Мой первый принц [СИ]

— 15 –

Река шумела, уносила воды к морю. Ветер завывал так, что и свои-то мысли было сложно расслышать, не то что слова рядом сидящей девушки. Но у Цуны это получалось, она слушала исповедь подруги уже довольно долго, но с каждым произнесенным словом все сильнее сжималось сердце той, что вскоре уедет обучаться чародейству.

— Ты изменилась, — проговорила рыжеволосая, сминая в руках алый цветок на длинной ножке. — Сильно изменилась, Верька.

Вэяра кивнула. Она и сама это знала. Вот только не могла ответить себе на один вопрос, который тревожил ее с момента возвращения в замок Тхори.

Отказалась бы она от своего счастья, будь такой, как до судьбоносной встречи с Эгнороном?

«Я бы не дошла до сюда, останься такой как прежде, — мысленно усмехнулась девушка. — Да и принц своим вмешательством пробудил во мне дар, который тоже сыграл свою роль в моей жизни».

Вэяра не стала говорить подруге о том, что может противостоять ментальным вмешательствам. Это вызвало бы много вопросов, на которые ответов у нее не было.

Все же никто в Трэфорде не знает о том, что произошло на самом деле. Все думают, что принц Эгнорон Тхори отказался от престола по собственной воле и уехал в один из монастырей, дабы отыскать тот путь, что нужен ему. По счастливому стечению обстоятельств оправился от болезни его папенька и вновь взошел на трон.

Никто и не подозревал, что творилось на самом деле.

Те, кто были спасены, принесли клятву и под страхом смерти никому ни о чем не говорить.

Ковену нужно было сохранить доброе лицо в глазах мира. Они постарались сделать так, чтобы информация не нашла бреши и не посмела ускользнуть в народ.

— Но ведь ты его любишь.

— Люблю. По-настоящему люблю, Цунка, — Вэяра уже саму себя ненавидела за то, что столько раз сообщала эту новость подруге. В ее признаниях менялись только имена мужчин. — Но и понимаю, что быть с высокородным вместе мы не можем. Разного поля ягоды. Понимаешь?

— Не понимаю, — впервые посмела противиться Цуна. — Когда ты заглядывалась на сына старосты, я молчала. Когда рвалась к принцу, которому хотела подарить всю себя, я лишь поддерживала. Хотя видела, что первым чувством была симпатия, а вторым — одержимость. Но теперь… Верька, это ведь взаправду то, о чем мечтает любая женщина. Да и он… Он ведь тоже любит тебя.

Вэяра отвернулась, рассматривая плывущие по реке листья. Они подпрыгивали на волнах, уходили под воду и вновь выныривали.

— Разница в статусах, — девушка вцепилась в то, что звучало здраво. Правильно. И очень-очень больно.

— Дура ты, Верька, — в сердцах бросила Цуна и встала с земли. Медяк, который помощница госпожи Анэс положила той на подол, упал в траву. — Дура. За лживыми чувствами ты бежала, неслась вперед, желала их. А как только нашла истинные, так сразу хвост поджала и в кусты! Ты ведь не простишь себе этого!

— Уже не простила, — прошептала она. — Но так будет лучше.

— Да кому оно будет-то?

— Цунк, — Вэяра посмотрела на подругу снизу вверх, — он принял мое решение. Не оспорил его. Выслушал и принял.

Девушка вздохнула, дернула себя за косу:

— Я ведь завтра уезжаю. Не хотелось бы расставаться с тобой на таком разговоре, подружка. Потому пообещай мне кое-что. Хорошо?

Вэяра подхватила монетку с земли, встала и вложила Цуне в руку:

— Что?

— Пообещай, что есл… когда он придет, то ты хотя бы выслушаешь.

— Цунка, да с чего ты взяла, что он придет?

Будущая чародейка легко улыбнулась и обняла подругу:

— Потому что знаю.

Вэяре оставалось только покачать головой в ответ и мысленно себя обругать.

Долго они еще так стояли, говорили, не могли распрощаться. Обе понимали, что неизвестно, когда в следующий раз повидаются. Но никто не хранил за пазухой камня, а на душе обиды. Цуна сказала все как есть. Вэяра ее услышала и поняла.

— Пора мне, — наконец проговорила девушка с огненными волосами. — Я постараюсь найти возможность сообщить тебе, что поступила.

— Уж постарайся, — с напускной грозностью пробормотала вторая, а потом не выдержала и рассмеялась.

Они еще раз обнялись, а потом вдвоем направились к деревне, каждая думая о своем. Вэяра провела подругу до дома, вновь расплакалась, обняла и, в конце-то концов, отпустила. Цунка открывала калитку, вытирала слезы и зажимала в руке медную монетку, которую все же забрала.

— Верька, помни о своем обещании, — крикнула в спину подруга, заставив вздрогнуть. — Потом жалеть будешь.

— Уже жалею, — прошептала Вэяра и поспешила к своему двору.

Она знала, что никого не застанет. Так как обед уже завершился, а до ужина было ой как не скоро. С сестрой и братьями она повидалась утром, забежала, обняла всех, отдала Маргет монеты, заработанные за первые двадцать дней, и поспешила навести порядок по хозяйству.

Сейчас же она собиралась побаловать родных вкусным ужином. Теперь она могла приготовить большинство простых блюд практически с закрытыми глазами. А все благодаря главной кухарке, которая после возвращения Вэяры допустила свою помощницу практически до приготовления любой пищи.

Долго перед этим расспрашивала, куда та запропастилась так надолго, но девушка лишь отмахивалась и отшучивалась, что управляющий ей за это точно ничего не сделает.

А вся правда была в том, что после исчезновения Юкраша Сизмунда его величество Тхори старший так и не назначил ему замену. Не до того было королю. Он наконец за столько лет встал с постели, узнал последние новости, постарался наладить отношения с соседями, а под конец решил жениться.

Словом, Ирхика Тхори сейчас мало волновала нехватка надзора над прислугой. Даже то, что его сиделки самостоятельно нашли себе новую работу, не тревожило правителя.

А вот Вэяра поглядывала за Маррой, которая теперь частенько ошивалась на кухне и выполняла работу посудомойщицы. Помнила девушка слова Лауны и приглядывала за «носильщицей уток», дабы та не выкинула чего неподобающего.

Но Марра вела себя до безобразия прилично и даже рта лишний раз не смела открыть, что казалось удивительным не только Вэяре.

За этими мыслями ужин был приготовлен быстро. Даже слишком быстро.

Девушка вымыла руки, вытерла их и выглянула в окно. Солнце застыло где-то между горизонтом и центром неба. Дела завершились, а день еще и не думал подходить к концу.

Вэяра опустилась на лавку, протянула перед собой ноги и постаралась придумать занятие на остаток светового дня.

Она бы с радостью опять сбежала к подружке, да вот только Цунке нужно собраться, ведь вечером за ней прибывала телега, которая должна была довезти ее до ближайшего города. А там будущую чародейку встретил бы дальний родственник, о котором упоминала девушка ранее.

Не до подружки ей сейчас.

Закончив с приготовлением ужина, Вэяра, понимая, что особого выбора нет, направилась обратно в замок Тхори. Остаток свободного дня она подумывала провести в зимнем саду, который силами выздоровевшего короля вновь начал расцветать и зеленеть. Хотя до былой роскоши было еще очень и очень далеко.

Девушка вздрогнула, вспоминая обжигающие прикосновения мужчины. Его усмешку, взгляд, обращение. И тихо вздохнула, убеждая себя в том, что так будет лучше.

Так будет всем лучше.

До замка Тхори, такого же мрачного, как и раньше, оставалось несколько шагов, когда Вэяра заметила сидящего на плетне рыжеволосого парнишку. Он дергал босыми пятками в воздухе и впивался зубами в ярко-зеленое яблоко.

Усмехнувшись, девушка махнула ему рукой и звонко рассмеялась, заметив удивление на конопатом лице.

— Продержалась, что ли? — донеслось ей в спину.

— Я же говорила, — она бросила на пацана хитрый взгляд, — что найду тут работу и не позволю себя сожрать чудовищу, которого не существует.

Которого больше не существует.

Больше ничего не сказав, она поспешила в замок. Миновала стены, прошла вдоль псарни и конюшни, а после нырнула в один из коридоров, который вскоре вывел ее к выходу во внутренний двор.

Убаюкивающе шумел в кронах ветер, время от времени прорывался щебет птиц и тихий плеск воды в пруду.

Вэяра прикрыла глаза, наслаждаясь прохладной тенью. Ей нравились в замке Тхори только парк во внутреннем дворе и зимний сад. Но ни один из них не мог сравниться с тем, что ныне был разбит у поместья герцога Кризолда.

Закусив губу, девушка опустилась на кованную скамейку у водоема, вздохнула и нырнула в свои мысли. В голове звучали слова Цунки о том, что подруга ее полная дура, а липкие щупальца одиночества все сильнее сжимали девичье сердце.

— Так будет лучше, — тихо прошептала она, закрывая глаза и стараясь поверить в это.

А воздух позади засвистел, словно рассекаемый клинком.

Раз.

Другой.

На третий Вэяра открыла глаза и недоверчиво обернулась.

Меж двух высоких плодовых деревьев с длинным одноручным мечом танцевал мужчина. Он сражался с кем-то невидимым. Нападал. Отступал. Уклонялся.

Все движения четки. Отточены. Быстры.

Ветер несколько раз хлопнул его просторной светлой рубахой со шнуровкой на груди. Клинок засвистел вновь, закрутился в мельнице, заплясал в бешеном танце, отгораживая хозяина от невидимого врага.

А потом мужчина резко остановился и повернулся к Вэяре. Легко улыбнулся и проговорил:

— Я решил нарушить свое слово еще раз. Кажется, это входит в привычку.

— О чем ты говоришь? — Вэяра медленно встала со скамейки и обошла ее, приближаясь к Лейзуму Кризолду.

— Вначале я нарушил слово о том, что не воспользуюсь магией вне заданий ковена. Нарушил его, когда встретился с тобой.

Мужчина умолчал о том, что слово он все же нарушил три раза.

Ведь до этого клялся, что никогда не будет пользоваться дарованной ему колдовской силой. Предал его он, когда получил письмо из ковена. Но это было никак не связано с женщиной, которую герцог не готов был отпускать.

— Второй раз я нарушил слово сейчас, ведь обещал не тревожить тебя после ответа, — усмешка вышла лукавой. — Но у меня есть все причины это сделать.

Девушка молчала. Она уже позабыла обещание, данное Цуне. Ей и самой хотелось выслушать мужчину.

Выслушать. Обнять. Прижаться к груди. Запустить пальцы в волосы. И вновь почувствовать его горячее дыхание на своих губах.

Она покраснела всего на мгновение. А Лейзум поднял меч. Клинок сверкнул в лучах солнца.

Лезвие легко скользнуло вниз, надрезая кожу на ладони.

Прошло всего мгновение, прежде чем из раны начала сочиться кровь.

— Я готов отречься от имени, рода и власти только ради той женщины, что сейчас стоит передо мной. Кровь подтверждает…

Вэяра кинулась вперед, путаясь в подоле длинного белого платья с синей вышивкой на груди и такого же цвета шнурками в рукавах. Подскочив к герцогу, она встала на цыпочки и зажала ему рот ладонью.

— Никогда не смей давать клятв на крови, слышишь? — ее голос звенел от злости, а в светлых голубых глазах искрились молнии. — Никогда!

Лейзум аккуратно убрал узкую ладошку от своего лица и хитро усмехнулся:

— А как я еще должен доказать тебе, что статус для меня не имеет никакого отношения. Но если это так важно для тебя, то я готов отречься от всего, что у меня было до знакомства с тобой.

— Слово нарушить можно, но клятва на крови убьет тебя, если ты посмеешь пойти против, — тихо прошептала девушка, зажимая мужскую ладонь в кулак, будто бы это могло остановить кровь.

— Я готов пожертвовать всем ради твоего внимания, — с улыбкой проговорил он, притягивая Вэяру к себе. — Был готов с того самого дня, как нашел тебя всю в слезах в одном из заброшенных коридоров этого замка.

— Но почему?

Лейзум истолковал этот вопрос правильно.

— Почему ты? Потому что я люблю тебя. И разница в статусах мне не важна.

Он наплевал на все приличия и, прижав к себе Вэяру, поцеловал. Пальцы скользнули в волосы, обхватили затылок девушки, не позволяя отшатнуться. Рана на левой руке уже затянулась с помощью простого заклинания, и теперь герцог обнимал за талию ту, кого желал больше глотка воздуха.

А Вэяра отвечала на поцелуй и улыбалась.

«Какая я все же дура», — подумала она, растворяясь в любимом мужчине.