Моя вторая мама. Книга 2

Глава 38

Сония приехала к Даниэле в Дом моделей, когда было еще светло. Проходя через приемную, она поздоровалась с секретаршей. Та улыбнулась ей в ответ и сказала, что у сеньоры Лорентэ, кроме сеньоры Рейес, никого нет. Сония удовлетворенно кивнула и вошла в кабинет.

- Можно?

- Да, Сония, проходи, - отозвалась Даниэла.

Та села напротив нее и без всякого вступления спросила:

- Моника к тебе не приходила?

- Нет, а почему ты спрашиваешь? - удивилась Даниэла.

Сония озабоченно покачала головой:

- Очень жаль. Значит, не решилась. Вчера она была у меня, - объяснила Сония. - Она узнала о кознях Альберто и о его связи с Иренэ.

- Правда? - у Даниэлы сжалось сердце.

- Она очень подавлена и переживает из-за того, что натворила. Моника любит тебя, Даниэла, и прийти к тебе ей помешал только стыд.

Джина, сидевшая рядом, от волнения встала:

- А где она сейчас? Надо найти ее.

- Нет, я не буду ее искать, - нахмурившись, сказала Даниэла.

- Почему? - спросила Джина.

- Если Моника хочет меня увидеть, она должна сама прийти.

Сония вмешалась:

- Я ведь объяснила, что ей очень стыдно. Она боится, что ты прогонишь ее.

Даниэла решила объясниться:

- Я не хочу давать ей повод снова сказать мне то, что я уже слышала от нее. Что я ей и не мачеха, что только благодаря ей и Хуану Антонио мне удалось найти семью.

- Даниэла права, - грустно сказала Джина. - Монике надо перешагнуть через свою гордость.

Она вопросительно смотрела на хозяйку кабинета. Та болезненно поморщилась и сказала:

- Годы, которые я прожила с Моникой и Хуаном Антонио, - это прекрасный сон. Но я уже проснулась, а назад не вернешься.

Джина подсела к ней:

- Если бы Моника все же пришла, что бы ты сделала?

- Я бы обняла девочку, сказала, что люблю и прощаю ее. И защитила бы от Альберто.

- Единственный, кто знает, где сейчас Моника, так это Маргарита, - как бы невзначай сказала Сония.

- Хочешь, я схожу к ней? - оживленно предложила Джина.

Даниэла задумалась.

- Нет, лучше подождать, - вздохнула она. - Может быть, Моника действительно придет ко мне, как говорит Сония.

Иренэ и Альберто осматривали Дом моделей, на который они положили глаз. Переговоры с владельцем шли успешно. Суда по всему, он был согласен уступить предприятие, хотя запросил немало. Но парочка авантюристов считала, что дело того стоит. Их грела мечта о мести. К тому же, теперь они убедились, что дом действительно хорош.

- Он просто чудо! - твердила ошеломленная Иренэ.

- Еще бы, - хмыкнул Альберто, - при такой-то цене!

- Да, о такой сумме даже думать страшно.

- Зато дом будет твоим навсегда! - обнял ее за плечи Альберто.

- Это верно, - кивнула она и мечтательно произнесла: - Скоро Дом моделей Иренэ Монтенегро распахнет свои двери…

- Мексике и всему миру, - подхватил Альберто.

Эдуардо и Федерико долго решали, как быть. Фико считал, что Монике можно верить. Лало не был в этом убежден. И еще его останавливала мысль о чужом ребенке, которого родит Моника. Но, вспоминая заплаканные глаза на милом лице, он понимал, что не сможет жить без этого слабого и гордого существа. В конце концов жалость, стремление помочь и любовь пересилили все остальные чувства. Друзья отправились к Маргарите, чтобы разузнать, где прячется Моника. Однако девушка не могла сказать ничего определенного.

- Я не обманываю, ребята, - растерянно говорила она. - Моника чуть не подралась со мной, когда узнала о нас с Рамоном. Я же вам рассказывала…

- Где же она может быть? - озабоченно произнес Эдуардо.

- Я думала, что у Дениз - это наша общая подруга. Я звонила туда, но там сказали, что Дениз уехала в Монтеррей, - поведала девушка.

- Так, может, Моника уехала с ней? - подскочил Федерико.

Но Маргарита покачала головой:

- Не думаю, хотя странно, что Дениз уехала, не попрощавшись со мной.

- Вы очень дружны? - осведомился Фико.

- Она больше дружит с Моникой, но и со мной тоже.

Эдуардо хлопнул себя по коленям и встал:

- Ну все, мы у тебя слишком засиделись.

- Я вам очень рада, - искренне улыбнулась девушка. Они стали прощаться, как вдруг в комнату заглянула

служанка и сказала кому-то, кто был за дверью.

- Она здесь, проходите.

- Спасибо, - сказал, входя, Альберто.

Молодые люди с недоумением уставились на него.

- Привет, сынок, - сказал Альберто, обращаясь к Эдуардо. - Моя жена, наверное, тоже где-то тут прячется, а? - и он захохотал.

Эдуардо сжал кулаки. Маргарита, нахмурившись, спросила:

- Что вам здесь надо?

- Пришел разузнать, где наша дорогая Моника, - усмехнулся Альберто.

- Я ничего не знаю. Убирайтесь из моего дома, - сказала девушка.

- Не надо так сердито, детка, - развязно протянул Альберто.

Эдуардо сделал шаг вперед:

- Ты что, не слышал? Вот отсюда!

- Не смейте приходить ко мне, - топнула ногой Маргарита.

- Маргарита, я спрашиваю, где Моника? - с угрозой в голосе произнес Альберто.

- Вам сказали, что мы не знаем, - выступил вперед Федерико.

- Я вам не верю, - сказал Альберто, обводя всех злым взглядом.

- Сколько раз тебе повторять? Проваливай! - не столько сказал, сколько прорычал Лало.

- Не горячись! - ухмыльнулся Альберто. - Не забывай, я все-таки твой отец и могу сделать тебе а-та-та!

Эдуардо и Федерико подступили к нему с двух сторон.

- Ладно, ладно, - отстранился Альберто. - Я уйду, но с одним условием.

- Никаких условий! - воскликнула Маргарита

- Скажи Монике, чтобы она не пряталась от меня. Рано или поздно я ее разыщу.

Помолчав, он сказал:

- Лало, выйдем на минутку, мне надо с тобой поговорить.

- Пошел к черту! - буркнул Эдуардо.

- Ну как хочешь, - сказал Альберто и сел в кресло

- Пошли, - сердито бросил ему Лало. Альберто встал и двинулся к двери. - Я сейчас вернусь, - обратился юноша к Фико и Маргарите.

Они вышли.

- Гнусный тип, - с омерзением произнесла девушка.

- Не понимаю, как Моника могла им увлечься, - пожал плечами Федерико.

За порогом Эдуардо яростно бросил отцу в лицо:

- Со мной можешь не изображать ни мученика, ни падшего ангела! Меня ты не проведешь!

Скинув маску, Альберто злобно оскалился:

- Ладно, если хочешь правду… Я вас всех презираю - тебя и твою замечательную семейку. Но передай Каролине, чтобы она не забывала обо мне. Я отомщу. Вы даже не подозреваете, что я вам готовлю.

Он похлопал юношу по щеке, но тот отшвырнул его руку

- Берегись! Перед тобой вовсе не тот беззащитный ребенок, которого ты когда-то оставил. Я сумею защитить своих.

- Посмотрим, - презрительно сказал Альберто, - Со мной тебе тягаться трудно, щенок.

Эдуардо замахнулся, чтобы ударить его. Альберто отвернулся и пошел к машине.

Лало проводил его взглядом и, убедившись, что он уехал вернулся в дом.

- Ну что? - спросил Федерико.

- Он мне угрожал. Ничего другого он не умеет, - мрачно сказал Эдуардо.

Даниэла сидела в гостиной с книгой в руках, но никак не могла сосредоточиться на чтении. Она даже обрадовалась, когда вошедшая Мария отвлекла ее вопросом по хозяйству

- Никак не могу отвлечься от мыслей о Монике, - сказала она.

- Разыщите ее, сеньора!

Даниэла замахала руками.

- Я вам объяснила, почему не могу сделать этого!

Мария подошла к ней.

- Она неразумная, капризная девочка. Но вы-то нет! И вам известно, что именно сейчас вы нужны ей, как никогда!

- Вот в этом я не уверена. Боюсь, она не пришла ко мне потому, что я для нее слишком мало значу. И пусть она не с Альберто - она предпочитает быть одна, а не со мной.

Мария вышла, прижимая платок к глазам. Даниэла отложила книгу в сторону и задумалась. Ей вдруг показалось, что она ведет себя, как Джина с Фелипе.

Утро было солнечным, но Фелипе это не радовало. Мысли у него были тревожными. Он спустился по лестнице, чтобы дать распоряжения рассыльному адвокатской конторы, и вдруг увидел Джину, которая стояла в холле, прислонившись к стене. Не задумываясь, словно их последняя перебранка и не прерывалась, он сказал:

- Привет! Я не думал, что ты придешь так быстро.

- Я просто умираю от желания увидеть тебя, - язвительно ответила Джина.

- Понятно, - в тон ей продолжал адвокат. - Ты сходишь с ума от любви ко мне и пришла умолять о прощении.

- Ах ты, мой ясновидец! Ты, верно, хочешь, чтобы я встала на колени и поцеловала тебе ноги. Я так и сделаю.

Она подошла к Фелипе и ударила его в солнечное сплетение. Он сморщился от боли.

- Если ты пришла, чтобы драться, ты могла бы оставаться дома, - отдышавшись, сказал адвокат.

- Я хотела бы изувечить тебя! - яростно прошипела Джина. - Никто и никогда не оскорблял меня так, как ты!

- Ты ничего другого и не заслуживаешь! Можешь катиться ко всем чертям вместе со своим тупым немцем.

Джина, сердясь на себя и на Фелипе, сказала:

- Я не поехала с Хансом, но вовсе не из-за тебя, а из-за своих детей и потому, что мне не хотелось в Европу, понял?

- А! - засмеялся адвокат.

- Заткнись! - в сердцах крикнула Джина, стукнув его сумочкой.

- Просто Ханс все обдумал и не захотел показывать тебя своим друзьям. Именно это он и сказал мне на прощание.

- Берегись, мой дорогой! Над Джиной Рейес никто не смеет издеваться! - угрожающе произнесла женщина и направилась к выходу.

Фелипе засмеялся ей вслед. Он подумал, что приход Джины - добрый знак. А к войне с ней он привык.

Мария вошла в столовую и, убедившись, что еда стоит на столе нетронутой, всплеснула руками:

- Сеньора! Вы так ничего и не ели!

- У меня нет аппетита, Мария, - мрачно ответила Даниэла.

- Мне это совсем не нравится. Вам надо немного развлечься.

Даниэла подняла глаза от узора на скатерти, который она все время разглядывала, не зная, зачем.

- Мне не до веселья, Мария. У меня не осталось надежды на лучшее, а без надежды нельзя жить.

Служанка озабоченно смотрела на нее.

- Сеньор Алехандро вам не нравится? - спросила она.

- Ой, Мария, хоть вы не начинайте об этом, - с досадой сказала Даниэла - Джина уже надоела ей своими намеками на страсть фабриканта.

- Да нет, сеньора, я только спросила.

- Алехандро - прекрасный человек, но я не могу полюбить никого, кроме Хуана Антонио, - задумчиво произнесла Даниэла.

После неудачного, как ей казалось, разговора с Даниэлой Сония поехала к Хуану Антонио. Ей хотелось спасти Монику. Брат был поражен, услышав ее рассказ.

- Ни за что бы не поверил, если бы это сказала не ты, - покачал он головой, - Сколько же времени понадобилось Монике, чтобы понять, что за тип этот Альберто!

- Я надеюсь, она придет к Даниэле, - вздохнула Сония и отставила недопитую чашку кофе. - А может быть, и Даниэла возьмет инициативу на себя.

Хуан Антонио закусил губу и наморщил лоб.

- Даниэла права, Моника сама должна сделать шаг нам навстречу. Во всяком случае, навстречу Даниэле. Меня-то она, должно быть, и знать не желает.

Сония обняла брата.

- Я уверена, что у вас троих все наладится, - сказала она. - Не знаю, почему, но я чувствую, что все будет хорошо.

Хуан Антонио печально взглянул на нее. Ему, напротив, казалось, что ничего хорошего не будет.

Заехавший к нему через час Мануэль не поддержал его в мрачных мыслях. Он, как всегда, был очень рассудителен и видел все довольно ясно.

- Не мучай себя. Этот человек для Даниэлы ничего не значит. Джина ляпнула это для того, чтобы досадить тебе.

- Я в этом не уверен, - нахмурившись, сказал Хуан Антонио. - Когда я спросил о нем Дору, она посоветовала обратиться прямо к Даниэле.

- Но вмешиваться в их отношения тебе нельзя, - поднял палец Мануэль.

- Да, знаю, - недовольно ответил Хуан Антонио и прошелся по комнате. - Но, по крайней мере, Моника бросила этого негодяя.

Он сел и стал раскачиваться взад-вперед.

- Я бы на твоем месте разыскал ее, - посоветовал Мануэль.

- Нет, - болезненно поморщился его друг. - Она не станет со мной разговаривать. Вспомни, как она вела себя все это время. Лучше подождать немного.

Переживания сделали Хуана Антонио мудрее. Впрочем, дураком он никогда и не был. Лишь страсти, перед которыми он был бессилен, заставляли его иногда делать необдуманные шаги - словно злой рок толкал его… Он чувствовал себя очень одиноким, но в этой боли незаметно для него рождался новый человек.

Мануэль, умный, но несколько сухой, сделал неожиданное предложение:

- А почему бы тебе не пожить с Сонией?

- Мануэль, я, кажется, уже слишком большой мальчик, чтобы жить с сестрой! - воскликнул Хуан Антонио.

- А что тут плохого? - пожал плечами Мануэль. - У нее тебе будет лучше, чем в отеле.

- Терять независимость из-за комфорта…

- Почему? - недоумевал Мануэль. - Разве ты собираешься делать что-то такое, что надо скрывать от нее?

- Да нет, - махнул рукой Хуан Антонио.

- Подумай, она одинока, ты тоже… А дом у нее большой, тесно вам не будет.

Но Хуан Антонио не мог согласиться с ним. Возможно, что атмосфера несчастья, окружавшая Сонию, отталкивала его - он подсознательно стремился к свету и счастью. Так начинал себя новый человек, рождавшийся в нем.

Моника боялась: хорошо ли примут ее родственники Дениз? Страхи оказались напрасны. Бедствия молоденькой девушки тронули их. Они всем сердцем сочувствовали Монике. Ромелия, мать Дениз, провела девушку в комнату, где раньше спала Дениз.

- Ни о чем не волнуйся, - сказала она Монике. - Это твой дом. Живи здесь, сколько захочешь.

- Спасибо, сеньора, - поблагодарила ее Моника. - Но я не буду злоупотреблять вашим гостеприимством.

- Не говори глупости, - остановила ее Дениз. - Мы будем помогать тебе.

Ромелия обняла обеих подруг:

- Я рада, что вы обе со мной. Мне было так одиноко без дочери. А теперь у меня сразу две дочки. Надеюсь, ты все поняла и больше не захочешь покидать родной дом.

Дениз, улыбаясь, кивнула. Моника печально глядела на них, остро ощущая свое одиночество. Ромелия посмотрела на нее и сказала:

- То, что с тобой случилось, очень грустно. Но здесь тебе нечего бояться.

- Я знаю, сеньора, спасибо, - ответила Моника.

- Вот только плохо, что ты не предупредила семью, - озабоченно произнесла мать Дениз. Слезы выступили у девушки на глазах.

- У меня нет семьи, сеньора. Я оскорбила всех своих близких и не имею права на их внимание.

Ромелия, вздохнув, погладила ее по голове:

- Ладно, дочка, тебе, может быть, виднее, что ты делаешь.

Она улыбнулась:

- Только не называй меня сеньорой. Мое имя Ромелия, так ко мне и обращайся.

Джина сидела в кресле, поджав под себя ноги. Даниэла корила ее:

- Зачем ты пошла к Фелипе?

- Я очень разозлилась на него за вчерашнее.

- Я просто отказываюсь вас понимать, - сердито сказала Даниэла. - Пора бы вам и повзрослеть. Ведете себя, как малые дети.

- Но он же смеется надо мной! Я для него ничего не значу! - в слезах ответила Джина.

- Скорее, наоборот, ты для него слишком много значишь.

- Ой, пусть он катится к дьяволу. Я думаю, не поехать ли мне к Хансу в Германию. Уж он-то меня действительно любит.

Даниэла молча посмотрела на нее и тяжело вздохнула.

- Знаешь, Алехандро приходил ко мне со своим сыном. Карлос мне понравился, умный и живой мальчик.

- Да, Алехандро не дурак. Он понял, что тебя легче всего пронять детьми, - усмехнулась Джина.

- Прекрати, - сердито сказала Даниэла.

- Я же говорю правду, - миролюбиво произнесла подруга. - Ты любишь детей.

Даниэла вздохнула.

- Да… Они такие милые. Знаешь? Я решила взять на воспитание несколько детей. Представлю новую коллекцию - и займусь детьми, честное слово.

- Ты серьезно? - с улыбкой спросила Джина.

- Серьезно. Жизнь без семьи лишена смысла. А только подумать, сколько на свете детей, лишенных родительской ласки!

- Ты права. Ну что ж, поступай, как знаешь… И мы будем уважать тебя еще больше, - улыбнулась Джина.

Иренэ сидела за столом перед разложенными эскизами с гордым видом. Альберто рассматривал рисунки и качал головой:

- Ничего не скажешь, здорово. Даниэла знает свое дело.

- По-моему, это кошмар, - вздернула плечо Иренэ. - Но что делать, плохие вкусы господствуют в мире.

- Наш Дом моделей будет иметь успех, - усмехнулся Альберто. - Даю голову на отсечение.

- Дай-то Бог. Слушай, Альберто, Моника от тебя убежала, почему бы нам не жить вдвоем?

- А вдруг она вернется? - сказал Альберто, не глядя на нее.

- Ты прекрасно знаешь, что не вернется, - вздохнула Иренэ. - Почему ты не хочешь жить у меня?

Альберто пробормотал что-то неопределенное. Предложение Иренэ было заманчивым, но связывать себя обещанием ему не хотелось.

Хуан Антонио всегда отличался решительностью и энергией. Именно поэтому ему когда-то удалось блестяще наладить дело в своей фирме. Но и в сердечных делах он был таким же. Поняв, что главное в его жизни - любовь к Даниэле, он пришел к ней в дом, зачеркнув то, что ему теперь казалось досадным и случайным, и со всей страстью и настойчивостью стал снова добиваться любви Даниэлы. Он пришел в дом, где они когда-то были счастливы.

- Я не сдамся, не отчаюсь, а буду умолять тебя о прощении, пока мы опять не будем вместе, - говорил он, глядя Даниэле прямо в глаза.

- Пойми же, я не хочу о тебе ничего знать. Уходи и не мучай меня больше, - отвечала Даниэла, нервно ломая руки.

- Подожди, нам необходимо поговорить о Монике. Она ведь расплачивается и за нашу размолвку.

Он пристально посмотрел на Даниэлу и сказал:

- Я люблю тебя, Даниэла. Я люблю тебя.

Он попытался поцеловать ее, но она оттолкнула его и дала пощечину.

- Да как ты смеешь! - отчаянно воскликнула она. - Я не хочу с тобой говорить, уходи, меня не интересует твоя жизнь!

- Я сойду с ума! - простонал Хуан Антонио.

- Это меня не касается. Моника мне уже сказала, что я не имею отношения ни к ней, ни к тебе. Вот и чудно. Я забуду вас обоих, как вы забыли меня.

Хуан Антонио прошелся по комнате и, резко повернувшись к ней, выпалил:

- Я совершил страшную ошибку, но никогда не забывал тебя, Даниэла.

- Лучше бы тебе подумать об этом до того, как ты связался с Летисией, - горько сказал Даниэла.

- Попробуй меня понять, - вздохнул Хуан Антонио. - Я ощущал себя старым, у меня появились комплексы, и когда молоденькая девочка обратила на меня внимание, это оказалось слишком сильным искушением.

- Вот и оставайся с молоденькой девочкой. А обо мне можешь забыть, - сердито бросила Даниэла и пошла к выходу.

- Даниэла! - воскликнул Хуан Антонио.

Она остановилась и повернулась к нему.

- Даниэла! - повторил он. - Забудь обо всем. Я люблю тебя!

Она покачала головой.

- К сожалению, у меня очень хорошая память. К тому же у тебя будет ребенок.

- Это не должно тебя волновать. Я твердо решил порвать с Летисией. О женитьбе на ней не может быть и речи.

Даниэла сжала кулаки.

- Меня не интересуют твои решения. Уходи, прошу тебя.

- Даниэла! - умоляюще произнес он.

- Между нами все кончено, Хуан Антонио. Не надо цепляться за воспоминания. Живи своей жизнью и дай мне жить моей.

Он хотел что-то сказать, но Даниэла остановила его, подняв руку:

- Если ты еще раз придешь в этот дом, я перееду отсюда.

- Нет, этот дом твой, - покачал головой Хуан Антонио.

- Тогда уважай мои права. Ты не должен являться сюда всякий раз, когда тебе взбредет в голову.

И она вышла. Хуан Антонио печально смотрел ей вслед.

Даниэла поднялась к себе в комнату и села в кресло. Ею овладели сложные чувства. Дверь бесшумно открылась, и вошла Джина. Она знала, что здесь был Хуан Антонио, и хотела поговорить о нем.

- На твоем месте я бы его простила, - осторожно сказала она.

- Я почти была готова, но испугалась, как бы потом не пришлось раскаиваться в этом.

- Вряд ли, - произнесла Джина, садясь перед зеркалом.

- Я устала страдать из-за людей, которые этого не заслуживают, - вздохнула Даниэла. - Может быть, я стала злой и бездушной?

- Глупости! - возразила Джина. - Все, что с тобой происходит, очень понятно.

- Жизнь продолжается, я хочу жить и никому не позволю погубить меня, - сказала Даниэла. - Ладно, хватит об этом. Лучше скажи, что ты намерена делать с Фелипе?

- Фелипе для меня умер.

- Вы не меняетесь, - покачала головой Даниэла.

Джина повела плечами и упрямо сказала:

- Он имел возможность все исправить, а вместо этого оскорбил меня.

Даниэла улыбнулась:

- Вы все равно поженитесь, запомни мои слова.

- Нет, нет, я еще с ума не сошла! - воскликнула Джина.

- Ладно, поживем - увидим.

- Да я скорее выйду замуж за первого встречного, чем буду терпеть скачки и лошадей.

Даниэла молча улыбнулась.

Моника сидела на стуле. По щекам ее текли слезы. Дениз сидела рядом и пыталась ее утешить.

- Ну перестань, не плачь, все будет хорошо.

Но та безутешно качала головой.

- Мы были так счастливы, Дениз, у нас была такая чудесная семья, Лало меня любил, но появился Альберто, и все погибло.

Она зарыдала во весь голос.

- Безвыходных положений не бывает, - сказала Дениз. - Так всегда говорит моя мама.

- Нет, Дениз, для меня все потеряно. Я сама во всем виновата.

- Поговори со своей мамой, она все поймет.

Моника трясла головой и произносила сквозь слезы:

- Нет, нет, я на это не решусь! Лучше думать, что она любит меня и прощает, чем убедиться, что это не так.

- А что с Лало? - спросила Дениз.

- Я всегда буду казнить себя за то, что предала его. Он настоящий человек, не то, что Альберто.

И она опять залилась слезами. Дениз встала, и, достав платок, стала вытирать ей щеки.