Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 11

Глава 5. Сидзука Хирацука неожиданно заводит разговор о прошлом и настоящем

На нашем мероприятии не было ни каких-то проблем, ни каких-то захватывающих событий. Всё шло чинно и неспешно.

По мере того, как приближалось объявленное время начала, потихоньку нарастало нетерпение. Все поглядывали друг на друга, словно спрашивая, мол, не пора ли начинать. А затем Ишшики произнесла краткую вступительную речь, и все занялись собственно готовкой.

Разумеется, сам я шоколадом заниматься не собирался, так что делать мне было нечего. Моя роль здесь – ассистент, помощник, подручный и так далее. Иными словами, безработный.

Юкиносита же, в отличие от меня, немедленно приступила к делу.

Прямо передо мной был стол, за которым Юкиносита, Юигахама и Миура с серьёзным видом встали перед разложенными кухонными принадлежностями.

— Первое, что нужно сделать, это растопить шоколад на водяной бане. Тут всё зависит от того, что именно вы собираетесь сделать, но этот шаг в любом случае необходим.

— И всё? — Разочарованно спросила Миура.

— Ну, это основа. Впрочем, последующие шаги тоже важны.

Юкиносита начала ножом нарезать шоколад на мелкие кусочки ритмичными движениями. Юигахама лишь восхищённо охнула, видя, как ловко у неё это получается, словно за плечами есть немалая практика.

Хотя не думаю, что тут стоит так уж восхищаться.

Миура начала стараться повторить действия Юкиноситы. Но у неё получалось несколько нервно и неуверенно, наверно, она просто не привыкла работать ножом. Юигахаму, кстати, к ножу даже не подпустили. Ну, тут ничего не попишешь.

Когда почти весь шоколад был нарезан, Миура осмотрела свою работу. На её лице было написано удовлетворение. Да нет, это ещё не всё, знаешь ли…

Но Миура, кажется, уже ощущала себя мастером.

— Хм-м… Всё так просто? Ну как вам?

Она хвастливо улыбнулась. Но два голоса прозвучали в ответ почти синхронно.

— Ты такая наивная, Юмико!

— Какая наивность.

Юигахама высказалась с напором и без малейших колебаний. А на лице Юкиноситы мелькнула презрительная улыбка. Миура помотала головой, наверно, находясь под впечатлением, что задача ещё проще, чем прозвучавшая инструкция.

— А? А что тут такого сложного?

Юигахама гордо выпятила грудь.

— Сложности только начинаются! Надо не просто сунуть шоколад в горячую воду. Надо делать это как бум… жам… ну, как-то так.

Подозреваю, она имела в виду что-то вроде смешивания или темперирования.31 Или это она про тенпай?32 Да не, точно нет!

Юкиносита приложила руку к виску, вздохнула и заговорила.

— Если ты просто расплавишь шоколад, на поверхность всплывёт белый жир. Будет мерзко на вид и противно на вкус. Тут придётся потратить много времени и сил.

Какой разный уровень чувствуется в их словах… Как между донатором и случайным игроком.

Убеждённость Юигахамы и логика Юкиноситы сыграли свою роль, убедив Миуру поменять мнение.

— Хм-м… Понятно. Ладно, что дальше?

Слова звучали в её обычном стиле, но чувствовалось, что её отношение заметно изменилось. Во всяком случае, теперь она спрашивала совета.

Юкиносита слегка улыбнулась.

— Дальше мы будем смешивать и разбавлять. А потом в зависимости от того, что ты хочешь сделать… Что ж, народу много, так что давайте сделаем шоколадный торт.

— Шоколадный торт! Прямо как в магазине?

— На самом деле это несложно… Я использую чёрный шоколад, а вы делайте как вам нравится.

Глаза Юигахамы заблестели, она с уважением посмотрела на Юкиноситу. А взгляд Миуры выражал что-то вроде «Пожалуй, эта девчонка и правда неплохо разбирается». Юкиносита ответила слабой усмешкой.

Что ж, хоть я и беспокоюсь немного за Юигахаму, но раз тут Юкиносита, всё должно быть нормально. Пора посмотреть, что делают остальные.

Мой взгляд скользнул к соседнему столу, и я увидел за ним Ироху Ишшики, работающую в одиночку.

Судя по тому, что я вижу, она в самом деле хорошо умеет готовить.

Шоколад уже был растоплен. В другой миске было взбито безе. Похоже, для Ишшики это дело привычное.

Она добавила в миску несколько капель чего-то вроде ликёра и размешала. Взяла ложку и попробовала.

Прикусила ложку и помотала головой, вкус явно её не удовлетворил. И начала добавлять в смесь сахар, какао, сливки и всё прочее.

— Елки-палки, а ты и в самом деле хорошо умеешь готовить.

Может, это прозвучало и неожиданно, но я в самом деле был удивлён, насколько умело она действует.

Ишшики презрительно посмотрела на меня.

— Семпай, ты сомневался в моих словах?

— Да не то чтобы… Просто смотрю, ты действительно в этом хороша. И так стараешься.

Если она так старается только для того, чтобы Хаяма попробовал её шоколад, такая серьёзность оставляет хорошее впечатление… Ну, может она и хотела заодно на халяву сделать формальный шоколад, но судя по фартуку поверх формы, она вкладывает массу усилий. Странно. Хотел бы ещё раз напомнить, что фартук на голое тело смотрится лучше, чем фартук на форму. Хотя лучше всего смотрится фартук на футболку и шорты на Комачи.

Ишшики удивлённо заморгала, но тут же вскинула руки, словно отталкивая меня.

— Ты что, подкатываешь ко мне? Мило, но слишком наивно думать, что твои сладкие слова сработают только потому, что я делаю сладости, извини, попробуй в следующий раз.

Она вежливо склонила голову.

Да не подкатываю я к тебе. И уж тем паче не собираюсь пробовать в следующий раз…

Ишшики ведёт себя как всегда. Нет, пожалуй, хитрости у неё ещё прибавилось. Удивление смешалось во мне с уважением, и я невольно вздохнул. И увидел, что к моим губам приближается ложка.

— Оп!

Под аккомпанемент голоса Ишшики ложка влетела мне в рот, и я ошарашенно заморгал. И увидел прямо перед собой обаятельную улыбку.

— Семпай, как тебе такие сладости? Совсем не нравятся?

Ишшики вытащила ложку, качнула головой и посмотрела на меня снизу вверх. Её улыбка смахивала на улыбку ребёнка, радующегося успешной проказе. Но провокационно выпяченная грудь несколько нарушала баланс. Вот почему она так привлекательна.

— …Да не скажу, что не нравятся.

Сахара там и правда немало, у меня от сладости чуть язык не онемел. Если подумать, не та ли эта ложка, которой она… Так, это очень вредно для сердца, так что не надо, пожалуйста, больше так делать…

Хоть и говорят, что сахар хорошо снимает утомление, на сей раз эффект оказался обратным. На меня накатила волна усталости, и я невольно вздохнул. Ишшики тоже вздохнула.

— Ха. Твоё мнение насчёт вкуса меня совершенно не интересует.

Но взгляд её говорил, что она всё-таки ждёт ответа.

Ощущая сладкое послевкусие на языке, я задумался над смыслом её слов.

— Мой ответ всё равно не изменится.

— Вот как…

Ишшики о чём-то задумалась, уставившись на ложку в руке, потом кивнула. И снова подняла голову.

— Буду иметь в виду. Так, отойду на минуточку. Хаяма-а-а-а-а…

Она улыбнулась и лёгкой рысью рванула к Хаяме.

Я пальцем стёр с лица шоколад и сунул его в рот. Обоняние пощекотал запах шоколада и ликёра.

— Слишком сладко…

Пробормотал я и вдруг услышал скрип металла по металлу.

От этого звука по спине побежали мурашки. Я повернулся и увидел, что Юкиносита, придерживая миску, размешивает её содержимое ложкой.

— …Если подумать, в роли дегустатора у нас Хикигая. До сих пор ты был совершенно бесполезен и я совсем про тебя забыла. Не мог бы ты быть любезен подойти сюда и высказать своё мнение насчёт вкуса?

Она протянула ложку ручкой ко мне. Ложка была полна чёрного шоколада.

— Там больше девяноста процентов какао, он точно очень горький…

И пробовать не надо, чтобы понять. И сливок там мало, и сахара, в лучшем случае добавлено несолёное масло.

Судя по чёрному блеску и запаху, это сплошное какао.

Но Юкиносита по-прежнему холодно буравила меня взглядом, явно не собираясь уступать. Она шагнула ко мне, молча протягивая ложку. А я её брать не собирался. Мы молча смотрели друг на друга, пока не вмешалась Юигахама.

— А, что насчёт моего! Попробуй мой!

Она протянула мне миску. Жидкость в ней была светло-коричневого цвета. Даже как-то странно называть такое шоколадом. Оно и на шоколадный соус-то не тянет, пожалуй, разве что на шоколадное молоко.

Я подался вперёд и принюхался. От миски шёл сладкий запах.

— Мне кажется, такое Хикки больше всего нравится…

Глядя на Юигахаму, протягивающую мне миску, я вдруг ощутил странное дежавю. Этот удушливый и сладкий запах напомнил мне кофе. Белый оттенок коричневого и пена говорили мне, что там много сахара… Выглядит как MAX Coffee…

Беда в том, что делала это Юигахама, а у её творений вкус может разительно расходиться с внешним видом… Эта девчонка может ошарашить как чёртик из коробочки. Я имею в виду, разве сегодня не положено делать шоколад?

Одно тёмное вещество было безусловно горьким, даже пробовать не надо. А вкус другого я даже не мог предположить. Эти сладость и горечь заставили меня ощутить волну слабости.

Мой голос забился в горле.

— П-погодите…

В этот момент распахнулась дверь.

И я услышал недовольное цоканье высоких каблуков, направляющееся ко мне. Дыхание появившейся персоны смахивало на ветер из глубин преисподней.

— Чёрт, даже воздух пропитан этим сладким ароматом.

Раздражённое бормотание прозвучало так, словно ей пришлось дышать отравой. Сомнений быть не могло – к нам явилась Сидзука Хирацука (одинокая, около тридцати)!

Кстати, что бы она там ни говорила, никакого сладкого запаха тут не чувствовалось…

— Госпожа Хирацука? Почему вы здесь?..

— Хм? А, просто услышала сообщение Ишшики. Вот и решила прийти посмотреть.

Ответила со вздохом Хирацука на вопрос Юкиноситы. Посмотрела на миски, которые держали Юкиносита с Юигахамой, и негромко рассмеялась.

— Да, забыла сказать, в школу шоколад приносить запрещено.

— Это такое школьное правило? — Озадаченно качнула головой Юигахама. Хирацука зло улыбнулась.

— Нет такого правила, но всё равно запрещено. Он не имеет отношения к учебному процессу, да к тому же всё это жутко раздражает. Почему, думаете, я поддержала запрет на шоколад? Пусть это и неприятно, но ученики тоже должны испытать ту же боль. Потому что любовь становится только сильнее, преодолевая препятствия!

Как у неё получается выкладывать столь отвратительные вещи с такой милой улыбкой? Таким умением нельзя не восхититься! Хотя, честно говоря, уверен, что роман вполне может начаться с формального шоколада! Людей, способных принять как шоколад, так и учителя в качестве партнёра, везде полно!

— Ладно, я в любом случае возьму отгул на день вступительных экзаменов. — Хирацука улыбнулась и добавила, — Шучу. Ладно, постарайтесь как следует.

Юигахама натянуто улыбнулась, Юкиносита резко отвернулась. Видя такую реакцию, Хирацука криво усмехнулась и потрепала их по головам.

Благодаря Хирацуке настроение в комнате слегка изменилось. Вслед за сладким ароматом её наполнила атмосфера тишины и спокойствия.

И появилась ещё одна персона, замечательно соответствующая такой атмосфере.

Её синеватые волосы, стянутые в два хвоста, спускались к плечам. На ней был маленький передник. Я прекрасно помнил её лицо и был уверен, что в будущем она станет красавицей.

Кейка Кавасаки. Сестра Кавы-как-её-там.

Кавасаки сегодня сначала надо было зайти за сестрёнкой в детский сад, так что она появилась с заметным опозданием, таща хозяйственную сумку. Здесь натянула на Кейку передник, удовлетворённо вздохнула и начала её фотографировать. Наверно, на память.

Этот передник, судя по всему, был специально подогнан под Кейку. На нём даже красовалось вышивкой её имя. Смотрелось очень мило.

От души наснимав Кейку, Кавасаки вспомнила, кажется, что она сама ещё не готова.

— Э-это, я пойду подготовлюсь…

Сказала она мне, запинаясь, сначала помахав рукой в знак приветствия.

Хм. Не знаю, зачем и куда ей идти готовиться, но у девушек всегда масса своих заморочек. А если пытаться уточнить, они начинают злиться. Комачи живое тому доказательство. Ну и понятно, тут столько опасных кухонных принадлежностей, что я тоже побоялся бы оставить ребёнка без присмотра.

— Не волнуйся, я присмотрю за ней.

— Ладно, тогда сейчас вернусь…

Кавасаки кивнула и вышла из комнаты.

Я посмотрел ей вслед, потом перевёл взгляд на Кейку.

Она устала, наверно, от целого дня в детском саду. А может, от фотосессии Кавасаки. В общем, у неё буквально слипались глаза.

Но, увидев меня, она вдруг заморгала и разинула рот.

— Хаачка!

Судя по тому, как она ткнула в меня пальцем, она меня запомнила.

— Ага, верно, я Хаачка. Хотя вообще-то меня зовут Хачиман. И не надо тыкать в людей пальцем, а то проткнёшь ещё…

Я пригнулся и, глядя на неё, аккуратно ткнул в её щёку пальцем. Очуметь, какая мягкая…

Потыкал ещё, и Кейка надулась и засопела как тюлень, явно очень смущённая… Так, хватит уже наказаний. Больше она ни в кого пальцами тыкать не будет.

Хоть я и достиг своей цели, но щека на ощупь была такая мягкая, что отвести палец просто сил не было. Ой-ой, нехорошо, какая же она мягкая… У Комачи в таком возрасте тоже мягкие щёки были. Нет, они и сейчас мягкие… думал я, продолжая тыкать её. Озадаченная Кейка вдруг охнула, словно сообразив что-то.

— Ей.

Она ткнула меня пальцем в лицо без всякого стеснения.

— Ох… Вот почему я говорю, что нельзя тыкать других пальцем. Будет нехорошо, если в глаза попадёшь.

В качестве наказания я снова ткнул её. Кейка засмеялась, видимо, приняв это за игру, и начала тыкать меня в ответ. Упс… кажется, преподать урок у меня не вышло.

Я продолжал тыкать её в щёку, размышляя, как же до такого дошло, и вдруг услышал за спиной холодный голос.

— Чем это вы тут занимаетесь?

— Э-э, ну, да ничем особенно.

Обернувшись, я увидел Кавасаки в переднике. Она холодно смотрела на меня, держа в руках чашку с нарезанным шоколадом. А потом глубоко вздохнула, словно не в силах подобрать нужные слова.

— Знаешь, ты, конечно, помог, присмотрев за ней, но это… это…

— Стоп, придержи лошадей. Это совсем не то, что ты подумала.

Подозрительно выглядящий парень с тухлыми глазами тыкает в щёку маленькую девочку… Да, одного взгляда на такое достаточно, чтобы у меня начались проблемы с законом. Случись такое снаружи, насчёт меня могли бы дать объявление о розыске… А мама спросила бы «Это не ты, случаем? Ха-ха-ха»… А я бы лишь беспомощно мычал в ответ… Плюс к тому взгляд Кавасаки «А я думала, что могу верить тебе» заставил меня ощутить странное чувство вины.

— Ну, это, понимаешь…

Я разогнулся и поднял руки, давая понять, что не намерен сопротивляться. Начал размышлять, что же сказать в своё оправдание и почувствовал, как что-то ткнулось мне в ногу. Посмотрел вниз и обнаружил, что Кейка обняла меня за талию.

— Мы с Хаачкой иглали!

— Э-э, ну, да, как-то так.

Хоть я действительно хотел поиграть с ней, но с другой точки зрения больше было похоже, что это маленькая девочка хотела поиграть со мной. Пусть меня и привлекла мягкость её щеки, но не берусь утверждать, что вторая интерпретация так уж неверна.

Суметь пленить мужское сердце в столь юном возрасте… Этот ребёнок просто пугает.

Впрочем, не будет ошибкой предположить, что её ждёт большое будущее. Это видно по её сестре, Саки Кавасаки, настоящей красавице. Единственная проблема той – что с первого взгляда её можно принять за хулиганку. Но когда она смотрит на сестрёнку, в её взгляде нет и следа угроз или запугивания.

— …Вот как.

Глядя на невинное поведение сестрёнки, Кавасаки сменила гнев на милость и улыбнулась. Кейка тоже улыбнулась и наклонила голову, по-прежнему цепляясь за меня.

— Саачка, хочешь тоже поиглать?

— Нет, спасибо. Ладно, Кей, иди сюда.

Кавасаки отлепила Кейку от меня и крепко обняла. Да нет, ничего бы я ей не сделал, даже не будь ты настороже.

Как бы то ни было, проблем я избежал. Я облегчённо вздохнул.

А вот Кавасаки выглядела немного встревоженной. Она потрепала Кейку по голове, оглядела комнату и заговорила.

— Может, не стоило её приводить?

Не то чтобы я её не понимал. Тут же сплошь старшеклассники собрались, не говоря уже, что не все даже из нашей школы. Кейка среди них как белая ворона. Но с другой стороны, у нас же не официальное мероприятие, тут нет чётких правил.

Я посмотрел на стол наискосок от меня и увидел Харуно, разговаривающую с Мегури. Если уж даже они здесь, о каких-то ограничениях участия даже заговаривать смешно.

— Да думаю, всё нормально. Остальные же здесь, и ничего.

— Угу…

Кавасаки согласно кивнула. Ну, собственно, вся эта эпопея с мероприятием и началась с её просьбы. Так что если ей здесь неуютно, виноват буду я, потому что уж хотя бы её просьбу я выполнить был обязан… А значит, надо прикинуть, что можно сделать, чтобы она чувствовала себя спокойнее.

Я начал соображать, кто бы мог в этом помочь, и услышал за спиной быстрые шаги.

— А, Кавасаки. Ты вовремя.

Прозвучал весёлый голос Юигахамы. Из-за неё высунулась Юкиносита.

— Давненько я Кейку не видела.

С этими словами Юигахама потрепала девочку по голове. И она, и Юкиносита видели её на рождественском мероприятии, так что их вполне можно считать знакомыми Кейки.

Юкиносита тоже подошла к Кейке, но никак не решалась до неё дотронуться. Она то чуть протягивала руку, то снова отдёргивала её. Кажется, она всё никак не могла решить, можно ли ей тоже потрепать девочку по голове. Какая застенчивая.

Правда, тут был кое-кто ещё застенчивее.

— Это… Буду рада поработать вместе с тобой…

Наконец смущённо выдавила Кавасаки, которая, похоже, никак не могла решить, как ей поздороваться. Кейка, глядевшая на свою сестру, решила, надо полагать, что так не годится. Выпрямилась и глубоко поклонилась.

— Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.

Наверно, её этому в детском саду научили. Пусть говорила она по складам, но звучали её слова куда дружелюбнее, чем отрывистая речь её сестры. И очаровывали всех, кто это видел.

Под её обаяние попал не только я, но и тихонько взвизгнувшая от избытка чувств Юигахама. Кавасаки смотрела на сестрёнку повлажневшими глазами, словно наглядно увидев, как та растёт.

Юкиносита наконец тоже доброжелательно улыбнулась. Придержала юбку, присела, посмотрела прямо на Кейку и медленно заговорила.

— Рада буду поработать вместе с тобой. Ну, какое пирожное ты хотела бы приготовить?

Кейка вскинула голову и посмотрела на Кавасаки. Та кивнула.

— Кей, что бы ты хотела съесть?

Девочка задумалась и вдруг выпалила.

— Уголь!

— Э-э… Понятно…

Я даже не знал, что сказать. Уголь?

— Извините, мы тут вчера угря ели, она его очень любит.

Кавасаки смущённо опустила голову. Ну да, дети – они все такие. То ляпнут какую-то ерунду, то скажут первое, что пришло в голову, даже не потрудившись задуматься…

Юкиносита взялась за подбородок обеими руками и глубоко задумалась.

— Тогда как насчёт пирожка с угрём? Сам пирожок сделать несложно, но как готовить угря, надо посмотреть…

— О, а пирожок действительно сделать несложно?

— Да.

Уверенно ответила она. Эта девушка действительно всё знает. Даже странно, что у неё с собственными «пирожками» беда.33

— Хочешь попробовать?

Покрасневшая Кавасаки отчаянно замотала головой.

— Нет, не надо! Лучше научи её чему-нибудь, что и ребёнок сделать может…

— Хорошо. Тогда, пожалуй, шоколадные трюфели… Позвольте сходить за дополнительными ингредиентами.

Юкиносита направилась к преподавательскому столу в передней части комнаты.

Я посмотрел на Кейку, прикидывая, должен ли я и дальше за ней присматривать. Но мою работу няни уже приватизировала Юигахама.

Она присела, не обращая внимания на юбку, и принялась весело болтать с Кейкой.

— Я понимаю, что ты говорила про угря. Мне тоже хотелось бы попробовать.

— Уголь вкусный. С лисом и соусом.

— Ага, угорь такой вкусный…

— Лис вкусный.

— А, рис…

Хоть они и говорили о разных вещах, обе выглядели счастливыми. Как бы Юигахама и впрямь бы не взялась угря готовить.

Впрочем, пока Юкиносита с Кавасаки рядом, катастрофы, думаю, удастся избежать. Значит, скоро придёт моё время как дегустатора.

А пока час не пробил, пожалуй, стоит тут прогуляться.

Под руководством Юкиноситы Кавасаки с Кейкой начали готовить шоколад. Значит, мне даже за ребёнком присматривать не надо. То есть я остался полностью безработным. Если так и дальше пойдёт, придётся идти на берег бросать камушки в воду. Стоп, это же занятие для никчёмного человека.

Хаяма, такой же дегустатор, как и я, оставался зажат между Миурой и Ишшики. Тоже жаждущий причаститься к шоколаду Тобе крутился около Эбины. Чувак, тебя же презирают.

Харуно и Мегури разговаривали с Хирацукой. Нынешние и прежние члены школьного совета суетились возле столов, выполняя различные просьбы. Вице-президент и секретарь болтали друг с другом, время от времени весело смеясь. Вице-президент, делом займись!

Компания из Кайхин Сого во главе с Таманавой устроила ДИСКУССИЮ. Судя по тому, что к готовке они ещё даже не приступили, МОЗГОВОЙ ШТУРМ был в самом разгаре.

Кажется, бездельником тут оказался я один. А значит, стоит пристроиться где-нибудь в уголке и не лезть никому под руку.

В этот момент я краем глаза заметил, что дверь начала тихонько открываться. Приоткрылась на несколько сантиметров и замерла. Наверно, стоящий за ней просто решил заглянуть, что тут и как.

Только не говорите мне, что кто-то из занимающихся в центре решил пожаловаться, что мы слишком шумим…

Кажется, никто кроме меня эти манипуляции с дверью не заметил. Значит, выбора нет, придётся пойти и посмотреть.

Я неуверенно двинулся к двери.

А вдруг там какая пожилая дама окажется… Если пришли жаловаться, просто извинюсь. В конце концов, когда тебя ругают – это дело обычное. Можно даже сказать, работа такая есть, ругань слушать. Правда, за неё ничего не платят. Собственно, и за работу в клубе помощников ничего не платят. Уже целый год!

Собравшись с духом, я распахнул дверь.

И за ней обнаружилась знакомая персона.

Наверно, он пришёл сюда сразу после клуба. В мятой ветровке, которая была ему немного великовата. Неуверенно сложенные перед грудью руки почти тонули в рукавах. Или просто аура у него такая особая? Из-за немного согнутой спины даже жёсткий материал ветровки казался мягким.

Наши глаза встретились, и его лицо просияло.

— Хачиман!

— Т-Тоцука… Ты всё-таки пришёл.

— Угу. Хоть и опоздал немного, в клубе задержался.

Перед дверью стоял мой одноклассник, Сайка Тоцука. Хоть я и рассказал ему о сегодняшнем мероприятии, когда мы встретились в школе, даже не думал, что он придёт.

— Здорово, а я уж думал, что заблудился.

Он посмотрел на компанию из Кайхин Сого. Ну да, если дверь лишь чуть приоткрыть, только их и видно.

Всё верно, если твоё поле зрения слишком узко, многого просто не заметишь.

Как я не заметил этого типа за спиной Тоцуки.

— Ха… чиман…

За Тоцукой стоял мой… мой… в общем, мой напарник на физкультуре. Ёшитеру Заимокуза. Я ведь не только ничего не говорил ему об этом мероприятии, я вообще его сегодня в школе не видел. Так как он здесь оказался? Впрочем, это же Заимокуза. Не будем обращать внимания на мелочи.

— Заимокуза? Что ты здесь делаешь? Уже собираешься уходить?

Заимокуза демонстративно откашлялся.

— Ахем-ахем. Госпожа Хирацука дала нам с сэром Тоцукой поручение, так что мы пока не можем откланяться.

— Поручение? Так ты ещё не уходишь?

— Воистину так, — замахал он руками.

Что же это за поручение такое… Тоцука тем временем скинул сумку с плеча.

— Она попросила нас принести вот это…

Он начал рыться в сумке.

— А, вы уже здесь. Ну что, принесли?

К нам подошла Хирацука, заметившая суету у двери. С пыхтением роющийся в сумке Тоцука улыбнулся и протянул что-то Хирацуке.

— Вот, возьмите, пожалуйста.

Кажется, это были теплоизолирующие упаковки, в каких продают замороженные продукты в супермаркетах. Хирацука взяла эти блестящие пакеты и принялась изучать их.

— И что там?

— М-м… А, ты очень вовремя. Давай раскроем в сторонке.

Хирацука подхватила пакеты и двинулась к столу у окна. Уселась на стул, пребывая в хорошем настроении и что-то мурлыча под нос, и начала выкладывать их содержимое.

— Я подумала, что в конце все будут есть, что тут наготовили. Вот и прикупила кое-что для сравнения. Просто получилось слишком много, вот я и попросила их помочь принести.

— Понятно.

Перед днём Святого Валентина шоколад можно купить где угодно, хоть в супермаркете, хоть в овощной лавке, хоть по почте заказать. Надо полагать, Хирацука где-то всё это заказала и ничтоже сумняшеся послала Тоцуку с Заимокузой получить и принести.

А заказала она немало, как я посмотрю. Выложила целую кучу упаковок с красивыми этикетками.

Разложенные на столе фирменные упаковки, конечно же, привлекли внимание. И я почувствовал, как на нас скрещиваются взгляды.

Разумеется, среди них был и взгляд Харуно. Постукивая каблуками, она вместе с Мегури подошла к столу и с интересом принялась разглядывать разложенный шоколад.

— Сидзука, ты и впрямь постаралась… Годива понятно, но ещё и Пьер Эрме, и Чарбоннэ… Из отеля «Империал», отеля «Нью Отани»… И даже шоколад от Аоки Садохахи…

— Ну да, так и есть.

Хирацука гордо выпятила грудь. Потому, наверно, что кто-то понял, сколько всё это стоит.

С моей точки зрения шоколад – он шоколад и есть, но здесь нашёлся человек, который в таких вещах разбирается. Ну, про Годива я слышал, могу предположить, что и всё остальное означает фирменный шоколад. Харуно сейчас на французском говорила, да? Или нет? Даже не знаю.

Как она там сказала? Пи… Пьер… Пьертаки? Жанпьер… порунаперу? Никогда таких названий не слышал.

Стол с выстроившимися на нём упаковками сверкал так, словно тут открылся филиал ювелирного магазина. Мегури восхищённо вздохнула.

— Ого, вкусно выглядит…

— А, Мегури тоже в курсе? Рекомендую, всё это в самом деле вкусно.

— Стоп, а ты-то чем гордишься, Харуно? Выбирала всё я.

Ну да, Хирацука становится очень ревнива, когда речь идёт о её увлечениях… И машина у неё высшего класса… Она готова вкладывать в свои увлечения всю душу и деньги. Потрясающе, совсем по-мужски.

Будучи мужчиной и сам, я не мог не посмотреть на Хирацуку с уважением. Тоцука, кстати, тоже на неё уставился.

— Учитель, вы тоже любите сладости?

Увидев его сверкающие глаза, Хирацука на секунду потеряла дар речи.

— …Ну, как-то так… Д-думаешь, мне это не идёт?

— Нет, нет, ничего подобного… Вам очень идёт…

Увидев, что Хирацука понурилась, Тоцука занервничал и постарался побыстрее исправиться. А Харуно весело рассмеялась.

— Зная Сидзуку, могу предположить, что она ими сакэ закусывает. Здорово, кстати, я тоже не прочь так попробовать.

— Ну да, закусываю… Но сегодня не могу.

Хирацука нахмурилась. А Харуно недовольно надулась.

Я с удивлением смотрел на них.

Честно говоря, Харуно Юкиносита из тех людей, кто ничего не делает просто так. И кто всегда готов посмеяться над другими. Но сейчас её реакция на Хирацуку выглядела совершенно естественной. По крайней мере, мне так показалось. Хотя, конечно, и это может быть лишь особенностью её маски.

Собственно говоря, о Харуно Юкиносите я почти ничего не знаю. Знаю, что она старшая сестра Юкиноситы, подруга детства Хаямы, семпай Мегури, бывшая ученица Хирацуки, демон с потрясающе красивой внешностью. Но даже зная все эти общеизвестные факты, я не могу пробиться взглядом сквозь бездонное топкое болото, чтобы увидеть её настоящую личность.

Если подумать, я впервые вижу, как Харуно достаточно долго разговаривает с кем-то старше себя.

Я немного ошеломлённо смотрел на неё, и мне казалось, что поверхность этого бездонного болота слегка заколебалась.

Харуно демонстративно понурилась, прилегла на стол и ласково посмотрела на Хирацуку.

— Какая жалость. Когда в следующий раз соберёшься, позови меня, я о многом хочу с тобой поговорить.

Эти слова смахивали на тривиальное лицемерие.

Но ответный взгляд Хирацуки был совершенно серьёзен. Она перестала разворачивать шоколад и свела ладони. Посмотрела в глаза Харуно и мягко заговорила, словно подбирая слова.

— Харуно, если ты… в самом деле хочешь мне что-то сказать, я готова пригласить тебя в любое время.

Плечи Харуно едва заметно вздрогнули.

Она по-прежнему лежала на столе, глядя на Хирацуку стеклянными, бесцветными глазами. Но мне показалось, что на мгновение её взгляд полыхнул бледным пламенем.

Это мгновение длилось не больше секунды, но мне казалось, что они смотрят друг на друга целую вечность. Я даже забыл, что надо дышать.

Молчание прервал тихий смешок Харуно.

— Правда? Тогда запланируй время… А, Хикигая тоже здесь? Не хочешь выпить со старшей сестричкой?

Она подвинулась ко мне и глянула на меня снизу вверх. Я рефлекторно шарахнулся назад.

— Я несовершеннолетний. Мне алкоголь нельзя, мне сок, пожалуйста.

Заимокуза насмешливо фыркнул. Хирацука вмиг потеряла всю свою серьёзность, её плечи затряслись от смеха.

Судя по всему, на них моя шутка сработала. Иначе говоря, на остальных она не подействовала.

Тоцука озадаченно качнул головой. Мегури улыбалась с таким видом, словно не понимала, что тут происходит. Харуно нахмурилась и помотала головой.

— Плохо, если тебе нельзя пить. Что ж, если ты не проходишь по возрасту, как насчёт Мегури?

— Хару, я тоже несовершеннолетняя. Но я не против, если мы выпьем чая…

— Ясно. Так, и что мне тогда делать? Одноклассников позвать?

Хирацука вздохнула, глядя, как Харуно вытаскивает мобильник и начинает в нём ковыряться.

— Хорошо, если захочешь, позвони мне.

А потом, словно давая понять, что разговор окончен, пихнула в мою сторону пакетики с фирменным шоколадом.

— Хикигая, Сиромегури, поделите, как сочтёте нужным. И с остальными поделитесь.

— Хорошо. По сколько каждому?

Спросила Мегури, начиная раскладывать шоколад на бумажные тарелки.

— Да по сколько хотите, — ответила Хирацука. Мегури раздражённо посмотрела вверх.

— Хикигая, с этим разберись сам.

Она сунула мне пару тарелок. На каждой из них, словно отражая скрупулёзный подход Мегури, лежал полный комплект разноцветных шоколадок всех брендов. Просто идеальное распределение. Я невольно восхитился исходящей от неё силой Мегурин.

— Так точно.

— Ребята, вы тоже давайте.

Мегури подхватила несколько тарелочек, и мы все разошлись к разным столам. Хотя точнее будет сказать, что направлений оказалось всего три.

Мегури пошла к столу школьного совета Кайхин Сого. Тоцука направился туда, где трудились сёстры Кавасаки и Юкиносита с Юигахамой. Заимокуза потащился следом за ним. А на мою долю остался стол, за которым вели яростную битву Миура и Ишшики.

Я окинул его взглядом. Миура яростно зыркала на Ишшики, та скалилась от уха до уха, зажатый между ними Хаяма упорно держал бодрую улыбку.

Тобе, кажется, переживал за него. Время от времени перекидывался с ним словом и вроде бы даже не пытался взывать к Эбине.

Мда… Проблема. Я имею в виду, мне совсем не хочется лезть на это поле боя.

Я медленно приближался к столу, не зная, как с ними заговорить. Хаяма заметил меня.

— Прошу прощения, я ненадолго…

Сообщил он, аккуратно вывернулся от Миуры и Ишшики и подошёл ко мне.

— Ты что-то хотел?

— Угу. Просто принёс подарок от госпожи Хирацуки.

Я сунул ему тарелку. Хаяма поморщился.

— Опять шоколад?..

— Говорят, он очень вкусный.

— Вот как?

Он подхватил тарелку и вернулся к столу.

Миссия выполнена. Я уж думал возвращаться, когда услышал какое-то металлическое постукивание. Посмотрел на звук и увидел, что это Хаяма постукивает одной банкой кофе о другую. Он помахал мне банками и улыбнулся, безмолвно спрашивая, не хочу ли я кофе.

Кажется, даже Хаяма устал столько времени торчать между Миурой и Ишшики. И теперь решил воспользоваться подвернувшимся предлогом, чтобы передохнуть. А мне сейчас всё равно делать нечего.

Я кивнул, и Хаяма уселся за стол неподалёку от Миуры. Я пристроился рядом.

Едва я сел, Хаяма передал мне банку. Это был не MAX Coffee, а кофе чёрный. Глядя, как я разглядываю название, Хаяма усмехнулся.

— Предпочёл бы послаще?

— Ничуть.

Даже мне сейчас не хочется пить сладкое. К тому, же ещё предстоит шоколад дегустировать. Я открыл кофе и сделал пару больших глотков.

Хаяма последовал моему примеру и шумно выдохнул.

Мы не разговаривали. Слышны было лишь постукивание банок о стол да случайные вздохи. Эти звуки вполне заменяли нам разговор.

В моей банке оставалось кофе всего на глоток, судя по весу, когда Хаяма вдруг заговорил.

— Пожалуй, всё равно неплохо получилось.

— А?

Я даже не представлял, что он имеет в виду. Но Хаяма улыбнулся своей привычной, знакомой всем улыбкой и продолжил.

— Похоже, здесь все… все могут вести себя более естественно.

Он оглядел комнату. Я последовал его примеру.

Миура сосредоточенно смотрела на весы. Ишшики возилась у духовки, что-то насвистывая. Юигахама стояла вся красная, а уставившаяся на неё Юкиносита схватилась за голову.

Его взгляд вернулся ко мне. Теперь на его лице было выражение, которое я хорошо знал. Одинокая, немного горькая улыбка.

«Все», о которых говорил Хаяма.

Про кого он говорил? Точнее, кого включил в их число? Теперь я понял. И отвёл глаза, глотнув горького кофе.

Мне нечего было ему ответить. Но Хаяма вдруг продолжил шутливым тоном.

— Благодаря тебе даже Тобе получил шоколад и теперь счастлив.

Ну да, похоже, Тобе удалось попробовать шоколад, который готовит Эбина. И теперь он прыгает и кричит «Вкусно! Сладко! Потрясающе!». Молодец, что тут скажешь. Но всё же Эбина из тех девушек, которые куда сложнее, чем кажутся на первый взгляд. Они могут открыть сердце лишь постепенно, шаг за шагом. Склад характера у них такой. Я криво усмехнулся.

Впрочем, его старания достойны похвалы. В моём стиле, конечно же.

— Да плевать мне и на шоколад, и на Тобе… Особенно на Тобе.

— Ха-ха, как жестоко.

Хаяма допил кофе и встряхнул банку, словно показывая мне, что она пуста. Легко поднялся и собрался её выбросить. Миура, надо полагать, это заметила и позвала его сладким голосом.

— Хаято-о-о-о-о.

— Иду.

Хаяма повернулся ко мне, кивнул и направился к столу, где его ждали.

Я посмотрел ему вслед и поднёс ко рту уже пустую банку.

Мероприятие подошло к своей кульминации.

Кто работал быстрее, уже загрузили свою выпечку в духовку. Или сунули готовый продукт в холодильник. То есть готовились к последнему шагу.

Даже Харуно, болтавшая без умолку, уже закончила. Да и Мегури с членами предыдущего школьного совета, которыми Харуно руководила, уже вышли на финишную прямую. Им осталось лишь разлить шоколад по формам и сделать топинг.34

Откуда у неё такая многозадачность? Как всегда, ей удаётся то, что для обычного человека немыслимо. Во всех смыслах слова…

Впрочем, присматривать за такой толпой даже она устала. И теперь лениво попивала чай у стола Юкиноситы.

— Юкино, а ты что делаешь? Дай сестричке попробовать…

Но Юкиносита просто игнорировала Харуно. Она сейчас руководила Миурой и Юигахамой. Миура заливала готовую смесь в формочки, а Юигахама другой формой вырезала куски теста.

— Эй, Юкино, ты меня слышишь? — Надулась Харуно.

— Харуно, Юкиносита сейчас сильно занята.

Заговорил с ней заметивший эту ситуацию Хаяма, подойдя и криво усмехнувшись. Наверно, такой лишний шум сбивал с толку Миуру. И Хаяма, быть может, решил так о ней позаботиться.

Но погружены в заботы не только Миура и Юигахама. Ишшики выжимает крем, сосредоточенно нанося украшения. Младшая Кавасаки вся в шоколаде, но ей, кажется, удалось сотворить что-то похожее на шоколадные трюфели. А старшая увлечённо фотографирует сестрёнку. Боже, да сколько же тебе фотографий надо…

Сосредоточенно работают все. И у меня, как дегустатора, тоже скоро появится работа. А пока буду просто наблюдать из угла, не лезя под руку.

— Хикигая, у вас лишние формочки есть? — Неожиданно появилась рядом Оримото.

— Э-э-э… Погоди, сейчас гляну.

Похоже, ребята из Кайхин Сого тоже добились некоторого прогресса. Хоть дискуссия, как должен выглядеть конечный продукт, и продолжается, но кажется, они постепенно приближаются к завершению.

Я подошёл к Юкиносите.

— Прошу прощения, у вас лишние формочки есть?

— Да, вон там, можешь взять, если нужно.

— О, спасибо.

Но ответил ей не я.

Ответила зачем-то увязавшаяся за мной Оримото.

Удивлённая её неожиданным появлением Юкиносита замолчала. Юигахама с любопытством вскинула голову, наверно, удивившись отсутствию инструкций.

Человека в форме другой школы сложно не заметить. Но Оримото просто проигнорировала скрестившиеся на ней взгляды, внимательно разглядывая формочки. И небрежно заговорила.

— Кстати, Хикигая, я уже дарила тебе шоколад?

Её тон, говорящий, что она и правда не в курсе, заставил меня горько усмехнуться. Уже не помнишь, да? Что ж, этого и следовало ожидать.

Хоть Оримото и давала формальный шоколад всем, кто попросит, в эту категорию «все» я почему-то не попал.

Как я тогда принимал такую реальность… Воспоминания заставили меня слегка задержаться с ответом.

Я кашлянул, заполняя повисшую тишину, и вдруг услышал позвякивание со стороны стола. Глянул туда и увидел, что Юкиносита пристально глядит на меня, взявшись за подбородок. Юигахама отвернулась, но руки её нервно двигаются по кругу. Ишшики наклонила голову и смотрит искоса, явно заинтересовавшись темой. Кавасаки почему-то выглядит ошарашенной, а Таманава дует на чёлку. Таманава, ты меня уже слегка задолбал, знаешь ли…

— Да нет… никогда такого не было, вроде как.

Придержав грустные воспоминания, я ответил так естественно, как только мог. Оримото не менее естественно рассмеялась.

— Понятно. Значит, жди в этом году.

— Э-э, нет, это…

Её неожиданная реплика сорвала с меня маску, и я начал заикаться.

Нет, наверно, это и есть мой естественный ответ… Я что в самом деле так отвратителен?

— Ладно, подходи, как я закончу, — небрежно бросила Оримото, подхватила формочку и вернулась к своему столу.

Отказываться без причин нехорошо, но может, с её стороны это не более чем формальность… Я задумчиво посмотрел ей вслед.

Что ж, скорее всего, это просто уникальное умение Оримото высказывать что угодно без всяких заморочек. И никакого скрытого смысла в её словах нет. И вообще, не стоит мне пытаться читать между строк и выискивать тайные намерения. Надо просто принимать услышанное как есть. Я невольно улыбнулся и вздохнул.

Ощущая некоторое удовлетворение, я повернулся к столу и вдруг встретился взглядом с Харуно. Та с улыбкой смотрела на нас. Судя по всему, наш разговор изрядно её повеселил.

Потом уголки её рта вдруг дёрнулись вверх, придавая улыбке садистский оттенок. Харуно прищурилась и посмотрела на стоящего рядом Хаяму.

— Хаято, ты ведь тоже как-то получал шоколад от Юкино?

Хоть она вроде бы спрашивала у Хаямы, голос прозвучал достаточно громко, чтобы слышали все.

До сих пор игнорировавшая её Юкиносита на сей раз отреагировала. И уставилась на Харуно со смесью злости и смущения во взгляде, ничего не говоря.

Услышала эти слова и Миура. И даже тихо вскрикнувшая Ишшики.

Я подумал, что говорить такое перед Миурой и Ишшики совершенно не нужно, криво усмехнулся и потянулся почесать голову. И с удивлением обнаружил, что мои руки сами собой сжались в кулаки. Так ведь даже волосы не расчешешь…

Отрицать Юкиносита не стала, лишь с неловкостью взглянула на меня. Кажется, она была в растерянности и не знала, что делать. Глаза и прикушенная губа выдавали её беспокойство.

Подозреваю, что и у меня было аналогичное выражение. Казалось, что в горле застрял какой-то ком, а внутренности так и норовят свернуться в узел.

Юкиносита опустила голову, я отвёл глаза. Юигахама, кажется, переживала за нас обоих.

Повисло недолгое молчание. Хотя мне показалось, что прошла целая вечность. Мне хотелось что-нибудь сказать, чтобы нарушить эту тишину, но я никак не мог подобрать нужные слова.

— Угу, кажется, это ещё до младшей школы было. Ты тогда тоже его получила.

Человеком, сумевшим найти нужный ответ в такой ситуации, конечно же, оказался Хаяма. На его лице появилась замечательная бодрая улыбка. Харуно, кажется, была слегка разочарована.

Ишшики облегчённо вздохнула. Миуре тоже вроде бы полегчало.

В выражении лица Харуно, напротив, добавилось холода. Она разочарованно глянула на Хаяму и пошла прочь, словно ей стало скучно. Хаяма смотрел ей вслед, в его взгляде сквозило одиночество.

Харуно остановилась возле Юкиноситы.

— Юкино, и кому же ты собираешься это подарить?

Спросила она шутливым тоном. Со стороны, если не знать про взаимоотношения сестёр, это могло показаться милым поддразниванием. И что мрачно отвернувшаяся Юкиносита просто обиделась на невинную шутку.

— Тебя это не касается.

— Что, даже сестрице не подаришь?

Тем же шутливым тоном уточнила Харуно. Юкиносита зло глянула на неё.

— Конечно, нет. У меня для того нет никаких причин. Не говоря уже о том, что сестрица вообще никогда не дарила мне шоколад.

— О, и верно.

Харуно кивнула, усмехнулась и вздохнула.

— Что ж, раз Юкино сказала, что не подарит, значит, действительно не подарит. В конце концов, ты же никогда не врёшь.

У меня в своё время было именно такое представление о Юкиносите. Но Харуно определённо лучше понимала её, чем я тогда.

— Но и правду не всегда говоришь.

Она холодно взглянула на Юкиноситу. Этот взгляд разительно отличался от предыдущего, весёлого и тёплого.

— Ты не сказала, что никому не собираешься дарить. Значит, адресат у тебя всё-таки есть.

Юкиносита молча сверлила Харуно холодным взглядом. Я видел, что она не возражает против умозаключения сестры, но Харуно продолжала улыбаться.

— Что ж, тех, кому Юкино могла бы подарить шоколад, совсем немного.

— Что за глупость. Впрочем, как знаешь…

Юкиносита оборвала разговор, возвращаясь к работе. Потянулась к стоящей перед ней металлической миске и с резким стуком поставила её на поднос.

Обмен мнениями между сёстрами Юкиносита наконец завершился, и в комнату вернулся привычный рабочий шум. Он нёс всем ощущение мира и спокойствия.

Я облегчённо вздохнул и вдруг услышал резкий металлический звон. По полу ко мне катилась железная миска. И в такт её звяканью послышался тихий голос.

— И-извини.

Юкиносита опустила голову, покраснев до ушей, и рванулась подбирать её.

Такая примитивная ошибка – большая редкость, подумал я, приседая, чтобы подобрать подкатившуюся к ногам миску. И увидел, что Юкиносита тоже присела уже и тянется к ней. Мы оба застыли, пытаясь сообразить, кто же всё-таки должен её подобрать.

Мы смотрели друг на друга почти в упор. Юкиносита торопливо убрала руку, которая почти коснулась моей.

Чего ты так нервничаешь? Из-за тебя и я нервничать начинаю.

— Это…

Я отвёл взгляд, словно извиняясь, и оставил миску ей. Она поспешно её подобрала.

Но так неловко, что миска, лязгнув по полу, выскользнула у неё из пальцев и снова покатилась. И даже когда остановилась, в ушах у меня по-прежнему звенело. Пока кто-то ещё не подобрал её, окончательно прекратив звон.

Я поднял голову. Юигахама крутила миску на пальце, гордо выпятив грудь.

— Юкинон, тебе ещё учиться и учиться. Мой навык обращения с посудой и утварью на высшем уровне!

Услышав её смех, я облегчённо вздохнул. Комок в груди улетучился.

— Зато кулинарные навыки опасны для жизни, — сообщил я, поднимаясь.

— Пожалуй, так… Спасибо.

Юкиносита тоже улыбнулась и протянула руку за миской. Юигахама кивнула и отдала. Каким-то одиноким взглядом посмотрела на свою пустую ладонь и сжала руку в кулак.

Я смотрел на неё с некоторым беспокойством. Где и когда я уже видел такое выражение лица?

Когда же это было? Роясь в памяти, я плюхнулся на стул у стены.

Снова вздохнул, и мне показалось, что кто-то тихо-тихо засмеялся.

По комнате начал растекаться сладкий аромат.

Несколько человек стояли у духовок, напряжённо ожидая окончания процесса. Среди них была и Миура, сосредоточенно вглядывающаяся сквозь стеклянную дверцу.

Когда всё окончательно испечётся, настанет время дегустации. Я наконец-то смогу избавиться от ярлыка безработного и приступить к делу.

Пока я собирался с силами, кто-то вдруг хлопнул меня по спине. Я обернулся и увидел, что рядом стоит Хирацука. С бумажной тарелочкой и фирменным шоколадом на ней.

— Неплохое мероприятие получилось.

Она взяла стул, села и сунула мне тарелку. Я взял одну из шоколадок и сунул в рот.

— Ага, хоть и какое-то нелепое.

Собственно, я даже не уверен, что всё происходящее можно назвать «мероприятие». Мы просто набрали людей с бору по сосенке, и каждый тут делал, что хотел. Во всяком случае, мне так кажется.

Хирацука весело фыркнула, поняв, надо полагать, что я имел в виду. И тепло посмотрела на всех здесь собравшихся.

— Ну и замечательно. Между прочим, ты и сам довольно нелепый. И вокруг себя таких же собираешь. Так что этого следовало ожидать.

— Нелепый… А не грубовато ли?

— Впрочем, сейчас я тебя понимаю немного лучше, чем раньше.

Она улыбнулась, словно дразня меня, и кинула в рот шоколадку.

— Восприятие окружающих день за днём меняется. Когда проводишь много времени с кем-то, растёшь вместе с ним, постепенно начинаешь понимать его.

— Вообще-то, я не чувствую, чтобы мы росли. Всё время повторяем одно и то же.

— Но какие-то изменения всё равно происходят.

Хирацука прожевала шоколад и проглотила его. А потом вытерла рот пальцем. Очень сексуально, точнее, по-девчоночьи. Я невольно хмыкнул.

Верно, моё восприятие Хирацуки постепенно меняется. А значит, и я в глазах остальных тоже должен потихоньку меняться.

Хотя такие изменения вызывают у меня некоторый страх. Который не так просто передать словами.

— Изменения… Когда я слышу такое, мне как-то не по себе.

— Не по себе?

Хирацука наклонила голову и посмотрела на меня. Я смущённо отвернулся и поспешно продолжил.

— Ну, чувствуешь будто что-то не так…

Высказавшись, я неожиданно ощутил удовлетворение. Потому что это всегда грызло меня.

Неожиданно вспыхивающее ощущение, что что-то идёт не так, как должно быть. Когда, общаясь с кем-то, я чувствую в глубине души сомнение и начинаю спрашивать себя, правильно ли это.

— Чувство, будто что-то не так… Надеюсь, ты никогда не потеряешь его.

Сказала Хирацука, глядя куда-то вдаль, словно вспоминая что-то. И хоть разговаривала она со мной, мне почему-то показалось, что она сказала это кому-то другому.

Но тут же она снова повернулась ко мне.

— Наверно, это и есть признак того, что ты растёшь. Став взрослым, ты редко будешь обращать внимание на такое чувство. Вот почему я хочу, чтобы ты сейчас внимательно всмотрелся в него. Это очень важно.

— Говорят, что самое важное глазами не увидеть.

Я намеренно перевёл всё в шутку. Хирацука фыркнула.

— А ты не глазами смотри. Смотри сердцем.

— Не думай, чувствуй. Как-то так, да? Нет у меня такой силы.35

Что она вообще говорит… Будто какую-то сёнен-мангу цитирует… Я укоризненно посмотрел на неё, и Хирацука кашлянула, наверно, от смущения.

— Как раз наоборот. Не чувствуй, думай.

В её тоне не чувствовалось никакой шутливости, взгляд был полон доброты и искренности. Она медленно и тихо повторила.

— Всегда думай об этом своём чувстве, пожалуйста.

— Всегда?

Повторил я, стараясь понять её слова. Хирацука кивнула.

— Да. Всегда. И тогда ты обязательно когда-нибудь поймёшь. Люди не оглядываются на пройденный путь, когда идут вперёд. А тот, кто остановился, будет чувствовать, словно ушедшие вперёд его предали.

Она обвела взглядом всех собравшихся в комнате.

— Я рада, что видела всё это. — И поднялась. — В конце концов, я не могу смотреть на вас вечно.

Я посмотрел на неё и увидел, что она потягивается, не давая мне рассмотреть выражение её лица.

Бросил ещё один взгляд, но она уже была самой обычной, хорошо знакомой мне Хирацукой.

— Ладно, пора мне вернуться к работе.

— Даже на дегустацию не останетесь?

— Дел много, а март уже на носу… Хотелось бы разобраться с ними побыстрее.

Хирацука засмеялась, махнула мне рукой на прощание и пошла прочь. Стук её каблуков быстро утих за дверью.

Глядя ей вслед, я сунул в рот ещё одну шоколадку.

Она начала таять на языке, оставляя, как и слова Хирацуки, горькое послевкусие.