Мейв была в своей стихии — она ухаживала за Харри. Она восторгалась его блестящими темными кудрями и сияющими синими глазами. Она носила ему еду, которую с любовью готовила весь день. Она говорила Харри, как ему повезло, что он женится на Сюзи, даже если она знает о домашнем хозяйстве не больше свеклы.
А Харри, в свою очередь, безбожно льстил Мейв, заставлял ее смеяться и утверждал, что после «Гиннесса» она лучшее, что произвела Ирландия.
Удивительная пара, думала Сюзи, наблюдая их рядом. Нет, это ты удивительная. О нет, нет, я совсем не такая удивительная, как вы…
— Это безумие, — запротестовала Люсиль. когда обнаружила, что Сюзи пытается натянуть чистое белье на пуховое одеяло. — Это твоя квартира, ты не можешь спать на диване.
— Правда, мне будет удобно. Помоги мне с бельем. — Голос Сюзи стал еле слышен, потому что одеяло накрыло ее с головой.
— Ты должна лечь на мою кровать. Позволь мне спать на диване. Честно, я не против.
— Может, и так, но я против. — Сюзи была тронута предложением Люсиль; она вынырнула из-под одеяла с растрепанными волосами. — И вообще, это же не навсегда, верно? Только на три или четыре недели.
Когда они начали расправлять края одеяла, кто-то позвонил в дверь. Оставив Сюзи коленопреклоненной и ведущей неравную борьбу с пластмассовыми кнопками, Люсиль пошла открывать.
К своей радости, на ступеньках она обнаружила Лео.
— Ты передумала насчет пения? — спросил он без всякого вступления.
— Нет.
— Ладно. Я уволил сегодня одну из официанток, так что, если хочешь, можешь занять ее место. Начнешь завтра в полдень.
— Черт. — Светло-карие глаза Люсиль округлились. — Ты же не хозяин-чудовище. Вы открылись только в среду, как можно было уволить кого-то так быстро?
— Она использовала наше заведение как место для свиданий. — Тон Лео был резок. — Ей больше нравилось заигрывать с клиентами, чем работать официанткой. Так тебя интересует эта работа?
— Конечно. Завтра в полдень я буду там. — Люсиль отступила, чтобы пропустить Лео в дом. — Зайдешь повидаться с Харри?
Лео покачал головой.
— Не могу остаться. Э… как зовут парня, который передал тебе мою записку?
Люсиль непонимающе смотрела на него.
— Какой парень? И какая записка?
— Неважно, — сказал Лео. Небрежно прислонившись к дверному косяку, он засунул руки в карманы брюк и на секунду задумался. — Вообще-то я бы хотел перемолвиться парой слов с Сюзи, если она здесь.
Сюзи спустилась по лестнице, громко стуча каблуками, запыхавшаяся и только что одержавшая победу над пододеяльником.
— Привет, Люсиль сказала, что ты хотел меня видеть. Харри наверху.
— Я знаю. Он звонил мне днем.
Сюзи удивленно спросила:
— Что дальше? Ты не поднимешься и не поздороваешься с ним?
— Мне нужно вернуться в ресторан. Кстати, кто был тот парень, с которым я говорил утром?
— Не имею понятия. — Ничего не понимая, Сюзи продолжила: — Принц Эдвард? Элтон Джон?
Лео не улыбнулся; его рот даже не дрогнул.
— Он находился здесь, в твоей квартире, принимал душ и готовил себе завтрак. Чувствовал себя совсем как дома.
— О! — Наконец поняв в чем дело. Сюзи произнесла: — Ты имеешь в виду Мартина. Боже, я совсем забыла, что он был здесь…
Ее голос стих, когда до нее дошло, почему Лео допрашивает ее таким неподобающим тоном. О нет, конечно, нет, он не мог думать, что она думала, что он думал.
— Ладно, — сказала Сюзи, потому что все и так было ясно. — Давай говорить прямо. Мартин мой друг, не более того. Он работает в нашем агентстве «Кертис», жена его недавно выгнала из дома, он живет у своего приятеля, но та квартира похожа на сортир. Мартину нужно было принять душ, поэтому я сказала, что он может заехать и помыться здесь, вот и вся история. Я была бы очень благодарна, если бы ты перестал меня разглядывать, потому что я не сделала ничего плохого, вот, точно не совершила ничего такого, за что на меня нужно подобным образом смотреть.
Произнося эту речь. Сюзи чувствовала, что тембр ее голоса постепенно поднимается все выше и выше, и была не в силах это остановить. Она понимала, что чем больше она пытается доказать свою невиновность, тем более виноватой кажется. И еще она знала, что выражение ее лица свидетельствовало о том, что она лжет, но чертовски хочет выглядеть безгрешной.
И в дополнение ко всем напастям она сильно покраснела.
— Если у тебя связь с этим мужчиной… — мягко начал Лео.
Сюзи топнула ногой.
— У меня ни с кем ничего нет. Спроси Мартина! Давай, — крикнула она, — позвони ему и спроси! Он тебе скажет, что у меня с ним нет никакой связи.
— Уверен, он так и сделает, — медленно произнес Лео. — Мне любопытно, почему его выгнала жена?
Сюзи знала, что проиграла. Она бы скорее откусила себе язык, чем сказала Лео, что Нэнси выгнала Мартина, потому что была уверена в его связи с другой женщиной. Но ей не было необходимости что-либо отвечать. Прочтя ответ по ее глазам, Лео весело рассмеялся и покачал головой.
— И ты утверждаешь, что все эти мужчины твои хорошие друзья. Харри может поверить в твои оправдания, но я не так глуп, как он. Я тебя уже предупреждал, — он понизил голос, — если ты причинишь боль Харри, ты мне ответишь.
Лео уехал, а Сюзи застыла в дверях, поражаясь, какую кашу ей удалось заварить. На какую-то долю секунды у нее возникло искушение заявить ему, что у нее действительно страстный роман с Мартином. Таким образом она одним махом смогла бы избавиться и от Харри, и от бремени постоянной лжи.
Но нельзя было забывать о двух невинных детях и их поездке в Диснейленд.
Потом, она знала, какой эффект это произведет на Харри. Настал его час доказать Лео, что он не всегда выступает на вторых ролях.
О боже, размышляла Сюзи, закрывая глаза. Не стоит забывать и о других возможных осложнениях. Вследствие полнейшего невезения слухи о ее романе с Мартином наверняка дойдут до Нэнси, которая и наймет какого-нибудь местного убийцу разобраться с ними.
Харри может взбеситься от такой новости и сбросить Мартина с моста.
Или Лео может сбросить меня, чтобы Харри ничего не узнал о нас с Мартином, содрогаясь, подумала Сюзи. Она довольно отчетливо представляла подобную картину.
И тогда я полечу с Висячего моста Клифтона без тарзанки.
Люсиль появилась на верхней ступеньке лестницы и спросила:
— Лео ушел? Что ты там делаешь?
Пугаю сама себя до смерти, мысленно ответила Сюзи.
— Ничего.
— Я не могу взять в толк, зачем он приезжал, — сказала Люсиль. — Понимаешь, он же должен быть в новом ресторане, он страшно занят… Почему он просто не позвонил и не предложил мне работу официантки по телефону?
Сюзи пожала плечами.
Потому что он хотел меня допросить, негодяй. И посмотреть, как я буду краснеть.
А вслух она произнесла:
— Не знаю.
Решив, что Лео заехал из-за нее, Люсиль восторженно сообщила:
— Я приступаю завтра! Разве это не замечательно?
— Замечательно, — повторила Сюзи, устало поднимаясь по ступенькам.
Ладно, найдем что-нибудь хорошее, посмотрим позитивно, да, я превратила свою жизнь в кошмар, но все могло быть еще хуже, по крайней мере не нужно работать официанткой в одном из ресторанов Лео Фицаллена…
— Сюзи, Люс, ИДИТЕ СКОРЕЕ СЮДА! — крикнул Харри из гостиной.
О боже. Он упал? У него внутреннее кровотечение? Сердечный приступ?
— Что случилось? — одновременно выдохнули Люсиль и Сюзи, вбегая в гостиную.
Харри лучезарно улыбнулся и нажал на кнопку дистанционного управления, увеличивая громкость телевизора.
— В новостях показывают сюжет о моей выписке из больницы.
* * *
На следующий день к двум часам дня работа Люсиль в ресторане «Альфа» уже шла полным ходом. Она обслуживала один из столиков, вместе с посетителями восхищаясь куполообразным мозаично-зеркальным потолком, когда вдруг узнала искаженное и перевернутое отражение двух людей, которые только что вошли.
На Селесте был пушистый укороченный топ из ангоры цвета лимонного шербета, серебряные босоножки на высоких каблуках и такого же цвета спиралевидные ленточки в волосах. Подходящий наряд для тихого субботнего ланча, подумала Люсиль с легкой улыбкой.
Джез в черном свитере с вырезом и черных брюках поймал взгляд Люсиль и подмигнул. Метрдотель провел их к удобно расположенному столику и усадил, а потом подошел к Люсиль и сказал:
— Они хотят, чтобы ты их обслуживала.
В пятне света в глубине зала стройная брюнетка, сидящая за пианино, исполняла музыку-приятную-для-ланча. Иногда она пела, иногда просто играла. Большинство песен были ее собственного сочинения — Люсиль ее уже спрашивала об этом, — довольно неплохие, но не больше.
А брюнетка, само собой, жила надеждой.
— В таком ресторане никогда не знаешь, кто может появиться, — объясняла она Люсиль. — Нужно только немного везения. Когда мистер Фицаллен позвонил мне вчера вечером и предложил работу, я была в таком восторге, что не могла уснуть!
Люсиль было жалко девушку. Благодаря Джезу она сама уже не пребывала в иллюзии, что однажды Это Случится Со Мной.
— Наша домработница нам изменила, — объяснил Джез Люсиль, когда та подошла к их столику. — Она, теперь желает готовить только для нашего травмированного соседа. Нам пришлось отправиться в ресторан, чтобы поесть.
— И мы решили заехать сюда, — сообщила Селеста, с удовольствием ощущая себя в центре внимания. Оглядевшись вокруг, но делая вид, что не замечает любопытных взглядов других посетителей, она самоуверенно заявила: — Мне здесь нравится.
Люсиль вручила им меню.
— Желаете что-нибудь выпить, пока решаете, что закажете?
— Да, — сказал Джез. — «Перье» с лаймом для Селесты и большой скотч для меня.
Люсиль посмотрела на него с удивлением.
— Ладно. — Рот Джеза скривился. — Пусть будет два «Перье» с лаймом.
Когда Люсиль вернулась с напитками, Джез наблюдал за пианисткой, его темные глаза сосредоточенно сузились, и он стал внимательно вслушиваться в ее пение. На лице Джеза появилось кислое выражение, и он поднял глаза на Люсиль.
— Она отвратительно поет.
— Шшшшш, — возмущенно зашикала на него Люсиль.
Утонченные манеры не были присущи Джезу.
— Это правда. Ты в десять раз лучше ее.
— Можно говорить потише?! — возмутилась Люсиль.
— Ладно-ладно. — Широко улыбаясь, Джез откинулся на спинку стула и заглянул в меню. — Я возьму ризотто из морепродуктов, затем язык. Но разве ты не жалеешь, что не сидишь на ее месте?
Резкая перемена темы застала Люсиль врасплох; на секунду у нее замерло сердце, когда она подумала, что он имеет в виду место за столом рядом с собой, которое занимала Селеста.
Еще больше ее потрясло то, что она осознала: правдивым ответом прозвучало бы «да».
Но ни за что на свете она бы в этом не призналась. Впрочем, это было неважно, потому что Джез совсем не то имел в виду. Он говорил — конечно — о пианистке.
— Нет. — Люсиль решительно тряхнула головой. — Я рада, что не на сцене.
Джез бросил на нее недоуменный взгляд.
— Ты не можешь этому радоваться.
— Правда. Лучше быть официанткой, гораздо спокойнее. Такое чувство, что я провела весь день в джинсах на два размера меньше, — объяснила Люсиль, — а потом наконец расстегнула молнию.
— А? — Селеста сморщила нос и отложила меню. — Я вам не мешаю?
— Значит прощайте тугие джинсы, — с улыбкой сказал Джез Люсиль, — и привет кримпленовые брюки с эластичным поясом.
— И свободные. Главное, что свободные, — напомнила ему Люсиль.
— Извините, — жалобно произнесла Селеста. — Вы возьмете у меня заказ?
Когда через полтора часа они покидали ресторан, Джез сунул еще одну десятку в руку Люсиль.
— Но ты уже дал мне чаевые, — запротестовала Люсиль.
— Знаю. Отдай это певице, когда мы уйдем.
— Кажется, ты сказал, что она отвратительно поет.
— Верно, — подтвердил Джез, безразлично пожимая плечами.
Боже мой…
Люсиль вздрогнула, когда ее вдруг осенило. Она всегда считала, ей бросают деньги в шляпу, потому что ее песни нравятся.
Ей никогда не приходило в голову, что они это делали, потому что она отвратительно выступала и они просто ее жалели.
— Эй, все хорошо? — Джез участливо смотрел на нее.
Чувствуя, что ей не хватает слов, Люсиль кивнула. Вот опять ее настигла Суровая Правда. Впрочем, теперь можно не беспокоиться; вся эта морока с музыкой для нее в прошлом. С сегодняшнего дня она будет работать официанткой. Возможно, она даже перестанет выгуливать собак и полностью посвятит себя ресторану; и потом, скоро наступит зима, и многочасовые пробежки при минусовых температурах и мокром снеге станут мало похожи на соблазнительную перспективу.
— Сейчас только полчетвертого, — напомнила Селеста. — Поехали по магазинам. Мне очень нужны новые туфли.
Люсиль точно знала от Сюзи, что у Селесты более двухсот пар туфель, поэтому ей с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица.
— Не уверен, что это необходимо, — нахмурился Джез, — я бы предпочел прыгнуть в резервуар с акулами-людоедами.
Надувая губки, Селеста просунула свою тонкую руку под его и проворковала голосом маленькой девочки:
— О Дже-ез, ты же так не думаешь?! — Джез закатил глаза, великодушно сдаваясь.
— Ладно. Хорошо, мы едем.
— Дело в том, что я тебя люблю, — произнес Лео, его голос дрожал от волнения. — Ничего не могу поделать, это правда.
— Боже. — Сюзи сглотнула, погружаясь в счастье, глядя на него и чувствуя, как ее пальцы, ища поддержки, впиваются в обитые плюшем ручки кресла. — Но как же Харри?
— Шшшш, сначала самое главное. Ты выйдешь за меня замуж?
— Конечно выйду! — Слова радостно слетали с ее губ.
На этот раз Сюзи знала, точно знала, что это не было розыгрышем.
— В таком случае позволим Харри жить с нами. — Лео подошел к ней, протянул руку и погладил ее горячую щеку. — Я уже все продумал. Он может спать в будке в саду, и мы будем платить Люсиль, чтобы она его выгуливала…
Что происходит?
О, черт возьми, подумала Сюзи, все происходит не на самом деле. Я вижу сон.
Она нехотя открыла глаза. Да, она действительно видела сон.
Сюзи закрыла офис в пять и поехала к Морской стене у Эйвонского ущелья. Она припарковала машину, открыла бумажный пакет с эклером с белым шоколадом и свежим кремом из «Кондитерской Шарлотты» и приготовилась спокойно наслаждаться лакомством и величественным видом.
Всего на десять минут.
А потом она отправится к Харри, который ее ждет дома, обязательно.
Но когда Сюзи взглянула на часы, она обнаружила, что спала почти целый час. А так как под рукой не было обитого плюшем кресла, в которое можно было бы впиваться пальцами, она самозабвенно давила эклер со свежим кремом.
Крем и растаявший белый шоколад были размазаны по всему сиденью машины. Сюзи стало любопытно, что сказал бы Лео, если бы она послала ему счет за химическую чистку чехла.
Да, он виноват, что таким образом признался, что любит ее. И теперь он должен платить.
Сюзи снова без всякого энтузиазма посмотрела на часы. О боже, так чувствуют себя заключенные вечером, если их отпускают на день в город!
Шесть часов, пора ехать домой.
К Харри.