Мой пылкий рыцарь

Глава 9

Эйнсли потянулась и вздохнула, обнаружив, что кровать рядом с ней пуста. Значит, Гейбл ушел от нее еще до рассвета, как и намеревался. Она понимала, что подобная осмотрительность необходима. И все же ей было обидно, что они вынуждены прятаться. Насколько было бы лучше проснуться в объятиях Гейбла и не беспокоиться о том, что подумают и что будут говорить люди. Эти предосторожности лишали их любовь частички ее очарования.

Эйнсли подложила руки под голову и уставилась в потолок. Впервые в жизни вкусив любовь, она ощущала боль во всем теле, но это неудобство было пустяком по сравнению со сладостными воспоминаниями прошлой ночи. Эйнсли понимала, что ее поступок достоин осуждения — об этом говорило полученное ею воспитание, — но чувства свидетельствовали о другом. Рональд ни за что бы не осудил ее за эту попытку доставить себе хоть немного счастья, а только его мнением она и дорожила.

Перевернувшись на бок, Эйнсли решила, что еще слишком рано. Даже солнце еще не взошло, значит, и она может немного поваляться в постели. Наверное, Гейбл разбудил ее, уходя, потому что она чувствовала себя невыспавшейся. Откуда-то потянуло холодком, и Эйнсли поплотнее закуталась в одеяло. Услышав чьи-то шаги, она нахмурилась, но не успела даже повернуться, потому что в этот момент страшный удар обрушился на нее.

— Осторожнее, дурачье! — прошипела леди Маргарет, подходя к бесчувственной Эйнсли и всматриваясь в ее рану. — Нельзя оставлять никаких следов.

Удостоверившись, что из раны не течет кровь, она подала знак двум сопровождавшим ее верзилам завернуть девушку в одеяло.

— Вынесите ее отсюда, да так, чтобы вас никто не заметил. Я соберу ее вещи и тут же пойду за вами.

— А на что нам ее тряпки? — спросил рябой темноволосый мужчина, перебрасывая Эйнсли через широкое плечо.

— Потому, мой глупый кузен, что она якобы сбежала. Кто же поверит, что она ушла босиком и в одной тоненькой ночной рубашке? Ну давай пошевеливайся, Ян, — приказала леди Маргарет. — И не вздумай наделать глупостей! Имей в виду — за каждым твоим шагом следит твой напарник.

Запихивая одежду Эйнсли в седельную сумку, Маргарет вполголоса выругалась. Она предпочла бы иметь более толковых сообщников, чем ее кузен и его друг. Но, к сожалению, только эти двое могли исчезнуть из Бельфлера, не вызывая ничьих подозрений. Никому и в голову не придет удивиться тому, что оруженосцы лорда Фрейзера внезапно покинули замок, чтобы сопровождать его сына в очередной экспедиции. А завернутую в одеяло Эйнсли вполне можно выдать за часть их багажа.

Первые лучи солнца уже окрасили небо, когда леди Маргарет вышла проводить отъезжающих. Ее не волновало, увидит ли ее кто-нибудь из обитателей Бельфлера в столь ранний час. В конце концов все легко объяснить — она поднялась, чтобы попросить кузена передать подарок и письмо брату. Вряд ли в Бельфлере усомнятся в правдивости таких слов — для этого они недостаточно хорошо ее знают. Потирая руки, чтобы согреться, леди Маргарет поспешила обратно в замок, заранее предвкушая переполох, когда обнаружится исчезновение Эйнсли Макнейрн.

Почувствовав прикосновение чего-то твердого, Эйнсли негромко застонала. С трудом сохраняя равновесие, она попыталась сесть и тут же покачнулась от внезапного приступа тошноты. В голове шумело. Эйнсли никак не могла понять, как она очутилась на твердой, холодной земле, да еще завернутая в одеяло, вместо того чтобы находиться в теплой, уютной постели. В это мгновение ей на глаза попались покрытые грязью сапоги. Отчаянно растирая виски, чтобы отогнать навязчивую боль, Эйнсли с трудом подняла голову и увидела двух мужчин. В одном она тут же узнала Яна Фрейзера. Ужасное предчувствие сжало сердце девушки. Была только одна причина, по которой ее могли увезти из Бельфлера в такую рань и так далеко. Очевидно, эти двое собираются убить ее.

— Куда вы меня завезли? — стараясь сохранять присутствие духа, спросила Эйнсли, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— В укромное местечко к югу от Бельфлера, — объяснил Ян. — Примерно в пяти часах езды.

— Значит, вы направляетесь не в Кенгарвей?

— Ты правильно догадалась. Дело в том, что моя кузина очень невзлюбила тебя, Эйнсли Макнейрн. Ну, сэр де Амальвилль в наших краях новичок и плохо знаком с леди Маргарет. А тебе, я полагаю, известно, что случается с теми, кого она возненавидит.

— Да, известно. Она посылает к ним неповоротливых, глупых кузенов, чтобы они обагрили себе руки кровью!

— Попридержи язык, женщина! Не забывай, что сейчас твоя жизнь в моих руках, — отрезал Ян, побагровев от гнева.

— В твоих руках орудие убийства, вот и все. Ведь у тебя не хватит мужества заявиться к своей кузине, этому исчадию ада, и доложить, что ты оставил меня в живых. Так чего же вы медлите, ты и этот тупоголовый верзила, твой напарник? Делайте, что вам приказано, и уползайте в свое гнусное логово!

К удивлению Эйнсли, на нее набросился не Ян Фрейзер, а его спутник. Очевидно, его подстегнули ехидные нападки девушки. Эйнсли застонала от боли, когда верзила всей тушей навалился на нее и сжал руками горло. Задыхаясь и тщетно пытаясь расцепить массивные ручищи, Эйнсли в то же время старалась нащупать кинжал убийцы. Когда ее пальцы коснулись рукоятки, у девушки вырвался вздох облегчения. Используя тело нападавшего как прикрытие, чтобы Фрейзер не догадался, чем она занята, Эйнсли вонзила кинжал между ребер верзилы и вскоре почувствовала, как остро отточенный клинок вошел ему в сердце. Мужчина застонал и всей тяжестью навалился на девушку. Она оттолкнула его, молниеносным движением выхватив меч, и вскочила, вооруженная и готовая для битвы, прямо перед изумленным взором Яна Фрейзера.

Когда он потянулся за мечом, Эйнсли вся напряглась, моля Бога, чтобы у нее хватило сил удержать в руках тяжелый меч верзилы и умело воспользоваться им. Однако Ян не стал вынимать оружие. Он только переводил недоуменный взгляд со своего мертвого друга на Эйнсли, с грозной решимостью сжимавшую в руках меч. Наконец, выругавшись, бросился к своему коню.

У Эйнсли отлегло от сердца, однако она продолжала сохранять воинственную позу, пока Фрейзер не скрылся из виду. Только тогда девушка опустилась на землю. От слабости у нее подкашивались ноги. Она все еще не могла поверить, что сумела одолеть двух сильных, хорошо вооруженных мужчин. Правда, к счастью для нее, мужчины эти были глупы и трусливы. Однако через некоторое время Эйнсли поняла, что до подлинного спасения еще очень далеко. Она осталась в полном одиночестве в незнакомой местности, имея из одежды лишь одну тоненькую рубашку, а все остальные ее вещи — да и еду тоже — увез с собой этот трус Фрейзер.

Эйнсли взглянула на человека, которого только что убила, и ее лицо исказила гримаса. Теперь, когда угроза для ее жизни миновала, она содрогнулась от того, что была вынуждена сделать. Но Эйнсли отогнала эти мысли. Сейчас перед ней стояла гораздо более трудная задача — выжить.

Превозмогая тошноту, она принялась раздевать мертвеца, надеясь подобрать хоть что-нибудь подходящее для себя. Оторвав изрядный кусок от его тяжелого плаща, Эйнсли соорудила из него и одеяла некое подобие обуви. Скорчив гримасу отвращения, девушка сняла с верзилы чулки, укоротила их до нужного размера, а верх разорвала на полоски, которыми привязала чулки к своим ногам. Завернувшись в плащ, Эйнсли приколола к груди брошь с гербом Фрейзеров. Верзила набросился на нее так стремительно, что даже не успел снять с себя винный бурдюк. Эйнсли с удовольствием отхлебнула вина, подкрепив свои силы, и принялась осматривать окрестности.

Через некоторое время пришлось признать очевидное — Эйнсли не имела ни малейшего понятия о том, где находится. Ян Фрейзер сказал, что они увезли ее на юг от Бельфлера. Это означало, что девушка очутилась значительно ближе к неспокойным землям между Шотландией и Англией, чем бы ей хотелось.

Эйнсли закрыла глаза, с такой силой сжав кулаки, что впилась ногтями в ладони, и несколько раз глубоко вздохнула. Ей предстояло принять решение, руководствуясь не сердцем, а логикой и инстинктом. Возможно, самым разумным было бы возвратиться в Бельфлер, но девушка понимала, что надлежало вспомнить о верности собственному клану. Ее страсть к Гейблу де Амальвиллю должна отступить.

Даже если идти по прямой, до Кенгарвея в два раза дальше, чем до Бельфлера. У нее нет ни подходящей одежды, ни коня. Нет оружия, пригнанного по ее маленькой ручке, нет никакой еды, лишь полупустой бурдюк. До Кенгарвея несколько дней тяжелого пути. Эйнсли взглянула на небо и нахмурилась. Хотя уже стоял полдень, небо было угрюмым и серым. Зловещие тучи предвещали, что вскоре погода совсем испортится. Отправиться в долгий путь в таком наряде было бы безумием. И еще одно соображение пришло Эйнсли на ум. Рональд по-прежнему остается в заложниках, и если она сумеет добраться до Кенгарвея, ее отец ни за что не станет платить за него выкуп.

Девушка открыла глаза, расправила плечи и решительным шагом направилась к Бельфлеру. Она от души надеялась, что Ян Фрейзер не погрешил против истины, когда объявил, что они находятся в пяти часах езды к югу от замка. Если она будет шагать в том же темпе, не заблудится, не встретит разбойников или диких зверей, а погода вконец не испортится, примерно к полуночи она будет в Бельфлере. Эйнсли улыбнулась, представив себе, какие лица будут у леди Маргарет и Гейбла, когда они ее увидят. Ради одного этого стоило пуститься в такое рискованное путешествие.

— Гейбл, Эйнсли нигде нет! — встревоженно объявил Майкл, вбегая в комнату Джастиса, где завтракали оба кузена.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился Гейбл, допивая сидр и вставая со стула, стоявшего рядом с постелью Джастиса.

— То, что я и сказал, — Эйнсли Макнейрн в Бельфлере нет. Я, как и положено, заступил на свой пост у ее двери. Как ни странно, Поля там уже не было.

— Я сам отослал его ночью, — пробормотал Гейбл и принялся мерить шагами комнату, рассуждая вслух: — Куда она могла деться? Когда я уходил, она спала, а это было всего за два часа до того, как тебе заступать…

Только тут до Гейбла дошло, что он сказал. Он резко остановился и обернулся к кузенам. В ответ на их хитроватые ухмылки рыцарь нахмурился, но ни один из троих не отвел взгляд. Было ясно, что Майкл и Джастис догадались, где он провел ночь. Джастис из своего окна мог видеть, как Гейбл вместе с Эйнсли направлялся к конюшне, а у Майкла могли зародиться подозрения, когда он не обнаружил Поля там, где тому было положено быть. «Да, — с горечью подумал Гейбл, — то, что я незамеченным проскользнул в свою спальню, еще не значит, что мне удалось сохранить тайну».

— Я собирался держать это в секрете, — признался он.

— Секрет в Бельфлере? Это что-то новое! — рассмеялся Майкл, но заметив, что Гейбл не разделяет его веселости, тоже нахмурился. — Может быть, поэтому она и сбежала?

— Я ее не принуждал, — объявил Гейбл.

— Не сомневаюсь, — с готовностью заверил его Майкл. — Так же как в том, что она была девушкой. Случается, что девушки охотно уступают ночью, а утром начинают об этом сожалеть.

— Ты считаешь, что она убежала в Кенгарвей?

— А куда же еще? Можешь обыскать все снова, если хочешь, но уверяю тебя — в Бельфлере не осталось места, которое бы мы не обшарили. Ее нигде нет. И часть ее вещей тоже пропала.

— Трудно поверить, что она решилась бежать без Рональда и своей любимой собаки, — засомневался Джастис.

— Рональд… Ну конечно, как же я мог о нем забыть! — Гейбл ринулся к двери. — Может быть, он что-то знает…

Прошло не меньше часа, прежде чем Гейбл поверил уверениям Рональда, что ему ничего не известно, и искренности его беспокойства за Эйнсли. Теперь единственным объяснением поступка девушки — объяснением, принять которое Гейбл не мог без внутренней боли, — было то, что она сбежала от него. Собирая экспедицию, которой надлежало продолжить поиски, Гейбл чувствовал, как его сожаление и боль по поводу исчезновения девушки постепенно уступают место гневу. Выходит, Эйнсли просто использовала его, заманив к себе в постель, чтобы избавиться от своих бдительных стражей, а потом ускользнуть. Он, доблестный норманнский рыцарь, позволил какой-то рыжеволосой шотландской пигалице одурачить себя!

Выводя отряд за ворота Бельфлера, Гейбл заметил рядом с собой кузена Джастиса.

— Тебе следует остаться, — нахмурившись, проворчал он.

— Я достаточно здоров, чтобы ехать, — возразил тот.

— Погода может испортиться, а для твоей раны это опасно.

— Если она и в самом деле испортится, тогда я вернусь.

— Почему ты так стремишься ехать с нами?

— Потому что речь идет о слабой женщине, которая одна бродит по этим диким краям без лошади и без оружия. Она даже не взяла с собой собаку, что, кстати говоря, меня крайне удивляет. Так что мною движет исключительно галантность.

Гейбл презрительно фыркнул:

— Ты постоянно ищешь предлог, чтобы сбежать из постели. Тебе просто скучно, и галантность тут ни при чем!

Джастис рассмеялся:

— Пожалуй, в твоих словах есть доля истины. — И, тут же посерьезнев, добавил: — Честно говоря, не нравится мне все это… Конечно, благородная девушка, лишившись невинности, может наутро пожалеть об этом и вести себя не совсем обычно. Но если до сих пор Эйнсли Макнейрн вела себя не так, как другие знакомые мне леди, почему вдруг сейчас она должна им уподобиться? И почему хотя бы не взять с собой пса? Ведь выпустить его из загона не составило бы труда — клетки не охраняются. И потом, Гейбл, вспомни о Рональде. До сих пор ни у кого не было сомнений, что Эйнсли ни при каких обстоятельствах не оставит его в беде, и вдруг она срывается с места, ни слова ему не сказав. Нет, кузен, как ни крути, а дело тут нечисто…

Поразмыслив, Гейбл был вынужден согласиться с Джастисом. В первую минуту, когда он узнал, что Эйнсли даже не попрощалась с Рональдом, он тоже был удивлен, а потом приступ гнева лишил его ясности мысли. Подозрения рыцаря еще не до конца улеглись, но теперь он был готов хотя бы выслушать Эйнсли — если, конечно, им удастся вернуть ее в Бельфлер.

Эйнсли, спотыкаясь, поднялась на пригорок и чуть не растянулась на каменистой земле, чертыхнувшись про себя. Она устала и замерзла. Вдобавок ко всему немилосердно болела голова, отчего временами было даже трудно смотреть. Смеркалось. Если она правильно оценила расстояние и идет в нужном направлении, то до Бельфлера еще больше половины пути. От этой неутешительной мысли впору было зареветь.

Прохладный воздух стал заметно влажнее. Это означало, что тучи, весь день висевшие в небе, вот-вот прольются на землю ледяным дождем, а может быть, даже пойдет снег. Поскольку Эйнсли смутно представляла себе, где находится, поиски убежища в случае непогоды будут весьма трудной задачей. От этой мысли настроение девушки не улучшилось. Если снегопад будет небольшим, она продолжит путь, но велика вероятность того, что разыграется настоящая буря. Такие частенько случаются в горах, заваливая снегом все дороги и отрезая от мира скот и людей до самой весны.

— Ну хватит! — Этот упрек Эйнсли адресовала самой себе. — У тебя достаточно проблем, чтобы беспокоиться о еще не начавшемся снегопаде.

Она окинула взглядом свой наряд, затем решительным жестом оторвала от одеяла несколько лоскутов материи. Руки настолько замерзли, что надо было во что бы то ни стало как-то согреть их. Эйнсли собиралась намотать эти тряпки на пальцы и таким образом защитить их от холода.

— Я убью леди Маргарет Фрейзер, как только вернусь, — торжественно поклялась Эйнсли, снова пускаясь в путь. — Причем буду убивать медленно, чтобы она подольше мучилась.

Осторожно перейдя вброд стремительно текущий ручей, девушка с тревогой поглядела на небо. Проклятие! Как быстро темнеет… Она по-прежнему не понимала, где находится, а идти по незнакомой местности в кромешной темноте — задача не из легких. Оставалось надеяться, что больше половины пути уже позади. Внезапно Эйнсли с ужасом поняла, что силы ее на исходе.

Гейблу уже наверняка доложили, что она исчезла из Бельфлера. Интересно, что он подумал, когда узнал об этом? — мелькнула у Эйнсли мысль. Скорее всего Гейбл де Амальвилль решил, что она сбежала из его объятий или, того хуже, воспользовалась его страстью, чтобы усыпить бдительность и покинуть Бельфлер. Ведь у него нет оснований доверять кому-то из Макнейрнов, а уж женщинам-то он и подавно не доверяет, вдруг осенило Эйнсли. Наверное, сейчас он ищет ее и весьма нелестно о ней отзывается. А ведь такое положение вещей может сыграть на руку леди Маргарет. При мысли о том, что соперница еще и извлечет выгоду из ее несчастий, Эйнсли почувствовала неожиданный прилив сил. Как только она вернется в Бельфлер, она прекратит эти глупые игры. Хватит ждать, пока у Гейбла откроются глаза. Надо прямо объяснить ему, что леди Маргарет Фрейзер — коварная змея в обличье обворожительной женщины.

Легкая снежинка упала на лоб Гейбла, заставив его от души выругаться. Хотя уже смеркалось, света было бы достаточно для продолжения поисков, если бы не этот несвоевременный снег. Рассчитывать на то, что в темноте удастся обнаружить Эйнсли, было бы безумием. Значит, нужно возвращаться в Бельфлер, причем не только ради здоровья Джастиса. Неизвестно, какой сюрприз приготовила им погода, а следовательно, чем скорее они окажутся в спасительном тепле замка, тем лучше. Гейбл кипел гневом — на погоду, темноту, а больше всего на то, что не сумел разыскать Эйнсли, хотя бы для того, чтобы послушать, как она объяснит свое исчезновение из Бельфлера.

— Мы возвращаемся, — объявил Гейбл, из вежливости сделав вид, что не заметил, как облегченно вздохнули его люди при этих словах. — А ты неплохо выглядишь, — добавил он, с улыбкой обращаясь к подъехавшему Джастису.

— Еще бы! Легкая прогулка меня отнюдь не утомила, хотя холод и влажность уже дают о себе знать. С удовольствием вернусь в Бельфлер! — также с улыбкой ответил тот.

— Не могу понять, почему мы ее не обнаружили. Правда, она всего-навсего миниатюрная девушка и идет пешком, так что мы легко могли ее пропустить. Но странно, что нет даже никаких следов…

— Именно это и беспокоит меня — она не оставила никаких следов, — в голосе Джастиса слышалась тревога. — Собственно говоря, мы знаем только то, что Эйнсли нет в Бельфлере. А как и почему она его покинула, нам неизвестно.

— Значит, сумела замести следы. Она наверняка знает, как это делается.

— Не сомневаюсь, и все-таки что-то должно было остаться — сломанная ветка или еще что-нибудь в этом роде. Но ведь нет ничего! Как будто она улетела из Бельфлера… А в это я, видит Бог, ни за что не поверю!

— Если Эйнсли ушла из Бельфлера, значит, она направилась в Кенгарвей.

— По логике выходит так, — признал Джастис, хотя чувствовалось, что сам он в этом сильно сомневается. — Странно, что ее никто не видел — ни твои оруженосцы в замке, ни окрестные фермеры.

Гейбл нахмурился и в задумчивости поскреб подбородок.

— Ты считаешь, что она могла пойти не в ту сторону?

— Я уже обдумал такую возможность, и пока ты пронзал взглядом землю и клял на чем свет стоит всех без исключения женщин, я взял на себя смелость отправить двух твоих людей осмотреть окрестности на юге, востоке и западе от Бельфлера.

— Они тоже ничего не нашли?

— Поскольку ни один из них не вернулся, я подозреваю, что они, ничего не обнаружив, возвратились в Бельфлер.

— Ну где может быть эта девчонка, черт бы ее побрал? Она ведь попадет в снегопад, а это может оказаться опасным. Даже если Эйнсли все же направилась в Кенгарвей, она не успеет туда добраться до того, как разыграется буря! — Только тут до Гейбла дошло, что его гнев — незаметно для него самого — сменился тревогой за девушку. — Пожалуй, настало время сесть и хорошенько подумать. Ты прав — во всем этом деле слишком много странностей. Как только я узнал, что Эйнсли нет в замке, я тут же решил, что она сбежала. Возможно, это был слишком скоропалительный вывод, подсказанный моим недоверием к женщинам вообще. А в результате, не имея четкого плана, мы лишь ездим вокруг замка и ничего не находим.

— Вот именно. Может быть, есть другие причины для исчезновения Эйнсли из Бельфлера.

— Ты считаешь, что с ней произошло что-то плохое?

— Кто знает… Не забывай, Фрейзеры ненавидят Макнейрнов и отнюдь этого не скрывают, — напомнил Джастис. — Они вполне могли решить, что удар по Макнейрнам более важен, чем твое расположение и гостеприимство.

— Мне это и в голову не приходило, — признался Гейбл, проклиная себя за близорукость. — Нам надо действовать чрезвычайно осторожно, если мы хотим выяснить, причастны ли Фрейзеры к исчезновению Эйнсли. Не забывай, что они имеют огромное влияние и пользуются благосклонностью короля! Если мы обидим их или обвиним в чем-то, не имея на то достаточных оснований, это может обернуться против нас же.

При мысли о том, что Эйнсли могли убить, Гейбл содрогнулся. Он предпочел бы, чтобы она по собственной воле покинула его, хотя даже мысль об этом причиняла ему боль. Если девушка действительно пострадала от руки Фрейзеров, то часть вины за это лежит и на нем. Ведь гости уже давно вызывали у него подозрения. Они и не думали скрывать своей ненависти к Эйнсли, он же не сделал ничего, чтобы защитить от них девушку. Неожиданно мысли Гейбла приняли другой оборот. Он уже не проклинал Эйнсли как очередную коварную представительницу слабого пола, встретившуюся на его пути, а от души надеялся, что она и в самом деле воспользовалась его влечением к ней, чтобы сбежать из Бельфлера. Только в этом случае оставалась надежда, что девушка жива и здорова…

Лишь поздно вечером Гейблу представилась возможность осторожно расспросить Фрейзеров. Обитатели замка собрались в большом зале на совместную трапезу. Внимательно посмотрев на леди Маргарет и ее отца, Гейбл пришел к выводу, что они вполне способны погубить беззащитную девушку, не причинившую им никакого зла.

— Я слышала, что вам так и не удалось обнаружить эту девицу, — обратилась к Гейблу леди Маргарет, после того как слуга наполнил элем ее кружку.

— Да, вы правы, — отозвался Гейбл. — Она словно растворилась!

— Что вы имеете в виду?

— Она не оставила никаких следов. Даже собаки ничего не унюхали.

— Вы искали ее с собаками?

— Мы пытались с их помощью нащупать след. Вообще-то я не сторонник того, чтобы натравливать собак на людей. Но, к сожалению, они нам не помогли. Даже ее собственный пес…

Для Гейбла это было, пожалуй, самым странным обстоятельством во всем деле — то, что Страшила не унюхал свою хозяйку. Рыцарь не сводил глаз с леди Маргарет. Ее лицо не выражало ни беспокойства, ни, что самое странное, удивления. А ведь Гейбл только что сказал, что миниатюрная девушка сумела каким-то образом ускользнуть из многолюдного, хорошо охраняемого Бельфлера, не оставив никаких следов, даже запаха, который могли бы учуять собаки. Все это было в высшей степени загадочно, и тем не менее на лице леди Маргарет не дрогнул ни единый мускул. Создавалось впечатление, что отсутствие следов Эйнсли не было для нее неожиданным. Гейбл старался не судить предвзято, и все же подозрения в отношении леди Маргарет не давали ему покоя.

— Макнейрны всегда славились своим умением заметать следы, — ехидно заметила Маргарет.

— Возможно. А вот следы вашего кузена и его друга мы обнаружили. Как ни странно, они ведут на юг. Мне казалось, что эти двое намеревались встретиться с вашим братом при дворе короля, а это значит, что им следовало бы поехать на север.

Лорд Фрейзер беспокойно вскинул голову. Леди Маргарет же слегка прикрыла глаза и искоса взглянула на Гейбла.

— Должно быть, отправились навестить своих шлюх, прежде чем ввязываться в дела моего брата. Насколько я знаю, девица, которой дарит свою благосклонность кузен Ян, живет как раз к югу от вашего замка, — объяснила Маргарет, сладко улыбаясь Гейблу. — Но если он опоздает к королю, ему наверняка достанется от брата.

— Несомненно, — рассеянно пробормотал Гейбл, погруженный в свои мысли.

Он все более укреплялся в своих подозрениях. Даже если Фрейзеры непричастны к исчезновению Эйнсли, они наверняка знают, где она. Теперь он был в этом совершенно уверен.

— Меня удивляет и другое — почему Эйнсли ушла, не сказав ни слова Рональду, и почему не взяла с собой пса?

— Ну, слугам вообще нельзя доверять, а что касается пса… Зачем ей именно этот? У нее наверняка дома есть другой.

Гейбл пожал плечами и не стал спорить, хотя решительный тон и быстрота, с которой леди Маргарет высказала свои соображения, его несколько удивили. Да и поведение ее изменилось. Теперь она намеренно избегала взгляда Гейбла. Если Маргарет и в самом деле причастна к исчезновению Эйнсли, она наверняка начинает догадываться, что допустила ряд серьезных ошибок. Гейблу очень хотелось вытянуть из нее еще что-нибудь, хотя он очень сомневался, что леди Маргарет или ее отец неосторожным словом выдадут себя — для этого они слишком умны. Опять у него нет никаких доказательств, лишь подозрения, догадки, сомнения! Гейбл чертыхнулся про себя. Во что бы то ни стало надо постараться разговорить леди Маргарет. От этого может зависеть жизнь Эйнсли…

— Меня чрезвычайно беспокоит это дело, — нахмурившись, признался Гейбл, отхлебнув вина.

— И зря. Вот увидите — в следующий раз на ваше требование о выкупе Макнейрн ответит, что ему не за что платить, потому что его дочь дома, цела и невредима.

— Надеюсь, что вы окажетесь правы, леди Маргарет. Я только хотел получить выкуп за эту девушку. В мои намерения вовсе не входило, чтобы она пострадала по моему недосмотру или по вине кого-нибудь из обитателей Бельфлера. Если я дознаюсь, что с Эйнсли произошло несчастье, будьте уверены, я не оставлю безнаказанным это преступление!

Гейбл сладко улыбнулся леди Маргарет, давая понять, что его слова ни в коем случае не относятся к ней, и заметил, как она обменялась с отцом быстрыми взглядами. Рыцарь понял, что его угроза услышана и понята.

— Милорд! — раздался вдруг крик мальчика-слуги. — Прошу вас, скорее пойдемте со мной. Сэр Джастис говорит, что со стен замка видно что-то, что может вас заинтересовать…