чудо современных нововведений — с мраморными колоннами, большой ванной и уже подогретой водой, текущей из крана.

Было очень тихо.

Дафна нахмурилась и пошла к спальне Макса, решив, что он, наверное, удалился туда.

Неожиданно она почувствовала странный запах. Принюхавшись, она поняла, что пахнет серой с примесью уксуса и запах идет из комнаты мужа.

Она остановилась и поморщилась. От острого неприятного запаха стали слезиться глаза. Дафна задалась вопросом, чем занимается муж, потом увидела его отражение в зеркале и оцепенела.

Со своего места она видела, как он, сидя на краю кровати, капает из пипетки какую-то жидкость на полученное от Вирджила письмо.

Затаив дыхание, Дафна следила, как Макс опустил пипетку в пузырек с какой-то жидкостью, которая, вероятно, и была источником отвратительного запаха. Девушка почувствовала сквозняк и поняла, что Макс открыл окно, желая проветрить комнату.

Потом он подул на письмо, чтобы высушить капли, и очень внимательно перечитал снова, как будто в нем появилась информация, которой до этого не было. Невидимые чернила?

Что происходит?

Еще не успев осознать увиденное, Дафна испытала новый шок. Оказывается, у мужа был тайник. Над его кроватью в стене была небольшая ниша, в которой обычно стояла ваза. Теперь в стене зияло глубокое отверстие.

Прочитав письмо, Макс убрал его вместе с пузырьком в полость в стене, задвинул маленькую резную перегородку, и Дафна снова увидела обычную нишу. Он вернул на место вазу и закрыл окно. Судя по выражению его лица, новая информация была очень тревожной.

Дафна быстро попятилась в свою спальню. Ей не хотелось, чтобы Макс застал ее здесь. Она была в шоке.

«Что я делаю? Что он от меня прячет?»

Через несколько часов в доме будет полно гостей, до этого еще предстояло переделать кучу дел, так что время для выяснения отношений было явно неподходящим. Вовсе незачем устраивать сцену перед местным дворянством, тем более в день, когда она дебютирует в роли маркизы Ротерстоун.

Дафна не хотела, чтобы гости стали свидетелями их первой супружеской ссоры, тем более обещавшей вырасти до апокалиптического масштаба. Она лишь тряхнула головой в ярости, услышав, как Макс тихо вышел из своей спальни через другую дверь.

Прислонившись к стене, она попыталась собраться с мыслями. Она чувствовала дурноту, получив явственное подтверждение тому, что она постоянно чувствовала, но не могла доказать — Макс вовсе не стал с ней более открытым.

Она чувствовала себя обманутой. Находясь днем и ночью рядом с ним целый месяц, она не заметила, что у мужа есть еще и другая жизнь, полностью от нее скрытая.

Макс предал ее доверие! И понимание этого было как болезненный укол в сердце. Она отдала ему всю себя, а он в ответ лишь посмеялся над ней. Дафна задыхалась от гнева. Что за темные дела он ведет втайне от нее? Наверное, это что-то плохое — иначе не надо было бы так тщательно все скрывать.

Внезапно ее охватила паника. Оказывается, она не контролирует свою жизнь! Совсем наоборот, она находится под его полным контролем. Взяв себя в руки, Дафна справилась с паникой — ее вытеснила злость.

Значит, лошадь в «Таттерсолз»? Как же ей хотелось ударить этого лжеца, заставить его хотя бы на мгновение сбросить маску уверенности. Она задумалась. А может быть, стоит, не откладывая дела в долгий ящик, немедленно открыть нишу, достать письмо и выяснить, что происходит?

Дафна замерла и прислушалась. Кто-то шел по коридору, но не Макс. Шаги были слишком легкими и быстрыми. Раздался стук в дверь, и в спальню заглянула одна из служанок.

— Что? — спросила она.

— Миледи, повар просит вас спуститься вниз и сказать свое мнение относительно миндального супа.

Она с большим трудом заставила себя сосредоточиться на подготовке к приему, кивнула, положила письмо Кариссы в карман и потащилась за служанкой к кухне.

Все нормально, убеждала она себя. Макс — ее муж и господин и считает возможным утаивать от нее информацию, которая не касается ее напрямую.

Но все в ней протестовало против такого объяснения. Дафна сердцем чувствовала, что речь идет о чем-то значительном и очень плохом. Слишком уж много усилий Макс прикладывал, чтобы держать ее в неведении.

Она вознегодовала еще сильнее, вспомнив, как тщательно он изучил все, что касалось ее, прежде чем начать за ней ухаживать. Он постарался узнать о ней абсолютно все, прежде чем сделал вывод, что она ему подходит. А в ответ окружил тайнами и обманом. Дафна возмущенно потрясла головой.

Лживый двуличный «ублюдок».

Нет, очевидно, нет смысла требовать от Макса объяснений, пока она не выяснила, что именно он прячет. Она все еще не могла поверить, что он так поступил с ней, но решила пока не требовать объяснений.

Маркиз-демон, конечно, скользкий тип, но даже он не станет лгать, если она предъявит ему неопровержимые доказательства. Этот велеречивый дьявол сумеет отговориться от чего угодно. Но на этот раз он зашел слишком далеко. Если он испытывает тягу к тайным махинациям, он их получит.

Будет значительно разумнее, решила Дафна, дождаться подходящего момента и заглянуть в его тайник. Она боялась даже подумать, что может там найти, но была исполнена решимости вести себя как обычно и не говорить мужу ни слова, пока сама не выяснит, что происходит.

Загрузка...