Аделаида МакКинзи задохнулась и села в постели, затем посмотрела на свою пару, который мирно спал рядом. Уже третью ночь подряд ей снился кошмар, в котором она наблюдала, как молодая девушка, звавшая её сына Эйдана, была убита.
Тихо выскользнув из-под одеяла, она взяла халат с подножия кровати и на цыпочках вышла из комнаты. Аделаида тихо спустилась вниз и направилась к кухне. Не пошло и пяти минут, как она встала, когда к ней присоединился сквайр Мариус.
— Мог не вставать, я абсолютно точно могу сама себе сделать чай, — сказала она ему, улыбаясь с места, на которое он указал ей сесть.
— Конечно, можешь, но тогда тебе будет не с кем поговорить. Это уже третья ночь подряд, миледи, возможно, тебе стоит рассказать Байрону.
Мариус поднял чайник с плиты и поднёс к готовому заварочному. Спустя пару секунд, до Аделаиды доплыл успокаивающий аромат её любимого чая.
Аделаида скрутила салфетку в руках.
— Не хочу его беспокоить.
Мариус прицыкнул.
— Аделаида, теперь ты знаешь, что Байрон не станет смотреть на всё это в таком русле.
Аделаида поморщилась, Мариус называл её по имени лишь тогда, когда думал, что она ведёт себя по-детски. Но ей было трудно объяснить, почему она так волновалась. Она не ведьма, и ей снились кошмары, а не ужасное будущее.
— Это просто кошмары и ничего более.
Мариус налил ей чаю.
— Кошмары мучают тебя третью ночь подряд? — Он выгнул бровь.
Вздохнув, она поднесла кружку к губам.
— Я поговорю о них с Элис, у неё другой на всё взгляд.
Мариус налил чая себе и сел.
— Она умна, — самодовольно сказал он. Аделаида спрятала улыбку. С тех пор, как Элис назвала ребёнка Колтон Мариус — в честь Мариуса — он избаловал их обоих.
Она потягивала чай и размышляла о том, что нужно сделать за день. Она питала надежды, что сегодняшний швейный кружок будет спокойным и даст ей время поговорить с Элис.
Аделаида подождала, пока все вокруг займутся делами, прежде чем склониться к Элис.
— Могу я задать тебе вопрос?
Элис на момент уставилась на неё, затем закатила глаза и продолжила работу над одеялом. Аделаида улыбнулась, из них двоих Элис грубее.
— Последние несколько ночей, мне снятся страшные кошмары
Элис замерла, а затем, со страхом в глазах, посмотрела на Аделаиду.
— Ты видишь темноволосую женщину с серыми глазами и ребёнка?
Аделаида покачала головой.
— Нет, у неё глаза зелёные и без ребёнка.
— Но она зовёт Эйдана?
— А эта зовёт Колтона, — произнесли они в унисон.
На другой стороне комнаты, Табита Армстронг судорожно вдохнула.
— Что вы сказали?
Все женщины в комнате замолчали и повернулись к Аделаиде, которая обменялась огорчёнными выражениями с Элис, прежде чем встать лицом к другим.
— Последние три ночи, мне снятся кошмары, в которых молодая женщина, звавшая моего сына Эйдана, была убита.
Табита округлила глаза.
— Моя сестра, Мира, живёт в Стом Кипе, и у неё есть два сына Грэм и Хантер. Грэм, как вы знаете, возглавляет отряд Дельта, а Хантер служит под командованием Кейдана Айронвуда в подразделении НУ. Мира уже два дня мне звонила и говорила, что видит кошмары, как женщина зовёт Грэма.
— Это не совпадение, — тихо отметила Элис.
Табита опустила вышивку.
— Кто эти женщины?
Аделаида инстинктивно знала, кто эта зеленоглазая женщина, и правда до смерти её пугала.
— Наши будущие дочери, пары наших сыновей.
Элис встала и положила одеяло на стул.
— Леди, мне жаль, но сегодня придётся сократить время нашего кружка, у нас с Аделаидой появились срочные дела.
Женщины тут же встали и собрали свои вещи. Кинув на них сочувственные и обеспокоенные взгляды, женщины быстро ушли и комната вскоре опустела. Элис сложила одеяло в сумку и села. Аделаида повернулась к ней.
— Неожиданно. У тебя есть план?
Элис усмехнулась и мотнула головой.
— Нет, но мы ничего бы не решили, если вокруг все бы придирались к словам.
— Вижу, мисс Элис знает о кошмарах, — произнёс Мариус с улыбкой, принеся им чай. Аделаида хмыкнула.
— Да и очень хочет выяснить причину.
Мариус кивнул.
— Дамы обсуждали это, когда уходили.
Аделаида начала кусать нижнюю губу, и Мариус коснулся пальцем кончика её носа. Улыбнувшись, она выпустила губу.
— У меня есть идея, но Байрону это не понравится.
В глазах Элис загорелся огонёк.
— Поделись.
Мариус вздохнул.
— Ох, дорогая. — Он накинул полотенце на телегу. — Пойду, соберу ингредиенты для твоего пирога
Аделаида кивнула.
— Спасибо, Мариус.
Как только за Мариусом закрылась дверь, Аделаида повернулась к подруге.
— Нет ничего важнее счастья моего сына. Уверена, и другие матери скажут так о своих сыновьях. — Элис кивнула. — Что, если мы попросим старейшину Эргид состряпать заклинание, чтобы привлечь пары наших мальчиков к ним. Не похоже, что дети станут их искать.
Элис округлила глаза, но кивнула. Каждый раз, когда она так улыбалась, Аделаида понимала, откуда в Колтоне эта чертинка.
— Думаешь, он сможет?
Аделаида обдумала варианты.
— Я верю, что сможет. Попробовать, не навредит.
Элис откинулась на спинку.
— Самое трудное — застать Роуэна одного и не доносить до совета то, что мы сделали. — Она нахмурилась. — Ты представляешь, как Байрон и Эйдан разозлятся?! Мы внесём радикальные изменения, которые повлияют на воинов подразделения.
Аделаида посмотрела на свои руки.
— Я сердцем чувствую, что если мы что-то не предпримем, наши мальчики потеряют свои пары. — Она подняла взгляд, решимость придала сил. — Лучше пусть ад замёрзнет, чем я позволю такому случиться.
Элис встала.
— Тогда, чего мы ждём?
Аделаида встала и протянула руку Элис.
— Сейчас или никогда.
Элис хихикнула.
— Может, если повезёт, Байрон тебя отшлёпает
Аделаида ахнула и залилась румянцем. Откашлявшись, она вздёрнула подбородок.
— Будто, это такая редкость. — И подмигнула подруге.
По дороге в гараж, Элис рассмеялась.
«Прости, любимый, но это ради нашего сына».
— Аделаида, любимая, я дома! — услышала она Байрона, который зашёл в дом.
Она сглотнула желчь, подступившую к горлу. Всё так быстро произошло. У старейшины Эргида были все необходимые ингредиенты для заклинания, и, как назло, эта ночь оказалась полнолунием. Прежде чем Элис с Аделаидой покинули его поместье, заклинание было наложено. У Аделаиды не хватило времени мысленно подготовиться к рассказу Байрону о том, что сделала. Так что, она, заламывая руки, вышагивала перед его столом и ждала, когда он сам её найдёт. Довольно скоро дверь распахнулась, и в комнату вошёл любимый Аделаиды. Она почувствовала, что у неё перехватило дыхание, как бывало всегда при взгляде на Байрона.
Тот широко улыбнулся, а затем втянул носом воздух. Он остановил взгляд на двух пирожных на столе и прищурился.
— Что случилось?
— Не знаю, как сказать тебе, — начала Аделаида.
В глазах Байрона появилось беспокойство, он подошёл к ней и начал растирать её руки.
— Милая, дорогая, дыши. Всё будет хорошо
Аделаида кивнула.
— Знаю, поэтому так и поступила. Я хотела, чтобы всё было хорошо.
Байрон выгнул бровь.
— Поступила как?
Аделаида сглотнула, и Байрон округлил глаза.
— Дорогая, что же ты натворила?
Она указала на кожаное кресло.
— Присядь.
Байрон помедлил, но сел. Она знала, что он сделает всё, чтобы ей стало легче, за что ему благословение.
— А сейчас, что бы там ни было, поклянись, что останешься сидеть в кресле. — Она прикусила нижнюю губу.
— Навеки? — поинтересовался он.
Она закатила глаза.
— Конечно, нет. Я взываю к твоей чести, чтобы ты не вставал с этого кресла, пока не перестанешь злиться. — У неё сжалось сердце от промелькнувшего выражения боли на его лице.
— Я никогда в жизни не наврежу тебе, — прошептал он.
— Ох, нет! Нет, дорогой! — Она кинулась к нему и осыпала лицо поцелуями. Подобно ворчливому медведю, он принимал ласку, время от времени поворачивая голову, чтобы захватить её губы. — Я даже представить не могу, что ты мне можешь навредить, просто, считаю, что тебе необходимо время остыть, вот и всё. Пока ты будешь сидеть здесь, я помогу Мариусу закончить шикарный ужин. — Она встала и улыбнулась.
Он втянул носом воздух.
— Лобстер, лосось, стейк и тот маленький картофель с чесноком, который я так люблю? — спросил он.
— Дай слово, — сказала она.
Он кивнул.
— Даю слово, что если разозлюсь на то, что ты мне скажешь, останусь в кресле успокаиваться.
— Ночью мне приснился кошмар, — призналась она, не в силах смотреть ему в глаза.
— Три ночи подряд один и тот же кошмарный сон, которые заканчивались кровью и убийством, — она тяжело вздохнула и взглянула на свою пару. В его глазах было беспокойство, и он поднялся. — Это не всё. — Он вновь сел.
— Продолжай. У тебя есть время, если надо собраться.
Аделаида чувствовала себя ужасно, он был таким понимающим. Внезапно, она почувствовала себя глупой, скрывая всё от него. Но выходило так, словно её заставили что-то сделать.
— Я поговорила о них с Элис.
— А не со мной?
— Я не хотела, чтобы ты переживал.
Он зарычал.
— Мне Господь дал привилегию переживать о тебе.
— Так же, как и мне дал таковую облегчить твоё бремя, — парировала она.
— Я понял, — он кивнул. — Продолжай, любовь моя.
— В общем, Элис призналась, что и у неё были кошмары. Табита услышала нас и сказала, что её сестре Мире тоже такие снились.
— Дорогая, это серьёзно. Не может быть совпадением, что трём женщинам в нашем сообществе одновременно снятся кошмары.
— Я рада, что ты так считаешь, — Аделаида принялась расхаживать.
— Просто расскажи всё, — нежно настоял Байрон.
— Мы с Элис отправились к старейшине Эргиду и попросили наложить заклинание, чтобы пара нашего сына пришла к нему! — выпалила она.
Байрон в неверии замер.
— Извини, мне послышалось, что ты сказала, будто ты попросила Роуэна наложить заклинание на нашего сына.
Аделаида покачала головой, и он облегчённо вздохнул. Она прикусила нижнюю губу.
— Не на Эйдана. Это заклинание приведёт пар воинов подразделения к ним, чтобы те не подверглись опасности.
Байрон стиснул зубы.
— Заклинание влияет на всех воинов подразделения в Ликонии? — спросил он тихим голосом. Она кивнула. — А ты не подумала, что мне или Эйдану следовало бы об этом знать?
Она не знала, что сказать. Ведь всё произошло так быстро. Она посмотрела на Байрона и увидела, что его глаза стали чёрными. При виде этого, Аделаида не смогла сдержать дрожи. Когда Байрон не мог себя контролировать, он становился зверем в постели. Байрон собрался встать, но она указала на кресло.
— Ты обещал.
Она шагнула назад к двери, и волнение пробежало по телу. Он уже очень давно не терял контроль.
— Ладно, любимый, я просто пойду на кухню…
Байрон взревел и вцепился в подлокотники кресла. Верный своему слову, он не встал.
— Ох, дорогой! — прошептала она.
Низко зарычав, он улыбнулся, обнажив клыки.
— Аделаида, любимая.
— Да? — выдохнула она.
— Беги!
Она непристойно взвизгнула и помчалась по лестнице. Горячее дыхание Байрона опаляло шею, а острые зубы оставляли следы. Если бы она знала, что заклинание, наложенное на воинов, вызовет такую реакцию, уже давно бы сделала что-то подобное.