Мой младший сосед

Глава 22

Первая мысль, когда я вернулась домой — нужно съезжать. Просто необходимо. И не потому, что хочу. На самом деле НЕ ХОЧУ. И глупо себе врать.

Ведь это единственное место, которое могло бы столкнуть нас с Кириллом, пересечь в одной плоскости. Здесь живут его родители, и он рано или поздно навестит их.

И даже несмотря на то, что за годы, проведенные в уже родных стенах, могу назвать их своим домом, пусть и съемным, я должна оставить эту уютную квартиру. Каждая встреча с Киром будет меня уничтожать. Это, как пластырь — лучше содрать одним рывком, чем отдирать по чуть-чуть.

Именно для этого я позвонила Машке, сидя на полу в прихожей и размазывая тушь по щекам. А потом она приютила меня в своей комнате, пока не найду подходящий вариант для съема, напоила чаем с чабрецом, отдала свой любимый махровый халат и оставила место с краю, потому что у стенки я никак не могла заснуть.

Утром просыпаюсь с разбитой головой, покрасневшими белками от слез и разряженным телефоном.

— Ну, ты и дрыхнуть — встречает меня на кухне подруга и пододвигает тарелку с яичницей. — Дома никого, не стесняйся, ешь.

Благодарю Машу и принимаюсь ковырять вилкой. Мне и кусок в горло не лезет. Там комок размером с кулак застрял.

Господи, я и в самом деле влюбилась. Все же, как это больно — любить, быть зависимой от кого-то, быть уязвимой.

Воспоминания о том, как Кир лежал на моих коленях головой, а я перебирала его мягкие волосы и читала перевод статьи о медицинском реабилитационном оборудовании для одной фирмы, где удалось устроиться на подработку в качестве внештатного переводчика. Как он подкрадывался сзади, пока я готовила, и нежно целовал в шею или плечо. Как мы хаотично раздевали друг друга, изучая каждую родинку, каждую впадинку, томно блуждали кончиками пальцев по коже. Все это меня убивало.

— Слушай — Маша присаживается напротив с кружкой крепкого кофе. — Я тут с девчонками переговорила. И, короче, у Дашки напарница в магазе спортивных товаров как раз ищет сейчас второго квартиросъемщика, чтобы место не потерять, потому что одной просторная двушка не нужна, да, и стоит прилично.

Оказалось, что квартира находится на Печорской, недалеко от универа. Машка позвонила этой девчонке, и мы договорились на завтра посмотреть квартиру. Теперь осталось скататься домой и прихватить вещей на первое время, потому что я вчера укатила вообще без всего. А уж после, если понравится, перевезу остальное.

Нажимаю на семнадцатый этаж и под звук жужжащего и гудящего лифта вспоминаю, как въезжала в этот дом. Как мне понравилась квартира, территория вокруг, зелень и чистота.

Тоска разливается по телу.

Двери разъезжаются в стороны и первое, что, а вернее, кого я вижу это он.

Кир сидит на полу, согнув ноги в коленях и уткнувшись лбом в сложенные перед собой руки. Рядом, прямо на полу лежит телефон. Он спит.

Злость и нежность в одном флаконе разливаются по моим венам. Хочется прижаться к нему, обнять и затаиться в его руках, чтобы весь мир подождал. Но при этом дико тянет залепить ему по щеке и колотить по груди до тех пор, пока ему не станет также больно и мерзко, как мне.

Нужно всего лишь быстренько прошмыгнуть мимо. Но руки предательски трясутся, и ключ выскальзывает, бряцая по плитке металлическим брелоком.

Конечно, Кир просыпается. Трет кулаками глаза, пока я судорожно поднимаю ключи и потными от волнения и злости пальцами просовываю ключи в резьбу.

Наконец, удается справиться с дверью.

— У тебя опять телефон отключен — Кирилл резко вскакивает на ноги. — Ты где ночевала? — успевает поставить ногу между дверью и косяком, удерживая ее передо мной.

— Не твое дело — пинаю его по ноге, чтобы убрал, но тот лишь сжимает плотнее челюсти и резко дергает дверь на себя.

Вталкивается в квартиру и напирает так, отчего приходится отступить к стене рядом с шкафом.

— Не подходи, мне некогда — выскальзываю из-под руки и направляюсь в комнату. Достаю из шкафа чемодан и начинаю забрасывать туда вещи. А глазах все расплывается, сердце в ушах грохочет, никак сосредоточиться не могу, потому что Кирилл стоит в дверях, прислонившись к косяку и молча наблюдает за моими действиями.

Заставляю себя собраться. Так, нужно еще обувь собрать, мыльно-рыльные и косметику. Остальное заберу завтра вместе с мебелью.

Прохожу мимо Кирилла в ванную комнату, задевая его плечом, и выгребаю тюбики с шампунем, гелем для душа и различные баночки и крема.

— И куда ты собираешься? — снова застыл в дверях.

— Переезжаю — коротко бросаю, когда укладываю косметику в небольшую сумочку

— Зачем? — голос у него взволнован.

— Затем — язвлю в ответ и собираюсь выйти, но Кир заталкивает меня обратно и одним движением подсаживает на стиральную машину. Раздвигает коленом ноги и встает между ними. Удерживает за талию, а глазами ищет мое лицо. Наше дыхание напротив друг друга. Брыкаюсь, но тот сжимает лишь сильнее, удерживая меня на месте.

— У меня ничего нет с Кристиной — низкий голос с хрипотцой подрагивает. — Она неинтересна мне, как девушка, только, как друг. Я ее не хочу, понимаешь ты это? Не хочу ее… А тебя хочу. Я так скучал… Не могу без тебя — губы ловят мой судорожный вздох. В сердце грохот, а в животе зарождается то самое волнующее чувство, когда от возбуждения хочется свести вместе колени, когда чувствуешь, как все пульсирует. — Я не могу без тебя, Улька — губами скользит по скуле, прикрывая веки, и притягивает к себе, утыкаясь лицом в плечо. Там дрожат его горячие губы.

— Она носит твою майку на голое тело — пытаюсь отстранить его, но Кир не позволяет.

— Кристинка, дурочка, специально ее натянула, узнала тебя в глазок. Сама призналась. Знаю, что она влюблена, но и отказать ей тоже не мог, когда у нее такой зашквар дома — проникает руками под футболку и проходится по спине. — Представляю, как все это выглядело. Но у меня, правда, ничего с ней нет.

Мои руки, до этого безвольно висящие, ухватываются за его шею. Вжимаюсь, что есть силы, придвигаясь на край стиралки. Вдыхаю аромат лаванды, исходящий от его футболки. Как сумасшедшая трусь носом о впадинку между ключицами.

— Я думала с ума сойду. Пришла мириться, а тут…

— Главное, что ты пришла — шепчет в ответ.

— Ты не отвечал на звонки, такой идиот.

— Знаю — касается губами основания шеи, затем отстраняется, заключая мое лицо в ладони.

Кто первый сократил те несчастные сантиметры, теперь и не важно. Целуемся хаотично, глубоко и влажно, переплетаясь языками. Стукаемся зубами, как неумелые подростки. Отвоевываем свое. Наказываем друг друга за причиненную боль.

— Прости меня — шепчу между поцелуями — Не нужно было скрывать тебя. Просто я… Так боялась всего этого.

— Ты тоже прости — ловит мою слезу губами. — За все.

Самое прекрасное — это прижиматься к нему, целовать, вдыхать запах кожи.

Как же я скучала.

Может, любить — это не так уж и больно. Самое сумасшедшее — зависеть от человека, без которого дышать не можешь.