Мой вид любви

Глава 5

Райан

Двенадцать часов назад

— Ну, смотрите, кого нелёгкая принесла, — я не успел пройти и десяти футов внутри бойцовского клуба Купера, как ко мне подошёл Марко, друг семьи и совладелец тренажерного зала UFC. Он хватает меня за руку и заключает в братские объятия. — Как дела?

— Хорошо, — я похлопываю его по спине, прежде чем отступить.

— Я слышал, ты в городе на пару месяцев. Тебе потребовалось достаточно много времени, чтобы приехать сюда.

— Я был занят. Был переведён на здешнюю базу, а затем уехал на тренировки. Через пару недель уезжаю в Техас на очередную тренировку, а затем мы отправляемся в Афганистан.

— Чёрт возьми, чувак, во скольких командировках ты уже побывал?

— Это будет моей седьмой. Мама в ярости. Она думала, что мой перевод будет означать, что теперь я останусь дома навсегда. Люблю эту женщину до смерти, но она сводит меня с ума.

— Это то, что должны делать родители, — Марко хлопает меня по плечу. — Хочешь устроим небольшой спарринг? У меня есть немного времени.

— Конечно, не против я оставлю вещи.

Бросив сумку в шкафчик, я возвращаюсь и нахожу Купера — тестя Марко — и моего отца, стоящих возле восьмиугольника и сплетничающих, как девчонки.

— Папа, ты следишь за мной? — спрашиваю я, подходя к нему.

Он ухмыляется и качает головой.

— Если бы мне пришлось ещё раз выслушивать, как твоя мама говорит мне, что нам нужно найти тебе дом, чтобы убедиться, что ты вернёшься, я бы с ума сошёл.

Все ребята начинают смеяться.

— Но если серьёзно, то благодаря тебе она целый год жила дома, — добавляет папа.

— Давай устроим спарринг, — предлагает Марко, переводя тему и тем самым спасая меня.

Мы выходим в октагон, и поскольку на самом деле мы не боремся, единственное снаряжение, которое мы используем, — это защита для головы. Мы кружим по периметру клетки около минуты, а потом Марко начинает сближаться со мной и боковым ударом сбивает с ног.

Он заливается смехом, а я качаю головой.

— Значит, вот так, да?

Всё ещё смеясь, он протягивает руку, чтобы помочь мне подняться.

— Ты вернулся насовсем? — спрашивает он, подпрыгивая на цыпочках с поднятыми руками.

— Я перевёлся, так что да. В Карсон-Сити для меня ничего не осталось, — я бью его по лицу, и он уворачивается.

— Как обстоят дела после развода?

— Я думал, ты спасёшь меня от вон тех сплетниц, — я киваю в сторону своего отца и Купера.

Марко смеётся и наносит удар. Удар легко попадает мне в живот.

— Развод? — подсказывает он.

— Со мной всё в порядке.

— А как поживает Лора?

— Она хорошо, встретила парня, завела семью… — я наношу удар с разворота, и он попадает ему в голову. Поскольку мы просто валяем дурака и были в защите, это не причиняет ему вреда, и Марко легко купирует последствия удара.

— Ты хороший человек, — заявляет он. — То, что ты сделал для неё, было невероятно великодушно.

— Так оно и есть, — я пожимаю плечами. — Она заслуживает хорошей жизни. У неё не было рядом таких людей, как у меня, — я смотрю ему в глаза, и он понимает, что я имею в виду не только своих родителей. Марко — один из немногих людей, с которыми я общаюсь, помимо моих родителей. Мы общались, когда я был моложе. Точно не помню сколько, но на протяжении многих лет он всегда был рядом. Даже когда я был подростком, то приходил сюда позаниматься, и мы разговаривали. Он стал для меня вторым отцом, другом. И не важно, как долго меня не будет в этот раз, когда я вернусь, он встретит меня с распростёртыми объятиями.

— Когда ты собираешься начать делать что-то для себя? — он наносит апперкот, и я блокирую его, немедленно отвечая левым хуком. Марко наклоняется и хватает меня за ноги, опрокидывая на спину. Он отводит мою руку назад на перекладину, и я выбиваю её.

— Чёрт, — я смеюсь. — У твоей старой задницы все ещё есть порох в пороховницах.

— Всегда, — он хватает меня за руку и помогает подняться. — Теперь ответь на мой вопрос.

— Мне здесь нечего делать, — я отхожу в сторону и беру полотенце, вытирая лицо и шею.

Марко делает то же самое.

— Ты прожил свою взрослую жизнь, работая ради Лоры и своей страны. Когда собираешься поработать для Райана?

— Что ты имеешь в виду? — я кладу руки на бёдра, медленно вдыхая и выдыхая.

Марко хватает две бутылки с водой и швыряет одну в меня. Я едва успеваю поймать её, прежде чем она упадет на пол.

— Делай что хочешь. Когда ты в последний раз ездил в отпуск?

— Я был в Брекенридже со своими родителями на Рождество.

Марко и его семья не поехали, потому что его дочь Микаэла чувствовала себя не в своей тарелке после потери мужа в прошлом году, и они не хотели оставлять её одну на праздники.

— Это был отпуск не для тебя. Он был для твоих родителей. Все эти командировки заставляют тебя путешествовать, но ты никогда ничего не делаешь для себя.

Он прав, но я никогда не умел сидеть на одном месте. Я сразу начинаю нервничать, а потом обнаруживаю, что мне просто необходимо встать и что-то делать.

— Я уезжаю через пару недель. Может быть, я что-нибудь придумаю, когда вернусь.

— Эй, Райан, — кричит мой отец. — Твоя мама хочет знать, будешь ли ты сегодня дома к ужину.

Я издаю стон, и Марко смеётся.

— Мне нужно найти собственное жильё. Мне ни в коем случае нельзя оставаться у родителей после того, как вернусь.

— Согласен, — он кивает. — Я сделал эту ошибку много лет назад, после того как вернулся домой. Моя мама нянчилась со мной до чёртиков, — он делает большой глоток воды. — У меня есть пляжный домик в Венеции. Почему бы тебе не провести там немного времени? Немного времени для себя. Он выходит к Тихому океану. Частный пляж. Ты можешь отправиться на пробежку. Поесть на пирсе. Сходить в клуб. Подцепить женщину. Потрахаться. У Тристана есть тренажёрный зал всего в двадцати минутах езды оттуда. Сделай что-нибудь для себя.

Ну, чёрт, когда он так говорит…

— Райан, — зовёт мой папа, подходя к нам ближе. — Она спрашивает, чего ты больше хочешь лазанью или курицу марсала.

Марко слегка пожимает одним плечом.

— Скажи ей, что меня не будет дома к ужину. Я отправляюсь в импровизированный отпуск.

Папа хмурится.

— Ты скоро уезжаешь на задание.

— Не раньше, чем через пару недель. Я собираюсь на пляж. Приеду перед отъездом. Обещаю.

Марко протягивает мне ключ снимая его со своей связки ключей.

— Холодильник нужно забить, гараж пуст, так что можешь припарковать свой грузовик там. Код для отключения сигнализации два, пять, четыре, два. Получай удовольствие.

Я беру у него ключ.

— Спасибо.

Заехав домой попрощавшись с мамой и заверив её, что вернусь, чтобы провести время с ней и семьёй перед отъездом, я собираю сумку и отправляюсь в Венецию.

Четыре часа спустя я приезжаю в нужное место и ставлю свой грузовик в гараж, чтобы солёный климат не испортил его. Дом небольшой, но чертовски уютный. Три спальни, две ванные комнаты, и, как и сказал Марко, дом буквально примыкает к пляжу. Стоит выйти на улицу как перед вами начинается пляж, а затем океан.

Первое, что я делаю — это прохожу по пляжу к пирсу, чтобы перекусить. Я не могу вспомнить, когда в последний раз проводил время в одиночестве. Когда прохожу дальше, то захожу в зал и отмечаю с дюжину других парней. На базе всегда кто-то был. Когда я жил с Лорой и жил дома, она всегда хотела проводить время вместе. Она так чертовски старалась сохранить наш брак, но это было всё равно, что пытаться вставить квадратный колышек в круг. Как бы она ни старалась, мы просто не подходили друг другу так, как она хотела.

Когда я вернулся в Вегас, мои родители предложили пожить у них, пока я буду искать жильё. Прошло несколько месяцев, и было необходимо решать вопрос с жильём, но поскольку я уезжаю через пару недель и буду отсутствовать целый год, я решил, что лучше подождать, пока не вернусь. Я обязательно найду себе жильё по возвращению.

Я нахожу ресторан морепродуктов рядом с пирсом, заказываю пиво и сэндвич-махи и ем на свежем воздухе, любуясь закатом. Я уже чувствую, что начинаю нервничать, мне было необходимо чем-то заняться, но я отбрасываю эту мысль. Марко был прав. Мне нужно немного времени для себя. Просто расслабиться и подумать.

Когда солнце полностью село, возвращаюсь к дому. Я запрыгиваю в свой грузовик и забираю из него кое-какие продукты, затем провожу следующие пару часов на заднем дворике с пивом в руке, наблюдая за разбивающимися о скалы волнами.

Около девяти часов я решаю, что пора закруглиться. Выбросив пустую пивную бутылку в мусорное ведро, я закрываю французские ворота и захожу внутрь. Я почти добираюсь до спальни, когда слышу, как открывается дверь. Мой первый инстинкт — потянуться за пистолетом, но быстро вспоминаю, где я нахожусь и что мой пистолет в грузовике. Я в Венеции, в чертовски богатом районе.

Я выхожу в фойе и нахожу визжащую от страха Микаэлу. Она роняет весь хлам, держащий в руках, а затем бежит к двери. Должно быть, она сильно ударилась лбом о дверь, потому что громкий удар разносится по всему дому. Она покачивается от удара, и я пытаюсь помочь ей устоять, но она отстраняется.

Когда она, наконец, приходит в себя, понимая, что это всего лишь я, то делает то, чего я не ожидал и к чему не был готов. Она буквально раздевает меня глазами. Её каштановые волосы в беспорядке, а карие глаза изучают моё тело. Свои пухлые и сочные губы она покусывает идеально ровными белыми зубами. Она была небрежно одета в белую майку и обрезанные джинсовые шорты. Прошло довольно много лет с тех пор, как я видел её в последний раз, и, чёрт возьми, как же она выросла.

Она бормочет какую- то чушь о том, что у меня большие ноги и член, и я начинаю хохотать. Она не только красивая, но и чертовски очаровательна.

Когда она осознает, что сказала это вслух, все её лицо приобретает лёгкий розоватый оттенок. Глаза цвета молочного шоколада встречаются с моими, и её губы изгибаются в застенчивой улыбке. И в этот момент со мной происходит нечто странное. Моё сердце… это успокаивает, как будто оно на самом деле должно биться немного медленнее. Пульсация в моей голове останавливается, а мой член оценивает её внешний вид почти так же высоко, как и я.

— Убейте. Меня. Сейчас же. Я не могла спросить об этом вслух…

— Да, — отвечаю я ей со смехом. Никогда не встречал человека, который на самом деле говорит вслух то, о чём думает, сам того не желая.

— Что? — её глаза расширяются, и, если это в принципе возможно, её щеки становятся ещё розовее.

— Ты действительно спросила это вслух.

— Здесь, должно быть, какая-то ошибка, — она качает головой, выглядя смущённой и сбитой с толку и такой чертовски милой.

— О том, что у меня большой член, или что ты спросила об этом вслух? — это на меня не похоже так откровенно издеваться над женщиной, но ничего не могу с собой поделать.

Её глаза превращаются в блюдца, а лицо становится пунцовым.

— О том, что ты здесь!

Я заливаюсь смехом от того, как она взвинчена.

— Могу тебя заверить, я не скваттер. Мне не только позволили быть здесь, но и пригласили.

— Кто?

— Твой отец.

Её рот приоткрывается, а затем закрывается.

— О, — черты её лица становятся более заострёнными, когда она оглядывается вокруг, её пухлые губы собираются в хмурую линию. — Я не знала.

— Это случилось сегодня. Я просто приехал раньше.

— Я думаю… — она опускает взгляд на свой багаж и сумки, которые сейчас были разбросаны по всему полу. — Думаю, мне пора, — она наклоняется, чтобы поднять свой багаж, и я делаю шаг вперёд. Печаль, звучащая в её голосе, задевает какие-то струны в моём сердце. Она потеряла мужа. Я слышал, в последнее время у неё не всё гладко. Должно быть, она приехала сюда, чтобы сбежать.

— Подожди, — я собираю её сумки. — Это дом твоей семьи. Здесь несколько комнат. Я могу уехать утром.

Она качает головой.

— Тебя пригласили. Я… вроде как беглянка, — она смущённо пожимает плечами.

— Тебе же больше восемнадцати, верно? — я ни за что не стану держать её пребывание здесь в секрете от родителей, если она будет фигурировать во всех новостях как пропавшая.

— Да, — она смеётся. Этот смех звучит мягко и сладко и творит что-то неладное с моими внутренностями. — Мне двадцать. Я оставила им записку, в которой сообщала, что уехала, но не сказала, куда направляюсь. Мама сказала мне, что я должна уехать, уехать куда-нибудь, чтобы попытаться… — она судорожно сглатывает. — Разобраться со всём, — её глаза закрываются, и она делает глубокий вдох, успокаивая себя, прежде чем снова открыть их. — В любом случае, я просто хочу сказать, что ушла неожиданно. На самом деле я ни откуда не убегала.

Итак, она приехала сюда, чтобы попытаться наконец смириться со смертью своего мужа. Марко упомянул, что беспокоился о ней и не уверен, что знал, как ей помочь. Наверное, мне следует написать ему, что она здесь, чтобы он не волновался, но я не хочу действовать за её спиной. Она уже совершеннолетняя, и я не имею права вмешиваться.

— Уже поздно. Никому из нас не следует возвращаться домой в такое время. Мы можем остаться здесь и разобраться во всём завтра.

— Хорошо, — соглашается она.

Мы убираем её набор продуктов, который состоит в основном из мороженого, печенья и других сладостей. У неё также был галлон молока и пакет чипсов. Полная противоположность мясу и овощам, которые купил я.

— Мне лучше ответить на этот звонок, — говорит она, когда звонит её телефон. — Моя мама.

— Хорошо. Я занял хозяйскую, но…

— Нет, оставайся. Всё в порядке, — и с этими словами она исчезает в коридоре, заходит в комнату и закрывает за собой дверь.

Чувствуя беспокойство, я не сплю большую часть ночи, смотря грёбанный телевизор. Микаэла ни разу не выходит из своей комнаты, но сквозь стены я слышу, как она плачет. Я ловлю себя на желании подойти к ней, обнять и сказать, что всё будет хорошо. Но я этого не делаю. Последнему человеку, которому я пытался помочь, я причинил боль, когда не смог стать для неё тем, в ком она нуждалась.