Моя история Золушки

Глава 3

Отправив Тили отдыхать после долгого трудного дня, я приняла ванну и легла спать. «Гости» пожаловали, когда часы в доме пробили полночь. Каюсь, я расслабилась, не думала, что графиня примется за мое «воспитание» ночью. Поэтому, когда меня выдернули с постели, ударили в живот и кинули на пол, растерялась и струхнула. Скрутившись калачиком, я хватала ртом воздух как рыба.

– Забыли свое место, эйли? – Раздался над головой незнакомый мужской голос.

– Так мы напомним, – хохотнул второй.

Ну все, ребята, вы меня разозлили. Пусть мое тело осталось где-то в другом мире, но кое-какие навыки всегда были со мной. Подорвавшись с пола, ударила ближайшего ко мне по колену, а во второго запустила подушкой, что так удачно попалась под руку. Пока первый, изрыгая проклятия, прыгал на одной ноге, а второй отвлёкся, подскочила к столу при этом больно ударившись бедром о кровать. Вот гады, хоть бы свет включили. На столе у небольшого окна стояла тяжелая чернильница, я как раз сегодня тренировалась писать этими дурацкими перьями. Так вот, подскочивший ко мне мужик огреб этой самой чернильницей в висок и на некоторое время выбыл из строя. Ему на помощь пришел первый, что перестал изображать бешеного кузнечика, схватив меня за руку выше локтя. Вот же, блин, синяки, наверное, останутся. Не глядя, махнула кулаком свободной руки и судя по воплю даже попала. Тут же за ногу схватил меня тот, что пострадал от чернильницы, и я с воплем завалилась на пол. Хоть комнатка была небольшой, мы все же умудрились устроить на полу матерящуюся, шипящуюся, лягяющуюся и даже кусающуюся кучу-малу. Потом в моей голове что-то щелкнуло и следующие мои действия проходило будто в тумане.

Когда-то мы с Пашкой расследовали дело одного маньяка. Эта сволочь подкарауливала одиноких девушек в городском парке, оглушал, насиловал и убивал, оставляя тело через два-три дня в каком-нибудь общественном месте, чтобы как можно больше народу смогли увидеть его «работу». После третей жертвы мы решили брать гада на «живца». Естественно сия роль досталась мне. Вот бродила я ночью по парку туда-сюда, изображая невинную жертву, и никак не могла подумать, что насильников было двое. Два брата, которые от всех своих ужасных дел получали небывалый кайф. Моя группа, что сидела в засаде, профукали момент, когда меня умыкнули в темные кусты два амбала. Спасло ишь то, что со страха, у меня точно так же помутился рассудок и на каком-то автомате я выделывала такие крутые штуки, как в кино. А дело было в том, что еще в детдоме, глядя на мое активное в несколько агрессивное поведение, воспитатель отправил меня к своему старому другу в школу восточных единоборств, где я к своим двадцати стала мастером кун-фу. Да-да, без хвастовства. А чуть погодя еще одним моим хобби стало – метание нежей.

Сейчас беда состояла в том, что была я не в своем тренированном теле. Но ничего это поправимо. Вот как только улажу проблемы с этими товарищами, так сразу же примусь за тренировку. Ничего, Аленсия, мы еще сделаем из тебя настоящего борца!

***

Тили приходила в мою комнату с рассветом, чтобы подготовить все к моему пробуждению, а будить меня я попросила часиков в шесть. Обычно она приносила с собой графин со свежей водой. Сегодня, к сожалению, графин разбился, выскользнув из ослабевших пальцев шокированной девушки. А все потому, что я сидела на кровати в порванной ночной сорочке с закрытыми глазами в позе лотоса, а прямо на полу связаны простыней два громилы с женскими чулками вместо кляпов. Связаны они были так плотно, что сейчас больше походили на большую мычащую гусеницу. Увидев Тили, «гусеница» замычала еще громче и заворочалась, пытаясь доползти до девушки поближе.

– Тихо! – Рявкнула я и мужики тут же умолкли.

– Г-г-госпожа, а что здесь происходит? – Немного заикаясь, не отрывая взгляда от «гусеницы» спросила Тили.

– «Привет» от графини, я так полагаю, – ответила я, печально глядя на осколки графиня.

Пить хотелось неимоверно. Тили спохватилась и стала собирать осколки, но я ее остановила и попросила отправиться за кавальберами, так в этом месте называли полицейских. Сама же пошла одеваться и приводить себя в порядок, немного прихрамывая на правую ногу. Нет, тренировки нужны просто обязательно и как можно скорее.

Вот что мне действительно понравилось в местных представителях закона, так эта их форма. Темно-зеленого цвета с черной вышивкой, она идеально сидела на четверых крепких мужчинах и совсем неуместно смотрелась на высоком и худом, как щепка, дядьке лет этак пятидесяти. Эйл Рейвен кин Газделл – начальник кальбериата города Мейхбер в звании капитана, если перевести на наш язык. Его вытянутое лицо и беглые поросячьи глазки не понравились мне с первого взгляда. Да и к тому же, само его явление в этот дом было весьма странным. Встречала дорогих гостей я на первом этаже в холле. Моих ночных визитеров в сопровождении Тили спустили на низ двое из свиты кавальбера Газделла. При чем спустили на руках, ибо развязывать «гусеничку» никто не собирался.

– Что это? – Вытаращил глазки эйл Газделл.

– Эти негодяи ворвались ночью ко мне в комнату, вытащили из кровати и попытались избить. – Кратко изложила я суть проблемы.

– А почему они в таком виде?

– А что не так с их видом? – Не поняла я, внимательно взглянув на «гусеничку».

Стоящие позади преступников кавальберы, судя по покрасневшим лицам, из последних сил пытались сдержать смех. Ишь, смешно им.

– Почему они связаны… эээ… простыней? – Выдавил из себя Газделл.

– Серьезно? – Фыркнула я. – Двое мужиков ворвались ночью в комнату беззащитной девушки, выдернули ее за волосы постели, избыли и неизвестно, что еще собиралась сделать, а вас беспокоит чем они связаны?

Эйл рассердился и покраснел, связанные мужики перестали мычать, Леа и Тили недовольно засопели. Если у них все представители закона такие, то мне искренне жаль этот городок. Рейвен кин Газделл расправил плечи и стал еще ровнее, хотя куда уж дальше, он и так походил на человека, проглотившего швабру.

– Эйли, уверяю вас, все это взято во внимание. – Сухо сказал он. – К тому же, при всем моем уважении к вам, меня интересует почему на вас нету ни единого следа, а на этих мужчинах следы избиение, да к тому же еще и связаны? Все ли вы нам рассказали, эйли?

Я зависла. Это он на что намекает? По его словам, выходило прямо, что я монстр в юбке, а эти двое прямо белые и пушистые. Обалдеть. Мужики, кстати, снова ожили и что-то стали мычать и кивать головами, испугано зыркая в мою сторону.

– Признаю, возможно я немного переусердствовала с самообороной, – протянула я, а Газделл отчего то закашлял. – Следы избиение у меня присутствуют на животе и бедре. Но снимать платье в присутствии стольких мужчин я не собираюсь.

– Мы вам верим, эйли, – тут же замахал руками он.

– Хотите сказать, что все это с ними сделали вы? – Подал голос один из кавальберов.

Ничего себе! Они даже говорят. А я уж думала эти товарищи здесь лишь для массовки.

– Я, – не стала отрицать.

Мужики будто по команде посмотрели на «гусеничку», на меня и обратно.

– Ну, знаете, состояние аффекта, адреналин в крови и все такое, – пробубнила я в свое оправдание.

Мужики снова переглянулись между собой. Судя по скепсису во взгляде мне не поверили. Ну и фиг с ними. Наконец Газделл приказал развязать несчастных, чтобы выслушать их версию событий. Как раз именно это время выбрала графиня, чтобы показать миру свое заспанное лицо. В халате с розовым мехом у горловины, домашних тапочках с помпонами такого же цвета, собранными в сеточку волосами. Сие чудо спустилось с лестницы с самым зверским выражением лица, но увидев Газделла, кавальберов и связанных мужиков, слегка растеряла свою решительность. Оценив ситуацию, Айша вперила в меня подозрительный взгляд.

– Графиня, – подскочил к моей мачехе Газделл, склоняясь над ее рукой губами.

– Эйл Газделл, – растянула губы в улыбке та, – а я слышу шум внизу. Взволновалась и решила спуститься проверить. Никак не ожидала увидеть здесь вас. Что-то случилось?

– На вашу… дочь напали сегодня ночью, – выровняв спину, сказал Газделл.

Айша наигранно охнула и приложила руки к груди.

– Ты в порядке, милая? – От ее ласкового голоса стало противно.

– Вашими молитвами, матушка, – глядя прямо ей в глаза, ответила я.

«Матушка» скривилась будто съела лимон, бросила злой взгляд на уже развязанных мужиков и повернулась снова к Газделлу.

– Не волнуйтесь, эйла, мы во всем разберёмся и виновные понесут законное наказание, – выпятил грудь Газделл.

Айша снова бросила злобный взгляд на «виновных». Мужики не будь дураками, попятились и прижались ближе к кавальберам. Тут-то я и поняла, что они не скажут кто их прислал. Мачеху они боялись больше чем меня. Вот же засада. Довольная такой реакцией Айша, повернулась к Газделлу и что-то быстро ему затараторила, размахивая руками. Я не прислушивалась, лишь разочаровано поджала губы и отвернулась. Мужиков подхватили под руки и увели, сославшись на то, что допрос лучше проводить в кавальбериате. Следом тут же шустро посеменил Газделл. Не поняла.

– Эйл Газделл, вы уже уходите? – Удивилась я.

– Дела, – был мне ответ.

– Ваше рвение к работе весьма похвально, но вы не хотели бы взять мои показания, опросить свидетелей, взять мое заявление?

На меня уставилось несколько удивленных глаз. А что такого? Судя по книгам, что я читала, местная система не так уж сильно отличалась от нашей и все эти элементы должны были присутствовать.

– Эйли, я вас уже услышал. Этого больше чем достаточно. Вашим словам я верю беспрекословно, как и словам вашей матушки. Не вижу смысла в лишней «мишуре». – Махнул на меня костлявой рукой Газделл.

И попробуйте теперь сказать, что наша полиция ничего не делает. Да после этого балагана наши вообще кажутся трудоголиками.

– Вы же поставите меня в известность о ходе расследования? Меня интересует по чьей наводке работали сие господа, – я сложила руки на груди.

– Вы думаете они действовали по указке? – Сощурил глаза кавальбер.

– Уверенна, – твердо ответила я.

– И можете даже назвать по чьей? – Не унимался он.

А вот тут я промолчала. Доказательств, что именно мачеха послала этих голубчиков, у меня не было. А судя по их реакции на нее, чистосердечного тоже ждать не стоит. Вот же засада! Сразу, как ушел Газделл, решила удалиться и графиня, не забыв перед уходом одарить меня ехидной улыбочкой и презрением в глазах. Ну-ну, дорогуша, еще посмотрим кто кого.

– Черт! – Я пнула стоящий рядом стул, выпуская пар.

– А что вы хотели, эйли? Графиня и главный кавальбер старые друзья. К тому же Рейвен кин Газделл давно и безответно влюблен в нее. Графиня этим пользуется и вьет из него веревки. – Шепотом пояснила мне Тили.

Я выругалась во второй раз. Как же я сама не догадалась? Очевидно же, такие люди будут держаться как можно ближе к друг другу. Устало усевшись на кресло, подперла голову рукой. Леа снова стала воспитывать Тили негромко что-то втолковывая ей.

В этот момент с лестницы слетела Палома. Надо же, и эту разбудили. Взлохмаченная, в распахнутом халатике, сверкая злобными глазами, она оглядела всех и остановилась на Леа.

– Где Гверта? – Запищала эта… нехорошая девушка. – Немедленно приведите ее ко мне.

– Гверта не придет, – не поворачивая головы, с кривой ухмылкой ответила на ее вопрос я.

– Что? – Взгляд карих глаз уперся в меня.

– Больше ее ноги в этом доме не будет, – я с удовольствием наблюдала, как багровеет лицо Паломы. – Свою помощницу ты больше не увидишь.

– Да кто ты такая? Это моя служанка и распоряжаться ею могу только я. Ты не имеешь вообще никакого права голоса, – прошипела не хуже гадюки моя сестрица.

Убрав руку, я выровнялась и осмотрела девицу с ног до головы. Затем просто поднялась и гордо задрала подбородок.

– Этот дом принадлежит мне. Все слуги в этом доме работают на меня. Ты здесь живешь только потому, что я все еще терплю вас.

Палома громко выдохнула, посмотрела на меня, словно на идиотку, а затем просто согнулась от хохота. Я невольно скривилась, смех ее был похож на хрюканье.

– Да ты точно умом тронулась! Молить меня будешь, чтобы я забыла твои слова, наглая девчонка!

Во время ее пламенной речи, я демонстративно разминала шею. Палома заткнулась, увидев, что ее слона не возымели на меня никакого впечатления. Это разозлило девицу еще больше.

– Ты… – зашипела Палома.

– Милочка, за словами следить лучше надо, – я медленно стала подходить к ней. – И за все в жизни нужно платить. Гверта уже заплатила. Скоро и ты свое получишь.

Последнее я просто прошептала ей на ухо. Благо, после моих слов про Гверту девица просто онемела, огромными глазами глядя на меня. Палома бледнела и краснела, а в глазах ее промелькнул самый настоящий страх.

– Что ты с ней сделала? – Побелевшими губами спросила она.

Я снова натянула кривую улыбку и стала разминать руки, громко хрустя пальцами. Для пущего эффекта еще и подмигнула. Палома громко сглотнула, я хмыкнула и, поманив за собой Леа и Тили, ушла, оставляя сестрицу бледной тенью стоять на лестнице.

Чуть позже пришла весточка от поверенного. Теперь уже я точно стала хозяйкой всего графского наследства. Это был сигнал к началу «боевых действий». Пользуясь тем, что графиня и Палома заперлись в своих комнатах, я, предупредив Леа, в сопровождении Тили отправилась в местный банк. Это была моя первая вылазка «в люди». Мне было интересно и в то же время страшно. Я волновалась и старалась как можно ближе держаться к шустрой служанке. Раз за разом приходилось одергивать себя, чтобы не таращиться вокруг с диким интересом. В целом городок Мейхбер мне понравился. Он напоминал мне те самые городки далекой Венеции. Все чисто, аккуратно, нигде не было видно кривого забора и облупленных стен. Очень уж нищих людей здесь не было. Местные власти не просто так занимали свои должности и заботились о своих жителях. Вот нам бы таких… В банке все прошло быстро и гладко. На обратном пути мы заскочили к портнихе, где к большому удивлению довольно молодой женщины я закала кучу нарядов, большинство из которых были штаны и рубахи.

Вернулись домой мы в полдень. К счастью, меня тут же обрадовали, что ни графини, ни ее дочери дома уже нет. Обе женщины, не в самом лучшем расположении духа, укатили на какой-то званый обед. К этому времени Леа уже отправила нескольких слуг, которые тут же с радостью поскакали на новую работу. Остальные были все еще в поисках, хотя были и такие, что готовы были работать на меня верой и правдой, главное, чтобы платили вовремя. Но Леа уже меня обрадовала, что многие из старого персонала обрадовались возможности вернуться в этот дом.

Заручившись поддержкой нескольких девушек служанок, я приступила к большому переселению. Переселению графини и ее дочери в комнаты слуг. Они же отправили туда Аленсию? Вот пусть теперь сами так же поживут. Мои же вещи перенесли в хозяйскую спальню. Сейчас девушки проворно собирали вещи Паломы и кучками переносили в ту самую коморку, где была я. За этим занятием нас и застали Айша и Палома. При чем графиня уже была не в самом лучшем настроении, а на лице Паломы было непонимание. Что же могло такого случиться на этом обеде для сливок общества? Дамочки застыли в коридоре второго этажа, с изумлением глядя на снующих туда-сюда с деловым видом служанок.

– Что здесь происходит? – Холодный голос графини раздался за моей спиной.

– А на что это похоже? – Оборачиваясь, улыбнулась я. – Вы переезжаете.

– Я?!

– И моя дражайшая сестрица так же, – кивнула я.

– Да как… Ты что здесь устроила?! Эй, вы! Верните все обратно. Живо! – Размахивая руками, вопила мачеха.

Девушки остановились, но встретившись со мной взглядом и получив мой молчаливый ответ, продолжили свое дело. Они были из той категории людей, что исполняли свою работу честно и от души за такую же честную оплату.

– Это что, мои платья? – Из-за спины Айши высунулась Палома.

В этот момент одна из девушек под руководством Тили выносила ворох ярких тряпок. Осторожничать девушки не собирались. Вот так и получилось, что подол платья тянулся по полу, а Тили (якобы случайно) наступила на него. В оглушительной тишине раздался громкий треск ткани и на полу осталось кружево. Палома взвыла не хуже полицейской сирены и вдруг кинулась на меня с кулаками. Драка с этой полоумной девицей в мои планы не входила. Когда острые коготки были в десяти сантиметрах от моего лица, я просто сделала шаг в сторону и девушка впечаталась носом прямо в стену. Ууу, бедолага. И так с внешностью проблемы, а тут еще и это. Пискнув, Палома стала оседать на пол, держась за нос из которого начала капать кровь.

– Доченька! – Взвыла Айша.

Женщина подлетела к своему чаду и с громкими охами-ахами потребовала вызвать лекаря и кавальберов. Графиня все орала, что я сошла с ума и меня нужно изолировать, ибо я опасно для окружающих. Я смотрела на эту женщину, некрасиво разинув рот. Это я-то сумасшедшая? М-да. В прочем, это может сыграть мне на руку. Подозвав Тили, попросила ее действительно вызвать кавальбера, лекаря и дражайшего поверенного.

Когда явился эйл Сохер, а от кавальберов прибыл сам Газделл, в чем я не сомневалась, мы все сидели в зеленной гостиной. Палома лежала на софе и громко стонала, изображая из себя умирающего лебедя. От ее стонов закладывало уши. Актриса из нее так себе.

– Эйлы, слава Единому, вы прибыли. У нас случилось страшное. Эйл Сохьер, осмотрите скорее Палому. – Айша всхлипнула и приложила белый платочек к глазам.

– Эйли плохо себя чувствует? – Лекарь быстрым шагом приблизился к Паломе и окинул ее профессиональным взглядом.

– Ее избили, – трагично взмахнула руками графиня.

– Кто посмел? – Тут же выставил грудь Газделл.

Да, да, мне тоже интересно. Кто и когда избил нашу прелестницу? Ну не удар о стену из-за собственной неуклюжести они имеют в виду, в самом то деле! Айша изобразила на лице вселенскую скорбь. Палома застонала еще громче, лекарь едва заметно скривился.

– Это сделала Аленсия, – сдала меня мачеха. – Когда мы вернулись домой, увидели, что Аленсия выбрасывает наши вещи из комнат. Палома сделала ей замечание и…

Айша не смогла договорить из-за нахлынувших эмоций, спрятала лицо в белом платочке. Газделл тут же прижал ее к груди, успокаивающе гладя по спине. А может и не такой уж он и плохой мужик? Просто не повезло влюбиться в настоящую мегеру.

– Эйли Аленсия, вы можете объясниться? Ваш поступок не простителен! – Воскликнул Газделл.

Нет, все же плохой тип. Да и кавальбер ли он вообще? Разве так ведут дела?

– Минуточку, – подняла я руку, – видим произошла какая-то ошибка. Матушка растерялась с горя и все события в ее голове перемешались. В действительности все было не так. Моя любимая сестра споткнулась и сама ударилась о стену.

– Хочешь сказать, что я неуклюжая корова?! – Подскочила на своем месте Палома.

Из ее носа торчала вата, которой Леа пыталась остановить ей кровь до прихода лекаря. Так что вид Палома имела сейчас весьма забавный. Правда такой прыти от умирающей девицы никто не ожидал. Все удивленно смотрели в ее сторону. Поняв, что отклонилась от сценария, Палома театрально приложила руку ко лбу и тут же осела обратно, издав очередной протяжной стон. Газделл неловко закашлял, графиня снова стала утирать невидимые слезы. А я чувствовала себя, как в дешевом театре.

– Если вы не верите моим словам, то послушайте тех, кто присутствовал при всей этой нелепой ситуации, – спокойно предложила я. – Леа, позовите, пожалуйста, всех служанок, что были там.

Женщина поклонилась и поспешила за свидетелями. Три девушки разного возраста и четвертая Тили выстроились перед очами главного кавальбера в ровный рядочек. За них я была совершенно спокойна. Никто не собирался лгать, об этом уже позаботилась деятельная Тили. Газделл усадил Айшу на диван, обошел небольшой столик и стал перед девушками, убрав руки за спину.

– Итак, девушки, расскажите нам, что же случилось на самом деле, – строго спросил он.

Графиня бросила на девушек убийственный взгляд. Трое опустили глаза в пол, но только не Тили. Моя верная помощница ответила ей тем же взглядом, гордо задрав подбородок. Айша задохнулась от такой наглости, я прыснула в кулак, но попыталась скрыть смех за кашлем. Даже лекарь не сдержался и уголки его губ приподнялись в улыбке.

– Мы переносили вещи эйлы Айши и эйли Паломы, – начала рассказывать самая старшая на вид служанка. – Увидев нас, эйли Палома разозлилась, закричала и…

– Кинулась на эйли Аленсию с кулаками, – закончила за нее Тили.

– Что ты несешь, наглая девка? – снова «ожила» Палома, сев на софе.

К чести кавальбера, он остудил пыл девицы:

– Эйли, не перебивайте. Пожалуйста, продолжайте.

Та самая служанка, что начала рассказ, кивнула и продолжила:

– Эйли Аленсия просто сделала шаг в сторону, а эйли Палома, не успев остановиться, ударилась о стену.

– Да что вы их слушаете?! – Снова стала вопить Палома. – Эти девки просто нагло повторяют то, что им приказала сказать Аленсия! Это же просто служанки, кто им поверит?

– По закону, – повысила голос я, привлекая внимание к себе, – свидетелем могут выступать люди разного сословия. С титулом или нет, они все равно остаются людьми.

Палома заткнулась, Айша недовольно поджала губы, Газделл недовольно посмотрел на меня. И нечего на меня пялится, я все равно права. Сделать он ничего не сможет, любой суд сможет доказать мою правоту. А своими словами Палома окончательно потеряла доверие этих девушек. Теперь они уж точно будут на моей стороне.

– Как видите, – продолжила я, – я и пальцем не тронула эйли Палому. Что касается моего психического здоровья, то эйл Сорхьер совсем недавно наблюдал меня вовремя… болезни и может подтвердить, что я абсолютно здорова.

Старый лекарь поднялся:

– Подтверждаю слова эйли Аленсии.

Айша сжала кулаки. Я победно улыбнулась. Палома, видя, что дело пахнет жаренным, сжалась.

– Видимо вышло недоразумение, – сквозь зубы просипел Газделл.

Недоразумение, как же. Если бы не девушки, сейчас везли бы меня связанную в местную психушку. Есть за городом такое место. Ну не гады, а?

– Кстати, а по какому праву вы выселили этих женщин из их комнат? – Вдруг оживился Газделл.

А это здесь при чем?

– Это семейные дела, эйл Газделл, и вы никоим образом их не касаетесь. – Холодно ответила я.

– Вы должны извиниться, – вынес вердикт этот… индюк.

Мои брови взлетели вверх:

– Извинится? Позвольте узнать, за что?

– За свое неподобающее поведение, конечно, – как ни в чем не бывало выдал Газделл, а Айша и Палома синхронно кивнули.

Милая улыбка, которую я все время пыталась держать на лице, медленно сползла. Я поднялась с кресла и посмотрела на сидящих с высоты своего роста.

– Девушки, – обратилась я к служанкам, – спасибо за ваши честные признание. Вы можете быть свободны. – Как только девушки выскользнули из этой комнаты, я продолжила: – Давайте разберёмся. Палома пыталась причинить мне физический вред, этому есть свидетели. Графиня пыталась меня оклеветать, да к тому же отправить в лечебницу для душевно больных. Обе женщины в итоге принесли мне моральный вред. И тем не менее прощение должна просить я. Я правильно понимаю?

Газделл промолчал. Айша и Палома бросали на меня злые взгляды.

– Ну все же… эээ…

– Ты не имела права трогать наши вещи! – Заверещала Палома, перебивая «убедительную» речь кавальбера.

К разговору подключилась Айша и на две глотки они начали рассказывать о том какие они хорошие, белые и пушистые, а я самое настоящее исчадие тьмы обижаю их. Газделл внимательно слушал этот бред, позабыв обо мне. Тили мышкой проскользнула в комнату и шепнула мне на ухо, что прибыл эйл поверенный.

– Ну раз вопрос закрыт, – снова повысила голос я и все тут же замолчали, – эйл Газделл, у вас есть еще вопросы ко мне?

Кавальбер обернулся к графине. Мачеха снова пожала губы и отвернулась, всем своим видом показывая свое недовольство. Бедный мужик опустил плечи и посмотрел на свою возлюбленную полными печали глазами. Не хотелось ему показываться проигравшим перед дамой сердца.

– Замечательно, – после долгого молчание заключила я. – А раз так уж получилось, что все мы собрались в этом месте, то, господа, у меня есть замечательная новость, с которой я хочу поделиться. Тили, пригласи, пожалуйста, эйла Кворбера сюда. Спасибо.

Присутствующие напряглись и переглянулись. Я же представляла собой саму невозмутимость – милая улыбка на губах, расслабленная поза, предвкушающее сияние в глазах. Ну что, матушка, сейчас настанет мой звездный час и надменное выражение слетит с вашего лица.

Старик Кворбер вошел в комнату бодрым шагом, серьезное выражение лица портил тот же предвкушающий блеск в глазах, что был у меня. Сменив свой серый костюм на темно-синий, он все так же нес в руках неизменную кожаную сумку для документов.

– Эйл Кворбер, как я рада вас видеть, – искренне призналась я.

– Взаимно, эйли Аленсия, – приветливо склонился мужчина.

– Что делает поверенный моего покойного мужа здесь в столь поздний час? – С надменными нотками в голосе произнесла Айша, поднимаясь на ноги.

Я мимолетом бросила взгляд за окно. Солнце только клонилось к закату, так что час был не сильно уж и поздним.

– Я прибыл по приглашению графини Миолен, – ответил ей старичок, не скрывая своего отношения к ней.

– Странно, что-то я не припомню, чтобы посылала за вами, – вдовствующая графиня продефилировала мимо нас к небольшому бару.

Проведя пальчиками с ухоженным маникюром по ряду бутылок, Айша остановилась на бутылке красного вина. С профессиональной четкостью она вынула пробку и наполнила свой бокал. Даже не поинтересовавшись не хотят ли гости составить ей компанию. Фи, какая негостеприимная.

– Так и хозяйка здесь не вы, эйла, – не скрывая ехидства, протянул старичок.

Айша вдруг подавилась и закашляла. Я быстренько подскочила к ней, опередив Газделла, и учтиво похлопала ее по спине. От толчка в спину женщина подалась вперед и клацнула зубами по стеклу. Этот звук расслышали все присутствующие.

– Ну что же вы так, матушка? – Заботливо заворковала я, готовясь еще разок стукнуть по спине.

Женщина не была дурой и тут же отскочила от меня подальше, не забыв бросить презрительный взгляд и ругнув сквозь зубы.

– Аленсия ар Миолен единственная дочь покойного графа Джеймита ар Миолена и Камелиты ар Миолен, при рождении Зальер, согласно завещанию умершего, становиться полновластной хозяйкой всего имущества движимого и недвижимого семьи ар Миолен. А также принимает титул графини и становиться главой рода ар Миолен. – Торжественно провозгласил эйл Кворбер. – Вы же, эйла, больше не имеете права носить этот титул.

Сказать, что Айша обалдела, это ничего не сказать. Даже Газделл остался под впечатлением и стоял молча, сверля глазами дедулю поверенного. Палома же, не шибко сильного ума, тут же вскочила на ноги.

– Не может быть! Вы лжете! – Завопила она.

Я в который раз скривилась. Неужели эта девица не умеет разговаривать нормально? Почему она все время вопит как потерпевшая?

– Позвольте, эйли, но все это правда и заверено документально. Вот все соответствующие документы: завещание графа, согласие наследницы, подтверждение суда. Прошу вас ознакомьтесь, – и старичок протянул бумаге почему-то Газделлу.

Ознакомившись с ними, кавальбер протянул их лекарю, а сам обернулся к Айше и с виноватым лицом кивнул, подтверждая слова поверенного. Пока лекарь вчитывался в бумаги, все смотрели в сторону Айши, ожидая ее реакции. И она не подкачала. Швырнув бокал в стену, женщина громко рассмеялась, запрокинув голову.

– Мама? – Пискнула Палома.

– А я думаю, почему мои счета вдруг заблокировали, – заговорила, отсмеявшись Айша, – оказывается ты уже подсуетилась. Какая храбрая стала. Дрянь!

Она сжала кулаки и рванула в мою сторону. Дорогу ей перегородили лекарь и Тили, что храбро прикрыла меня своей грудью.

– Держите себя в руках, эйла, – холодно бросил лекарь.

Газделл понял, что дело пахнет побоищем, а он здесь как бы единственный представитель закона. Мужик приобнял Айшу за плечи, что-то тихонько зашептал ей на ухо и, когда она немного успокоилась, усадил ее на диван. К ней тут же прильнула Палома, которая выглядела испуганным зверьком.

– Фи, матушка, как грубо, – скривила нос я. – А меж тем, я хотела поблагодарить вас за то, что вы так самоотверженно все это время занимались делами отца, заботясь о моем душевном здоровье.

Я старалась как могла, чтобы мой голос звучал ровно и искренне, но, увы и ах, сарказм скрыть не удалось. Айша меня проигнорировала, Газделл переводил неуверенный взгляд с меня на мачеху, лекарь и поверенный смотрели на меня с улыбкой. Палома нахмурила брови.

– Это что же получается, – тихонько сказала она, беспомощно глядя на мать. – что тогда остается нам?

– Я уже говорил – ежемесячная выплата в сумме 20 золотых до того момента, пока вы не выйдете замуж, – учтиво пояснил Кворбер.

– Но это же ничего! – Палома вскочила на ноги, схватившись за волосы.

– Кстати, что касается вашего здесь проживания, эйли Палома и эйла Айша, – решил добить старичок, – вы можете оставаться здесь, но только по согласию графини Аленсии.

Страх в глазах Паломы стал заметен всем. Айша вообще кажется уплыла в нирвану, ибо больше никакого участия в разговоре не принимала. Если она не дура, может предположить, чем все это будет им грозить. Но я так же была уверенна, что просто так она не сдастся. И будто в подтверждение моих мыслей заговорил кавальбер.

– Может эйла Айша оспорить это решение? – Сухо спросил он, глядя исключительно на Кворбера.

– Вы можете попытаться, – не стал отрицать мой поверенный. – Но уверяю вас – ничего не выйдет. Все происходило согласно закону и завещанию усопшего, это подтвердил судья, документ с его личной подписью и печатью вы уже видели.

Больше Айша слушать ничего не стала. Она просто поднялась и покинула нас, ни глядя никакого. Палома, подхватив юбки, бросилась следом, причитая о несправедливости. Рейвен кин Газделл сказал, что хоть и доверяет Кворберу, но проверит все лично, после чего откланялся. Вот так в комнате остались лишь мои, смею в это верить, друзья.

– Поздравляю, эйли, – с улыбкой подошел ко мне лекарь. – Хорошо, что справедливость восторжествовала.

– Не могу не согласиться, эйл, – ответила я и обернулась к поверенному: – Эйл Кворбер, вы не представляете, как я благодарна вам.

– Ну что вы, эйли, я всего лишь выполнял свою работу, – скромно ответили мне.

Еще некоторое время мы обговаривали подробные детали нашего дальнейшего сотрудничества, меня еще раз поздравили и мужчины раскланялись. Леа тут же утащила меня на кухню – праздновать. За праздничным ужином присутствовали только Леа, Тили и Леон. Ведь именно эти люди, после смерти отца, были для Аленсии настоящей семьей.

***

Вечером я возвращалась уже не в маленькую комнатушку на чердаке, а в хозяйские комнаты, которые принадлежат мне по праву. Тем не менее, вечерние гости меня особо не удивили. Чего-то такого я и ожидала. Айша сидела в кресле у камина в полной темноте. В руках у женщины был бокал, а рядом на полу полупустая бутылка.

– Заблудились, матушка? – Не выдав ни капли удивления, спросила я, зажигая свечи.

Я нарочно прошла к письменному столу, игнорируя мачеху и поворачиваясь к ней спиной. Когда три свечи ярко вспыхнули разгоняя, хоть и немного, темному в комнате, я так же не спеша подошла к кровати, присела, упираясь руками в довольно твердый матрас.

– А ты все же не такая бесхребетная, как я думала, – глухо промолвила Айша.

– Простите, что разочаровала, – фыркнула я, расправляя складки на покрывале.

– Ты же понимаешь, что это ничего не меняет? В этом доме хозяйка одна – я. И я не единожды доказывала это. Напомнить? – Во время своей речи Айша поднялась и медленно подошла ко мне, нависая надо мной.

По ее мнению, я должна была устыдиться, испугаться и взмолиться о прощении. Скорее всего именно такой реакции от меня ждала эта дама. Я сверила ее внимательным взглядом снизу-вверх, останавливаясь на лице. Возможно когда-то она и была красавицей, и эти серые глаза покоряли не одно сердце. Но время шло и от роковой красавица осталась лишь тень, нещадно измазана косметикой и укутанная в дорогие, но безвкусные, платья. Возможно когда-то в ее сердце теплилась любовь к ближнему, а не только к деньгам и хорошей жизни. Впрочем, если посмотреть на ее дочь, я в этом сомневалась.

– Пришло время, матушка, напомнить вам ваше место, – поднимаясь, сказала я.

Айша зарычала не хуже дворового пса и снова попыталась меня ударить. Я ее оттолкнула, отчего она наступила на край юбки и упала на спину, сшибая собой стул. Грохот стоял знатный. Приземление, впрочем, прошло не совсем удачно и, судя по вскрику, Айша упала на руку и, если не сломала, так вывихнула точно. На грохот прилетела Палома. Увидев скулящую на полу мать и возвышающуюся над ней меня, девица сделала какие-то выводы для себя и с диким воплем бросилась на меня. Да что же у них за привычка такая? Чуть что сразу кидаться на меня! Вот ведь бешеные. Правда в тот раз мне не пришлось даже и уворачиваться, Палома просто спотыкнулась через, пытающуюся встать на ноги, мать и вот на полу они уже барахтаются вдвоем.

– Теперь послушайте сюда, – когда их страсти более-менее утихли, привлекла к себе внимание, – времена, где я подчинялась вам, прошли. Теперь вы ответите за каждое мое унижение и боль. Но, так как я – человек благородный, даю вам выбор. Я не стану сдавать вас кавальберам, все же мы семья. Но, вы либо завтра же съезжаете отсюда и больше я вас не вижу, либо – живете здесь, но уже по моим правилам. Это ясно?

Ответом мне были вопли и проклятия. Ну ничего, ночь у нас долгая, у них еще будет время пересмотреть мое более чем щедрое предложение.