Мой любимый юрист

Глава 8

Захлопнув дверь номера, я прислонилась к ней с одной-единственной мыслью: «Вот же идиотка». Но как же я была при этом счастлива! Можно ведь хотя бы раз в жизни позволить себе послать всё к чёрту и забыться в этом настоящем моменте счастья?! Такого счастья, которого не было ещё никогда. И не будет больше, возможно. Воспользоваться тем, что дарит судьба. Ведь к кому ещё приедет богатый, красивый столичный адвокат в такую глушь только для того, чтобы просто заняться любовью? Да ни к кому и никогда! Он и ко мне-то, может, после этих выходных больше не приедет! Но зато они у меня будут — эти выходные. С потрясающим мужчиной, умеющим трахаться. Что в этом такого преступного?! И плевать, что будет дальше.

«Настрой, конечно, не для “хорошей девочки”, но иногда ей так надоедает быть», — при этих мыслях я тут же задумалась о работе и поспешила в сторону лифта. А когда оказалась там, то буквально вздрогнула от ужаса, увидев себя в зеркале: волосы растрёпаны, юбка измята, помада по всему лицу… Кошмар! А у меня через полчаса встреча с ведущим деловым партнёром родной конторы! Но на переживания времени не было совсем, и, как только двери лифта открылись, я пронеслась к выходу подобно комете Галлея. Сев в свой «Пыжик», я стартанула не хуже Михаэля Шумахера на гонках «Формула-1» и уже через двадцать минут — спасибо маленьким расстояниям нашего города — влетала в дверь своего кабинета. К тому же успела по дороге напугать своим видом девочек из бухгалтерии, когда мчалась мимо их открытой двери.

Швырнув сумку на стол, я достала расчёску из ящика и привела в порядок волосы. С юбкой так легко решить проблему не удалось, но я не отчаялась и попыталась разгладить её хотя бы руками. Получилось не очень, но что делать. Расправив блузку (какой же умный человек надоумил меня сегодня надеть хотя бы её из немнущегося материала!), я занялась лицом и через пару минут гордо шествовала в направлении кабинета начальства. Секретарша Юляша, взглянув на меня, раскрыла от удивления рот, особенно от вида юбки.

— М-да…Ты на каком военном полигоне была, Анёк? — спросила она и тут же начала неприлично ржать, закрыв лицо руками.

Я даже обиделась немного. Ещё раз прошлась по юбке и волосам.

— Да ну тебя, — не смолчала я. — Бывает и хуже. У меня колесо спустило, и пришлось менять. Посмотрела бы я на тебя после этого.

Эта версия была мной придумана молниеносно, но, кажется, оказалась очень даже жизнеспособной.

— Ладно-ладно, не нервничай, — улыбнулась мне Юля уже миролюбиво. — Нормально всё, в принципе. Кроме юбки. Но чего в жизни только не бывает. Так что расслабься. И заходи — шеф ждёт.

Сделав глубокий вдох-выдох, я постучала в заветную дверь и, услышав: «Входи», прошла «на ковёр» к великому и ужасному Славинскому.

При виде меня у моего многоуважаемого шефа округлились глаза, а брови поползли вверх. А ведущий деловой партнёр компании Сергей Николаевич Сонин начал смеяться в кулак, пытаясь сделать это как можно беззвучнее. Я стояла красная от корней волос до кончиков пальцев.

Решив, что молчание в этом случае — самое неправильное решение и лучше сделать вид, как будто так и надо, я прошла к столу и села на противоположном от Сонина конце, по левую руку от босса.

— Добрый день! Прошу прощения за опоздание и мой внешний вид, но у меня спустило колесо, пришлось менять.

Голову я держала при этом гордо и независимо.

— Да не парься, Ань, — поспешил подбодрить меня, улыбаясь, Сергей Николаевич, а в быту — просто Серёга. Ну а что — сам просил так называть. Ведь при всей его обеспеченности и при всём разнообразии ветвей успешного бизнеса, это был самый простой из всех известных мне людей. И потому-то мы с ним практически с самого начала подружились, и он с радостью заглядывал в мой кабинет поболтать «за жизнь».

— Только почему сама меняла? Неужто в нашем славном городе мужики перевелись? — в своей шутливой манере поддел он. — А, Александр Владимирович? Куда мир катится — такие красивые девушки, и сами запаски ставят.

— Да и не говори, Сергей Николаич, — ещё глубже откинувшись в кресле, ответил мой шеф и, подмигнув, добавил: — Хотя, зная нашу Аню, наверняка можно сказать, что она желающих помочь всех посылала. А, Анют? Признавайся.

Я покраснела ещё сильнее и поспешила сменить тему:

— Давайте лучше пройдёмся по договору.

Согласование и подписание договора прошли довольно быстро и удачно, и уже через полчаса я покидала кабинет начальства с чувством выполненного долга и облегчения.

Снова оказавшись на своей родной территории, то есть в своём кабинете, я смогла наконец полноценно выдохнуть и перевести дух от сегодняшней послеобеденной гонки.

Я закрыла глаза и откинулась в кресле. Но и пары минут не прошло, как из дружественной бухгалтерии прибежали Галя с Машкой и стали буквально пытать меня, желая узнать, что со мной случилось и отчего я в таком «восхитительном» виде. Что-что, а разузнавать всё о жизни коллег, да ещё желательно в мельчайших подробностях, девочки просто обожали.

Постаравшись как можно более аккуратно сказать, что, при всём уважении, их это, в общем-то, не касается, я выпроводила девчонок, налила себе чай и постаралась расслабиться уже как следует. А посему из загашников была выужена вкуснейшая шоколадка с печеньем и изюмом и съедена почти полностью. До конца рабочего дня оставалось ещё полтора часа.

За это время я успела пообщаться с потенциальными дольщиками (покупателями квартир) и, поговорив с мамой, выяснить, что они сегодня уезжают на дачу и везёт их туда Кирилл.

Бывший бойфренд и по совместительству отец Дины частенько бывал водителем у них, причём делал это с огромной радостью. Вот и сегодня, решив вечером навестить дочку и узнав, что они с бабушкой собираются на дачу, чтобы собрать остатки урожая и кое-что привести в порядок перед зимовкой, предложил их отвезти.

Для меня это было подобно падению горы с плеч, ведь я должна была как-то объяснить, почему вечером меня не будет дома. И, похоже, что и не только вечером. Хоть и терзали меня во время поглощения чая с шоколадкой сомнения относительно близости с Ромой, я всё же решила, что это слишком по-детски — все эти сомнения, а я далеко не девочка.

«Нет, ну правда, привлекательный мужчина приехал издалека, чтобы просто побыть со мной, — всё повторяла я мысленно. — Он потрясающий любовник, и не всё ли равно, что будет потом? Тем более что это “потом” я уже прекрасно представляю и готова к нему. Вот и пошло оно всё — сегодня ухожу в сексуальный отрыв! У меня его не было уже чёртову тучу времени. Имею право. К тому же самое главное в моей жизни — ребёнок — будет под надёжным присмотром любящей бабушки».

И едва часы пробили 18:00, я выключила компьютер и, быстро попрощавшись со всеми, помчалась домой.

Но стоило мне оказаться на пороге офиса, как мой смартфон в который раз подал признаки жизни и отобразил на дисплее незнакомый номер. А мне и угадывать не нужно было, кто звонил, спинным мозгом чувствовала — Роман Аренин.

И оказалась права.

— Ну привет, динамщица, готова?

Даже через телефон я чувствовала, как он сидит и самодовольно улыбается, откинувшись в кресле.

— Это к чему? Домой ехать, отдыхать после работы? Так к этому я всегда готова.

От раздавшегося смеха у меня чуть не лопнула барабанная перепонка.

— Можно, конечно, и у тебя дома, но ты вроде с мамой и дочкой живёшь, их не постесняешься?

— А то они ни разу не видели, как я валяюсь на диване перед телевизором.

Двусмысленность фразы дошла до меня только после очередного приступа Ромкиного хохота.

— Так, всё, хватит прикалываться. Я буду у тебя через два с половиной часа, так что будь добр спуститься в холл к этому времени. Недалеко от гостиницы есть отличный ресторанчик с караоке, «Джельсомино» называется, туда и можно будет сходить поужинать, — я сначала думала на этом закончить, но вредности мне было не занимать, и поэтому добавила: — Раз уж ты свалился на мою голову.

— Зай, а собраться пораньше никак нельзя? Я умру за столько времени ожидания тут. Дико соскучился.

Я нажала на сигнализацию и села в автомобиль.

— Никак, Ром. Мне нужно заехать домой, чтобы переодеться и отправить своих на дачу. А перед этим привести себя в порядок. Так что не нуди. Да они раньше полноценно работать и не начинают. Жди.

— А что мне ещё остаётся. Жду, — на несколько секунд в трубке воцарилась тишина. — Ты сильно на меня сердишься? Понимаю, как-то по-дурацки всё: выискал Таньку и упросил всё организовать, но ты же пряталась от меня. А я места себе не находил все эти дни. Прямо как пацан какой-то, ей-богу.

— Я не пряталась, — поражённая такой откровенностью, ответила я. — Я правда думала, что так будет лучше.

— Кому, Ань? Тебе? Мне? Ты что-то напридумывала себе, выставила меня в своих глазах монстром и ничего, кроме этого, видеть не хочешь! А ты мне нужна! Очень нужна. Я тебя, чёрт возьми, дико хочу!

— Ром, а давай не будем ругаться?

— Анька… — он тяжело вздохнул.

— Я еду. Просто подожди.

И отключилась. Закрыла глаза и опустила голову на руль.

Но уже через пару секунд снова ожил «аппарат зла», только на этот раз на дисплее высветилось: «Танюха Першина».

«О, а вот сейчас разговор будет серьёзный», — сердито подумала я.

— Знаю, знаю, я — сволочь и предатель, — с места в карьер начала подруга.

— Признаёшь — уже хорошо. Тань, ты что, реально сбрендила? Ты как могла…

— Так, Макеева, спокойно! Во-первых, он очень настаивал, и я ему верю. А во-вторых, такой мужик по ней с ума сходит, а она ещё и кобенится! Ты можешь просто наслаждаться жизнью, а не размножать тараканов в своей умной башке?

— Да какой мужик, Тань!

— Шикарный и богатый! Так, подруга, прекращай и езжай давай, надевай роскошнейшее бельё, брейся везде и бегом на сеанс нормального секса, который у тебя был аж в прошлом веке. Эти твои «ботаны» неумелые вообще не в счёт.

— Тань… — спорить с ней иногда было вообще невозможно.

— Аня, всё! И завтра я жду подробного отчёта. Целую. И очень люблю. Поэтому я сделала то, что сделала, моя хорошая.

«И ведь права, ещё как права. Аж до тошноты».

Минут через тридцать я уже открывала дверь квартиры, и с порога меня снёс ураган по имени Дина.

— Мамочка!

Я крепко обняла свою кроху и поцеловала в сладкую щёчку.

— Как вы тут без меня? Бабушку совсем без сил оставила? — улыбнулась я и потрепала её по голове.

— Нет, мама, ты что, — обиженно просопела дочь. — Я ей, наоборот, помогаю.

Как же я обожаю эти надутые щёчки и губки. Это искреннее детское возмущение.

— Ну конечно помогала, солнышко. Я же шучу, — успокоила я свою принцессу. Она моментально заулыбалась в ответ.

— А ещё нас папа на дачу сейчас повезёт.

— Я знаю, малыш. Бабушка сказала.

Тут из гостиной показалась сама бабушка, то есть моя мама.

— Привет, дочунь. Как отработала? А с юбкой что, Ань?

Я махнула рукой, мол, всё нормально, не переживай.

— Вы собрались?

— Конечно. Сейчас Кирюша доест и поедем.

— Он уже здесь?

«Надо же, как он сегодня рано, “Кирюша” этот», — удивилась я и пошла на кухню в поисках вышеобозначенного субъекта.

А этот самый субъект мирно поедал рис с котлетой, а испечённые практически только что булочки ожидали рядом своей очереди. Да, мама всегда старалась угодить любимому бывшему «зятю».

Увидев меня, он улыбнулся и помахал рукой.

— Пшивет, — поздоровался он с набитым ртом.

— Привет. Ну как, вкусно?

— Ещё бы! Это когда у Ирины Владимировны что-то было невкусно? А ты что такая… такая злая и… — тут он встал из-за стола и, подойдя почти вплотную, прошептал на ухо: — Недотраханная.

Я аж покраснела.

— Садись и доедай, — бросила я, вышла из кухни и пошла в ванную мыть руки.

Но в итоге застыла перед зеркалом. И, смотря на своё отражение, пыталась понять, куда же меня несёт. А главное — зачем? Всё так неожиданно произошло с Арениным, что я и понять ничего не успеваю. Он налетел опять, как ураган, и несёт меня, а кончается с ураганами обычно всё не очень хорошо. Но надо признаться себе честно, что и сопротивляться я уже не могу. Слишком он зацепил меня, и противостоять этому — выше моих сил.

— Мамочка, ты идёшь кушать? А то мы едем. Папа покушал, — отвлёк меня от мыслей голос дочери.

— Иду, Динуль, иду.

Когда я вытерла руки и вышла в коридор, они уже надевали обувь.

— Дочка, мы поехали, ты кушай — всё горячее, — как обычно, начала инструктировать мама. — И обязательно не забудь потом всё убрать в холодильник. А ещё — пока булочки с маком свежие, съешь их.

Похоже, тот факт, что мне уже не восемь, как Дине, а тридцать шесть, моя мама не запомнит никогда.

— Я разберусь, мамуль. Не волнуйся.

— Ты завтра подъедешь?

Я задумалась и решила, что точно нет. Я вообще не была уверена, что завтра смогу хоть что-то сделать, а уж тем более сесть за руль.

— Нет, мам. Думаю, не получится, не обижайся. Очень устала.

— Ну ладно, отдыхай.

И поцеловала меня. Дина прильнула следом и посмотрела своими чудесными голубыми глазами.

— Мамочка, не скучай только.

— Хорошо, родная моя, не буду. А ты не забудь почитать.

Дочка сморщила лицо, как от зубной боли, а я снова потрепала её по голове и прильнула к щеке в поцелуе.

— А меня? — решил повеселиться господин Гусев и тоже подставил щёку для поцелуя.

— А тебя жена поцелует.

— У-у-у-у, жестокая.

— Кир, езжайте аккуратней. Уже всё-таки осень.

— Не волнуйся ты. Своего единственного ребёнка я опасности не подвергну, — обиженно ответил он. И я его понимала, но была из-за всей ситуации с Ромой на таком взводе, что волновалась буквально на ровном месте.

— Так, хватит устраивать тут «Прощание славянки». Мы на связи. Отдыхай, — скомандовала моя мама, и вся честная компания скрылась за дверью.

Прогнав из головы последние сомнения, я вернулась в ванную, чтобы «навести марафет», и уже через час из зеркала на меня смотрела шикарная молодая женщина с кудрями, ярким блеском на губах, коротком кремовом платье до колен из атласа и кружева, в сапогах с высоченными каблуками и бежевом вязаном лёгком пальто.

— Ну, Макеева, будь что будет, — подбодрила я сама себя, подмигнув отражению в зеркале, выключила свет и вышла из дома.

А уже через сорок минут я стояла на пороге гостиницы и пыталась «поймать» падающую челюсть Романа Аренина.

— Охренеть! — Рома явно был в шоке от моего внешнего вида.

«Ну да, я могу иногда выглядеть, как голливудская дива, и что так удивляться-то? Аж глаза чуть из орбит не вылезли, а слюня до пола», — мысленно усмехнулась я.

Хотя и сам Рома — впрочем, как и всегда, — выглядел как с обложки самого навороченного глянцевого журнала, в которых он появлялся периодически. Светло-синие джинсы, сидящие прямо по фигуре, рубашка известного бренда тёмно-персикового цвета и модные «оксфорды» серого цвета в тон пиджаку.

— Ладно, так и быть, принимаю ваше восхищение, Роман Вадимович, — милостиво сказала я. — Пошли есть, а то столик потом найти вообще не сможем. Вечер пятницы всё-таки.

Рома подошёл совсем близко и, крепко обняв, притянул к себе. А потом прошёлся по виску губами.

— А может, ну его на фиг, этот ужин? Пойдём сразу в номер? Я сейчас завою и брошусь в Волгу. И будет это на твоей совести, жестокая.

«Мои мужчины сегодня сговорились, что ли? Сначала Кирилл, теперь Рома. Сами-то они какие? Я, между прочим, ещё и не ужинала, пока эту красоту наводила. Не на ту напали, господин Аренин!» — возмутилась я и, взяв его за руку, повела в сторону ресторана-бара-караоке «Джельсомино».

— Ага, щас! Я с обеда ничего не ела толком, так что, раз я тебе экскурсию провела, будь добр — корми давай меня.

Рома засмеялся.

— Ладно уж, пошли, накормлю, голодная моя. Тем более что мне твои силы сегодня очень даже понадобятся, — многозначительно посмотрев на меня, ответил он.

Я только посмотрела сердито и продолжила путь. Что с нахала взять?

В ресторан мы успели прийти вовремя, так как сели буквально за последний свободный столик. Многие выбирали это место для пятничных посиделок, ведь «Джельсомино» сочетал в себе всё, что ищут обычные люди в заведениях для отдыха, — весьма доступные цены, шикарную атмосферу, отличную и вкусную еду плюс возможность попеть и потанцевать. Судя по Роминому взгляду, он тоже его оценил.

Официантка подошла практически сразу, и мы, сделав заказ, взяли на аперитив по бокалу вина.

— За встречу, — произнёс Рома торжественно и сделал жест, предлагающий выпить на брудершафт. — Хоть для тебя она и не самая приятная.

— За неё, — согласилась я, выпила и легко коснулась его губ. — А насчёт того, что она неприятная, — это ты зря. Нет, правда. Я просто очень удивилась и разозлилась, что всё так неожиданно и скрытно.

— А как по-другому, Ань, если ты сама от меня «перекрылась» везде? Ответила бы хоть на одно моё сообщение — и не было бы неожиданности.

— Я же тебе уже говорила, что считала — и до сих пор считаю, кстати, — что так будет лучше, — похоже, пришло время нам поговорить начистоту. — Даже то, что происходит сейчас, у меня в голове не укладывается до конца, Ром.

— О, комплексы попёрли! — закатив глаза, воскликнул Аренин.

— Не комплексы, не комплексы! Но я же понимаю, что тебе просто заняться нечем, вот ты и гоняешься за мной по всей стране, как бешеный орангутанг. Модельки, видать, приелись, поэтому и проснулся у тебя интерес.

Развить мысль не дал принёсший заказ официант. Но Рома всё запомнил и отчеканил:

— Ань, ешь. И если я ещё раз услышу этот твой бред — рассержусь уже по-настоящему.

Я лишь фыркнула и принялась уплетать закуску. Кормили здесь действительно очень вкусно — меню содержало не менее двадцати пяти страниц различных салатов, мясных и рыбных блюд, десертов и напитков. А поскольку я была голодной просто до ужаса, заказала себе еды от души. Ромка даже удивился.

— Что? У меня с обеда ни крошки не было во рту, так что не надо на меня так смотреть, — возмутилась я. Мой спутник рассмеялся:

— Кушай давай.

Полное расслабление настигло меня с первым кусочком, попавшим мне в рот. Мы ели и говорили о многом. О том, как живём сейчас. О нашей работе. О прежней жизни. О том, как Рома смог достигнуть такого успеха и через что ради него прошёл. Сколько не то что работал — пахал. И, конечно, личной жизни. С огромным интересом он расспрашивал о моей Динке и отношениях с Кириллом. Причём мне почудился мелькнувший в его глазах при этом огонёк ревности. И без стеснения он сам рассказал о своих романах. Даже удивил их немногочисленностью. Я была уверена, что про многие мимолётные связи он просто умолчал. Да и ладно! Но открылся для меня Рома совершенно с другой стороны, не тем уже совсем чёрствым и напыщенным снобом, каким казался совсем недавно. А как загорелись теплотой его глаза, когда он говорил о родителях! Оказалось, что он даже весьма активно занимается благотворительностью, но не афиширует. Уж не знаю, специально он это делал или был на самом деле такой, но многое в нём виделось мне совсем по-новому.

А ещё мы пели. Правда, неважно, но от души. И танцевали. Даже не заметили, как пролетело целых два с половиной часа.

Выходя из «Джельсомино», мы обнимались и весело смеялись, пребывая просто в потрясающем настроении. На улице было хоть и прохладно уже, но по-осеннему — не зябко, а приятно. С Волги дул лёгкий ветерок, а по Набережной гуляли отдыхающие горожане.

— Прогуляемся, может? — посмотрев Роману в глаза, спросила я. — Погода так и шепчет.

— С ума сошла? Я так безумно соскучился, — притянув меня совсем близко, на ушко прошептал он, а потом поцеловал. — Не мучай больше.

И повёл меня в направлении гостиницы.

Странно даже, но в лифте мы ехали, просто прижавшись друг к другу и крепко обнимаясь, никаких поползновений на большее. Правда, Ромка всё время утыкался в мою макушку, вдыхая запах волос.

— Как же ты божественно пахнешь, — шептал он снова и снова. — Обалдеть.

А потом мы спокойно вошли в номер, не накидываясь друг на друга с поцелуями и срыванием одежды, как обычно. Как будто давно женатая супружеская пара пришла из ресторана домой. И было в этом что-то особенное, некий новый уровень, нежели просто секс. Это была близость, духовная близость.

Я сняла сапоги, прошла в номер и осмотрелась. Ожидаемо в нём всё тоже было оформлено в стиле «дорого-богато», плюс огромная кровать с нежно-голубого цвета покрывалом.

Сняв пальто, я кинула его на кресло и замерла. Рома подошёл сзади и обнял.

— Знаешь, так странно. Вроде веду себя, как заправская шлюха, но совершенно не стыдно за это.

Ромка прижал меня к себе ещё сильнее и поцеловал в висок.

— Не говори глупостей. Я никогда не считал тебя шлюхой, как бы ты себя ни вела и что бы ни делала. Кем угодно, но только не ею.

И, повернув меня к себе, полнокровно поцеловал в губы.

После этого полноценно отдышаться мне удалось лишь в шестом часу утра, впрочем, как и Роману.

Все эти прошедшие часы мы не просто любили друг друга — мы прорастали друг в друга. Стоны, крики, шёпот имён, почти неразрывное слияние тел и губ и безумный стук кровати о стену — всё говорило о том, что мы становимся чем-то бо́льшим, чем просто любовниками.

Все касания и проникновения, и даже различные позы — всё твердило об этом.

Как и тихие разговоры ни о чём в небольших перерывах, и невероятно личные и интимные ласки.

Как и наше полное осмеление и небольшая игра в духе «Пятидесяти оттенков серого»… М-да… «Приложил» меня Аренин при этом знатно. Но какие же фантастические ощущения были после!

— Будешь знать, как прятаться от меня, ясно? Ещё раз сбежишь — будет сильнее, — полушутя-полусерьёзно приговаривал этот новоиспечённый «мистер Грей».

Но после этой ночи быть, как раньше, уже не может — вот то главное, что понимали мы чётко и ясно. Мы стали близкими людьми. Каким-то невероятным, непонятным образом, но стали. И теперь вряд ли получится просто разбежаться и забыть.

— Ты меня просто «ухайдакала», малыш.

— Я тебя? — возмутилась я, пытаясь отдышаться. — Это ещё кто кого? Маньяк.

Ромка рассмеялся и притянул к себе.

— А я разве предъявляю претензии? Ты умничка. Только моя теперь, никому не отдам.

И снова поцелуй.

— Ромка, я больше не могу.

Аренин растянулся рядом на постели.

— Я сам уже не могу. Единственное, чего хочу, — спать.

— О да!

— Ань, пообещай, что утром я тебе увижу на этой же самой кровати, — серьёзно глядя на меня, потребовал мой — уже точно мой — мужчина.

— Ром, ты что?

— Аня, пообещай!

— Да разве я теперь сбегу? — легко коснувшись его губ, ответила я.

И, кажется, Роман немного успокоился.

— А я и не дам… сбежать. И так долго быть далеко тоже.

Только я хотела обдумать сие заявление, как Ромка явственно засопел рядом, а следом в объятия Морфея погрузилась и я.

Утро (а если уж быть совсем точной — обед) подкралось к нам в виде трезвонящего гаджета, звуки которого нагло начали врываться в наш сон. Я даже поморщилась спросонья от такого резкого пробуждения. Но сразу открыть глаза не получилось всё равно.

Рома напрягся.

— Ань, ты с ним спишь, что ли? Или он хочет тебя трахнуть, а ты посылаешь, и он мстит таким изощрённым способом? Какого чёрта он названивает, ещё и в выходной?

— Кто? — ошалела я от такого вопроса.

— Босс твой, чтоб его… Это же он опять так «вовремя»?

Только я было собралась ответить, как поняла, что мелодия-то — не моя. В этот раз надрывался его iPhone. Видимо, Рома тоже это понял, поскольку злобно фыркнул и встал с постели, оглядываясь в поисках смартфона.

— Ну какого хрена кому надо в выходной? — продолжил он возмущаться, поднимая с пола джинсы и извлекая телефон из кармана. Удивительно, но в этот самый момент из сумочки подал голос и мой Samsung.

Обернувшись простынёй, я ответила на звонок. Это были мои. Динка уже соскучилась, и ей не терпелось рассказать мне все последние новости и отругать за то, что я ей так долго не звоню. А едва я закончила разговор с ними, как мою шею снова опалило страстное дыхание, мощные руки крепко прижали к себе сзади, и я ощутила очередной поцелуй, принёсший за собой волну первого утреннего желания.

— Ну вот, испортили всё утро. Привет.

Я развернулась.

— Привет.

И сама потянулась к нему с поцелуем. После чего была подхвачена на руки и отнесена на кровать.

— Точно маньяк, — смеясь, попыталась я успокоить его разгорающиеся ласки, что оказалось делом совершенно бесполезным.

— А нечего обеспечивать мне двухнедельное воздержание, — парировал он и дальше не дал мне сказать ничего, кроме стонов и своего имени.

— Ну что, в душ? — спросил Рома минут через тридцать.

И тут я по-настоящему встревожилась. Кажется, этот мужчина действительно ненасытный. А у меня всё болит просто нещадно. Увидев мои испуганные глаза, он даже заулыбался.

— Я имел в виду именно душ. Совсем я тебя измучил, бедняжка, — Рома легко и успокаивающе меня поцеловал.

— Хотела съязвить, но эта измученность такая восхитительная, что даже претензии предъявлять стыдно. Пожалею тебя, так и быть.

Судя по довольной физиономии Аренина, ответ его очень порадовал и крайне польстил самолюбию.

— Вот спасибо, малыш. Подкат засчитан, — он наклонился и в который уже раз коснулся моих и без того зацелованных губ. — Давай я быстро первый, а потом закажу завтрак. Что будешь?

— На твой вкус.

Рома встал с постели и прошёл в ванную, откуда вышел уже в огромном махровом халате белого цвета. А я смотрела и поражалась тому, как могла вообще оказаться рядом с таким мужчиной. Но, видимо, есть во мне что-то, раз я сейчас здесь, раз всю ночь и целых полчаса утра он меня практически не выпускал из-под себя. Всего лишь раз дал мне оказаться сверху, и то ненадолго, всё равно управляя процессом. Не считая минета, конечно, который теперь, по моим подозрениям, стал его личным фетишем.

— Ань, ау-у, — вывели меня из моих мыслей голос и щёлкающие перед носом пальцы Романа.

— Да? Что?

— Завтрак, говорю, скоро принесут уже. Ты идёшь в душ или нет?

— Иду конечно.

Я засуетилась в поисках простыни, чтобы добежать до ванной, не сверкая перед Романом своими «прелестями». Что его только насмешило.

И едва я вышла оттуда минут через двадцать, глаза мои медленно, но верно поползли на лоб от обилия и разнообразия еды. Рома заказал не просто много, а очень много! А ведь это всего лишь завтрак.

— Это что? — придя в себя, я подошла и присела за стол.

— Завтрак. А что же ещё. Ешь давай, пока всё свежее. У них, представляешь, даже кофе долго остаётся горячим. И правда VIP-сервис.

— Да это же «первое-второе-компот». Причём не только на завтрак, но и на обед и ужин.

На столе стояла гора сырников со сметаной, политые сладким сиропом блинчики, штук пять сваренных всмятку яиц, тосты, нарезка из нескольких видов сыра и точно такая же из колбасы, овсяная каша, джем, творожная запеканка, нарезанный хлеб для сэндвичей, пять или шесть видов булочек. И это не считая огромного кофейника с кофе и небольшого чайника с чаем.

— Ну так я не знал, что именно ты будешь. И велел принести всё меню по завтраку.

— М-да, — только и смогла произнести я в ответ.

Рома в этот момент с наслаждением поедал политый сиропом сырник, запивая его горячим кофе.

— Кстати, очень вкусно, так что налетай быстрей, пока я не съел всё. Или ты не голодна? Не заставляй меня усомниться в моей мужской состоятельности, — чуть наклонившись ко мне, скомандовал Аренин.

— А это-то здесь при чём? — удивилась я.

— Как это при чём? Я что же, совсем не вызвал у тебя аппетита? Так плохо всё было?

Я аж закашлялась и чуть не подавилось булочкой с повидлом, которую буквально за секунду до этого положила в рот.

— Почему же? Очень даже вызвал. Не комплексуй. Просто еды действительно много.

— Ешь и не заморачивайся уже. И мне не выноси мозг, — прекратил Рома наши прения, поднося ко рту бутерброд с колбасой.

Дальнейшая картина напоминала сцену из рекламного ролика об утре счастливой и любящей семьи: Рома читал принесённую с завтраком газету и пил утренний кофе, а я включила телевизор, где как раз шла субботняя развлекательная программа, и также продолжила завтракать. Рома изумлённо посмотрел на меня в момент включения, однако я серьёзно и возмущённо уставилась в ответ.

— Что? — спросила я. — Я так каждое утро завтракаю, под телевизор. Привычка.

— М-м-м, — многозначительно промычал Аренин и продолжил изучение свежей саратовской прессы.

А потом мы поехали ко мне домой. Переодевшись, я продолжила показ наших городских достопримечательностей. Мы гуляли в Городском парке и по Проспекту Кирова. Поедали вкуснейшее мороженное и, пачкая друг друга им, смеялись и целовались. Прошлись по Набережной и заглянули в парк «Липки», где сидели, ели гамбургеры из «Бургер Кинга» и разговаривали.

А на ужин я решила пригласить Рому к себе. Во-первых, уже надоели рестораны. А во-вторых, моих всё равно дома не было, так почему бы не воспользоваться возможностью посидеть в тишине и покое? Да и приближающаяся ночь явно обещала, судя по Роминым пылким действиям, быть не менее «жаркой», чем предыдущая. Поэтому мне хотелось провести её в домашней обстановке и более комфортных условиях, чем гостиничный номер.

Как, собственно, и получилось.

Интерьер моей скромной квартиры Роме приглянулся ещё в первый утренний визит, когда мы заехали, чтобы я могла переодеться перед прогулкой. А когда приехали вечером, он стал всё осматривать внимательно и даже придирчиво. Что меня, естественно, смутило поначалу. Но всё у нас было в квартире пусть и небогато, но очень достойно, так что пусть себе смотрит. Конечно, до обстановки его таунхауса на Рублёвке далеко, но и доходы у нас разные. «Если ему что-то не нравится, то его никто оставаться не заставляет», — заранее настроилась я. Но, судя по его глазам, ему нравилось всё.

— А у тебя очень уютно, — пройдя в гостиную и осмотрев её, сказал он.

— Стараемся, — скромно парировала я и пошла ставить чайник.

И уже ночью, лёжа в объятьях Ромы, я глотала слёзы и с трудом представляла себе, как же буду жить с завтрашнего дня, жить без него. Без его ласк и поцелуев. Без его ставшего таким уже привычным тепла. Без его смеха и шуток. Без этих сумасшедших оргазмов, до которых мог довести только он.

А Рома усугублял и без того тяжёлое положение тем, что гладил меня по голове и обнимал всё крепче.

— Не представляю, как жил без тебя, — шептал он, а я пыталась не разреветься. Всё это казалось кадрами из романтического фильма, где герои впервые по-настоящему влюбляются. С той лишь разницей, что это происходило на самом деле.

Но я и не подозревала, что это — ещё цветочки, и по-настоящему больно мне будет даже не в этот момент. И даже не утром следующего дня, когда он будет прижимать меня, стоящую спиной и готовящую завтрак, к своей груди, и скажет: «Ты же понимаешь, что тебе теперь просто придётся переехать ко мне в Москву, хочешь ты этого или нет» — и поцелует в волосы.

По-настоящему больно мне станет, когда через пару часов после этого я буду смотреть в окно вагона уезжающего поезда и махать ему вслед. И потом так отчаянно разревусь прямо на перроне.

Но тут же успокоюсь, напомнив себе, что мне уже пора ехать за мамой и Диной на дачу и моих слёз они увидеть не должны.