Мой любимый юрист

Глава 7

И зачем, спрашивается, так кричать? И пугать ни в чём не повинных женщин? Моя голова непроизвольно вжалась в плечи от страха. А господин адвокат, оказывается, умеет повышать голос. Да ещё как. И в гневе страшен. Зато теперь стало понятно, как он все процессы выигрывал. Но и не согласиться с ним я не могла. Мы были взрослыми людьми, а значит — разумными, и вести себя необходимо было соответствующе. А не злиться, истерить и вопить от обиды, как маленькие дети. Уважения тоже ещё никто не отменял, и я вынуждена была признать, что Рома заслуживал другого отношения. Ни в чём он, по сути, не виноват передо мной, а я накинулась на него, как какая-нибудь злобная мегера, причём с полным отсутствием манер. И вообще — может, у него здесь и правда судебный процесс. Я напомнила себе, что иметь такого человека в друзьях тоже весьма нелишне. Да я и сама не так давно об этом мечтала.

— Извини, — повинно опустив голову, выдавила я. — Я на самом деле веду себя непозволительно. Но это от неожиданности. Не ожидала увидеть тебя.

Рома тяжко выдохнул.

— И не особо хотела, видимо.

И развернул к себе за плечи, заставляя посмотреть прямо в глаза.

— Ань, что происходит? — задал он уже в который раз невероятно, судя по всему, его мучивший вопрос. — Что я сделал не так, скажи! Чем тогда ночью обидел? Был резким, грубым? Просто скажи, что не так.

И провёл по моим щекам большими пальцами в смелой ласке. А у меня на глаза начали наворачиваться слёзы, и я собрала в кулак всю свою волю, чтобы не разреветься, как дура.

Взгляд глаза в глаза, и вот уже губы Романа покрывают лёгкими поцелуями всё моё лицо, а руки с силой прижимают к себе максимально близко.

— Я так соскучился. Всё это время себе места не находил. Ты, будто заноза, засела в моей голове. Помчался к тебе, как кретин. А ты — как ледышка. Малыш, ну что не так, что? На что обиделась?

И, не выдержав, он взял в плен мои губы в страстном и, как всегда, требовательном поцелуе. Не ответить у меня просто не получилось. Всё повторялось: его язык настойчиво раздвинул мои всё ещё сомкнутые губы и, завладев языком, начал с ним знакомый мне неприличный танец.

Когда кислорода элементарно стало не хватать, мы оторвались друг от друга, тяжело дыша, и прижались лбами. Моё лицо всё ещё было в руках Романа.

— На что ты меня толкаешь… Прости. Не знаю, за что, но — прости.

— Да не виноват ты ни в чём! — выкрикнула я.

Роман отстранился и удивлённо на меня посмотрел.

— Не понимаю, Ань?

Я опять приняла привычное положение и уставилась в лобовое стекло, пытаясь собраться с мыслями. Что ему сказать, я и вправду не знала. Но на интуитивном уровне чувствовала, что нужно от него прятаться, баррикадироваться и не подпускать. Но и правда — почему? Да, он богатый, избалованный и знающий себе цену человек с непомерными амбициями. Он предпочитает только общение с себе равными людьми, своего круга, а я туда не отношусь никаким боком. И ни по одному параметру не соответствую женщине, на которую он мог бы обратить внимание. Вон даже на мою машину с пренебрежением каким посмотрел! Наверное, его зацепила во мне новизна, моя энергия, жажда жизни. Да вот только это такие непостоянные вещи, которые настолько же быстро могут надоесть, насколько изначально заинтересовали. И он остынет, остынет очень быстро. А дальше в его жизнь снова войдут длинноногие модели, актрисы неземной красоты и прочие подобные им, привычные для него девушки. Без прошлого, без детей и зарабатывающие гораздо большие, чем я, деньги. Носящие наряды от-кутюр и «делающие себя» в лучших салонах Москвы. А мне останется боль… Боль и неуверенность в себе после его ухода. И всё моё нутро, все мои защитные механизмы яростно протестовали. Вот почему я так сильно не хочу подпускать его к себе близко. Именно поэтому нам лучше не видеться и не слышаться вообще, чем мне потом испытывать эту адскую боль и разочарование. И это правильно, здраво и по-взрослому.

— Ром… Рома… Ты прав. Ты сто тысяч раз прав… И нам, наверное, нужно всё обсудить, поговорить, — я смело посмотрела не него. — Да вот только что я могу сказать? Что мы с тобой видимся третий раз в жизни… Не то опять…

Слова давались мне мучительно и тяжело, но я всё же нашла в себе силы продолжить:

— Ты мне нравишься. Ты мне правда очень нравишься. Но я не хочу сейчас поддаться эмоциям, а через месяц плакать в подушку из-за того, что ты уйдёшь к очередной модели. И не говори ничего — я слишком хорошо знаю, что уйдёшь. Да я до сих пор не могу понять, чем тебя заинтересовала! Я же не в твоём вкусе совершенно. Не с такими, как я, ты «гуляешь»!

Рома только изумлённо моргал, и после каждого моего слова его глаза становились всё больше похожими на огромные блюдца.

— И если встреча со мной — единственное, ради чего ты здесь, то уезжай. Уезжай, и давай всё оставим как есть. То, что между нами произошло в Москве, было чудесно, но на одном этом далеко не уедешь. Давай не будем мучить друг друга и здесь остановимся. Поверь мне, так будет лучше.

— Ты серьёзно? — Роман смотрел на меня ошалелыми глазами. — Ты вот это сейчас серьёзно, Ань? Да кто тебе эту глупость в голову вбил?! Что вообще за бред?

— Жизнь, Рома. Жизнь. А вернее, те знания, которые она дала мне о тебе, — не осталась я в долгу.

— Бред, — повторил он. — То есть я еду к тебе за сотни километров, потому что места себе не нахожу, потому что всё время о тебе думаю, а в ответ ты мне выдаёшь весь этот бред?!

Господин Аренин был явно зол. «Ну и чёрт с ним! Можно подумать, в моих словах есть хоть капля неправды», — подумала я.

— Это не бред, а правда жизни, — снова объяснила я.

Рома тяжело вздохнул, прикрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.

— Так куда тебя дальше везти? Или за обратным билетом?

Роман посмотрел на меня так, будто я его самый злейший противник на процессе.

— В гостиницу. И фиг ты от меня отделаешься, — угрожающе прошипел он.

Я же была само спокойствие и нервничать абсолютно не собиралась.

Аккуратно вырулив с парковки, я поехала.

Мать Тереза, видимо, не умрёт во мне никогда, и именно поэтому я решила, что можно побыть для разнообразия милой, и начала проводить Роману ознакомительную экскурсию.

— Это одна из центральных и основных улиц нашего Саратова — Московская. А вот мы проезжаем наш Университет, — я немного притормозила, чтобы он смог его рассмотреть. — Обрати внимание — около него стоит памятник «Основателям славянской письменности и культуры Кириллу и Мефодию». И каждый год двадцать четвёртого мая тут устраиваются грандиозные гуляния и празднества.

Надо сказать, что слушал Рома с явным любопытством. Внимательно смотрел в окно и явно был заинтересован видами. Ну и моим рассказом, наверное.

— И что, — Рома повернулся в мою сторону и пристально взглянул в глаза, — ты тоже его окончила?

— Нет! — следя внимательно за дорогой и улыбнувшись, тут же ответила я. — Альма-матер юристов у нас — это Саратовская Государственная Академия права. Ну или СГАП сокращённо. Но она в другом месте. Хотя и в универе есть юрфак. Но СГАП — это вершина. Столп. Все действительно стоящие юристы выпускаются оттуда.

Незаметно стала вдалеке показываться возвышающаяся громадина здания гостиницы «Словакия».

Правда, почти подъезжая к нему, я не могла не продемонстрировать Роме ещё одну достопримечательность нашего города. Почему-то мне это показалось очень важным и нужным. Хотя было настолько личным, что я даже слегка покраснела.

— Посмотри налево — это Свято-Троицкий кафедральный собор. Храм под покровительством нашего областного Патриарха. И вообще мой семейный храм. Тут крестились все члены моей семьи. Я в том числе. На все службы мы ходим сюда. Наш духовник здесь.

По ощущениям я стала просто какого-то пунцового цвета. Я не понимала, зачем ему всё это вообще рассказываю. Можно подумать, ему это жуть как интересно.

Но, к моему удивлению, Рома посмотрел на меня настолько пронзительно, что я покраснела ещё сильнее.

К счастью, в этот момент мы уже стали сворачивать к парковке гостиницы, и всё внимание мне пришлось переключить на то, чтобы найти место, наиболее близкое к входу, и припарковаться.

Сделать это удалось относительно быстро и без особого труда, всё-таки был будний день.

Перед нами возвышалась расположенная в большом здании оригинальной формы гостиница класса люкс нашего города. Жёлто-песочного цвета строение издалека привлекало к себе внимание своими необычными формами в стиле минимализма и, увы, резко контрастировало со старым зданием советских времён, стоящим рядом. Но последнее было закрыто за ненадобностью, и его собирались сносить, так как вовсю уже работало современное и более брендовое. «Словакия» славилась по всей России уже много лет, и все приезжающие и командировочные страны знали, где в Саратове нужно останавливаться, если хочешь жить в действительно достойных апартаментах.

Особенно любили эту гостиницу руководители самой разной направленности, ведь сервис там тоже был на высшем уровне.

Именно поэтому и я выбрала её, чтобы разместить на тот момент неизвестного мне гостя, ведь подруга сказала, что нужно всё экстракласса.

— Вот и приехали — гостиница «Словакия». Место, достойное твоего положения и статуса, — можешь не сомневаться. А вечером сможешь прогуляться по нашей красивейшей Набережной, — я говорила так, будто на самом деле давала инструкции приехавшему впервые в город малознакомому приятелю подруги, а не лучшему мужчине и любовнику из всех, что когда-либо у меня были. — Она вечером очень красива. В отеле есть ресторан, и кормят там весьма сносно, так что обедать и ужинать можешь смело. А завтраки у тебя уже включены и подаваться будут прямо в номер.

— О! А я смотрю, ты действительно всё организовала по высшему разряду, — повернувшись ко мне и улыбнувшись, сказал мой неожиданный гость.

— Естественно. Я же старалась оставить положительное впечатление о городе. Так что можешь не волноваться, всё, как ты и привык, — по высшему разряду. На ресепшен подойдёшь и просто назовёшь свои имя и фамилию. Получишь ключи от номера. И если уж я решилась быть гостеприимной, то можешь рассказать о своих планах, и я, куда и когда нужно, тебя отвезу. Так что говори, с чем на самом деле пожаловал?

Аренин посмотрел на меня сердито. Хотя в чём я была перед ним виновата, совершенно ума не приложу.

Но и меня голыми руками не возьмёшь, поэтому, задрав подбородок как можно выше, я глянула на него не менее сердито и сурово.

— Что-то не так? — нахально поинтересовалась я. — Что-то нужно ещё?

На что Рома резко открыл дверь моего бедного, многострадального «Пыжика» и, выйдя, от души захлопнул её за собой. Я же стала внимательно наблюдать за дальнейшими действиями «крутого московского адвоката», изо всех сил сдерживаясь, чтобы не выйти следом и так же от души не двинуть ему за дверь. Пусть у Porsche Panamera своего так хлопает!

А он стал осматриваться, обводя всё вокруг критическим взглядом, и, видимо, остался доволен. Отдельно остановил взор на здании гостиницы, ну и на Волге, до которой было буквально рукой подать. Эти действия его явно успокоили, поскольку он, облокотившись о машину, заглянул внутрь, посмотрел на меня с ехидной улыбочкой и поинтересовался:

— Провожать меня до номера, я так понимаю, никто не собирается?

Я онемела от такой наглости и не сразу нашлась, что и сказать. А придя в себя, ответила не менее надменно:

— Так вроде и сам не маленький, уж разберёшься как-нибудь. Вход вон, напротив прям. Мне просто ещё нужно успеть вернуться на работу.

Но ответ Рому явно не удовлетворил, поскольку он обошёл автомобиль и, открыв дверь с моей стороны, начал меня вытаскивать из машины за руку. А я, как под гипнозом, руку свою протянула и вышла. Он улыбнулся на это своей проклятой неотразимой улыбкой.

— Ага, щас! А если меня что-то не устроит? Или с бронью что-нибудь перепутали? И останусь я тут, на улице, посреди Набережной, голодный, бездомный, одинокий, несчастный.

И, глядя в эти умопомрачительные серо-зелёные глаза, я могла думать лишь о том, как же они, чёрт их дери, на меня влияют! Парализуют буквально. Эта его неподражаемая улыбка вовсе лишает остатков воли и разума. А уж когда он настолько близко ко мне, творится вообще караул. И, как будто это чувствуя, Рома придвинулся ещё ближе, закрыв мне манёвры к возможным движениям, пригвоздил меня к машине и в своей привычной манере «заблокировал» руками с обеих сторон. А его губы были от моих практически в паре миллиметров.

Так несколько невозможно долгих секунд мы и стояли, пока, тяжело дыша и чертыхаясь, Рома не отодвинулся, взял с заднего сиденья свою дорожную сумку и прохрипел:

— Пойдём заселяться, что ли.

Шла я, как заворожённая, ведомая за руку, и очень слабо осознавала, что происходит. А вернее — всё ещё никак не понимала возникшего ко мне интереса со стороны вышеуказанной мужской особи.

И вот я даже не заметила, как за руку с Ромой вошла в здание престижнейшей гостиницы города. Именно в этот момент на смену шоку пришла вроде недавно утихшая злость. Как и в прошлый наш разговор — продуктивная и правильная.

Я попыталась освободить свою несчастную руку из цепкой и сильной лапищи этого упыря, но не получалось. Хватка была железной. Естественно, это меня разозлило ещё больше, и глаза мои медленно, но верно начали наполняться кровью. И уважаемого господина Аренина от жуткой и страшной смерти спасло лишь то, что мы уже подошли к стойке ресепшена.

Милая девушка-администратор встретила нас лучезарной, белоснежнейшей улыбкой, и, как и требовали того правила приличия, мы с Ромой улыбнулись в ответ.

— Добрый день! Чем могу помочь?

Видимо, обаяние этого гада было неоперабельным, как и его оптимизм, поскольку, продолжая улыбаться, Аренин ответил:

— У нас должен быть забронирован номер.

Девушка уже плыла по волнам этого гадского обаяния вовсю и улыбалась, казалось, всё шире.

— Конечно. Сейчас посмотрим. Будьте добры, подскажите, на кого оформлена бронь, имя и фамилия?

Стоять безмолвной куклой мне уже конкретно надоело, и я ответила, опередив Рому:

— Аренин Роман Вадимович.

Администратор начала что-то смотреть на компьютере, а я стала придумывать, как бы побыстрее сбежать от этого внезапного гостя и моей главной головной боли. И, как мне казалось, сейчас наступал именно тот самый подходящий момент: как только ему выдадут ключи от номера, и мы отойдём подальше от любопытных глаз и ушей. Девушка снова подняла на нас глаза и продолжила всё с той же милейшей улыбкой (им эти улыбки приклеивают, что ли?):

— Да, есть бронь, всё в порядке. Будьте добры, ваш паспорт. Сейчас я заполню карточку гостя и вы сможете пройти к себе в номер. Это займёт буквально пару минут.

— Да, конечно, — Рома полез в карман пиджака и вытащил документ, прямо как в том знаменитом стихотворении Маяковского.

— Благодарю.

Только сейчас я заметила, что он при всём происходящем умудрился каким-то магическим образом забрать свою дорожную сумку из моей машины. Она мирно стояла около его ноги и ввергала меня в растерянность. И когда только он успел?! И, как гром среди ясного неба, мысль: «Я же ушла, так и не закрыв автомобиль!»

Осознав это, я так резко дёрнула руку, что Рома отпустил её из своей молниеносно. Я тут же бросилась к двери, надеясь всё же найти на месте мой дорогой «Пыжик». Рома пару секунд смотрел на меня удивлённо, а затем кинулся вдогонку.

— Ты что? Что случилось? Да стой же ты, куда несёшься?!

Ему удалось догнать меня уже на улице, около самой двери.

Я же, увидев свой родной автомобиль на том самом месте, где и припарковала, остановилась и стала пытаться что-то сказать и одновременно нормализовать дыхание.

— Машина… — способность говорить начала постепенно возвращаться ко мне. — Машину оставили незапертой. И с ключами, — наконец удалось мне произнести членораздельно и чётко. Рома тяжко выдохнул и, уперев руки в бока, посмотрел на небо.

— Ну ты даёшь! — спустя пару секунд воскликнул он. — Я уж непонятно что надумал.

— Ага, что я сбежать задумала от коварного гостя-узурпатора. И ты, кстати, близок к истине. Мне на самом деле пора на работу. А ты дальше точно справишься. Только скажи, какие у тебя дальнейшие планы, и я отвезу, куда нужно. Раз уж согласилась тебе помочь, манипулятор.

Рома так радостно и широко улыбнулся, а глаза при этом так заблестели, что я готова была сощуриться от этой яркости.

— Ну, вообще-то, для начала с твоей стороны неплохо было бы проконтролировать, как прошло моё заселение и всем ли я доволен. А потом можно было бы продумать и вечерне-развлекательную программу.

Рома снова подошёл ко мне практически вплотную.

— А ты не охренел часом, Аренин? — не выдержав этой уже совсем вопиющей наглости, ответила я. Но, посмотрев на стоявшего рядом мужчину, поняла, что он себя охреневшим не считал совершенно. И даже скорее наоборот. Ну а чего я ещё ожидала от человека, мнящего себя центром Вселенной? Я тоже придвинулась к нему почти вплотную и, ткнув пальцем в грудь, прошипела ядовитой змеёй:

— Значит, так. Ты, эгоист проклятый, слушай внимательно и запоминай. Сейчас я поеду на работу, потому что там меня ждёт ещё одно чёртово совещание, а потом встреча с дольщиками. И никакой развлекательной программы я тебе организовывать не собираюсь — клоуном не нанималась и на такое не подписывалась. Я обещала подруге тебя встретить и разместить, так я встретила и разместила. Я обещала подвезти тебя, куда будет необходимо, и я подвезу, когда ты соблаговолишь, наконец, сказать — куда. И на этом точка. А если тебе нужно что-либо сверх этого — не маленький, справишься и организуешь.

Произнеся эту пламенную речь, я развернулась и направилась в сторону парковки, продолжая изумляться наглости некоторых индивидуумов.

Но Аренин явно не принадлежал к числу людей, которые когда-либо сдаются, и поэтому, в очередной раз догнав, он остановил меня и прижал мои плечи к своей груди. Я замерла. Сердце заколотилось бешено и часто.

— Перестань сбегать. Я так сильно соскучился и так хочу побыть с тобой наедине хоть минуту, — прошептал змей-искуситель в самое ухо. — Ну же, давай поднимемся в номер.

Пожалуй, женщины, способной устоять перед такими словами симпатичного ей мужчины, не найдётся в природе, и я не была исключением. Лишь где-то на краю сознания мелькала мысль, что на совещание я уже безбожно опаздываю, и что попадёт мне за это конкретно.

— Сейчас, я закрою машину и вернусь.

Я продолжала стоять как вкопанная, а Аренин поцеловал меня после этих слов в шею и зашагал прямиком к моему дорогому автомобильчику.

Зато за время его отсутствия рядом со мной я смогла немного прийти в себя от переполнявших меня эмоций и взять их под контроль. Хотелось надавать чем-нибудь тяжёлым по голове этому самоуверенному хаму. А ещё лучше — себе самой. За то, что рядом с ним веду себя, как влюблённая школьница-малолетка. За то, что так сразу и без малейшего сопротивления поддаюсь его напору, его чёртовому обаянию, его невероятной энергетике. Я ведь уже далеко не девчонка несмышлёная, чтобы так вестись на мужчину, пусть и очень привлекательного. И вообще — мой начальник так страшен в гневе, что я сейчас должна мчаться в офис со всех ног, а не думать о том, как скорее бы снова ощутить вкус губ Ромы и тяжесть его тела на себе.

В эту самую минуту вернулся виновник моего самобичевания, да ещё и нагло при этом улыбаясь. Как будто его совершенно не касались мои переживания и не он был их причиной. И уже в который раз за сегодняшний день милость свою я сменила на гнев.

— Ключи дай, — протянув руку, потребовала я.

Он же стоял, как ни в чём не бывало, и смотрел на меня самым самоуверенным взглядом.

— А ты возьми, — нахально ответил он, повертев прямо перед моим носом связкой с прикреплённой сигнализацией. — Или попроси хорошенько — может, и отдам.

Ему явно было весело. А я поняла, что это тот случай, когда легче согласиться и сделать, чем пытаться что-то доказать и объяснить. Раз уж так ему хочется, чтобы я его сопроводила прямо до номера, то не вопрос! Видимо, мама в детстве деточку за ручку не доводила, вот он теперь и пытается компенсировать. Ну или у человека в принципе страх гостиниц. А что? У всех свои фобии. Я, например, змей очень боюсь. Особенно змеев-искусителей. Но мне срочно нужно было вырваться из цепких лап этого «хищника» на планёрку, и уже было ясно, что, только доведя его до непосредственного места проживания, я смогу это сделать. Значит, чем быстрее я оставлю его у дверей номера, тем раньше смогу слинять.

— Ладно, пошли уже тебя заселим, и ты отстанешь от меня, наконец.

Я повернулась и бодрым шагом направилась в сторону входа в «Словакию».

Но, видимо, Аренин настолько привык, что последнее слово всегда за ним, что и тут не смолчал.

— Ой, не факт, — прошептал он мне прямо в ухо, догнав у дверей.

И снова со своей фирменной улыбкой нас встретила девушка-администратор, и, быстро забрав ключи, мы пошли в сторону лифта.

Надо сказать, что внутри было действительно очень красиво и богато. Старинная антикварная мебель и дорогой светлый паркет в сочетании с копиями картин известных художников, а также роскошными, огромными люстрами и лепниной создавали ощущение помпезности. Страшно было вообще дышать, находясь в столь шикарном интерьере. Всё кругом было украшено деталями цвета золота. Даже в лифте. И все мои мечты были только о том, как бы поскорее сбежать из этого «рая для богачей».

Номер Романа находился, к моему невероятному счастью, на пятом этаже, так что ехать в лифте долго не пришлось, и, как только его двери открылись, я пулей вылетела в коридор, стремясь как можно быстрее найти на двери заветные цифры.

— Направо, кажется, — сориентировал меня Аренин. Я направилась в указанную сторону и практически сразу увидела нужную дверь.

С облегчением выдохнув, я остановилась и стала ждать подходящего к номеру Романа.

— Ну вот, теперь я тебя точно доставила до самого пункта назначения, дальше уже наверняка сам. Так что возвращай ключи от машины, и я побежала. Позже тогда созвонимся.

Как и прежде на улице, я протянула руку в надежде уже получить, наконец, вожделенную свободу и колёса, но где там. Рома проигнорировал этот мой жест и, почти прижав меня к двери, вставил карточку-ключ в замок. Номер открылся сразу, и мне ничего не оставалось, как ввалиться туда, направляемой Роминым тяжёлым телом. И вот тут-то и начался для моих нервных клеток настоящий ад!

Молниеносно захлопнув дверь ногой и бросив на мягкий ворс дорогого ковра все вещи, Рома захватил меня в плен своих рук и прижал к стене, как и парой недель ранее в похожем номере в Москве. И снова, зажатая тисками и совершенно не в силах сопротивляться своим чувствам, я ответила на его горячий, настойчивый поцелуй. По телу вновь пробежал невероятный жар, концентрируясь где-то в районе живота. В голове мутилось, и я не могла думать ни о чём, кроме этого прикосновения губ и разгорающегося уже не на шутку в наших телах желания.

Губы Ромы спустились на шею, а я с удивлением поняла, что уже обвиваю его талию ногами. Моя юбка была задрана до неприличия высоко, а руки вовсю орудовали в Роминых волосах.

— Как же я соскучился, — прошептал Ромка, на секунду оторвавшись от моей шеи, одновременно одной рукой пытаясь меня удержать на весу, а другой лаская грудь через ткань блузки. — Нечеловеческое что-то просто.

Его губы снова поглотили мои, и я почувствовала, как меня несут куда-то. Видимо, в сторону кровати. Но особо сосредоточиться на этой мысли не получилось из-за ворвавшегося в рот языка бесцеремонного московского гостя.

А уже спустя пару минут моя спина почувствовала мягчайший матрац, а всё остальное тело — тяжесть восьмидесятикилограммового мужчины.

На задворках сознания я смутно ощущала, что полностью теряю контроль над ситуацией, что куда-то срочно должна была бежать, но его губы, его руки, уже вовсю расстёгивающие пуговицы моей блузки, сводили с ума окончательно. Ни одного мужчину я ещё не хотела так мучительно и сильно, как Романа Аренина. Ни с одним из немногих моих партнёров эмоции не были такими острыми и захватывающими. И вот я уже сама запрокидываю голову, чтобы ему было легче и удобнее продолжать терзать мою шею губами. А мои руки пытаются обхватить его плечи, и я понимаю, что пора и его избавлять от одежды.

— Ты скучала, скажи мне, скучала? — шептал Рома, как будто издеваясь. — Вспоминала?

— Да. Да. Да! — то ли отвечала, то ли выражала я своё согласие с тем, что его губы спустились к груди и начали целовать её через кружевную ткань лифчика.

Рома оторвался от моего тела и, приподнявшись на локте, посмотрел мутными от страсти глазами в мои — видимо, не менее мутные.

— Ты восхитительная. Если бы знала, как я все эти дни пытался забыть и выкинуть из головы тебя и ту ночь. И не смог. С ума по тебе схожу.

И снова набросился на меня с поцелуем.

И стало уже совсем всё равно. Острое желание пронзило моё тело иголками, и не было сил ему противиться. Да и смысла, честно говоря, тоже не было. Только сейчас я осознала, насколько сильно скучала по этому мужчине и, чего уж греха таить, хотела его все эти дни и недели.

Рома приподнял меня с постели, чтобы мы раздели друг друга уже по-настоящему. Мои руки потянулись к ремню его брюк. И в этот самый момент, момент, когда точка невозврата уже пройдена, зазвонил мой смартфон.

Разумеется, сначала мы его и не услышали — до того ли? И вот моя блузка уже отлетела куда-то в сторону окна, а его брюки расстёгнуты моими нежными ручками.

Только мы возобновили прерванный поцелуй, как в мозгу «сработал сигнал»: что-то мешает, напрягает. А потом пришло осознание, что именно: звук мобильного. И первой реакцией была мысль, что это несущественно, что может подождать и что отвлекаться от такого приятного занятия ни на что совершенно не хочется. Но звук врывался в голову всё настойчивее, и игнорировать его никак не получалось. «Наверное, реально что-то важное», — подумала я.

Тяжело дыша, Рома оторвался от меня, но не слез, а лишь отвёл голову в сторону и ругнулся:

— Твою-то мать.

— Ром, — попыталась успокоить его я.

Мысли начали немного проясняться, и стало понятно, что телефон, зазвонивший так невовремя, — мой. Ромка снова навис надо мной.

— Не бери, — прошептал он, практически уткнувшись в ухо. — К чёрту всё! Не бери.

— Ты же видишь, что нельзя. Посмотри, как надрывается.

Чтобы он не нервничал, я поцеловала его в губы. Легко и почти невесомо. Однако это его не остановило, и он продолжил свои смелые ласки. И снова я чуть не забыла обо всём. Но зазвонивший по второму кругу смартфон вернул меня в реальность.

— Ну Ром…

— Не пущу. Пошли они на хер. Моя.

— Ромочка. Ну пусти, Ром, явно же что-то срочное. Не отстанут же.

Видимо, осознав правдивость моих слов, Аренин с тяжёлым вздохом «скатился» на матрац, а я вскочила с кровати и стала испуганно озираться в поисках сумки.

Нашла я её почти сразу, у двери, где она, вероятно, и выпала из моих рук под натиском рук коварного соблазнителя.

— Будешь должна, — в спину мне возмущался он.

Я машинально кивнула и, выудив наконец неугомонное средство связи, посмотрела на дисплей и побелела. «Александр Владимирович» — высвечивалось на нём яркими буквами. По моей спине пробежали громадные мурашки, и пришла печальная мысль, что с любимой работой мне, по всей видимости, можно начинать прощаться.

— Анечка, ты, кажется, почувствовала себя совершенно бессмертной? Ты с какого гудка берёшь трубку со звонком начальства?! — услышала я в трубке грозный рык своего любимого начальника.

Надо признать, что наш уважаемый шеф Александр Владимирович — человек, безусловно, грозный и серьёзный, всё-таки бизнес свой он строил в лихие девяностые, так что жизнь, как говорится, заставила выработать характер. Но при этом он мог и поддержать любой разговор, и посмеяться, и подшутить над кем-то из подчинённых. На любом корпоративе он был главным заводилой и веселился вместе со всеми от души. Хотя его влияние, деньги и связи позволяли ему абсолютно игнорировать нас — простых смертных, работающих на него. Но этим всем он не «звездил», искренне уважал каждого сотрудника и старался помочь при возникновении серьёзных проблем. Ему удалось создать такую атмосферу, что мы все ходили на работу с воодушевлением и радостью. Ощущали себя семьёй. Все работали здесь по пять и более лет и совершенно не собирались никуда уходить именно поэтому. Но чего не мог терпеть шеф и чего не прощал — сплетен. Если кто-то начинал перемывать кости коллегам или — не дай бог — самому Славинскому… и он про это узнавал… Ой, тогда можно было сразу просить политического убежища где-нибудь в странах Карибского бассейна. Такие вылетали на улицу моментально и без выходного пособия. Даже на «косяки» в работе он мог закрыть глаза, но на сплетни — ни-ког-да. Бывало, и кричал, да ещё как, но всегда быстро отходил, так что на это уже никто не обращал абсолютно никакого внимания.

Плюс к такому потрясающему руководителю — шикарный современный офис, оформленный по последнему слову техники и дизайна.

Так что вполне естественно, что мой пульс начал отплясывать чечётку, ведь потерять такую работу мне не хотелось совершенно.

— Простите, пожалуйста. Уже бегу, Александр Владимирович, — начала оправдываться я, попутно поправляя на себе одежду. — Я же, помните, отпрашивалась ненадолго, чтобы встретить знакомого… И тут с гостиницей возникли небольшие проблемы… Но я уже на пути в офис!

— Да успокойся ты уже! Значит, так: через двадцать минут ко мне придёт Сонин, чтобы обсудить новый договор на поставку бетона, и совещание я отменил. Минут пятнадцать мы попьём кофе… А вот потом я жду тебя у себя в кабинете с проектом этого договора, и только посмей опоздать! Проект же готов?

— Разумеется. Мы же с вами вчера его посмотрели, и вы всё согласовали.

— Значит, шевели ножками, Аня, шевели ножками. У тебя полчаса и не минуты больше.

В трубке послышались гудки, а я тяжело выдохнула, как будто сбросив с души тяжеленную каменюгу. Нашла на полу ключи от автомобиля, взяла их и повернулась к Роману.

— Прости, но ты же сам всё слышал, — попыталась извиниться за прерванный кайф я.

— Нормально, не переживай, малышка. Я сам такой же со своими.

Рома лежал на боку и как-то, по-моему, слишком уж ласково смотрел на меня. Поддавшись порыву, я подошла к постели, нагнулась и поцеловала его на прощание. Рома же, воспользовавшись этим, постарался лёгкий прощальный поцелуй перевести в страстный и глубокий. И даже попробовал снова уложить меня на кровать.

— Ром.

— Успокаиваюсь, успокаиваюсь. Динамщица. Вечером ответишь за всё.

— То есть ты всё же требуешь вечернюю развлекательную программу? — оглянувшись, с улыбкой спросила я.

— И не только вечернюю. Хотя ночную я, так и быть, сам продумаю, — Рома подмигнул мне и развалился на кровати звездой.

Вот и как тут было не захохотать?

— До вечера, маньяк. Наберу позже, — смеясь, ответила я и вышла из номера.