Моя милая распутница

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Когда за ними закрылась дверь кабинета, Кэти встревоженно спросила:

— Ты получил известие от Кевина?

— Да, некоторое время назад. Теперь я более или менее знаю, что произошло.

Он подвел ее к камину и усадил в кресло, после чего уселся в кресло напротив.

Она ждала, глядя на него. На Росса произвело впечатление ее спокойное самообладание. Он заговорил без предисловия:

— Группа спускалась по Скорану, когда один из участников оступился и упал в глубокую расщелину. Они стали звать его, но он им не ответил, и после этого Карл спустился за ним с веревкой и легким снаряжением… Упавший был без сознания, поэтому Карл приладил снаряжение и веревку, и они приготовились его тащить. Карл поднимался вместе с ним. Они почти выбрались, когда упала большая глыба снега и льда, а также несколько камней. Карл заслонил пострадавшего, но сам получил удар в плечо. С поврежденной рукой он ухитрился и дальше держаться за веревку, и их обоих вытащили. Кевин уже связался с Горной спасательной службой, и санитарный самолет доставил обоих пострадавших в больницу Глендеша. Остальная группа добралась до ближайшей дороги, где их ждали спасательные машины, которые отвезли всех в Глендеш. — Росс перевел дыхание и продолжил: — У Карла вывихнуто плечо, а человек, которого он спас, кажется, отделался порезами и ушибами. Ради предосторожности их обоих оставили в больнице на ночь для обследования, а остальных разместили в отеле Глендеша. Но ожидается, что всю группу отвезут обратно в «Данбар» и они успеют на бал.

Кэти мысленно произнесла благодарственную молитву.

— Что ж, полагаю, что нам пора идти, — закончил Росс. — Твой кавалер будет тревожиться.

— Это ты послал за мной Роберта?

— Вовсе нет. Я только упомянул, что, поскольку Карл отсутствует, у тебя не будет пары. Идем, иначе Роберт разнервничается из–за Лины.

* * *

Когда они подошли к столику, то увидели, что Роберт и Лина сидят молча. У Лины был скучающий вид, а Роберт затравленно глядел на нее.

При виде Кэти он поднялся на ноги, явно испытывая облегчение.

Лина тоже встала. Она грустно сказала Россу:

— Только послушай, что играет оркестр. Я начинала думать, что из–за тебя пропущу мой любимый номер программы.

Он посмотрел на нее сверху вниз.

— Моя дорогая Лина, не могу поверить, что у такой красивой женщины, как ты, не будет партнера.

— Но, дорогой, с другим это было бы не то же самое.

— В таком случае… — Росс повернулся к Роберту и Кэти: — Если вы нас извините?

Кэти опустилась на стул. Она спрашивала себя, как скоро она сможет ускользнуть, не обидев Роберта? Росс встретился с ней взглядом и предостерегающе сказал:

— Через некоторое время я вернусь, чтобы потанцевать с тобой, а после этого мы все вместе пойдем ужинать.

И он повел Лину на танцпол.

Кэти рассказала Роберту о телефонном звонке, после чего стала расспрашивать его о работе. Вскоре к ним подошли Маргарет и Дженет.

— Итак, вот ты где! — весело сказала Маргарет. — Я так рада, что ты решила прийти! Росс обещал, что постарается тебя убедить. Когда я разговаривала с Кевином, он сказал, что твой муж — настоящий герой. Не понимаю, почему Лина продолжает сюда приезжать…

— Я надеюсь, что Росс не примет ее обратно, — сказала Дженет. Увидев предостерегающий взгляд Маргарет, она дерзко сказала: — Что ж, она никому не нравится. Тебе она не нравится, не так ли, Роб?

— Я… я не так уж хорошо ее знаю…

— Будь честным!

— Ну, нет… По правде говоря, не нравится.

Чтобы больше не смущать Роберта, Маргарет переменила тему, и они принялись обсуждать бал. Потом Маргарет и Дженет ушли.

Когда оркестр заиграл старую мелодию Гершвина, Роберт повел Кэти на танцпол.

Спустя полчаса они все еще танцевали, когда Кэти увидела, что Росс и его сестра возвращаются в зал. Похоже, они были в кабинете. Вот Маргарет встала на цыпочки и поцеловала его в щеку, а потом с улыбкой пошла прочь.

Когда объявили последний перед ужином номер программы, Росс подошел к Кэти и сказал:

— Это мой танец.

Они принялись танцевать медленный фокстрот, мечтательный и романтичный. Росс крепко обнял Кэти, привлекая к себе. Она решила, что, вероятно, они танцуют вместе в последний раз, что она в последний раз оказалась в его объятиях. Она положила голову ему на плечо, он касался щекой ее волос…

Когда музыка закончилась, Кэти обнаружила, что находится лицом к лицу с Линой. Та выглядела настолько разгневанной, что Кэти вздрогнула. Но это выражение мгновенно исчезло с лица Лины, когда она с улыбкой повернулась к Россу и весело спросила:

— Теперь ужин?

Лина остановилась возле одного из стульев и взяла палантин с серебряной вышивкой в тон платью.

Когда Росс вежливо накинул на нее этот красивый палантин, она сказала:

— Спасибо, дорогой, — и, наклонив голову набок, подставила губы для поцелуя. Но он, казалось, этого не заметил.

Тут к ним подошел Роберт и отдал Кэти ее сумочку.

Большая комната, куда подали ужин, была очень красиво отделана. Они уселись за один из столиков. Росс повесил палантин Лины на спинку ее стула, налил всем вина и заговорил весело и непринужденно.

Кэти не нашла, что именно ей сказать, а Лина, которую явно выбило из колеи то, что Росс отказался ее поцеловать, казалось, размышляла о чем–то, поэтому разговаривали двое мужчин.

К ним подкатили столики на колесиках, на которых они увидели десерты. Затем подали кофе и ликеры.

Когда один из официантов поставил на их столик чашки, сливки, сахар и кофейник, Роберт повернулся к Кэти и заговорил:

— Как я понимаю, Карл…

Спустя долю секунды Кэти вскрикнула: кофейник, полный горячего черного кофе, опрокинулся, и кофе вылился на Кэти. Она вскочила на ноги, не чувствуя ничего, кроме жгучей боли.

Росс расстегнул застежку–молнию на платье Кэти, снял с нее платье и набросил на нее палантин. Спустя секунду он повел ее к двери, потом прошел с ней через зал и помог подняться по лестнице.

Пытаясь высвободиться, она возразила:

— Я хочу вернуться к себе… Я не хочу…

— Мы поступаем по–моему.

В своих апартаментах он привел Кэти в ванную, снял с нее открытые туфли и палантин и поставил под душ. На ней все еще были лифчик и трусы. Кэти охнула, когда на нее потекла холодная вода.

— Оставайся там, где находишься, до тех пор, пока я тебе не скажу.

— Это становится привычкой, — заметила она, сморщившись от боли.

Он снял смокинг, закатал рукава рубашки и потянулся к аптечке.

Прошло приблизительно полторы минуты. Жгучая боль ослабла, и Кэти начала бить дрожь.

— У тебя все в порядке? — спросил он.

— О, з–з-здорово. — У нее стучали зубы.

Он закрыл кран, помог Кэти выйти из–под душа и начал снимать с нее залитое кофе нижнее белье, но она оттолкнула его руки.

— Не будь дурой, — нетерпеливо сказал он. — Я не собираюсь к тебе приставать. Мне нужно, чтобы у тебя было сухое тело, тогда я смогу опрыскать тебя вот этим.

«Этим» оказалась коробка с анальгетиком. Он успокаивающе подействовал на те немногие красные пятна, которые остались у нее на коже. Потом Росс завернул ее в мягкий халат.

Он распустил ее мокрые волосы, после чего принялся их сушить. Повел Кэти в гостиную и усадил в кресло перед камином.

— Как ты себя чувствуешь? Тут присутствует по меньшей мере один врач, если ты…

— Нет, нет… В этом нет необходимости.

— Уверена?

— Да, вполне уверена. — Понимая, что, несмотря ни на что, она должна его поблагодарить, Кэти добавила: — Благодаря твоим быстрым действиям у меня не будет даже волдыря.

Он вышел на минуту или две, а потом вернулся. У него в руках были палантин Лины, его смокинг и стакан с жидкостью молочного цвета.

Он протянул ей стакан.

— Выпей.

— Что это? — с подозрением в голосе спросила она.

— Одно из болеутоляющих средств, на всякий случай.

Он расправил рукава рубашки и надел смокинг.

— Подожди здесь. Я должен заняться одним делом.

Когда он направился к двери, она неуверенно спросила:

— Куда ты?

— Сказать Роберту, что у тебя все в порядке, и вернуть палантин Лине.

Росс вернулся через несколько минут. У него был довольный вид. Он снял смокинг и галстук–бабочку, после чего уселся в кресло напротив Кэти.

— Если бы ты показал мне, где тут черная лестница… Я бы очень хотела уйти.

— Уйти? Куда уйти?

— К себе, конечно.

— Я думал, что, поскольку Карл не вернется, ты, может быть, останешься здесь.

— Нет, мне не хотелось бы оставаться здесь. Мне никогда не нравилась мысль оказаться втроем в постели.

— Жаль, — протяжно сказал он, откидываясь на спинку кресла и лениво вытягивая длинные ноги. — По–моему, это может быть довольно забавно…

У нее запылали щеки. Она вскочила на ноги.

— Я хотела бы уйти!

— А я хотел бы, чтобы ты осталась. Но прежде чем ты примешь решение, хочу, чтобы ты кое–что примерила.

Он подошел к ней сзади и что–то надел на стройную шею. Потом взял ее за руки повыше локтей и слегка повернул, так, чтобы она увидела их отражение в овальном зеркале, которое висело над столом.

Он был на голову выше Кэти. При свете лампы его серые глаза засверкали, а светлые волосы приобрели бледно–золотистый оттенок.

Она пристально смотрела на него, не в силах отвести взгляд. Потом взглянула на красивое ожерелье из сверкающих бриллиантов.

Росс взял ее за руку и положил ей на ладонь длинные серьги.

— Возможно, будет лучше, если ты наденешь их сама.

Она надела серьги. Он наблюдал за ее отражением в зеркале. Кэти взглянула на себя в зеркало, и у нее захватило дух.

— Что ты о них думаешь? — спросил Росс.

— Я никогда не видела ничего столь красивого!

Он улыбнулся.

— Мне приятно, что они тебе нравятся. В нашей семье эти вещи должны быть у невесты старшего сына.

— Они понравились бы любой женщине, они… — Кэти резко остановилась, внезапно поняв, почему он дал ей их примерить. Она потянулась к украшениям, собираясь их снять, но он схватил ее за руки.

— Не снимай их. Я хочу, чтобы они были на тебе, когда я буду заниматься с тобой любовью.

— Я не собираюсь позволять тебе заниматься со мной любовью! И мне ненавистна мысль о том, чтобы носить драгоценности, которые явно предназначаются другой женщине.

— Но они не предназначаются другой женщине. Они для тебя.

— Но ты не можешь отдать их мне… — растерялась Кэти.

— Я уже отдал их тебе. Мой прадедушка подарил их моей прабабушке, и с тех пор их передавали невесте старшего сына.

— Я не понимаю… Как ты можешь отдать их мне? Ты только что сказал, что они должны достаться твоей невесте.

— Ну, я знаю, это немного преждевременно, поскольку я еще не сделал тебе предложения. Но я надеялся, что мы вскоре поженимся. — Он улыбнулся. — Любовь моя, неужели ты думала, что я обольстил бы жену другого мужчины?

— Ты знал?!

— Да, но не сразу. Сначала я был рассержен, потрясен, испытал горькое разочарование. При мысли о том, что женщина, в которую я влюбился с первого взгляда и которая, казалось, испытывала ко мне такое же чувство, оказалась просто лживой маленькой стервой, я почувствовал себя так, словно мне нанесли оскорбление. Но у тебя был такой честный вид, к тому же с самого начала возникло несколько противоречий. Ты колебалась, когда я задавал тебе вопросы. Карл очень тебя любит, но он не похож на молодого мужа, и мне нужно было узнать, спите ли вы вместе… Я проник в вашу квартиру и узнал, что вы живете в отдельных комнатах. Тогда я нанял в Лондоне частного детектива, чтобы он проверил, как обстоит дело. — Он улыбнулся и продолжил: — На следующее утро после того, как ты попыталась вернуться пешком в «Бейнн–Мор», я ждал тебя в кабинете. Я знал, что Карл ушел рано, и, когда ты не пришла к половине десятого, начал тревожиться. Я пошел в квартиру. Ты все еще мирно спала, а возле тебя лежал Аньенс. Карл оставил записку, которая поставила меня в известность…

— Конечно, — тихо сказала она. — Он назвал меня сестренкой.

— Это сказало почти все, что мне было нужно узнать, и привело меня в ярость.

— Значит, вот почему ты так ужасно со мной обращался!

— Поверь мне, я мог бы с тобой обращаться гораздо хуже. Детектив, которого я нанял, оказался весьма опытным. Сегодня утром он приехал ко мне с подробным досье, в котором рассказывается как о твоей жизни, так и о жизни Карла.

— Значит, ты знаешь все?

— Почти все. Включая твой несчастный первый брак, о котором ты когда–нибудь сможешь мне рассказать, и то, как брачные планы Карла рухнули в последнюю минуту.

— Ни он, ни я не хотели лгать и обманывать людей, которые нам нравились. Я извинилась бы раньше, если бы я…

Он покачал головой.

— Все, чего я хотел, — это чтобы ты сказала правду. Неожиданный визит Лины был очень полезным. У меня пропали последние сомнения насчет того, какие чувства она у меня вызывает. И, хотя ты пыталась это скрыть, твоя реакция убедила меня в том, что ты достаточно сильно меня любишь, чтобы простить меня за то, как я с тобой обращался, и согласиться выйти за меня замуж.

— Я не знаю, что подумает твоя сестра, когда она узнает…

— Сегодня вечером я разговаривал с Марли и все ей рассказал. Поверь мне, она понимает… И, кстати, она дала нам свое благословение. Но есть две вещи, которые мне все еще нужно узнать. Во–первых, как скоро ты выйдешь за меня замуж?

Ее сердце переполнилось, глаза сияли.

— Когда ты захочешь… — тихо проговорила Кэти

Он поцеловал ее.

— Теперь, когда мы официально помолвлены, я хотел бы, чтобы ты надела вот это…

Он взял с полки книжного шкафа маленькую кожаную коробочку, открыл ее и надел на средний палец Кэти красивое кольцо с бриллиантом.

— Кольцо невесты… — прошептала Кэти.

— Конечно, если оно тебе не нравится или если тебе не нравится мысль о том, что ты будешь носить кольцо, которое принадлежало кому–то еще…

— Чье же это было кольцо?

— Моей матери. Тоби купил его для «любви его жизни», и она всегда его носила. Перед смертью мама отдала его мне. Она надеялась, что я отдам его «любви моей жизни».

— Это самое красивое кольцо, которое мне когда–либо доводилось видеть, — мягко сказала Кэти, — и я бы хотела его носить.

— Ты боялась, что это могло быть кольцо Лины?

— Извини…

Он покачал головой.

— Тут не за что извиняться.

— Ты сказал, что есть две вещи, которые тебе нужно узнать…

— О, да… Во–вторых, ты уверена, что чувствуешь себя сносно после того, как на тебя вылился кофе?

— Несомненно. Я даже точно и не поняла, как это произошло.

— Зато я понял, — мрачно сказал он. — Официант поставил кофейник поблизости от тебя, а Лина решила избавиться от соперницы. Ты повернулась к Роберту, чтобы послушать то, что он говорит, и в эту секунду она опрокинула кофейник. Когда я вернул ей палантин, она сказала, что это была случайность. Но я был уверен, что Лина это сделала умышленно, и Роберт, который тоже все видел, смог это подтвердить. Я сказал ей, что у нее есть полчаса на то, чтобы собрать вещи, а потом Дугал отнесет их в машину. Но хватит о Лине! Мы теряем драгоценное время… — Когда он закончил говорить, часы начали отбивать двенадцать.

— Первый день Рождества, — прошептала Кэти, когда затих последний удар.

— Счастливого Рождества, дорогая! — Росс обнял ее и страстно поцеловал.

Огонь в камине гостиной уже догорел. Росс погасил лампы и повел Кэти в спальню.

— Я хочу подарить тебе рождественский подарок.

— Но ты уже столько мне подарил, а мне нечего тебе подарить…

— Вот в этом ты ошибаешься. Ты можешь подарить мне все, что я когда–либо хотел, все, о чем когда–либо мечтал и на что надеялся. Но прежде всего посмотрим, что ты думаешь о моем подарке.

Он взял с письменного стола маленький сверток, завернутый в золотистую бумагу.

Усевшись в ближайшее кресло, Кэти положила сверток на колени и развернула его, потом открыла синюю крышку и вынула содержимое в тонкой оберточной бумаге.

Развернув бумагу, она увидела пресс–папье с изображением снежной бури, которое потрясло ее несколько лет назад.

«Мой дом»…

Она перевернула его вверх дном, потом перевернула обратно, в восторге наблюдая за тем, как снег засыпает старый дом. Ее глаза наполнились слезами, на губах появилась улыбка. Кэти встала, осторожно положила пресс–папье и обвила руками шею Росса.

— Спасибо… Это самый замечательный подарок, какой мне когда–либо доводилось получать. Я… я хотела бы отблагодарить…

— Если ты действительно хочешь доставить мне удовольствие, ты можешь попробовать сказать: «Я люблю тебя».

Сняв халат, она отбросила его.

— Иди в кровать, и я покажу тебе, как люблю…

Он радостно засмеялся и обнял Кэти.

— Ты была так поражена, когда я намекнул, что оказаться втроем в постели могло бы быть забавно!

— Но ведь ты не говорил серьезно?

— Конечно, я говорил серьезно.

Она взглянула на него, широко раскрыв глаза. Он отнес ее к кровати с пологом на четырех столбиках, осторожно положил ее на кровать и поднял одеяло. Там мирно спал Аньенс.

— Конечно, если тебе действительно не нравится мысль оказаться втроем в постели…

— О, я не знаю… Как ты говоришь, это могло бы быть забавно…

— Я позабочусь о том, чтобы так оно и было, — пообещал Росс и начал нежно целовать Кэти.

КОНЕЦ