Мой сводный грех

Глава 11

POV Алёна

Смотрю на своё отражение в зеркале несколько секунд, прежде чем решаюсь выйти к гостям. Денис так и не позвонил, хотя за окном уже темно… Вряд ли он поздравит меня с днём рождения. Он никогда не делал этого раньше, так зачем ему делать это теперь? Уж точно не из-за какого-то поцелуя…

В ушах играет песня моего детства…

«Ты погасила свечи, загадала желание, чтоб в этот вечер он пришёл на свидание и этот вечер он провёл с тобой»…

Глаза щиплет от слёз, потому что это желание не сбудется… Никогда… И мне нельзя разводить сырость, чтобы не потекла косметика. Делаю глубокий вдох и тяжело выдыхаю.

Не придёт…

С этой мыслью я иду в зал, где на меня обрушивается миллиард поздравлений. Утопаю в голосах говорящих, но ничего не запоминаю. Я смотрю в толпу. Ищу его взглядом, но не вижу…

Его нет нигде…

Взгляд цепляется за Макса. Он разговаривает с отцом, наверное, какие-то вопросы по бизнесу или по поводу свадьбы. Наташка флиртует с каким-то парнем. Да я даже большинства присутствующих в доме не знаю… Кто они все? Зачем пришли? Почему нет его?

Это просто животное влечение…

Снова слова брата напоминают о себе.

Брата! Больная дура! Брата! Родного, мать его, брата!

Мама подходит ко мне и обнимает, а я хочу оттолкнуть её от себя и спросить — зачем? Ну зачем она родила меня? Зачем? Почему именно она? Ну почему?

Но я молча выдерживаю объятия и пытаюсь улыбаться.

Я буду улыбаться на камеры, которые направлены в мою сторону. Отец позволил нескольким блогерам присутствовать на моём дне рождении и фотографировать… А я хочу сбежать, скрыться от всех, скрутиться в клубочек и рыдать. Громко рыдать. Потому что это самый ужасный день в моей жизни! Самый отвратительный! Ну почему я родилась? Почему не умерла ещё маленькой? Почему на меня свалилась эта мучительная пытка? За что? Чем я так разгневала небеса?

— Котёнок, ты выглядишь потрясающе, и я начинаю терять остатки самообладания! — произносит Максим, приблизившись ко мне. — Знаешь, моё предложение всё ещё в силе… Мы можем поехать ко мне и закончить этот день на самой романтичной нотке!

— То, что ты предлагаешь — просто животное влечение, — говорю я словами Дениса, ощущая, что они остаются горечью на кончике языка. — О какой романтике ты говоришь?

Макс на секунду теряется. Он не знает, что тут можно сказать, потому что я бью прямо в лоб… И мне ни капли не стыдно. Это ведь мой день, правда?

— Алён… Я понял тебя и больше не стану настаивать. После свадьбы, значит, после свадьбы! Нас хотят сфотографировать. Улыбнёшься?

Он обнимает меня со спины и смотрит прямо в камеру, а у меня нет сил даже на то, чтобы просто выдавить улыбку, и я точно знаю, что на этом кадре получусь с кислой физиономией и красными глазами от подступающих слёз. Но мне как-то всё равно.

— Я подготовил для тебя чудесный подарок, но ты получишь его во время банкета… Который начнётся уже скоро… А пока… Я поздороваюсь с парочкой человек. Позволишь?

— Конечно!

Ко мне подбегает Наташка.

Она выглядит просто чудесно: кудри разбросаны по плечам, а это платье идеально подчёркивает её фигуру и скрывает мелкие недостатки. Россыпь золотистых веснушек на лице красиво переливается под освещением.

— Твой жених шикарен. Надеялась, что твой брат придёт всё же… Блин, тут нет никого, с кем можно было бы повеселиться от души.

— Дорогая, мне иногда кажется, что ты должна была родиться мужчиной, потому что думаешь тем, что ниже пояса!

Я язвлю, но подруга начинает смеяться, и я подхватываю её смех. Мы с Наташей подходим к столу и берём по бокалу шампанского. Делаю глоток сладкого напитка, морща нос от попавшего в ноздри пузырика, а подруга смеётся.

— Пить ты совсем не умеешь… Но ничего, это дело наживное…

— Лучше не надо! — отрицательно мотаю головой я, потому что топить своё горе в алкоголе не хочу.

Женский алкоголизм неизлечим, а я бы уже стала алкоголичкой, если бы после каждой мысли о Дэне припадала губами к горлышку бутылки.

— Алёнка-а-а! — тянет Наташка и тычет пальцем мне за спину.

И я вижу ЕГО.

Денис стоит и смотрит прямо на меня. Он пришёл без подарков и цветов, но даже не представляет, что его присутствие — самый лучший подарок для меня… Самый желанный…

Один удар сердца…

Второй…

Третий…

Кажется, я ещё не умерла…

Неужели он на самом деле пришёл?

Меня начинает трясти как безумную, а ноги немного подкашиваются.

Мы смотрим друг другу прямо в глаза, я готова упасть без чувств в этот момент.

— А ты говорила, что он тебя ненавидит! — шепчет Наташка.

А я полностью игнорирую её присутствие. Сейчас существуем только он и я… И для меня весь мир исчезает, все гости становятся блёклыми на фоне него…

Наташа отходит в сторону, когда я иду навстречу Денису, а он направляется ко мне, легонько обнимает одной рукой и целует в макушку.

— С днём рождения! — негромко произносит он.

А я цепляюсь пальцами за его футболку и закрываю глаза. Задерживаю дыхание, наслаждаясь таким запретным моментом, от которого дерёт всё внутри, словно кошки выкапывают в душе целую траншею… Чтобы потом нагадить… Потому что Дэн шепчет.

— Ты льнёшь ко мне сильнее, чем к своему парню. Как думаешь, как озаглавят фотку с нами?

Я прикусываю губу до появления стойкого привкуса крови во рту и отстраняюсь от него. Пытаюсь надышаться запахом, исходящим от него. Открываю глаза и смотрю на него.

Красивый… Какой же он красивый… Хочется обхватить его лицо ладонями… Запретный… Желанный… Не мой…

— Мне приятно, что ты следишь за мной, — отвечаю я с иронией в голосе.

Если он видел, как Макс обнимал меня, позируя, значит, уже находился тут какое-то время. Наблюдал за мной… И мне приятно. Очень. Ровно так же, как и больно. Он не хотел подходить ко мне? Думал просто уйти?

— Слежу? Пф-ф-ф Не думал даже, но тяжело не заметить тебя, рассекающую в этом бесстыдном наряде. Будь я на месте твоего парня, мигом бы заставил нацепить что-то менее эротичное.

Но ты не на его месте…

Ты никогда не будешь на его месте…

Мне так обидно, что я просто не могу описать своё состояние словами.

Он пришёл, но ещё большая боль обожгла моё сердце, потому что он рядом со мной, но не мой… И я не могу обнять и поцеловать, не могу сказать, что по уши влюблена…

— Минуточку внимания! — слышу голос Макса и резко оборачиваюсь. Краем глаза замечаю, что у Дэна руки сжимаются в кулаки. — Я хотел сделать это после банкета, но больше не могу ждать. Друзья, мы с моей любимой уже всё решили, и всё же я хочу сделать это здесь и сейчас. Алёна, подойди, пожалуйста.

Я бросаю взгляд на Дэна, но он сосредоточен не на мне, а на Максиме. Мама приближается к нам и мягко подталкивает меня к моему жениху. Максим встаёт на одно колено, открывает коробочку, в которой лежит кольцо, стоящее чёртову кучу денег, и берёт меня за руку.

— Повтори своё ответ при всех, потому что каждый должен знать, что это скоро случится. Алёна, ты выйдешь за меня замуж?

Пульс начинает рьяно бить в районе висков. Я задыхаюсь, не могу ничего сказать, лишь оглядываюсь на Дениса и испуганно останавливаюсь взглядом на его каменном выражении лица. Мне кажется, что он готов убить нас с Максом в этот момент.

— Она уже сказала «да», наверное, просто растерялась от кольца, которое я делал на заказ, между прочим! — Максим хвастает своими деньгами, а мне хочется снять это кольцо и выбросить.

Я не могу сказать «да» при нём, потому что я умру сама… Сойду с ума… Разорву собственное сердце на части.

— Что же, я повторю свой вопрос громче: Алёна, ты выйдешь за меня замуж?

Сердце ударяется с силой, а потом останавливается, когда я произношу глухое: — Да. В эту секунду я убила себя одним выстрелом. Навсегда и уже ничего не вернуть обратно… Я сделала то, что не должна была делать сейчас… Когда он пришёл на мой день рождения…

POV Дэн

Вот… олень этот чёртов Максим! Что-то мне кажется, что тебя слишком много в этом доме, в этой жизни, вблизи этой девушки.

Замуж!

Да она при виде прекрасного, спортивного, подтянутого мужского тела краснеет, какой ей замуж!

Хотяя…

Скорее при виде голого тела этого чёртова оленьего Максима как раз и не покраснеет. А рассмеётся в лицо или ещё лучше – заплачет!

Кажется, пришла пора внести ясность в эту умирающую вечеринку. Внести ясность… и вынести из неё кое-что ещё!

Я усмехнулся, закатил глаза к потолку и досчитал до трех.

Три…

Два…

Один!

Пуск!

Ракеты – на выход!

От винта!

Сушите весла!

И всякое такое, в общем! Больше я не помнил никакого клича комманчей, которым можно было бы огласить это вялое высшее общество.

Я повернулся к матери лицом и подмигнул ей. Она прищурилась, справедливо ожидая, что за проявлением моего хорошего настроения нужно ожидать чего-то разэтакого, и уже вытянула губы трубочкой, решая, видимо, выдать что-то вроде: “Дееениииссс! Не смей испортить мне вечеер!». В общем, совершенно обычную, привычную фразу, которую я знал настолько хорошо, что даже по оттенкам грассирующего «р» мог точно сказать – когда она начнёт кричать.

Но мать не успела сделать ничего такого, что должна была, к чему привыкла. Хотя, думаю, в её голове пронеслась мысль о том, что за эти годы мой характер мог измениться, я мог повзрослеть… Мысль пронеслась, но женщина точно отмахнулась от неё, как от досаждающей жирной мухи жарким днем. И верно сделала.

Потому что такие люди, как я, не могут смириться с суровой несправедливостью серой жизни.

И кое-кому не дам. Потому что у меня был, мать его, план, который на счет «Один!» уже начал реализацию.

Итак, я скомандовал: «Один!». Мать нехорошо прищурилась, ожидая подвоха, глядя на моё искусственно осчастливленное лицо, а со второго этажа, прямо по ступеням, покрытым литрами ужасно пенящегося шампуня, начала стекать вода.

Да что там! Я никогда не действую в полсилы. Вода текла огромным, мать его, Ниагарским водопадом! Уж я точно знаю – видел его, успев оценить мощь, и не раз. Шланги, прикрученные ко всем ванным комнатам второго этажа, тянули свои гусеничные тела к нескольким точкам – тем, которые вели на первый этаж. Ну, чтобы наверняка.

Я уже вчера знал, что устрою диверсию вечеринки. И закупить огромные садовые шланги, которые своими внушительными размерами напоминали больше ленивых питонов, не составило труда, как и тихо пронести их в коттедж вместе со всей этой девчачьей мишурой для праздника: цветы, шары, торты, аксессуары для кейтеринга.

Рабочая роба, под которой пряталось моё прекрасное спортивное тело, была надежно припрятана в углу, за кадкой с пальмой. Именно благодаря обмундированию мне удалось не только незаметно подготовить все к этому демаршу, но и сделать так, что им можно было бы управлять на расстоянии.

А всё дело в том, что мать предупредила: никаких, мол, выходок, которые мы терпели от тебя последние годы перед отъездом в Лондон. Ни-ка-ких!

«Потому что, мол, в этот день случится особое, знаменательное событие…— При этих словах мать счастливо закатила глаза и придержала вздох, который рвался из груди. — Мы соединим две фирмы. И знаешь, что? Оборот торговли вырастет в десять раз. Но это ещё не все! Мы откроем новые рынки сбыта! Нам будут открыты все двери!».

Я скептично наблюдал все оттенки желания наживы на лице своей собственной матери, и раздумывал о том, что же такого таит в себе это самое мероприятие, особенностью которого было проведение его во время празднования восемнадцатилетия дочери?

«Ты алчная женщина, — усмехнулся я ей тогда. — Хочешь и рыбку съесть…и…хмм…».

«Хам! — покраснела мать. — В общем, не вздумай даже испортить нам праздник. Обязательно приди, тебе нужно присутствовать на празднике, все-таки это день рождения твоей родной сестры! И поздравь её! И подарок приготовь! Что там, вашей молодежи нравится…».

Подарок…

Уж подарок-то я ей приготовлю, не сомневайтесь, Железная Леди!

Подарок и ей, и вам!

А как только этот олень Максим встал на одно колено и преподнес краснеющей Алёнке кольцо, самодовольно ухмыляясь, всё встало на свои места.

И если я ещё думал оттянуть момент своего реванша, или даже отменить его, то после этого поступка точно решил: пора действовать!

Потому при последнем отсчёте времени, удерживая взгляд матери, перевёл его чуть дальше, к лестнице, откуда уже бежали, весело струясь и искрясь, реки вспененного шампуня.

А что? Пенные вечеринки – это довольно модно. Отчего же не повторить их тут, в этот самый прекрасный, торжественный миг для моей сестры, когда один олух встает перед ней на колено и делает самое скучное, самое тупое и совершенно не нужное ей предложение руки, сердца и печенок?!

— Дениииисссс… — угрожающе просвистела мать, округляя глаза, понимая, что её хваленая вечеринка с этим, мать его, объединением активов, превращается в фарс.

Я пожал плечами и наигранно – испуганно округлил глаза и рот. Что тут скажешь? Я довольно хорош, когда дело касается увиливаний от наказания. Кто пустил воду со второго на первый? Кто налил тонну шампуня на все поверхности, где вода должна была удариться о поверхность, чтобы скорее образовалась пена? Кто?! Найдите же этого нахала скорее! Найдите и поддайте ему под зад! Ведь так не поступают в великосветском обществе!

Гости начали оглядываться, не понимая, что происходит. Официанты из службы кейтеринга самого лучшего ресторана в городе, замерли, боясь ступить на пол, который всё больше и больше стал напоминать озера в Мичигане – такие же склизские и противные.

Кое-кто из подруг матери, степенные матроны, с брезгливым выражением лица начали поддергивать платья, быстрым шагом отбывая в сторонку, на пока еще сухие островки, в надежде, что их дорогие туфли на заденет весёлая белая пена. Подружки Алёны захихикали и тут же достали свои сотовые телефоны, чтобы записать больше видео, сторис для своих фолловеров, и я могу поставить штуку баксов на то, что ни одна не обойдётся без язвительных комментариев.

Ведь как можно позволить своей подружке быть красивее, богаче, да ещё и получить предложение пальцев и желудка в собственный день рождения?

— Деееенииисссс… — мать угрожающей тучей начала продвигаться ко мне, а я выхватил лицо удивленной Алёнки и покрасневшую от позора рожё ее жениха – оленя Максима. Он так и стоял с таким щенячьим видом побитой собаки, понимая, что его шикарный и широкий жест померк перед великосветским скандалом.

— Кажется, в доме прорвало трубы, — громко сказал я и поднял в торжественном жесте бокал с шампанским, салютуя будущим молодоженам. Максим покраснел ещё больше, став похожим на переспевшую лиловую сливу, а Алёна зло сжала губы, явно поскрипывая зубами в такт косточкам грозовой туче под названием «Железная Леди - мать Дениса».

— Нет, нет! — всполошилась мать, вскидывая руки. — Ничего страшного!

Она вдруг повернулась к гостям, собравшимся на небольшом возвышении, опустила подол платья, которое тут же плюхнулось в пену, поднимающуюся с пола, и протянула руку вперед.

— Дорогие гости! Предлагаю вам передислоцироваться во двор! Там пройдёт наша вторая часть вечеринки!

Алёнкин отец ухмыльнулся и открыл стеклянные двери во внутренний дворик, где приглашенные официанты уже включали предварительно развешенные огоньки праздничной иллюминации.

Гости, обсуждая такой удивительный сюрприз, гуськом начали покидать дом, проваливаясь в полутьму летнего тёплого вечера, в котором начало твориться настоящее волшебство.

Мать повернулась ко мне и с победным видом расправила плечи, мол – не ожидал, сопляк? Я в своём доме, и переиграю тебя по своим правилам, даже не думай, что я не готова к твоим выходкам!

Я потёр рукой переносицу.

Не ожидал, что мать подготовится.

Но!

У самурая нет цели. Только путь!

И я улыбнулся ей акульей улыбочкой, обнажив свои прекрасные, ровные зубы настоящего хищника.

Мы еще посмотрим, кто кого!

POV Алёна

Голова идёт кругом. Дэн стоит за моей спиной, смотрит на меня, прожигая своим взглядом, и меня всю трясёт.

Это ведь просто животное влечение?

Так какое ему может быть дело до того, что я выйду замуж за другого?

Ему должно быть наплевать…

Вот только когда поток мыльной воды касается пальцев на ногах, а шепотки вокруг заполняют комнату, я резко оборачиваюсь и смотрю на него.

Макс всё ещё держит меня за руку, но я понимаю, что его брюки намокают, и он не простит эту «шуточку». Он не спустит этого с рук тому, кому в голову пришла мысль сотворить такое! И я знаю, кому именно…

Денис!

Зачем он это сделал?

Пришёл для того, чтобы испортить мне праздник? Он уже мне всю жизнь испортил, куда уж дальше?

Вот только мне вдруг становится смешно. Наверное, это истерика, и я хочу засмеяться в голос. Я понимаю, сколько причитаний будет у матушки из-за испорченного паркета и ковров… И я хочу смеяться. От бессилия? От того, что сошла с ума? Я хочу хохотать в голос… А ещё больше я хочу продлить это безумие — подойти к нему и впиться в его губы… И пусть меня потом везут прямиком в лечебку… Пусть все видят, что я сошла с ума, помешалась на собственном брате. Мне уже нет дела до чьего-либо мнения. И даже если это просто животное влечение, я хочу, чтобы всё случилось именно с ним.

И наверное, я готова на самом деле переступить черту всех правил, запретов и прочей-прочей чепухи, о которой постоянно твердят, но…

Из мыслей меня вырывает голос Максима.

— Мы должны выйти на задний двор, малыш! Ты сейчас всё платье промочишь. Уж не знаю, что это за штучки, но тот, кто это сделал, ответит. Я клянусь тебе! Пошли, детка!

Он тянет меня на улицу, а я утопаю в глазах того, кто устроил переполох. Я смотрю на него и не могу отвернуться. Облизываю пересохшие в мгновение губы, которые не спасает даже наличие увлажняющего блеска. А Дэн продолжает смотреть на меня. В его взгляде плещется столько вопросов… Он не готов принять то, что мы с Максом поженимся… И я не готова… Но так будет правильно. Игра в гляделки может длиться очень долго, но Макс вытягивает меня на улицу. Я вытаскиваю свою руку из его и смотрю на него, такого далёкого и чужого. Он раздражает меня, пусть я сама согласилась на эту свадьбу… Я сама попросила назначить дату.

— Всё нормально! Не переживай! Мы повеселимся тут! Завтра однозначно про нашу помолвку начнут жужжать все журналы, поэтому они и не заметят этот ужасный провал…

Мне от этого ничуть нелегче. Если честно, мне плевать. Совершенно. Я устала думать о том, как оно будет… Надоело просто. И мне нет дела до чьего-либо мнения. Просто надоело всё.

Подхожу к столу, на котором стоит множество изысканных блюд, и беру бокал шампанского. Ко мне подлетает Наташка и выхватывает бокал из рук, залпом выпивая содержимое.

— Ой! Прости! Держи! — она берёт новый бокал и протягивает его мне. — Вот это да! Пенная вечеринка вышла так себе, конечно! Это задумка твоей мамы или козни братца?

Я смотрю вокруг, но не вижу его нигде.

Неужели ушёл?

Руки начинает потрясывать, а пустота заполняет внутренности.

Наверное, ушёл…

Посмеялся надо мной, отомстил за минутную слабость и просто ушёл. Я опускаю взгляд на поверхность лопающихся пузырьков шампанского и негромко всхлипываю.

— Значит, брат! Слушай, ну он и урод моральный! Потому что внешне он просто огонь… Я прям не могу с него! Такими красивыми просто нельзя рождаться.

Меня злят слова Наташки так сильно, что я готова облить её этим шампанским, чтобы она пришла в себя и начала мыслить головой, а не местом средоточения неправильных желаний. Но я не двигаюсь и просто стою, вперив взгляд прямо перед собой, как кукла, лишённая чувств.

— А как Максим трогательно сделал тебе предложение! Я поздравляю, подруга! Дай кольцо поближе разглядеть!

Наташка хватает меня за руку и разглядывает кольцо, которое я даже не видела, потому что оно не имеет для меня совершенно никакого значения. Я сниму его и уберу в шкатулку, потому что оно тяжёлое и будет только мешать на учёбе. Да и не люблю я все эти брюлики! Ненавижу их! Мы с мамой совершенно разные… Со всех сторон просто… Бесит! Как же сильно меня всё это бесит! И это называется день рождения? Тот праздник, когда нужно веселиться и принимать поздравления? Я хочу разогнать всех и остаться вдвоём с НИМ… Хочу хотя бы в свой день рождения сорвать ещё больший грех и снова ощутить вкус губ своего брата…

Взгляд падает на фонтан, стоящий в саду. Два прижимающихся друг к другу ангелочка только теперь кажутся мне слишком печальными. Раньше я не замечала этого, а теперь чувствую их боль. Тоже неразделённая и запретная любовь? Хотя какая любовь может быть у таких малышей?