Мой вампир

Глава 13

Сердце Мариэль колотилось и таяло одновременно. Ее разум считал это маловероятным, но она не могла отрицать, что с ней что-то происходит. Что-то изменилось с прошлой ночи.

Эти поцелуи были требовательными, а страсть Коннора заставила ее колени слабеть и оставила едва способной думать. Ее мгновенно захлестнула буря восхитительных ощущений, заставив остро осознать свое новое человеческое тело.

Сейчас, где-то в своем ослепленном сознании, она знала, что этот поцелуй был другим. Он был нежным. Нерешительным. Почти... боязливым. И в каждом нежном движении его губ она чувствовала почему. Он заботится о тебе.

Со стоном она обвила руками его шею. Она хотела, чтобы он знал, как сильно она заботится о нем. Когда он углубил поцелуй, она растворилась в нем. Когда он провел кончиком языка по ее губам, она открылась и впустила его внутрь.

Ее намерением было дать, но с небольшим потрясением она поняла, что тоже получает. С каждым вторжением его языка она чувствовала, как искры, покалывая, пробегают по ее телу. Это заставило ее задрожать. Это заставило ее хотеть большего.

Она впилась пальцами в его плечи и прижалась к нему.

– Мариэль, – прошептал он и поцеловал ее в шею.

Еще больше искр пробежало по ее телу. С еще одним небольшим потрясением она поняла, что всё покалывание собиралось между ее ног, и отчаянная потребность росла внутри нее. Пустая боль, которая умоляла заполнить ее.

Его руки обхватили ее зад, и он притянул ее к себе.

У нее перехватило дыхание. Его пах был твердым. И большим. Пустая боль внутри нее могла означать только то, что ее человеческое тело хотело соединиться с его. И двое станут одним.

Боже мой! Она отстранилась.

– Что я делаю?

Коннор моргнул, его глаза покраснели и загорелись.

– Я... это называется заниматься любовью.

Она отступила назад.

– Неужели все это происходит так быстро? Мы познакомились только вчера ночью.

Он нахмурился.

– Я подумал, что ты прекрасна, как только увидел тебя. И мы через многое прошли вместе. Ты отрицаешь, что между нами что-то есть?

– Нет. Я... – ее эмоции смешались, но кое-что она знала наверняка. Она расправила плечи. – Ты мне очень дорог, Коннор Бьюкенен.

Красный блеск в его глазах усилился.

– Но я намерена вернуться на небеса. Мне нужно оставаться...

Его рот скривился.

– Незапятнанной?

Она поморщилась.

– Я собиралась сказать собранной.

Его глаза вернулись к своему обычному дымчато-голубому цвету.

– Я отвлекаю тебя.

– Нет! Ты спас мне жизнь. Я всегда буду тебе благодарна.

– Вот что ты делаешь? Выказываешь благодарность? В следующий раз пришли мне открытку.

– Дело не в этом! Я была опасно близка к тому, чтобы захотеть секса! – она поморщилась и прикрыла рот рукой, но слова уже вырвались наружу.

Несколько секунд он выглядел потрясенным, но потом усмехнулся.

– Судьба хуже смерти.

Она сжала руку в кулак, готовая засунуть его себе в глотку, если скажет еще что-нибудь смущающе честное. Она всегда могла поделиться своими мыслями с небесным воинством, но правила в человеческом мире были до смешного другими. И связанные с этим эмоции были более сильными, чем она когда-либо себе представляла.

– Я не думаю, что ты понимаешь.

– Я очень хорошо понимаю, – его лицо стало холодным и пустым. – Ты должна оставаться чистой и невинной. Я не обижаюсь на это. Это часть того, кто ты есть, и я не хочу разрушать твои шансы вернуться на небеса.

Она опустила руку.

– Я хочу сохранить свою ангельскую природу.

– Конечно, – он склонил голову. – Я прошу прощения за то, что приставал к тебе.

– Ты не приставал ко мне! – она сердито посмотрела на него. – Ты хороший и благородный человек, и я не позволю тебе дурно отзываться о себе.

Он фыркнул.

– Чего ты ждешь от меня, Мариэль? Я чертовски хорошо знаю, что недостаточно хорош для тебя.

Она издала звук явного разочарования.

– Ты все еще не понимаешь. Я действительно хочу тебя, Коннор. Я... потрясена тем , как сильно я хочу тебя.

Его глаза расширились.

– Ты хочешь меня?

– Да! Но если двое станут одним целым, то ты станешь частью меня. Как я вообще смогу тебя бросить?

– Тебе... тебе будет трудно оставить меня?

– Ну конечно, болван! Я же сказала, что глубоко о тебе забочусь. Слова имеют значение, знаешь ли, – она мысленно застонала. Она сделала это снова и сказала больше, чем следовало.

Какое-то мгновение он продолжал выглядеть ошеломленным, но потом в его глазах зажегся огонек.

– Ты только что назвал меня болваном?

Она поморщилась.

– Это было не очень по-ангельски с твоей стороны, – он принял обиженное выражение. – Слова имеют значение, знаешь ли.

Она прищурилась.

– Осторожно. Я все еще могу сбить тебя с ног ударом воздуха.

Уголок его рта приподнялся.

– Все еще хочешь заглянуть мне под килт, девочка?

Она не смогла сдержать улыбку.

– Ты неисправим.

– Да. Вот почему ты меня любишь, – он поморщился. – Мне не следовало этого говорить... Это всего лишь выражение, я не имею в виду... – он провел рукой по своим волосам.

Это было почти облегчением. Она была не единственной, кто сказал больше, чем следовало. И все же слово "любовь", казалось, повисло в воздухе между ними. Это было странно. Она прожила всю свою жизнь в окружении любви. Отец – это любовь, и она всегда купалась в ее сиянии. Но теперь это стало чем-то пугающим и неловким, в чем ни она, ни Коннор не могли признаться.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе вернуться на небеса, – тихо сказал он. – Даю тебе слово.

– Спасибо.

– Я должен вернуть тебя в дом, – он шагнул к ней. – А потом мне нужно уйти в Роматек, чтобы предоставить Ангусу отчет о проделанной работе.

Она подняла руку, чтобы остановить его.

– Прежде чем мы уйдем, могу я спросить тебя кое о чем? Это... личное.

Он переступил с ноги на ногу с настороженным выражением лица.

– В чем дело?

– Мне было интересно... – она глубоко вздохнула. – Кто такая Дарси Ньюхарт?

Он вздрогнул.

– Что? Как? – его глаза сузились. – Пока я только что изливал тебе душу в поцелуе, ты играла в назойливость, копаясь в моей душе?

Она сердито посмотрела на него.

– Тогда я ничего не видела. Я была слишком... ошеломлена.

Он выгнул бровь, глядя на нее.

– Не достаточно, видимо. Ты смогла остановиться.

– Если бы я тебя не остановила, ты бы продолжил?

– Да, – он скрестил руки на груди. – Мужчина не начинает того, что не может закончить.

Она вспомнила, как напрягся его пах. Он действительно был готов вступить с ней в половую связь. Жар прилил к ее щекам.

– Значит, ты шпионила за мной, когда я вошел в твой разум, чтобы посмотреть, куда телепортироваться? – спросил он.

Она покачала головой.

– Это случилось прошлой ночью. Это было не намеренно. Ее имя и лицо вспыхнули в моей голове, когда мы целовались. Второй раз.

– В спальне?

– Да.

– Когда я прикоснулся к твоей груди?

Она бросила на него раздраженный взгляд.

– Нет, не в этот самый момент.

Он медленно кивнул с блеском в глазах.

– Значит, я могу спокойно ласкать твою грудь, не раскрывая больше информации?

– Прошу прощения? – когда он усмехнулся, она поняла, что он дразнит ее, и хлопнула его по плечу. – Бринли, должно быть, права насчет правила трех шагов.

– Что это такое?

Она прищурилась.

– Я знаю, что ты делаешь. Ты пытаешься отвлечь меня от главной темы разговора.

– Нет, наши главные темы просто разные. Я хочу поговорить о твоей груди. Вообще-то, я бы хотел посмотреть на твою грудь. А потом мне хочется их поцеловать.

Она фыркнула.

– Три шага. Бринли была права.

В его спорране зазвонил телефон, и он вытащил его.

– Да? – некоторое время он слушал. – Очень хорошо. Я спрошу, придет ли она, – он бросил телефон обратно в спорран.

– В чем дело? – спросила она.

– Шанна хочет встретиться с тобой. Ты пойдешь со мной в Роматек?

Она кивнула.

– Да, конечно, – она должна была извиниться перед бедной женщиной. И Коннор глубоко ошибался, если думал, что она снова забудет расспросить его о Дарси Ньюхарт.

Когда Коннор телепортировался вместе с Мариэль к заднему входу в Роматек, Финеас уже был там, чтобы приветствовать их.

Коннор представил молодого черного вампира.

– Это Финеас МакКинни. Он тоже работает на Ангуса и отвечает здесь за безопасность.

– Да благословит тебя Бог, дорогая душа, – она одарила его одной из своих ослепительных улыбок.

– Ничего себе, – глаза Финеаса расширились. – Робби только что сказал, что она опасна. Он даже не упомянул, какая она горячая!

Коннор сердито посмотрел на него.

– У нее все в порядке со слухом.

– Я беспокоюсь не о ее ушах, – пробормотал Финеас. Он повернулся к Мариэль. – У нас здесь сегодня несколько смертных и оборотней. Их предупредили, чтобы они оставались в своих кабинетах, пока ты не покинешь здание.

Она кивнула, и лицо ее погрустнело.

– Я понимаю.

– Она бы никому нарочно не причинила вреда, – проворчал Коннор.

– Я знаю, – Финеас виновато посмотрел на Мариэль. – Я не хочу тебя обидеть, но как начальник здешней Службы безопасности, я чувствую личную ответственность за любое... происшествие.

Она засунула руки в карманы куртки.

– Я буду осторожна.

Финеас открыл дверь и жестом пригласил им войти.

– Шанна ждет тебя в кафетерии. Роман с детьми на улице. С ними Радинка и отец Эндрю.

– Радинка – мать Грегори, – объяснил Коннор, когда они шли по коридору в сопровождении Финеаса. – Она смертная и помогает Шанне с детьми, – он поморщился. Теперь Радинке придется целый день присматривать за детьми.

– У Грегори есть смертная мать, которая все еще жива? – спросила Мариэль.

– Да, он молодой вампир. Преобразился на стоянке после того, как Казимир напал на него. Радинка нашла его едва живым и умоляла Романа спасти его.

Мариэль кивнула.

– Я подумала, что он моложе. Не так... обременен, как другие, – она обеспокоенно посмотрела на Коннора.

Она явно имела в виду его и черную яму раскаяния, в которую все время пыталась влезть. Он не хотел ни говорить об этом, ни даже думать. Сегодня была волшебная ночь, когда он купил свой первый рожок мороженого и впервые прокатился на карусели. И слышал, как она признается, что глубоко заботится о нем.

Сегодняшний вечер наполнил его сердце радостью. Это воспоминание он будет хранить еще долго после того, как она вернется на небеса. Он внутренне содрогнулся от боли в сердце. Об этом ему тоже не хотелось думать. Будет чертовски больно, когда она уйдет.

Но, конечно, он был в списке на ад, так что это было именно то, что он заслужил.

Они дошли до главного фойе, и Коннор повернул налево, жестом приглашая Мариэль следовать за ним.

– Наверное, такой ангел, как ты, должен быть очень древним, – сказал Финеас, идя за ними.

Коннор раздраженно оглянулся.

Финеас ухмыльнулся.

– Я держу пари, ты даже старше ворчливого старого Коннора.

Мариэль улыбнулась.

– Да, – она посмотрела на Коннора. – Сколько тебе лет?

Его челюсть сдвинулась.

– Я не обсуждаю свою личную жизнь.

– Я могу перевести это для тебя, – предложил Финеас. – Это значит, что он стыдится того, что был пещерным человеком и ел на обед гамбургеры с бронтозаврами.

Коннор приподнял бровь, глядя на него.

– Правильный перевод – "отвали".

– Чувак, так нельзя разговаривать в присутствии ангела. Просто потому, что у тебя кризис среднего возраста, это не значит, что ты можешь быть грубым.

Коннор усмехнулся.

– У меня нет никакого чертова кризиса среднего возраста. И я не грубый, так что проваливай.

Финеас наклонился ближе.

– Я могу дать тебе несколько советов о том, как усладить ее.

– Она может услышать тебя, – пробормотал Коннор.

– Правильно. И она услышит тебя, братан. Ты отчаянно нуждаешься в профессиональной помощи от доктора Любовь.

– Так ты доктор? – спросила Мариэль.

– Любви, – пояснил Финеас и выпятил грудь. – Вы нигде не найдете столько счастливых супружеских пар, как здесь. Совпадение ли, что вся эта романтика происходит, когда доктор Любовь рядом? Думаю, что нет!

Коннор покачал головой и повел их по застекленному коридору в кафетерий. Сквозь стекло он видел, как Роман играет со своими детьми на баскетбольной площадке. Радинка и отец Эндрю сидели на скамейке неподалеку.

– А теперь позволь мне рассказать тебе, как организовать идеальное свидание с твоей прекрасной дамой, – продолжил Финеас. – Ты должен отвезти ее в какое-нибудь романтическое место.

– Как парк? – спросила Мариэль.

– Да, это сработает, – согласился Финеас.

Коннор искоса взглянул на Мариэль, и она наблюдала за ним, ее глаза искрились юмором.

– А потом, братан, ты должен купить ей что-нибудь сладкое, – сказал Финеас.

– Как мороженое? – спросила Мариэль.

– Вот именно, – Финеас хлопнул Коннора по спине. – Ты просто делай то, что хочет твой ангел. Она расскажет тебе, что такое романтика.

Она улыбнулась Коннору, и его сердце, как обычно, сжалось.

– Моя цель – не встречаться с ней, а вернуть ее обратно на небеса.

– О, – Финеас разочарованно посмотрел на Мариэль. – Ты не хочешь остаться здесь с нами?

Ее улыбка погасла.

– Мне здесь не место. Я живу в постоянном страхе столкнуться с людьми и стать причиной их смерти

Финеас кивнул.

– Вот это облом. Роман все еще злится из-за того, что случилось.

Мариэль вздохнула.

– Я пришла извиниться, но знаю, что этого крайне недостаточно.

Коннор стиснул зубы.

– Это была моя вина, – он остановился у дверей кафетерии. – Шанна здесь. Я могу оставить вас на несколько минут, а сам доложу Ангусу.

– Ангуса здесь нет, братан, – сказал Финеас. – Они с Эммой уехали в Небраску. Робби и Оливия пошли с ними.

Коннор напрягся.

– Мертвые тела?

– Да. Шон Уилан позвонил нам, чтобы сообщить, что местный шериф обнаружил десять тел в маленьком городке. Они пошли посмотреть, не стоит ли за этим Казимир.

Мариэль опустила голову.

– Мне очень жаль. Я должна была почувствовать это.

– Это не твоя вина, – сказал Коннор. – Я просил тебя найти мирную смерть где-нибудь поблизости. Мы попробуем еще раз завтра вечером.

– Вы смогли телепортироваться на место смерти? – спросил Финеас.

– Да, – кивнул Коннор. – Когда увидишь Ангуса, скажи ему, что подготовка идет хорошо. Мы будем готовы через несколько ночей.

Финеас кивнул.

– Будет сделано, – он повернулся к Мариэль. – Мне нужно вернуться в офис, чтобы следить за всем. Спасибо, что помогаешь нам.

– Не за что, – она коснулась плеча Финеаса. – Благословляю тебя.

Когда Финеас направился обратно в офис Службы безопасности, Коннор открыл дверь кафетерия и проводил Мариэль внутрь.

Шанна стояла у окна в другом конце большой комнаты и смотрела на своих детей. Когда дверь за ними захлопнулась, она обернулась.

Лицо Коннора ничего не выражало, но острый укол вины пронзил его сердце. Шанна всегда казалась такой энергичной и полной жизни, но теперь она присоединилась к рядам нежити. На ее коже появилась новая хрупкая бледность, и что-то немного изменилось в ее глазах. Синие радужки были более интенсивными.

– Спасибо, что пришли, – тихо сказала она и улыбнулась.

Коннор внутренне содрогнулся. Клыки Шанны были втянуты, но он все еще мог видеть острые кончики. Мерзавец. Он этого не понимал. Как могли так много его друзей жениться на смертных женщинах, прекрасно зная, что это их будущее?

Глаза Шанны расширились, когда она посмотрела на Мариэль.

– Ты действительно ангел.

Мариэль опустилась на колени и склонила голову.

– Дорогая душа, я причинила тебе ужасное зло. Я молюсь, чтобы ты простила меня.

Шанна подошла к ней.

– Отец Эндрю рассказал мне, как вы расстроились, когда узнали о несчастном случае, – она наклонилась. – Это был несчастный случай. Мне нечего прощать.

Мариэль посмотрела на нее со слезами на глазах.

– Я так рада, что с тобой все в порядке. Да благословит Господь тебя и твою семью.

Глаза Шанны тоже заблестели от слез, и она протянула руку.

– Спасибо.

Мариэль взяла ее за руку и встала.

Коннор отвел взгляд. Вероятно, они так легко простили друг друга, потому что ни одна из них не была виновата. Именно он принес сюда Мариэль, не обращая внимания на ее протесты, что ее нельзя трогать.

Он сел за один из столиков, оставив дам на некотором расстоянии, чтобы они могли поболтать. Тем не менее, с его обостренными чувствами, он мог слышать все, о чем они говорили. Как всегда с Шанной, разговор вскоре перешел на ее детей.

Она подвела Мариэль к окну и показала на Константина и Софию, которые все еще играли на баскетбольной площадке с отцом.

– Они прекрасны, – пробормотала Мариэль. – Ты и твой муж поистине благословлены.

Шанна кивнула, слезы снова заблестели в ее глазах.

– Как они? – спросила Мариэль.

Шанна вздохнула.

– Для них это нелегко. С тех пор как они родились, они росли, зная, что их отец недоступен в течение дня, поэтому они просто приняли это. И у них всегда была я, – по ее щеке скатилась слеза. – А теперь нет.

Коннор заметил розовый оттенок слез Шанны и отвернулся. Его собственные глаза наполнились слезами. На него навалилось чувство вины.

– Мы привыкнем, – продолжала Шанна. – Они научатся больше спать днем, чтобы больше бодрствовать ночью. И они могут проводить больше времени в школе. Слава богу, у меня есть Радинка. Она для них как бабушка. И моя сестра, Кейтлин, очень помогает.

– Я рада, что твоя семья здесь, – сказала Мариэль.

Шанна вздохнула.

– Не вся моя семья. Мой отец – глава группы слежки ЦРУ. Он ненавидит вампиров. И оборотней. Я... я не знаю, как ему сказать.

Мариэль коснулась ее плеча.

– Как его зовут? Я буду молиться за него.

– Шон Уилан, – Шанна печально улыбнулась. – Потребуется много молитв, чтобы склонить его на нашу сторону. Он все еще в ярости, что Кейтлин превратилась в вер-пантеру.

Глаза Мариэль расширились.

– Как это случилось? На нее напали?

– Она вышла замуж за вер-пантеру, – ответила Шанна. – Она рисковала жизнью, чтобы быть с человеком, которого любила.

– Боже мой, – прошептала Мариэль. – Она очень храбрая, – она повернулась к Коннору, и их глаза встретились.

Его грудь сжалась. Боже, помоги ему, он влюбился в нее. Он отвел взгляд. Ну и дурак же он был. Вечно ругает других парней за то, что они влюбляются, а тут он влюбился быстрее, чем кто-либо из них. Это было жалко.

– Кейтлин ждет близнецов через нескольких месяцев, – продолжала Шанна. – Мы все очень взволнованы этим.

Мариэль улыбнулась.

– Это замечательно.

Стук в ближайшее окно привлек внимание Коннора. Он поднял глаза и увидел, что отец Эндрю жестом приглашает его присоединиться к ним снаружи.

Он поплелся к стеклянной двери и кивнул дамам.

– Прошу прощения.

Он вышел во внутренний дворик.

Радинка все еще сидела на скамейке, но смотрела в окно с выражением благоговейного ужаса.

– Не могу поверить, что вижу настоящего ангела. Она такая красивая.

– Да, – Коннор взглянул на Романа.

В глазах Романа вспыхнул гнев, и он снова повернулся к детям.

– Он придет в себя со временем, – тихо сказал отец Эндрю, затем указал на цементную скамью подальше.

– Он имеет полное право сердиться, – пробормотал Коннор, следуя за священником.

Отец Эндрю достал из кармана три пузырька.

– В них святая вода. Чтобы помочь тебе бороться с демоном. Он возвращался?

– Нет, пока нет, – Коннор бросил флаконы в спорран.

– Спасибо, что согласился защищать Мариэль, – отец Эндрю сел на скамейку. – Я все думаю, как бы нам вернуть ее на небеса.

Коннор сел рядом с ним.

– Она надеется, что, помогая нам победить Казимира и мятежников, докажет свое достоинство, и архангелы вернут ее обратно.

– Она считает, что она сможет заработать прощение? – нахмурился отец Эндрю. – По моему опыту, обычно так не бывает. Господь чтит истинно кающееся сердце.

Коннор усмехнулся.

– Она действительно раскаивается, и посмотри, к чему это привело. Ранена и оставлена истекать кровью в грязи.

Священник вздохнул.

– Я не могу взять на себя смелость понять все, что происходит, но я чувствую, что мы являемся свидетелями божественного провидения. Возможно, Господь одолжил ее нам с единственной целью – победить Казимира.

– А потом он собирается забрать ее обратно? – Коннор посмотрел на окна, где она стояла рядом с Шанной.

– Думаю, что да, – сказал отец Эндрю. – Могу я рассчитывать на твою помощь в отправлении ее домой?

Он продолжал наблюдать за ней.

– Я дал ей слово, что сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть ее.

Священник на мгновение замолчал.

– Возможно, твоя помощь поможет доказать твое собственное достоинство.

Он фыркнул.

– Я уже не смогу искупить свою вину, отец. Даже демон знает мое имя и сказал, что я есть в его списке.

– Есть такое слово для человека, который верит тому, что говорит ему демон, – отец Эндрю искоса взглянул на него. – Его называют дураком.

Коннор усмехнулся.

– Я реалист.

– Бог реален.

– Как и этот демон. Я видел его.

Отец Эндрю вздохнул.

– Она понимает, насколько опасной может быть эта миссия?

– Да. Сегодня вечером мы работали над тем, как ей защитить себя. И мы успешно телепортировались близко к месту, где она почувствовала смерть.

– Как ты узнал, куда телепортироваться?

Коннор заерзал на скамейке.

– Мне пришлось... проникнуть в ее сознание на несколько секунд.

Священник откинулся на спинку скамейки.

– Ты был в сознании ангела?

– Всего несколько секунд.

– Должно быть, это было невероятно. Что... что ты видел, если позволишь спросить?

Он наклонился вперед, положив руки на бедра.

– Это было... прекрасное, спокойное место, полное любви и сострадания.

– Держу пари, так оно и было, – отец Эндрю некоторое время сидел молча. – Я никогда не встречал человека, которого Отец не смог бы простить. Если ты признаешься...

– Нет. Я ни в чем не признаюсь, – Коннор встал. – Я безнадежен, отец. Вот почему я – идеальный выбор, чтобы защитить Мариэль. Мне нечего терять.

– И все, чтобы получить, – пробормотал священник, затем поднялся на ноги. – Пойдем. Давай посмотрим, сможем ли мы убедить Романа поговорить с Мариэль.

– Чтобы он мог простить ее? – сухо спросил Коннор. Или простить меня?

Отец Эндрю подошел к стеклянной двери, чтобы войти в столовую.

– Отец, нет! – Роман подошел к нему. – Это небезопасно.

Священник бросил на него вежливый взгляд.

– Я разговаривал с ней вчера вечером без всяких проблем.

– У вас было несколько вампиров, чтобы защитить вас, – возразил Роман.

– Тогда пойдем со мной, – отец Эндрю открыл дверь и вошел внутрь.

– Кровь Господня, – пробормотал Роман, а затем посмотрел на Коннора. – А ты не пойдешь туда?

– После тебя.

Глаза Романа сузились, затем он оглянулся на детей.

– Оставайтесь здесь с Радинкой. Я скоро вернусь.

– Я хочу встретиться с ангелом, – сказал Константин.

– И я тоже! – София бросилась к нему.

– Нет! – Роман поморщился, затем смягчил тон. – Мне нужно, чтобы вы оставались здесь. Вы можете наблюдать за ней через стекло.

– Пойдемте, дорогие мои, – Радинка взяла детей на руки. – У нас прекрасный вид прямо здесь.

Войдя в кафетерий, Роман бросил на Коннора раздраженный взгляд.

Коннор последовал за ним и увидел, что священник разговаривает с Мариэль, но держится на безопасном расстоянии.

Шанна схватила Романа за руку и повела его к Мариэль.

– Можно подумать, что бывший монах жаждет встречи с ангелом.

Роман выглядел должным образом наказанным, когда остановился перед Мариэль.

– Для меня большая честь познакомиться с вами.

Мариэль склонила голову.

– Я очень сожалею о боли и горе, которые причинила вам. Я буду вспоминать ваших детей в своих молитвах каждый день.

– Спасибо, – Роман протянул руку.

Она взяла его, затем вздрогнула и пристально посмотрела на него.

– Я уже встречалась с твоей душой раньше.

– Да, – кивнул Роман. – Я встретил вас вчера вечером, хотя вы были почти без состояния.

– Нет, это было... – она склонила голову, изучая его. Затем, задыхаясь, она отпустила его руку и отступила назад. – Боже мой! Этого не может быть.

Коннор подошел к ней.

– Что-то не так?

Она покачала головой.

– Это было так давно. Как может... – она посмотрела на Романа со смесью шока и ужаса на лице. – Ты был моей первой ошибкой.