Моя милая распутница

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Одержав на этот раз столь легкую победу, Росс скрылся на кухне.

С тоской глядя на дверь, Кэти подумывала, не подняться ли ей с кресла и не уйти ли? Но ключи!

У нее не было ключей. Однако если она сможет найти свою сумку…

Она поднялась на ноги и начала поиски. Ее внимание привлекла фотография в серебряной рамке, стоявшая на верхней полке книжного шкафа. На фотографии Кэти увидела красивую немолодую женщину со светлыми волосами и обаятельной улыбкой. Ее лицо почему–то показалось Кэти знакомым, словно она где–то видела его раньше.

Не найдя сумки в гостиной, Кэти принялась искать ее в спальне и в ванной. Не найдя ее и там, она вернулась в спальню, чтобы начать более тщательные поиски, но подняла глаза и застыла.

В дверях стоял Росс и наблюдал за ней, небрежно прислонившись плечом к дверному косяку.

— Что–нибудь ищешь? — протяжно спросил он.

Она сглотнула.

— Мою сумку:

— Если бы тебе пришло в голову спросить у меня, я смог бы сказать, где она находится.

— Мне бы хотелось ее получить, пожалуйста, — спокойно сказала она.

— Конечно, — согласился Росс. Он пошел впереди Кэти обратно в гостиную. — Если бы ты посмотрела на место возле кресла, в котором ты сидела…

Сумка лежала именно там, куда он указал. Но Кэти не сомневалась в том, что раньше ее там не было.

— Спасибо, — холодно сказала она.

— Пожалуйста. Теперь, если ты готова поесть…

Понимая, что убегать слишком поздно, она неохотно уселась. Спустя минуту Росс вкатил в комнату столик на колесиках, накрытый на две персоны. Поставив его на расстоянии, безопасном от огня, он принес пару стульев. Когда Кэти уселась, он сел напротив нее и, налив в два бокала белого вина, провозгласил тост:

— За нас!

Она не могла понять выражение его лица. Но снова почувствовала, что в нем произошла перемена, как будто случилось что–то важное.

Кэти сделала глоток вина. Обед оказался очень вкусным. Потом они ели сыр и фрукты, после чего Росс предложил ей снова сесть в кресло, и они выпили отличный кофе. Обед ей понравился, и она прямо сказала Россу об этом. Он едва заметно улыбнулся и поблагодарил ее.

— Я заметила на книжном шкафу фотографию красивой светловолосой женщины…

— Моя мать.

— Расскажи мне о ней. Ты упоминал, что она переехала в Лондон?..

— Да. К несчастью, она умерла несколько лет назад.

— О, мне очень жаль. В таком случае, я, должно быть, ошиблась. Я была уверена, что узнала ее…

— Может быть, ты заметила сильное сходство между ней и Марли?

— Да, я не сомневаюсь, что так оно и было. Ты очень ее любил?

Выражение его лица смягчилось.

— Да, очень любил. Меня потрясла ее смерть. Ей было всего около пятидесяти лет. Она очень рано вышла замуж. Слишком рано. Незадолго до моего рождения ей исполнилось восемнадцать. — Он немного помолчал. — Она и мой отец не подходили друг другу, у них было очень мало общего. Отец был красивым мужчиной, но серьезным и спокойным, немного мрачным, тогда как мама любила веселье, была жизнерадостной и очень романтичной. Когда они познакомились, у нее уже был друг по имени Тоби. Но Тоби, обыкновенный соседский мальчик, не вызывал у нее особого волнения. Тогда как в ее глазах шотландский лаэрд[3], у которого имелся дом, напоминавший маленький замок, был этаким книжным героем, и, следовательно, его окружала неотразимая атмосфера, романтики и тайны. Несмотря на то что он был почти на двадцать лет старше ее, через несколько месяцев после знакомства они поженились. Хочешь еще кофе? — прервавшись, Росс вопросительно посмотрел на Кэти.

— Нет–нет! Продолжай, пожалуйста!

— Моя мама с первого взгляда полюбила «Данбар», но не была здесь счастлива. Через год она родила меня, сына и наследника, на что так надеялся мой отец, а три года спустя — дочь. Но их отношения становились все хуже… Ради детей она около пятнадцати лет жила в браке без любви. Как–то, поехав в Лондон на похороны старого друга, она случайно встретилась с Тоби, который так ни разу и не женился. Короче говоря, они снова полюбили друг друга, и она попросила моего отца дать ей развод. Он согласился, при одном условии: он станет опекуном детей. Моя сестра Марли, которая всегда была его любимицей, была довольна, что останется с ним. После развода мама и Тоби поженились. Хотя они идеально подходили друг другу и были очень счастливы вместе, она очень скучала по Марли и мне. Мама всегда любила антикварные вещи, и они купили антикварный магазин в Ноттинг–Хилле…

— Где именно в Ноттинг–Хилле?

— На Солтерс–Лейн.

— Я знаю этот магазин! — воскликнула Кэти. — Я туда однажды зашла и, по–моему, встретила твою мать. Вот почему эта фотография оказалась знакомой.

— Расскажи мне об этом.

— По дороге в школу я проходила мимо этого магазина и иногда останавливалась и смотрела на антикварные вещицы в витрине. У них часто были очень интересные вещи. Когда я однажды разглядывала витрину, среди коллекции предметов эпохи королевы Виктории увидела пресс–папье с изображением снежной бури, в которое я просто влюбилась. Это был миниатюрный дом, красивый и какой–то безмятежный, в стеклянном футляре…

На худощавом лице Росса промелькнуло странное выражение, но он сказал только:

— Продолжай!

— Я еще не истратила деньги, которые мне подарили на шестнадцатый день рождения. Я вошла в магазин и спросила, сколько оно стоит. Светловолосая женщина маленького роста с красивым, добрым лицом очень вежливо сказала мне, что это пресс–папье принадлежит ей и что оно не продается. Я поблагодарила ее и повернулась к выходу, но она, должно быть, поняла, как я разочарована, потому что спросила, не хотела бы я его подержать. А потом она вынула пресс–папье из витрины и разрешила мне его перевернуть. Мы обе наблюдали, как старый дом засыпает снегом. Это было волшебно… Когда я в следующий раз проходила мимо магазина, пресс–папье в витрине уже не было. Но я долго думала о нем как о «моем доме». — Помолчав секунды две, Кэти продолжала: — Впервые увидев «Данбар», я все это вспомнила. Теперь вот знаю, почему. — Ее голос зазвучал немного неуверенно. — Конечно, это мог быть и не «Данбар». Я видела его всего один раз, поэтому могла ошибиться.

— Ты не ошиблась. Это «Данбар». В детстве меня приводило в восхищение это пресс–папье, и когда я спросил о нем, мне сказали, что его изготовили специально для моей прапрабабушки. Моя мать не была счастлива с моим отцом, но все–таки она любила «Данбар» и, когда уехала в Лондон, взяла с собой пресс–папье, которое ей подарила моя бабушка.

— Мне выпала большая честь встретиться с твоей матерью. Что произошло с магазином после ее смерти? Остался ли он у ее мужа?

Он покачал головой.

— Тоби умер первым. За несколько недель до ее смерти. Магазин завещали мне, и я попросил старшего брата Тоби управлять им за меня.

Росс задумался, и Кэти решила воспользоваться моментом и ускользнуть. Она взяла сумку и, встав, пробормотала:

— Мне пора. Спасибо за вкусный обед.

— Я уверен, что тебе незачем торопиться обратно в пустую квартиру.

— Я очень устала. — Она повесила сумку через плечо. — Мне хотелось бы пораньше лечь спать.

— Но разве ты не находишь, что половина десятого — это немного рановато? — с некоторой насмешкой спросил он, вставая.

Она подошла к двери, собираясь ее открыть, но Росс опередил Кэти и загородил ей дорогу.

— Если ты не возражаешь, я хотела бы уйти. Я пообедала с тобой, как ты просил, и у тебя больше нет причины меня удерживать. Теперь, когда у меня есть ключи, я могу…

Он ласково провел кончиком пальца по ее щеке, и она в смятении замолчала. От его прикосновения у нее учащенно забилось сердце.

— Ты не хотела бы узнать, зачем я привел тебя сюда? — Он улыбнулся. — Почему бы тебе не вернуться к камину и не сесть?

Она позволила Россу отвести ее к креслу, с которого она только что встала.

— Как насчет стаканчика спиртного на ночь? Здесь неплохая коллекция ликеров, мне что–нибудь выбрать?

— Может быть, немного, — хрипло сказала она.

Он налил ей ликер, а себе виски.

— Попробуй вот это.

Она послушно сделала глоток. Напиток оказался густой и душистый.

— Хорошо?

— Да, прекрасно. Спасибо.

Он уселся напротив и поставил свой стакан с виски на низкий стол.

— Я вижу, что ты по–прежнему не носишь обручальное кольцо.

— Я его потеряла.

— Так ты сказала.

— И ты мне не поверил.

— Если бы ты носила его, когда мы познакомились, я мог бы тебе поверить. Но ты его не носила… Может быть, ты хотела бы рассказать мне, почему…

— Я хотела бы объяснить… — беспомощно сказала она.

— Попробуй.

— Я не могу… Но вчера вечером, когда я тебе сказала, что потеряла его, я не обманывала!

— Марли тебе верит. Она и Дженет почти весь день безуспешно искали кольцо в «Бейнн–Мор». Но я полагаю, что, если кольцо не найдут, Карл подарит тебе новое.

Думая о том, что это кольцо носила ее мать, Кэти печально покачала головой.

— Это было бы не то же самое. Оно много для меня значит.

— На нем было что–нибудь выгравировано?

— Да.

— Итак, что же было выгравировано?

— Ч–что?

Он повторил вопрос.

— Инициалы, сплетенные в банте, как символе любви.

— Твои и Карла?

— Конечно.

— Что–нибудь еще?

— Слово «всегда».

— Как романтично!

— Это было романтично. — Ее глаза наполнились слезами.

Росс внезапно почувствовал себя виноватым. Он подался вперед и, взяв Кэти за левую руку, которую она сжала в кулак, разжал ее пальцы и поцеловал каждый из них, а потом надел на безымянный палец широкое золотое кольцо.

Кэти удивленно моргнула, слезы теперь текли по ее щекам. Она смотрела на кольцо, которое уже отчаялась увидеть вновь. Росс поднял ее и усадил к себе на колено. Она пыталась взять себя в руки, но от такого его утешения только сильнее расплакалась. Росс протянул ей сложенный носовой платок. Она благодарно кивнула, вытерла щеки и отдала платок Россу, после чего поднялась с его колена и снова уселась в кресло.

— Спасибо. Где ты его нашел?

— Сегодня днем мне принес его Иан Маккэй, который работает в поместье и живет в деревне. Это Иан переодевался Санта–Клаусом. Я сказал ему, что, если останутся подарки, он сможет отнести их домой и отдать своей семье. Он так и сделал и на дне мешка нашел кольцо. Вероятно, оно соскользнуло с пальца, когда ты вытаскивала подарок.

— Как я ему благодарна! А твоя сестра знает, что его нашли?

— Да, я позвонил ей. Она и Дженет пришли в восторг.

— Как мило с их стороны…

— Ты должна соблюдать осторожность и больше его не терять.

— Да.

Он взял ее за руку и принялся вертеть кольцо большим и указательным пальцами.

— Оно такое большое! Удивительно, что кольцо не соскользнуло с твоего пальца раньше. Почему ты купила кольцо, которое явно не подходит тебе по размеру?

— Мне оно понравилось.

— А ты не носишь кольцо невесты?

— У меня никогда не было кольца невесты.

— Почему же?

Думая о Ниле, Кэти сказала:

— Когда мы обручились, у нас было мало денег.

— А как ты объяснишь то, что на нем выгравированы инициалы Э и Д, а не К и К?

Кэти пришлось признаться:

— Это кольцо принадлежало моей матери. Ее звали Энн, а моего отца — Дэвид. Когда они полюбили друг друга и договорились пожениться, он купил ей два кольца — на помолвку и обручальное. Она носила их в течение двадцати лет. А когда… они погибли, ее обручальное кольцо оказалось среди личных вещей, которые нам вернули, но кольца невесты так и не нашли.

— Ясно, почему это кольцо так много для тебя значит. Почему ты мне сразу не сказала, что это кольцо твоей матери? Почему утверждала, что там выгравированы инициалы твои и Карла?

— Я устала оттого, что ты задаешь мне вопросы! И я отказываюсь на них отвечать! — выкрикнула она.

Росс уже понял, почему, но хотел услышать, как она сама в этом признается. Кэти вела себя не как молодая жена, а Карл обращался с ней как брат. Это вызвало у Росса подозрения, и он кое–что проверил. Когда его подозрения подтвердились, на него нахлынуло чувство облегчения.

Но вслед за облегчением вскоре пришел гнев. Кэти солгала. И причинила ему так много боли…

Он сидел, пристально глядя на нее. На его красивом лице было непонятное, озабоченное выражение. Она вскочила.

— Теперь мне хотелось бы уйти.

Он поднялся и поглядел на нее сверху вниз.

— Почему ты спешишь? Твой муж не будет тебя ждать.

— Пожалуйста, Росс, позволь мне уйти.

Он осторожно усадил ее обратно в кресло.

— Я не знаю, чего ты хочешь, — беспомощно сказала она. — Я с тобой пообедала, я сделала все, что ты просил…

— Как ты думаешь, зачем я привел тебя сюда?

— Не знаю. Ты уже ясно дал мне понять, что тебе на меня и смотреть противно.

— Я мог передумать.

От волнения она вскочила на ноги.

— Я этому не верю!

— А ты попробуй.

Она отвернулась, а он подошел к ней, взял за руки и коснулся губами ее теплого затылка, отчего у нее бешено заколотилось сердце. Он принялся целовать ее шею.

— Не надо! — Кэти отшатнулась.

Но он снова притянул ее к себе, наклонил голову и прижался щекой к ее щеке.

— Тебе незачем притворяться, — мягко сказал он ей. — Я уже знаю, что ты за женщина.

— Замужняя…

Росс мягко привлек Кэти к себе и положил ее голову себе на плечо. Она закрыла глаза. Целуя ее шею, он заметил:

— То, что ты замужем, тебя раньше не останавливало.

Она вырвалась.

— Я бы не стала целовать тебя даже под омелой!

Он рассмеялся, отчего она рассвирепела еще сильнее.

— Поверь мне, я собираюсь получить нечто гораздо большее. Или у меня может возникнуть соблазн рассказать твоему мужу, на какой женщине он женат. Останется ли он здесь, если узнает, что произошло в «Илитгоу Хаус»?

У нее упало сердце. Что, если Росс ему расскажет? Карл достаточно хорошо ее знал, чтобы не сомневаться: Кэти никогда не легла бы в постель с мужчиной, не испытывая к нему серьезного чувства. Ради сестры Карл мог загубить то, чего добился, признав, что их брак — это притворство.

И все это будет напрасно. Он просто лишится своего счастья, ведь спасать ее счастье слишком поздно.

С секунду она колебалась. Смеет ли она рискнуть?

Но Росс ему не расскажет. Она была в этом уверена.

— Ну? Ты решила?

— Да. Ты можешь ему рассказать и пойти к черту.

Сохраняя спокойствие, он спросил:

— Ты не думаешь, что рискуешь?

— Нет.

— Почему же нет?

— Потому что я не верю, что ты рассказал бы ему. Ты не такой человек.

Насмешливо улыбаясь, он признался:

— Я бы встревожился, если бы ты мне поверила.

— Итак, теперь я могу уйти?

Он рассмеялся, взял ее за плечи, притянул к себе.

— Любовь моя, ты выиграла только эту битву, а не войну. Я намереваюсь сегодня, вечером уложить тебя в мою постель…

Она попыталась сказать себе, что он говорил не всерьез. Росс просто пытался ее испугать. Высвободившись, она резко произнесла:

— Я не собираюсь с тобой спать!

— Если бы ты позволила мне закончить… Я собирался сказать: «…что бы для этого ни понадобилось».

— Для этого понадобилось бы анестезирующее средство.

— Поскольку мне нравится, когда у моей партнерши не было сна ни в одном глазу, я не принял это в расчет.

— Остается только взять меня против воли.

Он покачал головой.

— Неприятный путь, в котором, впрочем, нет необходимости. Мне хотелось бы, чтобы моя партнерша была нетерпелива или хотя бы согласна…

— Поскольку я не согласна и не нетерпелива, боюсь, у тебя больше не осталось выбора.

— О, я бы так не сказал. Ты не учла самую приятную возможность. Немного дружелюбного убеждения. — Она увидела, как засверкали его серые глаза, когда он добавил обольстительным шепотом: — Я думаю, что ты меня скоро захочешь.

Росс так уверен в себе! Но, может быть, учитывая, как быстро она ответила ему в тот первый раз, он имел право так себя вести?

Кэти поежилась. Если она уступит ему на этот раз, он окончательно решит, что она потаскушка. У Росса появится еще больше возможностей причинять ей боль и унижать ее.

Но если ей причинили боль и унизили, то по ее же вине, вынуждена была признать Кэти.

Она была убеждена в том, что Росс не жесток. Лишь из–за того, как она себя вела, он испытал разочарование. И ему захотелось просто отомстить.