Моя история Золушки

Глава 2

Сначала пришла боль. Все тело, словно в огне, но больше всего давали о себе знать ребра и неимоверно пульсирующая боль в затылке. До ушей долетали какие-то странные звуки: чьи-то шаги, тихие голоса, визгливый лай пса и ржание лошадей. Я хотела встать, но сил не было даже на то, чтобы пошевелить рукой. До сознания вяло доходило, что лежу я на чем-то твердом и холодном, а в нос лезут запахи пыли и дыма.

Больше раздумывать мне не дали. Прямо на лицо полилась ледяная вода. Едва не задохнувшись, стала кашлять и фыркать, через невыносимую боль с трудом перевернулась со спины на бок.

– Очнулась? – Раздался над головой незнакомый ядовитый голос.

С трудом разлепив веки, сквозь туман в глазах попыталась осмотреться. Надо мной склонилась незнакомая девица в странном прикиде. Высокая прическа со множеством кудряшек, какое-то платье в рюшах. Было такое чувство, что эта краля сошла со страниц исторической книги. Лицо девахи мне не понравилось сразу. Слишком уж оно злобное было. И приплюснутое, как у пекинеса.

– Надеюсь, ты запомнишь этот урок, – продолжила тем временем фифа. – И больше, чтобы даже смотреть в сторону моего Коллина не смела. Дрянь.

Девица фыркнула напоследок, точно как собака, и удалилась. За ней в неприметную доверенную дверь юркнула еще одна с подсвечником в руках. Я осталась одна мокрая на холодном полу в темноте. Боль в теле никуда не ушла, туман в глазах становился все плотнее, сознание вот-вот должно было юркнуть в спасительную темному. Что со мной произошло? Где я?

С невероятным усилием протянула руку вперед и уперлась судя по всему в стену. Прохладная шершавая поверхность, судя по всему камень. С еще большим трудом заставила свое тело подняться и сесть, упершись спиной в эту самую стену. В ребрах тут же стрельнуло так, что перед глазами вспыхнуло красная вспышка, я не сдержалась и вскрикнула. Еще раз попыталась осмотреться, когда боль немного утихла. Взгляд сфокусировался на руках. Такс… когда это я успела похудеть? Мои руки, мои пухленькие ручки, сейчас выглядели миниатюрными, пальцы длинные тонкие с аккуратным ухоженным маникюром. Затем на глаза упала длинная черная прядь волос. Стоп! Что? Черная?! Ааа! Что это!? Опускаю глаза ниже. Одета я была в какое-то серое платье с кучей крючков и ленточек на лифе. Такой длинны платья я никогда не носила, юбка доставала мне до самых щиколоток. Вообще, в своем гардеробе я предпочитала удобные брюки. Кривя губы от боли, осмотрелась вокруг. Где я, черт возьми, и что здесь вообще происходит?

Дверь напротив меня снова со скрипом открылась. Я тут же зажмурилась от яркого света. Ушей достиг женский удивленный возглас и всхлип, затем быстрые шаги в мою сторону. От неожиданности дернулась, ребра снова пронзила боль, я зашипела. Передо мной кто-то присел на корточки. Немного привыкнув к свету, смогла разглядеть троих, мужчину и женщину, а за их спинами стояла девушка со свечой в руках. Мужчина лет сорока на вид в широкой белой рубахе, с перетянутыми волосами кожаным ремешком, был словно из древней Руси. Рядом с ним на колени упала пышная женщина в длинной юбке, тоже белой рубахе и белым передником.

– Эйли, что же она с вами сделала? – Запричитала женщина.

– Да за что же? – Всхлипнула девушка.

– Не по-человечески это, – пробасил мужик.

Мне же было абсолютно все равно на все их причитания и слезы. Было больно, плохо и страшно.

– Эйли Аленсия, вы нас слышите? – Взволновано спросил мужик.

– Кто вы? – Задала я вопрос неожиданно чужим голосом.

Женщины резко умолкли, переглядываясь. Мужчина поддался немного вперед, внимательно вглядываясь в мое лицо.

– Эйли, это я – Леон. Неужто не узнаете? – Голос мужчины неожиданно дрогнул.

Я еще раз осмотрела всех присутствующих, обстановку вокруг и свои потемневшие волосы и задала следующий вопрос:

– Кто я?

Женщина схватилась за грудь, девушка зарыдала еще громче. Боль в затылке стала невыносимой, а на губах почувствовался соленый вкус крови. Туман перед глазами становился все плотнее и наконец мое сознание улетело в спасительную тишину.

***

Я лежала в небольшой комнатушке на чистых хрустящих простынях и смотрела на белый потолок. Было такое чувство, что нахожусь в нашей доброй милой психушке. Да и не удивительно, если вспомнить, что вокруг происходит.

Где-то около трех часов назад из комнаты вышли Леа, она же экономка и повариха в этом доме, доктор, служанка Тили. Эти люди хлопотали надо мной эти два дня, когда я находилась в бреду. Как оказалось, у меня было сотрясения мозга, сломано ребро, вывихнута левая рука и множество ушибов. Когда состояние мое более-менее нормализовалось, я стала размышлять.

Нет, ну сначала я действительно думала, что моя крыша просто уехала, на прощанье помахав шифером, но с каждой минутой, чувствуя боль и видя взволнованные незнакомые лица перед собой, понимала, что все это реально. Я действительно оказалась в незнакомом месте в чужом теле. Естественно, закатывать истерику и сообщать о своем переселении не стала. Кажется мне, что тогда я бы точно попала на инквизиторский костер. К тому же, я все-таки следователь, а работа следователя – искать правду. Какой бы странной она не была. Так что именно этим делом я и решила заняться.

Итак, что мы имеем? Кажется, меня убили, я напилась в компании Смерти и в заключении попала в чужое тело и боюсь, что даже в чужой мир. Миленько, м-да. Хотела фею-крестную? Получи и распишись. Но у каждого она своя, у меня – Смерть. К тому же, мне не дают покоя мысли о бывшей хозяйке этого тела. Не явится ли она и не попросится обратно? Как там Пятнадцатая сказала? Освободиться место? Угу, главное, чтобы, протрезвев, она не одумалась. А еще мне жуть как хотелось узнать где я, от кого и главное за что получила бывшая хозяйка этого тела все эти синяки, ушибы и переломы.

Дверь тихонечко приоткрылась и в комнату, словно мышка, юркнула девчушка Тили. Девушка лет семнадцати, невысокого роста, в сереньком аккуратном платье в пол с белыми кружевами на вороте и длинных рукавах. Ее толстая русая коса небрежно перекинута через плечо. Чуть темнее цвета волос бровки домиком, огромные зеленые глаза, чуть широкий нос-картошкой и пухлые губки. Фигурка, не смотря на юный возраст, уже имеет все нужные выпуклости и изгибы. Правда вид у нее был совсем печальный. Опущенные плечи, взгляд в никуда, поджатые губы и трясущийся подбородок, словно она со всех сил пытается сдержать слезы. В руках Тили был поднос с небольшим кувшином, стаканом и накрытой белой салфеткой миской чего-то.

– Эйли, вы проснулись? – Искренне обрадовалась девушка, заметив мой внимательный и осознанный взгляд.

Быстренько преодолев расстояние от двери к кровати, Тили сгрузила свою ношу на небольшую прикроватную тумбочку, сместив чуть в сторону темные пузырьки с мазью и сиропами, оставшимися после посещения лекаря. Девушка обернулась ко мне и без лишних слов помогла принять сидячее положение, удобно подсунув подушку мне под спину.

– Эйли, вы как себя чувствуете? Лекарь сказал, что вы проспите до вечера. Боль вернется и нужно будет принять еще лекарства и смазать спину. Но Леа сказала, что перед этим вам необходимо поесть, – быстро тараторила девушка.

Тили убрала салфетку и в нос тут же ударил запах, от которого рот наполнился слюной, а живот недовольно заурчал. Что ж, Леа оказалась права – нужно поесть. Девушка в это время схватила миску и ложку и с самым серьезным видом приготовилась меня кормить. Вот это ты, Ленка, дожилась, тебя уже и кормить, как дитя малое, собираются.

– Думаю, это будет лишнее, – как можно мягче сказала я.

Голос был чужой, звонче и мелодичнее моего. Но могу сказать точно, что он мне определенно нравиться. Тили меж тем нахмурилась, от чего между ее тонких бровей залегла небольшая складка.

– Вам нужно съесть это, – твердо сказала девушка.

– Я не говорила, что отказываюсь есть. Просто, думаю, что уже в силах сделать это самостоятельно, – в доказательство собственных слов, протянула руки.

Тили растерялась, глядя то на миску, то на мою протянутую руку. А меня меж тем начинало это раздражать. Ей-богу, будто милостыню выпрашиваю! Еще немного поколебавшись, Тили вздохнула и аккуратно поставила поднос мне на ноги, на него установила миску, а в здоровую руку всунула ложку. Благо забинтована была у меня левая рука, так что я вполне нормально справлялась правой. В миске оказался куриный бульончик, такой вкусный, что я опомнится не успела, как съела все до последней капли. Было даже мимолетное желание попросить добавки, но организм еще не полностью окреп, так что это будет уже лишнее.

Тили все это время стояла надо мной и наблюдала за процессом поедания супчика каким-то странным недоверчивым взглядом. Я осторожно положила ложку в пустую миску и подняла хмурый взгляд на девушку.

– Что-то не так? – Осторожно поинтересовалась.

Мало ли, может у них этот суп есть можно только после определенного ритуала или молитвы какой-нибудь, а своим невежеством нанесла оскорбление их вере. Боги, Ленка, что за дурацкие мысли у тебя в голове? Тили меж тем покраснела и стыдливо опустила глаза в пол. Забрав поднос с моих колен, девушка протянула мне стакан воды.

– Прошу простить меня, госпожа, просто вы так ловко орудовали рукой, – невнятно ответила она.

– А что здесь такого? Вывих то на другой, – пожала плечами я и тут же скривилась, боль в ребрах давала о себе знать.

– Все так, госпожа, просто… вы ведь левша и до этого момента правой рукой даже просто поддержать ложку не могли, не то чтобы есть, – пояснила девушка.

От неожиданности я подавилась и закашляла. Тили охнула и отобрала у меня злосчастный стакан с таким видом, будто это была ядовитая змея. Откашлявшись, устало откинулась на подушку. Так значит теперь я левша… Странно, ложкой я действительно орудовала как обычно и никаких изменений не почувствовала. Может ли это значить, что вместе с душой этому телу достались еще какие-то навыки с моей прошлой жизни?

Пора бы узнать о своей новой жизни. Прощупать почву, так сказать. Взгляд мой упал на Тили. Могу ли я доверять этой девушке? Ее забота и волнения выглядят вполне искренне. Что-что, а читать людей я на своей работе научилась. Пашка даже говорил как-то, что у меня «профессиональная чуйка». Эх, Пашка, как же я буду по тебе скучать… Так! Сопли в сторону. Сейчас не время и не место. Что там моя «чуйка» говорит о Тили?

– Тили. Могу ли я обращаться к тебе просто по имени и на «ты»? – Вежливо так поинтересовалась я.

Глаза девушки тут же стали круглыми от удивления. С чего вдруг хозяйка решила спросить такую глупость? Неудивительно, что на лице девушки промелькнула целая гамма эмоций.

– Конечно, госпожа, – девушка немного присела, склонив голову.

– Тили, – вновь обратилась я, когда она приняла нормальную стойку, – ты не могла бы подать мне зеркало, пожалуйста?

Если сначала вопрос удивил ее, то чуть позже в глазах Тили появилась жалость. Она наверняка решила, что я захотела посмотреть, что сталось со мной после всех травм и горячки. Девушка быстро исполнила мою просьбу и в моей руке появилось зеркало размером с лист бумаги.

Сделав глубокий вдох, успокаивая сильно бьющиеся сердце в груди, я посмотрела на свое отражение. Из зеркала на меня смотрела бледная девушка немногим старше самой Тили. Класс, я не только получила шанс на вторую жизнь так еще и помолодела лет на десять. Длинные волосы цвета вороного крыла, немного блестели от неяркого света свеч и были идеально ровными и густыми. О таких волосах я мечтала всю жизнь. Мне то свои приходилось выравнивать, потому что они все время норовили распушится и торчали в разные стороны, как у одуванчика. Полные, красиво очерченные губы, аккуратненький прямой нос. Но даже все это меркло на фоне нереально красивых глаз. С необычным размером, насыщенного темно-синего цвета, казавшимися мне настоящими глубоководными озерами, обрамленные в пушистые черные ресницы и игриво изогнутыми черными бровями. И даже засевшие под глазами синяки усталости не могли лишить их волшебного очарования. За всю свою жизнь я не встречала человека с более красивыми глазами, чем эти. А если ко всему этому добру еще и идеальное молодое тело, божечки, да эта девушка настоящая красавица!

И что же могло такого случиться, что ее избили до смерти? Оторвав взгляд от зеркала, я посмотрела на Тили. Девушка все это время стояла в сторонке и ждала пока я налюбуюсь собой.

– Скажи, Тили, я могу тебе доверять? – Осторожно начала я, откладывая зеркало на кровать.

Девушка вздрогнула и отшатнулась словно от пощечины, ее глаза расширились, дыхание участилось. Она вдруг упала передо мной на колени и прижала руки к груди.

– Эй, ты чего? – Испугалась я.

– Госпожа! Я ради вас… я… жизнь готова отдать! Пусть покарает меня Единый, если я вру! – горячо сказала Тили, преданно глядя мне в глаза.

– Да верю я тебе, верю! Встань, пожалуйста, – умоляюще промямлила я, чувствуя, как пылают щеки.

Такой жаркой демонстрации я никак не ожидала. На какое-то мгновенье даже стало стыдно, что вот так обманываю эту девчушку. Ведь верна она своей хозяйке, а я просто заняла ее место. Тили, кстати, так же резво вскочила на ноги и молча смотрела в мою сторону, ожидая моей следующей реакции. Говорить или нет? Чем мне грозит все? Но как-то же нужно объяснить ситуацию и мое странное поведение.

– Тили, послушай, то, что я тебе сейчас скажу, может показаться весьма странным. Поэтому я хочу, чтобы наш разговор остался втайне. Договорились?

Я бросила подозрительный взгляд на дверь, будто ожидая, что она сейчас откроется и кто-то войдет. Тили повторила мой маневр, а затем подвинулась ближе и немного наклонилась вперед. А я еще и пальчиком ее поманила, чтобы она окончательно наклонилась ко мне.

– Я ничего не помню, – прошептала ей прямо на ухо. – Я не помню где нахожусь, не помню ваши лица и что со мной произошло. Даже имени своего не помню.

Тили охнула, прикрыла рот ладошкой и резко отстранилась от меня. Широко распахнутыми глазами она внимательно смотрела на меня, будто ища подтверждения моим словам.

– Полная амнезия, – развела руки в сторону и прикусила губу с досады.

Блин, а есть ли у них здесь такое слово? Об этом как-то вообще не подумала.

– Я позову Леа, – вдруг сказала девушка и выскочила за двери.

– Стой! – Закричала я ей в след.

Замечательно! Вот тебе и «чуйка» … Хотела же по-тихому договорится. Откинувшись обратно на подушки, раздражённо выдохнула. И что теперь делать? Эта девчонка может сейчас весь дом на уши поставить.

Но как оказалось, я зря волновалась. Тили вернулась спустя десять минут в компании поварихи-экономки Леа. Своей комплектацией и добрыми ореховыми глазами эта женщина оправдывала свою профессию. Этакая добрая тетушка-пирожочек.

– Эйли, бедняжка моя, что случилось? Тили, дурында этакая, – Леа бросила взгляд на покрасневшую девушку, – все твердит, что у вас какая-то ам.. эм… амназия.

– Амнезия, – на автомате поправила ее я.

Судя по хмурым лицам, я оказалась права, этого слова до сего момента женщины не слышали. Так, нужно будет поаккуратнее со словами, чтобы лишнего аборигенам местным не ляпнуть.

– Вы, я так понимаю, Леа? – Задала я еще один вопрос.

– Вот! Вы видите? Видите? Ой, горе… Госпожа совсем ничего не помнит. Что же это такое? – Начала причитать Тили.

– Замолчи! – Рявкнула на нее женщина так, что даже я на кровати подпрыгнула, чего уже говорить о бедняжке Тили. А Леа меж тем обернулась ко мне: – Это правда, эйли?

– Да, – просто ответила я. – Я совсем ничего не помню.

Тили начала хлюпать носом, а Леа покачала головой и успокаивающе погладила меня по свободной от бинтов руке. А я меж тем раздумывала: «Эйли» это мое новое имя?

– Хватит сырость разводит. – Снова начала ругать Леа Тили. – Лучше пойди и принеси госпоже чаю.

Как только Тили, подхватив поднос, скрылась за дверью, Леа снова обернулась ко мне.

– Вы уж простите ее, госпожа. Она не глупая, добрая девчонка, волнуется за вас очень. А про память вашу… так лекарь говорил, что после тех травм могли быть нехорошие последствия. Бедное дитя, ваш батюшка в гробу перевернулся бы, узнав, что эти злыдни себе позволяют. Упокой Единый его душу.

Леа прикоснулась кончиками пальцев до губ, до сердца и обвела круг перед своим лицом. Судя по всему, это что-то типа того как у нас люди крестятся, а здесь круги рисуют. Угу, нужно взять на заметочку.

Дальше последовала весьма интересная, но печальная история жизни некой восемнадцатилетней Аленсии ар Миолен («эйли», кстати, это вежливое обращение к незамужним девушкам, типа нашего «мисс», к замужним «эйла», а ко всем мужчинам «эйл»). Так вот, вся история была смутно похожа на историю все той Золушки. Так что я вынуждена признать, что слово свое крестная Смерть сдержала на все сто.

Матушка Аленсии умерла, когда девочке было шесть. Через пять лет отец женился повторно и у Аленсии появилась мачеха и сводная сестра. По словам Леа, те еще гадюки. Два года назад граф Миолен умер, оставив свою дочку на растерзание мачехи. Та, почувствовав волю, стала зверствовать и превратила жизнь Аленсии в настоящий ад. Сестричка сводная не отставала от матушки, раз за разом подкидывая девушке очередную гадость. Так, например, Аленсию выселили из ее комнаты и заселили на чердак рядом с комнатами прислуги. Ну точно Золушка! В тот же год верные графу слуги не вынесли капризов и самодурства графини и уволились, на месте остались лишь трое – Леа, Леон и Тили. Они-то и скрашивали серую жизнь Аленсии, помогая и заботясь о ней из-за всех сил.

– Леа, скажите, кто сделал это со мной? – Мой голос дрогнул.

Аленсию было жаль до слез. Я понимала, как тяжело ей было, ведь сама такая же сирота. Но если меня детдом закалил, то бедную девочку одиночество погубило. Пусть Леа и Тили любили ее, но это ни в какое сравнение не шло с родительским теплом.

– Может лучше не знать? – Тихо, почти шепотом, спросила женщина.

– Я обязана знать. – Твердо ответила я.

Женщина вздохнула и украдкой погладила меня по волосам.

– Это была Палома, ваша сводная сестра.

Сестричка значит…

– Почему?

В этот раз Леа снова промолчала. Ей не хотелось говорить, она хотела уберечь меня от новых волнений и потрясений. Я ее понимала, эта женщина любила Аленсию, как родное дитя. Но мне просто необходимо было знать, чтобы вернуть долг.

– Из-за ревности. – Вдруг заговорила Тили. – Эта кур…

– Тили! – Предостерегала Леа болтливую девчушку.

– Что Тили? – Вдруг вспылила та. – Не собираюсь я молчать! Всем известно, какая наша госпожа красавица и умница. Куда этой жабе до вас? Вот и ухажер ее плешивый не устоял. Как увидел вас в саду, когда за курицей этой приходил, и все. Потерял к ней всякий интерес. А ведь она полгода пыталась привлечь его внимание. Уже и к свадьбе готовилась. Злыдня.

Когда Тили рассказывала, Леа кривила нос при каждом ругательстве, но одергивать девушку больше не пыталась. У меня же в груди вскипала самая настоящая ярость. Та рыжая пекинеска, видимо и есть эта самая Палома. Она издевалась над бедной Аленсией из чистой зависти. Но последняя ее выходка стала для девушки последней.

По щеке скатилась первая горячая слеза. Заметив это, Леа и Тили тут же свернули спор, влили в меня стакан какого-то зеленого лекарства, уложили и быстренько ретировались. Я осталась в полном одиночестве лить слезы. А ведь в своем мире я еще в четырнадцать пообещала себе, что больше никогда не буду плакать. Но сейчас это было просто необходимо. Я оплакивала бедную девушку Аленсию, оплакивала свою жизнь, оплакивала Красневскую Елену, что умерла далеко-далеко отсюда. И уже засыпая, я пообещала:

– Я отомщу за тебя, Аленсия ар Миолен.

***

В своей комнате, своем персональном убежище, я просидела безвылазно еще две недели. Все это время ко мне приходили только три человека: Леа, Тили и эйл Совьех, он же семейный лекарь. Мои же мачеха и сестрица даже носа своего не показали. По словам Тили, Палома сокрушалась, что я иду на поправку, а ее милый, из-за которого она избила Аленсию, сделал предложение другой. Палома три дня проревела в подушку и отчего-то винила в этом Аленсию, то есть меня. Мачеха же все время пропадала на приемах и званых вечерах, проигрывая за карточным столом состояние покойного супруга. Вообще все свои сбережение граф оставил Аленсии. До совершеннолетия этим всем должна была заправлять мачеха, а по достижению восемнадцати все доставалось Аленсии. Но два месяца назад был восемнадцатый день рождения, а доступа к счетам Аленсия так и не получила. Почему так случилось Тили не знала. Наверняка ушлая вдовушка заставила падчерицу либо отказаться от наследства, либо еще что-то сделать. Но ничего, эту ситуацию я исправлю. К тому же все это время я не сидела сложа руки, по моей просьбе Тили таскала мне книги из библиотеки, и я зачитывала полезную литературу взахлеб.

Оказывается, сейчас я находилась в Арбайге, королевстве расположенном на юге материка Квинт, входящим в Светлую империю. Правит королевством древний род дан Эрнанд. Кстати, все эти приставки в имени, такие как «ар», «дан», «кин», «тим» и так далее, были не просто так. По ним можно было узнать какое социальное положение занимает человек. У меня в имени была приставка «ар» -я отношусь к графам, «дан» – королевский род, «тим» – герцогский.

Помимо истории я так же изучала местные законы, этику и даже интересовалась верой. Все это должно было помочь мне отстоять свое место под солнцем. И в первую очередь мне нужно навести порядок в этом доме.

– Госпожа, обед подавать как обычно? – спросила Тили за моей спиной, ожидая ответа.

Я стояла около окна и любовалась окрестностями и видневшемся неподалеку городку Мейхбер. Конечно, можно было и дальше сидеть в комнате и тешить себя мыслью, что можно жить спокойно пока про меня все забыли. Но это была не жизнь, а убогое существование. Пришло время показать зубы.

– Нет, Тили. Проводи меня в общую столовую, – оборачиваясь, сказала я.

Девушка тут же сморщила нос, не скрывая своего удивления и недовольства.

– Госпожа, это не лучшая идея. – Осторожно начала она. – Вы и раньше ели на кухне, а теперь… Эти грымзы смогут испортить аппетит даже собаке.

Вот что мне нравилось в этой девчушке, так это ее прямолинейность. Тили никогда не ходила вокруг да около, а сразу рубала всю правду-матку в лоб. К тому же Леа сказала правду, Тили оказалась умной и даже немного хитрой девушкой в свои полные шестнадцать.

– Нет, Тили, пора уже пообщаться со своими «дражайшими» родственничками, – отрицательно покачала я головой.

– Ох, и зря вы все это затеяли, – проворчала она, но все помогла собраться.

Вообще Тили была уверенна, что ничего хорошего из этого обеда ничего не выйдет. Дамочки успели заполучить себе репутацию самых настоящих стерв. Но ничего, это они еще не имели дело с Еленой Александровной, если уж я начальника смогла приструнить, что уж говорить о них.

Моя мачеха Айша и сестра Палома уже сидели за столом. Графиня выглядела прям точь-в-точь как известный персонаж мультфильма. За исключением таких же как у дочери ярко-рыжих волос. Я даже не сдержала ироничного смешка. Приплюснутое лицо Паломы выражало крайнюю степень скуки, что не делало ее привлекательней. Она вяло гоняла по тарелки кусочек картофелины и вздыхала каждые две минуты. Помимо графини и ее дочери здесь так же присутствовали двое слуг, что обслуживали господ и Леа. При моем появлении Леа удивилась, а затем бросила суровый взгляд на Тили. Видимо за то, что она не смогла меня остановить. Удивилась так же Палома, а вот Айше было абсолютно все равно. Дамочка, судя по виду, страдала жутким похмельем. Она сидела во главе длинного стола, облокотившись о стол, прикрывая рукой глаза.

– Посмотрите, кто вылез из своей берлоги, – не скрывая яда в голосе, протянула Палома.

Я скривилась от этого противного визгливого голосочка.

– Я тоже рада тебя видеть, дорогая сестрица, – растянула я губы в улыбке.

В ступоре оказались все. Палома округлила глаза, возмутившись моей наглостью. Слуги переводили взгляд с меня на графиню и обратно, вжимая головы в шею, готовясь к взрыву. Даже графиня зыркнула на меня одним глазом.

– Подайте еще один прибор, пожалуйста, – обратилась я к Леа.

Тили и Леа переглянулись и одновременно посмотрели в сторону графини, все еще изображающей статую. Повариха, видя, что никакой реакции от Айши не поступает, неуверенно кивнула и Тили тут же упорхнула исполнять указание. Я все это время стояла совершенно спокойная, растягивая губы в улыбке. Но это внешне, внутри же у меня все кипело от гнева, глядя на рыжую гадину.

– Ты тронулась головой? – Снова обрела способность говорить Палома. – Как вообще осмелилась явиться сюда?

Я проигнорировала ее. Вернулась Тили и поставила приборы на стол. При этом место мне выделил по левую руку от графини, напротив Паломы. Вдруг «ожила» мачеха, внимательно посмотрела на меня, сузив глаза. Тили едва ли не отпрыгнула от стола.

– Ты забыла свое место, девочка? – Прокуренным голосом спросила Айша.

И вот эта женщина смогла зацепить покойного графа? Я видела портрет графа и его умершей жены, матери Аленсии. Правда валялся он все же на том чердаке, ибо графиня приказала убрать все напоминания о Каталине ар Миолен. Вот та женщина была действительно красавицей, Аленсия пошла в нее. Только глаза ей достались от отца. Граф же был слегка полноватым мужчиной с пышной гривой светлых волос и доброй улыбкой. Мне даже фантазии не хватало представить, чем он смог привлечь такую шикарную женщину. Но Леа мне объяснила, что Джеймит в первую очередь был человеком с добрым сердцем. Да и вес он набрал после свадьбы, а до этого был тем еще сердцеедом.

Так вот, сейчас я стояла под «убийственным» взглядом графини и думала, что она и в подметки не годится первой жене графа. А этот взгляд? Ха! Да наш Федор Степанович, патологоанатом с морга, умел одним словом «ты» вызвать панический ужас у собеседника.

Я улыбнулась еще шире.

– Ну что вы, матушка, – последнее слово я нарочно выделила, с радостью наблюдая как кривится графиня, – я свое место точно знаю. А вот вы видимо запамятовали. Но ничего, я понимаю, возраст все-таки. Склероз.

Графин с клубничным компотом выскользнул из рук шокированного слуги. В столовой стояла звенящая тишина. А я чувствовала себя великой актрисой на сцене театра. Первой очнулась Леа, полушепотом приказав нерасторопной девице убрать осколки и вытереть пол. Затем на ноги подскочила Палома.

– Да как ты вообще смеешь, дрянь?!

– Ты видимо выпила зелья храбрости, детка, если осмелилась дерзить мне. – Графиня подалась вперед. – Так я могу быстро выбить его из тебя.

Я медленно подошла к столу с напускным равнодушием. Так же медленно провела рукой по столу и взяла в руки нож. Вертя его в руке (правой, конечно, левой я все так же ничего не умела), обратилась к слугам:

– Помогите, пожалуйста, графине занять ее место. Во главе стола должна сидеть хозяйка.

Я говорила, что удивила их? Нет, вот сейчас все перебывали в полном шоке, не в силах даже пошевелиться. Глаза Айши медленно, но верно наливались кровью.

– Дрянь! – Вскочила она на ноги и подлетела ко мне, замахиваясь, чтобы дать пощечину.

Ха! Дамочка, перед тобой лейтенант полиции. Одним ленивым движением, я перехватила ее руку и вывернула запястье. Женщина вскрикнула и присела, опираясь второй рукой о стол.

– Матушка, – пропела я под изумленные взгляды присутствующих, – я благодарна вам за то, что присматривали за всем здесь, не щадя саму себя. Но теперь я сама в состоянии сделать это. И еще, в следующий раз хорошо подумайте прежде чем поднимать на меня руку.

Я оттолкнула от себя женщину и брезгливо вытерла руку о платье. До сих пор с содроганием вспоминаю о том, что водопровод здесь отсутствует.

– Тили, поторопись, – присаживаясь на место графини, сказала я.

Служанка тут же быстренько поменяла приборы местами. Палома бросилась к матери.

– Мамочка, – пропищала она.

Я же с самым невозмутимым видом наполняла свою тарелку едой. Мое поведение было рискованным. Ведь неизвестно как поведет себя графиня. Сейчас я сыграла на элементе неожиданности. Никогда раньше Аленсия не позволяла себе такого в отношении своей мачехи. Мой план строился только на том, что несмотря на всю свою уверенность, навредить истинной наследнице графа Айша не посмеет, иначе тогда все состояние может отойти каким-нибудь дальним родственникам графа по крови. Но ответного удара ожидать стоит.

Неожиданно Палома с самым свирепым видом бросилась в мою сторону. В этот раз я и напрягаться не стала, просто выплеснула ей в лицо стакан воды.

– Ох, сестрица, извини, я такая неуклюжая, – притворно сложила я ладоши, – это все из-за моих травм. Эй, вы чего застыли? Помогите графине и ее дочери. Бедняжки плохо себя чувствуют.

Последние слова адресовались слугам. Лакей и служанка подхватили Айшу под белы ручки и потащили вон из столовой. Следом еще одна девушка проводила Палому.

– Ты ответишь за это, гадина, – не хуже змеи зашипела сестричка.

– Обязательно, – не стала отрицать я.

Вот так в малой столовой нас осталось трое: я, Леа и Тили. Последняя смотрела на меня с каким-то поистине диким восторгом, а Леа тем временем перебывала просто в шоке.

– Госпожа, это… это просто вау, – выдохнула девушка.

– Теперь они попытаются наказать вас еще сильнее, – встревожено сказала женщина, нахмурив брови.

– Куда уж дальше, – прошептала я себе под нос, а уже громче добавила: – Не волнуйтесь, Леа, времена, когда им все сходило с рук, прошли. Теперь я в состоянии постоять за себя. Тили, а ты, пожалуйста, отправь кого-то за нашим, нота… поверенным. Я хочу с ним поговорить. Хорошо было бы, если он пришел, когда моих дражайших родственниц не будет дома.

То, что такой работник у графа имеется, я узнала от Леа несколько дней назад. Еще больше меня обрадовала новость, что старичок жуть как не любил вдовствующую графиню. Это должно было сыграть мне на руку.

Я наконец приступила за еду, Тили упорхнула исполнять поручение, а Леа просто смотрела на меня задумчивым взглядом.

– Вы изменились, эйли, – после долгой паузы сказала она. – Вы больше не та робкая девочка, которой были раньше.

Я горько улыбнулась. Знала бы она, что та несчастная девчонка умерла от жестокости своих близких.

– Вы стали тверже, уверены в себе. Это видно по вашим глазам и то, как вы ровно держите спину. – Продолжила Леа. – И дело не в травме.

Я отложила приборы и откинулась на спинку стула, внимательно глядя на женщину.

– Вы правы, Леа. Я изменилась. Считайте, что я просто повзрослела.

***

Поверенный пришел около шести часов вечера, когда из дома укатила сначала Палома, а за ней и ее матушка. Невысокий щупленький старичок с лысой головой и цепким живым взглядом. И если телом он казалось стоит уже одной ногой в могиле, то по взгляду можно точно сказать, что старик пробудет в здравии еще с десяток лет, если не больше.

– Рад приветствовать, эйли ар Миолен, – склони голову в приветствии мужчина. – Мне сказали вы хотели меня видеть. Чем могу быть полезен?

– Здравствуйте, эйл Кворбер, – ответила я на приветствие. – Я действительно хотела поговорить. Но прежде чем приступить к разговору, хочу предупредить вас о том, что все, о чем мы сейчас будет говорить, должно остаться только между нами и не выйти дальше этой комнаты.

– Можете не сомневаться, эйли. Я унесу ваши секреты с собой в могилу.

Отчего-то сомневаться в его словах я стала. В комнату вошла Тили и осторожно поставила перед нами поднос с чаем и еще теплыми булочками. Мы подождали пока служанка вышла и преступили к разговору.

– Эйл Кворбер, несколько недель назад со мной приключилось неприятная ситуация, после который я частично потеряла память. – Начала я.

Во взгляде мужчины промелькнуло удивление, непонимание, а затем жалость и едва заметное чувство вины. Видимо он прекрасно осведомлен о «теплых» отношениях между Аленсией и ее мачехой. Знал и ничего не сделал, чтобы помочь. Никогда не любила людей, закрывавших глаза на чужие страдания. Зато мне нравился закон, который наказывал таких людей. Меж тем старичок неожиданно подался вперед и взял меня за руку.

– Эйли Аленсия, мое предложение все еще в силе. – Тихо сказал он, а заметив мой вопросительный взгляд решил пояснить: – Сразу после смерти вашего батюшки, сбереги Единый его душу, я предлагал вам помощь.

Как интересно. А старичок меня приятно обрадовал. Оказывается, помощь предлагал. Что ж ты, Аленсия, отказалась то?

– Я вам очень благодарна, эйл Кворбер, – искренне ответила я.

Мужчина вяло мне улыбнулся. Я же сделала небольшой глоток чаю, а вернув чашку на место приступила к делу.

– Эйл Кворбер, мне хотелось бы еще раз ознакомится с завещанием отца.

Если старик и удивился, то ничем его не выдал. Хотя некоторая странность в его взгляде появилась. Видима раньше Аленсия мало интересовалась делами наследства.

– По чистой случайности оно со мной, – ответили мне.

Угу, так я тебе и поверила. Кворбер же потянулся к своей черной кожаной сумке, похожей на наш земной дипломат. Он бережно достал какие-то бумаги и на мгновенье в его взгляде появилась старая грусть. Видимо со старым графом старичка связывали дружеские отношения. Я приняла документы и углубилась в чтение. Что интересно, в этом мире был свой язык и своя письменность, но я прекрасно ее понимала. Видимо вместе с телом мне досталась так же некоторая память Аленсии.

Так, вернемся к нашим баранам. По завещанию некого Джеймита ар Миолена все его имущество движимое и нет полностью достается его единственной дочери – Аленсии ар Миолен. Своей жене и ее дочери он выделил ежемесячное пособие. При чем была такая интересная приписка, что в случае вступление их в брак счет закрывается. До достижения Аленсией восемнадцати всем действительно должна заправлять Айша ар Миолен, до замужества Айша кин Мун. Правда эта особа должна была сразу сложить все полномочья после ее дня рождения, но почему-то этого не случилось. И да, я оказалась права, в случае смерти Аленсии все это добро будет передано в руки кровного родственника покойного графа. А серьезный был мужчина, этот Джеймит. Как-то он мало позаботился о своей жене, видимо уже тогда понял с какой гадиной не посчастливилось ему связать судьбу.

– Судя по завещанию я должна была вступить в права наследства три месяца назад. Но почему этого не произошло? Моя мачеха все еще чувствует себя полноправной хозяйкой. – Глядя в упор, спросила я.

Старичок скосил на меня удивленный и подозрительный взгляд. Но вскоре поняв, что я действительно не претворяюсь и правда ничего не помню, как-то сразу замялся.

– Так вы сами…

– Сама что?

– Сами решили подождать со всеми делами, так как все еще скорбели по батюшке, – пояснил мне Кворбер.

– Где документ, подтверждающий это? – Требовательно спросила я.

Поверенный как-то сразу замялся и крякнул, тут же запивши чаем.

– Нету, – был мне смущенный ответ.

– Как нету? Эйл Кворбер, вы же не за красивые глаза занимаете эту должность! Вы, как никто, должны понимать серьезность данного вопроса.

– Ну вы ведь сами сказали мне это. Не верить вам у меня не было никаких причин, – пояснил старик.

О боги, с кем приходится работать? Нет, точно зря я простила дедулю. Не удивлюсь, если перед этим решением с Аленсией «побеседовала» мачеха и девочка просто была запугана и не понимала, что это было ее спасением. Хотя с другой стороны, это так же упрощает мне работу.

– Ну, а что мне оставалось еще делать? – Видя мое выражение лица, вспылил Кворбер. – Вы отказывались со мной разговаривать, не приходили на встречи и не отвечали на письма.

М-да, тяжелый случай. Нужно будут у Тили расспросить о всей этой ситуации.

– Ладно, проехали, – махнула рукой я.

– Что, простите? – Округлил глаза дедок.

Я снова прикусила язык. Нужно следить за языком. Ох и тяжко быть аристократкой.

– Ладно. – Я поднялась на ноги. – Если отказ был устным и никаких подтверждающих документов нет, то делаем вывод – он не действителен. Доказательств ему все равно нет.

В глазах Кворбера появилась искра надежды. Он сразу выровнял спину и крепко сжал сухие пальцы.

– Это же значит…

– Да, эйл Кворбер. Готовьте документы – я хочу вступить в права наследства.

Мужичок тут же вскочил на ноги. Сияя счастливой улыбкой, он сгреб все документы в свою сумку и тут же поскакал на выход. Только у самых дверей обернулся и сказал:

– Я немедленно займусь этим вопросом. Все будет готово к вечеру. Мой помощник принесет все, вам нужно будет только поставить свою подпись.

– Спасибо, эйл. – Улыбнулась я.

– Хотел бы я увидеть лицо этой… – кого именно я уже не расслышала, но кажется мне, что мачеху мою назвал не самым приличным эпитетом.

Поверенный ушел так же тихо, как и пришел, а я поднялась в свою комнату и позвала Тили.

– Госпожа, вам что-то нужно? – Тили склонила голову.

– Сегодня вечером придёт помощник эйла Кворбера. Сделай так, чтобы никто не узнал о его приходе.

Девушка без лишних вопросов кивнула.

– Еще меня интересует кто помогал Паломе в моем «воспитании»?

Под моим взглядом Тили поежилась, опустила глаза в пол и нервно стала теребить край своего передника.

– Что она действовала не своими белыми ручками и ежу понятно. Меня интересует имя, Тили.

Тили вздохнула и опустила голову еще ниже.

– Гверта, госпожа. Она заперла меня в кладовой, чтобы я не мешала. Леа с Леоном отправились на рынок за продуктами. И так получилось, что вы остались совсем одни… – Тили всхлипнула.

Гверта… Гверта… это имя я уже слышала. Кажется, именно она считается главной подручной Паломы. Не удивительно.

– Подожди, – осенило меня, – эта та самая Гверта с которой ты дралась?

Тили вспыхнула и кивнула. Помню, ко мне пришла чем-то недовольная Леа и громко возмущалась о наглости «дур без мозгов». Экономке тогда едва удалось замять этот скандал, чтобы Тили не выгнали с работы. Тогда я не знала причину, сейчас же стало ясно, что моя верная горничная стала на мою защиту. В груди появилось приятное тепло. Поддавшись эмоциям, я быстро преодолела расстояние между нами и крепко обняла ее.

– Спасибо, – выдохнула я ей прямо в ухо.

Тили снова всхлипнула и стала причитать, что не достойна моей благодарности так как подвела свою хозяйку и не помешала им. Я же заверяла ее в обратном – настоящая преданная дружба нынче очень дорога. Еще понимала я, что поступить иначе ни Леа, ни Тили не могли. Если бы они начали бунтовать, то первыми бы вылетели из этого дома и тогда Аленсия осталась совершенно одна.

– Так, отставить слезы. Нас ждут великие дела! – Как можно бодрее ответила я.

– Это какие же? – Улыбнувшись, Тили вытерла слезы прямо своим передником.

– Великие, – туманно ответила я. – Первое что нужно сделать – устроить с этой Гвертой встречу тет-а-тет.

– Чего? – Скривила нос Тили.

– Наедине, – пояснила я. – И лучше, если это произойдет в том самом подвале, где нашли меня. Сможешь устроить?

Тили снова кивнула. Замечательно. Так-с, что у нас дальше по плану?

– Где мы можем найти Леа? Есть разговор.

Тили повела меня на кухню. Леа нашлась там. Убрав волосы под белоснежный платок, повариха раскатывала тесто. Значит к ужину будут те самые фирменные булочки. Вкуснотища. По нашему приходу, Леа поставила булочки в печь и приготовилась меня слушать. Стояли обе женщины по стойке смирно и смотрели на меня с нескрываемым любопытством. Так дело не пойдет. Я усадила их за стол и стала перед ними, как генерал. В руке у меня находился карандаш, который я притащила из комнаты. Была у меня такая привычка – крутить в руках ручку или карандаш, когда волнуюсь или размышляю над чем-то.

– Ну что ж, дорогие мои, собрание объявляем открытым, – торжественно провозгласила я.

Леа и Тили переглянулись, но ничего не сказали и это предало мне силы. Это мне на минутку напомнило наши собрания в полиции. Эх, буду скучать за расследованиями.

– Итак. Первое. Меня интересует почему никто не стал на мою защиту? Я не поверю, что у графа и его жены не было ни друзей, ни родственников?

Леа печально покачала головой.

– Родители вашего отца умерли, когда господину было двадцать. Других родственников кроме какого-то семиюридного брата, которого никто никогда не видели, нет. Ваша матушка была из обедневшего рода, ее воспитывала бабка, которая выдав внучку замуж, умерла. Больше родственников нету. Что касается друзей… Их было много, но ваша мачеха смогла разорвать отношения с половиной, а вторую настроила против вас, убедив их, что вы не в своем уме – Последние слова Леа буквально прошептала, опустив глаза в пол.

Вот значит как. Не каждый день узнаешь, что ты оказываешься с кукушкой. М-да. Эта графиня та еще грымза. Ей-богу, сбежавшая с мультика героиня. Хотя некий червячок сомнения внутри шевельнулся.

– И что, я действительно того? – Тихо спросила я.

– Нет, конечно! – Тут же вскочила на ноги Тили. – Вы просто были подавлены смертью отца и постоянно подвергались нападкам со стороны мачехи и сестры.

– Тили, – сделала Леа еще одну попытку привести девушку к порядку. Хотя тут же махнула рукой и обернулась ко мне: – Она права, эйли.

– Когда мы наедине называйте меня просто по имени. Мне не нравится, что человек старше меня, обращается вот так официально.

– Но это неправильно! – Возмутилась Леа. – Я всего лишь слуга и не вправе обращаться к своей госпоже так… так… вот так!

– Так ведь никто не узнает. А Тили никому не скажет. Ведь так?

Я подмигнула девушке. Она активно закивала, глядя на меня с каким-то обожанием. Леа же возмущенно сопела, глядя на нас с осуждением.

– С этим ясно, – вернулась я к разговору. – Второе! Что касается слуг? Кто в этом доме на моей стороне, а кто безоговорочно предан графине и ее дочери?

– Из старых слуг остались только я, Леон и Тили. Мы трое точно преданы вам, а остальные… Большинство считает графиню хозяйкой, никто даже не догадывается кто здесь истинный наследник. К тому же, они с Паломой не зря внушил всем, что вы лентяйка и сумасбродка, – сказала Леа и осеклась.

– Ничего, ничего, говорите, – подбодрила ее я.

– Да в общем нечего больше говорить. Не многие здесь уважают вас, – с печалью ответила Тили.

Я постучала карандашом по ладошке. Значит верных людей здесь осталось мало. Плоховато, но исправимо.

– Значит нужно их заменить. – Заключила я. – Леа, займитесь, пожалуйста, этим вопросом. Вы ведь занимаетесь набором персонала?

– Д-да, – отчего-то заикаясь, ответила женщина.

– Начинайте искать подходящих работников.

– Многие из старого персонала захотят вернуться, – подпрыгнула на месте Тили.

– Да, но работающие ныне будут недовольны, – хмуро ответила Леа.

– Это их проблемы, – буркнула Тили.

Я улыбнулась ей, а Леа осуждающе покачала головой.

– Дайте им две недели на поиск новой работы и некую сумму подъемных, – поддала я идею.

Леа тут же просияла и довольно закивала:

– Это блестящая мысль! Сделаю объявление завтра с самого утра.

– Идем дальше, – радостно сказала я, делаю уже, наверное, десятый круг на кухне. – У меня для вас, дамы, хорошие вести. С завтрашнего дня я вступаю в права наследства.

Это новость обрадовала женщин больше всего. Они радостно улыбались и даже обнялись.

– Давно пора указать этим курицам их место, – подпрыгнула на месте воинственная Тили.

– Поэтому, – пропустила я мимо ушей ее замечание, – мне нужна будет ваша помощь, как никогда. Мне нужно будет вникнуть во все дела покойного отца, разобраться с мачехой, и верные люди будут очень кстати.

Женщины сразу приосанились. Теперь восхищение во взгляде было не только у Тили, глаза Леа так же сияли от едва сдерживаемых слез.

– Последнее и самое важное, – я остановилась перед ними и сделала театральную паузу. – Кто занимается моим гардеробом? Мне срочно нужны пара брюк и рубашек!

– Вы имеете в виду для верховой езды? – Нахмурила брови Тили.

– Я имею в виду повседневные. Мне неудобно все время расхаживать в этих дурацких платьях.

Леа схватилась за сердце. А после ужина пришел помощник поверенного и, подписав документы, я уже официально на полных правах стала графиней и хозяйкой немалого счета в банке, обширных плодородных земель, трех ферм по разводу лошадей и нескольких домов. А еще чуть позже Тили исполнила мою просьбу и у меня прошла уединенная «беседа» с Гвертой горничной Паломы. Одно могу сказать точно, больше эта женщина не переступит порог этого дома никогда, а Леа еще и пообещала сделать так, чтобы ее не приняли ни в один приличный дом.